Лариса Кольцова
Космическая шкатулка Ирис
– Какая пошлость! – сказала Ландыш.
– Если мне удастся захватить собою мужчину, да ещё такого влиятельного, я уже никогда не попаду в отдалённую провинцию на уборку полей и садов. Больше того, я попаду в Храм Надмирного Света в платье, подобном твоему, но уже для зажигания зелёного огня на семейном алтаре с человеком, входящим в состав управителей нашего государства. Как тебе такое? Вот что значит врождённый аристократизм, Лана. Едва он меня увидел, так сразу же захотел меня как жену. Он из бывших, а поскольку он ко времени перемен был абсолютно беден, его как образованного и честного человека взяли на служение стране.
– Он так тебе и сказал? «Хочу тебя как жену»? Что за смысл он вложил в такое сомнительное предложение? Не тот ли самый это смысл, ради чего он и заманивал тебя в уединённую комнатку?
– Ему всего лишь хотелось убедиться в своём правильном выборе. У него нет жены. А та, что к нему прилепилась, ты же понимаешь, мужчины не женщины, они одиночества не выносят.
– Да и девушки не всегда наделены такой переносимостью.
– Намёк на Ва-Лери? Ва-Лери уже в прошлом.
– Как короток миг твоей любви, Рамина!
– А всё же он длиннее, чем у Ва-Лери. Я по крайней мере ждала его несколько дней. А чем занимался он?
– Этот тип похож на запойного пьяницу и гуляку.
– Он бывший аристократ, а теперь он служит государству, поскольку в своё время обучился искусству врачевания. Согласись, Лана, на своём производстве я такого человека встретить бы не смогла. А в уличной забегаловке я могла встретить только Ва-Лери.
Она ещё какое-то время елозила на своём креслице, как будто сидела на гвозде, хмуря лицо, и было очевидно, как хочется ей удрать от Ландыш.
– Иди! – сказала ей Ландыш, – я всё равно жду одного человека.
– Да? – Рамина радостно вспорхнула со своего сидения и быстро исчезла где-то в рукотворных джунглях. И чего ради надо было терять столько времени, тащить за собою ветреную Рамину, воображая, что она способна на переживания или даже нечто к тому приближённое. Инара была права. Мушка-дрозофила – Рамина жила одномоментным своим кружением. Было хорошо, светло, так радовалась, плохо, темно – улетала прочь к новому световому блику. Да и с какой стати она должна быть другой?
Как Владимир погрузился в изыски чужого социума
И не успела Ландыш обдумать даже одну мысль, как в сумрачную зелёную, созданную переплетением растений, комнату вошли Инара с Владимиром.
– Наконец-то ты одна! Я видела, как Рамина покинула тебя, – сказала Инара. – Я не хотела вам мешать, но, похоже, ты ей не нужна. Ты кого-то ждёшь? – она уставилась в глаза Ландыш с жадным ожиданием неведомо каких откровений.
– Отлично тут! – произнёс Владимир, суя поочерёдно свой нос в каждую из тарелочек. – Пахнет вкусно. Но уж больно порции малы. Ты не будешь? – обратился он к Ландыш. Она отрицательно покачала головой.
– Угощайся, Влад-Мир, – благосклонно разрешила Инара, не имеющая к заказанному «пиршеству» никакого отношения. Её глаза лучезарно сияли.
– Да, Влад-Мир, лизни пару раз языком, и весь стол опустошён, – прокомментировала Ландыш скудное угощение от неведомого лица. – Даже кошке больше дают. Но чего мы ждём? У меня же много денег. Я богач на час, я хочу пировать на славу.
– Не стоит, – остановила её Инара, – у тебя может не хватить времени для поедания того, что ты и закажешь. Отец скоро придёт.
– Отец?
– Ты ждала кого-то другого? – Инара тонко улыбнулась. Ландыш не дала ей обратной связи. Инара переключилась на Владимира. Она внимательно следила, как он опустошает маленькие тарелочки.
– С утра ничего не поел, – произнёс он с набитым ртом. – Необычно, но вкусно!
– А что вы едите у себя в горах? – спросила Инара.
Ландыш опять промолчала.
– Всё, что можно съесть, то и едим, – ответил Владимир. Он откинулся на спинку креслица и сказал, – Впечатляет!
– Что? – спросила Ландыш. – Кошачья порция тебя впечатлила?
– Я не о том. Инара показала мне столицу. Там настолько красиво, что я впечатлён. И оказывается, Лана, в том ЦЭССЭИ было землетрясение! Вот почему там порушено много зданий. Откуда там могло быть землетрясение? Надо обдумать…
– И были жертвы? – спросила Ландыш.
– Да, – безразличным голосом ответила Инара, не отрывая тёмно-синих глаз, тёмных во всех смыслах, от Владимира. В них была скрыта не то внезапная любовь, не то старая печаль о чём-то или о ком-то. – Эпицентр мощного взрыва был скрыт где-то под землёй. Так сказал отец. Я думаю, мой отец знает причины всего, что тут происходит.
– Никто не может знать причин всего, – сказала ей Ландыш, всё сильнее, всё гуще насыщаясь неприязнью к Инаре, не понимая и сама, за что?
– Взрыв был искусственным, – Инара цедила слова так, словно бы отливала каждое из них в собственном рту с большим усилием. Она ценила себя настолько, что и слова свои считала большой ценностью. Если она столь сильно понравилась Владимиру, то грош ему цена, решила Ландыш.
– Рамина как чуяла, что ты придёшь, и вовремя умчалась своими резвыми ножками, – сказала Ландыш. – Без неё мне стало скучно. Я люблю Рамину, она весёлая и лёгкая. Если бы к тому же она нашла себе мужа, как того хочет, он не знал бы с ней печалей.
– Она никогда не найдёт себе мужа, – безразлично по-прежнему отозвалась Инара, глядя при этом на Владимира. Инара так и не закрыла своих волос, только подняла их вверх и собрала в умелую причёску, закрепив чем-то блестящим и похожим на ракушку. Он ответно не сводил с неё восхищённых глаз. Помимо восхищения в них было и смирение перед внезапно охватившим его наваждением. – Всё дело в том, что такие женщины, жалуясь на то, что мужчины видят в них лишь функцию для ублажения очень уж скоротечной и животной потребности, не понимают того, что им отвечает как раз то, на что они и воздействуют всем своим поведением и обликом.
– Ты говоришь, как старый и учёный импотент, а не как молодая женщина, – ответила ей Ландыш. – Разве ты сама не на то же самое и воздействуешь? Тогда и ходила бы в мешке для сбора овощей. Чего же наряжаешься как царица Паралеи?
– Что такое «царица»? Переведи на человеческий язык, – потребовала Инара.
– У вас слова – аналога нет. Это главная женщина планеты.
– Нет. Я не главная женщина планеты. Так ведь и ты не невеста, а наряжена в платье для похода в Храм Надмирного Света. Как Сирт – жених без невесты. Может, вам объединить свои поиски и найти то, чего вам и не достаёт?
– Сирт – отличный парень. Но он любит кого-то, кто не я.
– А кого любишь ты?
– Никого. Мой муж пропал. Так что я люблю его образ, люблю свои воспоминания.
– Нельзя жить в воспоминаниях, – неожиданно сочувственно произнесла Инара, – нельзя долго предаваться тоске по утраченному счастью, если его нельзя вернуть. Надо научиться жить настоящим. Жизнь очень быстро проходит, вот в чём дело. Я тоже некогда утратила любимого человека, – вдруг призналась она. Владимир слушал её так, как наивные сектанты слушают своего ересиарха. То есть не анализируя и не уставая вдохновенно обожать.
– А теперь? – спросила Ландыш, – Решила жить настоящим?
– Да, – ответила Инара.
– Тем, что скоро заканчивается? – спросила Ландыш.
– Да, – ответила Инара.
– Почему скоро заканчивается? – спросил Владимир, отлично поняв, кому она признаётся в сокровенных переживаниях. Не Ландыш, а ему. – Мы будем жить бесконечно долго. Счастливо.
– Не думаю, – ответила Ландыш. – Не забывай о том, где ты, кто ты и кто она.
– А кто она?
– Царица Паралеи. А ты космический бомж.
– Бомж? – звучно повторила Инара как птица, да она и была похожа на птицу. – Влад-Мир, ты по профессии «бомж»? Что же это означает? То, что ты путешествуешь туда, где тебя никто и никогда не узнаёт в лицо? Где нет твоих близких и ничего тебе близкого? Но если ты нашёл такого близкого, кто не забудет твоего лица уже никогда? Зачем же тебе и дальше быть «бомж»? – Она не знала, как склоняется непонятное слово. – Ты можешь стать мужем и отцом. Ты найдёшь себе здесь любую работу по душе и способностям.
– Соглашайся, Влад-Мир, – язвила Ландыш, – когда ещё сама царица сделает тебе такое предложение.
– Я не царица. Мне кажется, что ею хочешь быть ты. И я не исключаю, что у тебя получится.
И пока Владимир соображал, что ему ответить на откровенный призыв прекрасной и весьма властной феи Паралеи, в их закуток вошёл старик.
Тон-Ат и разгон веселых посетителей Ночной Лианы
Он был всё в том же френче, всё такой же впечатляюще-властный и бодрый не по возрасту. – Здравия всем! – произнёс он. – Счастлив увидеть тебя вновь, дочка, – он поцеловал руку Ландыш. Владимир его, похоже, не заинтересовал. Тут мог находиться кто угодно. Никто, кроме Ландыш, не был ему нужен. Так показалось. Он долго созерцал её кольцо, и оно как одушевлённое отвечало ему особенно-ярким сиянием, или это было случайным световым эффектом, поскольку включили верхнее освещение, и стало намного светлее.
– Кто-то отдаёт вам честь неожиданной иллюминацией, – заметил Владимир. – Только что тут было так темно, что и лиц было не разобрать.
– Кому бы? – усмешливо ответил старик. – Меня тут никто не знает.
– А Инару? – спросила Ландыш.
– Зачем кому-то знать Инару, кроме её родных и друзей? – уже мягко улыбнулся он ей в ответ. Он сел на свободное креслице, величаво оглядев пространство зала позади себя, где и был возможен обзор. – Я заметил, что тут прогрессируют старые порядки. Это нежелательно.
– Ты не знаешь главного, – сказала ему Инара, став холодной и прежней задавакой по виду. – В закрытом давно отделении с бассейном устраивают ночные оргии. Там есть и комнаты для того, чтобы предаваться постыдным совокуплениям в общественном месте. Такие услуги тут платные, как в гнилое прежнее время. И ещё неизвестно, какие планы они там вынашивают в промежутках между возлияниями и развратом. Кто-то доставляет им туда подлинную «Мать Воду». Они галлюцинируют и мечтают о возврате прежних времён, отец. Они все, твои наймиты, прежние аристократы.
– Где же я возьму нужных профессионалов на тот период, пока мой народ обучается нужным знаниям. Эти негодяи долгое время держали его в угнетении, безграмотности и обмане. Хорошо, что ты мне о том сказала. Есть повод призвать их к ответу за нарушение закона. Пару лет в отдалённых местах планеты на рудниках и карьерах по добыче природных ископаемых им не повредят, а стране будет польза. У них отличная мышечная масса для тяжёлой работы, а ум только закалится от невзгод. – Старик стал мрачен и заметно потемнел лицом. Он смотрел на свой огромный зелёный кристалл в кольце, и тот чернел на глазах.
– А что будет с девушками? – спросила Ландыш, смутно поняв, что Рамине может угрожать некая беда. – Там же с ними девушки? Да та же Рамина …
– Туда отправилась, вертя своим задом под пышным подолом, – договорила Инара.
– Девушки временно будут отправлены в дома неволи, а потом их отвезут на аграрные поля, где всегда не хватает рабочих рук, – сурово отчеканил старик.
– Как же Рамина? – воскликнула Ландыш. – За что её-то?
– Какая Рамина? – всё также сурово отозвался старик, как будто он и не был только что таким ласковым и родным по своему отношению к Ландыш.
– Она сестра Олы-Мон, – ответила Инара.
– Ну и что? Закон один для всех. Что это за привилегия – сестра Олы-Мон? Разве и сама Ола-Мон вне народного закона для всех? Попадись она во время развратного поведения в общественном месте или при распитии запрещённых напитков и приёма иных галлюциногенов, то и она была бы отправлена на работы в удалённые части планеты. Там нормально. Далеко только от столичных соблазнов, да и рабочая загруженность больше. Только и всего. Люди, пройдя через минимально-тяжкое наказание, становятся умнее и уже не повторяют нарушений перед обществом. Мы никого не мучаем напрасно, не измываемся, не давим непосильным трудом, как делали они во времена своей власти и преступного произвола над всем народом. Мы только увещеваем, даём понять, что надо менять не только поведение, но и само мышление. Пороки надо давить в самом их зародыше! Они как болезнетворные микробы поражают народный организм. Иммунитет никогда не должен дремать! – Он сделал знак одному из парней, обслуживающих людей вокруг. Тот подошёл, и старик велел позвать администратора заведения. Когда очень быстро пришёл администратор, старик дал ему блестящий жетон и велел отнести в место, которое и назвал. Название это ни о чём не говорило Ландыш. Набор звуков. Тот беспрекословно удалился. Старик поднялся следом и сказал, что скоро вернётся. Инара довольно чему-то улыбалась.
– Что происходит? – не понял Владимир.
– Ничего особенного, Влад-Мир, – ответила Инара. – Очищение необходимо, хотя бы изредка. Придут солдаты и заберут негодников, посмевших забыться и возомнить себя прежними господами положения.
– Как же Рамина? – опять вскричала Ландыш. – Если она там, то…
– То её отправят на аграрные работы на пару месяцев. Только и всего. Не обслуживай пороки тех, кто всего лишь служители на благо народа, а не прежние аристократы, – Инара продолжала недобро ухмыляться, что её не красило.
– Какая же ты злая! – возмутилась Ландыш. Владимир встал и ушёл куда-то, быстро затерявшись в запутанном пространстве, похожем на лес, посреди которого и были затеряны столики с веселящимся народом. Смеялись мужчины, звенела посуда, повизгивали женщины, мерцали уютные и разноцветные светильники, похожие на волшебных светлячков на балу лесных фей, – всё было, как и в тот вечер.
– Куда он? – растерялась Инара. – Что я не так сказала?
– Ты злая! – повторила Ландыш, – он не хочет тебя видеть.
Вернулся старик. – Где же твой спутник? – спросил он у Ландыш.
– Ушёл, – ответила за Ландыш Инара.
– Почему? – старик обратился к Ландыш. Ландыш покусывала губы, нервничая из-за Рамины – мушки-дрозофилы, не знающей о том, что на её обнажённые плечики вот-вот упадёт паутина безжалостного и безличного паука-закона.
– Потому что у вас очень плохие и жестокие законы, – ответила она.
– Плохие и безжалостные законы? – переспросил старик. – А ты хотя бы представляешь, из какой трясины погибели мы вытащили страну и за короткое время привели её в порядок, где сносно существуют все? Ты хотя бы в приближении представляешь, что это такое – толпо-элитарное государство? Где гнилая и порочная элита отравляет своими продуктами распада весь социум? Где тот, кто работает и производит блага, самый презираемый и попираемый член общества? А тот, кто есть пожиратель лучшего и не им созданного – тот живёт как небожитель и ни за что не отвечает ни перед другими людьми, ни перед будущим? Да его и могло не случиться, будущего! Всё летело в изничтожающую пасть исторической ловушки!
– Как высокопарно вы говорите! – ответила Ландыш. – А по- человечески нельзя?
– Можно. Возврата к прошлому уже не будет. Пока я деятелен. Пока я тут. Я заставлю всех работать на всеобщее благо. Закон един для каждого! Пока все это видят, будет всеобщий порядок. Труд для каждого, отдых каждому, единое образование для всех, дом для всякого, еда и врачевание тоже. Стремление ко всеобщей справедливости, обеспеченное справедливо организованной властью. Считаешь, это плохо? Неправильно? Тогда пусть развратничают и дальше. Обманывают, грабят слабых, паразитируют во всех подходящих для того нишах и щелях, закабаляют трудящихся. Погружают общество во мрак невежества и произвола.
– Нет! – возмутилась Ландыш, – я этого не хочу!
– Тогда и прими то, что закон един для всех. Рамина или кто-то ещё всего лишь получат родительскую взбучку от руки государства, очень щадящую взбучку, для назидания только. Не для того, чтобы человека изничтожить. Во времена страшного очищения и последующих суровых преобразований страна потеряла треть своего населения! Она по сию пору, если провести такую параллель, схожа с только-только поднявшимся на ноги человеком, перенёсшим мучительную операцию. Но спасшую ему жизнь. И после всего позволить паразитическим структурам восстановится, означает только одно. Всем рано или поздно придёт бесславный конец! И беспощадным социальным паразитам, и покорному аморфному мясу, поскольку у того, кто не сопротивляется погибели своих детей, не может быть и имени человека. А паразиты бездушны уже по определению.
Спасение Рамины
Ландыш молчала. Инара тоже молчала, сидела, наклонив свою аккуратную небольшую голову в локонах, и мерцала заколкой в волосах, пряча мерцающие от слёз глаза. И тут в зелёный и уютно освещённый закут вернулся Владимир, ведя за руку Рамину. Огромный цветок сполз с её волос, зацепившись за её милое, заострённое слегка ушко. Верхняя накидка платья отсутствовала, и Рамина стояла в узком белоснежном лифе, открывая на частичное обозрение свои девственно-округлые груди. Лицо её выражало ужас, поскольку Владимир успел вытащить её из потайного зала как раз за несколько секунд до того, как туда ворвались люди в солдатской униформе. Она только чудом не успела обнажиться полностью для прыжка в бассейн, где уже плавал ею избранный «медонос» и звал её к себе. Дверь туда была плотно закрыта, и никто из присутствующих в остальных залах «Ночной Лианы» ничего не увидел. Некоторые продолжали радоваться, каждый своей компании или кому-то единственному, но многие, почуяв нечто неладное, быстро уходили. «Ночная Лиана» почти наполовину опустела. Наконец поняв, от чего спас её Владимир, Рамина сжала кулачки у груди и обратилась к нему, – Благодарю тебя, брат моего милого Ва-Лери! – и заплакала.
– Сядь! – повелительно произнёс старик Рамине. – Правильно делаешь, что благодаришь своего спасателя, коли уж не попалась.
Плача, Рамина села рядом с Инарой. Та сочувственно сняла с себя накидку, ту самую пушистую, и накрыла плечи Рамины. Открытое синенькое платьице сделало Инару сразу проще и милее. Она уже не была похожа на экзотическую птицу с искристыми перьями.
– Как же мой новый друг? – спросила Рамина. – Он же помощник управляющего Департаментом по охране здоровья населения…
– Он уже не помощник, а управлять Департаментом будет кому и без него, – ответил старик Тон-Ат. – Он был хорошим врачом, но стал пьяницей и развратником. Возможно, он снова сможет лечить людей там, куда его и направят. Рабочим людям всюду нужны врачи. Через год или два он вернётся, если захочет, в столицу, там и договоришься с ним о совместном будущем. Или прочно забудешь о нём к тому времени. Что, полагаю, и произойдёт. Пила с ним настоящую «Мать Воду»? – спросил он грозно.
– Нет! – вскричала Рамина. – Я не успела и глотка сделать. Мы хотели всего лишь попробовать по глоточку в уединённой комнате. Он сказал, что любовное желание даже от пары глотков поднимается на такую высоту… – она тараторила, забывшись от нервного потрясения, где она и с кем.
– Тебе не хватает естественного молодого напряжения со стороны твоего партнёра? – поинтересовался Тон-Ат. – Так ищи себе молодого и неиспорченного парня. Он тебе даст желаемую высоту и превосходную упругость своего любовного вектора и без опасного стимулятора. Ты молода, девочка, будь осторожнее в своих поисках приключений. Всякому молодому нужен риск, любовь и масса впечатлений, но не забывай законов общества, где ты живёшь. Хватит назиданий! – оборвал он сам себя. – Приступим к делу, ради чего мы тут.
– Как же быть с Раминой? – спросила Инара. – Думаю, что она тут лишняя.
– Нет! – закричала заплаканная Рамина, – я не лишняя! Я всё поняла. Я буду трудиться на благо общества.
– Да не о том я, – снизошла Инара. Она встала, – Отец, я отвезу Рамину домой. Я быстро. У меня отличная машина. Рамина устала. Да, Рамина? Финэля будет тревожиться, если ты задержишься надолго. – В её ласковом тоне позвякивали нотки ледяной непреклонности. Рамина должна уехать домой. И Рамина поняла её правильно. Она покорно встала. Ландыш задержала её руку в своей. Она не могла ни спросить, откуда Рамина узнала, что Влад-Мир брат Ва-Лери?
– Я поняла по его волосам, по запаху, по одежде, которую он взял у милого Ва-Лери, хотя лицом он нисколько не похож, – прошептала Рамина, прикасаясь к ушку Ландыш, но Инара отлично всё расслышала.
– Как же милого, если ты завела себе нового друга? – громко спросила Инара, презирая Рамину, что не отменяло её сочувствия к распутной дурочке.
– Мне нужен муж. Ва-Лери им не будет. Он не хочет. Я знаю. Финэля права. Передай ему, Лана, я не обижаюсь на него. Я и сама не хочу идти с ним в Храм Надмирного Света. Я буду искать себе другого.
– Не будешь ждать своего сегодняшнего нового друга? – не отставала Инара, развлекаясь и уже не щадя Рамину. Сочувствие её испарилось быстро. – И кто он такой, милый твой Ва-Лери, о котором ты неустанно щебечешь, а тем ни менее, готова была полезть в бассейн голышом с другим мужиком?
– А ты и рада была бы, да желающих тебя пощупать не видно, птица ощипанная и замороженная вконец!
– Зато ты нарасхват, да дегустируют тебя не те, кто хочет заиметь тебя для семейного стола! Обглодыш! Оборвыш бывшего аристократического рода!
– Какая же ты злая! – возмутилась Ландыш поведением Инары. – Отстань от неё! И попробуй только проболтаться Финэле о произошедшем! Я узнаю и поколочу тебя. А я сильная. Влад-Мир знает. Я и парня могу сшибить с ног.
– Я и не собиралась, – пожала плечиками Инара. – Зачем мне? Финэля же старая и давно не обладает воспитательным воздействием на Рамину.
– Да заткнись ты! Учительница нравственности! Надоела ты мне! – заорала Рамина, уловив поддержку Ландыш. Инара взяла её за локоток и потащила к выходу. Рамина покорно пошла следом. До неё, наконец, дошло, где бы она могла коротать надвигающуюся ночь, и где могла бы оказаться в ближайшие несколько месяцев, если бы не брат милого Ва-Лери. Очень далеко от своего чудесного и родного павильона. – Благодарю тебя, брат Ва-Лери! – крикнула она уже издали срывающимся тонким голоском, увлекаемая некрупной, а такой сильной Инарой за пределы видимости Ландыш.
Падение космического монаха Владимира
– Как думаешь, Володя, она не скинет в отместку Рамину в первую попавшуюся яму на обочине?
– Нет. Она не такая, – ответил Владимир.
– Она добрая, и её стальная наружность – мнимый доспех, – согласился старик. – Если девушка испила всё же «Мать Воду», её всю ночь будут терзать галлюцинации. Зря она меня испугалась. Я мог бы избавить её от последствий. Просто дал бы ей необходимый нейтрализатор.
– Это не опасно? – встревожилась Ландыш.
– Для здоровья ничуть. «Мать Вода» всего лишь оборачивает душу лицом к тому, к чему та всегда повёрнута спиной. Только и всего.
– Разве у души имеется лицо, а уж тем более спина? – улыбнулся Владимир. – Кто это видел?
– А у тебя облик такой распрекрасный откуда взялся? По какому такому чертежу и кто тебя спроектировал? Душа понятие, конечно, не простое. Она твоя информационно-числовая матрица, формула. Твоё тело лишь носитель той сущности, что себя и выстраивает, организует из числовых комбинаций того, что именуют общим словом «природа». – Тон-Ат стал похож на доброго дедушку, объясняющему любознательному внуку тайны окружающего мира, и явно с умыслом упрощённо, поскольку у вопрошающего душа же детская, избыточной сложности не вместит.
– Вам бы с нашим командиром поговорить. Он это любит. Метафизику обсуждать, – усмехнулся Владимир, не желая влезать в штанишки маленького внука.
– И поговорим. Отчего же и не поговорить.
– Вот и погуляли! – только и сказала Ландыш, жалея Рамину, укоряя себя за жестокую критику, которой её подвергала совсем недавно. Как по-детски радостно Рамина собиралась сюда, как мечтала о своём, как она мнила, обретённом сокровище, пусть и было оно красномордое и на взгляд Ландыш сомнительное. И чего ради она сама-то разоделась, так тщательно собиралась, ночь провела без сна? Ради старика и его злой дочери? Руднэй не явился.
– Не скорби, – тихо промолвил Тон-Ат. – Твоё платье невесты тебе скоро пригодится. Мы должны уходить. Нас отвезёт мой водитель. Владимир, ты с нами? – Тон-Ат не разъединил его имя на две части.
– Само собой, я с Ланой. Я за неё жизнью отвечаю.
– Перед кем? – спросил Тон-Ат
– Перед своей, как вы это назвали, душой и перед всеми. Перед нашим экипажем. Мы – одна семья.
– Это хорошо. Это мне нравится. Я люблю по-настоящему разумных существ. Будет с кем и договориться. Мне не надо от вас больше того, чем то, что принадлежит только мне. Завтра на берегу озера я объясню вам, почему это так. А на сегодняшний вечер и последующую ночь Лана и ты, Владимир, вы мои гости. Отоспитесь потом.
– Если мы не вернёмся к себе прямо сейчас, то мой отец точно останется без сна, – не согласился Владимир.
– Так иди к своему отцу, – легко согласился Тон-Ат. – Только девушку отпусти со мною.
– Зачем она тебе? – насупился Владимир.
– Не мне. Она нужна не мне. Она нужна Паралее. Она нужна моему сыну, а он нужен ей. Она и не будет того отрицать. Ведь так, Лана? – поражённая его словами, Ландыш молчала, как если бы сам Руднэй возник перед ней. – Но ведь он не пришёл, – пролепетала она.
– И не придёт. Чего ему тут делать? Он ждёт тебя в своей башне. Где он покажет тебе те звёзды, откуда и приходит управляющее воздействие на всех нас. Там ты и постигнешь те самые силы, что и привели к вашему воссоединению. Ты не просто так надела платье невесты. Только Надмирным Храмом для вас будет целая планета, а его куполом само небо.
– В башне звездочёта! – выпалил Владимир. – А как же башня Инары?
– А у неё своя башня. У меня в горах их несколько.
– Забавно, – Владимир заметно метался своими мыслями, не зная какое решение принять. Оставлять Ландыш одну он не мог. Идти со стариком, означало ввергнуть Кука и весь экипаж в тревогу.
Тон-Ат дотронулся до уха Владимира, где разглядел точно такую же родинку, как и в ушке Ландыш. – Сообщи отцу, что мы прибудем утром. Пусть не волнуется. Ты же имеешь с ним обратную связь. Но уж потом, извини, я отключу вашу связь и его наблюдение. Оно мне ни к чему.
Владимир достал из потайного кармана рубашки свой контактный браслет. Он включил связь и послал отцу закодированное послание. Тон-Ат с удивительным спокойствием наблюдал за его манипуляциями. – К сожалению, Владимир, у меня в гостях тебе придётся вести запись только на том самом устройстве, что мы именуем памятью. Всё что запомнишь, я дарю тебе. А забудешь, так что ж. – Он мягко взял браслет Владимира в свои руки, потёр его между своими сухими ладонями, после чего вернул. – Когда ты вернёшься на свою базу, ты поймёшь, что он исправен. Но теперь это всего лишь бесполезная безделушка в твоих руках. И говорю тебе сразу, Владимир, сила на моей стороне. Но я не насильник. Стоило бы, конечно, передать твоему отцу, что Разумова на планете нет. Но я о том сам ему скажу.
– Как нет?! – возмутился Владимир. – Чего же мы тут ждали? О чём будем говорить?
– Его тут нет. Он улетел вместе со своим сыном Фиолетом. Они были последние из числа ваших, кто покинули Паралею. Фиолет оставил его где-то в одной засекреченной от ваших земных управителей колонии, а сам полетел, как я понимаю, на Землю. У них же был один звездолёт. Другого не было. А у вас на Земле свои битвы, а Владимир? Битвы за захват будущего.
– Не знаю. Я в них не участвую, – ответил Владимир, зная о печальной участи Фиолета.
– Разумов и его сын взорвали подземный город, не желая, чтобы его технологии причинили больше вреда, чем пользы. У нас же как раз шла гражданская война. Революция в вашем понимании. Исход мог решиться и по-другому. Если бы тайные службы прежних владык из старой Коллегии управителей Паралеи нашли доступ в ваш, опустевший к тому времени, город, они вполне могли бы разнести всю планету в клочья. То, что Разумов пошёл на такой шаг, говорит о его высокой разумности. А то, что от подземного взрыва, вызвавшего толчки на поверхности, погибли люди в самом ЦЭССЭИ…
Тон-Ат какое-то время молчал.
– Это уже бремя его совести. Не моей. Людей было немного. Оставь он город целым, жертв было бы неисчислимое количество. Так бывает, Владимир, когда выбор страшен, какой он ни будь. Приходится выбирать тот, где потери меньшие. В случае же со взрывом в подземном городе, потери были минимальные. Наши общие враги уже сумели туда проникнуть. Вот так и было. Конечно, мы опустились в заметную архаику по сравнению с прошлым достигнутым уровнем цивилизации. Но так временно. Мы, можно сказать, заново учимся ходить. А цивилизация, построенная на сплошных перекосах, уродливых подпорках и античеловеческих принципах – вредоносный хлам для Космоса!
– Ты убедителен, – отозвался Владимир, – И у меня нет причин тебе не верить. Твои глаза не похожи на глаза лжеца.
Тон-Ат замерцал золотыми глазами как кот, который узрел свою желанную добычу. Но так могло быть и от удовольствия согласием Владимира.
– Ну что же. Пошли, мой неожиданный друг, – сказал Тон-Ат. – Ты чист душой, а потому интуиция тебя не обманывает.
– Если бы ты был прав, – Владимир покачал головой, – эта самая интуиция столько людей вводила в заблуждение.
– Ты говоришь о необоснованном доверии. Интуиция же никогда не обманывает. Да и зачем бы мне причинять вред тебе и прекрасной женщине по имени Ландыш. Она получит то, о чём мечтала. Глупое имя «Паралея» будет заменено на имя «Ландыш». Планета Ландыш будет её новым и настоящим домом.
Только что вставший Владимир сел от удивления. Старик не мог знать настоящего имени Ландыш. Но ещё сильнее была поражена Ландыш. Она стала белой, как самый настоящий цветок ландыша, как белеет человек от внезапного испуга. Но это был не испуг, а что-то другое. Время вокруг стало вязким и прозрачным во все стороны своего течения, если банально сравнить его с рекой. Прошлое, настоящее и будущее его русло просматривалось отлично в той самой многомерности, какая ей вдруг и открылась. Ведь Тон-Ат не мог быть посвящён в её юную мечту, игровое обещание, ничего не стоящее, данное ей когда-то Куком, о том, что Паралея будет её планетой по имени Ландыш. И что рядом с нею будет обитать некий маг, открывающий для неё невиданные горизонты всевозможных тайн. Ведь Кук не говорил о себе. Это она так подумала, что он имеет в виду себя. А потом придумала себе, что таким магом будет Венд. Тайны манили её к себе сильнее вполне понятной жажды любви юным существом, кем она и была. Они сливались в одно устремление, и тайна приобретала облик любимого человека, а сам человек становился носителем глубокой тайны. Она шумно вдохнула и шумно выдохнула.
– Ты знал Венда? – спросила она.
– Знал, – ответил старик.
– Он был отцом Руднэя?
– Сама же поняла. Зачем спрашиваешь? – Старик стоял над нею, ожидая, когда она встанет, но не решаясь её торопить. Владимир уже пришёл в себя и тоже встал.
