Инна Михайловна Чеганова
Между нами война
– Молчи уже ты. – осудил его друг. Тюркют вновь обратился к Тарросу. – Если ты пошел за женщиной, на том свете получишь только за свое намерение.
– Я принял Ислам по зову сердца. – он не смотрел на них, сосредоточенно говоря. – Я видел сон. И скоро искуплю свою вину перед всеми. – ответил Таррос.
– Дай Аллах. – Тюркют наливал воду в чан. – Пусть каждый ваш день будет счастливым. Это Дина абла помогла мне жениться на Марии.
– Да, знаю. Она переоделась монахиней и увела невесту архонта. – сказал Таррос. – И это на тебя кирия променяла его? – Таррос издевательски ухмыльнулся, смутив Тюркюта. Аят понял их и засмеялся.
– Всё, вода готова. Иди! – обиженно сказал Тюркют, не обижаясь на самом деле.
Нуркыз причесывала мокрые волосы Эрис.
– Какая красота. И совсем скоро ее увидит твой муж. А что случилось с лицом командира?
– Он закрыл меня собой и лишился глаза. – ответила Эрис-Дина, смутившись.
– О, Аллах… Как это прекрасно! – восторженно воскликнула она.
– Вот глупая! Ох Нуркыз-Нуркыз. – осудила ее Фатима. – Человек покалечен, а ей – прекрасно.
– Мой любимый… – Эрис было грустно. – Я так жалею… Но я горжусь им. Знаете, полководец Искандера Великого – Антигон тоже лишился глаза стрелой. И Ганнибал…
Женщины не очень понимали, о ком она им говорила. И эти имена знал только Таррос. Может быть, султан. Или даже Маулен. – Но если бы было только возможно – я бы отдала оба свои глаза ему. – продолжила Эрис, краснея.
Женщины весело и протяжно воскликнули.
– Ну вот что ты в нем нашла? – спросила Фатима, осмелев. – Он… Такой суровый. Слишком серьезный. И о чем с таким можно поговорить? Какой-то грозный. Честно, я до сих пор боюсь его. Отталкивающий человек.
Эрис не стала отвечать колким вопросом, что Фатима нашла в длинной шевелюре и косматой бороде Малик бея. Она вовремя остановилась и произнесла:
– Может быть, за это и люблю. Он – не такой, как все. Он мужественный. И я одна знаю, какой он на самом деле. У него нежное, ранимое сердце. Постоянное и преданное. И оно – только моё. – заявила Дина, почти готовая к свадьбе. Мария наносила благовония на её кожу.
– Вот этот как? – Тюркют наряжал Аббаса. – Не мог родиться подлиннее? Из моего тебе ничего не подходит. – сетовал он.
– А я думал – он побольше. Во всяком случае, держится – как великан. – сказал Аят, смотря на аккуратно причесанного Тарроса.
– Не надо. Я пойду в своей одежде. – хмуро отказался он.
– Нет. – категорично произнес Аят, с критикой оценив его одежду. – Только в красивом. Твоё простецкое – не годится. Наша абла и так берет тебя, увечного. Молчи и радуйся. – издевался тюрок.
Через полчаса он сверкал в лихих тюркских нарядах.
– А лицо? – спросил Тюркют, смотря, как опытный Таррос спешно перетягивает свежий рубец по правилам десмургии. *техника перевязок(греч.)*
– Давай перевяжем его черной повязкой. Поуже. Покрасивее. – Аят и Тюркют сосредоточенно советовались.
– Подожди. Я сбегаю за Булатом, он быстро сошьет ему повязку. – предложил Тюркют, устремясь а выходу.
Видев его рану, Аят расстроился.
Таррос сел. Он явно, волновался.
– Да брось ты. Я ж пошутил. Ты – настоящий мужик. Не каждый сможет так – растоптать свою гордость. Склонить голову. Ты молодец, воевода, молодец. Слышишь – браво, Диоикитис, браво! *μπράβο – молодец, молодчик(греч.)* – сказал Аят, похлопав его по плечу. Таррос понял лишь последнее.
Через некоторое время пришел Булат с выпуклой заготовкой из черной кожи размером с куриное яйцо. Он померил длину тесьмы для головы Тарроса. Затем отрезал и быстро начал орудовать шилом и нитью.
– На, надень-ка! – старик-золотые руки протянул повязку жениху.
– Я сам. – Тюркют выхватил ее из рук и повязал на еще не зажившее место. – Готово! – он с победным видом обходил Аббаса кругом. – А ты – хорош!
– Да благословит тебя Аллах, и да ниспошлет Он тебе Свои благословения и да соединит Он вас во благе! – произнес Булат.
– Благодарю тебя, благой человек. – ответил командир.
– Пошли. – они повели Тарроса к Малику.
– Ты готова? – спросила Фатима.
– Да… – почти шепотом произнесла Дина.
– Я позову Малика. Агейп прекрасно руководит кухней – угощение почти готово! – весело произнесла жена бея. – Знаешь, мне бы на это понадобилось полдня. – добавила она, смеясь. – Какая же ты красивая… – Фатима улыбалась, смотря на Эрис. Мария занималась её лицом.
Эрис была одета в прекрасный наряд белого цвета с алой отделкой. Ее платье чем-то было похоже на то, которое Каллиста обманом выдала за своё. Голова Эрис была украшена белым шарфом, сверху был накинут алый атлас. Ее увенчали расшитой такия с нежными жемчугами и сияющими камнями. На тонком стане невесты был надет пояс с металлическими резными вставками.
– Я могла бы любоваться тобой еще час. Ну я пошла. Всё! – Фатима убежала к мужу. Эрис справлялась с волнением. Неужели день, когда она станет законной женой любимого мужчины, наступил?
Малик бей на выходе поймал бойцов с женихом и завел обратно.
– Оставайтесь, мы поставим вам с Диной шатёр. Пока пару дней поживете у неё. – предложил он.
– Нет, брат. Все эти люди… Дину смущало то, как на неё смотрят. Ей будет тяжело. Её уважают сослуживцы и народ. К тому же, она говорит, что здесь – опасно. Я и сам догадался – её хотели убить. Мы уйдем.
– Но куда?
– Дина говорит, тут неподалеку есть скрытое место. Пещера.
– Не будь глупцом. – сказал Тюркют. – Моя жена ждет ребенка, хотя свадьба была совсем недавно. Если вы уйдете, как будете жить? Надо подумать о благополучии детей.
– Знаю, брат. – ответил Аббас. – я сделаю всё, что нужно, сам.
– Хорошо. Твоё право. – согласился Малик. – Но ты знай об одном – ворота моего стойбища всегда открыты для тебя и сестренки. Днем и ночью. Летом и зимой.
– Спасибо. – Таррос благодарно пожал руку бея. Тот обнял его.
– Береги нашу Дину. Тебе досталось золото. – посоветовал умный бей.
– ИншаАллах. – сказал Таррос.
– Я пойду к ней. Тюркют, выведи жениха к невесте, как прикажу. А ты, Аят, иди и собери народ.
Эрис замирала. Ей до конца не верилось – а что, если её сердце остановится и ей не суждено стать супругой Тарроса-Аббаса? Или случится землетрясение? Или наступит Конец Света? Хотя нет, для Апокалипсиса еще рано…
Глупые мысли захватывали её.
– Абла! – голос Малика окатил её.
– Войдите…
В кииз воительницы вошли Фатима с мужем. В руке Малика был алый атласный шарф.
– Сестренка моя. – Малик не хотел заплакать. Но его глаза увлажнились сами. – Моя сестренка хороша не только на поле боя. Она умеет следить за домом. – он оглядел ее скромную чистую юрту. – Готовить и печь хлеб. Мы не раз наслаждались твоей стряпней. И такая красивая и умная сестренка подарит счастье моему брату по Вере. Дай Аллах тебе всего самого светлого. Дай Аллах праведных и здоровых детей. Дай вам Аллах счастья, любви, изобилия и Рай. – он завязывал ленту на поясе и говорил эти слова.
– Брат… – Эрис вытирала слезы. Беркут восторженно смотрел на невесту.
– Не лей слезы – испортишь мои труды! – корила ее Мария.
– Абла! – Мальчик позвал её.
Эрис села и обняла ребенка.
– Я люблю вас всех. Вы – моя семья. Спасибо вам за все… – она начала рыдать.
– Дочка. Перестань. – мама Амина вошла в шатер. Она потянула Эрис.
– Простите за всё. Простите… – Эрис поцеловала руку женщины и приложила ко лбу.
– Доченька моя. – мама Амина обняла её. – Слушайся мужа. Будь его опорой.
– ИншаАллах…
– Больше ничего не скажу – ты мудрая женщина. Все поймешь сама.
– Спасибо…
На улице Аят приказал солдатам греметь во все друмы – все-таки выходит замуж не простая девушка, а сама волчица кочевой стаи.
– Пора. – сказал Малик.
– Бисмиллях. – прошептала Дина и они переступили порог.
Лицо Эрис было открытым. На такую красоту невозможно было не заглядеться.
– Иди, зови Тюркюта. – попросил бей у Ирбиса. Тот с радостью побежал за ним.
– Сестренка. Пошли. Я поведу тебя и отдам Аббасу. Идите к моему шатру.
Эрис шла медленно и красиво. Беркут вручил ей маленьких букетик скромных степных цветов.
И она увидела впереди своего любимого человека. Он стоял впереди живого коридора. Такой статный и красивый.
Они уже приближались, а Таррос не верил в свое счастье. Эти неописуемые мгновенья…
Шаг за шагом…
– Отдаю ее тебе, брат. Бойся Аллаха. Не будь притеснителем. Люби и заботься о ней. Что ешь, что одеваешь, во всем ее доля – половина. Береги её. – сказал Малик, еле сдерживая слезы. Аят смеялся, смотря на грустные взгляды своих холостых сослуживцев, которые с завистью в сердцах пялились на пришельца.
– Пойдем. – его взор был преисполнен благоговения. Таррос взял ее руку. Их пальцы сплелись.
Теперь они шли вместе, и люди приветствовали их. Такова свадьба кочевников – радушного и открытого народа.
В юрте господина уже сидело духовенство. Они поприветствовали жениха и невесту и усадили их. Пару формальностей о калыме – Малик указал Тарросу молча кивать головой.
Эрис не смотрела ни на кого.
Мулла начал читать хутбу, спросив имена их родителей. Потом им дали выпить воды из общей чаши.
Они стали законными супругами.
Шейх еще читал дуъа. Он сказал:
– Аминь.
– Аминь. – послышалось умиротворенным хором. Дина не могла поднять голову и взглянуть ни на Аббаса, ни на окружающих.
Неужели они дожили, добрались до этого дня, где сочетались воедино, под словом Аллаха? Ей было необходимо научиться принимать новую реальность, новую себя – где нет больше одиночки Дины, где нужно научиться жить под крылом супруга, стараясь не перечить и не огорчать его.
Её ощущения были необыкновенные – как будто она отпустила свою старую себя. Или вышла из уютного закрывающего ее от лишних глаз кокона. И эта счастливая метаморфоза была немного болезненной. Сейчас ей нужно прийти в себя, как бабочке, вышедшей впервые на свет.
Её сердце билось в волнении и предвкушении новой долгожданной жизни. Эрис осторожно подняла свои ресницы и кротко взглянула на сидящего справа от нее Тарроса. Он был преисполнен серьезности и воодушевления. Его взор был направлен на шейха. Тот давал последние напутствия жениху. Слушая переводы Тюркюта, Аббас почтенно кивал головой, с неописуемым искренним выражением очей.
Вдруг он перевел взгляд на свою любимую Эрис, поймав ее глаза на себе. Ей стало стыдно. Она хотела бы потупить взор, но не смогла – необходимо было начинать привыкать, что с сегодняшнего дня он является её законным мужем, имеющим свои права и обязанности. Ее взгляд стал более уверенным. Дине было боязно вступать в новую жизнь после всего, что произошло раньше. Но любовь была выше остальных чувств. Доверившись новому Тарросу, который отныне находился в лоне Ислама, Эрис стало невероятно легко и спокойно на душе.
Аббас не смел говорить ни слова, пока говорил шейх. Каждую фразу, сказанную ученым, он пропускал через свое сердце, гравируя навсегда речь на душе. Он больше не хотел ни в чём обидеть теперь уже свою, маленькую Эрис-Дину, ведь само то, что она простила его, казалось Тарросу чудом. А когда он мельком подумал, что Дина приняла его со всем тем, что у него за спиной, его посетила эйфория счастья. Он ощутил себя любимым и желанным мужчиной.
Все было закончено и люди повставали с мест. Малик начал настаивать на пире. Таррос ответил:
– Брат. Нам пора. – он вызвал грусть собравшихся. Пир будет без молодоженов. Проклятые лазутчики отравляли счастье своим присутствием.
– Аббас! Ты помни мои слова. Я не буду повторять!! – пригрозил Арслан. Таррос посмотрел на него с уважением, не желая перечить человеку, который столько лет был для Дины сродне кровному брату. Он что-то говорил и Тюркют переводил, но Таррос лишь качал головой, ничего не соображая от блаженного предвкушения семейной жизни. Закончив свой дерзкий монолог, лицо Арслан альпа скривилось в гримасе плача, и из его глаз полились слезы радости и грусти одновременно.
– Ах, мой лев, поздравляю, родной мой. – он обнял Тарроса так крепко, что его спина захрустела. – Лев мой, береги нашу добрую доблестную сестру, сделай ее всегда грустное лицо счастливым! – говоря это, он смахивал свои слёзы огромной рукой.
– ИншааЛлах, брат Арслан, ИншааЛлах. – ответил ему Таррос.
– Брат, перестань, все хорошо, я же не умерла, я всего лишь вышла замуж. Все хорошо, брат. – Эрис рассмеялась, глядя на Арслана и его слезы.
– Это слезы радости. Наконец-то ты станешь по-настоящему счастливой, сестренка. – он обратился к ней. – Поздравляю тебя. Дай Аллах вам прекрасных детей, таких же чистых, как вы сами, крепких в вере и крепких в теле, Амин! – Сказав это, он еще раз обнял Тарроса и еще раз поклонился Эрис. Малик смеялся, смотря на растроганного бугая.
Они вышли. Эрис попрощалась с женщинами, собираясь уходить.
– Девочка моя, может, все-таки останешься? – мама Амина питала надежду. – Мы даже не успели приготовить тебе подарки…
– Простите меня. Скоро намаз, мы должны успеть к закату. Мне ничего не нужно, у меня всё есть, спасибо.
– Хорошо, доча. Но я все-таки отправлю завтра Атабека… – она вытирала слёзы.
– Хорошо. Благодарю Вас за доброту. – Эрис растрогала такая забота.
Они спустились с платформы.
– Арслан решил испытать тебя, диоикитис. – сказал Малик.
– Что еще?
– Аббас, дорогой, а теперь твое маленькое испытание! – с этими словами Арслан и Аят подхватили Тарроса под руки и ноги и посадили на лошадь спиной вперед, хорошенько стеганув её. Они смеялись, но по-доброму, желая, чтоб жених показал невесте свое мастерство и дерзость на деле, а не дома.
– Ай, гардашлар, вы что творите, а если он упадет?! – воскликнула Дина, приложив ладони ко рту.
– Ты что, такой лихой воин? Никуда он не упадет. – уверенно отвечали братья.
Таррос, сидевший наоборот, мастерски повернулся в седле и поймал поводья мчавшейся лошади. Все это заняло считанные секунды. Дина, долго не раздумывая, запрыгнула на Йылдырыма и помчалась за мужем, кивнув любимым сестрам и помахав братьям.
Она вылетела из стойбища следом за супругом.
Они ушли весело, не затягивая прощания.
Таррос замедлил ход. Теперь они смотрели друг на друга и мчались навстречу новой жизни.
Эрис показывала дорогу. Они вдыхали эту весну полной грудью. Миновав холмы и приблизившись к покатым склонам среди деревьев, Эрис остановилась и спешилась. Таррос слез с лошади.
– Это здесь? – он не увидел входа, спрятанного в чаще.
– Да.
Они вошли в сокрытую от лишних глаз пещеру. Кокжаловцы постарались, немного обустроив место. Таррос начал старательно закрывать вход. Эрис разожгла очаг. Таррос не мог сосредоточиться на работе. Его взор отказывался смотреть на что-либо, кроме Эрис. Видя это, Эрис серьезно произнесла:
– Нам надо помолиться вместе. Это сунна для молодоженов. Прошу, хозяин нашего дома, господин моего сердца – руководи в моей молитве. – попросила жена, расстелив коврик.
Они выполнили молитвы вместе. И они просили Господа об исполнении сокровенных желаний.
– Господи! Пусть наша любовь никогда не кончится. Введи нас в Рай вместе. Включи нас и наше потомства в число тех, кто совершает молитвы. Господь наш! Прими нашу мольбу… – говорили молодожены.
Таррос смотрел на свою прекрасную супругу и от этих взглядов ее дыхание перехватывало. Она угощала его сладостями прямо с рук.
– Я верну тебе в прекраснейшем виде те самые цветущие годы, которые были стерты из твоей жизни по моей вине…
Дина не хотела ничего говорить – так для нее была свят и бесценен этот долгожданный момент. Ее грудь разрывалась от счастья и любви.
– Смотри – раньше у меня было всё. – продолжал он. – Я не смог заполучить тебя. А теперь я – никто. И Аллах подарил мне мечту всей моей жизни.
– У тебя есть Вера, мой Moroso. – преданно улыбалась Дина в ответ, любуясь своим супругом и нежно лаская его лицо.
Аббас засмеялся.
– Неужели ты помнишь?
– Я помню все. И оmbra, и bocollo…
– Эрис. Я Не могу отблагодарить Аллаха за все что он мне дал… Я всегда думаю – почему, за что он пожалел меня? Теперь я, будучи верующим хочу совершать только такие поступки и говорить такие слова, за которые меня потом не станет гложить совесть.
– Как сильно я люблю тебя?
– Не знаю… Ты прощаешь мне всё…
– А как сильно ты любишь меня?
– Я? Еще сильнее тебя!
– Ошибаешься, я сильнее.
– Нет я.
– Я.
– Нет.
– Хорошо. Я перестану спорить и докажу, что права. Ты задал вопрос. Аллах, имея семьдесят частей любви прислал для нас на землю только одну часть. Остальное – Его. Благодаря этой маленькой части ты чувствуешь то, что у тебя в груди. Неужели Всевышний, любящий нас так сильно мог оставить тебя?
Она рассуждала, а Таррос сжимал в обьятиях и душил поцелуями свою законную половину.
– Я больше никогда тебя не обижу, клянусь. ИншааЛлах. Никогда не заставлю тебя пожалеть о твоем благородном решении. Сделаю всё, что возможно и сверх того. Буду вынуждать тебя быть счастливой, даже если ты, как обычно, будешь упрямиться, любимая моя. Моя…
Все границы и недопонимания между ними стерлись, будто б их и не существовало. И жизни мало, чтобы насытиться этими счастливыми мгновениями, проведенными двумя любящими душами вместе, им казалось, что время остановило свой ход и во всей Вселенной их только двое…
Светлая любовь доказывает слова Всевышнего Аллаха в Коране:
"…Среди Его знамений – то, что Он сотворил из вас самих жен для вас, чтобы вы находили в них успокоение, и установил между вами любовь и милосердие. Воистину, в этом – знамения для людей размышляющих…"
"…Он – Тот, Кто сотворил вас из одного человека. Он создал из него супругу, чтобы он нашел в ней покой…»
И не найдет сердце человека покой без близкой ему любимой супруги. И не обретет женщина счастья, не будучи любимой и оберегаемой своим мужем. Такова истина, и ее не оспоришь.
Глава девяносто четвертая
Огромное войско Иоанна Дуки Ватаца, состоящее из христиан и франков, направилось в султанат. Смерть Маулена расстроила Гияс-ад-Дина, но у него был козырь получше – венецианский командир. И султан в напряжении ждал его. Прошло более двух месяцев, а тот еще не появился.
– Этот Шайтан, наверняка, обманул Вас, мой султан. – прошипел Шамс-ад-Дин.
– Ты, не забывайся, знай свое место! – крикнул на визиря Гияс-ад-Дин. В последнее время он стал более нервозным. Султан осунулся и пал духом.
– Мой султан, все готово. В случае нашего поражения Вы не будете ни в чем нуждаться. И враги не смогут до Вас добраться.
– Я знаю, что ты все подготовил. Молчи. Проглоти язык. Держи свой рот на замке! – произнес он, сторонясь церемониальности.
Исфахани лишь жеманно склонил голову, прожигая взглядом своего правителя.
Стойбище Баяты готовилось принять бой. Кузнец Булат и его подмастерья днем и ночью работали, сменяя друг друга. Женщины варили и красили кожу, подбивая ее войлоком. Они чинили попоны скакунов своих супругов и стряпали заготовки походной пищи. Мужчины делали кольчуги и проверяли оружия. Они неустанно тренировались. И Малик бей приказал женщинам племени выделить свободное от дел время на военную подготовку, дабы враг не застал их врасплох.
– Как Дина и Аббас? – спросил он у Тюркюта и Марии.
– Прекрасно. Похоже, у них все хорошо. – ответил боец.
– Слава Аллаху. – ответил воин. Но в его глазах читалось волнение. – Ты сказал Дине, чтобы возвращалась домой, как ее муж уйдет на задание?
Тюркют грустно ответил:
– Да. Но брат Аббас – непреклонен. Он запретил ей приходить сюда. Он боится мести монголов.
– Ясно. – хмуро ответил бей. – Иди, продолжай тренировки. Кокжаловцев я поставил во главе полтин – они стали хорошими наставниками.
Тюркют помог своей супруге сойти с лошади и отправился на площадку.
Эрис начала смотреть на мир по-другому. После замужества она не представляла и минуты без Тарроса. Она дышала им.
Таррос же привязался к ней еще сильнее. Он зависел от неё каждое мгновенье.
– Хочу умереть так – в твоих объятиях. – повторял он своей жене.
– Не говори такое. Это я должна умереть на твоих руках первая. Я не такая сильная, как ты. Ты выдержишь всё, мой сильный воин. – хвалила она мужа. Они даже не могли себе представить, что жизнь может оборваться, а счастье – закончиться.
Таррос обнимал ее и забывал обо всем. Но одно противное чувство прожигало его изнутри – он знал, что момент его ухода неумолимо приближается.
Эрис забылась в своей эйфории. Этот свет существовал только для их нерушимого союза. Маленький уютный мирок, созданный любящей женщиной, пламя очага которого поддерживается горячим чувством мужчины. И больше ничего не надо для счастья.
Они сидели на входе в этот мирок под цветущими деревьями и согревали друг друга своим теплом.
– Я так давно не замечала волшебства сиянья звезд… Не чувствовала шепот весеннего ветра… Не разглядывала капельки росы в утренних лучах солнца… Не замечала, что луна все еще прекрасна, любимый. Пока ты вновь не появился в моей жизни. – улыбаясь, говорила Эрис.
– Нет ничего прекрасней тебя, моя любовь. Ничего. – он говорил эти слова и хотел разрыдаться – как сообщить этим преданным глазам, что пора исполнить слово, данное правителю правоверных?
– Что с тобой, любимый мой? Я тебя обидела, скажи – это я виновата? – допытывалась Эрис. – Ну посмотри на меня? Ты меня не любишь? – она прикасалась губами к его рубцу на лице. Это стало ее личным ритуалом. Эрис не терпела повязки дома.
Детское наивное поведение веселило его. Но тяжелый камень лежал на душе. И он осмелился.
– Милая моя, жизнь моя… – он смотрел на нее, и его сердце сокрушалось. – Я должен завтра уйти в Конью. Оттуда я уйду в Абхазию.
Эрис знала, что этот день придет. Она жалела, что ночи были слишком коротки, а дни пролетали быстро. Она предпочла обманывать себя и прожить драгоценное время, не думая о завтрашнем дне. Может, получится уговорить его? Этот последний шанс… И ей не хотелось верить, что уже завтра она останется одна. Эрис начала тяжело дышать. Она не могла сдержаться, как ни старалась. Ее лицо задрожало. Ужасная пытка для Тарроса-Аббаса.
– Любимый, нет, ты никуда не уйдешь, нет, прошу, умоляю тебя, Таррос! – В глазах Эрис отсутствовал разум. Они были наполнены отчаяньем и слезами.
– Не плачь, дорогая, любимая, жизнь моя, пожалуйста, не причиняй мне страдания… – Таррос держал ее заплаканное покрасневшее лицо в своих ладонях. Он не мог смотреть на ее терзания. Его взор был преисполнен боли.
– Ты не можешь поступить со мной так, Таррос! Не можешь! – ее плач превратился в рыдания, она задыхалась от всхлипываний. – Я не отпущу тебя! Я не отпускаю тебя, ты слышишь! Ты никуда не поедешь! Я люблю тебя!
– Я скоро вернусь! Я не могу подвести народ, верующих, я должен… Должен, понимаешь. Расплата… – он умоляюще смотрел на нее. – Я не могу не искупить свою вину… Пойми и поддержи меня.
– Пожалуйста… Я не смогу больше без тебя… Мне лучше умереть, я не хочу оставаться там, где нет тебя! – Эрис ослабла. Ее тело обмякло от горя. Лицо бедной женщины стало мокрым от обилия слез и пота.
– Милая моя… – Таррос прижался к нему и зажмурился. – Ты думаешь, я хочу быть там, где нет моей прекрасной Эрис?.. Моей чистой Дины?.. Моей нежной розы? Я не представляю, как буду дышать… – Таррос-Аббас осторожно покрывал поцелуями личико обожаемой супруги.
Она плакала. Разлука с ним была хуже всех испытаний, для Эрис это была худшая ордалия из всех, пережитых ею. Сейчас ее сердце резало и обливалось кровью. Эрис уткнулась в шею Аббаса и вдыхала его аромат с закрытыми глазами. Она боялась, что этот миг скоро закончится…
– Я поеду с тобой. – с губ несчастной срывался печальный бред.
– Любимая, жизнь моя… Ты же знаешь, что это невозможно. Дорога дальняя, опасная, я еду в чужие войска и неизвестность ожидает меня… Мне будет спокойно – ты будешь под присмотром братьев. Но тебе лучше не идти в стойбище.
– За что ты так со мной? – Эрис-Дина подняла голову. Она пронзительно посмотрела на Тарроса. – Что я сделала тебе? Почему ты бросаешь меня после всего?..
– Не говори так, ну что за глупости ты несешь? – он улыбнулся. – Как я могу бросить Тебя? Как я могу оставить свою королеву? Своего ангелочка? Свою половину? Я лучше умру, чем поступлю с тобой так. Поняла? Ты поняла меня?
Эрис закивала, прерывисто вздыхая. Она с закрытыми глазами терлась лицом о его руки, дыша ими и целуя их.
– Я люблю тебя… Ты – моя жизнь. Ты только мой. Мой. И больше ничей. – она замерла. – А если ты найдешь там другую?
– О, Аллах… Посмотри на меня – кто на меня обратит внимания? Я уже не молод. Покалечен и…
– Что ты такое говоришь?! – Эрис сердито взирала на супруга, внешность которого считала божественным эталоном. – Это тебе так кажется. – оскорбленно заявила она. – А что, ты собираешься обращать? А что, если бы ты был младше? Ты бы ответил взаимностью своей поклоннице? – она явно искала конфликта.
– Никогда. За столько лет не пытался найти. А сейчас, когда наконец-то добился тебя, буду изменять? Ты действительно обо мне такого мнения?
– Кто тебя знает. – назло болтнула Эрис.
– Ревнивица моя. Мне так нравится, когда ты так бурно проявляешь эту свою черту характера. – Аббас сжал ее в объятиях. – Я сделаю то, что должен. Я искуплю свои деяния – приведу войско христиан на подмогу мусульманам. И скоро вернусь к тебе. И к нашему сыну. – он положил ладонь на живот жены.
– Перестань. – наконец Дина улыбнулась. – Откуда ты знаешь, что у нас будет ребенок?
– Я попросил Аллаха. Он же мне не отказал, дав тебя. Он любит меня. Любит нас. Никогда не откажет.
Их чувства друг к другу, которые Аллах дает далеко не каждому, многократно увеличивались с каждой минутой теперь уже общей жизни. Ни Таррос-Аббас, ни Эрис-Дина не представляли себе, что кто-то в этом мире когда-нибудь любил или способен любить свою половину так же сильно.
Эрис не спала всю ночь. Она собирала супруга в поход. Эрис проливала слезинку над каждой его вещью, над каждой крошкой, над каждой каплей. Она то и дело бросала взгляды на мирно спящего Тарроса. Ее нутро разъедало от нечеловеческих страданий. Она тихо подошла к нему. Огонь освещал его льющимся светом. Теперь она знает каждую черточку, каждую родинку, каждый волосок. Знает историю каждого его шрама. Эрис слушала стук его сердца – такой сильный и размеренный… Только этот звук мог успокоить ее, только его голос и живой образ перед глазами мог избавить от страданий.
Эрис проснулась от холода. Она лежала, накрытая заботливым мужем. Таррос совершал утреннюю молитву. Ее руки задрожали. Она совершила омовение и встала позади. Ее сердце молило Господа вернуть ей любимого супруга.
Они сделали дуъа. Губы его шептали:
– О Аллах, поистине, мы просим Тебя о благочестии и богобоязненности в этом нашем путешествии, а также о совершении тех дел, которыми Ты останешься доволен! О Аллах, облегчи нам это наше путешествие и сократи для нас его дальность! О Аллах, Ты будешь спутником в этом путешествии и Ты останешься с семьей, о Аллах, поистине, я прибегаю к Тебе от трудностей пути, от уныния, в которое я могу впасть от того, что увижу, и от неприятностей, касающихся семьи и дома!
Эрис тихо говорила:
– Да засвидетельствует слышащий эти слова, что мы воздаём хвалу Аллаху и что испытание Его прекрасно! Мы проявляем терпение во время обрушивающихся на нас бед и испытаний, в конечном счете они обернутся для нас благом… Верни мне мужа, Господи…
– Эрис… – его виноватое выражение лица губило её. – Не надо так смотреть на меня, я вернусь, ИншааЛлах.
– А если – нет? – с трудом выговорила она.
– Если – от Шайтана. Нет слова "если".
– Возьми моего Йылдырыма…
– Ты отдашь?
– Все, что принадлежит мне – твоё…
– У нас есть только общее.
Она прощалась, рыдая. Таррос молча вытирал свои слёзы.
Они добрались до равнины.
– Я приду к тебе и мы больше никогда не расстанемся. Я обещаю тебе, любимая.
– Я верю в тебя. Верю тебе. Одевайся теплее. Я собрала провизию. Береги себя…
– Да прибудет с тобой Господь, мое счастье. Вверяю тебя, моя жизнь, Ему. Вверяю тебя Аллаху, у которого не пропадает отданное Ему на хранение. – Таррос разомкнул обьятия.
– Любимый… Вверяю Аллаху твою религию, и твою верность и исход дела твоего! – она не хотела, но пришлось отпустить руки.
Таррос оседлал Йылдырыма. Он уходил, постепенно становясь маленькой точкой на горизонте. Эрис рухнула на колени, погибая от страдания…
Конья. Вторая половина Мая. 1243 год.
– Я уж думал, ты не придешь, венецианский проходимец. – радостно воскликнул Гияс-ад-Дин, протягивая ему письмо для Дардына – Дар-ад-Дина.
– Я никогда не нарушаю слова. – серьезно произнес Таррос.
– Брат Аббас. А ты – цветешь. Вижу, твоя жизнь наладилась? – султан поднял бровь.
– Слава Аллаху.
– Как Кокжал? – уши Шамс-ад-Дина внимательно следили за беседой. Таррос стоял перед правителем. Короткая аккуратная борода диоикитиса немного отливала медью.
– Прошу Вас больше не задавать подобные вопросы. – резко ответил он.
Султан зацокал языком.
– Какая суровость. Конечно, я понял тебя, дорогой друг. – он улыбнулся. – Поздравляю, поздравляю. Теперь я убежден – ты точно справишься с заданием, раз смог уладить настолько безнадежное, гиблое дело.
– Сделаю все, что в моих силах. Располагает Господь.
– Иди-иди, благородный Аббас. Тебе выдадут доспехи, оружие и коня.
– У меня свой конь.
– Еще лучше. Давай, да поможет тебе Аллах! – мимика и жесты султана выдавали волнение.
Таррос кивнул и вышел.
Эрис вернулась в пустую обитель. Пустота была и в ее душе. Всё напоминало ей о супруге. Она хотела упасть без чувств и забыться до его прихода. Эрис вдыхала запах одежды своего Тарроса и одиноко плакала, вспоминая всё, с самой первой их встречи.
Таррос старался нестись, как можно быстрее. Он ехал по изученному с помощью карты, маршруту. Четырнадцать дней понадобилось бы пешему путнику. Таррос преодолел опасный путь, лежащий на равнинах, холмах и горных перевалах. Он знал – с ним Господь и любовь его супруги. Он смотрел на горизонт – пейзаж менялся, солнце меняло место расположения. В этот раз Таррос не думал, что удаляется от Эрис. Он чувствовал ее ауру вокруг себя. Будто бы все ее мысли, слова, взгляды и чувства сконцентрировались и стали плотной оболочкой, обернувшей его душу.
– Я скоро вернусь домой, моя нежная… ИншааЛлах.
Так прошла его нелегкая дорога. Он смог перейти ее за рекордные четыре дня, что являлось частичной заслугой Йылдырыма.
– Ты у меня – Богатырь! – хвалил Таррос скакуна, гладя по холке. – Я так скучаю по твоей хозяйке. По моей красавице. – делился воин с боевым конем. – Мы на месте. – Таррос вел его за узду, входя в пыльный горный город, усеянный верхушками церквей.
Он, спросив стражников, сразу направился к главе княжества. Его, как гонца, принялись сопровождать пару солдат.
Резиденция Дардына была недалеко. Уставший от пути Таррос-Аббас не показывал виду.
"Скорее бы все кончилось." – Думал он. Его сердце говорило: "О Аллах, Господь семи небес и Господь великого трона, будь для меня защитником от Дардына, сына Дотадога, и его приспешников из числа творений Твоих, чтобы никто из них не поспешил обидеть меня или подвергнуть притеснениям. Силён тот, кого Ты защищаешь, великая хвала Тебе, нет божества, достойного поклонения, кроме Тебя!"
