Инна Михайловна Чеганова
Между нами война
Глава сорок вторая
– Мы на месте. – произнесла Эрис, стоя на берегу косы Кириамади. – Слава Богу – ноябрьский ветер дует вам в спины! – обрадованно воскликнула капитанша.
– Сделай последний инструктаж! – попросил Софос.
– Пока разминайтесь, у нас нет времени! А где Ахиллес? – она искала глазами юнца, который пару часов назад незаметно сбежал.
– Не знаю. – ответил Никон.
– Оно и к лучшему! – воскликнул довольный Аргос.
Эрис покачала головой – она давно ожидала от него подлости, зная его низость.
– Слушайте, братья! Помогайте Антонио. Будьте настоящими сослуживцами. Старайтесь голову никогда не поднимать, не важно, плывешь на скорость или просто так. Дыхание осуществляется поворотом головы. – говорила Эрис и ребята слушали то, что повторялось ею постоянно. – Сначала с прыжка проплывите тридцать метров вообще без дыхания – это увеличит скорость. Потом соблюдайте правило – три – три или пять-пять, то есть три гребка – вдох справа, три гребка – вдох слева. Традиционное два-два используйте в крайнем случае, когда совсем не останется сил. Ясно?
– Да! – послышалось от ребят.
– Ну все, мои верные камрады, мои братья, все будет хорошо! – лихо произнесла Эрис, сурово оглядывая своих подопечных.
– Сестра! Держись! – проговорил Никон, по-спартански братаясь с привившей к ним железную дисциплину, Эрис.
– Все, уже прощались. – сказала Эрис, и грустный взгляд ее светил жесткостью и взыскательностью. – Не забывайте – сегодня вы надежда народа. С Богом! Вперед, братья!
Каннареджо один за другим пошли по узкой косе – они удалялись, с почтением махав своей, за годы ставшей родной, непримиримой и воинственной сестре. Антонио придерживали Никон и Аргос. Венецианцу казалось, что его сердце больно вырывается из груди и остается на побережье, у ног Эрис, принадлежащей не ему.
Эрис вошла в рощу. Она привязала Сириуса у огромного дерева, одиноко растущего около густого леса. Шкура малыша сияла под лучами солнца, что иногда проглядывали меж сгущающихся туч. Справляясь с волнением и тревогой, девушка начала взбираться на высокий каменный уступ за горными валунами, откуда можно было посмотреть на успех своих ребят.
Ветер усиливался, трепя ее наспех заколотые на затылке волосы. Они спускались по ее плечам и вились на прохладном ветру.
– Дурацкое платье! Если бы не придурки, переоделась бы. – ругалась Эрис. – Вот подождите, встретимся с вами, как следует надеру задницу каждому! – она улыбалась, вспоминая вчерашних сопляков, неоспоримое уважение которых заработала с потом и кровью.
– Наконец-то! – воскликнула девушка. Она стояла и глядела на пасмурное море, молясь за свой отряд. Эрис пробыв на площадке уже около двух часов, не заметила ничего странного – чаяние и надежда поглощали сержанта.
Эрис всматривалась вглубь далекого острова. Гнетущее ожидание сковывало ее. Она была уверена, что ребята доплыли. Она глядела – было не разобрать ничего, лишь водная гладь и далекие очертания суши. Она надеялась, что ребята останутся незамечеными. Но Эрис не учла одного – она имела дело с опытным стратегом, просчитывающим шаги противника заранее. С хладнокровным воином, владеющим непревзойденной тактикой.
Эрис не знала, сколько простояла на мысе. Ей показалось, что с обратной стороны острова приближаются судна. Она с ужасом наблюдала, как три длинных галеры, подплыв близко к береговой линии, чинно направились в сторону их порта. Надежды Эрис рухнули.
Она обернулась. Ее взгляд был потерян. Она не могла смириться с мыслью, что ее верных бравых ребят схватили люди Тарроса, многократно превосходящие числом Каннареджо.
Эрис увидела Тарроса перед собой – он резко вышел из-за огромного горного валуна. Его взгляд был, как у бешеного хищника. Ужас охватил ее.
Не говоря ни слова, он приближался. Эрис стояла на обрыве. Ничего, кроме как уйти, в голову не пришло. Она огляделась вокруг – последний шанс на побег все же был. Эрис, метнувшись влево, вынудила Тарроса ринуться за ней. Присев и проскользнув по сухой каменистой земле, Эрис побежала прочь туда, откуда к ней поднялся командир. Ее привыкшие к горам ноги, быстро спускали ее. Начал моросить дождь, и стало скользко и опасно. Не желая сорваться, она цеплялась за колючие травы, раздирая руки в кровь. Она не оглядывалась, зная, что он не остановится.
Эрис видела, что возле того места, где был привязан Сириус, стоят кучка всадников. Но ее это не помешало. В ее сторону направлялись пару войнов. Подойдя поближе, она узнала Алессандро. Эрис спрыгнула с последнего уступа – ноги отдали резкой болью. Эрис побежала в сторону Сириуса – Алессандро метнулся за ней.
Вот и он! Мигом отвязав коня, Эрис вскочила на него и помчала прочь, хлеща бока плетью. Быстро-быстро аравийский малыш помчал ее прочь. Она оглянулась – Таррос уже спустился и седлал коня. В висках Эрис гулко стучала кровь – она отчаянно не хотела стать пойманной. Эрис мчалась, петляя по пролесьям. Никакого плана у нее в голове не рождалось. Ей хотелось прийти на спасение друзей. Они так ръяно ее защищали – до последнего не желая ее пленения, оберегая ее. Не побоясь гнева предводителя, спрятали доспехи и оружие Эрис.
Сириус устал. Из его рта валила белая пена. Он стал скользкий от пота. Эрис немного замедлила ход. Она оглядывалась по сторонам, ожидая Тарроса и солдат отовсюду.
До ее слуха донеслись гулкий лошадиный топот – совсем недалеко. Эрис снова погнала Сириуса. Скакун запыхался, и это было заметно по его скорости. Все же, он рвался вперед. Она оглянулась – между голыми деревьями мелькали всадники. Они уже совсем близко.
– Давай, малыш, не подведи меня! – Сириус будто бы понял хозяйку – он помчал быстрее ветра. Ей казалось, что она спасена. Свист стрелы развеял ее воодушевление. Одна за другой они разрезали воздух. Враги целились в коня. Сириус замедлился – его задняя часть истекала кровью. Справа от нее выехал сам Таррос с заряженным луком. Он выстрелил в горло все еще бежащему Сириусу. Эрис поразилась его жестокости. Одну за другой командир выпустил в шею Сириуса дюжину стрел. Конь начал шататься под ней.
– Сириус, малыш! – он рухнул вместе с Эрис в осеннюю листву. Она головой ударилась о ствол дерева.
Таррос быстро спешился. За ним это сделали Алессандро и войны.
Эрис было больно от падения. Но она подползла к голове коня. Таррос подошел к ней вплотную и склонился над Сириусом. Она вытащила клинок, желая защитить себя и скакуна. Ее голова кружилась от удара. Глаза Тарроса страшно горели адским пламенем. Эрис, переступив через шею коня, ринулась на Тарроса с клинком в руках. Она кое-как рассекала воздух, и он легко уворачивался. Таррос схватил ее руку и сдавил страшной силой. Ей казалось, что она сейчас сломается, а сосуды лопнут. Она не издавала ни звука, оставаясь с мраморным лицом. Эрис отказывалась отпускать нож. Ее кисть пронзила судорога и клинок уже не мог выпасть сам. Таррос продолжал бесжалостно сжимать ее запястье. Рукоятка клинка больно впивалась в ее ладонь, а пальцы свело. Таррос схватил клинок и вырвал его. Он смотрел на нее, ей казалось, что время остановилось… Она не могла прочитать в его глазах ни одну мысль и намерение – лишь безудержная пугающая ярость. Таррос схватил Эрис за шею и бросил на землю. Пока еще не отошедшая от падения девушка упала рядом с мордой своего коня. Сириус был жив, но он мучался, истекая кровью. Таррос подошел к нему с клинком в руках.
– Нет!!! – выкрикнула Эрис и метнулась, закрыв собою его шею. Она смотрела на Тарроса – перед ней был кто-то другой. Он грубо оттолкнул ее. Эрис вцепилась в его стальную руку. Он был неумолим. Ее сил не хватало, чтобы остановить командира. Она гневно смотрела на собравшихся и молча наблюдающих – Алессандро со скорбью глядел на все, избегая ее взора. Она продолжала тянуть руку командира. Таррос посмотрел на нее – его взгляд прожег душу Эрис: злой, вселяющий ужас, леденящий и невыносимый.
Собравши остаток сил, Эрис хлестко ударила его по лицу – но она не смогла сделать это кулаком, прошлое не позволило. В ту же секунду в ее ушах раздался треск, а в закрытых глазах промелькнули зеленые и желтые искры. Эрис рухнула лицом на землю. Но она не отключилась – ей показалось, что мышцы ее шеи порвались, а пол головы занемело от крепкой командирской пощечины. Эрис взбесилась, но сил было мало. Она смотрела на адское чудовище, хладнокровно перерезающее поджилки Сириусу. Ее лицо перекосило в плаче – немой и безмолвный, как в детстве. Горячая кровь брызнула на нее и потекла на осеннюю листву, образуя ручеек. Длинный, он запачкал платье Эрис. Эрис бросилась на разгоряченного Сириуса, обнимая его в последний раз – он бился в предсмертных конвульсиях.
Ее руки жестко скрутили. Это был Таррос. Эрис начала вырываться – но безуспешно. Он связал ее запястья, скрестив за спиной. Она пиналась и выгибалась, но подошедшие на подмогу уже вязали ее ноги. Таррос отозвал солдат:
– Назад! – и его голос был ужасен.
– Ты… – Эрис хотела обругать его. Но горло сдавило. И эта картина шокировала ее, отняв дар речи. В его глазах отсутствовала человечность.
– А сейчас мы пойдем к нашим юным друзьям, милая Эрис. – он бесцеремонно одел на ее голову холщовый мешок и крепко перевязал у рта – веревка впилась в углы ее губ. Он крепко завязал ткань на ее глазах. Ей стало плохо от того, что этот тиран имеет над ней власть. Вся кровь хлынула к ее голове, разрывая вены. Она задыхалась, но продолжала стоять. Она больше ничего не видела.
Командир сел на свою лошадь. Он посадили ее сам, перед ним. Ей стало мерзко от того, что они с Тарросом соприкасаются. Ее затошнило от этого. Руки его, управляющие лошадью, неизбежно скользили по ее предплечьям. Ее посещало ощущение, что сердце сейчас лопнет.
Она еле держалась на коне – места было мало, Эрис сидела перекошенно – ноги были связаны.
– Ты предала меня. – голос Тарроса тихо прозвучал в ее ухо. Его горячее дыхание пробивалось сквозь мешковину. Она хотела сброситься с лошади – но была заблокирована меж его рук. Эрис не могла говорить – она чувствовала железный вкус соленой крови от грубой ткани, расцарапавшей ее губы.
– Я накажу тебя за неверность. – Он сказал только это. Руки и тело Эрис свело и невыносимо жгло. От этого полились слезы. На глаза давила повязка, а воздуха отчаянно не хватало.
Они скакали так до самого города. Дождь на равнине шел сильнее и промочил их. Солдаты Тарроса стояли повсюду. Эрис не видела, с каким сожалением на всё это смотрел лучший друг изувера. Алессандро не до конца понимал Тарроса.
На площади уже была установлена платформа и стеклись люди. Из-за военного положения, введенного покойным Градениго, венецианская знать все еще отсутствовала. Гул народа доносился до ушей Эрис. Некоторые неблагодарные зеваки стеклись просто посмотреть на представление.
Таррос спрыгнул с коня и грубо стянул ничего не видящую Эрис. Он, держа связанные руки, толкал ее вперед. Девушка споткнулась, свалившись в лужу – ее ноги все еще были связаны и приходилось идти маленькими шагами. Таррос разозлился – он присел рядом и перерезал веревку на ее ногах. Вся в крови и грязи, с мешком на голове, перевязанная – напуганный народ с интересом пялился на очередную жертву революций.
Таррос грубо потянул ее наверх. Эрис поднялась по нескольким крутым ступеням, ударив лодыжки. Командир крепко привязал ее к одному из столбов, что единственный находился против тринадцати остальных.
Эрис волнительно ожидала окончания ужаса. Она услышала рев толпы и шаги по деревянной платформе. Потом еще рев и то же самое.
– На табурет их! – грубо крикнул он. – А этого подними сюда! – зло прорычал Таррос.
– Сестра, нет! – голос Никона впился в ее душу. – Сестра, почему ты не сбежала! – послышался удар и он замолк.
– Эрис, сестра! – ничего не боящийся Аргос впервые в жизни с горечью в голосе произнес ее имя.
– Капитан в шлеме наконец-то снял свою последнюю маску! Теперь я узнал, кто скрывался под ней.《Иди и смотри!》*(библ. высказывание связанное с архангелами, апокалипсич.)*, Эрис! – Таррос развязал ее глаза и рот. Он стянул мешок с ее головы. Эрис начала моргать глазами – передавленные, пока что они видели мутно.
Ее взору открылась ужасная картина – сонмы солдат привязывали ее родной Каннареджо к виселицам.
– Что ты творишь?!! – пронзительно закричала Эрис. Таррос ухмыльнулся, зло посмотрев на нее. Он был похож на наущающего Сатану возле ее мертвецкого лица. Боль и ужас в ее глазах приносили ему удовлетворение. Она видела и Алессандро – с обреченным видом он стоял на краю платформы.
– Отпусти их! Возьми меня! – крикнула Эрис.
– Не беспокойся, Эрис. Я возьму тебя. Только чуть позже. – тихо прошептал Таррос. Он сжал ее челюсть своей мощной ладонью, заставив смотреть ему в глаза. Эрис зажмурилась. Его мерзкие слова пронзили ее грудь.
– Я говорил тебе давно – ты не с тем связалась, Эрис. Надо было думать раньше. – он отпустил ее.
– Зверь! Ты – зверь! Хищник!!! – выкрикнула Эрис. Таррос обернулся и ударил ее пощечиной. Это только раззадорило ее ярость – ненависть кипела в ее сердце. – Ненавижу тебя! А-а-а! – Эрис рычала и рвалась из пут. Но безуспешно.
Солдаты закончили подготовку Каннареджо. Таррос подошел к Атрею. Он был крайним. Парень с ненавистью смотрел на командира.
– Смейся и умирай, малыш! – Таррос ударил ногой его стул. Толпа взревела. Эрис сокрушилась. Она задыхалась от того, что не может ничем помочь своим верным братьям. Атрей дергался недолго. Таррос переводил довольный взгляд от Атрея к Эрис.
– Не закрывай своих прекрасных глаз, Эрис! Смотри.
Он подошел к Аннасу. Ратный принял смерть достойно. Эрис рвалась, неистово крича ругательства в сторону Тарроса. Она раскраснелась и вспотела. Ее вены на шее, казалось, лопнут.
– Простите меня… Братья мои… – она плакала.
– Эрис! – Никон позвал ее. Он смотрел на нее и улыбался. Он мотал головой, приказывая не плакать.
– Братец! – Эрис проникновенно глядела ему в глаза в последние моменты его жизни.
– Ты позвал ее? Смелый. Ты укоротил срок своей жизни. Ты будешь следующий. Лучший друг капитана в шлеме. – Таррос сурово подошел к Никону. Тот плюнул в лицо командира. Таррос обтерся рукавом офицерской котты. Он не повесил его. Он сжал его веревку, душив связанного повстанца собственными руками. Никон не удержался и упал с табурета, повиснув на узле. Таррос улыбался. Никон тоже. Он смотрел на Эрис, поддерживая ее даже в этот прощальный миг.
– Никон… – она разрыдалась. Люди смотрели и упивались кровопролитным зрелищем. Среди них были растворившиеся в толпе младшие солдаты отряда повстанцев Эрис. Они с ненавистью смотрели на этот ужас, поклявшись отомстить. Много было и жителей, кто горевал вместе с Эрис. Но они слишком боялись Тарроса, чтобы выкрикнуть хоть слово.
– Подлый зверь! – Эрис успокоилась. Ее лицо стало каменным. Из гневных глаз молча лились слезы. Она посмотрела на Алессандро. Тот отводил глаза и чесал лоб, стоя в отстраненной позе. Он знал, что Таррос влечет неминуемую гибель на себя, нарушая приказ Дожа.
Тичон, Филон, Азариус, Исос, Элиут, Андроник: Таррос сдержал свое слово, данное пару лет назад при их уходе – он лично убьет всех дезертиров своими руками. Братья смотрели на Эрис, достойно прощаясь со своим боевым наставником. Их дерганье и хрипы разрывали ей душу.
– Аргос и Софос! – Таррос ударил по их табуретам почти одновременно. – Бравые и хваткие!!!
– Мы сами выбрали свою судьбу, сестра, не вини себя! – выкрикнул Аргос перед смертью.
– Сane infernale! Сreatura! Spawn del male! *адская псина! Тварь! Порождение зла! (итал.)* – яростно выкрикнул в последний миг Софос в сторону палача.
– Ты – человек из ада! Изыди, зверь! – зло прорычала Эрис, отсутствие страха которой крайне разозлило Тарроса. Он не знал, как ее сломать.
– Смотри на этого хромого бедолагу. Я лично ломал ему ноги. В Кандии. Перед приездом к тебе. – громко выговаривал он сквозь гул толпы.
– Животное… – презрительно прорычала Эрис. Он подошел к Антонио. Таррос взобрался на скамейку, стоящую рядом с приговоренным.
– Надо было убить его сразу. Его хромота не помешала ему скакать на тебе, да? – он, гневно выкатив глаза, схватил Антонио за волосы и потянул за затылок. Острый кадык парня нервно бегал.
Лучше бы Таррос не говорил это, а убил бы ее. Тело Эрис обмякло – ее уничтожал поклеп. Его прелюдная клевета сломила ей дух.
– Non dirlo per favore. è una ragazza onesta; è pia, non diffamarla o disonorarla, comandante! *(здесь и далее – на итал. яз.) – Пожалуйста, не говори так. Она честная и благочестивая девушка; не клевещи и не позорь ее, командир! * – говорил Тони.
– Stai zitto buigardo. So tutto, sfortunato amante, povero ribelle zoppo. – Таррос медленно выговаривал – он унижал его. – Sei squallido squallore e morirai davanti ai suoi occhi, soffocando il tuo sangue lussurioso. E lei mi pagherà per il suo peccato per tutta la vita – *Заткнись, лжец. Я все знаю, горе – любовник. Бедный хромой мятежник. Ты – хромое жалкое убожество и ты сдохнешь на ее глазах, захлебываясь своей похотливой кровью. А она всю жизнь будет расплачиваться со мной за свой грех.*
– Эрис достойна того, чтобы за нее отдавали жизни. Мне не жалко умереть за нее! – выкрикнул Антонио, разозлившись от его слов. – Ti amo con tutto il cuore, Eris… – Антонио смотрел на Эрис влажными блестящими глазами, полными преданности. – Ti amo, Эрис! – его мышцы лица задергались в плаче. – Sempre amato con puro amore… ti amo più della vita… *Я люблю тебя всем сердцем, Эрис… Я люблю тебя, Эрис! Всегда любил чистой любовью… Я люблю тебя больше жизни*
– Тогда сдохни!!! Мuori! Muori! *сдохни, сдохни! (итал.)* — Таррос с яростью полоснул клинком по белой шее своего воспитанника. Кровь хлынула, брызгая на грудь Антонио и пол перед ним. Его голова тяжело опустилась на ключицу. Эрис невольно вскрикнула. Ее ноги подкосились, и она непременно бы упала – только путы крепко держали ее, заставляя стоять.
– Нет, братец, нет… Что же ты, глупец, наделал… – она заплакала, больно всхлипывая.
Перед Эрис только что убили ее лучших друзей детства, ее верных соратников, ее сослуживцев, столько лет разделявших с ней кусок хлеба, горе и радость. Братьев, для которых Честь была не просто пустым словом. Ребят, положивших свою жизнь на алтарь справедливости. Любимых братьев убил человек, которого она боготворила. Ради которого пожертвовала счастьем. Ради которого стремилась похоронить свое сердце смолоду.
– Господи, за что?.. За что ты так со мной? В чем мой грех, чем я обидела тебя, Боже!.. Будь я проклята, Господи, забери мою душу! – Эрис не могла не роптать. Она смотрела в серые небеса, захлебываясь, заходясь слезами. Небеса плакали вместе с ней, хлестая по округе крупными каплями. Они омывали юных мучеников. Кровь Антонио медленно смывалась, стекая в щели между досками платформы.
Таррос удовлетворился сполна. Эрис обезумела от горя, но все еще держалась. Она не увидела Ахиллеса среди ребят.
Таррос громкими шагами подошел к Эрис. Он вытер свой клинок о ее платье. Эрис презрительно взглянув, отвела яростный взор. Она вмиг возненавидела зверя, которого всегда идеализировала.
– Смотри мне в глаза! – крикнул он. Эрис не слышала его. Она отказывалась воспринимать его голос.
– Я сказал тебе! – Таррос схватил ее за распущенные волосы на затылке и повернул к себе. Его воспаленный взор горел безумной яростью. Он провел острием холодной стали по ее лицу – от кончика носа к бровям, приблизив к глазам. – Что мне сделать с тобой, капитан мятежников? – она брезгливо зажмурилась. – Обманщица. Выколоть красивые глаза, которые, светясь невинностью, скрывают бесстыдство? Которые нагло врут, пленяя собой? – он не обращал внимания на толпу. Таррос аккуратно провел острым клинком по заплаканным щекам Эрис к губам и обведя их сказал:
– Хочешь, я раскрою эти чувственные губки, которые когда-то запечатал? Я сделал это для себя, а не для того, чтоб мою печать сорвал какой-то хромой кобель! – Эрис боязливо открыла глаза и увидела в глазах Тарроса огромную обиду. Всепоглощающая, она абсолютно затмила его ум.
– Убей меня, Таррос. Не мучай. – уверенно сказала Эрис не своим голосом.
– Тебя мало просто убить. – Таррос провел ножом от подбородка к горлу, спускаясь к ключице. Он резко начал перерезать веревки, оставив путы на запястьях. Таррос обошел вокруг Эрис и отвязал от столба, заново скрепив руки с туловищем и связав ноги.
– Пока посидишь в темнице. А я должен отвезти предводителя Каннареджо на публичную казнь перед Дожем.
– Что ты такое говоришь?
– Ахиллес умрет народным героем, Эрис. Умрет за грехи своего языка, так ловко плетущего интриги. Это он убил Персиуса. И он умрет за клевету и предательство. Я ненавижу предателей, неверных своему слову… – Таррос протолкнул Эрис к лестнице. Ее ноги отказывались идти от пережитого шока. Она с усилием перебирала ими. В последний раз Эрис видела своих заледеневших братишек, историю жизни, окружение и стремления которых знала в подробностях – о каждом по-отдельности. Она будет дико скучать. Ее сердце стонало от боли. Она до последнего не верила, что они мертвы. Молодые и улыбчивые, жизнерадостные и валяющие дурака, смелые и лихие – их больше нет. А она осталась.
– Таррос, куда поведешь ее? – спросил Алессандро.
– В темницу. И если в мое отсутствие ты вздумаешь навестить ее, разделишь участь Каннареджо и Джузеппе с Адрианой останутся сиротами! – рявкнул командир.
– Ты нарушил приказ. И опять нарушаешь!
– Приказывает тот, кто на поле боя.
– Таррос, опомнись, прошу! – Алессандро искренне хотел успокоить Тарроса и оградить его от ошибок. Командир грубо оттолкнул его и Алессандро упал с платформы, устояв на ногах. Эрис начала выдираться. Она дергалась и кусалась. Таррос вытащил клинок и поднес к ее горлу, вынудив замереть. Он провел ее к повозке для преступников. Затолкав и посадив девушку, он сел рядом. Гогочущая толпа ревела. Эрис были непонятны стремления людей – вчера они поддерживали их, сегодня, трусливые, радуются смерти своих защитников.
В повозке сидело пару солдат. Эрис хотелось сбежать – руки и ноги были связаны, веревка обвивала ее туловище. Заплаканный взгляд Эрис был пустым, полным горя. Казалось, в ее глазах отражаются все беды огромной, но такой тесной Земли.
Таррос сидел рядом. Он был хмур и расстроен. Он сидел, расставив ноги и облокотившись на колени локтями, наклонившись к ним головой. Он смотрел в пол, уперевшись лбом в ладони. Таррос знал, что теперь Эрис навсегда возненавидела его.
Эрис покосилась на сидящего рядом Тарроса. Как он смог так поступить с ней? Ее преданность и самозабвение в обмен на клевету и умервщление ее родных. Ее лицо вновь задрожало от немого плача. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку скамьи.
Таррос поднял голову и резко посмотрел на нее.
– Тебе больно? – цинично спросил он.
Эрис взглянула на него.
– А мне еще больнее. – Таррос сел прямо, скрестив руки на груди и ноги в голенях. Он больше не говорил и не смотрел в ее сторону. Тот же матерый взгляд лихого хищника.
Она мысленно убивала его, представляя предсмертные страдания и вопли. Но это были лишь мечты, придающие ей сил.
Повозка остановилась. Таррос спрыгнул, грубо потянув ее. Эрис не смогла выпрыгнуть – мешали путы. Она опять споткнулась и солдат, вышедший после, захотел помочь ей. Таррос свирепо взглянул на него, отбив все желание. Эрис сама встала с колен. Она хлюпала по грязевым лужам, разлившимся около крепости Каза де Армы. Таррос приказал повозке уехать. Они пешком вошли в новое армейское владение венецианцев.
Шансов на побег не было. С обреченным видом плелась Эрис. Таррос шел рядом, держа ее за предплечье. Солдаты в карауле приветствовали своего свирепого Главного Хозяина.
Они вошли в арку расположенного здания под несущей стеной с северной стороны. Пройдя караул, они спустились в подвальное помещение. Здесь воняло гнилью и землей. Таррос завел ее в темный коридор между решетчатыми камерами. В нос ударил запах отходов человеческой жизнедеятельности.
Стражник суетливо открыл замок темницы. Таррос грубо толкнул Эрис внутрь. Он захлопнул дверь. Со сережетом, она громко закрылась, издав грохот. Таррос сам запер ее на замок, заставив стражника вытащить ключ из общей связки и забрав его. Таррос положил ключ в нагрудный карман. Связанная Эрис села, низко приникнув к земле и опустив голову.
– Жди меня, дорогая. А пока мне нужно сделать одно дело.
Он направился дальше по коридору и открыл другую камеру. Послышался звук ударов и хрипы. Солдаты Тарроса выволокли человека. Эрис не волновало ничего. Но голос Тарроса заставил ее поднять скорбное лицо в сумраке темницы, освещаемой только вентиляционными окошками под потолками камер.
– Поблагодари Иуду Ахиллеса, подписавшего смертный приговор своим и твоим друзьям детства. Да, малыш? – он толкнул избитого и опухшего от пытки предателя. Глаза Эрис загорелись.
– Я не понимаю тебя, Таррос! Чего ты хочешь?!!
– Мы едем к Дожу. А ты готовься к моему возвращению. – он тихо засмеялся, пнув Ахиллеса.
– Зверь! Ты – умрешь!
– Какая же ты глупая, Эрис. Не заступайся за всех, без разбору. Ты плохо разбираешься в людях.
– Я разбираюсь в них отлично. Просто я верила, что плохие люди могут меняться! – она говорила и за Тарроса.
– Ты ошибалась. Горбатого могила исправит. Да, подлый Ахиллес? – солдат Каннареджо не поднял голову. Ему было совестно перед Эрис. Впервые в жизни.
– Я искуплю свою вину перед братьями. – тихо произнес он.
– Твоя подлая душонка не перевесит на чаше весов моих братьев, тварь!!! – разъяренная Эрис бросилась на стальные тюремные прутья. Она громко дышала и ее глаза сверкали неистовой злобой.
– Гордые Каннареджо умерли красиво, как и положено героям. А этот щенок умрет собачьей смертью! – с этими словами Таррос увел Ахиллеса. Эрис рухнула на землю под их удаляющиеся шаги. Она безудержно рыдала, вспоминая друзей.
– Алессандро! – Таррос, как всегда был груб и сердит. – Иди в поселение и найди благочестивую многодетную семью, забери сюда мать, детей возьми в заложники.
– Чего ты добиваешься, фрателло? – спросил Алессандро, не уставая удивляться так внезапно сошедшему с ума другу.
– Эрис сможет отказать мне. Но она никогда не откажет попавшим в беду.
Таррос отправился в свою столицу.
