Артур Лидд
История Млечного пути
Следом был инструктаж по субординации, где Марку долго читали лекцию на тему, как должны выполняться приказы, кто эти приказы дает, и как к кому можно обращаться на судне. А к кому и как обращаться, соответственно, нельзя. Как нужно отвечать на вопросы командира и как взаимодействовать со своими коллегами. Говоря простым языком, он должен был знать свое место и делать только то, что он него требовалось.
В конце концов, старший помощник поднес ему документальный планшет с листом ознакомления по всем инструктажам для биометрической подписи.
– Куда ставить? – Марк грустно усмехнулся.
Константин Бильд ткнул пальцем в экран и новоиспеченный работник лунного эскорта, приложил большой палец правой руки к указанному месту.
Глава 40
История насущных времен
Варна. Остаток старого мира, ушедшего в небытие более трех веков назад. Практически полностью разрушенный последней мировой войной и окончательно вымерший в результате эпидемии, властвовавшей над Землей еще до рождения самого старого живущего сейчас человека, этот город являл собой странную и непоколебимую атмосферу древней культуры. После всех этих ужасов, перенесенных человечеством, когда подошло к концу смутное время и ворота полисов открылись, люди испытывая тесноту стали вновь заселять близлежащие районы, образуя автономии. Такие города как Варна идеально подходили для создания автономных центров. Там выстраивались школы и торговые площади, там проходили гражданские собрания и там были развлечения для молодежи и людей старшего возраста. Туда постепенно начинал приходить технологический прогресс.
Но некоторые автономные центры, настолько были озабочены перспективой утраты своего исторического статуса в результате поглощения истинных ценностей человеческими технологиями, что всячески старались минимизировать прогресс в границах своих владений, считая правильным сохранять свою оригинальность и достоверность, максимально такой, какой она была двести и триста лет назад.
Так получилось, что Варна объединила вокруг себя довольно большую автономию, состоящую в основном из фермерских владений. Фермерство было прибыльным делом. Мясо, молоко и хлеб в натуральном их виде, стоили на порядок дороже, чем их субститурированные аналоги. И хотя, несведущий человек не всегда способен был, как по вкусовым качествам, так и визуально отличить качественную реплику, спрос на натуральные продукты, производимые фермерским кластером, не просто оставался на высоком уровне, но и рос с каждым годом. Однако, не каждый житель мог позволить себе пить ежедневно натуральное коровье молоко или намазывать настоящее масло из настоящих молочных сливок на настоящий мягкий хлеб, для завтраков. Так что, в этой рыночной ячейке, ценообразование регулировалось напрямую достатком среднего потребительского класса и выше. К тому же, фермы работали со скупщиками и дилерами, которые скупая готовую продукцию, накладывали на нее свой процент и перепродавали розничным риализаторам или рестораторам. И это еще сильнее повышало статус фермерского хозяйства, а на выходе же в народ, делало натуральные продукты питания еще дороже.
Грек Маер, прогуливаясь по старинной каменной улочке этого когда-то довольно большого города, а теперь оставившего, благодаря времени и человеческой бесчеловечности, от себя небольшой, но довольно интересный исторический центр, направлялся в сторону транспортной станции. Один раз в два часа с платформы этой станции стартует транспортник, развозящий всех желающих попасть в различные концы объединенной автономии Варна. Это, пожалуй, одна из двух инфраструктурных особенностей городка, которые напоминали людям о техническом прогрессе этого мира и о том, что они живут в эру новых космических технологий. Второе, что напоминало об этом, была подходившая к Варне, с другой окраины, флоптрасса, которая и принесла старого командира в этот город. «Труба» спускалась к земле на специально оборудованную площадку, в относительном удалении от центра, чтобы явное смешение культур разных эпох не бросалось в глаза.
С возвышения станции, Грек увидел старинные строения, больше похожие на руины и развалины древней цивилизации, растянувшиеся вдоль прибрежной полосы Понта и практически омываемые волнами прибоя. Они находились под защитой города, и доступ туда открывался только туристическим группам и отдельным гражданам, опять же по оплаченному экскурсионному билету.
Маеру некогда было уделять время знакомству с историей древней Варны. Ему нужно было попасть в Холмов – ближайшее фермерское поселение на запад от центра. Потому, немного полюбовавшись морем с возвышения флопстанции, он направился совсем в другую сторону.
Время в полете на транспортнике до Холмова, по информации предоставленной общественным транспортным интерфейсом Неополиса, к которому он подключился через делс, должно было составить примерно двадцать минут. До ближайшего отправления транспортника оставалось сорок минут, и времени было достаточно, чтобы насладиться старинными, правда по большей части заново выстроенными домами из камня, виноградниками и просто спокойной неспешной атмосферой старинного города.
Грек остановился на небольшой площади, выложенной из гладкого, словно отшлифованного камня. Площадь была отделена от улиц и домов высокими, тянущимися к небу кронами стройными тополями, а по всему ее периметру в тени этих тополей, располагались красивые скамейки, на которых сидели люди. В центре площади был фонтан. Только воды в этом фонтане не было, да и должно быть, сами коммуникации водоснабжения, подходящие к нему под землей, уже давным-давно проржавели и пришли в негодность. Сам же фонтан представлял собой скульптуру из камня в виде античного мальчика с маленькими крылышками с каким-то видимо музыкальным инструментом того времени, в руках. Когда-то белоснежная скульптура, сильно пожелтела от времени, некоторые элементы были отколоты, а все тело мальчика покрывали трещины, которые судя по всему, периодически замазывались чем-то, чтобы не расползались еще сильнее и не разрушили культурное наследие древнейших времен.
Маер посмотрел на делс, который в неактивном режиме, показывал только время, высвечивая цифры в нескольких сантиметрах от запястья руки и, убедившись, что оно еще есть, присел на одну из свободных скамеек. Мысли стали врываться в мозг, накрывать его с головой, рвать на части. Маер снова стал думать о Марке и о Лене, о предательстве Колла, о преданной Марте и бесславно погибшем Корине. Он стал думать о том, что всю свою жизнь прожил, имея какую-то цель. К чему-то стремился, чего-то пытался добиться. Он стал пилотом, не имея совершенно никакого образования и никогда не учась в академии. Сейчас это кажется чем-то вроде фантастики. Нельзя стать пилотом без диплома и лицензии. Да и тогда ему просто повезло. Правда, если тогда, случаи таких везений имели место в этой жизни, то теперь это было исключено. Но, он, Грек Маер, сам по себе и всегда был другим. Не таким как остальные люди, живущие только целью делать свою жизнь комфортнее за счет доходов и других людей. Он видел эту жизнь с другого ракурса и воспринимал происходящее вокруг него в совершенно иных отношениях. Что же происходило в мире в целом, его собственно никогда не интересовало. Только он, полеты, и все то, что с ними связано. С одной стороны, такое отношение к жизни делало его выживание практически стопроцентным, так как все его внимание акцентировалось только в одном направлении и всегда повышало перспективы успеха. С другой стороны, такое мировоззрение оставляло на личности неизгладимый отпечаток и исключало из его жизни, принятые всем остальным обществом, социальные ценности и соответственно, стремления к ним. Например, у него никогда не было семьи, детей, собственного дома и даже элементарной привязанности к женщине. Все это он считал лишним и недопустимым в его существовании. Вся его жизнь поддерживалась только полетами и стремлениями забраться как можно дальше на космическом судне. Этим он жил и так жить до недавнего времени ему вполне удавалось. Его цель по сути сама была бесцельной.
Но что дальше? Неужели на этом эпоха Грека Маера подошла к концу? Где осталось то время, когда он, много лет назад, столкнувшись с несправедливостью корпораций-судовладельцев, собрал вокруг себя таких же безумных орбитальных фанатиков и создал первый в истории человечества профессиональный союз пилотов и орбитальных строителей? Потребовалось немало сил, чтобы заставить сильных мира сего считаться с таким молодым, но вставшим многим поперек горла, движением. Но самым удачным ходом было то, что в борьбе за права работников орбитального кластера, его профсоюз объединил не только пилотов, а еще и всех, кто нуждался в защите от притеснений работодателей, всех тех, кто занимал обычные рабочие должности на строительстве и обслуживании Порта.
Когда же борьба была окончена, а профессиональный союз пилотов и орбитальных строителей плотно вошел во все структуры за пределами Земли, когда под его давлением корпорациям пришлось принять ряд законодательных актов, защищающих юридические и трудовые права рабочих, Маер решил, что его миссия в этом деле была завершена. Дело было сделано и, он вернулся к полетам. Вернулся к единственной своей бесцельной цели всей своей жизни, предоставив великому делу, идти своим чередом и под руководством других людей.
Постепенно о Греке Маере стали забывать. В упоминаниях о новых достижениях профессионального союза, стали фигурировать другие имена и фамилии, но он знал, что истоки всего, что было теперь сильным и непоколебимым, знали его имя. И только его.
Теперь, про Грека Маера рассказывают лишь курсантам Летной Академии Неополиса в рамках исторического курса развития орбитальной инфраструктуры. Но сколько пройдет еще времени, пока нынешние учебники заменят другие более новые, где это имя будет упомянуто лишь вскользь? А потом еще новые. И в них возможно, имя Грека Маера, вообще забудут упомянуть.
Но теперь у него осталась еще одно дело. И возможно, это дело, вновь заставит говорить весь орбитальный мир о давно забытом старом командире.
А может это всего лишь обычная попытка найти новый смысл существования в этой никчемной жизни, после того как его лишили основного главного смысла. Он хочет разоблачения Колониальной Федерации? Нет, ему плевать на Колониальную Федерацию и все что она делает! Он хочет спасти Корина? Бред! Корина уже не спасти и где-то в глубине души он все же верит, что Командор Фрайд в том картере увез на своем Торе именно его останки. Разве он решился бы на все это, если бы знал, что например, через несколько дней снова предстоит полет? Черта с два он сидел бы сейчас на этой площади перед неработающим уже лет триста фонтаном, и не думал бы о том, что ему просто не чего больше терять.
Его мысли внезапно прервал человек в длинном плаще и простой рабочей одежде. Он как-то уж незаметно подошел к Греку и совсем тихо, очень уж скромно и тактично поинтересовался о времени.
Маер услышав его голос, даже немного дернулся, возвращаясь в реальность, потом посмотрел на делс и сообщил незнакомцу время, вдруг поняв, что до отправления транспортника осталось лишь пятнадцать минут.
– Позвольте присесть, у Вас не занято? – Так же тактично спросил незнакомец.
– Пожалуйста… – Грек посмотрел вокруг и увидел массу свободных скамеек. – Я все равно уже ухожу.
– А Вы не местный. – Незнакомец уселся рядом и стал разглядывать случайного собеседника.
– С чего Вы это решили?
– Одежда выдает Вас. В Варне люди немного иначе одеваются.
– Простите, но мне и в самом деле пора идти. – Маер поднялся и уже хотел уйти, но незнакомец взял его за рукав и слегка потянул.
– Куда Вы направляетесь командир?
Маер опешил от этого вопроса и не сразу понял, что говорит совсем не со случайным собеседником, а с агентом Колониальной Федерации.
– Кто Вы такой? – Маер вгляделся в его прищуренные от полуденного солнца глаза. – А! Я понял кто Вы! Почему Вы следите за мной?
– Мы должны убедиться, что Вы не нарушите установленную договоренность. – Он снова потянул его за рукав, таким странным образом предлагая снова присесть на скамейку.
Маер медленно опустился, не сводя с человека своего взгляда. Наконец тот отвел глаза в сторону.
– Зачем Вы хотите попасть в Холмов? Вы хотите увидеть родителей Корина Ройа?
Маер задумчиво посмотрел на замершую фонтанную скульптуру и немного подумал о том, что же такого ответить этому человеку.
– Я хочу купить там дом. – Он пожал плечами. – А может и ферму.
– Разве мало в Неополисе автономий, где можно купить дом? – Агент недоверчиво усмехнулся.
– Мне Корин много рассказывал об этом месте. Всегда хотел там побывать. – Грек, вдруг сделав паузу, спросил. – А что, Вы мне запретите с ними общаться?
– Нет, конечно! – Собеседник взмахнул руками. – Мы не можем запретить Вам общаться с ними, просто не забывайте о своем обещании, которое Вы дали, когда будет происходить это общение. – Незнакомец договорил, встал и медленно, прогулочным шагом, что-то насвистывая себе под нос, сцепив руки за спиной, стал уходить по мощеной дорожке вокруг фонтана и наконец, скрылся между тополями.
Грек Маер в тот момент понял, что агенты не спускают с него глаз. Где бы он не находился, чтобы он не делал, они следят за ним и за его перемещениями. Следят за расходами по его коин-карте и стоит ему что-то сделать не так, они незамедлительно примут какие-то меры. Нужно было быть очень осторожным. Нужно было делать задуманное так, чтобы не вызвать никакого подозрения у Колониальной Федерации. Но как сделать задуманное, если банк сообщает Компании обо всем, за что он расплачивается по карте? Первым делом после возвращения из Холмова, необходимо было придумать что-то, что в нужный момент собьет с толку агентов, когда ему Греку Маеру придется начать вложения средств, непосредственно в реализацию своего замысла. Ведь они ждут, что он купит дом, ждут, когда произойдет списание средств именно за покупку жилья, а если это списание произойдет за покупку космического судна, они тут же нахлынут на него со всех сторон и все полетит к чертям.
Командир вскочил и, вспомнив, что у него осталось совсем мало времени, чуть ли не побежал в сторону станции, где уже полным ходом шла посадка на старенький «конверт», работающий на винтовой тяге, приводимой в движение антропогенным силовым электромагнитным полем. Это был аппарат более нового поколения, чем аэродинамические суда на винтовой тяге, работающей за счет электрических или жидкотопливных двигателей, но уже намного устаревший, чем современные транспортники, в конструкции которых, винты не использовались вовсе, а нагнетание атмосферного потока происходило исключительно сверхплотным электромагнитным полем.
Он залетел в распахнутые раздвижные двери, задыхаясь от непривычной нагрузки на организм, едва попал пальцем в экран сканера, который считал его и идентифицировал как пассажира, по ранее оплаченному через делс посадочному месту.
– Занимайте место, мы взлетаем! – Прокричал ему один из пилотов, сквозь шум издаваемый винтами, впускающий людей внутрь и запечатав за ним двери.
Маер кивнул, прошел по салону. Жесткие кресла по четыре с каждой стороны. На первый взгляд казалось, что транспортник забит людьми до отказа. Тут были и дети и женщины преклонного возраста, бородатые мужчины в фермерских одеждах с большими ношами и баулами. Если бы не громкий звук двигателей старенького транспортника, то тут, наверное, можно было бы оглохнуть от стоящего гама, издающего всеми этими людьми.
Грек прошел в заднюю часть салона и там обнаружил чудом свободное кресло. В кресле лежал серый кожаный мешок, хозяин которого сидел рядом. Это был толстый, явного вида работник одной из ферм, которого послали в Варну или может и даже в Неополис, по каким-то делам. Увидев, что кто-то хочет сесть рядом он с каменным лицом убрал мешок и поставил его себе под ноги.
Вместо ремней безопасности Грек нашел только оборванный кусок мягкого полимера без карабина или каких-либо других приспособлений. А после довольно жесткого вертикального взлета, транспортник набрал нужную высоту, накренился вперед и рванул вперед, немного развернув полотна винтов против хода.
Квадратная дверь в кабину пилотов видимо не закрывалась, замок был сломан и она постоянно, по инерции распахиваясь, громко била о стойку и тут же закрываясь не менее громко била о проем. Маер посмотрел в иллюминатор через трех сидящих по левую руку пассажиров, но увидел только забитую куском металла черную нишу. Как это ведро вообще еще в воздух то поднимается? Откуда-то сверху периодически доносился неестественный металлический скрежет, говоря Греку как профессионалу, о какой-то неисправности. Но самое страшное, что на пятой минуте полета он начал ощущать скверный запах от соседа по креслу и это заставило его отодвинуться как можно дальше, усевшись едва ли не на подлокотник. Чтобы как-то отвлечься от создавшегося дискомфорта и пережить этот полет, он принялся просто смотреть на спины пилотов через постоянно открывающуюся дверь.
– Холмов! – Один из них в какой-то момент обернулся и крикнул в салон, что было сил, а спустя несколько секунд транспортник грохнулся на землю, словно мешок с песком, сброшенный с высоты, заставив пассажиров подпрыгнуть в жестких креслах.
Грек поднялся и, стараясь не касаться плеч сидящих других людей, да и вообще не касаться чего бы там ни было в этом ужасном, летающем на последнем издыхании помойном ведре, стал продвигаться к выходу.
Пилот, видя, что тут есть пассажиры готовые покинуть транспортник, с неохотой поднялся и вручную открыл двери. Грек спустился, а пилот тут же закрыл створки и, обдав пылью и песком сошедшего пассажира, взлетел и стал удаляться.
Маер оказался стоять на рыжей, выгоревшей от солнца траве у подножья какого-то холма, покрытого редкой растительностью. Осмотревшись по сторонам, он подумал, что произошла какая-то ошибка. Тут нет вообще никакого поселения. Вообще нет никаких следов присутствия человека. Рыжая трава и неровная холмистая местность. Было совершенно не понятно куда идти, в какую сторону. Куда бы он ни посмотрел, везде было одно и то же. Холмы, деревья и желтая трава. В итоге Маер выбрал холм, который был ближе к нему и двинулся в его сторону, сильнее подняв воротник у куртки.
Забравшись на вершину холма, командир уселся в траву и стал отдыхать. Он чувствовал, как ни минуемо близиться старость. Раньше он мог бегом вбежать на такой холм и даже дыхание у него не сбилась бы, а сейчас, мало того что поднимался полчаса, так еще и отдышаться теперь было нужно.
Все же с вершины холма его взору предстали строения обнесенные забором. Там было много людей, они сновали словно муравьи, кучками и поодиночке, казалось сверху, совершенно бесцельно. Но, в самом деле, все эти люди работали. Кто-то что-то нес, кто-то что-то куда-то тащил. На ферме не было тех, кто сновал бы взад-вперед без дела. На ферме все должны работать. Маер опустил взгляд к подножью холма и увидел нескольких человек, окруживших какой-то довольно большой и странный механизм.
Ну, наконец-то, хоть кто-то есть поблизости.
Он начал спускаться с противоположной стороны своего подъема и когда мужчины внизу его заметили, то бросили тут же свои дела, сбились в кучку и стали наблюдать за человеком в непривычной для этих мест одежде.
– День добрый! – Маер подошел ближе и стал отряхивать штанину.
– Добрый. – Один из мужчин вышел вперед. – Вы кого-то ищите?
Маер вдруг подумал, что все эти люди для него на одно лицо и верни его сейчас обратно на конверт, посади снова рядом с тем воняющим фермером, то он вряд ли смог бы отличить их друг от друга.
– Я ищу фермерское хозяйство господина Ройа! – Грек разглядел механизм.
Судя по очевидным признакам, это была самоходная косилка травы на траковом ходу. Он не видел таких машин никогда, но почему-то сразу догадался о ее предназначении. Вокруг нее валялись перевязанные тюки соломы. Видимо что-то в ней вышло из строя, раз тут собралась целая конференция фермеров в странных штанах и причудливых шляпах. Их руки по локти были в грязи и моторном масле. Под ногами на расстеленной кожаной мешковине лежали какие-то инструменты.
Кстати, зная Корина было трудно предположить, что он вырос в подобном месте.
– Да. – Мужчина кивнул головой. – Это тут. – Он махнул на виднеющиеся вдалеке строения, а Маер подумал, что ему очень повезло, что это тут, иначе неизвестно, сколько пришлось бы ему еще идти пешком до другой фермы.
А в прочем… Он посмотрел опять на косилку. Наверное, если бы она была исправна, Маер просто купил бы эту посудину и доехал бы на ней туда, куда было бы нужно. Он снова перевел взгляд на работников фермы. Хотя вряд ли у них тут есть переносной партитер, чтобы списать средства с коин-карты или делса за такую покупку.
– Спасибо, господа! – Грек кивнул им благодарно и, слыша, как они о чем-то перешептываются у него за спиной, прошел мимо и направился в сторону фермы.
Спустя какое-то время Грек уже балансировал на редких булыжниках, торчащих из огромной лужи, через которую как-то было необходимо перебраться, чтобы оказаться у ворот домовладения Ройа. Все тут для него было дико и необычно. Кругом была неимоверная грязь, но в тоже время казалось, что все имеет свое место. Когда порывы летнего ветра вдруг меняли свое направление и начинали дуть в лицо командиру со стороны забора фермы, то он чувствовал сильную вонь, похожую на ту, что исходила от мужчины в транспортнике. Только запах принесенный ветром был настолько силен и противен, что вызывал в его организме рвотные порывы и Грек понимал, что воздух тут попросту не пригоден для дыхания. Он хотел бы сейчас надеть на себя вакуумный костюм, или хотя бы летный спасательный костюм с системой замкнутого дыхания.
Кто-то бросил в лужу большую широкую доску, упавшую концом прямо под ноги Маера, забрызгав его брюки грязной водой. Он встал на нее и без проблем добрался до ворот. За ними стояла крупная женщина в грязном белом платье, поверх которого был надет не менее грязный фартук. Она отряхнула ладони и с интересом осмотрела на гостя.
– Добрый день! – Грек улыбнулся ей, снова отряхиваясь, но она никак не отреагировала на его любезность.
– Что Вам тут нужно? Кто Вы такой? – Она важно подперла бока руками.
– Я ищу Владислава Ройа, мое имя Грек Маер, у меня есть информация о его сыне.
Возникла пауза, в процессе которой, глаза женщины становились крупнее, а губы несколько раз шевельнулись, выбирая слова.
– О его сыне? – Наконец женщина решилась на единственный вопрос и видимо то, что сказал ей не прошеный гость, поставило ее в тупик. – Это что, какая-то шутка? – Она сделала довольно уверенный шаг ему навстречу и посмотрела на него с таким негодованием, что Маер стал врастать в землю.
– Что значит шутка?
– Его сын мертв!
– Мертв? – Грек сглотнул. – Значит, он уже знает…
– Знает?! – Женщина начинала сердиться. – Похороны прошли две недели назад!
Маер осекся. Хоронили. Как же так? Значит и в самом деле Командор Фрайд привез в том картере Корина? Получается, что помощник вице-президента не врал, когда говорил, что его тело все же нашла эскадрилья. Как-то все очень это странно.
– Я все же хотел бы поговорить с господином Ройа. – Голос Маера стал тихим и неуверенным.
– А кто Вы вообще такой?
– Я уже сказал, что меня зовут Грек Маер, я был с Корином в той экспедиции, в которой он погиб.
Женщина опустила глаза и задумалась. По ней было видно, что она тут не хозяйка, но к хозяйскому дому имеет непосредственное отношение. Может, она наделена полномочиями управляющего, может привратника, но командный грозный голос выдавал в ней тут начальника.
– Ладно, идите за мной, Грек Маер. – Она махнула ему рукой и, переваливаясь с ноги на ногу, поддерживая поясницу, медленно пошла в сторону дома.
Маер шел за ней следом.
Обычно, в таких случаях, работники, встречающие гостей, сообщают о личности и целях прибывших хозяину дома, связываясь с ним через делс, но у этой женщины, никакого делса с собой не было.
Расстояние предстояло пройти не большое, но он успел разглядеть внутреннее устройство фермерского двора. Перед крыльцом дома небольшая площадь, видимо для общих сборов и выставки продукции в тех случаях, когда прилетали скупщики. Что было за домом, он не увидел, но впереди по ходу забора была конюшня с несколькими лошадьми. Несколько молодых скакунов резвились за ограждением, одного водили по кругу, держа под уздцы. За конюшней, судя по звукам, был строительный двор, а дальше уже, судя по принесенному ветром запаху, располагался двор скотный. Повсюду стайками гуляла домашняя птица. Они крякали, кудахтали, пищали, махали крыльями и периодически дрались между собой.
Кто-то посмотрел из окна второго этажа на приближающегося к дверям дома гостя и тут же одернул занавеску, увидев, что Маер поднял голову кверху.
Через минуту женщина уже впустила его в просторную гостиную, указав на лежащий коврик в прихожей, о который следовало вытереть ноги. В гостиной было уютно. Приятно пахло в отличие от запахов улицы. Тут был большой мягкий диван, несколько кресел для гостей, столик с чайным сервизом и огромная голографическая прозрачная панель на свободной стене. В другом конце гостиной была красивая винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
– Ждите тут. – Женщина показала ему на одно из кресел перед столиком. – Я позову хозяина.