Артур Лидд
История Млечного пути
А ведь он мог начать все сначала! Да, возможно это было бы не просто. Возможно, ему какое-то время пришлось бы провести в поисках новой работы в Порту. Жить в терминалах залов ожиданий или вонючих клеточных кемпов за самую низкую оплату ночлега. Но он все равно нашел бы себе работу. Можно было, в конце концов, поискать старых коллег с Голиафа и попросить замолвить за него словечко, чтобы его приняли хоть на самую низкую должность в сервис или техобслуживание. А если бы и не получилось, он мог подать заявку на должность монтажника. Работал бы на сборке технологических конструкций в вакууме, на лесах. Да, работа не очень приятная. Десять часов в защитном костюме. И вредная. Космическая радиация и все такое… Но платят там довольно сносно.
А что теперь? Летит на полуразвалившемся от времени судне, которое даже его делс не воспринимает как судно. И самое что страшное, назад теперь пути у него нет.
– Это хорошо. – Командир закивал одобрительно головой – А потом что?
– Потом? Да понятия не имею! – Марк чувствовал, что вот-вот выйдет из себя, а ведь для вакуумного синдрома еще довольно рано. – Потом узнаю, что за скрежет в модуле жизнеобеспечения и устраню его! – В грузовом модуле, отчетливо был слышен странный скрежет, доносящийся, скорее всего из модуля жизнеобеспечения.
Создавалось впечатление, что будто какая-то часть внутренней термостатной прослойки в корпусе судна оторвалась и под действием внешних перегрузок, а системы жизнеобеспечения не распространялись на грузовой модуль и модуль жизнеобеспечения, вибрировала и издавала подобный звук. Благодаря именно термостатной прослойке и близости технического модуля, где всегда было тепло, температура там, по соответствующим меркам, была довольно сносная и колебалась от пяти до десяти градусов по Цельсию. В модуле жизнеобеспечения вовсе не предусматривалось пребывание человека во время полета, а соответственно и температура там была значительно ниже. И естественно, чем дальше можно было проползать по узкому лазу между размещенным оборудованием, в его глубь, в сторону аппаратного модуля, становилось еще холоднее. Все тут было покрыто инеем и без защитного костюма можно было замерзнуть, не говоря уже о том, чтобы что-то делать длительное время.
– Устранишь, конечно, Марк! – Командир приподнялся и посмотрел на него. – Сколько на все это уйдет у тебя времени? День? Два? Ну, может неделя! Потом то что?
– Вы это к чему сейчас говорите?
– К тому, что ты должен осознать, что нам предстоит не двухдневный полет на Луну и обратно и не полет на СИД в одну из колоний, а полет длиною в четырнадцать месяцев! – Он почему-то показал ему четыре пальца.
– Я прекрасно осознаю то, что нас ждет! – Едва начавшая забываться обида новой злостью загорелась в груди.
С того момента, как они покинули кемп и оказались на борту пилона прошло немного времени, но Марку начало казаться, что командир все же поменял свое отношение к нему. А теперь он понял, что нет. Ничего он не поменял. Просто притворился нормальным человеком. Теперь-то у Марка больше нет возможности уйти и бросить его. Куда он с борта космического судна денется? Теперь можно больше не притворяться.
Он снова упомянул Луну в его адрес, и Марку еще сильнее захотелось убраться в другой модуль и, закрыв за собой люк, остаться в одиночестве.
– Еще суток не прошло, а ты уже весь на нервах и психуешь как школьник перед первыми в жизни трудностями. – Маер усмехнулся.
– Я не психую, я просто не могу, как вы, сидеть и ничего не делать! Мне нужно какое-нибудь занятие!
– Я тебя перестал узнавать, Марк…
– Что? – Он удивленно вздернул бровями и с вызовом вернул ногу обратно в модуль.
Люк начал медленно закрываться у него за спиной.
Хочет Маер поговорить? Ладно. Он поговорит с ним. Он доставит ему такое удовольствие. Больше он не собирается терпеть его унижения и озлобленные саркастические придирки. Они уже не на СИД, где он был не только в его подчинении, а еще и в прямой зависимости размера своего гонорара. И они уже не в Порту, в ожидании старта. Теперь они в космосе! Они в одной связке. Но не связаны материальными обязательствами. И от каждого из них зависит в какой-то мере благополучие всего этого полета. Что он ему сделает? Натравит на него Карнеги?
Марк посмотрел на Виктора, ожидая реакции командира, но тот все так же сидел в своей неизменной позе.
Наконец Маер продолжил свою речь.
– Где тот Марк, который не давал никому прохода на борту СИД? Постоянно всех подкалывал и рассказывал, не замолкая какие-то истории? Куда подевался тот постоянно находящийся в позитивном настроении человек? Что с ним случилось? Вот что я хочу от тебя! Я хочу, чтобы ты стал прежним, Марк. Чтобы ты не искал чем занять себя эти месяцы, а делал то, что делал все эти годы, пока мы летали с тобой вместе!
– Где тот Марк? – Он вздохнул и снова взялся за рукоять люка, попросту начиная презирать этого человека за цинизм. – Тот Марк остался на Бете. – Поняв, что Маер не собирается вступать с ним в противоречия, а решил прочитать лекцию про «братство пилотов» и про свои желания вернуть атмосферу того экипажа, которого больше нет и не будет, он пролез в переход между модулями и помог люку закрыться с другой стороны.
Маер немного повернулся в кресле и посмотрел на молчавшего все это время Карнеги.
− Что ты от меня хочешь услышать? – Тот лениво вздохнул.
Не знаю.
– У него пропал смысл жизни. – Виктор поднял взгляд на командира.
– Просто его жизнь резко изменилась не в лучшую сторону. Он вышел из привычной зоны комфорта. Для него все, что сейчас происходит, равносильно аду и да, он не видит смысла в том, что происходит. Он не понимает, зачем делает то, что делает. Просто ему больше остается нечего делать.
– Я его понимаю.
Маер тоже посмотрел на него.
– Ты же смирился?
– Я пил.
– Значит смирился?
– Я ждал.
– Ждал…
– Да Грек, я ждал. – Карнеги снова опустил глаза вниз. – Уходя, девять лет назад, ты сказал мне, что обязательно вернешься за мной, а я сказал тебе, где меня искать. Разве ты нашел меня не там, где я сказал?
– Там.
– Видишь, как я ждал. За все эти годы я ни разу не поменял адрес. Знаешь почему?
– Знаю.
– Чтобы ты смог найти меня. – Он все равно ответил. − И если даже землетрясение разрушило бы тот дом, то ты нашел бы меня сидящим сверху на его руинах.
– Почему ты ждал? Почему не нашел себя другое место в этой жизни? В чем-то другом? Почему не нашел работу на Земле? С твоими данными и послужным списком можно было смело записываться в легион и идти воевать в Африку или в Азию.
– Ты мне обещал и я ждал.
– Я сдержал свое обещание.
– Спустя девять лет.
Маер вдруг замешкался, понимая обиду друга.
– Я летал! – Он развел руками. – Я думал ты тоже не без дела сидишь!
– Получается, для командира Грека Маера, обещания лишь пустые слова? – Н тут же решил направить разговор в русло другого вопроса, сочтя, что этот может только все усложнить. − Почему же я не летал с тобой?
– Ты знаешь почему. – Маер поднял вверх палец, давая понять, что этот диалог может привести к тому, о чем они оба не хотели бы вспоминать.
Карнеги вздохнул и еще сильнее насупился.
– Как видишь Грек, я так прожил много лет. Выдержать какой-то год, мне труда не составит. Может я и отвык от такой жизни, но пережить этот полет я сумею. Уж поверь, психоз на фоне вакуумного синдрома мне не грозит. Это ничто по сравнению…
– Так! – Маер вдруг подпрыгнул и пересел к Виктору, прерывая его меланхолическую речь. – Хватит раскисать! Давай покажи мне лучше, что ты там захватил с собой для того чтобы мы чувствовали себя более уверенно на этой долбаной планете!
Карнеги улыбнулся уголками рта и начал вставать.
– Давай подними задницу! – Он толкнул в шутку командира и тот тоже поднялся.
Виктор коснулся сенсора на соте и верх капсулы начал съезжать в сторону, обнажая не первой свежести внутреннюю анатомическую поверхность с выглядывающими в некоторых местах, датчиками. Там где было углубление для правой руки, виднелся разрыв полимерной ткани.
Когда капсула открылась полностью, Грек увидел лежащий в ногах армейский походный рюкзак старого образца.
Виктор схватил его и положил на крышку другой соты, куда уже перебрался и его друг. Тяжелый мешок загремел, сложенными в него металлическими предметами.
Раскрыв его Карнеги начал доставать оружие и раскладывать рядом. Все тот же армейский дробовик, штурмовая винтовка с оптическим прицелом и два пистолета. Все оружие было ухожено, вычищено и промазано специальной смазкой. Помимо этого, в мешке оказались несколько запасных боекомплектов и коробка с боеприпасами для дробовика.
– Не хилый арсенал.
– Если нам предстоит столкнуться с хорошо вооруженными наемниками, как ты их описывал, Грек, то у них и броня, скорее всего соответствующая. – Виктор поднял дробовик. – Вот этот, справится с любой. – Он передернул затвор и Маер немного отпрянул, выдавая в себе человека, не привыкшего к оружию. – Не бойся, он не заряжен! – Карнеги улыбнулся.
– А этот? – Грек показал на винтовку со сложенным прикладом и снятым стволом для большей компактности.
– Это С-скарр, его используют во всех армиях мира. – Он разложил приклад и соединил ствол с основной конструкцией. – Ну, или использовали. Самая популярная штурмовая винтовка. Стреляет безгильзовыми боеприпасами. Довольно точная. На первом выстреле. Но из-за сильной отдачи теряет свои качества. – Он вручил ее Маеру. – Так что держать ее нужно крепко!
– У тех людей… у солдат эскадрильи, у них другие винтовки были. – Грек вернул ее Виктору. – С дисплеями вот тут. – Он показал пальцем на гладкую поверхность ствольной коробки, к которой крепился оптический прицел. − И когда они их доставали из-за спины, они издавали звук, словно запускается энергонакопитель.
– Да. – Карнеги кивнул. – Это винтовки с электронным затворным механизмом. Самое новейшее оружие. У них перезарядка происходит не за счет силы сгораемых газов, а за счет электронной системы. Газообразование при детонации боеприпаса сведено к минимуму, а выводятся газы так, что не влияют вообще на точность стрельбы и устойчивость оружия. – Старый солдат стал убирать арсенал снова в мешок. – Так что эти стволы могут стрелять одной плотной очередью в одну точку без отбросов и отдач. Стоят бешеных денег.
Маер покивал головой, оценивая их оружейные шансы на успех против явного преимущества противника в этой области и, когда мешок с арсеналом Виктора был убран обратно в соту, он спросил:
– Что с Марком делать?
– А что с ним делать?
– Его нужно как-то простимулировать.
– Поверь, Грек, мы, когда долетим и окажемся на орбите, там такой стимул начнется, что мало не покажется.
Глава 59
История насущных времен
Спустя совсем немного времени, после того, как кортеж Генерального Секретаря Союза правящих партий Неополиса Якова Горбича покинул внутреннюю территорию главного штаба Колониальной Федерации «Сириус» и влился в наземный поток городской флоп-трассы, огибающей площадь Сады Безмолвия, некоторые члены Президиума стали получать на свои делсы сообщения. Отправителем этих сообщений был Адам Фегрисус – глава администрации главного штаба Колониальной Федерации «Сириус».
Пока основная масса дорого, но строго одетых мужчин и женщин, покинув Большой Зал заседания Президиума, кучковались в главном холле штаба, довольно эмоционально обсуждая детали речи Генерального Секретаря и то, как все это в ближайшем будущем скажется на жизнях и благополучии их всех, некоторым поступали уведомления с пометкой особой важности.
Кто же оставался, и те кто, извиняясь, вынуждены были прервать возбужденные дискуссии, не сомневались ни на мгновение, что ощутить эти последствия они могут уже в самое ближайшее время.
Большинство из них, совершенно не догадывались о том, что такого мог сотворить Герман Торри, чтобы так разгневать Союз Правящих Партий, пока сами не услышали Горбича. Но, большинство из этого большинства, даже услышав собственными ушами и из первых уст, все же не поняли происходящего, до конца. До мелочей. До деталей. Всем было ясно лишь одно. Торри скрыл от СПП какую-то планету за пределами Солнечной системы, на которой возможно обнаружил жизнь.
И что? Что из этого? Стоит ли обнаружение внеземной жизни, за которой сотни лет охотится Всемирное Научное Сообщество, да кто же спорит – великое открытие… того, чтобы ставить под удар целую экономику и вообще всю структуру такой организации как Колониальная Федерация? Колониальная Федерация, создавалась не как горстка ученых, преследующих своими целями научную деятельность, она была создана, как система управления внеземными активами с целью извлечения прибыли. И прибыль была поистине колоссальной. Все замкнулось в одной цепи. Колониальная Федерация – монополист, поставляющий человечеству сырье для производства энергии и строительства инфраструктуры. Человечество – потребитель, который платит за то, что Колониальная Федерация поставляет ему это сырье. И иного пути никто из них не видит, как лишь добывать, продавать, платить, потреблять… и просить еще. Так нахрена же Торри какая-то там планета, пусть и обитаемая? Единственное объяснение, это наличие на ней огромного потенциала для разработки ее в плане полезных ископаемых. Но, ископаемых полно и ближе к дому. Их полно в системе Юпитера. Где ведется активная добыча сейчас и точно хватит на ближайшую пару столетий. Полно их на спутниках Сатурна. Там они еще вообще не тронуты человеком, но по подсчету астрогеологов, их должно будет хватить лет на триста, а то и на четыреста.
Неразумно.
Кто и мог подумать о планах Торри, в ключе логики и рациональности, тот предполагал выводы, что все это сплошь мистификация, и весь этот скандал с какой-то там Проксимой, обычный спектакль для отвода глаз Союза Правящих Партий от настоящей его цели. Ведь Колониальная Федерация, хоть и обладает мощнейшей в мире экономикой, учреждена она все тем же Союзом Правящих партий Неополиса. Она не независима. Она продолжение секретариата. Она перчатка на его руке. И если говорить о суверенитете, как о будущем для них всех, то нужно понимать одну истину. Союз Правящих Партий Неополиса – это система министерств и одно законодательное собрание, которыми управляет секретариат. Это не «сезонное» и не «срочное» явление. Это цельная долгосрочная, рассчитанная на сотни лет, позиционная система, где Генеральный Секретарь, не имеет своего мнения и не принимает решения, он лишь отражение решений всего Союза Правящих Партий, составляющих законодательное собрание и кучки людей, управляющих секретариатом. Союз правящих партий Неополиса – есть одно цельное «мнение» с одним многолетним и непоколебимым курсом на будущее, в котором Генсеки выбираются в своем внутреннем круге и дети их чиновников, всегда продолжают дела их отцов.
А что такое Колониальная Федерация?
Президенты приходят и уходят. Да, каждый приносит с собой свои видения управленческих направлений и развития. Но в итоге, они сменяют друг друга, не передавая по наследству держащие в руках рычаги правлений. Не идут одним единственным путем, а каждый словно заново начинает свой собственный путь. Зачастую, сменяющий президент, является конкурентом действующего и старается сделать все, чтобы его правление отличалось от правления предшественника. И виной всему Союз Правящих Партий. Ведь это они назначают кандидатов на этот пост… Хоть формально эта должность и избирательная, но выборы в президиуме всегда были лишь фикцией. Всегда выбирали того, на кого укажет Генсек.
Таким образом, они делают все, чтобы внутри иерархии Колониальной Федерации не было единой согласованности. Таких президентов как Герман Торри, секретариат может менять хоть каждый месяц. И если придется, то будет менять, пока на главенствующей должности не окажется тот, кто будет устраивать секретариат своим политическим курсом.
И если все же продолжить говорить о получении независимости, то для этого, Колониальной Федерации необходимо получить, что-то такое, что поставило бы ее, как минимум, стратегически на ступень выше, чем Союз Правящих Партий. Нужно какое-то преимущество. И что могло бы быть этим преимуществом?
Конечно Порт! Что же еще? Ну не статус же первооткрывателя внеземной жизни!
Несколько лет назад уже ходили слухи, что Торри пытался организовать некую акцию руками штаба по изучению и контролю над распространением космической радиации. Те готовили петицию в адрес Совета Управления орбитальной станции о том, что их пребывание в такой близости от линии Кармана, негативно влияет на радиоактивный фон и требовали в своей петиции увеличить расстояние орбитального присутствия. Конечно, в Порту их послали бы куда подальше, но потом в планах была общественная огласка, подключение организаций рдеющих за защиту природы Земли, объединение руководителей других стран под лозунгом «Поднимите Порт выше!»
В общем, все равно пришлось бы увеличить расстояние Порта от Земли километров так на двести. А это… большие финансовые издержки. Очень большие финансовые издержки. В масштабе экономики – огромные деньги. Какой ни какой, а удар был бы нанесен.
Но, что-то пошло не так и от того плана пришлось отказаться. А может быть, уже тогда руководство секретариата начали подозревать действующего президента в заговоре. В итоге пришлось отказаться от задуманного плана. Ведь когда-то, секретариат поддержал независимость Порта. И поддержал именно по той причине, чтобы разделение глобальных активов всегда стояло на пути к абсолютной власти.
Но если все же представить, что Торри получит контроль над орбитальной станцией и, подмяв под себя ее Совет Управления, получит и полный контроль над оперативным обслуживанием всей логистики по Солнечной системе?
…Что там сказал Генеральный Секретарь Союза Правящих Партий Неополиса Яков Горбич? Вывезти группы контроля с рудодобывающих колоний? А если мы тебе, господин Яков Горбич, в ответ перекроим поставки с транзитных складов? И вообще возможность орбитального и суборбитального сообщения с Землей?
Вот это власть!
Случись такое, все влияние Союза Правящих Партий можно было бы свести к внешнеполитическим ролям и полностью ограничить их вмешательство в дела экономики. Выделять им ежегодно пару сотен миллиардов на все необходимые нужды и забывать о них еще на целый год. Вот мечта Германа Торри, который понимает, что в любой момент его могут заменить на того, кто будет более «честен» со своими учредителями.
И тут, считали некоторые, кто ничего не знал, но был немного умнее своих зациклившихся на земных функциях, коллегах, дело было именно в этом. По крайней мере, целью всего был – суверенитет.
На уход этих людей из общей массы народа, заполнившего главный холл, никто особенно не обратил внимание. Люди просто покидали место проведения незапланированного заседания членов Президиума и отправлялись по своим делам. Так что, примерно пятнадцать человек, спустя всего несколько минут уже собирались в совершенно другом месте. На другом этаже главного штаба Колониальной Федерации. В Малом зале, изолированном от внешних информационных систем и предназначенном для внутренних сессий и совещаний. Здесь работали только локальные интерфейсы администрирования, глушились электромагнитные поля, радиосигналы и вообще все было направлено на защиту от утечки информации.
На входе не было сотрудников службы безопасности. Никто не проверял личности прибывающих. Никто никого не сканировал системами СООС. Тут не могло быть лишних посетителей. Это сотый этаж. Допуск на этот уровень был и без того не у каждого чиновника Колониальной Федерации.
Малый зал, был эллипсом под прозрачным потолком, выполненном в таком стиле, что казалось, его не было вообще, а облака можно было достать рукой, если немного потянуться через низкий парапет.
Над столом уже висел проекционный экран с бледным лицом вице-президента Дарановича, и он взволнованными бегающими глазами, молчаливыми кивками головы, мрачно приветствовал входящих мужчин и одну женщину.
Президент Торри, занял место во главе стола и с трудом дождался, пока все члены ближнего совета рассядутся по своим креслам. Понимая цену времени и то, что теперь для Колониальной Федерации настал непростой период существования, а каждая минута теперь была на вес золота, начал свою речь без лишних предисловий, преамбул и приветствий.
– Все слышали решение Генерального Секретаря относительно дальнейшей деятельности компании. – Его голос казался звонким и твердым, его локти лежали на столе, а спина была далеко от спинки кресла, что говорило об озабоченности и серьезности появившихся проблем, тогда как всего-то час назад, он, развалившись вольготно в большом зале, пытался показать всем совершенно обратное. – Вы все понимаете, чем грозит нам вывод групп контроля с колониальных рудников и сейчас, как можно скорее, мы должны сообща, принять решение. Мы должны решить, подчиниться его воли, потопив себя, или же встать стеною на защиту того, что десятилетиями создавали кровью и потом! Прошу, чтобы свое мнение высказал каждый присутствующий. – Он обвел жестом руки зал. – К каждому мнению я, несомненно, прислушаюсь. Каждое мнение будет играть определенную роль в принятии окончательного решения. – Он посмотрел на проекцию лица Дарановича. – Слово вице-президенту.
Фемтосекундная проекция Дарановича вздохнула и принялась кусать потрескавшиеся губы, не очень-то спеша начинать речь. Но времени было в обрез и на него устремлено смотрели семнадцать пар глаз, ждущих конкретных и решительных слов.
– Господа! – Речь вице-президента дрогнула уже на первых произнесенных звуках, а глаза заслезились, так что ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, что он и в самом деле находится на реабилитации в медицинском центре после пережитого неделю назад ужаса. – Я не буду говорить о том, с чего все это началось, – периодически он куда-то отворачивался, звук то пропадал, то снова появлялся, – что стало первопричиной и заложило фундамент к сегодняшним событиям. Все мы когда-то единогласно высказались за то дело, ход которому дали, и теперь назад пути у нас нет. Все мы знали, когда поддержали господина Торри с его невообразимо фантастическим и когда-то, казалось неосуществимым проектом, какие могут нас ожидать последствия. Теперь, когда в наших руках есть такое неоспоримое преимущество, как Проксима b, я считаю, что мы должны переступить на новый уровень противостояния секретариату Союза Правящих партий, а именно открытого противостояния и лишить их раз и навсегда тотального контроля.
– При всем уважении, господин вице-президент!
Даранович повернулся и посмотрел на одного из присутствующих. Тучного лысеющего члена малого совета, главу администрации главного штаба Колониальной Федерации, господина Фегрисуса.
– Я прекрасно помню все, о чем Вы сейчас говорите, но позвольте, изначально, согласованный всеми присутствующими здесь и утвержденный господином Торри, проект по минимизации политического и экономического влияния Союза Правящих Партий Неополиса, подразумевал переход к открытому сопротивлению только после того, как мы заручимся поддержкой ведущих стран-партнеров! А у нас, насколько мне известно, союзников нет. Наша деятельность во внешней политике ограничена. Мы заключаем финансовые сделки, а не военные. – Фегрисус фыркнул в нос и продолжил возмущаться. – Несомненно, если мы откажемся выводить из колоний группы контроля, секретариат потребует отставки господина Торри, − он посмотрел на мрачного в этот момент президента и снова обратил взор вверх на голографическую голову Дарановича. – Если он откажется, а они этого и ждут, то вполне могут применить к нему административные рычаги освобождения от должности, в том числе и используя одно из своих войсковых подразделений Неополиса. – Герман Торри поежился в кресле, представив такие перспективы. – Какое сопротивление мы сможем оказать им? – Секундная пауза и несколько неуверенных вздохов в разных концах стола. – Наша служба безопасности сможет отразить их атаку? Нам нужна армия, господин Даранович. Армия! – Он снова посмотрел на Торри, ожидая его поддержки, но тот только сидел и слушал, подперев подбородок рукой. – Открытое сопротивление, безумство! Мы все лишимся не только своих должностей, но и скорее всего свободы и возможно, жизней! Я, против открытого сопротивления. – Он закончил и сложил руки вместе.
Возникла недолгая тихая пауза, которую быстро развеял вице-президент, который казалось, воодушевлялся с каждым произнесенным на публику словом. И хотя, голос его все еще был наделен болезненной хрипотой, а глаза слезились, изначальная видимая в нем телесная слабость улетучилась и, люди снова начали воспринимать его как сильного и решительного человека.
– И кто же мешает нам заручиться этой самой поддержкой? – Даранович ухмыльнулся. – Давайте создадим видимость того что выводим наши группы контроля с колоний, будем тянуть время, придумаем как задержать их там по различным причинам, а в это время ответственные за данную часть проекта люди, проведут работу по привлечению на нашу сторону союзников.
– Слишком мало времени! Никто не выступит против Неополиса и его власти! – Выпалил еще кто-то. – На то, чтобы дать осознать главам ведущих государств Европы и Азии все перспективы Проксима b, нужны месяцы, а у нас только трое суток.
− Политическое могущество Неополиса построено на деньгах. – Снова заговорил Даранович. – На деньгах колоний. Секретариат финансирует военные акции на Ближнем Востоке и Африке из доходов, получаемых от нас и наших дочерних компаний. Они регулируют рынок динамикой цен на энергоресурсы, которые, опять же поставляем этой планете, мы. Неополис, просто независимый анклав посреди Восточной Европы, который был создан во времена тотального упадка экономики, демографии и геополитики других стран. – Даранович, вкладывал в эту речь, все свои ораторские таланты и другие люди, слушая его, проникались произнесенными словами, которые постепенно всасывались в их сознания, заполняли все недостающие ячейки тех пониманий, которые час назад, они считали неверными и неправильными, делая их правильными и до ужаса верными. – Сейчас они тратит миллиарды в год на то, чтобы сеять раздор в союзах двух Европ. Они монополизировали Всемирное Научное Сообщество, отстранив от него всех остальных лидеров. Почему? − Он пробежал глазами по лицам людей. – Чтобы исключить любую возможность конкуренции на орбите. Любая, уверенно чувствующая себя на политической арене, страна, понимает это и не откажется занять в мире место такого Неополиса. Если мы все правильно сделаем и дадим понять, что обладаем колоссальным ресурсом, о котором не знает Секретариат, то почему же нет? – Он вскинул руки. – Это не они нам должны перекрывать кислород. Мы самый главный их актив. Это мы можем перекрыть им поток денег. Мы можем ослабить их. А союзников нужно найти. И желательно сильных.
– Позвольте слово? – Одна единственная женщина с огненными волосами, уже в почтенном возрасте, грузная, но с гордой осанкой и пальцами, сияющими драгоценными камнями, обратилась к президенту.
– Конечно, госпожа Браун, говорите. – Торри кивнул.
– Я не имею допуска ко всей информации, связанной с этим проектом. Моя задача, это финансовое обеспечение, риски и извлечение выгоды. Но, хотелось бы добавить. Пока ресурсы и возможности, которые открываются нам на Проксима b, не потекли реальным доходом, а поток средств из колоний может прекратиться, если мы потеряем над ними контроль, каким образом мы сможем обеспечить расходы на это сопротивление? Каким образом, не имея даже расчетных данных и коммерческих планов, основанных на реальных показателях возможной прибыли, мы сможем убедить кого-то, занять нашу сторону? − Кто-то хотел перебить ее, но она повысила голос и продолжила. – И еще. В нашем распоряжении слишком мало… − Она придержала слова, не желая называть то, у чего пока нет названия, как она сама думала, не так как «это», называть следовало бы. – Того, что привезли с этой планеты. Возможности «этого» поистине колоссальны, но как мы, имея так мало…
− Субстанция. – Откуда-то слева ей дали верный термин или тот, каким в данный момент можно было называть их новый внеземной актив.
− Спасибо. – Она кивнула в сторону благодетеля. – Имея так мало субстанции в своем распоряжении, сможем убедить кого-то в ее перспективах?
Снова возникла пауза и продлилась она в этот раз на несколько секунд дольше. И в этот раз, ее прервал не Вицлав Даранович. Кое-кто опередил его буквально на долю секунды.
– Господа. – Вдруг из самого конца стола, раздался всем знакомый низкий голос.
Седой худощавый старик с морщинистым лицом, внезапно привлек внимание в свою сторону. Казалось, его даже никто не замечал до этого момента, но услышав его голос, все одновременно повернулись в его сторону и замерли в ожидании дальнейших слов. Такое внимание к своей речи вызывал только Герман Торри. Но он президент и это внимание ему полагается как должное. А тут уважение и интерес.
Валентин Истомин, кашлянул, залез рукой в карман брюк, достал смятый носовой платок, вытер нос и губы и только потом удостоил всех продолжением своего присутствия.
– Я понимаю, что мнения относительно того, стоит сейчас вступать нам в открытое противостояние или нет, разделятся, но взгляните на происходящее объективно. – Он говорил медленно, выговаривая каждое слово, словно сидел не за круглым столом малого собрания, а где-то в совершенно другом месте , и не высказывал свои мысли насчет глобального будущего всех их, а поучал провинившегося внука, сидящего у него на колене. – У Секретариата есть цель. – Он поднял палец вверх. – Секретариат не просто так вводит санкции. Секретариат уже наказывает нас. Секретариат уже уверен в нашем предательстве и эта запись, что мы видели, не единственное доказательство нашей вины. Мы не знаем, какой они там владеют еще информацией, но вся эта проверка лишь фарс, чтобы соблюсти порядок и причина добиться задуманного. Президент Торри для них уже не президент. В своих фантазиях они его уже сняли с должности, и я уверен, готовят нового кандидата на эту должность. Они настроены решительно и они не отступят от своей цели. Поэтому, – Истомин откинулся в кресле, – я не вижу никакого смысла оттягивать ими задуманное и считаю необходимым собрать все средства, приложить все усилия и ударить по ним первыми!
– Даже если мы совершенно к этому не готовы?! – Взвизгнул глава администрации главного штаба Колониальной Федерации.
– Да. – Голос старика был спокоен. – Мы потеряли контроль. Произошла утечка информации. Поэтому мы не сможем уже подготовиться и, или мы победим в этой войне, или проиграем.