Инна Михайловна Чеганова
Между нами война
Глава двадцать шестая
Командир хотел пройтись пешком до далекого лагеря, ему хотелось прокручивать в мыслях всё снова и снова и наслаждаться этой бурей чувств. Он хотел было потрогать лицо, но предпочел, чтобы ощущение от теплых губ любимой оставались нетронутыми.
Вышедши с переулка Эрис с глупой улыбкой на лице Таррос не замечал ничего. Не замечал, что живший рядом мстительный Ахиллес, все время незаметно ото всех привычно карауливший даже тень Эрис, увидел его. Сегодня этот подлец рано утром выводил коров своих родителей к пастуху Икарусу сам – он заметил, как с улицы Эрис идёт сияющий командир, ведя за узду Сириуса. До него сразу дошло, в чем тут дело. Он взбесился. Но он был слишком юн и труслив, чтоб пойти против всеми уважаемого старшего командира. Да и что он ему мог предьявить? Ведь его чувства безответные и тайные. Он опустил голову, предпочтя остаться незамеченным. В его низкой душонке Сатана рождал план мести и он был чудовищен. Он давно хотел избавиться от Персиуса, который, как и он, тайно страдал но был более нагл, в силу своих южных кровей и старшего возраста. Теперь он придумал, как избавиться от обоих сразу. А там появится он – добрый утешитель.
Не отлагая мерзкого замысла, Ахиллес решился. Закончив дела, он сразу же направился к Георгису. Георгиус был младше него на два года, он был высок, мускулист и слажен, но был тихим. Всю его сознательную жизнь кузина по бабушке Эрис тянула Георгиуса, как могла. Умоляла тетя Татиан. Она приходилась племянницей ее бабушке, а та, в свою очередь, давила на всесторонне развитую внучку.
– Выходи! Георгиус! – приказным тоном сказал Ахиллес, кинув добротным камнем в стену его дома.
– Гера спит. – ответила тетя Татиан.
– Скажите, я от Эрис. – угрюмо ответил Ахиллес.
– Сейчас. – его мама исчезла за белой занавеской.
– Здравствуй, Ахиллес. Что-то случилось с утра пораньше? – спросил Георгиус, выйдя к нему.
– Ты хочешь, чтоб я сломал тебя перед всеми сегодня? – нагло сказал Ахиллес, не здороваясь.
– Что ты такое говоришь, что я сделал? – нахмурился Георгиус.
– Сделаешь. Тогда я не опозорю тебя. Помни, тебе никто не поможет. – он угрожал Георгиусу. Ахиллес был меньше ростом, но крупнее – его широкая шея сливалась с туловищем.
– Я рад помочь тебе по-доброму, если это нужно. – Георгиус скорее был добрым и воспитанным парнем. Он был снисходителен и больше молчал.
– Видел дорогой клинок Тарроса? Один знакомый хочет купить такой. Но он пока не продается, так как находится у хозяина. Возьми его для меня. Об этом не должен узнать никто. – бесчувственно сказал Ахиллес.
– Воровать?! Нет, Ахиллес! Даже не думай об этом. – наотрез отказался возмущенный парень.
– Ты же не хочешь, чтоб моя братва обидела твою красивую сестру?.. – намекнул Ахиллес.
– Она порвет тебя! – Георгиус оскалился. Его глаза испуганно забегали.
– Если их будет много, вряд ли она сумеет противостоять… – Ахиллес ухмылялся и его неправильный прикус заставлял подбородок выделяться из-под холщового капюшона.
Георгиус знал о разгульных дружках Ахиллеса, он знал, что большинство из них – бесчестные и аморальные люди.
– Хорошо. Ты не посмеешь называть имя моей сестры. Я могу раскроить тебе череп, подлая тварь! Но ты шантажируешь, как коварный трус! – Георгиус был возмущен. – Наш отряд скоро примкнет к армии Дожа, мы станем их солдатами, а Эрис уже наш командир. Она старшая по званию и твой долг чтить ее. Или просто уйди от нас!
– Уйду-уйду. Всему свое время, друг. Сегодня выполни мою просьбу, и я выполню обещание – мои братья не узнают о твоей сестричке. – хладнокровно закончил он.
Георгиус опустил голову. Делать было нечего.
Уже совсем рассвело. Эрис, так и не засыпая, вскочила с постели и направилась во двор. Бабушка проснулась.
– Доброе утро, бабуля. – сказала Эрис, и глаза ее весело блестели.
– Доброе, доброе. Что это ты сегодня такая веселая? – подозрительно спросила бабушка.
– Я? Да нет вроде, все как обычно. – Ббоясь выдать себя, выкрутилась Эрис, не смотря на бабушку.
Закончив свои дела, нарядившись и прихорошившись, девушка полетела в часть.
Здесь было по-прежнему тихо. Лишь голоса солдат, выкрикивающих устав за строениями. Часовых сменили дневные. Она оглянулась вокруг. Как можно было довести до такого состояния это Великое место? Этот Каструм Олимпия, это же одно из главных лиц их города! Прав командир, прав.
Лязганье и топот нарушили ее раздумья. От своих казарм ровным строем маршировали солдаты Венецианской Империи во главе с Тарросом. По их плану, сегодня они должны были реставрировать конюшни. Этот вклад трудолюбивого командира невозможно недооценить. Каждую секунду своего прибывания здесь он не находился без дела. Он всех приструнил. Молодец. Заставил ходить на цыпочках и глотать неслышно тех, кто имея чины, даже не имел представления об истиной службе. Была война, и нельзя давать себе послабление. Его солдаты были сильны и выносливы, всю работу они выполняли сами, не то, что эти спившиеся, дано вышедшие из формы здешние лентяи, приходящиеся друг другу родственниками и замалчивающие грехи друг друга. Но умный Таррос не доверял никому. Эрис не пошла к Сириусу, постеснявшись солдат.
Теперь она официально отвечала за юное крыло местного Арсенала, она если по древне-римски – протоспафарий, и ее долг был воспитать настоящих воинов, каких воспитал командир из большого города.
Они прошли мимо. Эрис, статно и со всей серьезностью происходящего, поприветствовала, как полагается по уставу, старшину. На лице Тарроса было невозмутимость и хладнокровие. Здесь они были другими людьми. Совсем.
Юниоры подтягивались один за другим. Никто не опоздал. Все надели доспехи и началась новая трудная бойцовская будня. Когда уже солнце перевалило за зенит, прибыл веселый Алессандро.
– Эрис! – он позвал её, стоя у барьера.
– Здравствуйте. Слушаю. – хмуро сказала она, не снимая своей льняной ткани с лица.
– Что это за ерунда у тебя на голове?! Ты похожа на бедуина-сарацина. – с серьезной иронией сказал он.
Эрис скривила губы, блеснув зубами, но из под ткани их не было видно. Только прямые, как стрелы, брови язвительно нахмурились.
– Чего Вам надо? Ребята ждут. – нагрубила она.
– Эрис, ты должна дать показания в суде против Янниса.
– Что? – она опешила. Ей совсем не хотелось этого делать. – А может…
– Придется. Ты и твои армейцы. – Алессандро кивнул на ожидающих вдали парней. – Вы должны будете рассказать, как и где вас эксплуатировал Яннис. У кого вы работали, кого видели.
– Это обязательно? – нехотя, спросила Эрис.
– Да. – он обреченно покачал головой.
– Что случилось?! – к ним подошел разозленный Таррос. – Что ты тут отираешься возле нее?! – он бушевал.
– Боже, а где «Пакс тиби Эвангелиста…», друг? Куда это за неделю делось твое гостеприимство? – разочарованно спросил Алессандро у Тарроса.
– Не мети языком, иди в кабинет. – грубо отрезал командир.
– Эрис, этот вонючий хам никогда не станет человеком. Никогда, и не надейся. – помотал головой Алессандро, нахмурившись.
– Заткнись и иди делать свою работу.
– Я только пришел с нее! Устал, как собака, чего ты нервничаешь?! – он разозлился. – А!.. Неужели… – Алессандро показал пальцем на Эрис, переведя на Тарроса. – Stello, stello… *проходимец, проходимец… (лат.)*
– Я сейчас сломаю тебе палец! – крикнул командир.
– Как ты мне надоел, capra puzzolente, *вонючий козел(итал.)* ну просто сил моих нет. – он собирался уходить. – А ты готовь речь. – указав на Эрис, он сделал пару импульсивных шагов прочь. – А! Подожди, забыл. – Алессандро вытащил из ручной сумки для бумаг два свитка пергамента. – Это – устав. Там сказано о неуставных взаимоотношениях и наказаниях за них. – он отдал свиток Эрис. Таррос оскалился. – А это – Кодекс законов Венеции. На греческом. Привез специально для тебя из Администрации систиеры. – сыскной протянул его Эрис. – Возьми и читай, как накажут нашего общего друга за любовь к юной красивой критянке! – миллитари улыбнулся, сверкнув глазами и ушёл под ругательства Тарроса.
– Сuriose pecore, vattene di qui velocemente!!! *дошлая овца, убирайся быстро отсюда!!! (итал.)* Эрис, дай сюда! – Таррос выхватил Кодекс из ее рук.
– Не делайте так, дайте сюда, я хочу почитать! – её взгляд был преисполнен возмущения.
– Не надо тебе этого читать! – спорил Таррос, поднимая свиток над головой.
– Отдайте! – она попыталась выхватить пергамент, но безуспешно.
– Нет, я сказал! – он нагрубил.
– Как Вы ведете себя?!! – она нахмурилась и в глазах Эрис появилось обидчивое разочарование.
– Не надо это читать! Не забивай себе мозги! Трусливый хороший мальчик Алессандро блефует, только и всего!.. Эрис! – он дозывался ее, а Эрис уже уходила к юниорам. – Эрис, вернись! Я приказываю!
– Эрис, сестра, Таррос злится… – предупредил Никон.
– Пускай. Ему полезно будет! – нагло сказала Эрис, продолжив занятия.
Таррос ушёл со свертком Кодекса, злясь на весь мир.
– Что ты сказал Эрис?! Я предупреждаю – отстань от неё, в последний раз говорю! – метал Таррос на сидящего Алессандро.
– Милый мой друг… Понимаешь, ты ослеп – у тебя болезнь сердечная, не поддающаяся лечению. Твоя привязанность уничтожит вас обоих. – деловито произнес названный брат.
– Не твоего ума дела, ясно? – Прорычал Таррос.
– Как раз-таки, моего. Знаешь, ты везде нажил врагов. И Лючия со своим папенькой, и Августос и другое огромное число чиновников – они все против тебя. И против миленькой критянки.
– Следи за языком! – заорал Таррос, сжимая кулак.
– Кричи не на меня, а на себя. Глупец, завтра суд в Администрации, Эрис и ее малышня – свидетели. И я очень сомневаюсь, что справедливость восторжествует. Я сделал всё, что мог. Но золото решает всё, брат…
– Что ты хочешь сказать? – Таррос поменялся в лице.
– Их отпустят, однозначно, отпустят. Они купили здесь всё, начиная с фундамента. Я имею в виду, людей. Уже очень-очень давно.
– Негодяи! – Таррос ударил кулаком по столу, отчего по кабинету разошелся грохот.
– А как твои дела с девчонкой? Неужели она – твоя? – ухмыльнулся Алессандро. – Вот ты проходимец!
– Не говори об Эрис недостойно, если дорожишь нашей дружбой. Ясно?
– Более чем… – кивнул Алессандро. Он за много лет впервые видел такое расположение Тарроса к девушке. Это удивляло его. – А все-таки, может, посвятишь меня в некоторые подробности ваших отношений? Я же твой лучший друг!
Таррос смущенно улыбнулся, не смотря на Алессандро. Он стал похож на милого маленького ребенка.
– О, Святая Мария! – он приподнялся с места. – Я и рад, но я и боюсь за вас, брат. – его лицо стало серьезным.
– Amor timere neminem verus protes. *Истинная любовь преодолевает все преграды. (лат.)* – ответил Таррос.
– Я знаю, но всё же… Будь мудрее, друг, умоляю…
– Amare et sapere vix Deo conceditur. *Любить и быть мудрым не может даже Бог. (лат.)* – ответил командир.
– О Боже! – Алессандро затряс руками, смотря в небо. – За что мне это? Как мне теперь спасти этого за. ранца? Помоги!
– Заткнись уже. Не порть настроение. – довольно сказал улыбающийся Таррос, кинув на стол свиток Кодекса.
– Ах ты гад! Я же с таким сердцем вез его сюда! – воскликнул возмущенный Алессандро.
– Зачем? Чтобы все испортить? – спросил Таррос.
– Я хочу оградить тебя от позора! – воскликнул сыскной.
– Алессандро. Прошу, друг. – Таррос заговорил спокойно. – Эрис – девушка, дарованная мне небесами. – он мечтательно улыбнулся.
– Господи… Дурость твоя дарована тебе небесами! – прокричал Алессандро.
– Помнишь тот день? – спросил командир.
– Какой?! Их было много… – лирично проговорил Алессандро.
– Не дурачься! Тот день, когда мы впервые приплыли в Кандию. – сказал обозленно Таррос.
– Тот день, когда ты чуть не выпустил кишки ребенку? Тупица, ты и тогда не отличался особым умом. – заметил Алессандро. – И если бы не я…
– Язви-язви. У меня слишком хорошо на душе, чтоб ты сбил меня с толку. Та милая девочка – это была Эрис. – тихо поведал Таррос.
– Мама Мия!!! А ты, случайно, с ума не сошел? – воскликнул Алессандро.
– Не-а. Она сама первая рассказала. – смеясь, произнес Таррос. – Вот теперь ты веришь, что все не случайно в этом мире? Она – моя судьба. Она меняет меня, делает меня лучше. – воодушевленно добавил Таррос.
– Ясно. Все с тобой ясно. – Алессандро понял, что Тарроса не переубедить. Он решил действовать через Эрис.
После обеда Алессандро вновь подошел к Эрис и предупредил, что венецианцам и критянам ничего не светит. Эрис и без того расстроенная грубостью Тарроса, ушла, никому ничего не сказав.
Сначала уход Эрис остался без внимания командира, так как он переводил Персиуса во взрослое крыло ополчения. Закончив, Таррос искал ее, но безрезультатно. Он спросил у млеющего Никона, где она любит бывать и ушёл под испуганные взгляды Георгиуса и Атрея.
Настала очередь воровства Георгиуса. Воспользовавшись отсутствием командира, запуганный кузен украл клинок Тарроса из его спальной комнаты и спрятал под плиткой возле строений. Он сообщил об этом Ахиллесу и тот остался доволен, пообещав молчать об Эрис перед своими гадкими дружками.
Таррос пошел на её любимое побережье. Он бродил по верху склона, ища глазами любимую. И вот, милый силуэт привиделся ему. Эрис!
Таррос следил за ней. Она спускается к морю, медленно идет вдоль побережья. Девушка остановилась. Стоит лицом к закатному солнцу, медленно утопающему в бирюзе моря.
"Как же ты прекрасна…" – думал Таррос. Он шел, прячась за колючими приморскими кустарниками, растущими на возвышенностях. Он хотел подойти. Но также ему хотелось немного понаблюдать за ней. Тарросу показалось, что Эрис плачет. Она будто смахивала слезы, стоя подобно прекрасной богине, овеваемой морским ветром. Ее платье красиво развивалось – в первый раз он, уверенный в своей безнаказанности и будучи скрыт от взоров, внимательно, не торопясь разглядел ее тонкий стан и женственные изгибы. В униформе и доспехах она выглядела не такой хрупкой. Наконец, Таррос решился. Его сердце подкатило к горлу, но он умел держаться.
Эрис стояла и смотрела на горизонт. Оранжевые лучи скользили по нежной коже. На её лице блестели следы от плача.
"Разве я могла знать, что запреты столь серьезны? Как я могла полюбить? Как я могла полюбить своего командира? Я сама виновата, я сама захотела влюбиться в этого венецианца. Господи, его положение и так плачевно из-за критского происхождения! Как мне справиться с этим чувством? У нас нет будущего. Я не смогу без него, не смогу… Господи… У моей любви нет выхода. Прав командир – любовь всё разрушает… " – горечь чувств, которые заранее обречены на провал, отравляли ее душу. Она корила себя.
Пока она стояла и размышляла, Таррос осторожно спустился поближе. Он глубоко вдохнул.
– Эрис! – громко позвал Таррос.
От неожиданности она опешила. Ей казалось, что она сходит с ума и этот красивый, бархатный голос звучал в её сознании.
– Эрис, это я, Таррос!
Эрис обернулась. Таррос увидел её заплаканное лицо. Это опечалило его.
– Здравствуй, Эрис. Не бойся, это я. – он улыбнулся, подойдя поближе.
Эрис поспешно вытерла слёзы и поздоровалась с ним.
– Здравствуйте, командир Таррос.
Её голос звучал тихо и подавленно. Она руками обнимала себя за предплечья.
– Для тебя просто Таррос. Ты замерзла? – спросил он.
– Нет-нет. – она опустила голову.
– На, – он снял свою накидку, – надень, прошу. – хоть это и банально, но он протянул её. Эрис стояла и смотрела – она боялась, что умный Таррос прочтет её мысли.
– Надень, будет теплее. Ты что, решила заболеть и не приходить, лентяйка?! – он нарочно пошутил. Он накинул на ее плечи свою одежду. В ней она казалась ещё нежнее. Ростом Эрис почти с Тарроса, но несмотря на это она была ну очень изящной девушкой.
– Спасибо, командир. – смущенно проговорила она.
– Таррос. Просто Таррос. – настоял он.
– Таррос… – непривычно для себя ответила девушка.
– Что ты делаешь тут одна? Не боишься? Вдруг кто-нибудь обидит тебя. – озабоченно сказал Таррос.
– Я не думала об этом. Я сама себя обидела.
Его взгляд пронзал Эрис.
– Как такая добрая девушка может кого-то обидеть? – тихо спросил он.
– У меня борьба разума и сердца. – хмуро сказала Эрис, не смотря на Тарроса.
– Тебе плохо? – спросил командир.
– В том-то и дело, что уже нет. – Эрис сдерживала слезы и улыбку.
– Это же прекрасно! – воскликнул он.
– Я не знаю… есть ли выход? – спросила она, смотря на Тарроса. В ее глазах были отчаянье, любовь, дикость и надежда в одном лице.
– Выход всегда есть. Всегда. Эрис. – уверенно сказал Таррос, приближаясь.
– Командир Таррос…
– Я слушаю тебя.
– Таррос. Вы взрослый человек. Как быть, если закон и предрассудки запрещают быть счастливым?
– Закон создан, чтобы облегчать жизнь людей. А плохие законы усложняют жизнь. И это уже лжезакон. Принципы должны развивать человека. А плохие принципы останавливают человека. И это уже лжепринцип. Человек сам выбирает свою судьбу. – спокойно ответил он.
– А если у него нет права выбора? Если он – просто раб?
– Право есть у каждого. Никто не может у тебя его отнять. Все мы – Божьи рабы, запомни. Не себеподобных.
– Таррос.
– Эрис. – они заговорили в один момент.
– Что тебя так тревожит? – спросил он, и его лицо выражало сочувствие.
– Я не дорожу своей жизнью. Но дорожу жизнью тех, кто мне дорог. И я никогда не прощу себе, если с этими людьми из-за меня что-то случится. – призналась она, чуть не расплакавшись.
– А если эти люди сами выберут? – вызывающе спросил Таррос.
– Это неправильный выбор. – она замотала головой.
– Ты не сможешь отобрать их право. Правильно, или нет – решать им. – его голос зазвучал строго. – Я же сказал тебе – называй меня теперь Таррос. Ясно?
– Я не могу Вас называть просто Таррос. Командир, я уважаю Вас. – она посмотрела в его глаза.
– Разве только уважаешь? – провокационно спросил он. Она замолчала. Таррос видел выражение ее глаз. Он мечтал сказать ей все, что у него на душе.
– Если уважаешь, сделаешь то, что я хочу. Называй меня наедине просто Таррос.
– Хорошо. Таррос.
– Мне приятно слышать это от тебя. Скажи еще раз. – его брови были хмурыми, а глаза излучали любовь.
– Таррос. – ее губам было совсем непривычно повторять его имя так просто.
– Еще раз. – потребовал он.
– Таррос… – Эрис улыбнулась. Она знала, что Таррос не будет играть с Эрис. Она верила только ему.
– Можно взять тебя за руку? – он смотрел своими красивыми лазурными очами на нее с надеждой, Эрис не могла противиться этому.
– Я разрешаю Вам. – сказала она.
Он взял её руку. Её рука была нежна и холодна. Таррос смотрел на Эрис и она хотела разрыдаться от того, что интуиция говорила ей, каково будет продолжение этой любви.
– Эрис. Ты не безразлична мне. Хочу, чтоб ты знала об этом. Я берегу в своем сердце всё, что связано с тобой.
– Я знаю…
Таррос потянул Эрис к себе и обнял. Он хотел услышать её признание. Хотел, чтобы она первая призналась, как сильно его любит. Он обо всем давно догадался, но таков уж был его мужской характер.
– Таррос… Вы тоже не безразличны мне. Только Вы, Вы первый человек, к которому я так сильно привязалась. – прошептала Эрис, смотря в его лицо.
– Закрой глаза, Эрис.
Она послушалась. Над ней никто и никогда не был властен. До того времени, как появился этот мужчина.
Таррос поцеловал Эрис в закрытые глаза. Он за свою жизнь еще никому не подарил такой чистый поцелуй.
Она открыла их. Теперь Эрис сама далась ему в объятья. Она крепко обняла его, прижимаясь лицом к колючей теплой щеке, словно ребенок, ищущий утешения взрослого. Эрис чувствовала его горячий пульс и слышала гул дыхания. Таррос ощутил себя властелином мира. Любимая показала, что зависит от него, и это окрылило его.
– Таррос, Вы… – она хотела спросить, не пожалеют ли они, но он перебил:
– Ты. Говори ты. – ласково сказал командир.
– Ты…
– Ты любишь меня? – требовательно спросил он.
– Не торопи меня, прошу… – Эрис не хотела обнадёживать любимого пустыми обещаниями и тем самым открыть врата мучений для них обоих. Только это мучение уже забрело к ним само.
– Хорошо. Мне некуда торопиться. – он улыбаясь, обнимал Эрис.
– Нам надо идти. Бабушка ждёт. – с волнением в голосе сказала Эрис.
– Еще немного. Я не хочу отпускать тебя. – прошептал он. Таррос осторожно, словно прикасаясь лицом к нежному хрупкому цветку, вдыхал райский аромат её волос…
Они стояли вдвоем под этим сумеречным небом. Солнце зашло. Эрис согрелась его теплом, и это было самое лучшее, что ей приходилось испытать в жизни.
Таррос знал, что Эрис осторожная и воспитанная, поэтому решил не торопить события.
– Я провожу тебя. – сказал Таррос.
– Не надо, прошу. Я боюсь, что кто-нибудь увидит и расскажет бабушке.
– Ты не собираешься взрослеть? – улыбнулся он.
– Я не могу, командир, прости, Таррос. – виновато ответила она.
– Хорошо. Но я доведу тебя хотя бы до начала твоего района. Я волнуюсь за тебя. – Таррос смотрел любя и не стесняясь.
Она кивнула. Им пришлось разомкнуть объятия. Пока их никто не видел, они шли, смущенно держась за руки и нежно переглядываясь. Его грубая мозолистая рука казалась ей самым приятным, чего она касалась в жизни.
Как же прекрасны эти мгновенья! Так хочется, чтобы это было вечно! Но…
…Они неумолимо приближались к месту расставания. Выйдя на дорогу, Эрис попросила:
– Таррос. Отпусти мою руку. Я боюсь злых языков.
Не хотя, он выполнил просьбу. Они дошли до района Эрис. Эрис завела Тарроса в укромную тень дерева, подальше от случайных прохожих, потянув за собой. Она сняла с себя его длинную котту, и, ухаживая за Тарросом, помогла ему одеться. Эрис своими тонкими белыми пальчиками сама застегнула каждую пуговицу у правого плеча его длинной накидки. Таррос любовался этим, на его лице цвела улыбка довольства и самоутверждения.
– Спокойной ночи тебе, Таррос. – сказав это, она решительно поцеловала уже своего Тарроса в щеку. Уже второй раз в жизни.
Он не хотел отпускать её, настойчиво держа за руку, но пришлось.
– До завтра. Приходи пораньше в лагерь, я буду ждать тебя в нетерпении… – Его голос звучал нежно, глаза горели и светились в ночи, а взгляд был полон любви и восхищения.
Эрис лишь кротко улыбнулась, торопливо ускользая.
