Артур Лидд
История Млечного пути
И Марк, больше ведомый животными инстинктами сохранения жизни, чем разумом, сорвался с места и бросился к сенсорной панели, на которой отсчет времени до окончания процедуры шлюзования перескочил с пятнадцатой секунды на четырнадцатую. Он хаотично забарабанил по нему уже онемевшими пальцами, пытаясь вызвать хоть какую-то активность кроме спешащих к нулю цифр таймера. Но управление изнутри было отключено. Полный контроль шлюзованием, замыкался на служебный делс командира экипажа. И на пяти секундах, убедившись в этом, Марк оставил эту затею и принялся пытаться отжать пальцами его герметичный край люка шлюзовой камеры. Бесполезно. Шлюз был крепок и надежен, хоть и построен почти сто лет назад.
К моменту перехода на ноль, Ковнер успел что-то молчаливо прокричать одними только побелевшими губами, моментально покрывшимися сухими трещинами и несколько раз простучать кулаками по ферросплаву. Когда над камерой засветилась надпись, шлюзование завершено, он выгибал спину, лежа на полу и ему казалось, что его легкие разрывают на части реберную решетку и грудную клетку. Потом сознание покинуло его, а Маер, надеясь, что его техник все же не полный идиот, что еще не окончательно разложил свой мозг действиями нейронаркотиков и додумался как можно сильнее выдохнуть в последний момент, зажег делс и запустил обратный процесс шлюзования.
Когда давление в камере сравнялось с давлением в модуле, на что ушло почти двадцать секунд, Маер открыл люк и, подняв лежащий неподалеку от него инъектор, зашел внутрь. Сев рядом с Марком, он ввел ему в подключичную артерию синтетический коктейль из препаратов, содержащих высокую озоновую концентрацию и адреналин.
Спустя несколько секунд его сердце забилось. Легкие совершили усилие и раскрылись для неглубокого, но необходимого вдоха. Техник был жив. Задышал, но не пришел в себя. Очнулся он только через месяц. Выйдя из гибернации соты. Очнулся и удивился. Как новое рождение. Действительно почувствовав себя другим человеком.
* * *
Сегодня, все трое закупорились в темноте первого бытового модуля. Только маленький фонарик в руках Карнеги не давал всем им остаться в полном мраке. Во всех остальных модулях кроме этого и модуля управления, уже царил вакуум. Регенерационная станция работала на последней автономной подзарядке и снабжала дыхательной смесью лишь два модуля. В перспективе был переход в кабину пилотов и закупорка там, но они еще держались в надежде на то, что система жизнеобеспечения все же чудесным образом, вдруг в какой-то момент оживет, поймав в паруса, солнечный ветер Проксима Центавры и запитает теплом все обитаемые ранее пространства судна. Но этого не происходило.
– Нужно надеть защитные костюмы. – Марк стучал зубами, из-за чего его речь была совершенно не разборчива.
– Их можно будет потом зарядить?
– От чего? – Он зло посмотрел на командира. – Вы еще всерьез думаете, что мы долетим до света звезды?
– Даже если мы сбились с курса, Марк, то в систему мы все равно войдем. Как бы ни была нарушена геометрия судна, какая не требовалась бы корректировка, мы не могли уйти с курса настолько, чтобы не достичь света одной из трех звезд! А одна из этих звезд почти в полтора раза больше Солнца!
– Значит, нас что-то тормозит. – Марк вытер рукавом нос. – Значит, мы летим медленнее, чем думаем. Только что и как… – Больше всего Марк жалел сейчас, что не может запустить навигационную систему и считать все показатели курса. Без наличия заряженных батарей или внешнего источника энергии это было невозможно.
В Космосе все было точно. Космос, это обычная математика! Если знать расстояние от Порта до Проксимы, а точнее до гравитационного рубежа звезды, и знать скорость с какой предстоит судну преодолеть это расстояние, то он с помощью простейшего уравнения рассчитает время, затраченное на этот полет.
С гравитацией все сложнее. Марк нахмурил брови и представил, что если он где-то ошибся и скажем, Пилон достигнет гравитационного рубежа Альфа Центавры, к примеру, только через пять дней… что будет. Понятно, что им всем жить осталось часов семьдесят не больше, но все же, что будет с Пилоном?
− Ничего нас не тормозит. – Маер сильнее завернулся в термоодеяло. – Тебя часто что-то тормозило в экранированных полетах?
Ну да. Набранная скорость вполне позволяла не думать о гравитации звезд, даже при очень близком перигелии в пролете. Скорость или не даст сгореть или Пилон «лизнет» мантию и растворится в пространстве, став пучком нейтронов.
– А как мы узнаем, что добрались до этой Проксимы? Ведь ничего не работает, а витражей нет. – Карнеги натянул свое термоодеяло на голову.
– Система запустится автоматически. − Марк принялся раздирать отросшими и почерневшими ногтями лохматую засаленную голову. – Как только свет попадет на паруса, мы сразу это поймем. Как минимум зажжется освещение модулей.
– Марк, ты уверен, что будет именно так? – Маер снова выдохнул клуб густого пара.
– Да… – Техник пожал плечами.
Но все же принимая во внимание возраст судна вдруг сам подумал о том, что система автоматического запуска могла просто замерзнуть или вовсе не сработать.
Выждав немного времени, чтобы не вызвать лишних подозрений Марк отстегнул ремень удерживающий его в кресле, взял фонарик Карнеги стоящий на полу и сильнее натянув на голову и плечи термоодеяло поплыл в сторону кабины пилотов.
– Ты куда? – Маер стиснул зубы от холода.
– Проверить нужно кое-что. – Он повернул запорный механизм и потянул на себя сферический тяжелый люк.
Изнутри кабины тут же повеяло новым потоком ледяной волны.
– Марк, давай тащи скафандры, я пальцы ног уже не чувствую. – Маер говорил, не разжимая зубов.
– Может, разведем огонь? – Голос Виктора тоже дрожал, он ногой толкнул в центр модуля какой-то хлам, который судя по всему, мог гореть и выделять тем самым тепло, но хлам тут же взметнулся вверх в нулевой гравитации.
– И сожжем последний кислород. – Маер через силу усмехнулся.
– Не думал, что будет вот именно так. – Карнеги вздохнул.
– Никто не думал. – Командир похлопал его по колену.
Марк проплыл проход и осветил кабину пилотов тусклым лучом света, излучаемым от фонаря Карнеги. Все было покрыто блестящим напылением инея. Витраж, обе консоли, панель управления, навигационный блок, кресла с поднятыми вверх парками, потолок и пол, все оборудование. Все что после отключения вентиляции сначала покрылось незаметным слоем конденсата, теперь было покрыто серебристым слоем инея. По замерзшему телу пробежала дрожь. Пилон был мертвее мертвого. Ничего больше не препятствовало космическому холоду, что несло реликтовое излучение какого-то, так и неизвестного человеку, доисторического события.
Он посветил на витраж в надежде увидеть в нем россыпь звезд, среди которых будет одна самая большая, излучающая жизненно необходимый свет. Но витраж был непрогляден. Сквозь него не возможно было рассмотреть совершенно ничего. Он, так же как и все вокруг был покрыт слоем серебристого блестящего инея, и луч фонаря только сильнее заставлял его блестеть.
Марк подплыл к панели навигационного блока и несколько раз надавил пальцем на сенсор включения. Потом подышал на палец и снова несколько раз надавил. Все было безрезультатно. Только обжег кожу о лед. Тогда он подплыл к витражу, забрался ногами на консоль и, упершись в малую дугу каркаса плечом, стал тереть прозрачный сплав рукавом. Иней не поддавался. Слой оказался намного толще и плотнее чем он ожидал. Марк начал соскабливать его рукояткой фонарика, но и тут результата было мало. Нужен был какой-то источник тепла. Точно! Он стал шарить по карманам. Вот! миниатюрный брелок с зажигательным элементом. Подарок Самары с Агольфа! Вот он и пригодился. Только бы не зря. Стоит нажать на сенсор и в его основании от энергии встроенного элемента питания раскалялся докрасна маленький круглый спиральный элемент накаливания.
Он зажег брелок и хотел поднести к витражу, но вдруг подумал о том, что по законам физики, резкий перепад температур может привезти к разрушению поверхности и нагрев немного рукоятку фонаря, приложил ее к витражу. Когда убрал, то увидел, что маленькая область всего в сантиметр диаметром оттаяла и, хотел было уже повторить действия с брелком и фонариком, но тот больше не зажегся. Стоило оставить его на минуту не в кармане и, элемент питания замерз. Марк выругался и прилип одним глазом к чистому пятну на поверхности витража, пытаясь увидеть хоть что-то.
Несколько раз невесомость уносила его он каркаса и консоли, но он снова возвращался, чтобы рассмотреть хоть что-то, хоть какую-то звезду и быть может, ему показалось на фоне огромного желания жить, а может и в самом деле, но он что-то увидел. Нет, конечно, это была не Проксима Центавра и не одна из сестер Альфы. Но это была какая-то звезда, попавшая в видимый человеческим взглядом визуальный спектр благодаря нахождению в относительной близости источника света. Но какой источник света мог располагаться к ним ближе всего, кроме Проксима Центавры?
Так получается Пилон уже в ее досягаемости?
Значит, паруса попросту не могут запустить себя извне? Значит, система или замерзла или ей не хватает мощности, ведь они еще так далеко!
Но это-то все меняет!
Если бы сейчас на борту Пилона работало бы полимагнитное ядро, Марк запрыгал бы от радости! Каких-то десять минут назад все они были в полном отчаянии и морально готовили себя к тому, что их дни сочтены!
Нужно было любой ценой запустить паруса. Нужен был источник энергии. Скафандр! Только там осталась батарея, мощности которой может хватить для запуска. Но как адаптировать ее под слот для батарей Пилона? Они совершенно разные.
Марк уже вовсе забыл о холоде. Адреналин, что появился в его крови и надежда на спасение отодвинули температурные условия на второй план. Он бросился в бытовой модуль и, на секунду замер, осветив неподвижных, облокотившихся друг на друга Карнеги и Маера.
– Эй! Командир! – Он стал трясти его за плечи. – Виктор! Твою Мать! Очнитесь оба! – Марк ухватил Карнеги за бороду и задергал что было сил. – Дышать! Дышать!
Сначала закряхтел Карнеги и открыл глаза, потом задергались губы Маера.
– Марк… – Командир был уже очень слаб, и любое промедление могло стоить им жизней. – Марк…
– Я тут, сейчас все будет нормально!
– Марк! – Он нащупал рукой его куртку и зажал в кулак – Нужен скафандр… неси скафандр!
– Да, да сейчас…
Марк проплыл к гермошкафу, распахнул его и стал выкидывать в свободное плавание по модулю все, что там было, включая и скафандры. Один он бросил Карнеги, который, уже кое-как придя в себя, стал, дрожа и хрипя натягивать его на свое огромное тело. Маеру пришлось помогать. Марк сначала засунул ему ноги, пристегнул сапоги, потом рукава и шлем. Пара кликов по планшету и костюм наполнился воздухом, а потом и нагрел его до необходимой телу температуры. Марк обернулся и увидел расслабленного Виктора, глотающего под шлемом теплый воздух открытым ртом.
– Ты почему не одеваешь? – Маер сел удобнее и немного завалился на бок.
– Я видел звезду командир!
– Звезду?
– Да я видел в витраже звезду!
То место на лице Маера, где не было седых порослей, а виднелись глубокие морщины на бледно-желтой коже, озарила улыбка надежды.
– Мы долетели? Марк? Долетели?
− Да! Командир, мы долетели.
− А Пилон? Что с ним? Почему нет энергии?
– Он не может запуститься извне. Ему или не хватает мощности, так как мы еще слишком далеко, или он слишком долго был не активен и просто замерз!
Марк поймал проплывающий мимо скафандр для выхода в открытый Космос и, перевернув его спиной, стал быстро и ловко разбирать ранец жизнеобеспечения. Через минуту в его руках был вырванный с корнем элемент питания.
– Что ты хочешь делать?
– Нужно запустить систему парусов отсюда, но для этого нужен источник энергии, а у меня есть только этот. – Он показал командиру зажатую в руке батарею.
Потом он подхватил одну из пустых биметаллических батарей и принялся соединять контакты двух элементов питания между кусками каких-то проводов, стал кусками проводов соединять контакты двух батарей.
– Должно получиться.
Когда все было сделано, и Марк убедился в надежности конструкции, он откинул крышку в полу и вставил батарею в слот.
– Ничего не происходит, Марк. – Маер печально усмехнулся.
– Нужно подождать! Нужно ждать пока энергия из батареи скафандра запитает сначала батарею Пилона, а только потом начнет поступать в систему!
– Ты в этом уверен?
– Нет!
Он вскочил, забыв об отсутствии гравитации и, ударился головой о верхний каркас модуля, потом хотел броситься снова в кабину пилотов, но весь его адреналин, что поддерживал в нем жизнь и предавал активность, тоже замерз, и кровь его стала густеть. Он не смог проплыть и двух метров, как почувствовал, что просто теряет сознание.
– Виктор! Помоги ему! – Маер закричал, а Карнеги отстегнувшись, поплыл к Марку. – Глупец! Как теперь эту батарею вернуть в костюм!
– Никак… – Марк улыбнулся. – Все равно умирать.
– Глупец! – Командир поднялся и стал собирать все термоодеяла. – Давай его сюда! – Он разложил кресло и постелил одно покрывало, вторым собирался его накрыть. Виктор аккуратно положил техника в кресло и пристегнул ремнями.
– Там есть звезда…
– Тебе показалось.
От покрывал становилось немного легче. Их нужно было периодически тереть и мять, и они издавали противный шуршащий звук, постоянно уплывали в невесомости, но становились теплее.
– Командир!
– Что!
– Идите в кабину пилотов и включите общее питание судовых систем на консоле второго пилота.
– Я знаю, где это включается.
– Если запустится, значит, следом запустятся и все остальные.
– Ты придурок, Марк! Испоганил костюм, который мог бы тебя еще сорок часов спасать!
– Я знаю…
Командир поднялся и, подхватив фонарик, поплыл в модуль управления. Когда он нашел консоль второго пилота, и надавил пальцем на нужный сенсор, то вдруг замелил, что сенсор под ним на долю секунды загорелся и тут же погас. Что это? Системы Пилона пытаются запуститься после многих суток застоя или многочисленные устройства и аппараты судна, просто всосали в себя всю энергию маленькой батареи скафандра и сообщили об этом лишь коротким миганием красной точки?
Он нажал еще раз и еще раз. Потом еще множество раз и из этого множества раз сенсор моргнул раз десять, а когда он нажал еще множество раз, то он загорелся и больше не погас.
Это была победа. Победа техника Марка Ковнера над вселенским холодом реликтового межзвездного космоса. Победа над ледяной смертью от замерзания. Победа над столетним и ржавым Пилоном-3000. На котором-то и в его время никто подумать не мог, чтобы улетать дальше орбит Марса или Венеры. Чтобы вылететь за пределы Солнечной системы – было сравни сумасшествию.
Через какой-то час, Карнеги и Маер сняли скафандры. Необходимости в них больше не было. Полимагнитное ядро давало половину земной g. После столь длительного пребывания в микрогравитации, адаптироваться к целой единице придется постепенно. Системы вентиляции, озонрегенерации и кондиционирования постепенно набирали мощность и оживляли модули. И пусть пока все еще работало и не на полную мощность, так как Пилон был еще слишком далеко от звезды Проксима Центавра, но по сравнению с тем, что происходило на его борту последнюю неделю, он уже стал настоящим райским садом.
Навигационная система показала, что они совершенно не сбились с курса и что через каких-то двенадцать суток, необходимо будет начинать гасить скорость инерционного движения судна, чтобы не проскочить заданную расчетным планом полета точку выхода на маневровое движение, которая должна предположительно находиться на орбите Проксима-b.
А потом… Маер потирал в предвкушении ладони. Добрались! Скоро, очень скоро, предстоит самое главное.
Глава 68
История насущных времен
Человек в сером комбинезоне, беспечно и лениво, сидя в кресле, задрав ноги на консоль управления внешними системами мониторинга данных и наблюдения, от безделья закидывал себе в рот миниатюрные витаминизированные крекеры, входящие в обязательный рацион питания любого орбитального контрактника. Ехидно сощурив глаза, он наблюдал за работой одной из групп техников за пределами мобильного научного комплекса.
На зажженном фемтосекундном экране, в ракурсе наблюдения ближайшей к месту проведения монтажных работ камеры, суетились несколько человек в защитных инженерных костюмах.
В какой-то момент, наблюдатель увеличил изображение и принялся смотреть, как двое работников, устанавливают на манипулятор основу буровой установки. Еще двое, производят какие-то замеры на уже расчищенной площадке, а со стороны взлетно-посадочной платформы к ним приближается еще одна фигура и эта фигура в каждой руке, судя по всему, несет по одному тяжелому контейнеру.
Все наблюдение происходит в полной тишине. Камера, установленная где-то сверху, не передает звуки. Да впрочем, они тут маловажны. В условиях планетарного тела, в состав атмосферы которого преимущественно входят азот и нитрид водорода, никто не будет вести открытые беседы. Никто не будет устраивать разговоры на свежем воздухе. Это попросту не возможно и все общение между участниками рабочей группы ограничено цифровым каналом общей связи, контролируемой как оператором из хаба, так и подразумевает возможность создания каналов внутри локальной группы.
И, если наблюдатель и мог слышать звуки, издаваемые командой техников, то это, скорее всего, были бы звуки гудения буровой установки, да еще завывание потоков ветра, долетающих с горной гряды на плато, на котором и расположен хаб – мобильный научный комплекс «Проксима».
Спустя еще несколько минут, парень в комбинезоне подключил свой служебный делс к коммуникационной системе и влил его в только что созданный приватный канал.
– Эй! – Как только голосовой вызов был принят другой стороной, он заговорил загадочным голосом. – Ты там? – На его лице появилась улыбка.
Спустя несколько секунд ему отозвался женский голос.
− Наин! Какого хрена тебе нужно? – Голос был удивлен и одновременно раздражен. – Немедленно отключись! Как ты вообще сюда попал?
– Да не бойся ты так, это приватный канал, никто нас не услышит! – Он засмеялся. – Я же оператор связи, забыла?
– Ты придурок! – Она не успокаивалась. – А если меня будут вызывать, и я не услышу из-за тебя вызов? А если кто-то увидит, что я с кем-то говорю? У меня будут из-за тебя проблемы!
– Мне тут просто жутко скучно и одиноко. – Парень закинул свободную руку за голову и вальяжно откинулся в кресле. – Не смог удержаться и не поговорить с тобой. – Он приблизил изображение техников в одинаковых защитных костюмах, которые после отката манипулятора с буровой установкой, пытались измерить глубину пробуренного в почве отверстия. – Кстати, кто из вас ты? Вы все тут одинаковые. – Он усмехнулся. – Не могла бы ты к примеру, стряхнуть с себя пыль или постучать по шлему, так невзначай… или спину потянуть?
– Это еще зачем? – Она вдруг выпрямилась и осмотрелась по сторонам, ее взгляд тут же упал на одну из камер, прикрепленную к верхней части каркаса одного из блоков. – Вот оно что! Ты смотришь за мной!
– А, все! Вижу! – Оператор связи захлопал в ладоши, увидев, как одна из фигур вдруг выпрямилась и стала искать что-то глазами.
– Отключайся, я тебе говорю! Мы тут делом заняты!
– Сама отключи, если не хочешь говорить со мной! – Изображение наехало на женщину-техника, и ее скафандр стал занимать всю проекцию. – А что за дело?
– Сваи под новый модуль устанавливаем.
– Что будет за модуль? – Любопытство брало над парнем верх, а может он просто делал любопытный вид, чтобы как можно дольше продолжать этот разговор.
– Откуда я знаю, хватит уже доставать меня!
– Эй!
Она вдруг почувствовала легкий толчок в плечо и резко обернулась.
Перед ней стоял другой техник в таком же защитном костюме и заглядывал сквозь тонировку забрала внутрь ее шлема. Он жестом показывал ей, чтобы она включила внешние микшеры и ответила на его вызов.
Пришлось моментально сбросить приватный канал и включить внешнюю связь.
– Что происходит? Почему тебя нет во внутреннем канале?
– Сама не понимаю, наверное, какой-то баг.
– Вы весь периметр промерили? Если начнем бурить вторую скважину, измерения изменить уже не получится.
− Да. Все померено. Координаты выставлены. – Она бросила взгляд на другого, рядом стоящего с ней техника, который отвечал за замеры, но не было понятно, слышит ли он их и вообще понимает ли о чем идет речь. – Можно бурить.
− Хорошо. Тогда отходите. – Старший группы сделал жест рукой ей и еще двум техникам, чтобы они вышли из радиуса работы манипулятора.
Наблюдающий, за всем происходящим на подготовленной под установку нового модуля площадке, оператор связи потряс над ладонью пустой пачкой из-под крекеров, но поймав на руку лишь крошки, смял ее и бросил под стол.
Отряхнув друг об друга ладони, он зевнул. Скука. И эта скука, согласно контракту будет в его жизни еще целых три года. Потом годовалый полет до Земли, но там можно будет хотя бы спать в соте, а во время суточных от гибернации, можно будет смотреть записи развлекательных медиаблоков, есть, пить и клеить молодой женский персонал из техников, медиков или обслуживающего персонала. Инженеры и ученые не в счет. Слишком многое из себя строят. А потом самое главное. Гонорар! Это прельщало его больше всего. Колониальная Федерация обещала ему оплату по контракту в таком размере, в каком ему не заработать на Земле и за пятнадцать лет. На орбите – за десять! Оплата не хуже чем у колониальных рудодобытчиков. Только они там свое здоровье гробят, труд у них адский и тяжелый, а он на этой планете только крекеры жрет, да трахает девку-техника.
Резко распахнувшаяся легкая дверь из полимеров, заставила его испугано дернуться от неожиданности.
Порог перешагнул высокий и худой молодой человек. Одет он был в черный комбинезон с нашивками службы безопасности Колониальной Федерации «Сириус», а в руке держал термокружку.
− Карл, ты меня напугал. – Убедившись, что это ни кто-то из проверяющих, он тут же расслабился и отвернулся к консоли, но ноги все же спустил вниз.
− Ну, так двери надо закрывать. – Карл, племянник главного безопасника и командора Первой Эскадрильи Колониальной Федерации Ильяса Фрайда, прошел по небольшой комнате, которая изнутри больше напоминала походный раскладной шатер чем стационарное помещение и уселся рядом в свободное кресло. – Что с глазами? – Он пристально посмотрел на оператора связи, с которым немного сдружился, пока жил в научном комплексе. – Не выспался?
− Да. Есть немного. – Он потер лицо. – Бурная ночь.
На экране, где совсем недавно работала бригада техников, остался только один человек в инженерном защитном костюме и дистанционно управлял манипулятором, пробурившим уже несколько скважин.
Навязчивость Карла иногда его раздражала. Он постоянно появлялся в блоке связи во время его дежурств. Забивал ему голову какими-то глупыми разговорами. Постоянно что-то спрашивал или просил совета в том, что предстоит ему делать только через четыре года, когда вернется на Землю. В общем, казался безобидным, но в некоторые дни, был просто невыносим. Особенно сильно его невыносимость ощущалась в те дни, когда сильно хотелось спать. В такие дни возникало острое желание послать его куда подальше, но он был племянником главного безопасника, и с ним следовало дружить.
Карлу явно было скучно среди своих коллег солдафонов и ему просто хотелось общения с ровесниками. С кем-то, с кем у него имеются одинаковые интересы, с кем-то кто близок с ним по мышлению и возрасту. Однако, сказать что-то о возрасте парня, было сложно. Сам он на эту тему не распространялся, но лицо, явно выдавало в нем несовершеннолетнего подростка. Хотя, ростом он вполне дотягивал до зрелого мужчины.
− А это что красным светится? – Карл ткнул в один из экранов пальцем и тот на секунду замерцал, но тут же выровнялся.
− Где? – Оператор повернулся в кресле и внезапно застыл, глядя на красное предупреждение, которое судя по всему, светилось уже несколько минут. – Твою мать!
Предупреждение говорило о том, что один из разбросанных их головным судном, на границе системы Проксима Центавра, транснавигационных маяков, зарегистрировал появление неопознанного летательного аппарата, находящегося в состоянии инерционного полета.
Должно было сработать звуковое оповещение. Но не сработало. Или сработано, но было не услышано.
Судно тем временем продолжало свой полет и по полученным транснавигационным данным, система показывала его предполагаемый рассчитанный курс, проложенный прямо на орбитальный перехват Проксима b. Расчет говорил о том, что если оно не начнет гасить инерцию, то в прямом смысле пронзит планету, словно пуля. А еще система говорила оператору, что судно не отвечает на электронные запросы маяка. Его транспондер молчал. Был неактивен или игнорировал регламент обмена информацией. Это было странно. И это было еще более странно, чем вообще появление незарегистрированного космического судна в этой звездной системе.
Нужно было срочно доложить руководству.
− Ну, так что это? – Карл повторил вопрос.
− А… − Оператор в замешательстве начал суетиться, решая как вызвать руководителя научного комплекса, по внутреннему коммутатору или через делс. – Судно. Какое-то судно… − Он решил, что все же делс будет удобнее и вытащил контекстное меню. – Неопознанное. Которого не должно быть. Не отвечает на запросы.
− Ты уверен? – Карл наклонился к экрану и пристально стал рассматривать точки координат, в которых совершенно ничего не понимал.
− Да на все сто! – Он начал вызов.
Но вдруг рука Карла упала на его делс, погасив экран и, свайпнув по сенсору он отключил устройство.
− Ты что творишь? – Оператор вытаращил на него удивленный взгляд.
При других обстоятельствах он бы как минимум оттолкнул столь наглого человека и даже, наверное, ударил бы, но перед ним был не совсем обычный наглый человек. Это был племянник Ильяса Фрайда.
− Давай, лучше я сам. – И вызвал по делсу своего дядю.
* * *
Уже через каких-то двадцать минут, в блок связи вошли три человека. Двое мужчин, один из которых был сам Ильяс Фрайд и одна женщина. Одеты они были точно в такие же черные комбинезоны, что и Карл, вот только вели себя так, словно в этом научном комплексе нет ничего важнее и главнее кроме них самих. Это пугало. Пугало, но говорило, что лучше с ними не спорить. Себе дороже выйдет.
Карл уступил свое место Фрайду и тот тут же придвинулся к оператору связи настолько близко, насколько это было возможно и пристально впился в него своими глазами, сидящими далеко друг от друга на изуродованном лице.
Вместо того чтобы думать рационально и осознанно, оператор не мог перестать смотреть на начинающийся над левой бровью и скрывающийся в короткой рыжей бороде шрам. Это, и неизбежность столь близкого расположения к этому человеку, о котором рассказывали только не самые приятные вещи, окончательно повергли работника научного комплекса в пучину полного подчинения.
Женщина, которую звали Анна, заняла третье свободное кресло, стоящее в стороне от консоли и, казалось, вовсе не собиралась вникать в происходящее, а прибыла сюда исключительно ради того, чтобы убить скуку. Потому, откинув спинку кресла, она то и дело доставала откуда-то из кармана комбинезона сушеные орехи, грызла и сплевывала скорлупу прямо на пол.
Карл стоял рядом с другим бойцом, которого звали Сименон и тот, улыбнувшись ему, одобрительно похлопал по плечу.
− Рассказывай. – Фрайд прохрипел всего одно слово.
Оператор хотел повернуться к экранам консоли, отвернуться от него, но командор остановил движение его кресла, дернув за подлокотник в обратную сторону.
− Транснавигационный маяк засек незарегистрированное судно в тридцати восьми астрономических единицах от орбиты Проксима b.
− Так. Дальше. Что за судно? Куда направляется?
− Судя по траектории движения, летит прямо на нас.
− Класс судна? – Фрайд тряхнул его кресло. – Что я из тебя все как веревками вытягиваю?
− Не представляется возможным установить класс судна… − Оператор начал заикаться.
Внезапно дверь в блок связи снова распахнулась и быстро вошедшие внутрь двое мужчин заставили всех четверых обернуться в их сторону.
– Что тут происходит? – Тот, что был ниже ростом и с красным лицом, развел руками и возмущенным взглядом начал со всей присущей требовательностью руководителя ждать объяснений.
– Что нужно? – Фрайд стрельнул в него фразой, выстрелившей в повышенных тонах, но тот не показал испуга.
Наоборот, сменив позу на более, как ему казалось уверенную, взмахнул руками и истерично принялся выкрикивать недовольства тем фактом, что Фрайд и его люди без каких либо оснований и полномочий ворвались в блок связи и допрашивают оператора.
Стоящий же за его спиной еще один мужчина, просто опускал глаза в пол всем своим видом показывая, что предупреждал его не лезть туда куда не следует.
– Что нужно?! – Начальник научного комплекса «Проксима» Евгений Стродин, который получил уведомление об отмененном вызове из блока связи и все же решивший проверить все ли у оператора нормально, сделал наступательный шаг вперед, едва не визжа от злости. – Это вам что тут нужно?! – Он перевел взгляд на оператора. – Что тут делают эти люди? Кто их пустил в блок связи?
Парень немного замялся, не подобрав слов, но Фрайд тут же дал жестом дал ему понять, что ответит на все вопросы за него и повернулся в кресле так, чтобы лучше видеть внезапного гостя, который на самом-то деле является совсем не гостем, а хозяином этого хаба.
– Уважаемый… как Вас там… − Фрайд вдруг перевел все свое внимание на гостей, немного отклонившись от оператора связи. – Да кто бы ты ни был. – Он почесал, затылок не вспомнив. – Не могли бы Вы выйти из блока связи нахер! – Сказал он это спокойно, но так что не понять и не сделать, того что он просит, было нельзя.
Но Стродин решил отстаивать свои права начальника научного комплекса до последнего. Нет, конечно, он опешил от подобной дерзости, но быстро справился с собой, не поддался страху перед этим человеком и быстро пошел в наступление, снова сменив позу.
− Вы что себе позволяете? – Он сделал уверенный шаг вперед, но его ассистент остался там, где стоял. – Я руководитель этого научного комплекса! Я подчиняюсь напрямую вице-президенту Дарановичу и директору Всемирного Научного Сообщества! Одно мое слово и Вас… − Его указательный палец вместе с яростью, излучающей взглядом, был всего в полутора метрах от командора Первой Эскадрильи Ильяса Фрайда.
И Фрайд, пока Стродин брызгал в его сторону слюной, не отрывал взгляда от подстриженного под самую мягкую ткань, ногтя на этом самом, дергающемся в такт выплеска слов, пальце. Потом все так же спокойно парировал.