Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 53
Я Корин Ройа и это моя история
– Вы помните ночь, когда вам приснился первый кошмар? – Доктор Бенифициарис положил руки себе колени, сидя уже не в кресле за огромным столом, а на мягком диване в небольшой уютной комнате, в которую мы перешли после того как он попросил Марту ожидать в коридоре окончания терапевтического сеанса.
Я сидел напротив него, стараясь смотреть куда-то в пол или на стены, но только не на него и доктор видимо ловил мои взгляды, что-то отмечал в документальном планшете и просто давил на меня своим присутствием. Я, конечно, предполагал, что мне предстоит остаться с ним наедине, что он рано или поздно он скажет Марте, чтобы она оставила нас, но все же ее отсутствие ощущалось сильно. Особенно сильно сейчас, когда предстояло раскрывать душу и возможно говорить о чем-то, о чем я мог говорить только с ней, с совершенно незнакомым человеком.
– Нет… – Я был краток.
Я мельком взглянул на него и понял, что все это не закончится пока он не добьется от меня того чего ему нужно – откровенности и желания выплеснуть наружу все что скопилось у меня внутри. Посмотрев на его круглое лицо с выпяченной нижней губой и немного прищуренными глазами, я понял, что этот доктор будет в полную силу своих профессиональных навыков, отрабатывать полученные деньги.
– Это длится больше года?
– Где-то год. – Если честно, то я не был уверен и в этом, я вдруг стал осознавать, что не помню, когда все это началось, но было чувство что это никогда и не кончалось.
– Я знаю, что Вы владеете фермой.
– Да.
– Расскажите мне о ней? Что это за ферма?
– Рассказать о ферме? – Я не понимал, зачем ему знать о ферме? Какое ему вообще дело до моей фермы? Я пришел сюда рассказать о ночных кошмарах, а он спрашивает меня о ферме? – Зачем Вам моя ферма? Мы что будем обсуждать коров и лошадей? Вам интересно знать о тенденции цен на пшеницу? – Я усмехнулся, этот важный насупившийся терапевт начинал меня раздражать, и мне хотелось просто встать и уйти.
– Корин, я прекрасно знаю, в чем заключается Ваша проблема.
– И в чем же?
Доктор поднял ладонь вверх, давая понять, что его перебивать ни в коем случае нельзя.
– Я знаю, в чем Ваша проблема. Знаю, как эта проблема мучает Вас. Знаю, как она мешает Вам жить и воспринимать жизнь в красках. Эта проблема делает все, что Вас окружает черно-белым и отрешает в какой-то степени от действительной реальности. Иногда, а порой и даже зачастую, очень важные вещи кажутся Вам не такими важными или нужными. Вы теряете чувство времени, и Вам кажется, что вы все успеете и можно ничего не делать еще час или два, а потом оказывается, что Вы все проспали. Я знаю, что это такое. Осталось только разобраться в причине этой проблемы, и мы сможем от нее избавиться!
А ведь он прав. Если задуматься, то все что он сказал так утрированно, в самом деле, со мной все время и происходит. Я забываю элементарные вещи, постоянно жду чего-то, попусту теряя время, и если бы не помощники на ферме, то уже давно разорился бы. Пожалуй, стоит еще задержаться тут на какое-то время.
– Что касается Вашей фермы. – Доктор взял со столика графин и налил воды в высокий узкий бокал. – Я спросил про нее не потому, что мне интересна тенденция цен на пшеницу, а потому что вижу, как Вам трудно говорить о самой проблеме. Начинать всегда трудно. – Он сделал глоток. – Поэтому мы начнем с того о чем говорить не трудно. О Вашей ферме.
– Хорошо, спрашивайте. Что Вы хотите знать? – Я пожал плечами.
– Где она находится? Она большая? Давно она у Вас?
– Ну… – Я вздохнул, поймал взглядом на стене небольшую картинку в рамке и начал свой рассказ. – Это фамильная ферма, она расположена в Холмове, пригороде Варны. У нас есть усадьба, конюшня, хлев, скотный двор, птичник, амбар и одно поле, которое засеиваем пшеницей…
– Много у Вас лошадей?
– Восемнадцать взрослых голов в табуне.
– А коров?
– Тридцать пять голов дойных и два племенных быка.
– Вы сказали, что она фамильная?
– Да, эту ферму основал мой дед, потом ею владел мой отец, теперь я.
– Вы помните своего деда?
– Нет, он умер еще до моего рождения.
– А отец?
– Что отец?
– Отец жив?
– Нет. Тоже умер.
– Когда это случилось?
Стоп! Что происходит? Где Марта? Я заметался, сердце забилось с бешеной силой.
– Корин! Корин!
Я прервал смятение, вдруг поняв, что оно было очевидным и, остановил свой взгляд на собеседнике, который пытался привлечь мое сбившееся внимание.
– Что случилось? – Бенефициарис сильнее наклонился ко мне, готовый перейти, если бы это потребовалось, а я не отреагировал бы на его голос, от слов к физическому контакту.
– Все нормально…
– У Вас только что был приступ паники, такой же, как и по утрам? – Он протянул мне второй бокал, наполненный водой.
– Да, очень похоже. – Я жадно стал пить и понял, что слышу биение собственного сердца, стук которого был явно не в нормальном ритме.
– Если хотите мы прервем нашу встречу и перенесем ее на другой день.
– Нет, не стоит, я готов продолжать. – Я поставил пустой бокал на стол.
– Мы говорили о Вашем отце.
– Да я помню. Он умер год назад. – Было очень странно забыть это.
Я снова сказал год, потому что это было самое оптимальное, как мне казалось время.
– Вы можете сказать, что Ваши кошмары начались после его смерти?
У меня как-то и в мыслях не было связывать эти два события между собой. Как то даже я и подумать не мог, что вообще мой отец, может быть как-то связан с моими кошмарами.
– Не знаю… – Я пожал плечами и посмотрел в пол.
– Я спрашиваю потому, что как только Вы подумали о нем, Вас тут же охватил приступ паники похожий на те, что происходят с Вами каждое утро. – Доктор что-то отметил в планшете. – И с Ваших слов, появление первого ночного кошмара, совпадает, примерно с тем периодом времени, когда не стало Вашего отца.
Я не знал, что на это ответить.
– В каких отношениях Вы были с ним?
– Да, в нормальных…
– Он любил Вас?
– Конечно! И меня и внуков!
– Что Вы помните последнее, что он подарил кому-то из внуков на какой-то праздник?
Снова захотелось позвать Марту и спросить у нее, потому что я совершенно этого не помнил, но она-то должна знать, она-то все знает!
– Нужно спросить у жены, я не припомню. – Мое лицо налилось краской от стыда за то, что я не помню столь важные вещи тем более, касающиеся детей.
– Вы с ним когда-нибудь ругались? – Доктор кивнул.
– Да нет…
– Я не имею в виду последний год его жизни, я имею в виду вообще всю Вашу совместную жизнь. И я не имею в виду какой-то спор или семейный конфликт, я имею в виду Вашу личную ссору с ним, произошедшую когда-либо. Такую ссору, из-за которой Вы бы могли ненавидеть его.
Я задумался и вдруг понял, о чем говорит этот доктор. Ссора, из-за которой я мог бы его ненавидеть! Да, такое было, и такое уж точно не забывается.
– Однажды, очень давно такое случилось.
– Я хочу, чтобы Вы рассказали мне об этом.
– Хорошо… – Я снова впился взглядом в маленькую картинку на стене. – Но прежде всего, скажу, что как бы я тогда не возненавидел его, я все же благодарен ему, потому что если бы он не остановил меня тогда, то у меня не было бы ни этой фермы, не детей, не жены. Спустя годы, теперь я благодарен ему.
– Я понял. – Он сделал жест рукой. – Рассказывайте.
– Это случилось, когда я заканчивал выпускной класс в общественной школе Варны и, подходило время для подачи документов в профессиональные учебные заведения. Я хотел стать пилотом. – Я усмехнулся, вспоминая детство, и то каким я был тогда наивным глупцом.
Но чем больше я вспоминал его, тем сильнее в памяти возникало то чувство, которое я испытывал по отношению к отцу, когда он пресек на корню все мои мечты и желания попасть в Высшую летную академию Неополиса. Я понимал, что слова о том, что я теперь благодарен ему спустя годы, за то, что он остановил меня и благодаря этому у меня есть ферма, жена и двое детей, что я веду счастливую жизнь – просто бред. Обычная отговорка, придуманная мною же, чтобы как-то теперь оправдать его как отца за то, что он сделал. И себя за то, что не настоял на своем. Не добился желаемого.
– Не останавливайтесь, продолжайте! – Он снова налил воды и протянул мне, видимо опасаясь еще одного приступа паники, но я отказался.
Я держал себя в руках.
– С самого детства я бредил космосом, космическими судами, планетами, звездами. Вместо потолка в моей детской спальне была проекция карты звездного неба, а все свободное место занимали макеты орбитального транспорта. Я наизусть помню название сотен звезд в небе, знаю особенности всех пилотируемых аппаратов, да и не пилотируемых тоже! – Я вздохнул. – Я мечтал о космосе, я мечтал летать, я мечтал жить на орбитальной станции и управлять космическим судном.
– А Ваш отец?
– Он знал о моей мечте, знал о том, что я больше всего на свете хочу стать пилотом, знал как я… – Я запнулся, подбирая нужное слово. – Стремлюсь поступить в Высшую летную академию! Он всегда говорил, что хочет для своего сына лучшей жизни, чем которую прожил он сам. Он говорил, что хочет дать своему сыну достойное образование, чтобы я не горбатился на этой ферме, но когда пришло время выбирать место, где бы я продолжил учиться после школы, он сказал, что о Высшей Летной Академии не может быть и речи!
– Он сказал, почему не хочет, чтобы его сын стал пилотом?
– Он сказал, что у меня есть семья и дом, что у этой семьи есть ферма, что мне тоже нужно заводить семью и чтобы у меня тоже появились наследники, а пилоты не имеют дома, не имеют семьи, пилоты живут на орбите, лишь несколько раз в году бывают дома. На Земле.
– А он прав был в этом?
– Да. То, что пилот не имеет семьи, он был, конечно, прав. Но тогда, когда Академия была так близка ко мне, когда до поступления в нее меня отделяло лишь одно отцовское слово, семья не представляла для меня особой ценности, она была на ступень ниже, чем синяя форма с шевронами.
– Что же было дальше? – Доктор спросил меня, заметив, что я замер и замолчал.
Интересно он заметил в моем голосе вновь возродившуюся злость и обиду в моих глазах, спустя столько времени на этого человека? Конечно, заметил. Он же профессионал своего дела, он должен такое замечать.
– Дальше? Дальше он наотрез отказал мне в поступлении в Академию, а я назло ему наотрез отказался от поступления, в какое либо другое учебное заведение и на несколько дней убежал из дома.
– Где Вы тогда жили?
– Я мечтал сбежать в Порт. – Я снова усмехнулся своей детской наивности. – Но у меня не было денег, чтобы оплатить подъем на трансорбитальном транспортнике. Поэтому я три ночи ночевал в амбаре на соседской ферме, кстати Марта дочь того фермера, нашего соседа. Мы с ней уже на тот момент встречались. – Я улыбнулся, начиная скучать по Марте.
– А Ваша мать? Она могла как-то повлиять на отца и его решение?
– Нет, никто не мог влиять на его решения. Она успокаивала меня, как могла. Пыталась найти для меня в жизни фермера свои плюсы, говорила мне о них, но меня это мало заботило.
– Последний вопрос, Корин. – Доктор откинулся на спинку дивана. – Как Вы думаете. Как бы сложилась Ваша жизнь, если бы Вы все-таки отучились в Высшей летной академии?
– Трудно сказать… – Я почесал затылок и тут вдруг понял, что этот человек все же смог до меня достучаться.
Мне начинает просто хотеться ему рассказывать все и все, что так долго держалось в душе, давило из нутрии и не могло найти выхода.
– Наверное, я сейчас сидел бы не здесь, а в кресле пилота какого-нибудь судна в какой-нибудь колонии и ждал, пока докеры погрузят руду или еще что-то, чтобы я доставил это в Порт, а потом на Землю!
Доктор снова уселся прямо, что-то в последний раз отметил в своем планшете и отложил его в сторону. Он немного помолчал, раздумывая над сказанным мной, потом потер ладони и хлопнул ими себе по коленям.
– Я все понял.
– Что Вы поняли, доктор?
– Я нашел причину ваших ночных кошмаров.
– И что это за причина?
Доктор вдруг встал и, шагнув к выходу из этой уютной маленькой комнаты, открыл дверь в тот большой и красивый зал со столом и колоннами.
– Пойдемте за стол, там я Вам все скажу.
Он пропустил меня вперед и я, войдя, увидел Марту. Она встала мне навстречу и улыбнулась.
– Присядьте. – Доктор грузно уселся в кресло и посмотрел на нас обоих.
Я взглянул на Марту. В ее глазах было волнение. Волнение и интерес к тому, что скажет Бенефициарис.
– Я должен предупредить, что все сейчас сказанное мной, является врачебной тайной и информацией о здоровье конкретного лица. – Он сделал жест рукой в мою сторону. – Потому формально мне нужно согласие для того чтобы продолжать разговор в присутствии Вас Марта, от Корина.
– Конечно, говорите при Марте, у нас нет секретов!
– Хорошо. – Он кивнул. – Сны, которые Вам сняться, являются не чем иным, как отголоском той обиды, которую нанес Вам Ваш отец много лет назад, запретив поступать учиться в Высшую Летную Академию. Каким-то образом, смерть отца год назад спровоцировала в подсознании всплеск этой обиды и Вы, Корин, пытаясь затопить ее в себе дали ей выход через сновидения. Чтобы было более понятно, представьте себе шар заполненный водой. Представьте, что вода в этом шаре пребывает и пребывает, распирая его все сильнее и сильнее. Давление повышается и ей некуда деться, кроме как прорвать шар и прорвет она его в том месте, где он будет наиболее всего слаб. Вот Вы и есть тот шар, а Ваша обида на отца – вода! Самое же слабое место в Вашем подсознании оказался сон! – Он развел руками.
– Что же нам делать? – Марта уставилась на него.
– Я предлагаю пройти сеанс терапевтического гипноза и с помощью введения Корина в транс, добраться до самой сути конфликта с отцом и попытаться перестроить ситуацию так, чтобы обиды или не стало вовсе или она уменьшилась до такого состояния, когда она не смогла бы прорвать этот шар.
– А это возможно? – Я вздохнул, питаемый надеждой.
– При нашем развитии технологий да, есть специальная техника, позволяющая покопаться в сознании человека и что-то изменить в его воспоминаниях. И это совершенно не опасно.
– Вы хотите стереть воспоминания Корина о том дне, когда он поругался с отцом?
– Не совсем. Я предлагаю не стереть, а притупить его чувства на тот период времени, когда у них с отцом произошел конфликт. Не дать им впоследствии перерасти в обиду.
– Доктор, но я все никак не могу понять… – Марта замялась, подыскивая нужные слова.– У него же все это время были очень даже хорошие отношения с отцом!
– В том-то и загадка человеческого мозга и подсознания! – Доктор улыбнулся и посмотрел на большие старинные напольные часы слева от стола, всем видом намекая на необходимость скорее принять решение по поводу дальнейшего лечения и наконец-то завершить сегодняшний прием. – Мы знаем о нем все, как он устроен, из каких клеток состоит, за что отвечают отдельные его области, но мы до сих пор, живя в век научных прорывов и открытий, не понимаем, как он работает!
– Что Вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, что Корин после примирения с отцом, в котором я полагаю, не малую роль сыграли и Вы Марта…
Я вдруг поднял на него взгляд, но промолчал. С чего бы ему делать такие выводы, если я про это ему ничего не говорил.
– …подавил в себе ту обиду и уж тем более ненависть за испорченную жизнь, как он стал с того времени считать. Ведь только благодаря Вам, Марта он вернулся домой, только благодаря Вам он не сотворил глупость и не сбежал на орбиту!
Стоп, доктор! Я все совсем не так преподносил! Не так рассказывал, я говорил, что у меня не было денег, чтобы добраться до порта!
Марта сидела и слушала доктора с широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, сам ли он додумался до всего этого, или я ему рассказал.
– Он увидел в Вас альтернативу своей мечте, стать пилотом. Только Вы, как перспектива создания семьи и счастья смогли заставить его переломить отношения ненависти к отцу и примериться, но спустя годы, смерть старшего Ройа каким-то образом выдавливает на поверхность ту обиду и ненависть. Отца больше нет и то, что так долго сидело внутри, теперь рвется наружу через сновидения. Я хочу погрузить Корина в медикаментозный транс и вернуть его к тому времени, когда он ругался с отцом и сбежал из дома, а потом притупить его чувства, чтобы обида не воспринималась в его воспоминаниях так сильно и не переросла в ненависть.
– Что скажешь? – Марта посмотрела на меня, а я выпрямился и вздохнул.
– Что я скажу? У меня разве есть другой выход? – Я развел руками. – Я согласен.
– Вот и хорошо, тогда… – Доктор вызвал над столом небольшую проекцию собственного графика работы и принялся ее изучать. – Я так понимаю, Ваше время не ждет?
Мы оба кивнули. Ждать долго я больше не мог, мне хотелось как можно скорее избавиться от этого недуга.
– Я готов принять Вас послезавтра. – Он посмотрел на меня, ожидая согласия.
– Хорошо. – Я снова кивнул.
Еще две ночи я как-нибудь выдержу.
– Тогда вам нужно в холле поговорить с моим референтом. Она даст необходимые указания для приготовлений. – Он отметил что-то на проекции и закрыл ее. – И обозначит точное время.
Бенефициарис встал и, улыбнувшись, показал нам на дверь. Прием был окончен, впереди меня ждали еще две жуткие ночи, а потом непонятная странная процедура. Наверное, подключат к голове кучу проводов, заставят спать и снова видеть мои кошмары.
Все же после общения с этим проницательным человеком на душе осталось странное чувство. Я был словно опустошен. Такое впечатление, что я за эти два часа пребывания в клинике рассказал ему все, что только знал о себе и то, что даже о себе не знал. Было такое чувство, как будто я выдал чью-то очень большую тайну, как будто я узнал что-то очень важное и тут же забыл ее и вспомнить снова, просто невозможно.
Этот доктор уже и без всякого аппарата пока мы разговаривали, покопался у меня в мозгу. За это время, мне стало казаться, что он узнал меня лучше, чем я сам себя знаю. Я вдруг понял, что такой человек очень опасен. Он видит собеседника насквозь. Он словно читает его мысли, словно заранее знает, что тот сейчас скажет и бесполезно от него что-либо скрыть. Двадцать минут и ты полностью в его власти. Он уже говорит тебе, что и как надо делать, а ты ничего не понимая и думая, что так сам решил, просто выполняешь его указания.
Я вышел из ворот клиники и, пока Марта разговаривала с референтом, получая указания для приготовлений к предстоящей процедуре, смотрел на огороженную силовым барьером аэромагнитную трассу, сразу зарядом пышных деревьев перед забором клиники, по которой то и дело мчались флопы внутреннего сообщения между районами Неополиса.
– Ты готов?
– Что? – Я обернулся и увидел Марту.
Видимо, она уже закончила общение в холле и вышла, подкравшись сзади бесшумно.
– Готов домой ехать? Там у тебя скупщики в бане! – Она усмехнулась.
– А, да! – Я улыбнулся, и мы пошли вдоль барьера на ближайшую станцию. – Может, зайдем куда-нибудь, перекусим? – Я положил ей руку на плечи.
– Я очень голодна!
– Тогда пошли! Скупщики подождут! – Я поцеловал ее куда-то в мягкие светлые волосы, и мы изменили направление от станции в сторону, горящих и зазывающих рекламными огнями, рядов баров и закусочных.
Глава 54
История грядущих времен
Двадцать минут, что вновь подарила Марта своему заложнику, не прошло, как дверь в кабинет вице-президента Компании Сириус снова распахнулась и внутрь вошла Лена. За ее спиной были два человека в костюмах и каменными лицами. Лица этих людей казались очень молодыми, но взглядами и каменными выражениями, показывали всему миру вокруг, дарованную им власть. На воротниках их костюмов сверкали красные значки принадлежности к Союзу правящих партий Неополиса.
Эти парни были выделены из личного дивизиона охраны Дариуса Квиния, и в этот момент им было поручено вывести Марту Штеер из кабинета вице-президента и охранять ее, а вместе с ней и Лену Кравец, как зеницу ока. С этого момента она больше не является объектом преследования со стороны Колониальной Федерации и отрядов Правопорядка за совершенные преступления. Теперь она переходит под юрисдикцию города и с этого момента лишь специальным службам отведено право расследования этого ее жуткого, дерзкого поступка и всех других преступлений против общественности и компании.
Марта еще не знала об этом, она ждала исхода времени и дала обещание себе, что не станет больше медлить и секунды. Она сидела, опершись спиной на заднюю часть стола, а возле ее ног лежало связанное тело и молило о пощаде. Когда дверь распахнулась, и она увидела, что Лена вошла не одна, то тут же резко подтащила к себе заложника и сильно вдавила дуло пистолета в его лобную кость. Вице-президент сначала застонал от боли, а потом замычал и задергался, насколько это позволяли связанные руки и ноги, понимая, что возможно это его последние секунды жизни.
Лена, жестом руки попросила доверенных Квинию людей не приближаться и те остановились как вкопанные. Сама же она, держа в руке прозрачный лист документального планшета, стала медленно продвигаться вперед, аккуратно ступая по полу, стараясь не делать резких движений, чтобы ни в коем случае не спровоцировать Марту на еще один жуткий поступок.
– Стой! Не подходи ближе! – Марта закричала, перекрикивая завывания ветра и понимая, что Лена дойдет только туда, куда она сама ей позволит, но позволить ей приблизится слишком близко, она никак не могла.
– Марта! – Лена замерла. – Я выполнила свое обещание. – Она протянула ей планшет. – Тут вся информация о тебе до того как ты пришла в программу Новая Жизнь. О тебе и о твоей настоящей семье. По тому адресу, что указан тут, они не живут уже несколько лет, но их ищут и их найдут!
– Найдут?! – Она вскрикнула, и ее лицо покосила гримаса боли. – Ты не понимаешь! Их уже никто не найдет! Они мертвы! Я помню, как их убивали на моих глазах! Я помню, как насиловали мою мать и как заставляли ее смотреть, когда перерезали горло моему брату! Как просто, забили отца до смерти. – Из ее глаз хлынули слезы, взбудораженные очередным жутким воспоминанием. – Его били, пока он не перестал дышать, а потом их всех, словно животных вытаскивали за двери, а их тела оставляли следы на полу, когда их тащили! – Она заикнулась, проглатывая ком, но продолжила. − Так что я хочу только одного! Я хочу, чтобы сюда вошел профессор Райков, отдавший приказ убить их! Ты выполнила, Лена, это, мое обещание? – Она еще сильнее надавила дуло пистолета на лоб вице-президента.
– Ты ошибаешься! – Лена немного улыбнулась. – Твои родители живы и их никто не убивал.
– Что! – Марта снова закричала. – Ты пытаешься меня обмануть? Или тебя тоже ввели в заблуждение? Неужели ты так и не поняла еще, что им нельзя верить? На чьей ты стороне?
– На твоей!
– Значит, ты должна понимать, что это ложь! Такая красивая и складная ложь, в которую трудно не поверить, еще и потому, что так сильно хочется верить в нее! Но, пойми! Я своими глазами видела, как их убивали! Я вспомнила это! И жить с этим воспоминанием теперь настолько невозможно, что лучше умереть!
– Ничего ты не видела! – Лена зло вытаращила на нее глаза и сделала еще один шаг вперед.
Ей порядком начинала надоедать вся эта непонятливость и нежелание верить в то, во что поверить сейчас было просто необходимо. Хотя она и сама прекрасно понимала, что ни Колониальная Федерация, ни Союз Правящих Партий Неополиса, ни те системные структуры, которые заслуживают доверия, ни этот планшет из рук Дариуса Квиния, не дают Марте никакой уверенности в искренности, внушаемой ей «правды». И что ей делать, если она ей не верит? Если имеет полное право не верить ей? А она, должна была любой ценой вытащить Марту, а значит, должна заставить ее поверить им.
− Это ты ничего не видела! Только представь, чтобы чувствовала ты, окажись, на моем месте! Окажись на месте моей семьи, твоя! А потом бы ты забыла все это! Потом бы все эти воспоминания просто вычистили бы из твоей головы, и ты несколько лет жила бы совершенно другой жизнью, думая, что те, кто все это сделал с тобой, твои лучшие друзья, твоя карьера, да вся твоя жизнь!
– Все это было не по-настоящему! – Лена проглотила удар, но все же на долю секунды ее сознание само сообщила ей о том, какое подобие чувств может испытывать человек, на глазах которого убили родных ему людей, а ведь у нее есть что терять. – Тебя заставили поверить в это, а потом, да, заставили забыть! Голограмма, проекция, психосимуляция… не знаю, что это было, но ты видела только то, что они хотели тебе показать! Ты должна была забыть свою семью, а если бы ты знала, что они живы, то никогда твой мозг не смерился бы с тем, что они больше не твои родители! Ты бы знала, что они есть! Чтобы сработала «система Райкова», ты должна была потерять смысл жизни, отчаяться и быть в безысходности! И ты знала это когда подписывала контракт! И ты знала, что твоим родителям хорошо заплатят, хоть они и будут всю оставшуюся жизнь гадать о том, откуда им на головы свалились эти деньги! Ведь они же и не подозревали, что ты исчезнешь! – Последнее было Леной лишь предположено, но предположено или верно или Марта до конца так еще и не вспомнила свое прошлое. – Ты добровольно пришла в Новую Жизнь в поисках лучшей новой жизни, ты подписала контракт, но ты не представляла себе, что цена за эту новую жизнь так велика. – Лена вздохнула и перевела дух.
Она произносила всю эту длинную и сложную речь, как одно предложение. На одном только выдохе. Боялась запутаться и сказать лишнее, но в итоге видела, что Марта ее слушает.
– Ты не должна была вспомнить свою прошлую жизнь, но в твоей голове произошел какой-то сбой и воспоминания стали возвращаться!
– Это произошел не сбой! – Она вдруг заговорила намного спокойнее. – Это все Проксима b!
– Быть может!
– Почему я должна во все это верить? – Она вдруг выпрямилась, сжала сильнее хватку вокруг шеи заложника и заговорила увереннее. – Они пойдут на все, чтобы спасти своего драгоценного вице-президента.
– Они… – Она кивнула на заложника, имея в виду всех чиновников Колониальной Федерации. – Может, и пойдут на все, как ты говоришь. А вот они, – Она кивнула на стоящих позади ее двух крепких парней в костюмах и значками Союза Правящих партий Неополиса. – Не пойдут! Им очень интересно все, что ты знаешь о Бете. Все, что ты нашла там и то, как она вернула тебе воспоминания о твоем прошлом.
– Правящие Партии… – Марта кивнула головой.
– Да, Марта, это дали мне они. – Она швырнула планшет ей, словно диск для метания и тот упал на стол рядом со служебным делсом и кучи всякого офисного хлама.
Сама же прошла в другой угол кабинета, прикатила обратно в центр комнаты небольшое кресло, уселась в него, уверенно закинув ногу на ногу, и решила подождать в более комфортном положении, пока Марта прочтет досье.
– Читай! Там все. Все твое личное дело в программе Новая Жизнь и все отчеты Райкова своему куратору во Всемирном Научном Сообществе.
Марта перехватила пистолет другой рукой и подняла планшет. Прозрачный экран тут же вспыхнул, и она стала перелистывать страницы.
– Читай Марта, а я буду ждать столько, сколько будет нужно, а когда прочтешь, я передам тебя этим людям. – Она показала за спину. – Они будут охранять тебя и не один солдат из Правопорядка или регулярных войск, а уж тем более агент Колониальной Федерации, не посмеет к тебе прикоснуться. Только не стреляй в Дарановича. Если убьешь его, то автоматически станешь объектом на ликвидацию.
Марта кивнула и стала читать. Ее грудь медленно поднималась с каждым вздохом и так же медленно опускалась, а глаза наполненные злобой и ненавистью бегали от строчки к строчке. В присутствии Лены она стала чувствовать себя несколько увереннее, у нее появилась надежда, о которой она даже и не мечтала, а когда последняя страница была прочтена, она положила планшет обратно на стол, рядом с собой и снова посмотрела на Лену.
– То, что тут написано, ты уверена, что это правда? – Она стиснула челюсти и аккуратно сменила затекшую руку на шее вице-президента.
– А есть повод сомневаться?
– Они пойдут на любой обман, чтобы вызволить его и вынудить меня сдаться!
– Послушай, – Лена наклонилась вперед и уперлась локтями о колени, – этот отчет мне дали не агенты Колониальной Федерации, его дал мне один высокопоставленный представитель Союза Правящих Партий Неополиса. Его имя Дариус Квиний, если оно тебе о чем-то говорит. Учитывая их настоящее отношение к главам этого небоскреба, – Лена усмехнулась, – у меня нет повода им не доверять. А у тебя нет повода не верить мне, потому что я могла бы выкинуть нахер твой квант в первый же мусорный контейнер на улице или отдать его тем же агентам Колониальной Федерации, но как видишь, я тут. Стою перед тобой и распинаюсь, как еще не распиналась не перед кем. Так что, давай уже, делай свой выбор. Или пулю в голову этому подонку, а потом себе или бросай оружие и у тебя будет шанс проверить, правду я говорю или нет!
− Как ты сказала его имя?! – Ветер, врывающийся в распахнутое окно, завыл с новой силой.
− Кого? Этого, из правительства? Дариус Квиний!
– Никогда не слышала о нем. – Марта сказала не достаточно громко, чтобы Лена в этот раз отчетливо услышала ее слова, но это было скорее обращено ею к себе самой, чем к кому-то еще. – Я хочу говорить с ним! Прямо сейчас!
Лена посмотрела в ее глаза и увидела в них столько решимости и отчаяния, сколько, наверное, никогда в жизни не ощущала в себе.
Ничего не ответив, она поднялась и медленно вышла из кабинета, снова оставив Марту с заложником, но теперь еще и в компании двух парней из эскорта сопровождения представителей Союза Правящих Партий Неополиса.
Вновь воцарилась полная тишина, нарушаемая только свистом врывавшихся потоков ветра в распахнутое окно. Марта была в некотором недоумении. Все это время, что она провела на в компании раненого ею Вицлава Дарановича, она считала минуты. Минуты, которые она сама назначала Колониальной Федерации за жизнь вице-президента и, которые составляли ее будущее. Она знала, что ее ждет. Она знала, что при любом раскладе, живой ей уже отсюда не выйти. У нее было только два пути, через окно, чтобы ни в коем случае не сдаться или через дверь, где ее тут же нейтрализуют отряды правопорядка, а потом…
Да. То, что сделают с ней потом, если возьмут живой, лучше вообще не представлять, потому что в таком случае, смерть – единственный разумный исход в ее ситуации. Значит окно. Или пуля себе в голову. Сначала заложнику, потом себе.
Буквально несколько минут назад, она существовала с мыслью смирения с подобным исходом и морально была готова к нему. Приняла его неизбежность. Считала эти сраные секунды! А теперь?
Долбаная Лена! Ей было велено передать квант-накопитель информации с видеофайлом записи из камеры, встроенной в шлем защитного костюма техника Ковнера, когда тот в беспамятстве бродил раненый по плато на Проксима b, представителям Союза Правящих Партий Неополиса! Все! Ничего больше! За каким чертом она полезла сюда? Включив, «подругу» и какого-то там, наверное «должника», кинулась выручать ее? Кто просил ее вмешиваться?