Лариса Кольцова
Космическая шкатулка Ирис
– Она нам ничего не сказала. Ушла.
– Ты её обижал?
– Это вопрос к тебе, а не ко мне. Она же была твоя родственница. Ты же её бросила одну в своём бывшем доме. Мы бы не стали её обижать. Мы и кормить её обязались. Но она ушла.
– О ком речь? – поинтересовалась Икри. Рамина молчала. Ответил Торин, затаивший злость на Рамину.
– Её муж продал мне и брату бывший дом своей жены, то есть её. А она бросила там свою старую няню, не захотев взять её к себе, то есть к мужу.
– Ты действительно так поступила? – удивилась Икри, переставшая улыбаться. Она улыбалась даже во время перебранки с Ториным, а тут её глаза стали как пасмурное небо. Рамина молчала. Торин тоже молчал.
– Мне пора! – сказала Икри и встала. Она не хотела делить столик с Раминой. Едва возникшая завязь возможной дружбы мигом увяла. А Торин и не мог заинтересовать её ничем. Едва Икри встала, махнув своим шлёйфом как всплеском пламени, Торин встал за нею следом. Рядом с Икри возник ещё один человек. Полностью бритоголовый, высокий и плечистый, он обнял Икри за плечи. Рамина не видела его лица, но в этот самый миг ребёнок внутри забил её своими незримыми ножками больно и сильно, что она ойкнула.
– Ва-Лери! – закричала Рамина, и неизвестный обернулся на её крик вместе с Икри. – Ва-Лери… – Это был неизвестный ей человек. Не Ва-Лери. Он был совсем другой, чем тот самый брат Ва-Лери, бывший тогда в «Ночной Лиане» вместе с Ланой и с Инарой, но он точно так же был похож на Ва-Лери чем-то не определимым словесно, но очевидным до рези в глазах, до вскрика в душе. Рамина закрыла лицо ладонями. От вырвавшегося горя по навечно утраченному Ва-Лери, о чём она точно знала, и по Финэле тоже, у неё полились слёзы из подкрашенных глаз. Две бледно-зелёные дорожки потекли по нежно-розоватым щекам.
– Почему ты меня так назвала? – услышала она приятнейший молодой и мужской голос над собою. Рядом стояли Икри и тот самый человек, которого она видела впервые. Подошёл и Торин, так и не успевший уйти далеко. Рамина подняла веки – тонкие зелёные листики с пушистой бахромой размытых ресниц, глядя страдальчески и виновато.
– Я ошиблась, – ответила она.
– Ты знала Ва-Лери? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– Ты ждёшь его ребёнка? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– И он смог покинуть тебя навсегда, зная о том? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– А как же твой муж? – встрял Торин-Ян. – Ты же корчила тут из себя замужнюю недотрогу. А я-то, парень поживший, сразу учуял, девочка не прочь поиграться и в таком положении…
– Иди отсюда! – закричала ему Икри. – Иди! Пока я не заткнула непотребный твой рот недоеденным десертом! Чтобы ты замолчал, наконец!
Торин оценил её спутника и благоразумно ушёл, но долго оборачивался и что-то угрожающе бормотал.
Спутник Икри и сама она сели рядом с Раминой. Икри вынула тонкую салфетку из своей алой сумочки на поясе и стала аккуратно вытирать щёки Рамины. – Ты обиделась на меня? На грубияна Торина? Или тут что-то другое? Но мне, правда, надо уходить. Ты где живёшь? Может, тебя надо проводить домой? Кон-Стан тебя проводит. А я очень спешу. Мы обязательно с тобой ещё увидимся, Рамина. И ты расскажешь мне о том, что произошло с твоей няней. Хорошо? Кон-Стан – мой муж. Он тебя проводит и потом скажет мне твой адрес. Я тебя найду. Я помогу тебе, если тебе необходима помощь. Я помогу тебе разобраться в сложностях твоей жизни. Хорошо? Ведь тебе нелегко?
Рамина неожиданно успокоилась. – Иди, Икри. Если ты спешишь, я не хочу тебе мешать.
Тот, кто был Кон-Станом взял Рамину за руку. Икри быстро скрылась в редеющей, но всё ещё значительной уличной толпе.
Разоблачение мужа Рамины, мало её опечалившее
– Тут рядом есть фармацевтический торговый павильон моего мужа, – сказала Рамина, вставая и отчего-то заплетаясь ногами. – Проводите меня туда. У меня есть ключи. Я там отдохну. Там есть комната для отдыха.
Торговый дом «Кэрш-Тола» располагался на одной из тихих столичных улочек, причём фасадная часть здания с главным входом была одноэтажной, а задняя часть, выходящая на параллельную улицу, была двухэтажной. Другая улица располагалась значительно ниже той, по которой и направились Рамина со своим спутником. Тут было значительно меньше гуляющего народа, и Рамина увидела издали яркое платье Икри. Та стояла и разговаривала с… Кэршом. Никогда в жизни Рамина не видела у своего мужа такого вот лица. Грубоватое и не наделённое даже близко тем, что принято считать красотой, на данный момент его без преувеличения можно было бы назвать лучезарным. Сама Икри была серьёзна. Она заметно держала дистанцию, в то время как Кэрш всем своим кряжистым корпусом изображал стремление вспорхнуть вверх, а уже сверху обхватить женщину своими крылами. Они, увлечённые беседой, не заметили Рамину и Кон-Стана. Вернее, Кэрш не заметил, поскольку Икри сделала Кон-Стану едва заметный знак рукой. Подойдя к ним со спины Кэрша, а тот даже и не повернул головы, Рамина услышала следующую фразу мужа, – Я рад новому изданию твоего личного счастью, Икри, – таковы были слова Кэрша. – Сам я похвастаться тем же не могу. После тебя только «Мать Вода» и дала мне иллюзорную замену того утраченного…
– Я рада, Кэрш, что ты осознал, что погружение в иллюзии не заменит подлинную жизнь. И я рада, что у тебя такая милая юная жена. А в скором времени она и вовсе осчастливит тебя без всяческих иллюзий счастьем отцовства, – сказала ему Икри, повторно делая знак рукой Кон-Стану позади спины Кэрша. Кон-Стан же застрял там из-за Рамины, упёршейся, как упрямая коза в сочный кустик, в тёмную витрину какой-то лавки, где продавалась одежда. Она из всех сил делала вид, что нечто там высматривает, поэтому обернувшийся Кэрш, увидев Кон-Стана, не обратил внимания на его спутницу, повёрнутую лицом к витрине, а спиной к нему. Похоже, он и Кон-Стана не знал, поскольку несколько отодвинулся, давая им проход. Кон-Стан увлёк Рамину дальше, и она на ходу успела ухватить следующую фразу мужа, – Я знал, что встречу тебя, моя ночная фиалка. С тех самых пор, как я узнал тебя, у меня развились особые способности…
Рамина опять застряла у следующей витрины. Она услышала, как Икри засмеялась и ответила, – Считай это моим подарком тебе, а также тем внутренним стражем, что всегда будет держать тебя у той грани, за которую нельзя переходить. Я рада, что ты бросил пристрастие к «Мать Воде» и нашёл в себе силы для ответственной работы.
– Нет у меня теперь той ответственной работы. Я вернулся к старой практике врачевания, заодно и лекарствами торгую по низким народным ценам…
Рамина тащилась за Кон-Станом упираясь всеми своими копытцами, желая только одного, – подойти и сказать Кэршу в лицо, что хочет навсегда уйти от нелюбимого мужа, вдобавок ко всему её и не любящего. Но Кон-Стан столь же упрямо тащил её всё дальше. И его упрямство было наделено куда большей физической силой.
Подойдя к небольшому зданию торговой фармацевтической лавки, Рамина извлекла ключ и открыла дверь. Войдя, она также тщательно закрыла её изнутри, оставив ключ в замке. Прохлада, тишина и лекарственно-травяные запахи дали ей облегчение. Она открыла дверцу в боковую комнатку для отдыха, где и плюхнулась на маленький диванчик. Кон-Стан остался расхаживать в торговом зале. Там был полумрак, и чего он там рассматривал, Рамине было не интересно. Как и не было жалко того, если бы вдруг Кон-Стан стащил какое-нибудь дорогущее снадобье. Её уже не интересовал ни ущерб, ни прибыток мужа. Она жалела только об одном. Она утратила свой павильон, свою родную Финэлю ради пустой мечты стать счастливой и преуспевающей женой влиятельного человека. Ничего особенного она не услышала в том уличном разговоре. Ясно же было, что у Кэрша-Тола была за плечами длинная насыщенная и сложная жизнь, в том числе и сугубо интимная. Ясно же было, что он был не то чтобы развратен, но близко к этому, когда она с ним познакомилась в «Ночной Лиане». Ведь и с нею он всего лишь хотел провести сладостную ночку с употреблением «Мать Воды» и с купанием в бассейне вместе с такими же обалдевшими друзьями и их подружками. На другой же день он вполне мог и не узнать её лица.
А то, что он повёл её вдруг в Храм Надмирного Света, и для самой Рамины являлось большой загадкой. Обольстившись вначале его вдруг вспыхнувшей страстью, она очень скоро поняла, что причиной его судьбоносного поступка было нечто другое. Но что? Рамина не понимала до сих пор, хотя Финэля и давала ей намёки на то, что на Кэрша было оказано давление со стороны всемогущего Сэта-Мона. Что условием его освобождения от ответственности, следовательно, возможностью остаться в столице, была его сговорчивость в отношении непутёвой Рамины. Бедная Ола! Она всеми способами и всегда защищала свою сестру, как умела. Можно было лишь вообразить, какие тяжёлые, не буквальные конечно, камни упрёков и укоров она получала взамен от своего старого и невыносимого мужа. Её нежная душа не отходила от душевных синяков и ссадин. Мало того, что Ола делила постель с таким вот, угнетающим всякого страшилищем, так она и добровольно подставлялась под его удары, когда выступала просительницей за всякого, кому могла помочь. Не только Рамине. Сэт не отказывал ей ни в чём, хотя перед каждой уступкой трепал её нервы до состояния истончённых нитей, и без того обрывающихся всякий раз в огромном количестве под прессом её нелегкой личной судьбы. Хорошо было то, что в старости Сэт уже крайне редко доставал всё ещё нестарую жену своими сексуальными домогательствами. А то, что Ола его не любила, не было для Финэли, соответственно и для Рамины тайной. Не полюбила сразу, не полюбила и потом. Но Ола была женщиной – лицедейкой в этом смысле. И на миру, что называется, и в личном общении.
Может быть, Финэля ушла к Оле? Нет. Не могла Финэля уйти к Оле. Финэля панически боялась Сэта-Мона. Да его все боялись. Уйти в дом Сэта для Финэли было равнозначно тому, что уйти на поля погребений. Она так и называла его в разговорах с Раминой – «мясником» и «сектантом». Подробностей на сей счёт она не давала Рамине никогда. «Тема опасная слишком. А ты болтливая как птица-трещотка. Не знаешь ничего, так и трещи себе попусту. Кому вред»? – вот так говорила Финэля.
Рамина вышла в торговый зал. Кон-Стан стоял в непонятном отрешении у центрального окна, выходившего на ту улицу, с которой они и зашли сюда. – Значит, ты знала Валерия? – спросил он у Рамины.
– Значит, он точно твой брат? – спросила Рамина у Кон-Стана.
– Да, – ответил он.
– И Влад-Мир был твоим братом? – спросила Рамина.
– Да, – ответил он.
– И сколько же ещё у тебя и у Ланы было братьев? – спросила Рамина.
– Пятеро. Нас было пятеро. А Лана не наша сестра, – ответил он.
– Я так и знала, – возмущённо воскликнула Рамина. – Лана обманывала меня. А от кого у неё была дочь? От Ва-Лери?
– Почему от Валерия? У Ланы был свой муж. Но он бесследно исчез в одном весьма странном путешествии.
– А! – с облегчением отозвалась Рамина. Хотя какое теперь это имело значение? Но отчего-то имело значение. – Ты знаешь, что она вышла замуж за одного парня. Забыла я его имя. У меня память плохая на имена тех, кто мне не интересен.
– За Руднэя. Я знаю. Поэтому я и остался тут. Я не только муж Икри, но и тайный страж Ланы.
– Страж? – удивилась Рамина. – То есть, ты её любишь?
– Прежде так думал. Пока не увидел Икри. А теперь Лана мне действительно сестра. Даже ближе, чем сестра. Мы с нею тут вдвоём в отрыве от нашей Отчизны. Но Лана не знает о том, что я остался.
– Куда же исчезли твои братья? Ва-Лери…
– Они не исчезли. Надеюсь на это. Они отбыли туда, где все мы и родились.
– За небесный купол? В Надмирные селения? – еле слышно спросила Рамина, не надеясь дождаться ответа. Она его и не дождалась. В замке раздался скрежет ключа. Кто-то с улицы пытался отпереть дверь. Ясно кто. Кэрш-Тол. Рамина вдруг заметалась, не смотря на то, о чём думала только что. Кэрш решит, что она предается тут непозволительным утехам с чужаком!
– Есть другой выход? – спросил Кон-Стан, поняв её смятение.
– В нижнем этаже, в хранилище для товара. Та дверь выходит на другую улицу. Но у меня нет от неё ключей! – У Рамины похолодели руки и ноги. – Всё равно беги туда. Он, надеюсь, туда не сунется. А я потом тебя оттуда освобожу. Как мужа отсюда выпровожу. Скажу ему, что переночую тут, в комнате для отдыха. Что у меня слабость.
Замок яростно скрежетал, и человек с улицы вовсе не собирался уходить, решив выяснить причину такого поведения ключа. Наверное, он так и сломал бы или ключ или замок, но Рамина, боясь, что мнительный муж решит, что тут воры, и побежит в охранные структуры за помощью, открыла дверь.
– Ты чего тут!? – вскричал он в злом удивлении. – Ты зачем ушла из дома в такую круговерть пьяных и беспутных тел!? В мерзкий разврат, именуемый народным гулянием?
– А ты? – спросила Рамина, улыбаясь самой милейшей из улыбок. – Решил от меня гульнуть? Я ещё и сама могу тебя утешить… – она повисла на его обширных мясистых плечах. – Мне стало нестерпимо скучно, – Рамина надула губы и полезла к нему за поцелуем. – Я соскучилась по собственному мужу! Скажи мне кто такое прежде, я бы засмеялась. Но ты, Кэрш, так редко стал меня ласкать.
– Тебя нельзя тревожить в таком положении, – ответил он по-прежнему хладнокровно. – Достаточно уже намиловались! Итак в первые месяцы не вылезали из спальни даже днём.
– Ты такой отличный любовник, милый… Я никогда прежде не встречала таких искусных и страстных мужчин… – Рамина искренне забыла уже о своём животе. – А на улице, ты только представь, ко мне приставали! Ты оценил, какое платьице я себе изобрела? Ничего же не заметно.
– И много было тех, кого ты встречала? – зацепился он за её признание. – Или со счёта сбилась? Готова была и с пузом окунуться во все старые игры?
Не зря Рамина опасалась его ревнивости. Что было бы, застань он тут Кон-Стана? У Рамины опять похолодели руки и ноги. – Ты не спрашивал об этом, когда повёл меня в Храм Надмирного Света. Зачем же тебе нужен мой правдивый ответ теперь?
– Да не нужен мне твой ответ. Я и без твоего ответа знаю о тебе всё. У тебя на примитивном твоём лице всё написано. Вся повесть твоей короткой, но распутной жизни.
– А как же… – Рамина глубоко оскорбилась. – Ты отрекаешься от своего ребёнка?
– Не смеши меня, дурочка! Я знал всё с самого начала. Но тогда мне было нужно остаться в столице.
– Это из-за встречи со своей прежней любовницей ты столь сдвинулся и разоткровенничался вдруг? – Рамина поняла, что нужно идти в ответную атаку. – А я думала, что ты никогда не вкушал поражений ни от одной женщины.
– Ещё как вкушал! Одна ты чего стоишь! Ты – моё главное поражение. Позорный провал! Лучше бы я попал в отдалённую провинцию, чем остался тут прикрывать твой позор!
– Ой! – Рамина притворно схватилась за живот. Она почуяла ту грань, которую лучше не переходить. Завтра он придёт в норму и будет жалеть о своих словах. – Я полежу в комнате отдыха. Ты иди, а я тут переночую. С торговым домом же всё в порядке. Ты зашёл, потому что боялся грабежей?
– Да, – ответил он машинально, но ответа он и сам не знал. Зачем зашёл? Не знал, куда себя деть, вот и зашёл. Народное веселье внушало ему отвращение. Вот что поняла Рамина, успев неплохо прощупать его за полгода совместной жизни.
– Ты не переживай за меня, – продолжала она. – Утром я приду домой. А то у меня слабость…
– Может, не стоит тогда тут оставаться? – спросил он, пребывая мыслями вовсе не с женой.
– Да чего со мною случится? – но Рамина ясно понимала, что случись с нею что, ему будет это безразлично. Удовлетворив своё сексуальное и сильное вначале влечение в отношении неё, – а первые их месяцы были действительно насыщенно-бурными, – он устал притворяться любящим мужем. Он её не любил, не хотел быть её мужем, не был отцом будущему младенцу.
Спаси меня, Кэрш!
– Пожалуй, я пойду домой, – произнёс он задумчиво, и в тот же самый миг кто-то вошёл в помещение. Кэрш забыл запереть за собою дверь. В торговом зале возник тот самый парень с лошадиной длинной гривой и в поблескивающем костюме, что и подсел к Рамине за столик.
– Кэрш! – закричал он. – Я видел, как ты сюда вошёл! – в первые мгновения он не сразу освоился в темноте и не сразу увидел людей в лавке. – Ты где?
– Да тут я, – спокойно отозвался Кэрш, – чего ты орешь?
– Меня отследили, Кэрш! Мне сели на хвост! За мною погоня! Спрячь меня, Кэрш! – орал Торин-Ян.
– Давно пора, – вяло отозвался Кэрш. – Давно я говорил тебе, завязывай ты, Торин, со своей торговлей. Открой законный торговый павильончик разрешёнными товарами, раз уж такой способный коммерсант. А ты? Жадность тебя погубила! Бросил бы свой опасный тайник до времени, а там видно было бы. Или денег не хватало на открытие собственного торгового заведения? Ведь полно у тебя денег!
– Не воспитывай! Ты уже давно не аристократ, а я тебе не простонародная подстилка, о которую вы привыкли прежде вытирать ноги! Я даже домик у твоей жены-аристократки выкупил. Прежний павильончик для ваших прежних забав…
– Где твой брат? – перебил его Кэрш.
Торин напрягся, вытянул вперёд шею, мотая своей гривой. – Его тот здоровый парень, что в зелёной свадебной рубашке, увёл куда-то. Ох, не нравится мне твой учёный и мутный друг, Кэрш! Куда он его повёл с таким зловещим видом, что даже я вздрогнул? А я не из пугливеньких людишек буду. Чую я своим трепетным нутром, что влип мой Инзор куда-то, что похуже будет того, чему обречён я, поймай меня…
– Я не знакомил твоего брата ни с кем. Так вышло случайно, что твой Инзор сам прилип к Сирту. Отчего-то решил, что Сирт его потенциальный клиент. Но Сирт не из тех, кто ищет забвения в миражах. Ему другое надобно…
– Да не в ответе я за Инзора! Хотя такая падаль как он, всё будет валить на меня одного, пользуясь нашим абсолютным сходством. Только успели зажить по человечески! Домик какой заимели! Я им наслаждался как девочкой самой лучшей и девственной! Спал на душистой постельке, где мне снились одни красотки, просыпался под пение птиц в такой красоте, о какой прежде и представления не имел в себе. Перламутр там, цветочки-бабочки, а на стенах картины изумительно-живые! Раз ночью, веришь, пришла ко мне баба. Такая красотка, что я свой корень еле от живота отодрал, так её возжелал!
При этом его похабном откровении Кэрш зачем-то взглянул в сторону притихшей Рамины.
– Да не настоящая она была! – развеял его подозрения Торин. – Я её схватил, а она из воздуха! «Я», говорит она мне, «бывшая хозяйка всего имения, а уж эту халупу я хуже сарая паршивого считала». Во как! «И ты отсюда скоро вылетишь прочь! Тут моя дочь будет жить, как и прежде жила». Во как! Как, спрашиваю, она будет тут жить, если она воздушная? «Она настоящая, а не воздушная. Это я осталась только в информационном пространстве, отжив свою невесёлую жизнь в материальном теле, какое таскаешь на себе и ты». Во как! Всё запомнил дословно.
– Ты бы поменьше глотал «Мать Воду». Она и не такие тебе видения пошлёт! – возразил ему Кэрш, заметно проникаясь верой в рассказ Торина.
– Да не пил я в тот день! Во как! Я как раз перерыв сделал. Хочу вообще стать таким же полновесным членом, как и ты. Но только не в том самом месте, о каком ты подумал, а места себе хочу в гражданском обществе найти. Только удумал так, как эти ищейки напали на мой след! Что тут будешь делать? Ты меня лучше спрячь!
– Иди вниз по лестнице через коридор. Там другой этаж, где ты можешь отсидеться. Там хранилище товара. А я потом выпущу тебя оттуда, как всё утихнет. А то видение не назвало тебе своего имени? – поинтересовался он, провожая Торина в хранилище.
– Сказала, что она Айра! Во как!
– Она была с головой? – глупо спросила Рамина, напомнив о себе.
– В каком смысле? – удивился Торин, только теперь заметив Рамину. – Никак это ты, мой печальный цветок? – спросил он у Рамины. – Где же твоя милая шляпка с цветком? Обронила? Жалко. Тебе было красиво.
Кэрш опять насторожился, уловив то, что они знакомы. – Развлекался с нею? – спросил он небрежно у Торина. – Прежде?
– Нет! Только что за одним столиком на улице ели сладости. Только и всего. Потом твоя бывшая к нам подсела.
– Икри?
– Ну да. Я же видел тебя с нею раньше. У неё, кстати, новый избранник появился. Не знаю, кто он ей. Но всем даёт понять права владения на твою бывшую возлюбленную. А ты, – обратился Торин к Рамине, – мне отказала, и думаешь, что он лучше будет, если затащил тебя в свою лавочку? Тебе-то уж точно ничего от его добра не достанется. Он всех обманывает! Ему всегда и всего мало. Бывший аристократ, чего же ты и хочешь, детка…
– Иди! – Кэрш сильно толкнул его в спину, и Торин едва не загрохотал вниз по лестнице. Он хрипло вскрикнул, уцепившись за лестничные перила. Что-то гневно бурча, он вынужден был смириться с участью того, кому дают убежище. Когда он скрылся в нижнем уровне дома, Кэрш, злой и беспощадный, приступил к допросу Рамины. – Так вот для чего ты отправилась на прогулку? Решила тряхнуть своим задом и передом, даже невзирая на выпятившееся пузо?
– Дурак! – обиженно закричала Рамина, не веря своим ушам, не веря той внезапной перемене, что произошла с ним. – Напился, что ли, «Мать Воды», что тебе мерещатся всякие видения того, чего нет! Успокойся!
Он и впрямь успокоился, видимо, сообразив, что она не в том положении, чтобы её допрашивать и расстраивать. Врач взял в нём верх над подозрительным мужем. Даже не любя Рамину, Кэрш считал её своей личной собственностью. А с личной собственностью он расставаться не любил даже тогда, когда не знал, куда её сбагрить. – Иди, отдохни, – разрешил он милостиво. Рамина в ужасе представила, как Торин найдёт в хранилище Кон-Стана. Как он испугается и завопит: «Кэрш! Кто тут у тебя ещё»? У неё в который уже раз похолодели руки и ноги. Её буквально затрясло от напрасной потери стольких нервных сил. Она прислушалась, но было очень тихо. Наверное, у Торина хватило ума понять, что это Рамина спрятала тут своего любовника, тая его от Кэрша. О том, что она жена Кэрша, Торин точно не подозревал. Рамина думала только об одном, чтобы Кэрш свалил с глаз долой. А он всё медлил.
О том, как Торину не удалось спастись от правосудия
Пришествия гостей на этом не прекратились. Уже в следующее мгновение в дверь, которую так и не заперли, вломились два военных офицера, с ними старик, позади которого был и третий военный.
– Кэрш, – произнёс старик властно и тихо, – ты не встречал случайно одного из близнецов Ян? Его видели где-то рядом с твоим торговым заведением.
Кэрш без слов указал глазами на коридор и лестницу, ведущую в первый уровень здания.
– Ты его впустил сам? – учинил допрос один из офицеров. – Ты с ним знаком?
Старик сделал повелительный жест рукой, и офицер замолчал.
– Я забыл закрыть дверь, и он вломился следом. Я указал ему вход в хранилище товара. Но дверь на выход там крепко закрыта. Он не выйдет наружу, – спокойно дал свои пояснения Кэрш, обращаясь к старику.
– А тебя никто ни в чём и не подозревает, Кэрш, – ответил ему старик. – Я знаю о том, что ты и понятия не имел о замыслах Сирта. Сирт не такой уж наивный, и он не стал бы трубить о том, кому попало. – Таким вот определением старик явно давал свою оценку Кэршу. Кэрш был для старика «кто попало». – К тому же за Ториным слежка велась совсем по другому поводу. А Инзора уже схватили на мосту на месте злодеяния, неосуществлённого к счастью. К великому и всеобщему счастью.
– Злодеяние? Какое? – Кэрш даже утратил голос от страха, задавленный и жалкий он был еле слышен.
– Да ты не причём, – успокоил старик. – Не умри тут от ужаса. Торин скрывается от закона, потому что давно уже торгует запрещённым зельем, а Инзор решил подработать как наёмник-убийца. У них разная ответственность перед законом. А ты вот что, Кэрш… – старик отвёл Кэрша к витринному окну. Рамина сразу узнала старика, едва он вошёл. У него даже костюм был тот же самый. Серый френч и свободные, несколько небрежные штаны, из-под которых блестели образцово начищенные военные ботинки. Кэрш успел включить слабое боковое освещение, и Рамина всё отлично видела. Старик обернулся на Рамину и улыбнулся ей мягко и добро. Мол, нечего тебе опасаться.
– Ты зря отдал за долги братьям дом своей жены. Хорошо, что Ола – сестра твоей жены успела приостановить сделку, и та не прошла своё оформление через Департамент недвижимости. А то бы дом отошёл в народный Фонд для конфискации преступного или бесхозного имущества. Ола заплатила деньги, и теперь дом принадлежит ей. Она же отдаёт его своей сестре Рамине. А тебе просила передать при случае, что считает тебя свободным от заключённой сделки, суть которой тебе известна. Мне сведения о том ни к чему. Если ваша сделка не затрагивает интересов государства, а касается только ваших взаимоотношений, никто не вправе совать туда свой нос. Вот такой случай и представился. Не ожидал, что так скоро тебя встречу. Ты был моим способным учеником. Ты был и, надеюсь, остался хорошим врачом. Но человеком хорошим ты так и не стал. С кем ты общаешься, Кэрш? С подпольными спекулянтами, один из которых проявил готовность, но не способность как оказалось, и на убийство по найму? И это ты, Кэрш-Тол? Твой отец был не только аристократом, но и высокообразованным талантливым исследователем в своей области, вполне пристойным человеком. А ты, его сын, такой любознательный в юности, решил стать пропойцей и кутилой? Не смей больше, Кэрш, прикасаться к напитку «Мать Вода»! Каким бы образом она к тебе ни попала, не употребляй её никогда! Ты утратишь все свои профессиональные навыки и пропадёшь, если не прислушаешься к совету своего старого учителя. Я понимаю, что тебе нелегко вписаться в нынешнее новое общество. Но ведь ты занимал отнюдь не последнее место в социальном устроении жизни, и что же так глупо всё утратил? Из-за неспособности управлять своими низшими импульсами и негодными страстишками? Это плохо, Кэрш. Я скорбел, как узнал о твоём личном падении. А потому и не удивлён, что следующим было твоё падение уже социальное. По счастью, не уголовное и не преступное, как случилось у Сирта. Живи, торгуй, работай, Кэрш. Ожидай своего первенца. У тебя очаровательная жена – бывшая аристократка, как тебе всегда было важно, а ум её ты разовьёшь и сам.
Кэрш успел прийти в себя, развернул плечи и выставил грудь вперёд. – Благодарю за высочайшее позволение мне жить и работать, – произнёс он не без тонкой издёвки. – Любить жену, которая меня не любит и давно уже разменяла аристократическое достоинство своих предков, поскольку своего у неё и не было никогда, на ласки простолюдинов, а также ждать первенца, который не имеет к моему роду никакого отношения. Приношу благодарность за саму возможность дышать воздухом, только вот не знаю, кому именно я эту благодарность должен адресовать. Бывшему врачу-психиатру, у которого обучался некогда навыкам лечения психозов? Народной Коллегии управления? Или кому-то ещё, кто стоит передо мною и свой статус ничем не обозначает, а себя никак не называет?
– Меня как звали, так и зовут по-прежнему, – ответил Тон-Ат, ничуть не задетый обличительным пафосом Кэрша. – Если забыл, то напомню. Тон-Ат моё имя. И это в твоём торговом заведении, а не у меня в доме, прячется подлый воришка и мелкий преступник. И если Департаменту защиты и поддержания порядка нечего тебе предъявить, то для меня лично ты из-за этого вовсе не станешь хорошим и чистым человеком. Я по душам с тобою говорю, по- человечески тебя жалею, а ты актёрствуешь бездарно! Не любишь свою жену, обличаешь её, так и она не сочтёт твой уход за утрату. Уходи от него, дочка. Тебе есть куда уйти. Прекрасный павильон, носивший некогда название «Жемчужная лилия», опять твой. Твоя сестра всегда о тебе позаботится и впредь. Жалко, конечно, что у неё такой вот двуликий сын. Сирт обманул нас всех. В том числе и меня. Но тут уж сказалась вторая инопланетная половина его сложной и гибридной природы. Его отец был тут чужак, и Сирт наполовину таким и остался. Поэтому я не смог его просчитать до конца.
– Что с Сиртом? – закричала вдруг Рамина, забыв о том, что внизу вместе с Ториным прячется Кон-Стан. Для неё это уже мало что значило.
– Ничего, – спокойно ответил Тон-Ат. – Он всегда был таким, и не его вина, что мы считали его не совсем тем, кем он и являлся. Я надеюсь, что за годы изгнания он сумеет понять в себе всё, чтобы измениться к лучшему. Тогда и окружающий мир вокруг него изменится к лучшему.
Два офицера выволокли Торина наверх. Его запястья были закованы в железные зловещие браслеты, а они мелодично звякали, как некое забавное украшение на моднике. Он нагнул голову, и длинные волосы скрывали его лицо. Он вёл себя покорно.
– Пока, Кэрш! – крикнул он на выходе наружу и обернул своё оскаленное в ухмылке лицо человекообразной лошади. – Некому теперь будет доставлять тебе «Мать Воду» и девочек на закуску к ней! Рамина, пока! Ищи себе другого мужчину, не такого гада двуличного! Ты хорошая девочка! Счастливо тебе родить ребёночка! Прости за бабушку! Мы её ни разу не обидели!
Офицер толкнул его в спину, и Торин споткнулся о высокий порог. Повис на цепи браслета, падая, но ловко удерживаемый от окончательного падения двумя дюжими военными.
– Где моя Финэля? – спросила Рамина, не понимая, почему не вывели Кон-Стана, хотя бы для установления его личности. – Как я буду жить одна в своём павильоне без неё?
– Как все живут, так и ты будешь, – ответил Кэрш, воспроизводя на своём лице ту же самую фальшиво-развесёлую ухмылку, что и Торин.
Рамина отправилась вниз, не желая отвечать Кэршу ничего. Спустившись по лестнице и войдя в хранилище, она обнаружила, что там нет никого. Она обошла большое помещение несколько раз по периметру, заглядывая даже под стеллажи с товаром, что было нелегко в её положении. Не было никого. Нигде. Массивная, металлическая изнутри и деревянная с улицы, двойная дверь была закрыта, как ей и полагалось, а Кон-Стана не было. Странное успокоение охватило и душу и тело Рамины, ей захотелось спать, и она легла на мягкие мешки с какой-то лекарственной, не расфасованной служащими торгового дома, травой. В виду праздничных дней им был дан отгул. Стало хорошо, как в лесу, как в родном лесопарке, когда её окутывал дух живой и волшебной природы, едва она открывала окна навстречу утру, просыпаясь в своей мансарде. И также блаженно, как в свой сон, Рамина погружалась в своё счастье при мысли, что павильон «Жемчужная лилия», куда по сию пору заглядывает дух её беспокойной матери Айры, опять принадлежит ей. Это означало, что она свободна от Кэрша, от его красного широкого лица с выраженными носогубными складками, от его, прежде вечно похотливых, а теперь отчуждённых полностью, проницательных глаз хорошего, что бы ни говорил Тон-Ат, врача, да ещё и психиатра по совместительству. «А вот машину я ему не отдам»! – решила она, хватаясь этой мыслью за реальность. – «Я заслужила оплату за свои многомесячные сексуальные услуги этому хряку с его аристократическими чреслами, не знающими устали, если он принимал в себя даже малую дозу, но сильно коварной «Мать Воды».
