Инна Михайловна Чеганова
Между нами война
– Да. Точно. – Альп Арслан был из тех войнов, про которых говорят: "Сила есть, ума не надо." Его мускулы задавили мозговые извилины, и этот бугай очень туго соображал.
– Скоро столица. Нам нужно добраться без приключений. – сказал Малик бей.
Его окружали сотенные начальники и полтинные старшины. Войнов было пятьсот. Пятнадцать старшин.
– Пока не будет приказа Гийасаддина, мы не можем наносить увечья соплеменникам. – сказал Аят. Этот хмурый молодой человек всегда был суров и статен. И Эрис ассоциировала его с Аргосом. Тот тоже всем видом своим уже одерживал победу.
Эрис учила покойных Каннареджо всему, что только выучила сама из свитков и от учителя. Она знала обо всем: как правильно разведывать территорию, укрываться и шагать бесшумно по разным поверхностям – сухим и мокрым; как преодолевать препятствия; как пересекать разные виды местности – от заснеженой до пустынной; как определять проходимость болотной топи; определять расстояния, высоты, глубины; как ориентироваться и не потеряться при выполнении заданий; как поддерживать жизнеспособность отряда, добывать и беречь ресурсы; как оказывать помощь раненым и многое другое.
В военном деле сражение – далеко не первая вещь. Когда они были в осажденной Дожем Ситии, их так ни разу и не обнаружили. Зато хищные Каннареджо нанесли огромный урон венецианцам, охотясь на них.
Их взору открылись куполы Иконии – Коньи.
Скоро они вошли в город. Теперь Эрис была на коне. А ведь совсем недавно ее унижали на невольничьем рынке…
Войско вошло на огромную площадь у дворца Султана. Это были постройки в мусульманском стиле. Когда-то, отвоеванные у восточных народов, Римские, теперь сарацинские владения, представляли собой причудливую смесь Запада и Востока.
Они пришли вовремя. Здесь уже построились войска других племен – кабиле. Они были под своими флагами. Всего было четырнадцать тюркских племен, в которых были смешены народы – джиль: Баяты или Баяндыр, Кайы или Кынык, Бектели, Эймир, Йыва, Афшар, Салыр и другие. Они входили в джили – Текинцы, Чавдары, Эрсари, Йомуды.
Эрис смотрела на этих людей – были среди них и высокие, статные, красивые люди с белыми лицами и светлыми глазами и волосами. Были так же и темноволосые, белесые, большеносые люди. Были так же и с узкими глазами, скуластые, с приплюснутыми носами, краснокожие. И все они считали себя единым целым – детьми Евразийского Жайляу.
Под ними были скакуны – от арабских тонконогих и тонкокожих до мелких и выносливых, коротконогих и большеголовых, с длинной шерстью. Одеяния были похожие – толстые войлочные халаты и кожанные доспехи, кольчуга. На головах были шапки из вьющейся овчины, кожанные шапки с пушным мехом, войлочные головные уборы, шлемы.
Сабли были изогнутые, щиты – круглые. У придворного войска Султана щиты были продолговатые, с двуглавым римским орлом и мечи у некоторых воинов тоже были прямые. Одеты они были в темно-синюю форму. На головах у них были стальные шлемы с вставкой для носа, а у старшин красовались парадные шапки с золотым вышитым орлом о двух главах.
Она увидела около дюжины воинственных девушек среди огузов. Это ее успокоило – хорошо, когда ты не один. Головы у девушек были непокрытые, заплетеные в мелкие косички. Одежда была почти как у мужчин, только чуть длинее и ярче. У некоторых были такия и ткань, как у Фатимы.
Они построились.
– Его Величество Султан Гияс-ад-Дин Кей Хосров!
Горн и барабаны встретили правителя. Стояла гробовая тишина. Площадь сияла на солнце.
Из ворот вышел Султан – совсем молодой человек, не более двадцати пяти лет от роду. Даже ровесник Эрис. Довольно приятной, смазливой наружности. Живые глаза его и ловкость в управлении собственным телом говорила о многолетней подготовке. Светлолицый, с только-только отрастающей черной бородкой.
– Это ваш Султан? – Эрис глубоко удивилась. Она ожидала увидеть грубого полководца в возрасте, покрытого шрамами. – У него же молоко на губах не обсохло! – воскликнула она, вызвав смех Альп-Арслана. Малик бей не улыбнулся. Он оставался сосредоточенно серьезным.
Конь аравийский – белый, похожий на Сириуса, гарцевал по мрамору. Султан вытащил меч.
– Именем Аллаха Милостивого, Милосердного! – громко крикнул он уверенным голосом. Его одежды и доспехи сияли. – Баба Исхак, ученик суфийского мудреца Ильяса Хорасани поднял восстание туркменских племен в юго-восточных районах Анатолии. Он возомнил себя пророком и учинил бунт земледельцев. Это восстание расползлось как пожар до центральных провинций моего государства. Мы – не прощаем предателей! Мы приняли вас, как родственников на наших щедрых землях, завоеванных нашими предками! А как вы ответили нам? Мы ожидали благодарности, а нам ткнули нож в спину!!! Вы присягнули на верность моему отцу! Он умер – присягнули мне! Аллах ненавидит вероломных людей, ненавидит восставших против государственности! Нам сейчас всем тяжело, налоги не могут ни взыматься – война диктует свои правила! Терпенье и Вера поможет нам! Только объединив наши силы, мы победим. Идите и восстановите свою честь! И пусть Аллах будет с теми, в чьей деснице справедливость!
Он закончил. Некоторые начали кричать:
– Ур!
Ур!
Ур! – *Битва, убей(тюрк.)*
И затем начались возгласы:
– Аллаху акбар! *Аллах велик! (араб.)*
– Гияс-ад-Дин чок тайша! Султаным чок тайша! *Мой правитель, живи долго(тюрк.)*
Ровными строями они отправились на огромные земли Анатолийские от Антиохии до востока.
И было кровопролитие, и было то, что видела Эрис на Крите. Кроме одного – насилия. Этого омерзения не было. Убийства женщин, детей и стариков. Они отсутствовали.
Ее это просто поразило, поменяв взгляд на жизнь.
Глава пятьдесят седьмая
Переселившиеся в Малую Азию огузы были недовольные произволом властей и самого султана, а также растущим социальным неравенством, где на них смотрели свысока оседлые, коренные жители. Огузы приняли проповеди шейха и стали его последователями.
Малик бея на пару с вождями Шаудыр *(казахск.), чавдар – тюркск.* отправили в самое пекло. После безуспешных переговоров начинались сражения, и народ склонял голову.
Эрис справлялась со своими обязанностями отлично. Конечно, были неудобства, но все же ей было комфортно с уважающими ее воинами.
Девушка отличалась в боях бесстрашием, решимостью и поддержкой других.
– Эй, ты что делаешь? – это был голос Эрис. Она была возмущена тем, как неправильно стреляет один молодой человек. – Замирать с натянутым луком нельзя, сразу сбивается прицеливание. При отпускании тетивы правая рука уходит за голову.
– Сестра, дай ему подзатыльник. – сказал Арслан-альп. – Я этого болвана уже два года учу работать на скорость. Европейские лучники выпускают за пять секунд одну стрелу. Мы за две с половиной секунды как минимум пять стрел. Езжай к неверным и оставайся там.
– Эй, не кипи, научится. Твои глаза научатся видеть блоху за сто метров, но в книге за метр все буковки смажутся в кашу; твоя шкура станет чувствительной, как у девки: любое дуновенье ветерка ощутишь и заметишь… Вот тогда ты станешь метким лучником, если прежде не угодишь под стрелу врага. И помни – разминай левое плечо, а то через пару лет перекосит. – Учила Эрис.
– Вон, смотри на Аскара – кривой. – сказал Аят.
– Акынджи *воин – пограничник(тюрк.)*, ты должен разминать спину, положив себя на живот и делать плавательные движения. Потом – как лодка.
Забивайся в угол лицом и тяни руки поперек стен. Больше укрепляй спину – не станешь кривым. – посоветовала Эрис.
В их отряде Эрис сразу принесла пользу – она поделилась с беем секретами их построения. Это была другая тактика, отличная от кочевников. И она здорово пригодилась им в бою против знающих их секреты земляков, существенно снизив жертвы.
Прошло уже полгода их похода, из которых два месяца ушло на дорогу. Они наконец-то осадили город Амасью и потребовали выдать шиита Баба Исхака Султану. На помощь Малику и другим беям подтягивались остальные племена, гасящие пламя в других областях. Теперь Малик бей и его войны увидели, что Эрис – настоящий знаток своего дела. Они искренне зауважали девушку.
На привале во время осады Малик бей предложил ей:
– Эрис, хохарам *моя сестренка(перс.)*, тебе лучше поступить на службу к Султану. Там больше платят и ты с твоими талантами добьешься повышения. Ты действительно хороший воин, сестра. У каждой из наших женщин есть по клинку. Более, чем у половины – собственная сабля. И у каждой хозяйки в шатре найдешь ты семейный меч над очагом. Наши женщины умеют сражаться и частенько делают это – неспокойная жизнь заставляет. Но ты – необычная девушка, сестра. Таких доблестных и обученых войнов, как ты, мало даже среди мужчин. Плюс ко всему твои ум, смекалка и умение говорить делают из тебя выдающуюся личность. Я пока не дам тебе свободы – только так смогу защитить твои права. Я предлагаю тебе пойти в войско Султана, как рабу, потому что женщине будет тяжело добиться места в армии. Будешь служить семь лет – станешь Висак-башы. Тебе дадут маленький опасный отряд и собственный шатер из шестнадцати оснований с пикой наверху. Эти люди особо ценятся полководцом и правителем. Они даже золото носят на доспехах. Решай быстрей, сестра, я помогу.
– Что? – она почувствовала себя оскорбленной. – Хотите избавиться от меня? Разве мое поведение подает Вам повод, Малик бей? – она только что пришла с охоты и принесла в общую кухню пристреленную газель из ближайшего леса.
– Нет, ты что. Даже среди наших дочерей мало таких достойных девушек, сестра. Но пойми меня правильно – твои ум и таланты могут оценить в обществе тебе под стать. А мы – простые кочевники. И у нашей власти только знать из родов бея. Мы охраняем границы.
– Я уже заметила нужную мне вещь. Чем проще человек, тем он богобоязненней. Чем мы ближе к цивилизованности, тем больше искушений.
– Смотри – при дворе первый год будешь молча ходить пешком, но тебе это не светит, ты отличный воин и тебя заметят сразу. На второй год по соглашению с начальником палатки – висак, даст тебе тюркскую лошадь с простой сбруей. На третий год ты получишь особый пояс – карачур, на пятый год – седло получше, уздечку, украшенную звездами, более дорогую одежду и палицу; на шестой год – парадную одежду, на седьмой год – чин висак-баши, то бишь командира полевого стана, в котором кроме тебя будет еще три человека. Тебе дадут знак достоинства висак-баши – это шапка из черного войлока, шитая серебром, и гянджийская одежда * (Гянджа – ныне Елисаветполь)*. Постепенно ты, я уверен, клянусь Аллахом, достигнешь следующих чинов – хайль – баши – командира отряда и может даже станешь Хаджиб. Во главе всего придворного штата стоит главный хаджиб – хаджиб-бузург, или хаджиб хаджибов – хаджиб ал-худжжаб, один из первых сановников в нашем государстве. И твой пол не помеха, Эрис. Ты не подобаешься мужчине, ведь это грех. Ты остаешься доброй и отзывчивой девушкой. Но у тебя должно быть будущее, сестренка. К сожалению, я не могу дать тебе имя и не хочу освобождать, дабы тебя не обидели другие. Но я могу, как вали, отвести тебя на службу. Решай. – закончил он.
Конечно, его предложение было заманчиво. Кого не привлекал большой город? Уважение, служба, средства, наконец?
– Нет, бей. – она слишком привязалась к этим простым людям. Их черты характера и быт нравились ей, загнанной в угол. – Я все решила. Я остаюсь с Вами, с вольными войнами газавата, пока не выгоните сами. – после этих слов старшины довольно покачали головами.
Войска Султана захватили Амасью. Они ворвались в город и казнили сумасшедшего сектанта, промывшего мозги своему ученику и нищему слепому народу.
Несчастный ученик – суфий Баба Исхак, сбежав вместе со своими сторонниками, двинулся к сельджукской столице Конья, где и погиб в сражении. Племя Баяты отличилось в боях доблестью. Не обошлось и без жертв.
Эрис и войны возвращались домой после годового отсутствия с победой. Они совершили заупокойную молитву под предводительством Малик бея. Эрис тоже была в их рядах. После молитвы и прощальной речи он спросил у старшин:
– Гардашлар! В бою погибло много наших братьев. В том числе и наш знаменосец – старшина Рахим. Я приметил нового война. Если вы согласны, я назначу его и передам ему знамена.
– Кто? – спросил Арслан-альп.
– Сестренка Эрис. – ответил тот. – Она молода и отважна. Отлично владеет оружием и очень упряма.
Старшины согласились. Девушка заслужила это по праву.
Эрис молча и сурово приняла их флаги.
"Главное, не подвести и не потерять лицо, оправдать доверие…" – думала она.
Их встретили с почестями и плачем по павшим солдатам – шахидам.
Матери, сестры, жены и дети лили слезы по погибшим воинам.
Но новые испытания свалились на них. Неуспели они отдохнуть, за ними следом приехал гонец с новостью. Попросившись, он вошел в юрту бея.
– Батый хан ворвался в город, основаный братьями нашими, племенем Кайы, князем Кием – Киев. Он сжег все. Ремесленников, женщин и детей увели в Китай. По пути к нам ужасу подверглись и другие княжества. Монголы подошли к нашим границам. Малик бей, они пришли к нам. – гонец стоял в шатре Малика. Не успев надышаться детьми, баъатыр должен уходить на фронт.
Малик вышел к старшинам у своего предводительского шатра. Эрис только что подошла на шум.
Народ окружил шатер предводителя. Он вышел на платформу с крыльцом.
– Мы служили в армии Джалалиддина Мангуберды. Много пришлось перенести нам боев с монголами. Долго мы противостояли. После покорения империи Цзинь, они двинулись к нам. Победив, они установили границу с Хорезмом. Но, еще воюя на востоке, Чингисхан отправлял послов к Мухаммаду ибн Текешу с предложением союза, вопреки этому хорезмийцы не церемонились и казнили посланников. Тогда Хорезм простирался от Северной Индии до Каспийского и Аральского морей. Они разрушили всё. Теперь сжигают непокорные княжества наших оседлых половцев и русичей на севере. Всех ремесленников и пленных забирают на восток, к хану. Мы ушли, не желав покориться язычникам. И вот, день, когда они настигли нас – настал.
Он был крайне раздосадован. Бей говорил, женщины начинали плакать.
– Новый Султан снова мобилизирует армию – монгольский полководец Чормаган сменился князем Байджу. Эрзерум осажден. Мы пойдем на войну.
Эрис покачала головой. Монголы – не повстанцы. И даже не венецианцы-франки. Они больше похоже на безжалостных крестоносцев, только хуже.
Народ начал поднимать кулаки в небо. Они хотели отдать свои жизни за погибших родных.
Наконец… Эрис готова принять смерть с честью во имя справедливости. Она готова стать одной из сотен и сотен тысяч, пожертвовавших собой на тропе войны. И пусть это не ее родина – слезы угнетенных никогда не дадут ей покоя.
Она раздумывала над тем, кто она есть в этом мире. Увиденное ей за последний год дало пищу для ума и души.
Эрис зашла в гостевой шатер. Она просила Господа:
– Господи… Прости меня и помилуй. Очисть мою душу от всего дурного. Я здесь. Вдали от дома. Но не вся ли земля принадлежит Тебе? – слезы покатились из ее глаз. – Укажи мне правильный путь. Я немощна. Я запуталась и не знаю, как мне быть дальше. Укажи мне верный путь, Всевышний… Не бросай меня…
– Дочка. – это была Амина ана. – Я пришла попрощаться, милая моя.
– Я благодарна Вам, мама Амина. – ответила Эрис, вытерев слезы и встав с пола.
– Дочка. Я могу больше не увидеть тебя, дорогая. Я буду скучать. – тюркская женщина, одна из сарацин, привязалась к честной девушке, разделившей лишения войны с ее детьми, всем сердцем. Она прятала слезы, ведь женщинам кочевников полагается быть стойкими в любой ситуации. – Дорогая. Прими от меня это. – она протянула стеклянную синюю каплю с золотой вязью.
– Что это? – спросила девушка.
– Мы отрицаем амулеты. Защитить может только Всевышний. И я решила подарить тебе эту надпись на арабском языке. Это простой подарок, у нас девушки приобретают его у мастера за бесценок, так что прими, не обижай меня.
– Что тут написано? – она взяла из ее рук шнурок с прозрачной темно-синей каплей.
– Аллах. Здесь написано «Аллах». Так зовут Господа. У Него множество прекрасных имен. Но это Его главное имя.
Эрис захотелось взять этот необычный подарок. Какое-то теплое чувство посетило ее душу, всю грудь.
– Спасибо, мама Амина.
– Не стоит благодарности, дочка. Я приказала Малику присматривать за тобой. Не обижать тебя. Чтобы никто не посмел сказать тебе обидное, дочка. Не переживай.
– Спасибо. Я сама смогу постоять за себя. Лучше умереть с честью, чем жить с позором. – ответила Эрис.
– Милая… – она обняла Эрис. – Дорога из Коньи в Эрзерум будет дальней и долгой. Мы приготовили каждому солдату провиант. Фатима принесет тебе все, что нужно.
Эрис была бесконечно благодарна этой доброй матери. Ее тепло немного согревало застуженое сердце девушки.
Она почитала какую-то молитву и дунула на Эрис. Потом сложила руки в мольбе и помолилась, обтерев свое лицо. Эрис из солидарности сделала то же самое.
Мама Амина ушла. Пришла Фатима и ее милые проказники.
– Дорогая. – Фатима обняла девушку. – ИншаАллах, ты скоро вернешься! Я уверена, ты справишься. Малик так нахваливал твои способности, он возлагает на тебя надежды. – сказала Фатима. – Ты напоминаешь ему его сестренку.
– Я хочу их оправдать. Ты не представляешь, что это значит для воина – выполнить должное с честью.
– Я удивляюсь твоей отваге. – честно высказалась женщина. – Ты же все-таки девушка!
Эрис молча улыбнулась, не найдя ответа.
– Милые. – Эрис обняла каждого малыша и расцеловала их, вдохнув солнечные ароматы. – Я приду к вам. А тебе, Айтогду, я сделала это, как и обещала. – Эрис вытащила маленький лук и стрелы из-под корпе. – Возьми, малыш. Учись стрелять.
– Спасибо, сестра!!! – он был так рад подарку, что залетал по юрте.
– Только будь аккуратен – не порань братишек. – попросила Эрис. – Фатима хатун, пожалуйста, пусть первое время пользуется под твоим присмотром.
– Хорошо. Конечно.
– Я бесконечно благодарна вам за доброту, проявленую ко мне. Я иду отблагодарить вас, Фатима.
– Не говори так. Мы привязались к тебе. К тому же, в последние десятилетия нам приходится постоянно подбирать и растить сирот, оставшихся от монгольского ужаса. Всех стараемся приютить, в том числе и взрослых.
– Ваши поступки прекрасны.
– Мы делаем это ради Всевышнего, а не ради выгоды. Вот например, Аят, Аскар и Арслан-альп – всех их подобрали в степи. Их родителей убили монголы, стойбище сожгли. Дети убежали. Мама Амина растила их, как своих.
– Она благородная женщина.
– Да…
– Я хочу побрататься с кем-нибудь из войнов. Так будет спокойней всем. И мне в том числе.
– Малик бей формально твой хозяин и опекун. Нужен другой вали? У тебя нет кровных родственников, но ты, как христианка, по закону можешь просить неприкосновенности, и чтобы кто-нибудь из благочестивых мусульман ручался за тебя и был твоим защитником. Это даже может быть женщина. У тебя это Малик бей.
– Я хочу стать кому-нибудь сестрой, чтобы моя честь не была скомпрометирована.
– Мусульмане не посягаются на женское доброе имя из-за предупреждения Аллаха в Коране – он даже не посмотрит на лицо клеветника в Судный день.
Это были те самые слова, что бьют в сердце. Если бы не поклёп… Столько бед ей принес язык одного нечестивца-интригана, введшего командира в безумное исступление. На какие преступления пошел Таррос, чтобы отомстить Эрис из-за этой клеветы. Умышленно убивая на ее глазах дорогих ей людей, он упивался ее страданиями…
– Эрис? Что с тобой? – девушка смотрела в пустоту. Фатима продолжила. – Ты можешь стать сестрой лишь в одном случае.
– Каком?
– Приняв Ислам.
Эрис промолчала.
– Я не знаю… Это не грешно?
– Не говори так. Благословенный пророк призывал покориться Аллаху всех. В том числе и христиан. Мы называем вас и иудеев людьми Писания, а не неверующими.
– Почему?
– Потому что до Корана Аллах уже посылал Писания и Давиду – Псалтырь, и Аврааму – Свитки, и Моисею – Тору, и Иисусу – Евангелие. Если мусульманин не будет верить в их истинность, он становится адским неверующим. Но алчные священнослужители много раз искажали и меняли смысл божественных текстов, гоняясь за своей выгодой. А Коран Аллах пообещал сохранить в первозданном виде до самого Судного дня.
Это поразило Эрис. Она почему-то испугалась. Испугалась, что Господь накажет ее за нерадивое отношение к религии и упущения в богослужении.
– Я хочу принять Ислам. – решительно заявила Эрис. – Что мне нужно сделать для этого?
– О, Всевышний, слава Тебе! – воскликнула Фатима. – Дорогая!!! – она обняла ее так крепко, что чуть не задушила.
Эрис посмотрела на Фатиму. Ее глаза были полны слёз радости за Эрис.
– Тебе нужно произнести Калиму Шахаду – свидетельство Веры. Скажи всем сердцем "Ашхаду ля Иляха ИлалЛах, уа ашхаду ана Мухаммадан абдуху уа РасулЛюх." *Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммад Его раб и посланник. (араб.)*
Эрис села и поставила правую руку на сердце. Ее посетило такое необычное, волнующее чувство, полное эйфории и энергии.
– Ашхаду ля Иляха ИлялЛах, уа ашхаду ана Мухаммадан абдуху уа РасулЛюх. – медленно проговорила она и глаза ее наполнялись слезами.
– После того, как ты приняла Ислам – ты очистилась от всех предыдущих грехов и стала подобно новорожденному ребенку, сестра. Только твои хорошие дела остались с тобой.
– Как это… прекрасно… по-доброму.
– Первое имя Аллаха ар-Рахман, что значит Милостивый ко всем созданиям. Независимо от того, кто они, он дарит им пропитание, исцеление, счастье…
Для Эрис это был новый мир, полный пищи для раздумий. Мир вопросов, на которые она непременно намеревалась найти ответы.
– Теперь ты – наша сестра. Эрис – абла. Только, если хочешь, тебе нужно поменять имя.
– А это обязательно?
– Желательно. Сделай омовение и иди к нашему имаму, он поможет тебе.
Под руководством Фатимы, Эрис омылась правильно, начиная с правой стороны. Потом она сделала малое омовение и надела чистые одежды.
– А сарацины каждый день так омываются? Рот, нос, лицо, уши, руки до локтей, голова и шея, ноги до щиколоток…
Фатима засмеялась.
– Пять раз в день. Сколько раз молишься, перед встречей с Господом человек обязан очиститься, если только он испачкался. Есть свод правил, постепенно выучишь.
Все это было новым для Эрис. Новым абсолютно. И ей это очень понравилось.
Она направилась к имаму. Попросившись в его шатер, Эрис вошла.
– Ассаламу алейкум. – сказала она средних лет человеку, одетому в кремовый кафтан и белую чалму.
На его строгом лице был умиротворяющий свет. Вокруг него сидело несколько детей.
– Уалейкум ассалам. Что привело тебя, абла *сестра(тюрк.)*?
– Я только что приняла Ислам.
На лице имама и детей проявилась неописуемая, светлая радость. Эрис увидела, как искренне они радуются за чужих людей. Это подкупило ее еще больше.
– Альхамдулиллах.
– Что мне нужно делать теперь?
– Теперь я должен прочитать над тобой Азан, как над новорожденным и наречь тебя благим именем.
– Я готова. – ответила Эрис.
– Как тебя зовут, сестра? – спросил имам.
– Меня зовут Эрис.
– Эрис абла, знаешь ли ты о значении своего имени?
– Эрис значит борьба. Словно бурный дух борьбы за благую цель. Сражение.
– Что ты обрела, приняв Ислам?
– …Мне кажется, я обрела абсолютную убежденность, спокойствие, полное упование на Всевышнего. Меня больше ничто не может терзать, как раньше.
– Твое имя неспокойно. Приняв Ислам, переименуй себя в более подходящее тебе. Так будет звать тебя Аллах.
– Что Вы мне предложите?
– Дина. Убежденная в истиной Вере.
Эрис улыбнулась.
– Мне нравится. Просто и легко для души.
– Садись сюда. Нужно прочитать Азан.
Эрис села на молитвенный коврик.
Имам встал над ее правым ухом. Прекрасный звонкий голос разрезал воздух муэдзина, или азанчи.
С каждым его звуком на Эрис бальзамом капали уверенность, что теперь все будет хорошо. Чувство успокоение и ощущение твердой основы под ногами, которая отсутствовала до этих благословенных моментов. Чувство того, что Господь стал по-настоящему ближе и больше никогда не оставит её.
– Алла́ẋу А́кбар, Алла́ẋу А́кбар,
*Аллах велик, Аллах велик (здесь и далее – арабск.)*
Ашẋаду аль – ля́ иляẋа илля́ Лла́ẋ. *(Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха)*
Ашẋаду аль – ля́ иляẋа илля́ Лла́ẋ*(Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха)*
Ашẋаду анна Мух̣аммадан Расу́лю – Лла́ẋ *(Я свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха)*
Ашẋаду анна Мух̣аммадан Расу́лю – Лла́ẋ
*(Я свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха)*
Х̣аййа ‘аля́ с̣ – с̣аля́х
*(Спешите на молитву)*
Х̣аййа ‘аля́ с̣ – с̣аля́х
*(Спешите на молитву)*
Х̣аййа ‘аля́ ль – фаля́х̣
*(Спешите к спасению)*
Х̣аййа ‘аля́ ль – фаля́х̣
*(Спешите к спасению)*
Алла́ẋу А́кбар Алла́ẋу А́кбар
*(Алла́х Велик, Аллах Велик)*
Ля́ иляẋа илля Лла́ẋ
*(Нет божества, кроме Аллаха)*.
Слезы из глаз девушки не могли не пойти. Они хлынули потоком. И это были слезы очищения.
– С именем Аллаха – теперь ты Дина, Дина, Дина. – произнес он.
– Спасибо, брат. – сказала Эрис, теперь уже Дина, и встала с места. Она почувствовала себя заново рожденной. Почувствовала шанс на новую жизнь. Из шатра она вышла другим человеком. И ей показалось, что вся ее прошлая жизнь – всего лишь сон. И вся боль и предательство – дурной сон. И он, Альхамдулиллах *Слава Аллаху(араб.)*, кончился.
– Эрис, Эрис! – это был звонкий голос Нуркыз, дочери кузнеца Булата.
– Слушаю, сестра.
– Ты приняла Ислам?
– Да, Альхамдулиллах, я покорилась Господу.
– Как же я рада за тебя!!! Ты даже не представляешь!
– Почему вы все так радуетесь? Ведь я – чужой человек вам. Даже не землячка, я гречанка… итальянка. Почему?
– Когда у тебя есть что-то хорошее, ты хочешь поделиться этим, угостить. Господь приказал верующим наставлять на верный путь всех людей. – девушка говорила, и ее веселое белое лицо играло жизнерадостностью. Зеленые глаза ее горели. – Духовная борьба за оздоровление общества, – продолжала она, – проповедование истинных ценностей, воспитание и обучение подрастающего поколения. – Слова молодой девушки удивили Эрис. – Не смотри на меня так – моя мать была дочерью ученого человека. Знаешь, однажды наш пророк сильно расплакался, когда мимо него проносили тело умершего иудея. Его сподвижники спросили, в чем причина его плача. Он ответил, что ему жалко его душу, не принявшую истину…
– Значит пророк так сильно переживал за людей?
– Он пришел – как милость для миров, а его возненавидели собственные родственники за религию. За его мягкий призыв. Они изгнали его. Но я думаю, тебе лучше поговорить об этом со знающими людьми.
– И где же мне найти такого?
– Вы снова едете в Конью. Попроси Малик бея отпустить тебя к ученым. Например, к Джалалиддину Римскому. Он богослов. Спроси о том, что волнует тебя.
– Спасибо. Непременно воспользуюсь твоим советом. – ответила Эрис-Дина, обняв умную девушку.
– И, пожалуйста, присмотри за моим Аятом. Видимо, эта война не желает нашей с ним свадьбы… – сказала девушка, вытирая слёзы.
– Все будет хорошо, Иншааллах. Присмотрю, не переживай. – она рассмеялась.
На следующее утро Эрис и четыреста воинов отправились в Конью. В город, где совсем недавно Эрис-Дина была униженой рабыней с острова Крит, с колонии Регнум ди Кандии. А теперь она сильный, уверенный в себе, воин-знаменосец.
И эта необыкновенная жизнь, оказывается, полна удивительных событий…
