Артур Лидд
История Млечного пути
Потом я потерял сознание, а что-то сильное и большое подняло меня, словно пушинку и снова погрузило в жидкость похожую на густую воду.
* * *
Сколько провел я в беспамятном состоянии, не знаю, но когда следующий раз пришел в себя, то не сразу понял что происходит. Глядя вверх, я увидел странный мерцающий свет. Свет был слабый, далекий, но все, же был! Каменная крышка в этот раз не закрывала мой колодец и я, с ужасом вспоминая свой первый опыт выбраться наружу, аккуратно подплыл к поверхности и высунул голову наружу, оценивая ситуацию и ни в коем случае стараясь не выплюнуть всю ту жидкость, что находилась в легких.
Как только я оказался по другую сторону своего аквариума, я начал слышать звуки. Можно было сделать вывод, что я нахожусь в какой-то пещере, где концентрация нитрида водорода явно меньше чем на поверхности, раз я еще жив, а звуки из-за раскатистого эха были в разы громче. Звуки эти напоминали те, что издавал каменный гигант, когда я всадил в него пиропатрон, только их было много, и они заглушали и перебивали друг друга, а их в свою очередь заглушали звуки, напоминающие выстрелы и грубые явно человеческие голоса, немного искаженные внешними динамиками защитных костюмов.
Вдалеке я различил несколько снующих лучей от фонарей, и сердце мое снова забилось в бешеном ритме. Это была спасательная операция. Мои друзья вернулись за мной сами или это Колониальная Федерация направила сюда группу спасения? О, Боже! Неужели это так? Мои мольбы оправдались, мне не придется существовать, словно рыба в этом аквариуме на чужой холодной планете.
Тем временем, лучи фонарей приближались. В их отсвете мне удалось рассмотреть, как несколько тех истуканов, что смотрели на меня, когда я первый раз вылез из аквариума, начали размахивать какими-то длинными отростками отдаленно напоминающими конечности. Замечали они меня или нет, я не знал, но стрекот они издавали точно такой же, как напавший на меня валун. И вот два или три луча фонарей, пересеклись на них. Задержались и тут же очереди штурмовых винтовок накрыли их, вырывая из их тел куски черной плоти. Они как брызги песка и камней разлетелись в разные стороны, замолчав в одну секунду.
Я нырнул, сменил жидкость в легких и снова высунулся из аквариума чуть ли не по пояс. Холод дрожью тут же прокатился по телу, застывая тонкой коркой льда на незащищенном теле, и я опять сполз немного вниз, прячась от него. Не далеко от меня стоял человек в черном блестящем костюме, совершенно не похожим ни на один инженерный костюм, что мне приходилось, когда либо, видеть. Он светил на меня ярким сконцентрированным лучом. Я зажмурился и стал прикрывать рукой, тут же ослепшие от света глаза. Мне хотелось крикнуть ему, что я свой, что это меня они должны спасти, но легкие, наполненные жизненно необходимой для меня жидкостью не позволяли этого сделать.
– Командор, сюда! Я нашел его.
Ну, наконец-то! Я спасен! Быстрее же, заберите меня из этого жуткого места!
Видел я плохо, а точнее только направленное на меня яркое свечение и больше ничего, но точно запомнил, как подошла еще одна фигура в таком же боевом черном костюме. Новая пара сапог прошла по камню, раздаваясь пещерным эхом. И вдруг еще один мощный луч света, ударил в глаза. Что-то не так. Почему они не спешат вытаскивать меня из этого аквариума? Они о чем-то говорят между собой. Я их не слышу. Они отключили внешние динамики. Что происходит?
Внезапно, тот, что подошел вторым, тот которого назвали «командор», вскинул винтовку и, помедлив секунду, видимо рассматривая выражение ужаса на моем лице, выстрелил мне в голову.
Я ничего не почувствовал. Просто еще одна вспышка, хлопок и щелчок приводного затвора штурмовой винтовки. И без того мрачный мир холодной и ядовитой планеты погас в одно мгновение. Тело медленно погрузилось на дно бассейна и замерло, окрашивая багряным цветом густую прозрачную жидкость. Звуки… голоса, шаги, треск – все исчезло. Сердце замерло в этот раз окончательно. Наступил полный покой и смирение.
* * *
На этом моя история закончилась.
И все что происходило после, мне неизвестно. Но все что происходило, видели глаза других людей и то, что видели они, пусть дальше проложат эти строки.
Часть вторая
Глава 18
История грядущих времен
Большими буквами, изображенными в стиле древних, давно забытых времен, сверху вниз на гигантской бетонной стене, выращенной прямо из земли в самом центре Неополиса, красовалась надпись «Сириус». Каждая буква этого слова, в масштабе своем была размером с целый дом, а на стене небоскреба главного штаба Колониальной Федерации, все они вместе казались маленькими и легкими символами. Под ними, огромный фемтосекундный проектор транслировал бесконечно повторяющиеся голограммы рекламных блоков, размером в три или даже четыре человеческих роста. Время от времени коммерческие сюжеты, предлагающие оживленной толпе прохожих и тем, кто просто бездельничал в это время суток в центральных аллеях города, прогуливался или куда-то спешил через площадь Сады Безмолвия, выгодные вложения в инвестиционные фонды и недвижимость, сменялись роликами с участием первых лиц Колониальной Федерации. Сюжеты, в большей своей массе рассказывали о самых передовых научных достижениях, о борьбе Колониальной Федерации за сохранение земной экологии и планет Солнечной системы, о новейших разработках в области добычи энергоресурсов, а так же призывали граждан Неополиса и гостей из автономий вступить в ряды вахтовиков-колонистов.
Еще ниже проектора, исполинский небоскреб подпирали шесть гладких белых колонн, вздымающихся к верху. Колонны, настолько огромны, что у основания их могли обхватить не меньше десяти человек, ставших вокруг и взявшихся за руки. За колоннами зеркальные двери, бликуя в лучах весеннего солнца, распахивались стремительно быстро каждый раз при приближении к ним человека. За дверьми открывался взору светлый просторный холл с мраморным полом. Потолок этого холла, уходил вверх, казалось до самого последнего этажа, и его практически невозможно было увидеть из-за искусственной туманности на высоте пятидесяти метров, но где-то прямо под ним, летали экзотические птицы. Птиц было огромное количество. Разные, певчие и яркие, виды, давно вымершие на Земле и совершенно новые, искусственно выведенные селекционерами-биологами Федерации. Иногда они спускались низко, пролетая прямо над головами посетителей и сотрудников, издавая мелодичные трели, сверкали экзотическими красками перьев. Кто-то, видимо оказавшийся тут впервые, с опаской смотрел вверх, боясь падения помета, но найдя информационную табличку, на которой рассказывалось о содержании птиц и описании каждого вида, понимал, что чудеса современных технологий позволяли уничтожать помет от них, на значительном отдалении от пола, еще в падении.
В холле есть несколько кафе с аристократичными удобствами, приглашающие всех желающих провести время ожидания до приема на верхних этажах за чашкой настоящего кофе или чая. Вокруг монумента в центре холла, изображающего Солнечную систему, полукругом расположены мягкие диванчики, обтянутые черной искусственно выращенной в лабораториях, кожей, предназначенные для ожидания и отдыха. Есть тут и переговорные комнаты для быстрых совещаний и деловых встреч, чтобы подготовиться к общению с более серьезными оппонентами. Здесь играет легкая спокойная музыка, создавая умиротворенный фон, а через десятки камер наблюдения, служба безопасности Колониальной Федерации, пристально следит за правопорядком и безопасностью.
Если проследовать дальше за монумент, который ненавязчиво светился огромным солнцем в центре холла, таким реалистичным, что можно застыть в удивлении, разглядывая имитации выбросов корональной плазмы и протуберанцев, а так же вращающиеся масштабированные копии планет со всеми спутниками и пояс астероидов, то перед посетителем открывались ряды технологичных контрольных пунктов пропуска. Зона свободного посещения, на этом этапе, заканчивалась. Дальше начиналась святая святых Колониальной Федерации. Пройти через эти пункты, которые контролировались сотрудниками службы безопасности Колониальной Федерации, не являясь работником штаба, могли лишь единицы, среди которых были исключительно привилегированные политические фигуры и члены партнерских компаний. Все остальные могли попасть за этот барьер по персональному приглашению. Что, конечно же, случалось и не столь редко, в связи с обширной и развитой деятельностью Колониальной Федерации в разных сегментах мировой экономики. За пару десятков метров до пунктов контроля, на белом мраморном полу возникали голограммы линий, разных цветов, указывающих направление в зависимости от причины посещения. Линии разветвлялись от центрального круга и тонкими щупальцами, словно витая над мрамором, расходились каждая к отдельному пункту. Сотрудники КОЛОНИАЛЬНОЙ ФЕДЕРАЦИИ, которые имели свободный допуск на территорию башни, естественно пользовались зелеными указателями. Красные и синие линии предназначались для гостей и посетителей.
У каждого пункта контроля, облаченные в черные костюмы, стояли сотрудники службы безопасности. Их было легко отличить от другого персонала. Крепкие молодые люди, все одного роста, одного цвета волос и цвета кожи. Часть их лиц были скрыты устройствами объектно-ориентированного сканирования, так что одним глазом они через линзу визора, видели не только приближающегося человека, но и сразу получали информацию о нем, а общая система мониторинга, предоставляла им категории предполагаемых угроз каждого посетителя.
Работники главного штаба Федерации, следуя по своей полосе, проходили сектор доступа практически беспрепятственно. Устройства СООС, подключенные к визорам каждого сотрудника службы безопасности, автоматически отворяли блестящие полосы турникета, предварительно сверяя личности прибывших с единой базой данной.
Дальше располагался холл с десятками лифтов, поднимающихся вверх, со скоростью пять этажей в секунду.
Вот к этим лифтам, открывающим путь наверх туда, где куется история человеческой цивилизации, заключаются контракты галактического масштаба, решаются судьбы людей, и нужно было попасть молодой девушке. Она заметно волновалась, это волнение давалось ей тяжело. Тревожное и беспокойное чувство било напором по ее сердцу где-то внутри грудной клетки. Казалось, что такого она не испытывала никогда.
Каждый ее неуверенный шаг в сторону недвижимо стоящих, но следящих за каждым посетителем, сотрудников службы безопасности, сопровождался внутри нее стучащей дробью и тошнотой. Немели пальцы рук, пересохло во рту. Это чувство она приобрела совсем недавно и еще не успела привыкнуть к нему и научиться контролировать, так что пока, волнение, граничащее с паникой, появлялось в ней при малейшей напряженной ситуации.
Конечно, она знала, что это не так, что все это лишь реакция ее организма, адаптация. Все это непременно исчезнет, как только она перейдет к другим, более важным, действиям. Просто ее психика еще очень слаба, чтобы научиться воспринимать сразу так много и таких сильных чувств. Все изменится, но сейчас ей обязательно нужно сделать то, для чего она пришла сюда. Это единственное и самое важное дело в ее жизни.
Она не помнит, но когда-то чувства не были ей так чужды. Страх, волнение, любовь, жалость, радость. И сейчас самое сильное чувство – ненависть! Все эти чувства когда-то насыщали ее тело, и она умело могла распоряжаться ими, но именно те люди, которые сидят в своих кабинетах, где-то наверху этой башни, в один прекрасный день отняли их у нее. А вместе с возможностью чувствовать, они отняли у нее прошлое.
Небольшими шагами, стараясь никак не выдавать своего волнения и страха, она вышла в обозначенный за монументом круг и выбрав одну из нескольких зеленых линий, двинулась по ней, в сторону пункта контроля доступа.
Чтобы отвлечься и принять более естественный вид, двигаясь вдоль линии, девушка стала непринужденно осматриваться в огромном помещении. Кроме нее в главный штаб входило еще два человека, так что холл был практически пуст, не считая нескольких небольших роботизированных машин, скользящих над мрамором пола и выполняющих уборку. Один из следующих по линиям, был высокий мужчина в сером костюме, в половину голоса, что-то обсуждающий с собеседником через делс. Второй был полноватого вида человек, одетый как технический работник с непонятно эмблемой на спине.
Девушка выдохнула и обтерла влажные ладони о карманы брюк строгого корпоративного костюма. Осталось совсем немного. Вот уже она видит, как сотрудник службы безопасности выпрямил спину, видя, что она приближается к его пункту пропуска. В этот момент он явно считывал информацию о ней через визор СООС. О ней и о том, нет ли на ней каких либо запрещенных к проносу предметов и устройств фиксации, записи, слежения или незаконной передачи информации. А что если она внесена в черный список как персона представляющая угрозу безопасности Колониальной Федерации? А что если она уже находится в розыске по линии силовых служб Неополиса. Что если она объявлена в розыск и сотрудники Колониальной Федерации, задержав ее, передадут Службе общественного правопорядка или Департаменту обеспечения безопасности города?
Но вот, она подходит к нему. Ровняется с ним и, он поворачивает голову в ее сторону, слегка растягивает губы в стандартной корпоративной улыбке, а когда полосы турникета, сверкнув зеленым светом, перед ней расступились, он приветствует ее.
– Доброго Вам утра, госпожа Штеер. – Высокий крепкий мужчина, половину лица которого скрывает визор, делает пригласительный жест рукой и Марту охватывает чувство облегчения.
Она открыла зажмуренные в ожидании тревожного сигнала и ареста, глаза. Она прошла. Она все еще имеет доступ. Значит, ее работодатель или ничего не подозревает о том, что она задумала или наоборот – ее пропустили, чтобы чуть позже взять с поличным.
В любом случае, назад пути нет. Теперь пусть будет так, как будет. Она пойдет до конца.
Один из лифтов, кабина которого изнутри казалась совершенно прозрачной и создавала впечатление свободного падения вверх, менее чем за полминуты донесла ее до сотого этажа. Административное крыло главного штаба Колониальной Федерации «Сириус». С этой высоты, сквозь прозрачный пузырь шахты лифта открывался пейзаж Неополиса. Но он был ей не интересен. Не сейчас. Не сегодня. Она и так видела его из этой шахты, с этой высоты много-много раз.
При попадании в какую либо дирекцию на любом из этажей, посетитель или сотрудник обязан пройти второй уровень охраны, который подразумевает проверку правомерности прибытия на данный уровень. Необходимо было предъявить электронный документ, согласованный с руководителем того отдела или подразделения, куда необходимо попасть.
Сотрудник службы безопасности, дежуривший при входе в административное крыло остановил ее жестом руки и поинтересовался причиной ее посещения. Она, молча, снова засучила рукав правой руки и показала запястье. Визор СООС бесшумно и незаметно для нее считал информацию.
– Прошу, проходите, госпожа Штеер.
Она кивнула и прошла. У нее был беспрепятственный доступ и через второй уровень охраны. Она знала это и чувствовала себя уверенно. Волнение и тревога немного отступили, но не пропали совсем. Нужно было двигаться дальше. Несколько переходов и она оказалась в коридоре с большими красными дверями по обе стороны. Вот оно. Высшие эшелоны. Те двери, за которыми куется история, решаются судьбы людей и стран. Эти двери могли вознести до небес, а могли и раздавить в секунду, не оставив даже мокрого места. На них не было номеров или каких-то иных обозначений, те, кому можно было тут находиться, должны были и так знать, что и за какой дверью находится.
Она знала. Она выбрала нужную ей дверь и потянула за массивную ручку из красного дерева. Тяжелая и грузная она открылась на удивление легко, и посетительница вошла внутрь. Лишь бы он на находился здесь, лишь бы не пришлось ждать.
Очередной уровень допуска был персонализирован. Круг сотрудников обеспечивающих безопасность непосредственно в приемных руководителей. Двое больших, нереально широкоплечих мужчин с втянутыми шеями и телами, возможно прошедшими через бионейронную модификацию, выросли перед ней, и на фоне их близости она ощутила себя молекулой. Беспомощной и незаметной.
– Вам назначено? – Слева прозвучал холодный голос женщины-референта, сидящей за большим столом, достойным находиться в каком ни будь музее, а не в приемной технократной корпорации.
– Сообщите господину вице-президенту, что прибыла Марта Штеер и просит аудиенции. – Она лишь слегка повернула голову в сторону референта и продолжала стоять перед сотрудниками службы безопасности, на удивление легко делая уверенный и непоколебимый вид.
Приемная была уставлена старинной мебелью, видимо когда-то принадлежащей каким-то монархам. Шелк, слоновая кость, красное и черное дерево. Картины, вышедшие из-под кистей великих художников. Запах. Тут царил запах напоминающий запах свежести соснового леса.
Женщина сделала жест рукой в воздухе над столом и вызвала внутреннюю связь с кабинетом своего руководителя в виде синего экрана зависшего в воздухе. Раздался недовольный голос вице-президента, но изображения не было.
– Господин вице-президент, к Вам посетитель. – Ее голос звучал все так же холодно. – Марта Штеер.
Спустя паузу в несколько секунд, последовал положительный ответ. Вход был разрешен. Устрашающего вида мужчины расступились, пропуская ее к другой, более легкой, но не менее красивой двери.
Теперь вперед. Только бы не сорваться и не заплакать. Она вздохнула, по спине пробежала дрожь, а за ней по всему телу выступила испарина, но она смогла справиться с волнением. Цена всего этого слишком высока. Для нее, высока.
Несколько шагов и дверь отделяющая ее от того кто ей был нужен закрылась у нее за спиной.
Длинный кабинет, белоснежный ковер на полу, с высокой ворсой в которой тонут туфли. Впереди массивный стол, высокое кресло и удивленный взгляд человека в строгом корпоративном костюме. Она подошла и остановилась в нескольких шагах от него, и ничего не говоря, просто смотрела на одного из самых влиятельных людей на Земле.
Мужчина, снял круглые очки, сложил оправу и убрал их в кожаный чехол. Он был не молод, с круглым лицом, впавшими глазами и грузным телом.
– Не могу вот никак отказаться от них. – Заговорил он, как ни в чем не бывало. – Уже никто не носит очки. Всякие фибролинзы, искусственные импланты улучшающие зрения… – Он махнул рукой, словно разговаривает с лучшим другом. – Мой доктор говорит, что нужно идти в ногу со временем, что все это совершенно безопасно, и я все понимаю, но не могу с ними расстаться.
– Господин, вице-президент, простите, но я пришла не для того чтобы слушать про Ваши очки. – Ее голос раздался, словно эхом в ее собственной голове.
Вице-президент Колониальной Федерации, второй по величине держания власти на своей земле, человек страдающий симптомами Бога, господин Даранович, покачал головой и тут же принял сугубо недовольный вид, как реакцию на ее нетактичность в соблюдении субординации.
– Поразительно. – Он зло усмехнулся. – Марта, Вы вообще в курсе, что Вас разыскивают отряды правопорядка? Мы все тут головы сломали, размышляя над тем, куда запропастился наш сотрудник. А Вы как ни в чем не бывало, появляетесь тут! – Он посмотрел секунду в огромное от пола до потолка окно и продолжил. – Вы прекратили связь с Вашим курирующим агентом, удалили маячок слежения, Вы пропали на целый месяц! – Он встал, обошел стол и присел на его край, сложив руки на груди. – Если Вам был необходим отпуск, то могли и сказать! Вам бы не отказали! И если Вы не желаете слушать про мои очки, то будьте добры пояснить причину Вашего столь длительного отсутствия на службе.
– У меня были веские причины. – Марта сжала кисти рук в кулаки, а потом разжала, выгнув их в обратную сторону так, что хрустнули суставы. – Я поясню какие, но сначала я хотела бы, чтобы Вы для меня кое-что сделали.
От удивления Даранович выкатил и без того круглые глаза.
– Да как у Вас вообще наглости хватает приходить сюда, и говорить мне, что делать?! – Он вскрикнул и, его лицо налилось краской, а в глазах вспыхнул гнев.
Несколько раз Марта Штеер была в этом кабинете. Последний раз, это было, когда она получила назначение на СИД в команду командира Грека Маера. Вице-президент, осведомил ее лично. Они пили вино, ели фрукты и шоколад, вот за этим столом. Человек, лицо которого наливалось сейчас гневом, много шутил, улыбался, все время пытался дотронуться до Марты, говорил, как важна эта миссия для человечества и для Колониальной Федерации, что она изменит ход истории, станет для Земли воротами в новую эпоху. То, что официальной целью полета, был вывоз отработанного плутония и стронция, никто не упоминал. Все знали это, но вслух предпочитали не говорить. Тогда, Марта искренне верила его словам. Не потому что Даранович представлял высшее руководство главного инвестора восьмидесяти процентов всех проектов Всемирного Научного Сообщества и находиться с ним в одном помещении, уже большая честь, а потому что она ученая и она, действительно видела в этой экспедиции исключительную научную цель. А если она чувствовала, что перед ней не раскрывались все карты, то значит, так было нужно. Не понимает Марта чего-то? Значит, не хватает у нее ума этого понять! Повезет, поймет позже. Ну а нет… так тому и быть, но сделает все в точности, как ей приказано. Выполнит любой ценой, даже ценой своей жизни, что уж говорить о жизни других людей.
– Господин вице-президент, я помню, что не столь давно, мы с Вами были в этом кабинете, и Вы сказали мне, что если когда-нибудь мне потребуется помощь, то я могу всегда на Вас рассчитывать и напрямую могу прийти к Вам.
От этих тихих, но проницательных слов Даранович выпрямился, и казалось, его гнев немного поутих.
– Я говорил тогда с уважаемым и перспективным руководящим сотрудником Научного сообщества, которому оставался год до получения степени магистра, а сейчас передо мною нерадивая девка, своим поведением потерявшая доверие! – Он потянул шею, но голос его стал уже куда спокойнее. – Хотите вернуть это доверие? Начните с малого. Докажите нам, что Ваше отсутствие было необходимым. Свяжитесь с курирующим агентом и объясните ему причину. – Он поправил воротник рубашки. – Он представит мне рапорт с Вашим объяснением, и тогда я приму решение. Вы свободны. – Взмах рукой указал на дверь.
– А я хочу, чтобы меня выслушали именно Вы, господин вице-президент – Марта сделала два шага вперед и оказалась довольно близко к нему.
Не ожидая подобной дерзости, он отпрянул назад, но стол помешал ему. Глаза Марты горели огнем и ненавистью, глядя на него, и он это видел. Ненависть, одно тех из чувств, которые она не должна была никогда больше почувствовать. Почему же оно тогда просто выплескивается из нее? Что было не так? Все же он был серьезным и влиятельным человеком, за его спиной Федерация, перед ним трепещут тысячи. Он снова сложил руки на груди и выпрямил спину.
– Вам, что-то не понятно, госпожа Штеер?
– Я все же вынуждена просить об услуге. – Она немного улыбнулась уголками рта. – Сейчас Вы, отдадите распоряжение референту, чтобы сюда, в этот кабинет, незамедлительно прибыл профессор Райков с моим личным делом, из закрытого архива программы «Новая жизнь».
Воцарилась пауза. Марта ждала реакции от Дарановича, а тот несколько секунд перемалывал в своем мозгу информацию о том, что вообще и как вообще она могла узнать о том, что из ее памяти было стерто начисто. Начисто! Так, по крайней мере, уверял Райков.
– Вы с ума сошли. – Он усмехнулся, делая уверенный вид. – Что за бред Вы несете? Какая еще «Новая жизнь»? Я сейчас вызову охрану, а не профессора Райкова! – Рука потянулась к кнопке связи с референтом, но вдруг вице-президент почувствовал удар и сильную боль в шее.
Марта недолго думая, выхватила позолоченный стилус из кармана его пиджака, предназначенный для более удобной работы с фемтосекундными проекциями и острым концом воткнула его одним ударом вице-президенту чуть выше воротника рубашки с левой стороны. Он завопил и, оттолкнув ее, кинулся к столу. Марта оказалась проворнее и движением руки смахнула все со стола на пол, в том числе и корпоративный делс.
Как раненый зверь, с торчащим из шеи острым орудием, Даранович, хрипя, повалился на колени у своего роскошного кожаного кресла и, путаясь в собственных пальцах, лихорадочно принялся открывать нижний ящик стола. Секунда и Марта у него за спиной. Она ловкая, она сильная. В маленьком хрупком теле ее был неисчерпаемый потенциал силы и расчетливости. Этому всему, всему, что она умеет, научили ее они. Они – те, кто отнял у нее ее жизнь. И один из них уже стоял перед ней на коленях. А теперь еще и ненависть. Вновь приобретенное чувство, сделавшее ее сильнее в несколько раз. Она обхватывает его шею, сдавливает, не давая дышать, а свободной рукой помогает ему открыть ящик. Несколько пластиковых папок, какие-то файлы, электронные носители.… Что же он там хотел найти? А вот и он. Небольшой раритетный пистолет в хромированном корпусе с рукоятью из слоновой кости. Она берет его, он холодный и тяжелый. Пленник собирает силы и, оттолкнувшись, ногами от стола бьет девушку локтем и пытается подняться. Он хрипит. Они борются, валяя кресло и взбивая ковер. Под ногами что-то хрустит, наверное, его любимые очки в кожаном футляре. Оценивая реальное несоответствие весовых категорий, она понимает, что не сможет его удержать, и что должна любой ценой подавить сопротивление. Марта прислоняет дуло пистолета к его ноге немного выше колена и жмет на спусковой крючок. Раздается хлопок. Свинцовая пуля гильзового порохового патрона, какие уже две сотни лет как не используются армиями и гражданскими силовыми структурами, вырывается из его чрева и врезается в кожу. Врезается, рвет мышцы, проходит насквозь, возможно задевает кость и, брызнув кровью с другой стороны, впивается в паркет, покрытый белой ворсой ковра. Она закрывает его рот ладонью, чтобы свести крик боли к минимуму. Его глаза стали огромными от ужаса, он мычит, выгибается, но все бесполезно, Марта крепко держит его и ждет, когда силы иссякнут. Еще один порыв бесполезного сопротивления, рывок, толчок, попытка вырваться и вице-президент обмяк, повалился на колени, сдался, застонал, а его дыхание стало хриплым и свистящим.
Конечно, даже в таком кабинете, с установленными устройствами шумопоглащения, выстрел был слышан в приемной, и через секунду дверь распахнулась и проеме показалась огромная фигура сотрудника службы безопасности. Снова выстрел и первый вломившийся охранник получил пулю в грудь. И тут же рухнул всей массой своего большого тела, там же в дверях. Еще выстрел, еще! Второй еще в приемной. Прямо за углом слева.
Необычное оружие. Если держать не крепко, этот пистолет при выстреле может выскочить из руки. А запах пороха в воздухе, перемешавшись с запахом крови, вызывает тошноту.
Марта бросает полуживого пленника и быстро оказывается у двери. Первый охранник начинает дергаться и пытается перевернуться на бок. Попадание не оказалось смертельным. Следующая пуля вошла ему в голову.
Дальше все как в тумане. Она кричит что-то второму охраннику. Угрожает убить вице-президента, если он не войдет с поднятыми руками. Параллельно проверяет обойму. Остался один патрон. Забирает пистолет у мертвого громилы, запасной боекомплект и возвращается за спину пленника. Снова кричит, но второй не слушается ее. Он вытаскивает за ноги своего напарника обратно в приемную и захлопывает дверь. Это все. Теперь только она и ее заложник. Там за дверью остались свидетели. Сейчас они уже поднимают тревогу. Скоро тут будет целая армия вооруженных людей и Марту возьмут в осаду. Но пока бьется сердце у вице-президента, ее сердце тоже будет биться и у нее будет возможность довести дело до конца.
– Звони!
– Куда? – Хрипел вице-президент.
– Я хочу, чтобы сюда прибыл Райков!
– Хорошо, хорошо… – Он сглотнул.
Из шеи дорожка крови уже успела нарисовать на белой рубашке алое большое пятно – Марта, я позвоню, позвоню… – Она подала ему делс. – Ты понимаешь вообще что творишь? До сегодняшнего дня у тебя была должность и статус во Всемирном Научном Сообществе, ты работала на Колониальную Федерацию и Союз Правящих Партий, у тебя оставался год до назначения в высший руководящий состав, ты была привилегированным сотрудником! Какого черта, Марта, ты творишь? Ты все разрушила!
Она с холодным выражением лица ткнула носком туфли по раненой ноге, он вскрикнул от резкой боли и взял планшет, оставляя следы крови на дисплее от пальцев. Вызов коммутатора, писк, потом дрожащий от испуга голос референта и… Все оборвалось. Служба безопасности в аварийном режиме, исполняя протокол действий в случае захвата помещения, отключила связь. Корпоративный настольный делс и делс на руке Дарановича, через секунду оповестили о принудительном форматировании встроенных носителей информации.
* * *
Экстренный выпуск информационного блока, прервал привычную трансляцию дневных многосерийных развлекательных медиапрограмм. Паникующий, с бегающими маленькими глазками мужчина, молниеносным голосом рассказывал о том, что заставило все каналы внезапно прервать обычное вещание. На фоне этого человека, красовалась башня Колониальной Федерации и гигантские буквы «Сириус» – небоскреб главного штаба в центре Неополиса. Вокруг площади в больших объемах стягивались силы правопорядка города. Люди в черных бронированных костюмах разгоняли зевак, пытающихся понять, что происходит. Выстраивалось кольцо оцепления.
Тучная женщина с короткими засаленными волосами, сидела перед экраном на зеркальной стене, покачивая головой ругаясь в душе на то, что не может досмотреть свое любимое комедийное шоу. На одном ее колене сидела девочка со светлыми длинными волосами и вплетенными в них лентами. Она постоянно ерзала, бесперебойно что-то болтала, не выговаривая букву «р» и куда-то тянулась все время руками. Женщина ласково поругивалась на нее, подрыгивала коленом и та подскакивала и смеялась. На полу в ногах ее сидела еще одна девочка, и молча, играла с куклой. Она была точно с такими же волосами и в такой же одежде и как две капли воды похожа на свою сестру, лишь только цвет лент в волосах позволял их различать.
− Бабушка, а когда мама вернется?
− Скоро, она же ушла не на долго. Купит продукты и вернется.
– А на долго она больше не уйдет?