Артур Лидд
История Млечного пути
Впервые за все время прозвучало слово «война».
− Советник, − голова Дарановича блеснула пикселями и повернулась к другому концу стола. – Мне вчера передали Ваш проект и, если Вы не против, я зачитаю из него некоторые цитаты для собравшихся.
Торри, посмотрел белее внимательно сначала на Дарановича, а потом на своего советника.
− Если никто больше из присутствующих тут, не может предложить ничего действительного, кроме своих возмущений и недовольств то, пожалуйста, Вицлав, расскажите… им, кому и что нужно делать! – Истомин утвердительно махнул рукой.
– Я Вам выслал, господин Президент краткий но понятный синопсис проекта, предложенного господином Истоминым и после того как Вы ознакомитесь с ним и подтвердите своим согласием, буду готов распределить обязанности по всем ведущим должностям.
Торри уже запустил в плоскости стола полученный документ и внимательно читал его. Все замерли в ожидании и в предвкушении чего-то явно не хорошего.
Когда последняя строчка букв текста покинула область зрения Президента Колониальной Федерации, он погасил сияние над столом и выпрямился.
− Хорошо. – Он кивнул. – Запускайте проект.
Даранович перелетел ближе к тому концу стола, где сидел Торри и развернул свою фемтосекундную проекцию, чтобы все присутствующие были в его поле зрения.
– Прежде всего, хотелось бы сказать, что политика «кнута и пряника» показала, что пряники наши совсем не к черту. Контакты, которые мы пытались наладить или сохранить, используя лояльную политику, нарушили все до единой договоренности. Это и привело к утечке информации и другим неоправданным рискам. Так что первое, что необходимо, это ликвидировать все точки угроз.
Все снова посмотрели на него. Даже те, кто смотрел себе под ноги, на руки или считал пылинки на глади стола. Кто-то посмотрел вопросительно, кто-то с усмешкой, но все прекрасно поняли, о чем идет речь.
– Предлагаю поручить устранение точек угроз руководителю агентурного штаба.
Мужчина в черном костюме и бритой головой понимающе кивнул.
– Доложите нам о местонахождении всех участников первой экспедиции к Проксима b. – Торри дал ему слово.
– Господин Президент. – Он медленно поднялся, придерживая край пиджака и кашлянув в кулак, стал говорить, словно виновато, опуская глаза вниз. – Мне доложили только за час до утренней сессии. Грек Маер покинул пределы орбитальной станции Порт именно в тот день, когда уважаемый вице-президент, − он сделал кивок в сторону голограммы, подвергся нападению Марты Штеер.
– Что!? – Торри словно подскочил со своего кресла и схватился руками за голову. – Как так? Кто позволил ему покинуть Порт?! – Его глаза стали искать, что ни будь твердое, что можно было бы взять и запустить в докладчика.
– Наша агентурная сеть была парализована в связи с временным выходом из командования вице-президента Дарановича. Я слишком поздно получил эту информацию, у меня не было времени принять нужное решение.
– Агентурная сеть?! – Президент заорал так сильно, насколько позволяли ему его голосовые связки. – Вы, просрали квант-накопитель члена экипажа СИД, из-за которого мы тут сидим, а теперь еще и самого Маера просрали?! – Торри немного выдохся и снизил тон. – Кто-нибудь отслеживает его маршрут? – Графин снова наполнил бокал водой.
− Мы пытаемся установить его местонахождение. Последний трафик данных от его судна был принят транснавигационным маяком при выходе из медленной орбитальной зоны и тот рассчитал его траекторию движения.
− То есть он начал разгон?
− Да. – Глава агентурного штаба кивнул. – Согласно переданным данным, к орбите Сатурна. Но, маяк на Ганимеде его прибытие не зафиксировал. Возможно еще рано. Мы не знаем, с какой скоростью он двигается.
− Или он изменил курс? – Даранович хрипло усмехнулся.
− Да. Учитывая мотивацию этого человека, такая вероятность крайне велика, но точно утверждать мы сможем только через еще двадцать восемь часов.
– Я считаю, что нужно все тщательно обдумать. – Истомин вдруг остановил жестом руки поднимающегося из-за стола президента Торри. – Если так произошло, значит нужно понять, почему это произошло! – Он намеривался разрядить обстановку видя что Торри сейчас просто порвет руководителя агентурного штаба. – Складывается впечатление, что Грек Маер просто сидел в Порту и ждал когда же, наконец, Марта Штеер захватит в заложники вице-президента Колониальной Федерации и тем самым парализует командование! – Он хихикнул. – Ведь всем тут известно, что Даранович полностью замкнул поступление информации от ключевых агентов и принятие кардинационных решений исключительно на себе. – Он посмотрел на побледневшего главу агентуры и тот, понимая, что именно за него сейчас заступается Советник, стал бурно и согласно кивать головой и поддакивать.
– Советник, Вы хотите сказать, что все это было заранее спланировано Греком Маером и Мартой Штеер, которые вступили в сговор, еще находясь на борту СИД? – снова заговорила проекция лица Дарановича над столом.
– Я говорю только то, что Грек Маер знал, что госпожа Штеер придет в штаб Колониальной Федерации с оружием, а надоумил ли он ее на это или она сама так захотела, мы не знаем! Но ясно одно – только так можно было получить шанс опальному командиру покинуть Порт!
– Что предлагаете делать, Советник? – Торри немного успокаивался.
– Чем может грозить появление Маера на Проксима b? – Советник стал смотреть на всех присутствующих, ожидая прогнозирующего ответа хоть от кого-то, но все только переглядывались, и никто не готов был делать каких-то предположений.
– Фиксирование нашей базы на поверхности планеты и ее деятельности с последующей передачей записи секретариату, что станет доказательством научной разработки этого планетарного тела, а не использование ее для вывоза радиоактивных отходов. – Торри пожал плечами.
– Чтобы передать запись в Союз Правящих Партий Неополиса, командир должен сначала спуститься на поверхность планеты, потом совершить съемку там происходящего, снова вернуться на орбиту, попасть на борт своего судна, и только тогда, отправить запись врагу.
– Примерно так… – Торри подпер подбородок рукой.
– Сколько человек в команде Маера и кто они? – Советник уставился на главу агентуры.
– Двое, советник. – Лысый мужчина приободрился, извлек из кармана пиджака маленький квант-накопитель и положил его на считыватель.
Тут же проекция над столом разделилась надвое. Лицо Вицлава Дарановича немного уменьшилось, освободив место для представленного досье.
– Марик Ковнер, уроженец Бухареста. Гражданин НЕС. Имеет вид на жительство в Неополисе. Выпускник Высшей летной Академии Неополиса. Бывший техник по эксплуатации навигационных систем и обслуживанию систем жизнеобеспечения на СИД, летает с Маером четыре года. Отлично владеет технологией космической навигации и другими инженерными знаниями. В каких либо военизированных организациях не состоял, в боевых действиях не участвовал. – Глава сделал жест рукой и картинка сменилась. – Виктор Карнеги. Здесь информации гораздо меньше. Десять лет назад был командором одного из боевых расчетов Черных Ястребов. Был уволен из орбитальной службы безопасности за превышение должностных полномочий. Другой официальной информации нет, но нам удалось выяснить, что причиной его увольнения стал инцидент при подавлении бунта на Европе девять лет назад. Он, открыл огонь на поражение по толпе взбунтовавшихся рабочих, в результате чего смертельно ранил нескольких членов семей группы контроля.
− Его не сослали на Луну после такого? – Кто-то зло усмехнулся.
− По так же неподтвержденной информации, в его реабилитации перед законом, посодействовало влиятельное неизвестное лицо. Наказание ограничилось увольнением со службы с лишением регалий и снижением пенсионного обеспечения до базового уровня. – Он вздохнул и продолжил – Жесток, физически силен, владеет навыками обращения с любым оружием и участвовал более чем в пятидесяти вооруженных компаниях, как на Земле, так и за ее пределами. Однако о нем нет совершенно никакой информации за последние девять лет.
– То есть Вы говорите, что из трех человек команды Маера, боевой опыт есть только у одного?
– Именно так, Советник.
– А какими силами мы располагаем сейчас на Проксима b? – Истомин посмотрел на вице-президента.
– Сорок четыре человека, если вести речь о персонале «Проксима-1». – Даранович поморщился вспоминая. – Два отряда Первой эскадрильи. Всего десять бойцов. Остальные, это штат ученых, инженеров и трое медиков.
– То есть десять отлично подготовленных, закаленных в боях солдат против одного отставного вояки, старого пилота и техника? – Советник усмехнулся.
– Получается так.
– Пусть Маер летит на Проксима b! – Старик взмахнул рукой. – Прикажите, господин Даранович, своим людям встретить его с максимальным гостеприимством! Пусть командиру дадут почувствовать разницу между спокойной и беспечной жизнью на Земле в полном достатке на дивиденды за выслугу лет и мучениями, которые могут свалиться на любого кто оказался необдуманно на холодной и ядовитой планете. Мучениями, которые он сам выбрал.
– Я полностью поддерживаю Советника, но вернемся к деталям нашего плана. – Даранович тяжело повернул голову на утяжеленной корсетной повязкой шею в сторону Валентина Истомина и тот уважительно кивнул. – Прежде всего, мы должны послать на Проксима b уведомление, о несанкционированном отбытии к ним судна под командованием Грека Маера, который вынашивает террористические замыслы относительно нашей исследовательской базы. Эту информацию должен получить исключительно командующий нашими подразделениями безопасности. Руководству научного комплекса и орбитальной научной станции необходимо дать указания как можно быстрее снарядить груз в виде добытой на поверхности в виде льда, субстанции и в срочном порядке отправить его на Землю…
– Господин вице-президент! – Дарановича перебил Фегрисус. – Позвольте, но не рано ли ввозить в наш мир совершенно неизученную форму? Земля уже пережила однажды глобальную эпидемию вируса завезенного с другой планетарной системы, а как поведет себя эта субстанция в земных условиях, не знает никто!
– Поддерживаю! – Браун согласилась с Фегрисусом, являясь сторонником теории, согласно которой некая немалая часть населения Земли считает причину Великой Эпидемии, которая случилась почти двести лет назад и уничтожила семьдесят процентов населения планеты, в завезенной с какой-то колонии инопланетной бактерии.
– Позволите закончить? – Даранович посмотрел сначала на одного, потом на другого сомневающегося противника кардинальных мер. – Так вот, господин Президент, доставка на Землю субстанции займет минимум два года, максимум два года и четыре месяца. А пока, нам нужно будет начать масштабную акцию блокирования финансовых поступлений в распоряжение Секретариата Союза Правящих Партий Неополиса. Естественно. Ни о каких выводах групп контроля с рудодобывающих колоний не может быть и речи. Напротив, мы замкнем весь колониальный контроль на себя. – Он развернулся влево. – Предлагаю поручить главе Департамента колониального контроля и производственного мониторинга в трехдневный срок разработать план по сокращению влияния групп контроля конкурирующих организаций и дочерних предприятий на Марсе, Каллисто, Европе и Ио. После чего полностью прекратить прием и отправку транзитных судов, не принадлежащих Колониальной Федерации. – После того как глава Департамента дал молчаливое согласие, Даранович, повернулся к другому члену Президиума и их маленького секретного совещания. – Главе Департамента логистики, поручаю начать переговоры с Советом Управления орбитальной станции Порт. Нужно добиться от них открытия внетранзитных регистраций судов в течение двух лет. Если понадобится, заключайте договора и такие, которые они не могли бы расторгнуть или игнорировать в случае давления со стороны Союза Правящих Партий Неополиса. А давление будет. Будет, потому что когда, мы перекроем им кислород, Порт останется единственным рычагом воздействия на нас. Так что это Ваша зона ответственности. – Глава Департамента логистики, мужчина средних лет, вздохнув, принял указания, прекрасно понимая сложность, важность, а так же, скорее всего малые шансы достижения успеха поставленных целей. – Теперь перейдем к земным проблемам. Браун и Фегрисус.
Оба чиновника напряглись и вскинули взгляды вверх.
− Вам предстоит самая ответственная часть. – Вицлав немного улыбнулся, насколько позволяла ему повязка на шее, выпирающая на лицо. – Вам необходимо объединить усилия и составить список глав государств, которые потенциально могут стать нашими союзниками в этой компании. После чего Вы будете наделены посольскими полномочиями, получите соответствующие указания и отправитесь покорять их и просить военной поддержки. Рассказывайте им о возможностях субстанции с Проксима b, обещайте доли дохода за помощь в противостоянии против Неополиса. Советник, – он так же тяжело морщась от боли, повернулся в сторону старика, – я предлагаю Вам разработать проект неисполнения приказа Верховного Магистра по выводу наших контрольных групп с колоний. В идеале, неплохо найти выход из сложившегося положения с обоснованием невозможности выполнения этого приказа, но в данной ситуации будут приветствоваться и любые возможности затягивания этого процесса. – Даранович закончил речь и потребовал от Торри как от президента одобрения своим действиям. – Господин Президент, слово за Вами.
– Принимаем решение! – Торри выпрямился и в его глазах загорелись огоньки, где-то в груди снова вспыхнуло чувство азарта, опасного предвкушения боя, оно влекло и раззадоривало его, таким он был человеком и, не было назад пути, ведь так много было поставлено на карту. – Мы затеяли войну! Войну не на жизнь, а на смерть и теперь пришло время использовать для достижения победы все наши ресурсы. Война это риск и я готов рискнуть, доставив сюда то, что может повернуть ситуацию в нашу пользу в этой войне. Наше преимущество в том, что Союз Правящих Партий думают, что на Проксима b мы нашли форму жизни, которая сама по себе не принесет нам никакой прибыли без их непосредственного участия кроме известности и очередной научной шумихи. А вот когда они поймут что ошиблись и форма жизни это лишь малая часть того что у нас есть, они сами сложат оружие!
Глава 60
История насущных времен
Спустя две недели полета Пилон казалось, почернел. Солнце уже едва касалось своими фотонами его парусов и все прекрасно понимали, что скоро наступит момент, когда и вовсе придется отказаться от тех малых удобств, которые хоть как-то скрашивают их существование на борту этого тесного и старого судна. Все трое изменились. Их лица обросли щетиной, а глаза казались уставшими. Марк уже давно исправил все возможные недочеты на борту судна, убрал скрежет в модуле жизнеобеспечения, настроил и запустил дистиллятор, зарядил все резервные батареи. Делать больше было не чего. Пилон удалялся от Солнца.
По слегка изогнутой дугою кривой маршрутного расчета, светившейся на одном из проекционных панелей навигационной консоли в модуле управления, судно не сразу, удаляясь, покидало Солнечную систему. Траектория снисходила из системной эклиптики, ровно на половине расстояния до гравитационной орбиты Сатурна, которая, так же как и орбиты других планетарных тел, показывались в режиме действительного местонахождения относительно звезды, и прокладывала свою эклиптику, лишь в других координатных градусах.
Эклиптический маршрут постепенно отходил на удаление, разрывая все сильнее и сильнее расстояние от Солнца и Земли. И наконец, в границах затемненной области на проекционной схеме, которая обозначала пояс Койпера, соотношение масс, движимой силы и притяжения Солнца, выравнивались так, что Пилон-3000 в какой-то момент мог позволить себе вновь изменить курс и теперь уже кардинально в сторону другой звездной системы. Еще через неделю, судно, несущее у себя борту трех человек, покинет гравитационное влияние самого большого тела в системе и выйдет в межзвездное пространство, где будет подчиняться совсем другим силам и гравитационным законам. И если бы не полимагнитный синтез нейтрино, способный изменять отношение пространства к массе объекта таким образом, что пространство воспринимало массу движущегося судна с отрицательным показателем то Пилон, несомненно, оказался бы в состоянии свободного падения теперь уже относительно не Солнца, а относительно центра Млечного пути.
Но Пилон продолжал двигаться. Двигаться независимо от фундаментальных сил Вселенной. Теперь уже в инерционном полете по баллистической траектории.
Иллюминационный витраж на борту был только один. В модуле управления. Но видимый пейзаж в нем не менялся с момента выхода из медленной зоны, когда отвернувшись от всей исполинской инфраструктуры околоземной орбиты, он взял разгон в сторону орбиты Сатурна. Теперь там можно было увидеть лишь россыпь звезд, которые тускнели с каждой астрономической единицей удаления от Солнца.
Единственным занятием обитателей Пилона, в те моменты, когда двое из троих не пребывали в состоянии гибернации в сотах, а до следующей корректировки курса, Маер установил парную вахту, была настольная игра. В старой деревянной коробочке, которую Марк нашел где-то в техническом модуле, когда вычищал хлам и мусор, который не соизволили убрать за собой люди Сина. Эта игра действительно оказалась способной скрасить мучительно долгие часы вне сна в соте. Механики китайского дока, должно быть, играли тут в нее, отлынивая от работы внутри модулей и, в итоге забыли среди всего остального мусора.
На белой коробочке были несколько больших китайских иероглифов на одной стороне, какой-то незаурядный рисунок-орнамент и более мелкие надписи, так же на китайском языке с другой стороны. Внутри же было множество разных фишек и игральные кости. Коробочка, если ее разложить становилась игровым полем, а фишки своего рода армией. И то, что эта игра была с военным подтекстом, почему-то никто не сомневался. Если Марк правильно понял смысл игры, то различающиеся по цветам фишки, таким образом, различались и по иерархии. Красных было меньше всего, а значит это генералы, синих немного больше чем красных и это командиры. Больше всего было белых фишек и, Марк предположил, что это обычные солдаты.
Как играть в такую игру не знал никто. Прочитать правила, которые судя по всему, были на нижней деке коробки, естественно никто был не в состоянии и потому, правила рождались заново и постепенно. Совпадали ли они с теми правилами, что знают китайцы, сказать было не возможно, но поначалу играть в нее было даже очень интересно. Все трое бурно спорили о том, как ходить, куда передвигать фишки, как кидать кубики и как съедать вражеских солдат. Постепенно они начинали приходить к общему мнению на их взгляд самому логичному и, запомнив новые правила, продолжали играть. Играть можно было только вдвоем. Друг против друга. Так что такой расклад всех устраивал.
Играли часами напролет, зачем-то засекая время на бортовом хронометре, который безустанно продолжал вести отчет общеорбитального околоземного времени. Когда приходило время смены вахты, а именно, когда кто-то из них бодрствовал только сутки и другой заканчивал свои сорок шесть часов, будили третьего и он включался в игру сразу же, как только приходил в себя после посещения прибиота и приема пищи.
Больше всех, как не странно, игра затянула Виктора. Он громче всех спорил и старался доказать свое мнение относительно правил, хотя проигрывал чаще и Марка и Маера, которые когда садились друг напротив друга, то затягивали действие игры на несколько часов, тогда как обыграть Карнеги каждому из них удавалось за пару десятков минут. Карнеги же, что удивительно с присущим ему спокойствием и непринужденностью, пока ждал своей очереди, пробудившись от гибернации, а Маер которого он сменял, еще не доиграл, смешно нервничал и злился, когда считал, что кто-то играет не так, или нарушает правила. Он все время пытался дать кому-то из них совет и под конец и Марк и командир просто уже кричали на него во весь голос, чтобы тот не влезал и дал им доиграть.
Игра их сплотила. Марк больше не поддавался панике относительно того, что стены модулей его душат и, снова сблизился с командиром. Да и с Карнеги больше не было враждебных отношений. Он как бы узнал и понял его иную сторону. Не ту, в которой он, огромного роста громила с дробовиком в руке, способный убить любого не моргнув глазом, а ту, в которой Виктор Карнеги простой человек, со своими «тараканами в голове», довольно простым характером и нереальной преданностью командиру Маеру.
Проведенное в тесном взаимоотношении и в тесном пространстве время, сделало свое дело. В какой-то момент, даже тут, внутри старых модулей Пилона, они смогли почувствовать какое-то подобие домашнего уюта и комфорта. В какой-то момент всем стало казаться, что им просто прекрасно проводить время вместе и за исключением каких-то мелочей, которые впрочем, еще неделю назад казались далеко не мелочами, им совершенно не нужно больше ничего и никого. Но, командир Грек Маер по собственному опыту знал, что это только временное явление и что пройдет определенный промежуток времени и кого-то из них первого охватит синдром Кандинского или так называемый «вакуумный синдром». Синдром резкой перемены психического состояния человека и его отношения к окружающим, находящимся вместе с ним долгое время в одном замкнутом пространстве. Схождение с ума происходит молниеносно и с совершенно разными симптомами. Например, человек может решить, что его мысли стали слышны окружающим, как слова, и те, услышав в них нечто плохое, начинают плести против него заговор, с целью усыпить бдительность и убить.
Начнутся беспочвенные конфликты, способные перерасти в реальные склоки и нападения друг на друга. Причем каждый будет полностью уверен в своей правоте. Ну а дальше, если все это пережить, обычно люди начинают верить, что все их действия, планы и эмоции это не их собственные чувства и желания, а внушенные кем-то другим, извне. И даже если кто-то один перебьет остальных, и только он останется в живых, избежать психоза у него не выйдет. Призраки убитых им людей будут следовать за ним по пятам из модуля в модуль. Куда бы он ни отправился. И в итоге проводят его к единственному верному выходу из этой ситуации – в шлюз.
Так что посещающие их на данный момент чувства спокойствия, состояния комфорта и спокойствия, своего рода психологический подвох. Затишье перед бурей. Злая шутка, которую космос, несомненно, сыграет с ними, потому что слишком уж мизерная площадь их взаимодействия. Слишком длинные вахты и слишком короткие периоды гибернации. А самое страшное – нечем себя занять. Пока, они спасаются игрой. Но Грек знает, скоро эта игра встанет им поперек горла. А лететь еще очень и очень долго.
Кто-то из них меньше чем за вахту, отчаявшись, возненавидит других и в ту же секунду заразит этой ненавистью всех остальных. Маер знал, что чем сильнее сейчас они испытывают чувство комфорта и уюта, тем сильнее будет потом проявляться этот вакуумный синдром и его задача, как командира сделать все, чтобы ни Виктор, ни Марк не теряли чувства реальности и до конца полета осознавали здравым умом всю серьезность и важность происходящего.
Командир посмотрел на сосредоточенного над предстоящим ходом Виктора и что-то бурно доказывающего ему Марка. Они забылись. Они видят в этом модуле и в этой игре весь мир. Они даже по-своему счастливы сейчас. Но когда кто-то из них первый вспомнит о том, что мир должен быть другим, то может случиться беда.
Сегодня пусть. Скоро Марку предстоит погружение в соту. Пускай отдыхает. А Виктор крепкий. Он еще не одну неделю продержится. Так что пока он не будет развеивать их иллюзию. Пусть еще несколько суток они будут веселы и безмятежны, а потом, когда сменятся несколько вахтовых циклов, он снова станет строгим и суровым командиром Греком Маером. Он даст им обоим, пока еще не поздно понять что мир, который они оставили позади, есть их Дом. И они должны помнить и не забывать о нем и делать все, чтобы как можно скорее закончить начатое и как можно скорее вернуться назад.
Маер поднялся и, перебирая руками по внутренней конструкции, прошел в кабину пилотов и уставился на витраж. Что это? На совершенно черном стекле, разделенным на несколько трапециевидных дек, от центральной круглой части, самой выпуклой наружу, виднелась круглое тусклое синее пятно размером с монету. Грек прищурился и поморгал, подумав сначала, что это какой-то мираж, но пятно не исчезло.
– Марк! – Он крикнул, не отрывая взгляда от него.
– Секунду командир, я уже почти сделал этого верзилу!
Виктор что-то пробурчал в ответ.
– Потом доиграешь, быстро сюда!
Строгий голос тут же вывел Марка из забытья и, поняв, что происходит, возможно, что-то важное он сорвался с места и тут же оказался в кабине пилотов.
– Смотри. – Маер показал ему на пятно. – Что это?
Марк несколько секунд, ничего не говоря, смотрел, прикидывая возможные варианты того, что это может быть, потом обратился к навигационной консоли и, вернувшись, скосил рот в улыбке. Глаза его загорелись, и он тут же уселся на место второго пилота и запустил систему курсовой навигации.
– Есть мысль, но я ее сначала проверю! – Перед ним выскочил небольшой экран с картой звездного неба в реальном времени, и он быстрыми движениями пальцев стал то увеличивать, то отдалять непонятные несведущему в навигации человеку изображения. – Да! Вот!
– Что вот?
– Смотрите сюда, командир!
Маер наклонился над изображением, и Марк показал ему их маршрут в целом, пройденный маршрут относительно Земли и ту часть, которую им еще предстоит преодолеть.
– Давай поясни! – Маер начинал злиться.
– Это Нептун, командир! – Марк покачал головой, удивляясь, что старый и опытный командир отличается непониманием навигационных карт. – Мы наблюдаем крайне редкое явление!
– Нептун? – За все те годы, что Грек Маер летал с планету на планету, с колонии в колонию, ему еще ни разу не доводилось видеть Нептун, оборот которого вокруг Солнца составляет сто шестьдесят пять земных лет и большую часть своего дрейфования по Солнечной системе он находится за пределами основных полетных маршрутов. – Если смотреть сюда, − он повернулся к другой никогда не засыпающей проекции кривой траектории движения, − то тут Нептун вообще не тут… − Он усмехнулся.
− Верно. – Марк пожал плечами. – Должно быть не вся информация, которая имеется в недрах электронных хранилищ этого старичка, − он похлопал ладонью по консоли, − обновляется с достаточной периодичностью.
− Серьезно? – Грек сверкнул глазами. – А из-за этого не периодического обновления, мы не промахнемся мимо Беты?
− Нет, нет! – Марк замахал руками, что-то отмечая на выдернутых им из спячки экранах. – То куда Вы смотрите, демонстрационная проекция. Она не показывает данные, которые используются для расчетов, прокладок и корректировок траекторий движений.
− Смотри мне! – Командир погрозил ему кулаком, но уже с более добрым выражением лица.
− Перед полетом в навигационную систему пилона я загрузил самые новые карты. Те же, какими мы пользовались на СИД. – Он улыбнулся и стал гасить экраны. – Я все себе на квант скопировал. Как знал. – И снова уставился на голубое пятно среди мерцающей россыпи звезд, а голос его стал тише, медленнее и как-то проницательнее. – Люди платят огромные деньги, чтобы увидеть Нептун именно тогда, когда он виден. Это один из самых популярных и дорогих круизов на Голиафе. Солнце находится настолько далеко, что он не отражает его свет и находится в темноте практически постоянно. Только несколько дней по Земным меркам, в году можно увидеть именно то, что мы видим сейчас.
– А мы ближе можем подлететь к нему? – В кабину пилотов пролезла волосатая голова Виктора.
Марк посмотрел на навигационную панель.
– Через пять часов мы приблизимся к нему на максимально близкое, в расчете нашей траектории полета, расстояние.
– Он будет большой?
Марк посмотрел на Карнеги и усмехнулся, но совсем не зло как раньше.
– Он будет размером с мяч! – И показал ладонями примерный диаметр того насколько увеличится визуально Нептун через пять часов.
– А ближе можем подлететь? – Виктор не успокаивался.
– Только если сбросим скорость до маневровой и откорректируем свою траекторию полета в направлении его орбиты. – Доходчиво, но начиная нервничать, пояснил Маер. – А потом снова корректировка на Проксима Центавра и снова двенадцать часов разгона.
– Значит нельзя… – Карнеги прикусил губу.
– Можно прямо сейчас толкнуть Пилон реверсом. Слегка в сторону Нептуна! – Марк заговорил, а Маер опустил на него грозный взгляд непонимания того серьезно он говорит это или нет.
Ведь если запустить сейчас любой реверс хоть на долю секунды, то Пилон не просто уйдет с курса, а закрутится в космическом пространстве, словно опавший с дерева лист на ветру и никогда больше не сможет остановиться, отправившись в вечное путешествие по просторам Вселенной уже с тремя трупами на борту.
– Ты сейчас о чем? – Командир свел брови вместе.
– Это шутка.
* * *
В итоге, временная периодичность вахт была нарушена. Марк не захотел укладываться в соту, не увидев Нептун вблизи, а Маер не стал ему препятствовать, объявив, что ради такого события вполне можно будет через шесть или семь часов, начать вахтовую цикличность заново.
К тому же, скоро очередная корректировка траектории полета. И радовало то, что для этой корректировки не нужно будет сбрасывать скорость, начиная процесс торможения. Достаточно будет запустить силовые установки, а дальше дело за Марком и его расчетами маневров на инерционном движении. Для небольшого изменения траектории полета он собирался использовать какие-то там приемы с полимагнитным ядром, за которые он ручается и подходящее расстояние от Солнца. То есть, просто огромное расстояние от Солнца, которое им теперь было на руку.
Проследив за данными навигационной консоли и объявив, что до выхода в перигелий с голубым планетарным телом было почти два часа, техник, сославшись на какие-то непонятные никому работы по осмотру бортового оборудования, удалился в технический модуль.
На вызов Виктора, сыграть с ним еще пару партий в «китайские шашки», как они решили называть эту игру, пока им все равно было нечего делать во время ожидания, он только махнул рукой и пролез в переход между модулями.
Закрывая за собой массивный люк, он слышал, как тот назвал его ссыклом, конечно в шутку, но какой-то небольшой и неприятный осадок от этого слова все же появился.