Инна Михайловна Чеганова
Между нами война
Глава пятьдесят четвертая
Эрис проснулась от громкого зова на утреннюю молитву. Этот чарующий и загадочный звук величаво проносился над спящей долиной. Эрис не могла понять свои чувства – это был будоражущий звук, торжественный. Почти магический. Она села и стала слушать. Прохлада и аромат утренней росы пробивались сквозь щель в дверном проеме, завешанном толстым войлоком.
Эрис слышала, как начинают шевелиться люди, греметь ведрами, некоторые уходить за водой к речке – все делалось для того, чтобы вовремя успеть помолиться.
Сегодня ночью ей снился странный сон. Она слышала голос Тарроса. Он требовательно командовал ею, приказывая что-то отыскать. Но это не было воспоминание. Ей было внушено безоговорочно слушаться его, потому что они состоят в браке. Более того, она видела свою одежду – ее голова была покрыта тканью.
Но ничего, кроме боли и неприятных воспоминаний, это не вызвало. Сочтя все за усталость, Эрис постаралась забыть о призраке, вырвавшем ей сердце.
Эрис обнаружила возле себя две простые льняные туники и такую же ткань на голову.
– Это уже лучше, мама. – довольно проговорила Эрис. – Я верну Вам долг, мама Амина.
Эрис облачилась в простую и удобную одежду. Она вышла ни свет, ни заря. Освежившись, Эрис немедленно отправилась на полигон.
Здесь пока никого не было. Эрис замотала голову – теперь ее не узнать. Ростом она была наравне с некоторыми воинами, что очень радовало девушку. Только вот никакого доспеха, щита и оружия у нее в руках не было. Эрис решила действовать, как на войне.
Она бегала, разминалась – для нее все движения были привычны так же, как обычное умывание. Это было так же просто и отточено для нее, как для местной мастерицы нахождение у пряльной машины.
Эрис взяла две длинные палки для замены мечей. Она жонглировала и лавировала ими, приучая отвыкшие руки. Но годы тренировок не позволили телу делать ошибки. Только травмы от избиения Родриго все же давали о себе знать болью – ее правая рука была немного вывихнута в лучезапястном суставе, пришлось туго связать и его, вместе с кистью.
Солдаты начали подходить. Эрис продолжала лавировать палками, не обращая внимания ни на кого. Она заметила, что эти парни и мужчины не смотрят в ее сторону, как это делали бы другие люди. Хоть ее лица и не было видно, и она могла оставаться неизвестным человеком, всё же их поведение показалось девушке сдержаннее и дисциплинированей.
Малик бай подошел в сопровождении Аята, Арслан альпа и еще пятерки главных воинов – старшин. Постепенно людей стало много, как и солнца, освещающего огромный полигон.
Он начал командовать на персидском языке. Эрис встала в огромную шеренгу. Затем они разделились на пары. Все были одеты в воинскую одежду – на них был мех и кожанные доспехи. Волосы воинов были разной длины – от короткой стрижки до длинных кос. Мужчины были разного возраста – от юнцов до довольно-таки зрелых. Эрис поняла, что во всем виновата война.
После долгих упражнений, которые давались Эрис с легкостью, начались долгожданные бои. Сначала пары сошлись в борьбе. Пара у Эрис была внушительных габаритов. Но ее спасло лишь знание приемов греко-римской борьбы. Против ее отточеных годами движений у большого мужчины не было шансов. Все-таки это настоящее искусство!
Малик бай заметил в строю новичка. У него конечно было предположение, что это Эрис, но судя по тому, как она справилась с соперником, он предположил, что это какой-то солдат из стойбища. Он предпочел продолжить испытания, не открывая личности забывшего форму в шатре.
Начались упражнения с мечом. У всех был меч, только не у рабыни Эрис. Она решила завладеть оружием сама.
Противник, обнажив саблю по команде, начал нападать на нее. Эрис взяла длинную палку. Внимательный бай и старшины следили за всеми, так что и ей не удалось избежать взглядов. Эрис уворачивалась от ударов, не имея защиты и доспехов. Вынудив соперника совершить ошибку, Эрис выбила его меч и завладела им. Терперь в ее руке блестела необычная для нее изогнутая сабля. Раньше она пользовалась прямым удлиненным гладиусом.
Поверженные выходили из пар. По команде победители сходились в поединке. И здесь Эрис не подвело ее приученое тело, совершающее всё на автомате. Быстроте, ловкости и легкости молодой девушки можно было лишь позавидовать. Теперь старшины нарочно смотрели за движением незнакомого воина.
– Бу ким? *Кто это такой? (тюрк.)* – указывая на Эрис, спросил Малик бай у Аята, высокого статного зеленоглазого воина с длинными черными волосами и такой же угольной бородой.
– Билмийорум… *Не знаю… (тюрк.)* – сказал Аят.
– Бак! Офарин, Офарин! *ты только глянь, молодец! (тюрк.)* – довольно щурясь, произнес Малик бай.
– Насыл саваджир, офарин! *вот так надо драться! Удалец! (тюрк.)* – не сдерживал себя Арслан-альп. Он вообще не любил себя сдерживать.
– Меджул Аскар! *это незнакомый мне воин! (тюрк.)* – сказал Аят.
– Бак, чок хизли адам! *смотри, какой ловкач! (тюрк.)* – произнес восхищенно старшина, которого звали Аскар.
– Ким ол? *Кто он? (тюрк.)* – спросил Малик бай.
– Билмийорум. Бурада хич бөйле бир шей гөрмедим! *Я понятия не имею. Но никогда у нас подобного не наблюдал. (тюрк.)* – ответил Тюркют, один из старшин.
– Бу насыл саваджир, эй! *Вот это удалой воин, так надо сражаться! (тюрк.)* – восхищенно выкрикнул Арслан-альп.
– Изле ве дюшюн, тембеллер! *смотрите и учитесь, лентяи! (тюрк.)* – крикнул Малик бай. – Харкас бу кадар ийи саваджсайыди, Могол бирликлерини парчалардык. * если бы все так хорошо умели сражаться, мы бы порвали монгольские войска! (тюрк.)* – не скрывая восторга, выкрикнул он.
Эрис завладела двумя саблями. Она могла бы ранить воинов, но старалась не делать этого, хотя было тяжело – такими мечами она сражалась впервые.
Постепенно ряды оставшихся редели, Эрис пока еще не выдохлась. Она заметила, как ее персону живо обсуждают старшины. Наконец осталось около десятка солдат. Постепенно и они выбывали из боя.
– Стоять! – крикнул Малик бей. – Нападайте на него! – он указал на Эрис, приказав пяти вооруженым воинам.
Вот тут началось веселье. Эрис вела их – угол обзора должен быть такой, чтобы видно было всех и сразу. Вынудив ошибиться, Эрис выбила оружие у двоих. Под улюлюканье появившихся болельшиков, воительница продолжила. Неизбежно появился боевой кураж. Теперь она захотела поиграть с противниками и зарядиться этим. Так бывает, когда занимаешься любимым делом и наслаждаешься.
Эрис билась не только на мечах, но и добавляла удары ногами. И вот, увернувшись и пнув в поясницу одного, она осталась с двумя солдатами. Они хотели ее обмануть. Но Эрис привыкла к такому. Теперь настала очередь жонглирования саблями. Быстро вращая их, она заставила воинов бояться и быть на чеку. Обманув их красивыми движениями, девушка сделала вид, что наступает на одного из них, затем она резко с разворота ударила того, что остался с ее правой стороны. Произошло все это в долю секунды.
Шквал ликований не мог не разразить толпу. Остались один на один – сильнейшие. Воин с секирой и мечом. Эрис быстро смогла выбить секиру из его руки. Теперь он владел одной саблей, и девушка выбросила свою вторую.
– О да асылдыр! *он еще и благородный! (тюрк.)* – Воскликнул Арслан-альп в самое ухо Абдуллы, старшины.
– Не багирийорсун, кендим кордым. *Ну что ты орешь, Я сам видел это! (тюрк.)* – ответил он, ковыряя пальцем в ухе.
Эрис наступала. Ее взгляд был угрожающим. Глаза сжигали соперника.
Она звала его нанести удар. Этот мужчина был намного выше ростом. Значит, у него были длинные руки. Эрис решила, что ей необходимо драться ногами, а не мечом.
Пару ударов Эрис отразила. Лязганье разносилось по степи. От соприкосновения сабель из-под стали шли искры.
– Офарин, давай! Офарин! *молодец! (тюрк.)* – начала кричать толпа. – Бале! Бале!
– Бале, офарин!
Эрис сделала то же самое, как когда-то поступила на играх. Вынудив соперника броситься на нее, Эрис ловко ушла, и, не теряя ни одного мгновенья, пнула человека в колено. Затем выбив меч, обошла вокруг и поставила его острие у горла.
Под всеобщее одобрение толпы, Эрис осталась победительницей.
– Эй, офарин, подойди! – позвал Малик бей.
Она подошла к ликующим. Малик заставил их замолчать.
– Чей сын, кто ты? – он предполагал, что это Эрис. Но увидя, как она дерется, решил, что девушка так не сможет.
Эрис замешкалась.
– Простите, Малик бей. Я пришла на свою работу так, как ваши ремесленники приходят к себе в мастерские. – ответила Эрис.
– Эрис??? – удивился Арслан-альп.
– Да, брат… Удивила, девушка, удивила. Молодец. – сухо ответил Малик бей.
– Я могу вступить в ваши ряды? – спросила она.
– Приходи завтра, тебе выдадут оружие, форму и доспехи. – сказал он.
Наконец-то! Жажда справеливости и любимое дело осветили черную дорогу ее трагической жизни. Появилась потеряная надежда. Маленький свет.
– Молодец!!! – Арслан-альп орал во всю глотку. – Эта сестра порвала вас всех!
– Тихо, брат Арслан, иначе и тебе придется со мной драться. – ответила Эрис, нахмурясь. Только пронзительный волевой взгляд и черные брови были видны из-под повязки.
Малик бей стал исключительно доволен выгодной покупкой. Это было просто необыкновенно. Занятия прервались на обед, и Эрис ушла к Йылдырыму.
– Ах, мой дорогой конь! – она принесла ему свою долю вкусного сахара, привозимого торгашами с ее родины.
– Кушай, малыш, кушай. – Эрис гладила его по морде. Сегодня она планировала его запрячь. Она прошла в конюшню. Девушка почистила голову Йылдырыма мягкой щеткой. Затем протерла уголки глаз, губы и ноздри влажной чистой тряпкой. Поле этого она расчесала гриву и хвост малыша. Эрис взяла грубую щетку и хорошо расчистила шею, корпус и ноги, избегая чувствительных мест животного. Лишь после этого она взяла нежесткую щетку и смахнула остатки пыли, почистив нежные места. Эрис уделила особое внимание копытам. Затем она вышла и нарвала охапку крепкой полыни. Девушка потерла ею животное от насекомых. Эрис взялась за седло и узду. Подстелив под седло подстилку, она начала застегивать ремни. Когда она хотела вложить цепь меж зубов коня, тот начал волноваться.
– Я поняла тебя. Ты не любишь это? – она отбросила узду. – Будем разговаривать с тобой по другому. – Эрис ушла к Фатиме.
– Добрый день, сестра Фатима. – сказала она. Женщина возилась у очага.
– Добрый день, дорогая! – она обняла девушку. Эрис расцеловала и вдохнула аромат ее детей.
– Я не хочу просить. Но мне не у кого это делать.
– Говори любую просьбу. – На ее лице было искреннее участие.
– Мне нужна сыромятная мягкая кожа. Несколько метров толстой, хорошей кожи. Узкой. – она показала руками. – Если не найдете, тогда крепкой веревки.
– Конечно. Я найду.
– И где у вас тут кузнец?
– В конце стойбища есть мастерская Булата. Пойди туда.
– Хорошо. Но сначала кожа.
– Присмотри за ними.
Эрис любовалась малышами. Как они прекрасны – и старший в озорстве, и средний в любопытстве, и младший в робости.
– Если бы я смогла удачно родить, мой сын был бы твоим ровесником… – сказала она с горечью, теребя Батура. Старшенький увидел это.
Через некоторое время Фатима вернулась со связкой толстой кожи, сшитой в круглый ремень.
– Идеально! – воскликнула Эрис, поспешно вытирая слезы.
– Ты плачешь? Что с тобой?
– А разве мне есть, чему радоваться?
– Конечно. Ты – жива и здорова. У тебя есть честь и мы. – она улыбалась.
– Ты – добродетель, Фатима. Добродетель.
– Спасибо, – улыбнулась Фатима. – Скажи мне, только не обижайся… У тебя есть любимый человек?
– Я не скрываю своих чувств. Да, у меня был такой человек. Но эта жизнь… – она замолчала. Глаза ее увлажнились.
– Он бросил тебя?
– Нет… Нет… Он… – голова у Эрис начала кружиться. В глазах позеленело и уши заложило. Она просто рухнула на пол юрты.
– Эрис! Вот я дура! Вот дура! – сетовала она, укладывая Эрис на удобное ложе.
Она сняла повязку и увлажнила ее лицо и шею. Эрис начала крутить головой.
– Таррос, за что?.. Господи, забери меня… – шептала она. Но Фатима ничего не разобрала в этой греческой речи.
Эрис открыла глаза. Все плыло и кружилось. Опять эти жуткие головокружения. Видимо, перенервничала. Руки ее ходили ходуном и ей стало стыдно.
– Прости меня пожалуйста за любопытство, клянусь, я больше ни о чем не спрошу тебя…
– Ничего страшного, Фатима. Спасибо. – она попыталась встать, но упала, облившись холодным потом.
– Часто ты так?
– Нет. Почти впервые. – Эрис улыбнулась.
– Почти?
Из глаз девушки брызнули слезы. Она быстро вытерлась.
– Я пару минут полежу и уйду, Фатима-хатун. – она закрыла глаза и тяжело дышала. Там, в Ситии она слышала тайные обсуждения вынужденного побега Тарроса. А еще она слышала, как он, рыдая, чуть не сошел с ума рядом с ее «телом», и как его вытолкнули солдаты. Только вот с Эрис никто не поделился этим.
– Не уходи пока! Останься.
– Я и моя жизнь слишком трагичные, чтобы о них говорить. – ответила Эрис.
– Ты такая молодая! Ты такая красивая… Знаешь, некоторые ревнуют своих мужей, видя тебя. Ты завидная невеста!
– Что? – Эрис соскочила с места. – Прошу, не говорите подобную мерзость. Не говорите. – голова ее все еще кружилась.
– Прости, я хотела сделать тебе комплимент.
– Фатима-хатун. Я увидела в вас, в вашем обществе то, чего не встечала нигде. Ваши мужчины строги – они не позволяют себе взгляды и разговоры. Я почувствовала себя свободной, будучи рабыней…
– Мы боимся Аллаха, Эрис. Он приказал опускать взоры.
– Это прекрасный приказ…
– Потому что это истина. За взглядом последует запретное.
"Любовь, как слезы – из глаз рождается и на сердце падает" – слова Тарроса и его голос крутились в ее голове.
Глаза… Их надо было выколоть и не смотреть на него тогда, в Кандии. Если бы можно было стереть всю память, все воспоминания…
– Я убила в себе женщину, Фатима. Я похоронила ее и это мое несгибаемое решение. Остаток своей жизни я проведу, сражаясь за справедливость. Я с детства была воспитана быть воином. Мне больше ничего не нужно.
– Ты молодец, Эрис.
– Я пойду. Спасибо.
Эрис вышла. Фатима осталась сожалеть о глупом поступке.
– Мама! – ее позвал Айтогду.
– Да, милый.
– Тетя говорила про своего сына, гладя Батура.
– Да? – она удивилась. – Не суй свой малюсенький нос куда не стоит, а то стыдно будет потом, как мне…
Эрис решила сплести для чувствительного Йылдырыма веревочный недоуздок, где самое главное – это накладная петля. Она взяла ремень правой рукой и перекрестила через верх другой конец веревки, находящийся в левой руке. Держа короткий конец в правой и орудуя длинным, вскоре натренированной рукой получилась прекрасное наголовье для скакуна без цепи во рту. Но Йылдырым был сильным, и все же ей пришлось идти к кузнецу, чтобы как следует прикрепить повод.
Эрис пришла к Булату. Это был седой, крепкий мужчина в возрасте. На нем была надета рваная рубаха и передник. Волосы были под косынкой. Поздоровавшись, девушка попросила:
– Можете подобрать крепкое железо для поводьев? – Эрис показала намордник Йылдырыма.
– Интересная узда! – воскликнул он.
– Мой конь строптив. Когда я научу его слушаться меня под недоуздком, станет шелковым. – пошутила Эрис.
– Молодец. А ты кто?
– Я – рабыня Фатимы-хатун и Малик бая. – сказала Эрис и в сердце ее закопошилось неприятное чувство. Рабыня? Да, к сожалению. И все это из-за Тарроса! И она ненавидела его еще больше.
– А что, Малик бай покупает рабов? – спросил старик, не прекращая ковать меч огромным молотом так, что уши Эрис закладывало от лязгающего грохота.
– Это не моё дело. Так есть или нет? – нагрубила девушка.
– Не кипи, дочка. Вот, посмотри это. – он указал на висящие принадлежности для коней. Эрис выбрала пару колец и пряжек.
– А у Вас есть шило и иглы?
– Да. Вот. – он бросил молот и вытащил то, что нужно.
– Я беру это шило. И две иглы – толстую и тонкую.
– Дочка. Я могу принести нити из дома. Я попрошу у своей доченьки.
– Правда? – она посмотрела на старика. Даже он старался не фокусировать взгляд на глазах девушки. Как же ее это успокаивало! – Зачем Вам помогать рабыне? – сухо спросила она.
– Так положено по закону Аллаха. У нас так положено. – ответил он.
– Где Ваш шатер? Я сама схожу – Вы, наверное, устали.
– Мой шатер недалеко от шатра моего будущего зятя – Аята. Воина. Знаешь? – он явно гордился этим.
– Не знаю, отец.
– Возле шатра Малик бея. Следующий справа – Аята. Напротив Аскара. Потом мой.
– Все. Найду. – ответила Эрис. – Я возьму эти вещи. Но плату пока внести не могу. Я должна заработать. А чтобы заработать, мне нужно запрячь коня. Вот только без Вашего железа не могу обойтись. Хотя, постойте. – она протянула руку. – Вот это кольцо – оно из дорогого редкого металла.
На ее пальце всё ещё красовалось изящное кольцо с нежными бриллиантами. Из-за этого кольца ей, будучи в рабстве, приходилось прятать руку – чтобы палец не отрезали. Ей даже пытались снять его люди Димитрия, когда она находилась без сознания в телеге. Но им удалось только изрезать ее палец до мяса. Теперь под кольцом есть шрам.
– У Вас есть что-нибудь, чтоб снять его?
Булат с опаской взглянул на дорогую вещь. Стоила она в в сотни, если не в тысячи раз больше той ерунды, что Эрис захотела приобрести.
– Ты что, дочь моя, я не возьму его. Малик бей наш вождь, я не возьму с тебя платы.
– Я не хочу быть чьей-либо должницей. Снимите его с меня щипцами или… ну не знаю, Вам виднее.
– Нет.
– Прошу… – она слезно попросила старика. И он уже догадался, что дело тут совсем не в плате. Ему стало жаль ее.
– Ну-ка, покажи. – он протянул черную руку с толстыми пальцами к кольцу. – Совсем не двигается?
Эрис помотала головой.
– А с маслом пробовала?
– Да. И с мылом.
– Ой, доча. Как мне его убрать? А если палец отрежу?
– Не сможете Вы, сама себе отрежу. – решительно заявила она.
– Хорошо. Садись сюда.
Он усадил ее на скамью. Бросив дела, Булат принялся помогать девушке. Он вытащил пилку.
– Терпи. Ясно?
– Да…
Эрис положила руку на наковальню. Она стала черной, как уголь. Булат пилил кольцо Тарроса. Эрис надеялась, что с этим кольцом избавится о воспоминаниях о нем и всем том зле, что когда-то испытала от любимого человека. Глаза ее то и дело наполнялись слезами, а нутро сжималось. Старик замечал это, но молчал.
– Не могу распилить. Очень дорогой металл. – причитал он. – И откуда у тебя, простой рабыни, такая вещь? Наши госпожи не могут себе таких позволить.
Эрис молчала. Она и не сомневалась в щедрости Тарроса.
– Сейчас я сбегаю за мастером – ювелиром. Сиди здесь, может он поможет?
Булат ушел. Эрис сидела и смотрела на белое на черном фоне кольцо. В ее ушах звучали обрывки фраз венчания. Его и ее клятвы.
Она вспоминала Алессандро. Сколько слов его не остановили глупости юной Эрис. Боль сковала ее сердце.
Каллиста… Противоположность своего наглого братца. Милая и нежная женщина. Добрая мать Джузеппе и Адрианы. И все они погибли из-за желаний Тарроса.
Она вспомнила его слезы. Благо, в этот момент вернулся Булат и ювелир.
– Вот, Даврон. Посмотри.
Мастер склонился над рукой Эрис. Это был молодой и сильный человек. Она все еще боялась людей и отвернулась. Он потрогал кольцо.
Даврон сел рядом. Он разложил свои инструменты перед Эрис.
Начал пилить, что-то брызгая на палец, отчего кожу стало разъедать и Эрис начала морщиться.
– Может, передумаешь, смотри, уже кровь пошла. – заботливо спросил Булат.
Эрис помотала головой. Монотонные движения мастера стали невыносимы. Ей захотелось кричать от боли в пальце. Он начал орудовать щипами. Двигаясь миллиметрами, он приближался к победе.
– Дай, Булат суконце, кровь убрать, мешает. – попросил он.
Булат протянул тряпку, Эрис протерла руку.
– Ой-ой-ой, доча, зачем мучаешь себя? – спросил Булат.
– А сейчас потерпи. – сказал Даврон и просунул под распиленные концы щипцы. Он разгибал металл.
– Снимай теперь. – попросил он.
Эрис даже не верилось. Она потянула кольцо и оно снялось.
– Спасибо. – сказала девушка. – Возьмите, Булат ака. – сказала Эрис и протянула старику.
– Не уговаривай, не возьму.
– Тогда выброшу. – сказала Эрис.
– Не глупи, оно же целое состояние стоит. – вмешался Даврон, обращаясь к Эрис. – Булат, мне б предложили, я бы взял!
– Иди ты, плут! Давай сюда. – он взял кольцо из ее руки и Эрис показалось, что последняя частичка Тарроса уходит от нее вместе с ним.
– Спасибо Вам. Вы не представляете, как помогли мне… – она прослезилась и забрав свои вещи дрожащими руками, убежала к Йылдырыму.
– Нитки не забудь у Нуркыз забрать! – крикнул Булат ей вслед. Он огрел мастера увесистым подзатыльником и тот потупил взор.
Сама не зная, отчего, Эрис плакала.
