Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 86
История насущных времен
Ева Аскарян поднялась в кресле второго пилота, упершись кистями рук в подлокотники, после того как мост с челноком прервался в очередной раз. Едва ли не безумным взглядом она осмотрела пленника, которого привели по команде командира Александра Колла, его второй пилот и еще одна женщина с шевроном медика на форме Колониальной Федерации.
‒ Что-то не так? ‒ Александр смотрел на нее снизу вверх.
‒ Вы удерживаете на бору пленника? ‒ Она перевела ярость, уже осуждающего взгляда, на командира экипажа.
‒ А что мне остается делать? ‒ Колл развел руками. ‒ Маер, между прочим, удерживает в заложниках почти тридцать ваших сотрудников. А это, ‒ он кивнул на Марка, ‒ его человек.
Аскарян вышла из пространства, отведенного для пилота рабочего места, и осмотрела Марка Ковнера.
Сгорбленный, со свешенной головой и закрытыми глазами, он стоял на дрожащих полусогнутых конечностях и, казалось, что вот-вот упадет под силой тяжести, созданной на борту СИД полимагнитным синтезом нейтрино. Руки пленника, были стянуты полимерной скобой и тряслись в такт ногам.
‒ Что с ним? Он ранен? ‒ Аскарян поморщилась.
‒ Нет. ‒ Колл безразлично махнул рукой. ‒ Он оказался буйный, пришлось накачать нейролептиками.
‒ Нужно доложить руководству Колониальной Федерации и в главный штаб Всемирного Научного Сообщества. ‒ Ева подалась вперед, чтобы в тесноте модуля управления обойти пленника и его конвой и проскочить в лобби, а потом в технический модуль, откуда по переходу можно было попасть в орбитальный исследовательский комплекс «Проксима-2».
‒ Вы бы не спешили. ‒ Колл полностью повернулся в кресле, спиной к витражу.
‒ Не поняла? ‒ Аскарян насторожилась, но остановилась и подумала, что пусть этот идиот как угодно гнет свою линию и устанавливает на судне свои правила, но указывать ей, что делать он не вправе.
По крайней мере, он всего лишь пилот, а она глава штаба изучения и освоения дальнего космоса. Да он, по сравнению с ней ‒ пыль, простой наемный работник, дело которого управлять судном.
‒ Вы я думаю в курсе, что через четыре часа к нам на орбите присоединится еще одно судно?
Она кивнула только глазами. Не нужно считать ее дурой. Ее отдел связи и навигации, докладывал ей ежечасно об изменениях в полетных маршрутах приближающегося объекта.
‒ И что Вы скажите, когда они будут здесь? Вы знаете, кто это такие и с какой целью они летят сюда?
Еве сначала показалось, что командир, считает ее более осведомленной, чем он. Он, должно быть, пытается надавить на нее, чтобы выяснить, чего ждать от того, кто летит сюда. Но она сама не знала совершенным счетом ничего. Известно ей было ровно столько же, сколько и Коллу, а все, что было известно Коллу, только что гости соблюдают режим тишины, не афишируя свои цели прибытия.
До того, как начался этот разговор, она была полностью уверена, что им предстоит встретиться с комиссией Колониальной Федерации, как инвестора, который пожелал, провести какой-нибудь аудит или собрать отчеты о проведенных исследованиях.
‒ Если Вы считаете, что это еще одна команда ученых, посланная сюда советом директоров, то ошибаетесь. ‒ Он словно читал ее мысли.
‒ Командир. ‒ Второй пилот в два шага резко добрался до консоли. ‒ Гости нарушили молчание.
‒ Вот! ‒ Колл, уверенный в своих предположениях, улыбнулся Еве, но ничего хорошего в этой улыбке не было. ‒ Включай.
Пилот легкими привычными движениями вывел голосовое сообщение на воспроизведение через общую связь и все замерли.
«Всем судам на орбите Проксима b! ‒ Из динамиков полился свежий и четкий мужской голос, могло бы показаться, что он произносит что-то торжественное, но смысл его сообщения был совсем другой. ‒ Говорит командир экипажа магистрального судна класса СИД, бортовой регистрационный номер Р00545-КФ. – Представиться, говорящий командир экипажа, не пожелал, таким образом, показывая некое пренебрежение к тем, к кому в этот момент обращается. – У меня на борту находится делегационная группа контроля во главе с уполномоченным представителем секретариата Правительства Неополиса. Через четыре часа мы выйдем на геостационарную орбиту Проксима b. От лица председателя делегационной комиссии, требую обеспечить незамедлительное разрешение на стыковку и прием группы контроля. Доклады руководителей, обязательны. Так же уведомляю, что все ранее полученные распоряжения, подписанные руководством Колониальной Федерации и главным штабом Всемирного Научного Сообщества, признаются нелегитимными. До прибытия делегации и установлению ею полного контроля над ходом научной деятельности, приказываю всем судам оставаться на орбите Проксима b. В случае если кто-то попытается начать ускорение на выход из системы, предупреждаю, мы оснащены боевой системой лучевого подавления электромагнитного экранирования, и мы ее непременно применим, независимо от того, кто будет находиться на борту, сколько человек и какой груз. Это все. Конец связи».
Трансляция прекратилась и консоль пискнула, говоря о том, что сообщение закончилось. Тут же, на нескольких экранах связи побежали оповещения о приеме данных от приближающегося судна, согласно полетным регламентам. Режима тишины больше не было. Все стало соответствовать обычной процедуре, когда на автомате без участия пилотов, судна, находящиеся на любом досягаемом расстоянии друг от друга, по умолчанию, обмениваются стандартными полетными данными.
Все замолчали и переглянулись. Казалось, на сложившуюся ситуацию было глубоко плевать, только пленнику, который вообще не понимал, что с ним в данную минуту происходит и стоял, припав плечом к торцу стены модуля. Его глаза не выражали совершенно никаких эмоций или мыслей. Рот был раскрыт под весом нижней челюсти, и из него струйкой на грязную одежду стекала слюна. Руки беспомощно свисали с плеч, соединяясь запястьями, где их стягивала скоба. Дыхание было редким, но глубоким и громким.
‒ Уведи его. ‒ Молчание нарушил командир Колл и медработник тут же, подхватив Марка под локоть, стала выводить из модуля.
Потом он снова обратился к Еве Аскарян. Говорил он одно, но в интонации его слышалось – ну что я говорил!
‒ Госпожа Аскарян, я должен спросить, что Вы собираетесь делать, когда сюда прибудет делегация секретариата Союза Правящих Партий Неополиса? ‒ Он снова предложил ей занять кресло второго пилота, но она отказалась. ‒ Мне кажется, в этой ситуации мы должны занимать одну позицию.
‒ Что Вы предлагаете?
Ей очень захотелось вернуться к себе в комплекс, забиться в свой кабинет, соединенный с жилым блоком, закрыться в нем от всех, выключить все средства связи и голосовой командой приказать бленду сделать какой ни будь горячий напиток. Хотелось просидеть так все время, пока, теперь опознанные суда, выходят на орбиту Проксима b, а потом выйти и пусть все будет так как будет. Или вообще не выходить…
Но нет. Это же слабость. Именно так она, слабость, и выглядит, а в результате ни к чему хорошему, как правило, не приводит.
Нет. На главу научного штаба по изучению и освоению дальнего космоса, это не похоже. Не должно быть, похоже. Ева Аскарян сделала карьеру ученого исключительно, как она считала, собственными силами, дослужилась до главы целого штаба, хотя и понимала прекрасно, что штаб изучения и освоения дальнего космоса, не пользуется особой популярностью среди соискателей на руководящие должности. Не пользуется он авторитетом и в главном Департаменте Всемирного Научного Сообщества. А с чего бы ему им пользоваться? Поиск внеземной жизни перестал быть перспективным направлением уже много десятилетий назад, когда человечеству стало точно известно, что в пределах пятидесяти световых лет от Солнца, искать нет смысла даже одноклеточные организмы. Освоение Солнечной системы идет полным ходом и без их участия. Поиск новых миров для глобальной, а не индустриальной колонизации, нахрен никому не нужен, потому что апокалипсис на Земле, каким его представляли фантасты пару сотен лет назад, с вероятностью девяносто девять и девять процентов, точно не случится в ближайший миллион лет.
Никто не желает финансировать исследования, продвигаемые штабом по изучению и освоению дальнего космоса. Все, что оставалось у вверенного Еве Аскарян, подразделения это то, что еще хоть как-то черпало финансовые поступления, была обсерватория на Ганимеде. Мощнейшие магниферы, использующие в своей работе выведенные на орбиту спутника беспилотные аппараты, несущие на себе громадные оптические зеркала, могли использоваться не только как средства наблюдения за далекими галактиками и звездами. Они использовались так же и для отслеживания судовых маршрутов, траекторий пролетов астероидов, составления полетных карт для беспилотных аппаратов и искусственных спутников, а так же в еще некоторых коммерческих целях. Это и позволяло штабу по изучению и освоению дальнего космоса держаться на плаву, кое-как, но черпая финансирование из внешних источников и получая деньги от, таких вот, частных контрактов.
Ева Аскарян же, вынашивала мечту о том, что эта экспедиция поднимет статус возглавляемого ею штаба, на новый уровень. На новый уровень в глазах Департамента и на новый уровень в глазах простых граждан. Получив назначение на Проксима b, она уже представляла, как найдет там какую-нибудь плесень или хотя бы бактерии и, вернется на Землю в лучах триумфа, за которым почти тут же должны будут посыпаться гранты, финансируемые частными компаниями.
Но, что-то было не так.
И дело даже не в том, что инопланетной жизни на этой планете нет, и никогда не было. И не в особенности, некоторых найденных в пещерах природных объектов, состоящих из кремниевых пород, менять физические характеристики под воздействием фонового излучения и изменения температурного режима окружающей среды. И не в странной субстанции, найденной в тех же пещерах в жидком виде и виде льда на поверхности, по своему химическому составу напоминающей воду.
Что-то было не так из-за чего-то другого. Что-то было не так не с ними и не у них. Что-то было не так на Земле. Там что-то произошло, пока они были тут, на расстояние четырех световых лет. И те люди, которые якобы спустились на поверхность Проксима b, потеря связи с комплексом «Проксима-1», несанкционированный подъем на орбиту транспортного модуля со Стродиным и его людьми… еще один СИД, который через четыре часа выйдет на орбиту желтой планеты – все это тому неоспоримое подтверждение.
Как бы все это, соединившись вместе, не накрыло бы медным тазом их грандиозную научную миссию и не пустило бы коту под хвост все ее, такие близкие, фантастические мечты.
‒ Грек Маер, диверсант и террорист. – Александр Колл сидел в кресле первого пилота, закинув ногу на ногу и, скрестив на груди руки. – Он держит в заложниках Ваших людей. Безоружных и беззащитных. – При всей серьезности сложившейся ситуации его поза больше напоминала позу отдыхающего туриста, развалившегося в шезлонге на берегу океана, и это намекало собеседнице или на его безразличие ко всему происходящему, или слишком большую уверенность в себе.
Она медленно кивнула.
‒ И мы не знаем, знает ли эта делегация о его нахождении тут.
‒ И? – Она снова кивнула.
‒ Мы должны обезвредить и задержать Маера, так же как задержали его техника.
‒ Вы говорите про того парня, который на ногах-то едва стоит?
‒ Вы не видели его до того как мой медик накачала его препаратами. Не стоит недооценивать людей Грека Маера.
‒ Допустим. ‒ Она сложила руки на груди.
‒ Мы преподнесем его нашим новым гостям, что будут тут очень скоро, на блюдце. ‒ Он улыбнулся, словно показывая, что у него все под контролем. ‒ Как подарок. В знак того, что принимаем их управление.
‒ Как подарок? ‒ Ева уставила на него вытаращенный взгляд черных глаз.
‒ Или Вы, госпожа Аскарян, хотите остаться верны своим старым работодателям? ‒ Голос его говорил: только попробуй, скажи мне это!
‒ Не знаю, что произошло между Колониальной Федерацией и Союзом Правящих Партий Неополиса, но видимо все меняется очень быстро. ‒ Она вздохнула, отбросив последнее сомнение на счет того, что старого работодателя пора сбрасывать со счетов.
По сути, кто будет отдавать ей приказы, Торри со своим советом директоров или делегация правительственного секретариата, не было ни какой разницы. Когда речь идет не только о работе, а возможно еще и о выживании, все средства хороши. А Колл, еще тот изворотливый хитрец. Это он неплохо придумал. Отдать террориста как дар в руки аудитора, чтобы ему в голову вдруг не пришел тот факт, что глава штаба изучения и освоения дальнего космоса, по сути, первая должность в этой экспедиции, слишком верна Колониальной Федерации и лучше перестраховавшись, арестовать ее. Или вообще, чтобы лишних потом вопросов не возникало, выкинуть из шлюза. И все дела.
‒ И как Вы планируете захватить вооруженного преступника? ‒ Она все же расслабилась, увидев на горизонте единственный реальный и правильный выход из ситуации.
Потом прошла и снова уселась в кресло второго пилота.
Тут же появилось оповещение входящего вызова.
‒ А вот так! ‒ Колл указал на консоль и приготовился отвечать.
‒ Простите. ‒ Второй пилот потеснил Еву и та, решила уступить ему место.
Командир экипажа СИД, вопросительно смотрел на помощника, но тот пожал плечами и повернул к нему проекцию экрана.
‒ Вызов от пилота Тор.
‒ Что-то запоздал. ‒ Колл усмехнулся и махнул рукой. ‒ Врубай.
Он повернулся в кресле к консоли и на проекции экрана появилось худощавое и небритое лицо пилота судна Первой Эскадрильи.
В этот момент ферросплав витража кабины пилотов, автоматически затемнился, уберегая экипаж от яростных лучей звезды, к которой он за это время успел повернуться.
‒ Колл, сообщение получил? ‒ Без лишних предисловий пилот перешел к делу.
‒ Получил.
‒ Что думаешь делать?
‒ Сотрудничать. А ты?
‒ У меня два варианта. Попробовать прорваться сквозь них к дому, что вряд ли получится, ну или получится, но они сбросят мне экран. Или валить в другую сторону.
− Думаешь, он не блефовал про эту лучевую штуку?
− Насчет боевой системы подавления экранирования?
− Да.
− Не желаю проверять на себе. – Он усмехнулся. – Если хочешь, можешь лететь первым.
Колл не отреагировал на шутку ровным образом никак.
− А такие системы действительно существуют?
− Ага. И действительно легко монтируются на любое судно. И даже беспилотник. Много места не занимают. Энергии потребляют херову тучу, но запитываются от позитрона и задача решена.
‒ Ладно. – Александр вздохнул. – И что? Свалишь?
‒ Не знаю. Мои не отвечают. Ответ из штаба будет идти несколько недель. Так что протокол позволяет. А что с транспортником?
‒ Ученые. Наши. Говорят на них напали люди, которые спустились с того корыта, что ты коллапсировал. Подозреваю, что они тоже на борту модуля. И держат ученых в заложниках. Начальник комплекса, доложил, что они всех твоих перебили.
После этих слов последовало молчание. Пилот Тора явно переваривал сказанное и, хотя прекрасно понимал, что десять бойцов первой Эскадрильи сила довольно внушительная и двум диверсантам было бы не так-то просто с ними справиться, но принимать решения нужно было исходя из реальных обстоятельств. Тот факт, что командор Фрайд и еще девять человек его команды мертвы, он допускал. Точнее, ему не оставалось ничего иного, кроме как это допустить, потому что, они не выходят на связь. Значит, или действительно погибли, или находятся в небоеспособном состоянии. Что равносильно первому утверждению. А значит остается только исчезнуть.
‒ Слушай. ‒ Когда пилот снова заговорил, то стало заметно, как он изменился в лице, появилось, что-то вроде страха. ‒ По инструкции в такой ситуации, я должен вернуться, но вернуться не могу. Остаться я тоже не могу, потому что не знаю намерения этой делегации. Если они отменяют все ранее отданные указания Колониальной Федерации, должно быть ко мне они так же не отнесутся лояльно.
‒ Понимаю. ‒ Колл знал, что если он простой пилот, пусть и командир экипажа, и эта девка Ева Аскарян, ученая, могут легко переметнуться на другую сторону, чтобы сохранить свои жизни, то боец Первой Эскадрильи, в любом случае для них будет лишним. ‒ Что задумал?
‒ Почти в шестнадцати астрономических единицах отсюда есть газовый гигант с кучей, как горох, спутников. Уйду туда. Отсижусь в их тени. Не полетят же они за мной! ‒ Он улыбнулся уголком рта.
‒ Хорошо. Верни мне грузы. Все равно, раз пошла такая каша, скорее всего их уже некому на Землю тащить, а тут они нам могут помочь. Сам понимаешь. ‒ Колл сменил позу, высвободив затекшую ногу.
‒ Верну. – Пилот кивнул. – Эти грузы мне сейчас только обузой могут стать. – Он прекрасно осознавал, что если он улетит, преследовать, лично его, никто, конечно же, не будет, но вот грузы… хрен его знает что там за грузы такие и что там возле них за суета такая. – Только давай тогда стыковку скорее. Прям сейчас. Времени в обрез.
‒ Мне нужно еще кое-что.
‒ Что?
‒ Оружие.
Пилот присвистнул.
‒ Серьезно? Оружие?
‒ Мне нужно освободить ученых до того, как эта долбаная, делегация выйдет на орбиту планеты.
Пилот, задумчиво постучал пальцем по поверхности консоли, перед которой сидел как за столом.
‒ Могу предложить винтовку и кинетический пистолет. Прости, но больше не дам, мне самому, возможно придется пострелять. ‒ Он раскинул руки в стороны, а потом снова занял свою прежнюю позу и почесал нос. ‒ А информация о том, что все мои погибли, насколько верна?
‒ Не насколько. Слова Евгения Стродина, начальника исследовательского комплекса, внизу. Но возможно, он говорил это под дулом пистолета. – Колл поскреб ногтями щеку. – В любом случае они умудрились пройти через комплекс, захватить взлетно-посадочный модуль и, прихватив ученых, выйти на орбиту.
Пилот с другого конца моста хмыкнул.
‒ Ты же понимаешь, что чтобы пройти сквозь десять наших бойцов, нужно как минимум столько же?
‒ Понимаю, но «Проксама-1» молчит как рыба. Даже фоновых помех с его стороны нет. Словно и не было никакого научного комплекса. Слова словами, а времени остается все меньше.
Заканчивая диалог, Александр Колл кивнул пилоту Тора и отдал приказ разрешить стыковку.
* * *
Через каких-то полтора часа, дело было сделано. Грузы, маркированные литерами «А» и «Б» транспортировали сначала на СИД, а потом переместили на борт орбитального научного комплекса «Проксима-2». Пилот Тора, передав Александру Коллу штурмовую винтовку и один кинетический пистолет, с каждым по два запасных боекомплекта, снялся с орбиты Проксима b и, отойдя на безопасное для разгона расстояние, запустил позитронный реактор, направив судно в сторону, довольно далекого от Беты, газового гиганта.
До прибытия делегации оставалось каких-то три часа. Они больше не выходили на связь и ровным счетом никак не отреагировали на сбежавшее, вопреки их требованию, судно Первой Эскадрильи.
Коллу оставалось только одно. Последнее дело. Нужно было для утверждения своей преданности новым хозяевам, кем бы они ни оказались, спасти ученых и, захватив террориста Грека Маера, передать его делегации, когда та ступит на борт его СИД.
Когда Тор превратился лишь в точку на навигационной проекции, Колл подтвердил стыковку с взлетно-посадочным модулем С-2.
Маеру были выставлены условия, согласно которым, он и его люди должны будут передать имеющееся у них оружие Евгению Стродину и подняться на борт СИД первыми, через шлюз технического модуля, высоко подняв руки вверх. Только таким образом Колл обещал сохранить жизнь Марку Ковнеру.
‒ Что будем делать, Грек? ‒ Голос Карнеги звучал в приватном канале и их никто не слышал. ‒ Нас или убьют, или свяжут. Но скорее всего, убьют, потому что смысла нас удерживать нет.
− С боем не пробиться?
‒ Тебе решать. Только скажи, и пока я держу ее в руках, ‒ он показал ему, словно до этого ее видно не было, штурмовую винтовку Первой Эскадрильи, ‒ вышибу мозги любому.
‒ Тогда придется пожертвовать Марком.
‒ Да, будет жалко парня. ‒ То ли съязвил, то ли всерьез сказал Виктор.
‒ Эй, Стродин! ‒ Маер переключился на общий канал и подплыл ближе к кабине пилотов.
Стродин имел гордый вид, за то, что командир СИД заступился за них и уже ощущал в своих руках еще не отобранное у Маера оружие. Он не отозвался, снова почувствовав свою власть и контроль над ситуацией, но повернулся к Греку и поднял голову.
‒ Почему улетел Тор?
‒ А мне почем знать? Мы на борту взлетно-посадочного модуля, нам навигационная система и переговоры между другими судами, недоступны.
‒ Сдался тебе этот Тор! ‒ В приватном канале, Маер снова услышал голос Виктора.
‒ Там было то, зачем мы сюда прилетели. ‒ Грек ответил и тут же спохватился, что ответил не только Виктору, но и всем кто был в досягаемости трансляции общего канала.
‒ Скорее всего, все, что там было, теперь снова находится на борту СИД. ‒ Стродин решил, что Маер все еще говорит с ним. ‒ Они не просто так стыковались. Вам бы, господин Маер, лучше последовать совету командира Колла. Тогда и вашему человеку сохранят жизнь, и быть может, позволят увидеть то, что перенесли с Тора на СИД. Я так понимаю все, что вы натворили, было ради тех грузов, что мы подняли на орбиту? Ради того человека? ‒ Свой вопрос он закончил с какой-то неуверенностью в интонации. ‒ Мы же просто ученые, не политики и не солдаты. Нам война не нужна.
При упоминании о «том человеке», Маера пробил озноб под тяжестью инженерного защитного костюма.
‒ Он жив? Ты же его исследовал? Что ты можешь о нем сказать?
‒ Сдайте оружие, и я расскажу все, что мне известно. ‒ В голосе снова зазвучала уверенность.
‒ Хорошо. ‒ Грек протянул ему винтовку.
В любом случае, чтобы не ждало их на головном судне, больше шансов попасть туда было, только если они выполнят требования по разоружению. Колл не будет рисковать. Если Карнеги убьет хоть одного ученого, эта мразь убьет Марка и скорее всего так и не даст стыковку, чтобы не подвергать себя опасности. Ему лучше оставить С-2 болтаться на орбите и подождать пока пассажиры израсходуют все жизнеобеспечение его и своих защитных костюмов. А когда аварийные системы, чтобы сохранить людям жизни, введут их в гибернацию, Колл отправит кого-то, чтобы тот залез в модуль и совершил стыковку. Шанс успешного выведения человека из такого коматозного состояния, равняется пятьдесят процентов, но это будет логичнее, того если он откроет двери своей обители, вооруженным людям, сейчас.
‒ И твой верзила, пусть тоже сдает оружие.
‒ Карнеги. ‒ Маер вызвал закрытый канал. ‒ Если отдашь ему дробовик и винтовку, у тебя что-то останется?
‒ Пистолет.
‒ Они найдут его?
‒ А они что будут меня обыскивать? ‒ Он усмехнулся.
‒ Они вряд ли, а вот на СИД, скорее всего да. В общем, отдай ему только винтовку и дробовик. ‒ Но когда он переключился на общий канал, то снова сказал Виктору, но только уже для Стродина. ‒ Отдай ему оружие.
Стродин кивнул кому-то, и этот кто-то подплыл к Виктору и разоружил его. Оставшись без оружия, он почувствовал себя абсолютно уязвимым. Словно как оказаться совершенно голым на центральной городской площади среди толпы народа, посреди белого дня. Как моллюск, лишившийся своей раковины, дрейфует в космосе океана и понимает, что оказаться съеденным хищником, это теперь только вопрос времени.
Как не странно, но угрожать отнятым оружием им никто угрожать не стал. Что было странно, ведь Маер и Карнеги поступили бы именно так. Но объяснить это было достаточно просто – Маер имел при себе документ, говорящий о делегировании ему полномочий секретариатом Союза Правящих Партий Неополиса. Быть может это все ложь, а документ не настоящий. А может, и нет. В любом случае, подобные анализы не входят в компетенцию Евгения Стродина. Пусть с этим разбираются на СИД его начальники, а пока он все же проявит уважение к нему, на тот случай, если его статус подтвердится.
‒ Знаешь, Стродин, я бы никогда не убил безоружного человека. ‒ Маер зацепился ногой за выступ и повис над ним. ‒ Он хотел, чтобы тот знал, что угроза, в которой он обещал Коллу убивать по одному ученому каждые пять минут, была только угрозой.
‒ Из-за Вас погибло много безоружных людей. ‒ Почувствовав свою власть, он все же стал говорить более дерзко и уверенно и, говоря, постучал дулом, держащей в руках винтовки, по нагрудному панцирю его защитного костюма. ‒ Может, убил их не ты, но если бы ты не заварил всю эту кашу, они были бы живы. Ты не лучше чем этот командор Фрайд! Вы одинаковые.
Стродин отвернулся и приказал своему человеку, выполняющего роль пилота, начинать сближение с СИД на совершение стыковочных маневров.
Через несколько минут С-2, подергиваясь и испуская в вакуум белоснежные струи углекислого газа из сопел маневровых ускорителей, начал выходить на стыковочную орбиту. Система запустила диагностику автоматики. Исполняющий обязанности пилота монотонно докладывал результаты Стродину, но тот его не слушал, а был все еще обращен забралом шлема к террористу Греку Маеру.
‒ Ты обещал мне рассказать.
По модулю снова полетели незакрепленные предметы.
‒ Что ты хочешь знать?
‒ Он жив?
‒ Тот парень? Жив. Его состояние стабильно. ‒ Стродин возбудился. ‒ Он просто кладись для исследований! Мы не успели многое узнать, долгое время не знали степень токсичности субстанции, в которую он погружен. Потом пришла команда доставить его на Землю. Его и другие опытные образцы. Но, черт возьми, кто он такой?!
‒ Он мой пилот.
‒ Он феномен!
‒ Что ты имеешь в виду?
‒ Его легкие дышат водообразной жидкостью! Как жабры! В его голове за два месяца полностью затянулась дыра величиной в два пальца! Все его показания в норме, но он в коме, в вегетативном состоянии, но с персистентными показателями минимальной мозговой активности.
− Так его мозг жив?
− У меня здесь не было возможности проконсультироваться с нейрохирургами и нейробиологами, у нас тут таких специалистов просто нет, но, насколько мне известно, такая мозговая активность не является положительной динамикой.
− То есть, даже если он, когда-нибудь выйдет из комы, он навсегда останется полным дебилом?
− Примерно так. – Стродин кивнул. – Но учитывая его состояние и физиологические особенности среды, в какой он пребывает…
− Это будет проблематично?
− Скорее всего, невыполнимо. Когда мы пытались извлечь его из этой субстанции, жизненные функции начинали резко падать. Эта жидкость словно поддерживает в нем жизнь. Без нее он умирает.
‒ Хорошо. ‒ Маер поморщился, вспоминая, каким Корин был до этого случая, и прекрасно понимал, что сейчас он, должно быть, изменился до неузнаваемости, и это было страшно. ‒ Спасибо. ‒ Он отвернулся и, не обращая внимания на толчки, вызванные процедурой стыковки, медленно поплыл обратно к Виктору.