Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 45
История насущных времен
На Агольфе, в пределах доступности бойцов сопровождения, не было ни витражей, ни иллюминации. Никто, кроме пилотов, командира экипажа Нотана или летающего попеременно с ним в трансферт Константина Бильда, не имел возможности в течение всего времени полета наблюдать, как медленно удаляется Земля, уменьшаясь до размера монеты и, как так же медленно приближается Луна, с каждым часом увеличиваясь на какой-то миллиметр. Как два космических тела словно меняются местами, когда на вторые сутки полета, Луна занимает все видимое в витраже пространство.
Марку всего несколько раз, а точнее, если задуматься и припомнить, то три раза, за свою карьеру навигационного техника, посчастливилось долетать до орбиты Луны. Было это давно, когда он только начинал свой жизненный путь, будучи совсем зеленым выпускником Летной академии. Тогда был хороший год для молодых пилотов и вспомогательного технического персонала. Именно тогда с удаленной верфи, впервые сошел в свободный полет легендарный Голиаф. Единственный и неповторимый экскурсионный межпланетный лайнер, курсирующий с туристическими турами по всей солнечной системе. Тогда было единственное время, когда молодые пилоты, техники и другой персонал, получив диплом и лицензию, без всяких ожиданий и очередей, по распределению попадали на Голиаф. Лайнеру требовались сотни рабочих рук, и Высшая Летная Академия Неополиса их ему предоставляла.
Марк сидел, прижавшись спиной к холодному серо-грязному пластику, рядом с переходом в бытовой корпус из грузового модуля. Он с ужасом разглядывал обшарпанные стены, тянущиеся вдоль них под потолком коммуникации и вентиляционные магистрали. Местами, трубы, по которым курсировала воздушная смесь, снабжая модули, от перепадов давления тряслась и шипела. На стыках, время от времени, струями вырывалась наружу.
Агольф трещал по швам. Периодически он почему-то, корпусами всех модулей начинал трястись, словно авиалайнер, попавший в зону турбулентности. А иногда появлялось впечатление, что происходит провал и где-то в аппаратном модуле, а может и в одном из реакторов, был слышан жуткий скрежет. Казалось еще пара таких провалов и у Агольфа что-нибудь просто отвалится и он, находясь в режиме разгона, под нагрузкой полимагнитного ядра потеряет балансирование и сойдет с откорректированной траектории полета. Резкий гравитационный скачок массы превратит все живое внутри него в бесформенные изуродованные останки, а само судно уподобится какому-нибудь астероиду, который летя совершенно бесцельно, хаотично вращается вокруг себя в разных осях.
Марк почему-то именно сейчас вспомнил годы, проведенные на Голиафе. Работа там кардинально отличалась от работы с Маером на СИД, да и на любом из Пилигримов, на которых он не долго, но летал. Во-первых, там был огромный коллектив и ему это нравилось. Во-вторых, весь тот огромный коллектив на восемьдесят процентов состоял из молодых выпускников академии, и Марк там чувствовал себя в своей тарелке. Он сейчас мог придумать еще массу таких «во-первых» и «во-вторых», тем более если сравнивать гигантский новейший лайнер с разваливающимся и проржавевшим Пилигримом, одной из первой постройки, где не то, что человеческое отношение к персоналу отсутствует, но и каждый норовит подколоть, унизить, только чтобы услышать дикий смех своих коллег.
– Давай поднимай задницу, бездельник, наша смена! – Кто-то, проходя мимо сидящего Марка, толкнул его носком тяжелого сапога по голени и он начал подниматься.
Десять бойцов сопровождения делились на две группы по пять человек. Они сменяли друг друга в грузовом модуле каждые два часа, и на каждого бойца отводилось по два биобокса с заключенным. Всего биобоксов было девятнадцать. Каждому по два контейнера и еще один, который естественно достался Марку как новичку и он, идя к нему по парапету вдоль борта грузового модуля, еще совершенно не представлял, что его там ждет.
Один зацеп в конце модуля болтался пустой.
Самара рассказал ему о том, что заступив на смену, он должен, прежде всего, открыть переднюю деку, так как эти клетки, выполняющие так же и функции парков для заключенных, на самом деле имеют ограниченный запас воздуха и достаточно герметичны, чтобы в них можно было задохнуться раньше времени.
– Если вспомнить то, что говорил старший помощник, то не проще ли просто не открывать эти контейнеры и пусть задыхаются?
– Нееет! – Самара рассмеялся. – Они же орать будут как дикие, когда будет понимать, что воздуха все меньше и меньше. Понравится ли тебе слушать крики умирающего человека?
Марк покачал головой, не понимая, шутит ли его большой новый друг или говорит абсолютно серьезно, просто ради смеха, не называя настоящую причину, по которой следовало дать заключенным надышаться перед казнью.
– Вот и никому не хочется это слышать. Каким бы отмороженный кто не был, все равно, слышишь такое и невольно представляешь себя на их месте. А когда еще понимаешь, что всего в нескольких метрах от тебя есть кто-то, кто может помочь, но специально не помогает… – Самара прокашлялся. – Рехнуться можно!
Бородатый здоровяк улыбаясь, повернул голову и посмотрел на выпучившего глаза Марка, вновь шокированного и смотрящего на него с открытым ртом.
− Ладно! – Он рассмеялся. – Существует определенный регламент, который мы должны соблюдать, а там сказано, что нужно открывать боксы. В них стоят датчики, которые это отслеживают и передают информацию на общий сервер, который контролируют на Земле. – Они преодолели переход в грузовой модуль, и Марк едва не врезался в стену, идя рядом с Самарой. – Надо, значит надо. Не спрашивай. Все должно быть так, словно этих тварей еще ждет на Луне долгая и счастливая жизнь. Так положено.
Марк кивнул, еще больше пожалев, что не послал Нотана еще при первой беседе, когда принес ему назначение от Колониальной Федерации.
Вспомнился Корин. Он снова вспомнил, что это именно он спас ему жизнь. Нашел его где-то среди камней на плато Беты и привез раненного, в бессознательном состоянии к месту посадки. Потом Корин и сам пропал. Пропал и больше не появился. Лена ждала столько, сколько могла, сколько позволяла инструкция. Марк ничего этого не помнил. Он очнулся уже только на борту СИД, но ему почему-то кажется, что Корин в момент взлета С-2, был где-то совсем рядом. Почему-то казалось, что он не успел дойти совсем немного до места посадки и, наверное, сквозь туман наблюдал за тем, как они отрываются от поверхности, а потом, набрав высоту, исчезают в плотных слоях тяжелой желтой атмосферы. Что он чувствовал тогда? Предательство? Отчаяние? Злость?
А чтобы сделал он, Марк, в такой ситуации, еще понимая, что через несколько минут ему на голову упадет восемьсот тонн радиоактивного материала? Марк видел в своей жизни ужасные последствия воздействия радиации на организм человека, он знал, что это такое и, наверное, он в такой ситуации, не раздумывая, взял и отстегнул бы шлем костюма, чтобы всего за пять или шесть секунд просто потерять сознание и умереть от переохлаждения и отравления ядовитой атмосферой.
– А что вообще делать, когда открою деку?
– За свою смену ты дважды должен дать заключенным еды. Еда подвешена в ведрах, увидишь. Ты должен следить, чтобы они не раскачивали клетку и все время молчали. По протоколу, ты не имеешь право применять к ним летальное оружие, но поверь, если после трех ударов током он продолжает нарушать порядок, то пускай в ход нож. Не жди, когда к нему присоединяться другие заключенные. Помни, что до упаковки в контейнеры они все находились в одном месте и вполне могли сговориться о том, чтобы попытаться захватить судно.
− И это тоже по регламенту? – Они остановились у разделения бортов там, где Самаре нужно было перейти на другую сторону и оставить Марка.
− Нет, но Бильд это уже сможет оправдать при составлении отчета.
Больше Самара ничего ему не рассказал. Только шлепнул огромной ладонью по спине, по-товарищески, но так, что Марк едва удержался на ногах. Потом подмигнув, зашагал на другую сторону борта грузового модуля, что бы встать на свою вахту у биобоксов.
Марку же посчастливилось соседство с лысым мужчиной высокого роста, который во время разгона Агольфа сначала пел, а потом пытался достать Ковыряльщика.
Марк подождал пока Певец, насвистывая что-то себе под нос, играючи, отстегнул замки деки и та, открывшись, ударилась торцом о металлический пол. Каждая смена, уходя, закрывает деки, чтобы заключенные не оставались без присмотра. Марк повторил с клеткой то же самое, только не бросил крышку, а аккуратно держа, положил ее торец на пол. Когда он разогнулся и посмотрел на заключенного, то от удивления просто открыл рот. В клетке была молодая женщина. Ей было не больше тридцати лет. Ее руки были закованы в полимерные скобы, от которых тянулся тонкий трос и максимум куда она могла ими дотянуться было небольшое расстояние вокруг себя, только для того чтобы взять брошенную ей еду. В глазах женщины был страх. Ее тело покрывали синяки, ссадины и порванная грязная одежда. Она смотрела на Марка, щурясь от тусклого света грузового модуля, который после проведения некоторого времени в полной темноте казался ей ярким. Словно смотрит на Солнце с орбиты Земли.
Марк обернулся и увидел весящее на стене ведро, в котором лежали коричневые продолговатые сухие протеиновые стержни. Он взял один и бросил его в клетку. Женщина тут же схватила его и принялась, быстро откусывая запихивать себе в рот. Марку вдруг показалось, что она какая-то ненормальная, но приглядевшись, он понял, что она просто в отчаянии и жутко голодная.
Интересно, что она совершила такого, что ее отправляют на Луну?
Он взял еще один стержень и снова кинул ей, но на удивление на этот раз, женщина, подняв его, размахнулась, насколько это позволяли цепи, и швырнула обратно, попав Марку в плечо. Потом она стала дико орать нечеловеческим голосом, трос и цепь кандалов загремели, а ногами она стала бить в пол и боковые части клетки.
– Эй, придурок, а ну давай успокой своего! – Марк услышал чей-то крик и немного замешкавшись, снял с пояса импульсный разрядник.
Раздался треск, потом еще один, третий. Марк неуверенно делал выпады внутрь клетки, но все время женщина гибко извиваясь уворачивалась от очередного разряда. Наконец он попал ей в ногу. Женщина обмякла и на какое-то время потеряла сознание, а Марк, переведя дух, прислонился спиной к стене и стал глубоко дышать. Его руки и колени дрожали.
Потом его внимание привлек Певец. Марк увидел, что тот чуть ли не весь залез в контейнер и подумал, что его мог затащить туда заключенный и, что ему нужна помощь. Он неуверенно подошел и заглянул внутрь клетки. Как ни странно, но помощь ему оказалась не нужна. Это не заключенный каким-то образом затащил своего надзирателя внутрь. Наоборот, это надзиратель сам залез к нему в биобокс и… Марк сначала даже не поверил своим глазам. Он душил его!
Певец, душил своего заключенного. Обмотав вокруг его шеи трос, который крепил скобы к верхней деке, он давил на него сверху, перекрывая доступ воздуха в легкие, от чего тот не просто задыхался, он покраснел, высовывал язык и хрипел. Казалась, его глаза сейчас вылезут из орбит. Заключенного трясло в судорогах, он болтал беспомощно ногами, пытался вырваться, но его сопровождающий был намного сильнее.
Однако Певец не пытался его убить. Пережав ему трахею, он выжидал какое-то время, пока тот не окажется совсем при смерти, а потом ослаблял хватку, давая отдышаться. Он гладил его по голове ладонью, говорил какие-то слова, что-то рассказывал ему, а когда понимал, что силы вернулись в тело и кислород вновь наполнил его кровь, снова сжимал в руке трос, давил сверху и опять ждал, пока тот не начнет терять сознание, хрипя и трясясь в конвульсиях. Потом все повторялось снова.
Внезапно Певец увидел постороннего наблюдателя и, улыбнувшись, подморгнул Марку, как ни в чем не бывало, а потом снова сжал мертвой хваткой шею человека.
А потом Марк увидел, что из глаз заключенного текут слезы, а его губы лихорадочно повторяют: «пожалуйста…, пожалуйста…»
В следующий раз, когда лысый ослабил давление, то изо рта жертвы тонкой струйкой по подбородку потекла кровь, а его глаза больше не открылись. Лысый выругался и раздосадовано спрыгнул на пол и стал закрывать биобокс.
– Слабак! – Он обтер ладони о форменную одежду трансфертной службы, и уже хотел было направиться ко второму своему контейнеру, явно с той же целью, но Марк одернул его.
– Зачем ты это делаешь? – Было и в самом деле жутко.
То, что он сейчас увидел, было не просто убийством, это было убийством в извращенной и грязной форме, он не понимал, что движет Певцом и чего он хочет добиться, издеваясь над своими заключенными.
– А тебе-то что? – Певец подпер бока руками и смотрел на Марка, выставив вперед нижнюю губу.
– Ты задушил его!
– И что? – Он заулыбался, видя в новичке не коллегу, а жертву.
– Зачем ты это сделал?
Певец сначала пожал плечами, явно не понимая суть удивления Марка и удивляясь человеку, который лезет не в свое дело. Ведь на Агольфе такое не принято. Потом он прогнулся вперед и захохотал во все горло, так что техник почувствовал его слюну у себя на лице.
– Просто так. Нравится мне это! – Слова выплескивались сквозь смех.
Пока он пытался добиться от нового коллеги причины его жестокости, женщина в контейнере за спиной пришла в себя и снова закричав, стала колотить ногами по декам клетки. Певец тут же замолчал и насторожился, прислушиваясь. Разобрав в доносившемся крике то, что его издает существо женского пола, он мгновенно потерял весь интерес к Марку и тут же забыл про свой второй биобокс. Он резко прекратил свою истерику и, повесив на лицо выражение искреннего удивления, просто отодвинул Марка в сторону и направился к его клетке.
– Вот это я понимаю везение! – Певец восторженно хлопнул в ладоши, увидев скованную скобами и тросом женщину.
Он, не задумываясь, сбросил на пол разгрузочный жилет, расстегнул замок нижней части форменного комбинезона и, не переставая издавать клокочущие звуки восторга и предвкушения, полез в контейнер. Это удалось ему не сразу. Несколько раз женщина умудрялась заехать ногой ему по голове. Наконец выйдя из себя, он вылез, поплевал демонстративно на руки, снял импульсный разрядник и резким движением пустил разряд в несколько тысяч вольт в тело женщины.
Когда он убедился, что она снова без сознания, потыкав ее в ногу разрядником, он отбросил его в сторону и уже беспрепятственно влез в биобокс. Явно он намеревался совершить с ней, как подумал Марк, вещи куда ужаснее, чем те, что он сотворил с заключенным, труп которого теперь находился в закрытом контейнере и все еще немного раскачивался на подвесном сцеплении.
Марк отчаянно сплюнул и, схватившись за голову, посмотрел на монотонно раскачивающуюся клетку, в которой несколько минут назад, Певец задушил человека. Хоть она была и закрыта, но Марк знал, что там находится мертвое тело. Мертвое тело человека, которого задушили с особой извращенной жестокостью. Он стал смотреть сквозь контейнеры на других сопровождающих. Нужно было понять, что они делают.
Но все остальные или беспечно коротали время, прислонившись к ребрам каркасных стен модуля, или обсуждали что-то, стоя между подвесами по двое. Никто не обращал совершенно никакого внимания на то, что происходило сейчас у биобокса номер девятнадцать. Где же Самара? Самары видно не было. Слишком плотно и тесно были подвешены контейнеры. Он смог разглядеть еще двух бойцов. У контейнера одного из них происходила какая-то другая суета. Боец, то и дело куда-то отбегал и прибегал снова. Еще один, так же пытался разрядником успокоить, видимо взбесившегося, заключенного. Позвать на помощь? Глупо!
– Ну, уж нет! – Непонятно кому крикнул Марк и бросился к своей клетке, где под весом здорового мужика, женщина все же пришла в чувства и теперь просто орала нечеловеческим голосом от боли, осознавая, что с ней делают.
Марк, схватил его за ремень и, собрав воедино все свои силы, выволок из контейнера, повалив на пол.
Певец недоуменно, но резко вскочил на ноги.
– Ты, придурок! – Он заорал с яростным и обиженным видом, увидев перед собой новичка. – Я тебя вместе с ней запру в этой клетке!
– Не трогай моего заключенного! – Марк заговорил сквозь зубы, сжимая в руке разрядник, прекрасно понимая, что Певец сильнее и выше его ростом, но он готов был пустить оружие в ход, и ему было все равно на исход этой схватки.
– Ты мне угрожаешь, сученок? – Он задержал взгляд на электродах разрядника и снова посмотрел в глаза противнику.
Через секунду они сцепились. Марку не удалось оглушить матерого бойца импульсом электрического тока. Только он попытался пустить его в дело, как противник тут же отбил атаку и, вывернув ему руку, повалил на пол. Разрядник звякнул об пол и покатился по наклонной поверхности к центру модуля.
Певец без особых усилий скрутил парня и оказался сверху. Изо всех сил пытаясь дотянуться до горла Марка, он рычал, скалил зубы, но как только ладонь оказывалась совсем близко, техник пытался ухватиться за нее зубами. Наконец противник решил поменять тактику и слегка приподнявшись на коленях, ударил Марка по ребрам. Техник вскрикнул, зажмурился от боли и тут же получил удар кулаком в лицо. Он выгнулся, хотел перевернуться на живот, но цепкие руки моментально вцепились в его горло и начали душить.
– Сейчас ты поймешь, тварь, что мне нравится! – Певец уже снова гоготал сидя сверху и сомкнув руки на его шее.
Сквозь пелену, покрывшую глаза, Марк видел, что тот что-то кричит ему, кричит и смеется, но слух куда-то пропал, ничего не было слышно, пропадало и сознание.
Молниеносная мысль, поведавшая о том, что он сейчас будет испытывать те же самые ужасные ощущения, что испытывал задушенный Певцом заключенный, вдруг ворвалась в голову. Один человек уже лежал сейчас мертвый, в раскачивающемся, биобоксе. Что может остановить Певца убить, задушить и его, Марка?
Вот уже через мгновение, этот абсолютно невменяемый и совершенно аморальный падонок, место которого самого в одном из таких клеток, начнет, наслаждаясь его мучениями, пережимать трахею, доводить до грани асфексической потери сознания, а потом ослаблять хватку, чтобы привести в чувства и снова начать все сначала. Так будет продолжаться до тех пор, пока он не перестарается и не задушит Марка или пока его трахея не выдержит. После, Певец, должно быть, засунет его в одну клетку с трупом убитого им ранее заключенного и по прилету на Луну, сбросит их на ее поверхность, списав впоследствии потерю бойца, как вынужденную. Бильд и Нотан будут только рады. Радуйся отец! Окажись ты тут сейчас и снимешь потрясающее шоу! Это была бы бомба, хит которому еще не было равных за всю историю твоего владения развлекательным медиа-холдингом.
Хватка ослабла, и воздух резко наполнил легкие, кровь разнесла кислород по клеткам организма, тело онемело и каждый сантиметр кожи и даже тканей внутренних органов, начало покалывать, словно легкими электроразрядами. Сейчас он даст немного отдышаться и снова сожмет ладони на горле жертвы. Вырываться сил не было. Марк попытался перевернуться снова на живот и как ни странно ему это удалось.
Отдышавшись и прокашлявшись, он с трудом поднялся и уселся прямо на полу. Между певцом и Марком стоял Самара и еще несколько бойцов.
– Самара, не лезь не в свое дело! – Певец все пытался, пройди через живую преграду, но тот его бесцеремонно отталкивал.
– Ждем старшего помощника. – Просто и коротко говорил ему большой грузный сибиряк.
Константин Бильд не заставил себя долго ждать. Ругань, заполнившая с его входом в грузовой отсек, все пространство, эхом разнеслась по грузовому модулю Агольфа. Все остальные сопровождающие закрыли свои клетки и собрались кучкой вокруг Самары, Певца и Марка. Кольцо расступилось, как только Бильд, с недовольным и злым, что его разбудили, лицом, появился рядом.
– Что здесь произошло? – Он выдохнул и вскинул брови, смотря по очереди на всех троих.
К тому времени Марк уже стоял на трясущихся ногах, держался руками за посиневшее горло, а каждый вздох его отдавался свистом и весом в сотню килограмм.
Все замолчали. Певец лишь усмехнулся и досадно сплюнул на металлический пол. Самара, понял, что ни тот не другой не собираются начинать объясняться и решил говорить сам.
– Я услышал крик, подбежал и увидел, что новичок лежит на полу, а Генн сидит сверху и душит его. Я их разнял и вызвал Вас.
Бильд кивнул и посмотрел на Марка.
– Это правда? Он тебя душил?
Марк кивнул и потрогал ушибленную скулу. Скорее всего, всю левую сторону лица уже затягивает немаленькая гематома.
– Это правда? Ты его душил? – Старший помощник, казалось, равнодушно повернулся к Певцу, которого Самара назвал Генн.
Генн поднял голову кверху, посмотрел в сенсор наблюдения, которыми напичканы все углы судна и вздохнул. Что-либо скрывать смысла не было.
– Дааа… – Он махнул рукой и прикусил губу.
– И зачем ты его душил?
– Он мне помешал успокоить заключенного, и первый напал на меня, хотел меня разрядником ударить!
– Почему ты хотел его ударить? – Он снова посмотрел на Марка. – Не говорил ли я тебе, что ты в свой первый полет должен вести себя тише воды ниже травы, слушать старших и смотреть, что они делают? То есть учиться и не вмешиваться.
– Господин Бильд, он, – Марк кивнул в сторону Певца, – убил заключенного просто так, совершенно не имея на то причин, он просто задушил его и сказал, что ему это нравится! А потом хотел изнасиловать и убить мою заключенную! Я его просто остановил, он не лучше всех этих… – и окинул жестом руки грузовой модуль. – Ублюдков в клетках, его место рядом с ними!
Константин Бильд устало вздохнул, покачал головой и активировал делс, который как оказалось, у него был. Он выбросил перед собой экран проекции и, пробежавшись по контекстному меню пальцами, вытащил базу данных трансфертной службы.
Потом обернулся и посмотрел на отпечатанный через трафарет номер контейнера, в котором лежал задушенный труп и видимо, новыми движениями ввел его в строку поиска.
– Заключенный номер одна тысяча двести двадцать три! – Бильд читал так, чтобы его было слышно всем собравшимся. – Приговорен согласно… – Он стал пропускать не важные на его взгляд данные относительно статей приговора, личных данных и прочей информации. – …За совершение восьми убийств женщин с особой жестокостью, последующей целью изнасилования и ограбления. Приговаривается к переселению в изоляционную колонию на поверхности Луны.
Он снова посмотрел по очереди сначала на Марка, потом на Генна.
– Восемь убийств и изнасилований! – Он воскликнул, поучительно, подняв указательный палец свободной руки, вверх. – Скажи мне Марк, если бы среди этих женщин, была бы твоя сестра, дочь или жена, ты не желал бы лично, своими руками задушить этого ублюдка?
Марк сжал кулаки, его сознание не могло принять тот факт, что на этом судне, каждый из них по своему собственному желанию может выступить в роли палача. Если кому-то нужна разрядка, нужно выпустить пар, он может запросто открыть клетку и выплеснуть накопившиеся эмоции на совершенно беззащитного, скованного цепями человека. Пусть хоть этот человек и убийца или насильник. Но это беззащитный человек! Он посмотрел на свой биобокс и увидел нанесенные на одну из его боковых дек, трафаретные цифры. – Один, два, четыре, один.
Константин уловил его взгляд и, рассмотрев в нем возникший интерес, ввел отображенные на том биобоксе цифры в строку поиска.
Когда база данных обработала новый запрос, и экран засветился объективными данными преступника, старший помощник не стал утруждать себя перечитыванием текста, а увеличил экран так, чтобы его было видно всем, но своими словами пояснил:
– Убила всю свою семью. Мужа, своих родителей и двоих детей. На фоне возникшего психосоматического припадка, вызванного зависимостью от нейронных импульсных стимуляторов.
Марк отошел в сторону и припал спиною к стене. Хотелось все бросить и бежать с этого судна. Нет, больше он сюда не ногой. Он просто тихо побудет в стороне, пока не закончится этот полет, а по прибытии в Порт, исчезнет из этого грязного и противного мира раз и навсегда.
– Так! – Бильд крикнул, что, в общем-то, он умеет делать лучше всего. – А ну быстро разошлись по своим местам! – Хлопнул в ладоши, и толпа стала расходиться, каждый что-то бормотал в полголоса. – А вы! – Он показал рукой с оттопыренными двумя пальцами на Генна и Марка. – Еще хоть один конфликт и оба сами окажитесь на завтра Луне!
С этими словами он покинул грузовой модуль, а Самара подошел к Марку и положил ему руку на плечо.
– Тут вот так… придется привыкнуть. Тут все так живут, или прими это или тебе тут не место. – Он пожал плечами.
– А ты, тоже убивал заключенных? – Марк не понимал, как можно так жить. – Вот именно так, просто, не за что, убивал?
– Убивал. – Самара кивнул и, было не понятно, правду он сказал и специально соврал, чтобы таким странным образом поддержать его.
Потом вдруг обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то есть и увидел прямо у себя за спиной Генна-певца.
– Чего тебе?
– Я к салаге. – Он как-то виновато посмотрел в пол.
– Додушить решил? – Марк посмотрел через плечо Самары и усмехнулся.
– Я это… − Он кашлянул в кулак, а вид у него был такой, словно никакого конфликта между ними и не было вовсе. – Если она тебе не нужна, − он качнул головой в сторону его биобокса, − возьму твою клетку?