Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 76
История минувших времен
Грек Маер принял из рук в голубых медицинских перчатках салфетку и промокнул выступившие на глазах слезы. Шарниры мягко отстранили нейросканер в сторону и, кто-то другой принялся менять на окулярах стерильные насадки. Видимо готовя аппарат для обследования другого пациента. Кого-то из тех, кто еще только ожидал своей очереди. Яркий свет бестеневых ламп, наполняющий помещение манипуляционной амбулаторной клиники на Верхнем уровне орбитальной станции Порт, врезался в мозг, и салфетка снова промокнула глазницы. А ведь каких-то десять минут назад он, свет, казался даже тусклым.
Альберт Малагвинов снял перчатки и, скомкав их, бросил в супрессор. Портативный, но какой-то специальный. Такие переработчики мусора Маер видел только в медицинских учреждениях. Потом нажал на какой-то сенсор и кресло, в котором лежал его пациент, приняло сидячее положение.
− Все хорошо. – Он пожал плечами. – Новых патологий, впрочем, как и новообразования старой, я не увидел.
Маер проморгался и наконец, отчетливо увидел старого друга. Тот сидел на вращающемся стуле, рядом с манипуляционным креслом и с неким удивлением во взгляде, а может еще и каким-то непониманием, смотрел на Грека, пытаясь понять настоящую цель его визита. Операция, проведенная на сосудах его головного мозга, связанная с устранением аневрической патологии и замены одного сосуда на другой, здоровый, искусственно выращенного из стволовых клеток ДНК, прошла совершенно нормально. В условиях современной медицины, при наличии самого высокотехнологичного нейрохирургического оборудования, что позволяет врачу не участвовать в операционном процессе вовсе, риски осложнений при хирургическом вмешательстве в организм человека, даже в его мозг, сводились к практическому минимуму. Шансы, какого либо неблагоприятного исхода и последствий сведены к минимуму при условиях должного послеоперационного лечения и реабилитации. Но все же он пришел. Пришел и попросил проверить, как поживает там его, искусственно наращенный сосуд. Хотя о том, что его самочувствие каким-либо образом ухудшилось или появилась какая либо тревожная симптоматика, Маер не сказал ему не слова. А значит…
Альберт знал его достаточно, чтобы понимать, что цель этого визита вовсе не диагностика. Диагностика была лишь причиной.
− Это прекрасно. – Грек усмехнулся. – Найдется еще минутка для меня? Может, предложишь, что ни будь выпить? – Он посмотрел на реакцию Малагвинова, но тот пристально глядел на него и продолжал вопросительно молчать, ничего не отвечая. – Если конечно у тебя нет приема пациентов.
− Я заведую этой клиникой, Грек. – Наконец он заговорил, ударил ладонями по коленям и поднялся на ноги. – Я веду прием только тех пациентов, которых сам сочту нужным принять. Для остальных есть медицинский персонал.
− Ну, тогда пройдемте, доктор, в Ваш кабинет! – Маер отправил салфетку, в тот же супрессор, куда Альберт бросил одноразовые перчатки.
Потом выбрался из довольно комфортного кресла и направился за Малагвиновым, который уже ждал его в дверях на выходе из манипуляционной.
− Да, − заведующий клиникой на ходу вдруг показал на него пальцем, − хочу сообщить, что повторные приемы у нас бесплатные. Не стоит за него платить.
− Да я и не думал. – Маер скривил поддельное удивление, делая вид, что не понимает о чем идет речь.
Когда они оказались в кабинете, Альберт, как и просил Грек, предложил ему выпить, но прекрасно зная, что тот откажется, просто рухнул в свое рабочее кресло за письменным столом, даже не подойдя к шкафчику, где у него могли храниться какие-то напитки.
Грек естественно отказался и занял место на мягкой кушетке для посетителей возле противоположной стены.
− Что тебе нужно? – Малагвинов решил не дожидаться пока гость, наконец, сообщит ему истинную цель своего визита. – Подписать разрешение на выполнение полетов? Обследовать кого-то? Составить кому-то заключение? Достать препараты? Что? − Он сделал паузу, подбирая еще варианты. – О пациентах никакие данные разглашать не буду. На это не рассчитывай.
− Мне нужен выход на секретариат Правящих Партий Неополиса. – Маер прервал его тираду одним выдохом.
Альберт присвистнул от удивления. Что-что, а такого вопроса от Грека Маера он ожидать не мог.
− И ты считаешь… − Он осторожно начал. – Каким это таким образом, я, как ты считаешь, могу тебе в этом помочь? – У доктора просто не было слов от удивления.
− Думаю, что не ты. Но ты вполне должен знать кого-то из Совета Управления орбитальной станции, кто тебе, чем ни будь обязательно обязан и кто мог бы помочь мне.
− Ты вообще рехнулся? – Он приподнялся в кресле, и казалось сейчас действительно встанет и пойдет к шкафчику с горячительными напитками.
− Нет. – Маер покачал головой. – Срочно нужно. Прямо сегодня. Максимум, завтра. Иначе, может быть поздно.
Альберт почесал голову. Потом подбородок.
Если прикинуть, что к чему, то в действительности… Нет, в теории! Он да, может, конечно… Опять же, теоретически.
Его заведение находится на Верхнем уровне орбитальной станции Порт и у него есть контакты пары, может трех его постоянных клиентов, которые входят в состав Совета Управления. Да, эти люди, пожимая ему в благодарность за проведенное и своевременное лечение руку, оставляли свой делс-id и говорили, что он в случае чего, может обращаться к ним за помощью в любое время орбитальных суток. Да, такие пациенты у него были. Были у него, были и у еще двух конкурирующих с ним, клиник. Истинные жители орбитальной станции не отличались отменным здоровьем. Рождение, взросление и развитие человеческого организма в условиях космоса, пусть и в искусственной оболочке станции, где за пару сотен лет, технологии максимально сделали их жизнь комфортнее, не лучшим образом сказывается на здоровье. Иммунитет их слаб. И это, еще одна из причин, по которой эти люди максимально ограничивают свое существование в одной среде с другими представителями человеческой расы. Для работы в своих пентхаусах они очень тщательно отбирают людей. Отменный иммунитет и невосприимчивость именно к переносу вирусных инфекций, одни из главных требований к претендентам на такие должности. И все же, завезенные сотнями прибывших с Земли гостей Порта респираторные вирусы, проникали и в этот райский уголок станции. А даже самые легкие штаммы обычного гриппа, вызывали у членов семей коренных жителей Порта, тяжелейшие формы болезни. Мутации. Каким бы не был защищенным Порт от воздействия космического излучения, радиация все равно приникает внутрь. Пусть и в малых количествах, незаметных для организма сейчас, но дает о себе знать через поколения. Сколько генных нарушений плодов в утробах матерей пришлось ему исправлять за годы работы здесь, он не смог бы сосчитать, если даже захотел. А может дело и не только в радиации? Хотя, принято считать, что огромнейший процент генных мутаций происходит именно из-за нее. О кровосмешении в семьях этих людей, принято умалчивать.
Искусственные оплодотворения. Лишь одна женщина из десяти жительниц Верхнего уровня способна зачать естественным путем. И все это не считая самых элементарных, но крайне распространенных здесь, других болезней, патологий, пороков, травм и аллергических реакций.
Да. Альберт Малагвинов имеет знакомых в Совете Управления орбитальной станции Порт. И это были не только его пациенты. Этот тихий и скромный человек, возглавлял целую клинику не где ни будь, а на Верхнем уровне орбитальной станции. А в таком деле, без очевидной и крепкой протекции добиться чего-либо было попросту невозможно. И опять же, да, скорее всего, эти знакомые вполне отзовутся на его просьбу и скорее всего, способны будут свести сумасшедшего старика Маера с кем-то из шишек в секретариате Правящих партий Неополиса, но он очень не хотел к ним обращаться. Он вообще ни разу не воспользовался данными ему контактами этих людей в исключительно личных целях. И он вообще не представляет, что должно было с ним случиться, в какую беду он мог бы попасть, чтобы решился сделать это. А тут Маер!
− Ведь можешь, да? – Командир прищурился, сверля его глазами. – Я знаю, что можешь.
− В какую херню ты влез, Грек? – Альберт снова расслабился в кресле. – Зачем тебе выход на Союз Правящих Партий Неополиса? И что именно ты имеешь в виду, говоря про выход на секретариат?
Доктор вдруг подумал, что его друг попал в какую-то неприятную историю и нуждается в помощи.
Действительно, зачем такому человеку как Маер, обычному пилоту, пусть и командиру экипажа космического судна, пусть и с громким прошлым, которое, кстати, громким было очень давно и очень давно уже всеми было забыто, аудиенция у кого-то из правительства Неополиса?
− Так ты мне поможешь? – Маер не унимался, добиваясь своего.
− Ты… − Альберт помялся, ища возможности для отказа. – Насколько я знаю, а я знаю, потому что каждый раз делаю тебе медицинский допуск, ты работаешь на Колониальную Федерацию. А Колониальная Федерация, это та компания, всеми акциями которой владеет секретариат Союза Правящих Партий Неополиса. Но ты ищешь возможности связаться с ними не через своих нанимателей! − И его вдруг осенило. – Твою мать, Грек!
В этот момент дверь в кабинет приоткрылась и внутрь заглянула девушка-ассистент. Малагвинов прервав свою речь, поинтересовался, что ей нужно и, убедившись, что дело не срочное, дал какие-то указания и вернулся взглядом к своему собеседнику.
− Ну, я знал, что ты человек не глупый и способен сложить два и два, но поверь, подробности тебе знать совершенно не к чему. – Собеседник важно сложил руки на груди. – Мне нужен кто-то из верхушки секретариата, кто способен принимать решения. Чем выше, тем лучше. И еще, желательно, чтобы этот человек имел непосредственное отношение к кураторству орбитальных доходов… ну или как там это называется. – Он небрежно махнул рукой, зная, что Альберт его и так поймет, без заумных объяснений.
Что он мог подумать? Ну, самый реалистичный вариант всего происходящего, это то, что Маер вступил в какой-то конфликт с Колониальной Федерацией и хочет слить имеющийся на них компромат их учредителям. Логично.
− Значит ты в опале.
− Скажу просто. – Он погладил бородку. – Меня уволили. Подставили и вручили волчий билет. У меня погиб пилот и я много знаю. Они не уверены, что я знаю настолько много, чтобы всадить мне случайный нож в спину, где-нибудь в переполненном зале ожидания на Нижнем Уровне, но достаточно для того, чтобы круглосуточно следить за мной и анализировать каждый мой шаг, делая соответствующие выводы. Не удивлюсь, что если у них возникнет какое-то подозрение в том, что я знаю слишком много, то произойдет именно так. – Маер вздохнул, продолжая играть свою роль для одного единственного зрителя, одну из многих своих ролей, где каждая такая роль в его репертуаре, предназначена для кого-то еще.
− Так может и в самом деле, тебе следует искать не тропы войны, не лезть на рожон, а уединиться на каких ни будь Сейшелах, подальше от всего этого дерьма и дать понять им, что ты не представляешь угрозы? – Малагвинов нервно развел руками, все еще раздумывая над тем, как он мог бы отказать этому безумному старику.
− Я думал об этом, Альберт. – Он снова погладил бородку. – Это не вариант. Пока не вариант. Рано или поздно они поймут, что я знаю больше, чем они думают и отставной пилот, коротающий старость на независимых островах, будет очень удобной и легкой мишенью. – В этот момент он представил островное независимое государство Сейшелы, представил голубой океан, белоснежный песок, пальмы, разрезающие волнистую водную рябь деревянные пирсы и причаленные к ним яхты, лодки, и ряды бунгало, раскупленные богатыми европейцами, решившими оставить шумные города и насладиться жизнью в диких, но спокойных и скучных тропиках. – Мне нужно подстраховаться. А для этого, мне нужен кто-то, кто бы имел власть над Колониальной Федерацией.
На самом деле, Маер понятия не имеет, как выглядят Сейшелы. Не знал он, как выглядит само государство. Не знал он, как выглядит и островной архипелаг. Он понятия не имел, как все это должно смотреться ни вблизи, стоя на берегу такого острова, ни из иллюминатора самолета, с высоты птичьего полета и даже не представлял, где находится это государство на карте земного мира. Он там никогда не был. А единственное представление, что всплыло в его голове со всеми этими пирсами, пальмами, океаном и бунгало, он имел исключительно от каких-то увиденных им когда-то картинок и видеоматериалов из рекламы о продаже богатым европейцам этих самых бунгало.
Бред. Никогда грек Маер не поменяет тесный модуль космического судна на какой-то там сраный остров в Индийском океане, а капсулу сота на мягкую и огромную кровать в доме на его берегу. Да одна только мысль о жизни на Земле, какой бы она не была, в естественной гравитации, вызывала в нем приступ тошноты и удушья. Лучше уж в шлюз без вакуумного костюма, чем туда.
Малагвинов сделал вид, что о чем-то думает.
− То есть, ты хочешь сказать, что и сейчас они за тобой следят? – Он усмехнулся.
− Да. – Грек кивнул. – Это не скрытое наблюдение. Они даже вступали со мной в контакт. А сегодня, проводили до дверей твоей клиники и ждут, когда я выйду. – Это была правда. – Должно быть уже получили информацию о техническом плане и наличии других выходов, кроме того через какой я вошел и может быть контролируют их все. Если они есть. Если увидят, что я вышел не там, где вошел, скорее всего, решат, что я пытаюсь избежать слежки и задумал нечто нехорошее.
− А… они могут прослушивать твой делс? Или могут сейчас нас слышать? – Доктор неуверенно посмотрел по сторонам.
− Для них в этом нет необходимости и причин. Я пока что не давал повода, усилить контроль с их стороны. На данном этапе наших с ними отношений им достаточно наблюдения и анализа.
− Грек. – Малагвинов поднялся на ноги и вышел из-за стола. – Ты откровенный мудак и от тебя одни неприятности.
− Я в курсе.
* * *
Человек, с которым связался Альберт Малагвинов, воспринял просьбу спокойно и без какого либо удивления. Воспринял ее так, словно о подобных вещах его просят если не ежедневно, то пару раз в неделю, точно. Кем он является и какую должность занимает в административной цепи орбитальной станции, Маер не спрашивал, и ему это было не интересно. Главное результат.
Человек этот был не молод, но его лицо не имело ни одной морщины, что говорило о генетическом биомодифицировании. Он не представился, но смотрел с экрана делса надменно, важно и абсолютно без каких либо эмоций. Все что он спросил, после того как Маер назвал ему свое имя, это лишь то, находится ли он в розыске по линии уголовного преследования любой из стран земного мира. Естественно ответ был «нет». Человек подумал несколько секунд и сообщил, что если господин Маер его обманывает, то он все равно об этом узнает, потому что он не будет исполнять его просьбу, пока его люди не получат о нем достаточно информации. Потом человек попросил у Грека его делс-id и тот без колебаний его ему продиктовал. На вопрос, сколько же времени займет проверка, о которой он говорит, и как долго будет исполняться его просьба об аудиенции с кем-то из секретариата Союза правящих партий Неополиса, человек ответил, что недолго. Когда Маер сообщил ему о том, что за ним следят агенты контроля Колониальной Федерации и потому, встреча должна состояться в абсолютной конспирации, но как это осуществить, сам он не знает, человек сказал, чтобы он не покидал поле наблюдения и никоим образом не давал своим сопровождающим повода напрягаться и нервничать. Человек велел вести себя как обычно. Однако, просил в течение двух орбитальных суток, находиться как можно больше времени в наиболее людных секторах Среднего или Нижнего уровней. Когда и как именно состоится аудиенция, он сказать не может, но если она состоится, то в течение этих двух суток. Если за это время с ним никто не свяжется, то и не свяжутся совсем. Если произойдет так, то это означало, что Маер не прошел проверку и больше к нему ни с какими просьбами обращаться не нужно.
Потом он посмотрел на Альберта Малагвинова и, как показалось Греку, заговорил с ним с еще большим холодом в голосе, чем с ним, видимо не очень-то радуясь просьбам о подобных одолжениях. Но видимо, отказать он не мог.
− Доктор Малагвинов, Вы можете гарантировать мне, что этот человек не имеет преступных намерений и не совершит непоправимых глупостей при этой встрече, если таковая состоится? Можете ли Вы гарантировать, что этот человек говорит правду и не имеет цели обмануть ни нас с Вами, ни того, с кем ему предстоит встретиться?
Альберт посмотрел на Маера, и было видно, что он несколько смутился, понимая, что подобный вопрос должен был быть задан не в присутствии него самого, но был так задан умышленно, потому что был задан умным и опытным в политических делах человеком, который хочет видеть это смущение. Хочет видеть будет ли вообще это смущение. Хочет видеть реакцию.
− Да, могу. Я очень давно знаю Грека Маера и доверяю ему.
− Хорошо. – Последовала небольшая пауза. – Доктор Малагвинов, на следующей неделе подходит срок очередной диспансеризации. Я думаю, Вы не откажете моей семье в приеме?
− Буду рад принять всех членов Вашей семьи лично в любой удобный для Вас день. – Он улыбнулся ему.
− Хорошо. – Снова повторил человек с экрана делса. – Мой референт предварительно свяжется с Вами и согласует точную дату. Спасибо.
− Вам, спасибо.
На этом весь разговор был окончен, а спустя двадцать минут Маер медленно шел, направляясь к лифтам и зоне контроля управления доступом, для того, чтобы перебраться на Средний Уровень и вернуться в кемп, где его ждали Виктор Карнеги и Марк Ковнер.
Встречу, а точнее аудиенцию ждать пришлось не очень долго. Она произошла практически в орбитальный полдень следующих суток, когда Грек Маер, как ему и надлежало, прогуливался между скупых торговых и офисных рядов по главному сектору Среднего уровня.
Он все гадал, как же это произойдет. Ему поступит вызов на делс, от какого ни будь представителя, какого ни будь высокопоставленного чиновника и назначит день и время встречи? Скажет, прибыть в Неополис? На Землю? А если тот человек забудет сообщить кому-то «там», что Маер просил о конспирации, потому что находится под круглосуточным наблюдением агентов контроля Колониальной Федерации? Или, например его не так поймут. Или просто пренебрегут его словами. Тогда? Тогда он будет вынужден отказаться, чтобы не подвергнуть себя опасности.
Но все произошло на удивление иначе. Такого он не мог себе даже представить! Сначала, первые несколько минут, пока все это происходило, у него и в мыслях не было желания связать эти события с просьбой странного человека из администрации станции, о встрече с представителем секретариата Союза Правящих Партий Неополиса. Но это оказалось именно так.
Гениально. Да никакие агенты контроля и подумать не смогли, что это все было кем-то грамотно и так красиво подстроено.
Когда движущийся от него на удаление патруль службы по обеспечению общественного правопорядка станции, резко изменил свой маршрут и двое бойцов в легких тактических костюмах быстрым шагом зашагали ему наперерез, он неподдельно испугался, не понимая, чем мог привлечь их внимание и вызвать какое-то подозрение. Третий боец СОП остался стоять в стороне. Как и полагается в таких ситуациях,
Бойцы остановили его жестом и один из них, что был старше по званию, обратился к нему неестественным, искаженным внешними микшерами, каким-то электронным голосом. Он попросил предъявить идентификационную карту и делс-id.
Грек безоговорочно подчинился.
За всю свою долгую жизнь, основную и сознательную часть которой он провел на этой станции или на борту космических судов, он мог припомнить лишь два случая, когда к нему вот так посреди сектора подходили сотрудники службы обеспечения правопорядка и проверяли личность. Сказать, что за целую жизнь это очень мало, можно было с полной уверенностью, но Грек связывал такой феномен с тем, что передвигался по секторам Порта всегда в форменной одежде Союза Пилотов. Пилоты естественно не привлекали внимания службы правопорядка в секторах.
Так, когда же это было? Однажды это случилось очень давно. Еще до учреждения им Профессионального союза пилотов и орбитальных строителей. Да. Тогда он еще совсем был молод и работал вторым пилотом на одну из дочерних компаний Колониальной Федерации. Сотрудники СОП остановили его, потому что он возвращался в свой кемп как раз без форменной куртки, был немного пьян и держал путь с корпоративного мероприятия, где весь их небольшой коллектив праздновал повышение кого-то, кого он сейчас и не вспомнит-то вовсе.
Второй раз это случилось уже намного позже. Он уже летал на СИД и, по какой-то из причин в тот день, на Нижнем уровне объявили повышенный уровень террористической угрозы. Почему? Да кто их разберет. Может действительно на станцию проник террорист, может просто ловили какого-то преступника, а может и по другим причинам. Но тогда, он ждал лифт на Средний уровень, а все перемещения за пределы Нижнего, были заблокированы. Отряды службы обеспечения правопорядка сновали среди скопившихся людей в залах ожидания и в секторах, и их явно было больше чем всегда. Тогда они подходили ко всем, поголовно проверяя личности. Подошли и к нему. Не отпугнула их тогда и куртка Союза Пилотов.
Причины, по которым они решили это сделать, естественно не назывались. Ни тогда, много лет назад, ни уж тем более, сейчас. Да и не обязаны они были никому и ничего объяснять. Да мало ли почему! Попал под ориентировку, перепутали с кем-то другим или решили, что он занимается чем-то противозаконным. Это было их право, их обязанность и у них были на это все полномочия.
Боковым зрением он увидел следующего за ним по пятам, нисколько не скрывающего своего присутствия, но держащегося на расстоянии, агента контроля Колониальной Федерации. Тот, видя, что вверенный ему в наблюдение объект задержан патрульными в черных тактических костюмах, принялся что-то докладывать по делсу, видимо своему руководству.
− Господин Маер.
− Да. – Грек кивнул, когда, просканировавший его делс командир отряда, обратился к нему по имени.
− Какова цель Вашего пребывания на орбитальной станции?
Маер хотел было заявить, что он пилот, но понял, что этого лучше не говорить. Хотя бы потому, что он больше им не является, а они это быстро могли проверить и уличить его в обмане. А такое, несомненно, повлечет за собой новые подозрения. К тому же на тот момент он уже начал догадываться, что эта встреча совсем не была случайной.
− Покупка космического судна для частного лица.
Пребывание граждан Земли на орбитальной станции, независимо от их принадлежности к какому либо государству, даже к странам деприоритета, не ограничивалось властями первые пять орбитальных суток. Да и после, ограничения распространялись лишь на тех, кто при проверке их личности не мог предоставить через делс-id профессиональную карту о наличии работы, требующей постоянного проживания на станции или чек-лист об аренде жилья. Единственным условием такой, практически неограниченной свободы с минимальными ограничениями, была легальность. Легальность прибытия на орбитальную станцию. То есть, официальным транспортным судном по зарегистрированному трансферту. Маер не думал, что подобные нарушители, которые каким-то там образом нелегально попадали в Порт, встречались часто отрядам обеспечения правопорядка. Единственный космопорт, который организовывал трансферты в Порт, был космопорт «Неополис», что исключало практически на все сто процентов, попадание на орбитальную станцию, нелегалов. Это была монополия. Кровавая, беспощадная и хладнокровная монополия в руках Союза Правящих партий Неополиса и Совета Управления орбитальной станции Порт. О том, чтобы пустить в этот кластер кого-то еще, даже того, кто имел бы все ресурсы для этого, не шло и речи.
− Господин Маер, Вам нужно пройти с нами. – Сотрудник потянулся рукой к его плечу, что говорило о необходимости подчиниться или они применят силу.
− Что? Почему? – Вот тут Грек действительно заволновался.
− Ваш чек-лист просрочен. – Боец продолжал говорить невозмутимым электронным голосом, а его рука в черной перчатке все же коснулась плеча старого командира. – Мы вынуждены Вас задержать. Вам следует пройти с нами на линейный пост сектора. Там мы перепроверим информацию и если это какая-то ошибка программного обеспечения или сбой в инфотеке, то Вы будите свободны.
− Одну секунду. – Не думая о последствиях, Маер одернул плечо и зажег свой делс. – Этого не может быть. – Он нашел раздел памяти с хранящимися там документами и вытащил чек-лист, который скопировал себе сразу после оплаты кемпа на рецепции, когда они с Марком и Виктором заселялись, прибыв с Земли неделю назад.
И какого же было его удивление, когда он действительно увидел красную надпись «просрочено». Как так-то?
Грек погладил бородку, недоумевая, как такое могло произойти, если он оплатил номер на две недели вперед. Мысль, что все это часть конспирации, устроенной кем-то, чтобы организовать ему встречу с представителем секретариата Союза Правящих Партий Неополиса, снова пролетела мимо, но как-то не очень близко. Слишком все это было… реалистично, что ли. И да. Не хватало еще, чтобы его депортировали на Землю! Тогда точно, все коту под хвост!
− Этого не может быть! − Грек повторил эти слова уже не столь уверенно. – Это просто обязано быть какой-то ошибкой.
− Мы разберемся.
Рука в черной перчатке снова коснулась его плеча, но уже не так формально, а уже достаточно настойчиво и Маер зашагал с ними.
* * *
Линейный пост обеспечения правопорядка главного жилого сектора Среднего уровня орбитальной станции Порт, представлял собой довольно просторное, одно большое помещение с высоким потолком и разделенное на несколько секций переносными ширмами-перегородками. Казалось, при определенных обстоятельствах, эти ширмы могли легко менять расположение рабочих помещений и помещений для содержания задержанных или вовсе быть убранными.
Людей здесь было довольно много и из-за того было довольно тесно. Пахло тоже не совсем приятно. Маер сделал вывод, что это были смеси запахов фекалий, дешевых ароматизаторов для офисных помещений и просроченной субститурированной еды. Воздух был спертый. Рециркуляторы явно не справлялись с нагрузкой. Освещение тускло падало с потолка, сочась из люминофоровых светильников образца, наверное, столетней давности.
Привели его в один из разделов, разделенных ширмой-перегородкой, где стояли стол и стул. Больше, если не считать спертого воздуха и гама голосов, доносившихся одним единственным гулом со всех четырех сторон, тут ничего не было.
Прежде чем указать ему на стул, ножки которого были припаяны к полу, впрочем, как и ножки стола, сотрудник службы обеспечения правопорядка, забрал у него делс и обыскал портативным бесконтактным сканером на предмет наличия у него под одеждой электронных устройств и оружия. Ничего такого у Грека естественно не было. А потом приказал сидеть и ждать пока они проверят информацию о его просроченном чек-листе.
Маер попытался что-то спросить, что-то сказать, но сотрудник, который был вполне тактичен с ним как с задержанным и разговаривал уважительным, но безразличным тоном, так же тактично и уважительно, просто проигнорировал его и вышел, щелкнув замком легкой полимерной двери. С такой дверью, даже Маер, справился бы за несколько секунд, просто ударив ее ногой или толкнув плечом, но глядя на нее, понимал, что реакция десятков людей в черных тактических костюмах, за ней будет не самая мирная и приятная и, лучше этого не делать.
А через пару минут, над столом, за которым сидел задержанный в ожидании, когда проверят его регистрацию, внезапно загорелся фемтосекундный проекционный экран. Загорелся он так резко и неожиданно, разрядив в воздухе ионизированные частицы характерным легким потрескиванием, что Маер в испуге отшатнулся назад, упершись спиной в спинку стула. Если бы не тот факт, что стул этот был неразделим с бетонным полом, залитым слоем полимеров, напоминающих резину он, наверное, завалился назад.
На экране появилось мужское лицо. Короткая стрижка, морщины в уголках живых серых глаз и явно выраженные морщины от носа и уголков рта, ведущие вниз к подбородку. Ракурс изображения был крупный, и мужчина был представлен ему исключительно лицом, но при этом он совершал такие движения, как будто куда-то шел, Грек различал на мелькающем воротнике его черного костюма, миниатюрный красный значок, принадлежности к Союзу Правящих Партий Неополиса.
− Господин Маер? – Голос, излучаемый горящей плоскостью ионизированных атомов, действительно говорил о том, что человек не стоял на месте и не сидел.
Маер кивнул, забыв сразу, где находится. Только теперь он начал понимать, что все это, его задержание, просрочка чек-листа, все это было частью определенного спектакля. Но признаться, реалистичность, с которой происходили действия этого спектакля, в определенные моменты заставляла буквально поверить во всю это бутафорию.
− Да… − Грек потер бородку, тут же забыв слова, которые проворачивал в голове вот уже несколько дней с того момента, как придумал эту часть своего плана, подразумевающего встречу с представителем секретариата Союза правящих Партий Неополиса.
− У Вас есть ровно десять минут, господин Маер.
− Простите, как я могу к Вам обращаться? – Грек кашлянул, чувствуя как от волнения на его спине выступила холодная испарина, и забегал взглядом, в тусклом освещении этого странного помещения, пытаясь определить, местонахождение проекционного устройства, которое выдавало этот, слишком большой для обычного делса, экран.
− Дариус Квиний. Глава секретариата Союза Правящих Партий Неополиса.