Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 64
История грядущих времен
Колониальная Федерация во главе с президентом Германом Торри, объявив о своих намерениях не подчиниться требованиям Генерального Секретаря Союза Правящих Партий Неополиса Якова Горбича, отказавшись принять условия санкций, в части выведения групп контроля с рудодобывающих колоний, вступила в открытое противостояние за независимость и выход из-под контроля своего единственного всемогущего учредителя. Расчет Секретариата СПП был до совершенства прост. Не впервые им приходилось ставить на место зазнавшихся руководителей своих дочерних компаний, решивших, что они стали достаточно сильны и самостоятельны для заявлений о суверенитете. Им нужно было ограничить Колониальную Федерацию в получении основной прибыли, лишив их средств существования и как не странно, до случая с Торри это всегда срабатывало.
Но президент Колониальной Федерации мыслил иначе. Иначе, потому что в его рукаве был такой козырь, какого не было ни у одного из его предшественников, которые за всю историю существования Колониальной Федерации, хотя и редко, но отваживались на подобный шаг. А именно, Проксима b. Точнее не сама планета, а то, что на этой планете находится. То, что можно привезти оттуда и, как он рассчитывал, можно будет использовать в качестве оружия. И оружия по большей части не военной мощи, каким оно могло бы конечно быть, но оружия политического.
Ситуация осложнялась лишь одним фактором. Этим фактором было время. Слишком много Торри нужно было времени. Слишком большие расстояния уготовила Вселенная человечеству и расстояние до Проксима b, измерялась совсем не в астрономических единицах, как между его колониальными владениями. Здесь, счет шел на года. Световые года. Потому-то он и оказался не готов к этой войне. Слишком рано Секретариат узнал о его планах. Слишком не вовремя, стечение таких обстоятельств как Марта Штеер, Грек Маер и сраный квант-накопитель, попавший в руки Дариуса Квиния по их вине, ускорили то, что должно было, по его расчетам, произойти только через год, когда субстанция с далекой планеты будет уже в его лабораториях.
Теперь приходилось подсчитывать свои силы и возможности, сопоставляя их с силами и возможностями противника, чтобы как можно дольше продержаться до того момента, когда долгожданное судно выйдет на орбиту Земли.
На тот момент он уже сделал свой ход. Секретариат хотел лишить его дохода от колониальной рудодобычи? Не вышло. В тот же день, когда Яков Горбич созвал внеочередное заседание членов правления, группам контроля Колониальной Федерации, по синергетическим каналам передачи информации, летели приказы о немедленном введении во вверенных им колониальных комплексах «особого положения». В связи с такой экстренной мерой, которая могла применяться лишь в крайних случаях, например при получении информации о некой внешней угрозе, их деятельность официально приостанавливалась, а группы контроля соинвесторов высылались на Землю до особых распоряжений.
В действительности все произошло несколько иначе. «Особое положение» было, в самом деле, введено. Лишние группы контроля устранены. Учитывая, что на этот момент ситуация в колониях не требовала присутствия сотрудников Союза Правящих Партий Неополиса, он выиграл еще немного времени, пока Генеральный Секретарь не узнал о его неподчинении. Но, если бы пришлось, он бы выслал и их семьи. Без колебаний. А самое главное, что как только не осталось лишних глаз, деятельность по рудодобычи неофициально возобновилась. Какое-то время на орбиту Марса, Европы, Ио и Каллисто еще продолжали прибывать грузовые Пилигримы, в экстренном порядке вывозя все, что было можно. Все что причиталось как Колониальной Федерации, так и другим компаниям. Торри спешил забить транзитные склады, пока это было возможно. Старателей подгоняли едва ли не палками, заставляя повышать добычи до рекордных максимумов. Электронику и автоматику перенастраивали на повышение производственного выхода и увеличение скорости обогащения в ущерб качеству. Торри знал, что когда все остановится, на качество никто не будет обращать внимания. Миру нужна будет энергия. Хоть какая. И у него она должна быть. Только у него. Чтобы только он регулировал цены на рынке. Чтобы только он решал, кому начать продавать, по какой стоимости и на каких условиях. А условие будет только одно – отсутствие поддержки Союза Правящих Партий Неополиса в войне против Колониальной Федерации.
А потом орбитальная станция Порт закрыла свои приемные пирсы. Совсем. Не только для судов Колониальной Федерации. Вообще для всех судов. Видимо Секретариат решил перестраховаться, сообразив, что Торри будет таскать руду по Солнечной Системе под другими «флагами». Поэтому, применив свои политические влияния, заставил Совет Управления Порта тоже ввести «Особое положение» и, вот тогда все завертелось и закрутилось.
Генеральный Секретарь потребовал от Торри отставки, а когда получил отказ… Мягкий, дипломатичный отказ, со ссылками на необоснованность такого требования и отсутствие не то что причин, по которым вообще возможно выдвижение такого требования, но и предложения предоставить миру какие либо доказательства нарушения им своих установленных обязательств перед Союзом Правящих Партий.
Ну не расскажет же пресс-служба Секретариата всему миру про Проксима b и про свои подозрения в предательстве, предположительной внеземной форме жизни и про квант-накопитель из шлема одного из участников никому неизвестной и вообще спорной, экспедиции к этой планете.
…а когда получил отказ, отдал приказ взять в осаду Главный Штаб Колониальной Федерации на площади Сады Безмолвия, задействовав для этих целей одно из войсковых подразделений Неополиса.
Что же касается причин? Как истинный политик Генсек нашел их целую дюжину. Абстрактных, ничем не подтвержденных, напыщенных, раздутых и до ужаса серьезных причин, достаточных для применения в отношении президента Колониальной Федерации силовых мер принудительного отстранения от власти, который уже формально президентом не был. Ведь решением очередного заседания Союза Правящих Партий он уже был отстранен от должности и де-юре занимал президентское кресло незаконно. Так что осада была вполне оправдана перед лицом общественности и весь мир, интересующийся происходящим на Земле и за ее пределами, с упоением наблюдал за осложнением обстановки, освещаемой средствами массовой информации всего мира. А экстренно врывающиеся в эфиры новостных каналов медиаблоки словно заражали миллиарды человек населения планеты, подогревая интерес в массах к происходящему, как не подогревало интерес не одно развлекательное шоу.
В ответ на такой дерзкий шаг, Торри начал продажи стронция государствам, поддерживающим политическую независимость стран Деприоритета, тем самым подрывая политический авторитет Неополиса и тех, кого Неополис поддерживал в политике, направленной на ослабление влияния ближневосточного и азиатского присутствия на международной арене.
Одновременно с этим, на Международной Энергетической Бирже была зафиксирована самая высокая цена на производимое Колониальной Федерацией сырье за всю историю человечества, с тех пор как оно вышло в Новый век энергетических технологий. Повышение за одну ночь составило свыше трехсот процентов, на доступные для остальных стран позиции.
И все эти участники рынка уже начинали, если не испытывать, то прекрасно понимать, что скоро испытают, огромный дефицит сырья для производства энергии. Разного калибра аналитики и специалисты, трубили в один голос, что мировых энергетических запасов хватит на срок не больше года, если ситуация не изменится, если орбитальная станция Порт не откроет свои приемные пирсы для судов везущих сырье с рудодобывающих колоний.
Ситуация была критической и бескомпромиссной.
Серьезность происходящего понимали все. И если Совету Управления орбитальной станцией Порт было глубоко плевать, что думают о них жители какой-то там Земли, то Секретариату Союза Правящих Партий Неополиса, было не до смеха. Порт действовал, получая от них прямые инструкции и должно быть, рассчитывал на выполнения с их стороны каких-то обещаний по завершении всей этой компании, направленной на смещение опального президента Колониальной Федерации, а вот Генеральному Секретарю Горбичу прикрыться было нечем. Сначала кто-то практически даром получает стронций, потом цена на него, в МЭБ, взлетает до орбиты Нептуна, а теперь еще и все земные средства массовой информации называют политику Неополиса мировым энергетическим террором.
Осада затягивается на несколько месяцев, постепенно превращаясь в формальность. Вроде бы она есть, вроде бы стоит на площади Сады Безмолвия военная техника, вроде бы мелькают периодически боевые камуфляжи патрулей рядом со штабом Колониальной Федерации, но по факту все это создает лишь только видимость блокады и штаб Колониальной Федерации продолжает работать, как и работал до всего этого безумия.
Все выжидали время. Каждая сторона ждала ошибок своих оппонентов, но никто не спешил что-либо предпринимать первым. И теперь это было на руку Торри. Теперь время работало на него. Стало его союзником.
Так продолжалось еще три месяца. Все противостояние превратилось из горячих новостей, устрашающих и одновременно потешающих мировую общественность, в нелепую тягомотину, постепенно оттесняемую другими новостями на вторые планы.
Просто, да.
Холодный энергетический кризис продолжается…
Генеральный Секретарь Яков Горбич выдвинул очередные требования президенту Колониальной Федерации…
Пресс-служба Секретариата Союза Правящих Партий Неополиса объявила о содержании нового санкционного пакета в отношении Колониальной Федерации…
Кто-то высказался о необходимости менять политическую систему Неополиса в части рассредоточения позиций на энергетическом рынке, а точнее о провальной монополистической системе, при которой как оказалось, добыча самого главного сырья для производства термоядерного топлива, замкнулась в одних руках. И малейшие внутриполитические колебания обрушили ее словно карточный домик, поставив тем самым под угрозу все мировые экономики…
Мировой энергетический кризис никак не отразится на выборах нового Генерального Секретаря Правящих Партий Неополиса…
Главы стран Нового Европейского Содружества высказывают надежды на изменение политического курса Неополиса после выбора нового Генерального Секретаря…
Но, новый Генеральный Секретарь Союза Правящих Партий Неополиса Леонид Янн, на следующий день после инаугурации, в первую же свою большую пресс-конференцию, на всеуслышание заявил о том, что считает политику своего предшественника Горбича, слишком мягкой. Необдуманные и ошибочные его решения привели к полному провалу курса и подрыву авторитета Неополиса. Но он, в самые кротчайшие сроки, намерен исправить ситуацию и избавить мир от энергетического кризиса и что самое главное, от его последствий.
Сразу же после такого заявления Торри поспешно покинул Главный штаб Колониальной Федерации, а площадь Сады Безмолвия уже через сутки снова наполнилась расчетами войсковых подразделений Неополиса. И в этот раз никакой речи об осаде или выдвижении, каких либо требований, не велось. Солдаты просто входили внутрь, обезоруживали сотрудников службы безопасности и занимали помещения одно за другим. Сопротивления они не встретили. Вообще никакого. Хотя их действия при захвате штаба говорили о том, что они были к нему готовы. А стоящие за всем этим люди во главе с Леонидом Янном, должно быть рассчитывали на него, оставшись раздосадованными такой легкой сдачей господином Торри своей главной позиции.
Но оказалось, что вернуть контроль над работой рудодобывающих колоний было не просто. Уходя, администрация Торри уничтожила все что могла. Все, что было нужно. Все, что должно было быть уничтожено, чтобы выиграть для себя еще как можно больше времени, чтобы как можно сильнее усложнить задачу секретариату Союза Правящих Партий Неополиса.
Отправить сообщения группам контроля, о том, что они переходят в оперативное управление секретариата Неополиса, до того момента пока не возобновиться работа Колониальной Федерации под новым руководством, они не могли. Кодов доступа к синергетическим каналам передачи информации они не обнаружили, как в принципе не обнаружили и координат расположения баз и хранилищ с единственным в мире запасом стронция. Приходилось прибегать к более аналоговым средствам. Таким как узконаправленные лазеры, а это медленно и требует очень точного наведения на приемное оборудование второй стороны, что усложнялось из-за ситуации с закрытием Порта. Да и никто не был уверен, что колонии располагают таким оборудованием, так как использовалось оно лишь на малых расстояниях, при обмене данными между судами, судами и орбитальной станцией, судами и транснавигационными маяками. То есть в таких случаях, когда задержка сигнала не влияла на скорость передачи данных.
Нужно было снаряжать делегационные группы. Нужно отправить в колонии новые группы контроля. Необходимо избавляться от старых. Колониальная Федерация это не штаб в центре Неополиса. Колониальная Федерация – это ее колонии. А управлять ими можно, откуда угодно.
* * *
Герман Торри отошел от окна, в котором он видел верхушки стройных и пушистых сосен, покрытых белоснежным ковром снежных шапок. Сосны были повсюду. Везде, куда только можно было бросить взгляд из широкого и высокого окна, с высоты третьего, а может даже четвертого этажа какого-то здания, простирался только сказочный северный лес. Сквозь плотные ряды сосен, пробивалась дорога. Старая, покрытая бетоном дорога, усеянная выбоинами и паутинами трещин, образовавшихся от времени, она вырывалась из плена этого сказочного леса и упиралась в периметровое ограждение, которым была обнесена территория здания. Часть ограждения можно рассмотреть из окна, опустив взгляд ниже. Оно украшено всевозможными охранными устройствами, встроенными сенсорами, камерами наблюдения и всем чем только можно украсить для защиты от проникновения по земле и, наверное, по воздуху. Вся эта гармония систем безопасности, заставляла открывающийся пейзаж казаться устрашающим и намекала больше на военную инфраструктуру, чем на постройку частного или правительственного характера. Где-то вдалеке, над верхушками деревьев, двигаясь параллельно линии горизонта, казалось медленно, перемещалось летательное транспортное средство на контурной тяге. Вот и все. Ну, еще темно-серое, затянутое однотонной пеленой туч, небо, через которое не пробивался солнечный диск, из-за чего определить фазу дня было совершенно невозможно.
Бывший президент Колониальной Федерации, положил руки на спинку кресла перед столом, за которым сидели пять человек и вздохнул. Как бы он хотел, чтобы этот холодный пейзаж за окном в середине весны, когда в Неополисе расцветают сады и любая клумба распускается тысячами оттенков цветущих растений, оказался голографической проекцией… Уныло. Но это был реальный вид из окна. И Неополис был сейчас очень далеко.
− Господин Торри, Вы всегда так долго настраиваетесь перед выступлениями? – Усмешка последовала за вполне серьезным тоном и Герман поморщился.
Во-первых, как оказалась, когда кто-то начинает говорить первым, умышленно или нет, но сбивая с мысли, да еще и этот «кто-то» считает его даже не равным себе по статусу, а порядком ниже, не самое приятное для самолюбия ощущение. А ощущение того, что трое из пяти сидящих перед ним людей, двух мужчин и одной женщины, видят его своим должником, оказывают ему как бы услугу, получая из всего этого определенную выгоду, а проще говоря, используют его и его ситуацию в своих целях. И цели эти довольно дерзкие. Но выбора не было. Как оказалось, только эти люди, практически стоящие во главе политического курса, направленного на поддержку и повышение мирового влияния стран Деприоритета, были готовы оказать ему необходимую в его ситуации помощь. А ситуация приблизилась именно к той точке, когда все альтернативные методы ведения войны оказались исчерпаны. Враг готов открыть огонь из настоящего оружия, глядя ему в глаза и получив на это одобрение всех мировых лидеров. Это значило, что если Генеральный Секретарь Янн, к примеру, узнает о том, что Торри в данный момент находится «здесь и сейчас», то без промедления обратится к кому-то, кто обладает достаточными ресурсами для нанесения точного ракетного удара по невзрачному, но напичканному системами безопасности, зданию, построенному посреди этого сказочного зимнего леса.
Как не защищай земное убежище, как не увешивай его охранными системами, перед ударом с орбиты, оно всегда будет таким же беззащитным, словно это не военный стратегический объект, а иглу местного аборигена за чертой крайнего севера. И когда суборбитальный беспилотный аппарат, выпустив такую ракету с высоты трехсот тысяч метров над уровнем моря, подтвердит попадание, все участники МЭБ торжественно похлопают в ладоши.
− Бывает и дольше. – Торри одернул пиджак и сел в кресло.
− Боюсь, что у нас нет времени, господин Торри. Мы не можем позволить себе наслаждаться пейзажами столь долго. – Заговорила женщина неопределенного возраста с волосами, собранными в два странных пучка на затылке, напоминающие две антенны. – Нам нужно Ваше решение.
− Сегодня в девять утра, регулярные войска Неополиса заняли Ваш главный штаб «Сириус». Вы же в курсе, так? – Заговорил третий собеседник.
Торри был в курсе.
− Как только мы договоримся о цене, Вы услышите мое положительное решение.
Один из собеседников, демонстративно посмотрел, оборачиваясь поочередно на каждого присутствующего со своей стороны.
− Вот слова истинного управленца! Сразу видно, что Вы не политик, господин Торри.
− Прошу прощения, − низкий хриплый голос Валентина Истомина озарил помещение, − господин Торри имел в виду, что нам нужно обсудить цены на стронций, который находится на базах хранения Колониальной Федерации. Если Вы подумали, что речь идет о долях во владении тем активом, который сейчас находится на пути к Земле, то тут все наши договоренности неизменны. Вы получите ровно пятьдесят процентов.
− Валентин. − Самый старший из мужчин обратил на советника внимание. − Скажите, это правда, что человек, вернувшийся через очень много лет, под конец жизни, на землю его предков, на землю, где он родился, а Вы ведь родились тут? Не так ли? Испытывает очень сентиментальные чувства?
Голос звучал с явным издевательством.
− Я родился не здесь, Григорий! – Истомин тут же язвительно стрельнул в него глазами и в точности повторил его интонацию. – Там где я родился, большую часть года обычно бывает тепло.
− Россия большая страна! – Но Григорий примирительно улыбнулся, не желая вступать в словесное перетягивание каната.
− Нечего обсуждать. – Снова подала голос женщина.
− Простите? – Молчавший все время до этого момента Вицлав Даранович широко раскрыл глаза, услышав ее тон и начиная понимать, что она имела в виду, но Герман Торри жестом заставил его замолчать.
− Мы не можем предложить никакую цену за стронций, господин Торри. Даже ту, за которую покупали его у Вас три месяца назад, до выборов Янна. – Женщина замолчала и после общей, довольно продолжительной, паузы, ее мысль подхватил Григорий Хамин.
− Моя коллега хотела сказать, что до выборов действующего Генерального Секретаря Союза Правящих Партий Неополиса Леонида Янна, Вы были в совершенно другом положении и цена на Ваш стронций, соответствовала этому положению. Но сейчас, простите за прямолинейность, Вы в полной жопе. Вы лишились возможности управления своими активами. Вы лишились своего штаба. На Вас объявлена охота со стороны всего Нового Европейского Содружества, и Вы пришли за помощью к тому единственному, кто может им противостоять как политически, так и в военном смысле. Страны Деприоритета, единственное, что противостоит им в достижении мирового господства, вот уже много десятилетий. И мы, − он имел в виду всех троих, − прикладываем максимум усилий для того, чтобы поддерживать их в этой нелегкой борьбе.
− Вы прекрасно понимаете, господин Торри, − заговорил третий и самый молодой собеседник, − единственное, что может спасти Вам жизнь, это спрятаться подальше от своих врагов. Например, в таком месте как это. – Он с улыбкой, но не злой, посмотрел на Истомина. – Хотя тут и не так тепло, как там где Вы родились или в Неополисе, но безопасно, если соблюдать необходимые меры предосторожности, чтобы не выдать себя. Однако, как мы видим, подобный сценарий Вас не устраивает. Вы хотите вернуть компанию и влияние на МЭБ. Что ж, − он взмахнул рукой в благородном жесте одобрения, − достойно борца. Только тут уже необходимы совершенно другие методы. И ресурсы.
− И Вы хотите, получить весь стронций за оказание этой помощи. – Торри вздохнул, понимая, что даже не спрашивает, а подводит итог.
− Господин Торри, − заговорил Хамин, − Вы пытаетесь занять наше внимание какой-то мифической субстанцией, которую якобы везете с другой планеты и которая, по мнению Ваших ученых, способна подчинять себе разум и волю других людей, а так же делать их бессмертными. – Он засмеялся. – Согласитесь, звучит немного бредово!
Торри поморщился.
− А вот миллион тонн стронция, действительно спрятанного в хранилищах по всему миру… в нынешней обстановке, когда колонии стали никому недоступны, это самый весомый политический аргумент. Знаете, Вы, в самом деле, шли верным путем.
Торри вздернул бровь. О чем он говорит? О каком таком его верном пути? О монополизации МЭБ? О завышении цен на стронций для своих контрагентов? О продаже его им по низкой цене?
− И у Вас все получилось бы, будь Вы страной. Государством. Знаете, что есть у государства, и чего нет ни у одной частной корпорации, какой бы огромной она не была?
− Мне нужна армия.
− Верно! Охрененно правильно, господин Торри. Как не назови компанию… хоть Федерацией, хоть Империей, ее никогда не примут в этом мире, как оппонента на политической арене. Потому что у нее нет армии и с ней будут заключать договора, только пока она находится под защитой того государства, которое ее учредило или владеет контрольным пакетом акций.
Собеседники говорили очень интересно, каждый раз как по сценарию поочередно перехватывая речь и что самое главное, не теряли при этом общего хода мысли и синхронности.
− Мы хотели бы использовать Ваш стронций как трамплин для развития экономики некоторых стран Деприоритета. И если Вы назвали нам верное количество этого сырья, хранящегося на Ваших складах, то нам нужно будет два года. Два года, ваши колониальные рудники должны быть законсервированы. Ни связи с ними, ни сообщений. Забыли про них на два года. Все. Их нет. – Григорий сделал рубящий жест рукой. – Вы же получите новый штаб управления своей компанией и полную независимость. Займетесь, не знаю… недвижимостью. Развитием инфраструктуры городов. Через два года снова откроете свои колонии. И вот тут, мы хотим Марс. Его полностью. А так же десять процентов дохода от всей остальной рудодобычи. И так будет продолжаться в течение последующих пяти лет. Потом они снова Ваши.
Торри сглотнул. И какие еще условия он рассчитывал услышать от этих людей? Он думал, что придет сюда за помощью, его обнимут, поцелуют и выделят пару тысяч человек армии для установления его суверенитета, просто так? Из жалости? Или за красивые глаза?
С другой стороны достойная цена. Хамин не рвет его на части. Он берет вполне адекватную, за такую услугу, плату. И он берет Марс! Самое главное. Почему? Потому что, он хочет стать монополистом всего орбитального строительства. Он хочет владеть добычей всех металлов, из которых производят ферросплавы для возведения судов и орбитальных конструкций! Продавать его судостроителям. Продавать его Порту.
А десять процентов в течение пяти лет – это лишь для того, чтобы за это время обосноваться в новом для них кластере, развиться и стать еще сильнее. Гениально.
− Что же касается Вашей фантастической инопланетной субстанции, то если она действительно существует, − женщина усмехнулась, − когда она достигнет орбиты Земли, мы хотим, чтобы наши специалисты, совместно с Вашими учеными, так же участвовали в разработке из нее оружия.
− Что-то еще? – Торри выпрямился в кресле.
− Ну и только один вопрос. Как Вы хотите, чтобы мы поступили, оказывая Вам помощь?
На этот раз усмехнулся Даранович.
− Господин Хамин, может достаточно уже разговаривать с нами абстрактными намеками, давайте по существу.
− По-моему, я более чем прямолинеен сегодня.
Торри снова заставил его замолчать.
− В идеале, самым подходящим вариантом, было бы нанесение орбитального удара по правительственным зданиям Неополиса с целью уничтожения руководства Союза Правящих Партий.
− Главный штаб Колониальной Федерации необходимо так же ликвидировать. – Подытожил Валентин Истомин. – Рано или поздно они найдут там что-то, что мы не уничтожили или не забрали с собой, уходя. И это может сыграть против нас.
− А как же Ваш сад, Валентин? – Григорий Хамин снова съязвил, но Истомин не успел отреагировать на его сарказм.
Заговорила женщина.
− Думаю, если Вы согласны передать нам координаты всех баз-хранилищ стронция, то после соответствующей проверки, мы готовы будем просить одного из наших союзников сделать то, что Вы хотите. Как понимаете, сначала активы. Потом об этих активах должен узнать весь остальной мир, чтобы у них не было желания заступиться за Неополис. Как уже было сказано моим коллегой, это в точности Ваша политическая тактика, только мы Государство, а Вы нет.
− Господин Даранович, в течение двух часов передайте, пожалуйста, необходимую информацию нашим союзникам. – Торри сверкнул глазами на Вицлава и тот только согласно кивнул, не решаясь спорить.
Потом он встал и снова подошел к окну. Пейзаж не изменился ни на один пиксель. Разве, что транспортник не плыл в этот момент над верхушками сосен вдоль линии горизонта, которую из-за растительности видно не было.
Он смотрел в окно, но слышал, как люди покидают комнату, двигая кресла и шурша одеждой.
Когда все ушли, он понял, что все же остался не один. Повернув голову влево, он увидел Хамина. Сутулый мужчина, не многим младше его советника Валентина Истомина, стоял в паре метров от него и так же как он, смотрел в серое однородное небо над сказочным лесом.
− Знаете, Герман, как называется это место?
− Нет. Ваши люди предприняли достаточные меры, чтобы мы не смогли понять, куда нас эвакуируют.
− Удачный.
− Что?
− В пятидесяти километрах от этого комплекса находится город. Он называется Удачный. Вернее назывался. Очень давно. Сейчас там только руины.
− Странное название для города.
− Когда-то, тут был один из крупнейших в России алмазодобывающих карьеров.
− Это как рудодобывающая колония? – Торри едва не сдержал смех.
Какая ирония! Его привезли именно туда, где когда-то была алмазная колония одного из сильнейших государств в мире, а теперь только руины и заброшенный карьер. Оправдало ли себя название города? Наверное, оправдывало. От поры до времени. Удачный!
− Именно так. Прямо как рудодобывающая колония.