Артур Лидд
История Млечного пути
– Нет, мама обещала нам, что больше никогда нас не бросит. – Этот вопрос из уст девочек теперь звучал постоянно, по несколько раз в день.
Какая бы не была жалость от того что прервалось ее любимое шоу, все же происходящее на экране, завладело ее вниманием и она отвлеклась от внучек и стала внимательно слушать человека с бегающими глазками.
«…Сегодня в десять часов утра, в главном штабе Колониальной Федерации произошла стрельба. Как минимум один человек погиб. Одна из сотрудниц Компании, некая Марта Штеер, вооружившись пистолетом, ворвалась в офис вице-президента холдинга и открыла стрельбу, смертельно ранив одного из работников. Данных о состоянии господина Дарановича пока нет, но представители пресс-центра Колониальной Федерации утверждают, что он жив и находится в заложниках. Действовала ли Марта Штеер в одиночку или у нее был сообщник, мы пока не знаем…»
Дальше был показан отрывок с камер, используемых силовыми структурами, которые уже заполонили все соседние помещения и взяли в осаду кабинет вице-президента. Там с трудом различимая девушка, прячась за спину непонятного мужчины, размахивала пистолетом и что-то кричала.
Послышался звук открывания входной двери, кто-то пришел, но бабушка была спокойна, она ждала этого. Немного прошуршав пакетами и одеждой, в тесную комнату вошла другая женщина. Дочки закричав, сорвались с мест и кинулись обнимать мать.
Она расцеловала дочек, а они что-то рассказывали ей, перебивая друг друга и вешаясь на нее.
– Смотри, что в центре творится, опять кого-то убили…
–… Появилась новая информация о женщине, которая все еще держит в заложниках вице-президента Колониальной Федерации. Как мы уже сообщали, ее имя Марта Штеер и она работает в Компании. Согласно данным предоставленным пресс центром Холдинга, нам стало известно, что Марта Штеер является топовым сотрудником и занимает должность руководителя штаба изучения и освоения дальнего космоса. Что заставило ее пойти на подобное преступление остается загадкой. Так же пресс-центр отметил, что госпожа Штеер не ведет переговоров и не выдвигает никаких требований. По их мнению, она психически не здорова.
Женщина медленно опустила девочек и, раскрыв рот, прильнула к проекции экрана. Потом посмотрела на мать и та увидела в ее глазах странный блеск.
– Лена, все в порядке?
Но лена кинулась к столу и схватила делс. Путающимися пальцами она начала кого-то вызывать.
– Да! – Раздался хриплый мужской голос.
– Ты смотришь новости?
– Лена. – Спустя небольшую паузу, голос прокашлялся. – Прости, задержка сигнала. Что случилось?
– Новостной блок! Марту показывают!
– Какой канал? – Голос тут же оживился.
– Да любой! Ее по всем показывают!
Снова небольшая пауза.
– Да, вижу. – Голос вздохнул. – Спасибо, что сообщила. – Как ты? Как девочки?
– Я? О чем ты вообще? Она людей убила! – Лена закричала на мутное изображение мужского лица в проекции делса.
– Ну и пускай. Тебе-то что?
– Ей же теперь не выбраться оттуда живой…
– А она и не собирается.
Глава 19
История насущных времен
Электронный голос оповещения, из встроенных где-то в потолке микшеров, сообщил о выполненной стыковке с взлетно-посадочным модулем С-2. К этому времени командир Маер, в общих чертах, уже знал о том, что произошло. После подтверждения координат сброса, Лена вышла с ним на связь, вне протокола, и с первых сказанные ею слов, уже по интонации ее голоса, он понял, что произошло что-то плохое.
– Прав ты был, Малагвинов, списывая меня на скамью запасных! – Маер прикусил губу и, покинув кабину пилотов, отправился в технический модуль встречать группу высадки.
Годы брали свое. И Грек чувствовал их. Может в душе и мыслях он не чувствовал себя старым, но тело его уже давно просило бросить все и отправиться на заслуженный отдых. Оно словно намекало ему ноющими суставами, одышкой и головной болью после малейших перегрузок о том, что пора собрать все свои накопления в кучу, купить дом, где-нибудь в живописном месте подальше от цивилизации, желательно на берегу моря, и жить в свое удовольствие. Вот только одна мысль или даже мысль об этой мысли, не давала ему покоя. Мысль о том, что он больше никогда не увидит голубое сияние лимба Земли с орбитальной высоты во время выхода солнечного диска из-за линии горизонта. Осознание возможности потерять это и еще много чего давала его профессия, заставляло сжать кулаки до боли и поверить в то, что лучше подохнуть на борту космического судна или на пирсах Порта, от кровоизлияния в мозг, чем спокойно умирать от старости в мягкой кровати, при полной и стабильной g.
Тридцать минут назад он отдал один из самых сложных приказов в своей жизни.
Прожив достаточно много лет и с тех пор как занял место первого пилота на Пилигриме, принадлежащем Колониальной Федерации, ему часто приходится отдавать приказы. И порою, эти приказы оставляли в душе раны. Противные и ноющие раны, из которых вместо крови внутрь сознания сочился стыд или сожаление, порою жалость, в зависимости от того, сколько людей пострадало при выполнении этого приказа.
Сегодня было суждено пострадать одному человеку.
– Сколько шансов на то, что он найдется? – Он спросил это у Лены, когда после того самого выхода на связь она сообщила ему, что Корин Ройа просто исчез.
После он продлил ожидание еще на десять минут и снова спросил то же самое.
– Грек, с ним нет связи и его уже нет пятьдесят две минуты! Ты сам как думаешь, какие шансы? У нас тьма хоть глаз коли, ветер половину оборудования по плато разметал, а Марк раненый и без сознания! Мы все вокруг обыскали. Колл со своей треногой, высматривает его с холма.
Возможно, ответь Лена на его вопрос иначе, скажи она, что шансы есть, и что нужно ждать еще… Быть может его решение было бы другим. А возможно, думая так, переводя в своем сознании принятие решения на кого-то еще, он просто искал оправдания своему поступку.
– Делай, как считаешь нужным. – Маер напрягся, ожидая от своего первого пилота принятия решения за него.
Вот она – старость. Разве десять лет назад, он переложил бы подобное решение на плечи другого члена команды? Пусть даже второго по старшинству после себя.
А отложить сброс было бы правильнее? Отложить, значит прервать полностью всю работу. Все придется начинать заново. Ночь на Бете, именно в этих координатах, которые были выбраны Александром Коллом для спуска, и именно в этой точке орбитального движения, длится не долго по земным меркам. Всего шесть часов. Шесть орбитальных часов.
Где команде пополнять запасы дыхательной смеси в защитных костюмах? Где взять запасные фильтра и сменные пакеты мочеприемников? А как быть с приемом пищи? Никто не рассчитывал на подобную задержку, прекрасно понимая, что такой задержки быть попросту не должно. И даже если предположить, что они переживут ночь Беты а после им удастся возобновить процесс работы с того момента, когда он был прерван, пополнить запасы будет негде. С-2 не оборудован запасными комплектами регенерации, он вообще не имеет собственной биосферы. Воздух выпускается из модуля в вакуум космоса, прежде чем он начнет сближение с атмосферой планетарного тела. Так что им в любом случае придется вернуться на орбиту. А это драгоценные затраты топлива, которое расходуется в огромных количествах и непредсказуемо при маневрах в условии плотной атмосферы. Его просто может не хватить.
А стоит ли все это, жизни одного человека, исчезновение которого вряд ли заметит Вселенная?
Еще и Марк. Ему нужна срочная медицинская помощь. Он без сознания и он подвергся токсикологическому воздействию из-за нарушения целостности верхней части защитного костюма. Именно повреждение верхней части, самое опасное. В ней воздушная смесь, так же создающая необходимое давление, забирается для дыхания в шлем. Так что отравление происходит крайне быстро по сравнению с тем. Если бы он повредил сапог или бедренную часть костюма. В любом случае промедление, может стоить негативным воздействием на центральную нервную систему. А это смерть. Или, по крайней мере, жизнь в вегетативном состоянии, так как пораженные клетки головного мозга уже вряд ли смогут восстановиться. И тут не поможет ни одна клиника, практикующая нейрорегенерационные технологии, потому что мозг человека, как и работу его нейронного кода до сих пор не смог репродуктировать ни один штаб ученых.
Где грань, за которой принятые решения во благо большинства, становятся предательством для остальных?
– Что? – Лена зло усмехнулась. – Ты о чем Грек? Я жду твоей команды! – В ее голосе было четкое ударение на «твоей» и командир это почувствовал.
– Десять минут. – Он смотрел в блуждающую желтизну экватора Беты через сенсорную панель, в то время как СИД был отвернут модулем управления от планеты строго перпендикулярно линии Кармана, готовый начать расстыковку траулеров. – Если через десять минут не восстановится связь или вы не увидите его на горизонте, взлетайте. – Он отключил связь.
Как вообще могло произойти подобное? Куда мог пропасть человек на ледяной пустой планете из камня? И почему связи не было? Что за совпадения такие? Если с ним что-то случилось…
Проксима к тому времени уже исчезла за лимбом планеты, на несколько минут, в последний разлив свой свет по полушарию и поиграв на нем всеми цветами радужного спектра.
Где-то там были его люди. Один ранен и может погибнуть, другой просто исчез. Может отменить приказ? Рискнуть и ждать, зная точно, что Марк, скорее всего, не доживет до медицинского блока? А Корин возможно и вовсе не вернется?
Маер вывел на одну из визуальных панелей протокол работ и еще раз перечитал те параграфы, которые четко устанавливали требования к командному составу и членам экипажа, относительно времени и сроков прибытия к месту высадки. И протокол, вновь напомнил ему, что он должен был поднять С-2 на орбиту еще тридцать с лишним минут назад, независимо от того, укомплектован экипаж или нет. И все об этом знали. Ниже шли биометрические подписи. Перед каждым полетом одна и та же процедура. Инструктажи. Но кто бы мог подумать, прикладывая палец к сенсору, что в какой-то момент, все это может оказаться не просто формальностью.
Через пятнадцать минут, невыносимого ожидания, когда каждая минута казалась равной световому году, не сводя глаз с экрана цифровой связи, Маер увидел автоматическое сообщение службы транспондерного оповещения, уведомившее головное судно, о старте взлетно-посадочного модуля. Нужно было подчиниться протоколу. Он дал команду на сброс траулеров. Обида за происходящее, злость на компанию и чувство того, что он предал своего человека, подступили к горлу. И тут же загудело где-то в голове. Зрение стало мутным, а кислород в воздухе модуля, начал куда-то пропадать.
Лекарство!
Командир с трудом поднялся из кресла и, казалось, что полимагнитное ядро, обеспечивающее гравитационный фон судна, вышло из строя, увеличив вес его тела на пару десятков килограмм. Но он знал, что это не так. Пока С-2 выходит на суборбитальную высоту, а сплотка траулеров, рассекая атмосферу, несется к поверхности Беты, ориентируясь на метки и корректируя падение маневровыми ускорителями, ему нужно было добраться до кабинета и принять лекарство.
А может быть лучше не принимать? Может, чем чувствовать ответственность за принятое минуту назад решение, лучше пускай аневризма, избавит его от всего этого?
* * *
Стыковочный шлюз открылся, и в технический модуль через люк поднялась Лена, а затем потянула на себя, передаваемые ей еще кем-то, носилки с бессознательным Марком на них. Потом показалась, судя по комплекции, Марта Штеер. Оказавшись внутри технического модуля, она отстегнула шлем и проморгавшись, снова подхватила носилки. Следом появился Колл. Уже без шлема. Мрачный и угрюмый.
Они были похожи на единственных выживших солдат, когда-то бывших частью огромной армии, и которая потерпела разгромное поражение в грандиозной битве. Маер опешил, понимая, что уже не для кого все произошедшее там, на поверхности Беты, не пройдет бесследно.
Его мозг еще не осознав того что случилось, искал среди них пятого члена команды, а когда Колл повернул шлюзовой переключатель и люк разделяющий С-2 и головное судно, начал закрываться, ему хотелось крикнуть на него, чтобы он не закрывал его. Ведь Корин еще не поднялся!
Марта, разложив транспортировочные стойки носилок, на которых, не шевелясь, лежал Ковнер и, бросив на командира какой-то, в этот раз слишком человечный взгляд, потащила Марка в медицинский блок, что-то сказав при этом о медицинской помощи, но он ее не услышал.
Щелкнув переключателем и откинув назад шлем защитного костюма, Колл обошел Лену и целенаправленно быстро двинулся к Маеру, желая первым доложить о случившемся. Два каких-то шага и рука упавшая сзади, вдруг дернула его плечо. Уже начав что-то говорить командиру, он прервал доклад и обернулся. А Лена ждала именно этого. Что было сил, она ударила его своим тяжелым оранжевым шлемом. Удар, пришелся сразу по всему лицу и оказался настолько сильным, что Колл на мгновение просто отключился, припав на одно колено, и схватившись руками за голову. Но через секунду, сплюнув моментально наполнившую ротовую полость, кровь, на металлический пол, он поднял на Лену свой взгляд, пробивающийся сквозь залитые кровью глаза. Бровь, скула, нос и губы – все было рассечено и льющейся из ран темно-алая жидкость, собиралась в черной бороде, словно в губке. Ненавистно что-то прорычав, он стал подниматься на ноги, готовый нанести ответный удар. Выражение его лица можно было сравнить с раненым зверем, а видел он перед собой не женщину, не члена команды и уж тем более не ту, с кем некоторое время назад у него были более сложные отношения. Он видел только врага, и он готов был этого врага уничтожить. Но не так-то просто было достать высокую крепкую Лену, прошедшую за свою жизнь не одну подобную ситуацию. Чье-то желание ее убить, нисколько не заставило ее отпрянуть или смутиться, и просто стиснув зубы, она была готова к ответному рывку, и пока он не поймал достаточного равновесия, чтобы ответить, вновь занесла над головой для следующего удара свой шлем. И только громкий резкий голос командира Маера остановил ее, не дав крепкому шлему из полимеров и металлического сплава, рассечь окончательно череп инженера.
− Стоп! − Он встал между ними. – Лена! Хватит! Какого хера ты делаешь?!
– Это твой последний полет, тварь! – Колл снял перчатку и вытер ладонью бороду. – Ты за это ответишь! Я тебя на Земле достану. – Он медленно поднялся, развернулся, и тяжело дыша от гнева и обиды, пошел прочь.
– Что тут происходит?!! – Повторил вопрос Маер, едва не крича.
Лена подошла к верстаку и отдала команду консоле управления снять защитный костюм. Пропищав, система автоматически стала расстегивать замки на спине и поясе, обнажая синий легкий комбинезон.
– Это все он подстроил, Грек! – Она вылезла из костюма, и с усилием подняв его, бросила на верстак.
– Что подстроил?
– Все что там произошло, это его рук дело! Он вырубил связь и локацию, он что-то сделал с Корином! А Марк ранен!
Еще ничего не понимающий Грек Маер, какое-то время просто смотрел на нее не, отрываясь и пытаясь понять серьезность произошедшего, а Лена все это время просто упиралась руками в стол верстака и просто молчала, ожидая от командира какой либо реакции.
− Прежде чем обвинять кого-то, мы обычно разбираемся в случившемся и анализируем то, что произошло. Если считаешь, кого-то виноватым, это нужно доказать, а не применять силу! – Гнев сочился вместе со словами сквозь стиснутые зубы. – Во-первых, доклад. Полный и развернутый. Во-вторых. С чего ты вообще взяла, что это он виноват во всем?
– Что тут докладывать, Грек? – Она повернулась к нему лицом. − Ты как будто сам не знаешь, что мы вернулись не в полном составе, а один член экипажа ранен! – Корин пропал и мы его не дождались! – Она заметалась взглядом по сторонам, словно ища что-то важное. – Доказательства тебе нужны? Сейчас будут! – Лена рванула с места большими не женскими шагами в сторону медицинского блока, махнув командиру рукой, чтобы тот следовал за ней. − Камера! Камера в шлеме Марка! Она пишет автономно и не зависит от навигатора и общей связи!
Марк, был все еще без сознания. Он лежал в полукруге манипуляционного стола, совершенно голый. От ног до пояса его тело прикрывало белое термоодеяло. К груди его были присоединены небольшие датчики. Марта стояла над ним и накладывала на травмированную руку септическую повязку. Когда, в модуль ворвалась Лена, она остановилась и выпрямилась. Маер был у нее за спиной.
– Где его шлем? – Она злобно посмотрела на Марту, но та лишь молча, кивнула в сторону лежащего бесформенной грудой на полу защитного костюма.
Лена кинулась к нему, схватила шлем и трясущимися от волнения руками стала извлекать элемент памяти из встроенной камеры в правой лобовой части. Когда квантовый накопитель информации оказался крепко зажат в кулаке, она просто бросила шлем обратно на пол, и едва не сбив с ног командира, покинула модуль.
Марта перевела холодный взгляд на Маера.
– Как он?
– В медикаментозном сне. – Марта снова повернулась к пациенту и продолжила перевязку – Нужно время пока организм очиститься от токсина.
– А рука?
– Повреждение мягких тканей запястья. Шрамы останутся, но функциональность не нарушена.
– Хорошо. Спасибо – Он повернулся и перешагнул порог блока, но остановился. – Что там произошло? – Тон его голоса словно означал начало перемирия.
Марта аккуратно опустила руку Марка на стол и выпрямилась.
– Я знаю только то, что Вашему пилоту пришлось повторно вернуться на место установки оборудования, а потом он пропал. Кравец пыталась с ним связаться, но связи не было.
– Связи не было… – Маер покачал головой.
– Командир, Я могу Вам кое-что показать? – она закрепила повязку и положила его руку вдоль тела.
– Показывай.
Марта легко отодвинула стол с пациентом на неуловимых взору шарнирах и подняла стоящий на полу серебристый довольно массивный бокс с логотипом КФ и изображением символа биологической опасности. Только сейчас Маер заметил, что две прозрачные трубки заходят под термоодеяло, которой был накрыт Марк. По ним в его тело, в его кровь, что-то вводилось. Он хотел спросить у Марты про это, про их содержимое, но ее голос зазвучал первым.
– Я нашла это при исследовании почвы на поверхности. – Она щелкнула замками бокса и его крышка, издав характерный звук, приподнялась и Марта открыла ее – Вот, командир, взгляните.
Маер подошел ближе и склонился над столом, поравнявшись с Мартой. В боксе в специальном отделении, под еще одной крышкой, с дисплеем, показывавшим температуру внутри минус десять градусов по Цельсию, находился мутного белого цвета бесформенный предмет похожий на осколок. Марта, извлекла его большими щипцами с широкими концами и показала Маеру. Вслед за осколком потянулся белоснежный пар замораживающего вещества.
– И что это?
– Лед. – Она без труда отломила от осколка небольшой кусочек, другими щипцами и положила его себе на ладонь.
Тепло ее руки моментально растопило кусочек льда, и тот превратился в несколько капель воды, собравшихся маленькой лужицей на белой коже.
– Замечательно. – Маер недовольно хмыкнул и поднял скептический взгляд от ее руки на ее лицо. – Вы нашли воду. Научное сообщество будет потрясено Вашим открытием!
– Мультибокс, – Марта вернула осколок в заморозку, – проанализировав субстанцию, выдал формулу воды. – Она кивнула соглашаясь. – Чистую формулу. Без единой примеси. В Солнечной системе вода в чистом виде нигде не встречается.
Командир вздохнул, все еще сомневаясь, что он хочет видеть то, что ему может показать Лена, но понимал, что увидеть это должен и уже спешил покинуть медицинский блок.
– Что я должен сейчас сделать, госпожа Штеер? Запрыгать от радости? Похлопать в ладоши? – Он ехидно прищурился. – Зачем Вы мне это показали?
– Вода в виде льда, встречается на поверхности Проксима b большими залежами, в низинах, углублениях и каньонах. Быть может Вам будет и не интересно это знать, командир, но есть основания полагать, что на эти скопления кто-то воздействовал. Имеются следы механических разрушений льда, похожих на то, как если бы его специально кололи каким-то острым предметом. – Она закрыла бокс, снова щелкнув замками, и стала ждать реакции командира.
– Вы правильно заметили, госпожа Штеер, мне совершенно не интересно слушать Ваши бредни, относительно обитаемости планеты, условия на которой совершенно для этого не предназначены! – Маер выпрямил спину и договорил, злобно глядя на Марту – Мой пилот остался там и попал под удар и вряд ли выжил, мой техник ранен! Мне предстоит отчет перед Вашим руководством, которое не очень-то жалует за ошибки, а Вы мне рассказываете про какой-то лед! – Он махнул рукой куда-то вверх – Советую посетить юпитерианскую Европу, там его полно!
Он повернулся и шагнул к выходу но, уже перешагнув порог, остановился и ехидно добавил:
– Сделаете там еще одно открытие вселенского масштаба!
– Я имела в виду, что возможно Марк прав и его слова не плод воображения, подвергнутого воздействию токсичной атмосферы! – Но Маер ее уже не слышал, раздраженный он вышел из модуля искать Лену, а Марта осталась стоять, держа в руках свой серебристый большой бокс.
Она посмотрела на него. Потом на свои пальцы. Они были все еще влажными от растаявшего на них кусочка льда. Необдуманно. Не достойное, члена Научного сообщества, поведение. Мультибокс делает анализ вещества, полагаясь на сравнительный анализ имеющихся в его базе данных. Проще говоря, анализатор, может не располагать сведениями о том, что кроме кислорода и водорода имеется в составе образца. Потому что… не бывает в природе воды в чистом виде!
И зачем она только решила рассказать командиру, о своей находке? Чего она этим пыталась добиться? Правильно ли она вообще поступила, что рассказала ему? Может и хорошо, что Маер не воспринял в серьез ее слова. Она принимала участие в этой миссии с особым заданием, известным только ей и тому человеку, который его диктовал. Особый акцент ставился на строгую секретность результатов полученных ею при обследовании планеты, и посвящение Маера в часть этих результатов, могло кому-то очень не понравиться в Компании. Она вдруг испытала странное чувство, внезапно нахлынувшее на нее, сначала появившись в районе желудка, а потом молниеносно расплывшееся по всему телу. Марта потрогала рукой свою щеку, потом лоб и с удивлением поняла, что температура ее тела поднялась. Пришлось даже присесть на маленькое медицинское кресло фельдшера. Что с ней! Она не могла понять, а странное чувство не угасало, не давая свободно дышать. Но почему? Может это какая-то болезнь? Она рассказала Маеру то, чего рассказывать была не должна, и он еще выставил ее полной дуррой в ее же глазах! А если бы рядом были другие члены экипажа, если бы они в тот момент не были одни в модуле? То, что говорил ей командир, было унизительно и пропитано сарказмом, наверное, все бы смеялись над ней, а может быть еще и сильнее подтрунивали вдогонку, словам Маера. Она представила, как происходил бы их разговор в присутствии, например Лены, Марка и Корина и чувство гадкое и противное с еще большей силой нахлынуло на все ее внутренности, едва не выдавив слезы из ее глаз. Корин.
Она вдруг выронила мультибокс, поднялась с кресла, которое тут же автоматика спрятала под манипуляционным столом и попятилась назад. Дальше была только стена блока. Холодная и покрытая полимером. Упершись в нее спиной, она медленно сползла по ней и оказалась на полу. Странные ощущения, которых никогда раньше не испытывала она, вдруг поразили мозг и тело целым валом чувств.
Страх! Стыд! Жалость! Обида! Грусть! Злость! Ненависть! Удивление… и еще одно… сильное и непередаваемое словами, но точно связанное с кем-то еще, что признать было не просто абсурдно, но и недопустимо!
Корин! Этот странный молодой человек с живыми большими голубыми глазами и доброй улыбкой, он странно смотрел на нее, но она не чувствовала в нем врага. Начитанный не по своему статусу, он иногда мог удивить ее своими знаниями об астрофизике и планетарной астрономии. Как, например, во время брифинга незадолго до спуска. Тогда командир Маер запретил ему вступать с ней в диалог, но все же его стремление показать, что он умнее остальных, попытка показать ей, что он выделяется из общей массы узкоспециализированных инженеров и плоско мыслящих пилотов, не осталась не замеченной. Хоть вида она и не показала. Да, еще был случай в лобби. Или позже в панораме.
Тогда в панораме он позволил себе прикоснуться к ее лицу, она почувствовала только тактическую надменность над ним и ему подобными. Какое право он имел вообще касаться ее!
Вот только почему-то сейчас, она чувствует все совершенно иначе…
Марта снова взглянула, на все еще влажные пальцы и лихорадочно стала вытирать их о комбинезон. Вполне возможно, что в этой воде содержится вещество, проникшее в ее организм через кожный покров руки и оказавшее такое вот действие на нервную систему.
Она пришла в себя, поднялась и, открыв ящик с септиками, извлекла дезинфицирующую салфетку и принялась вытирать пальцы.
Что-то подобное раньше, могло ее насторожить, предупредить и побудить к определенным действиям. Но сейчас она испугалась. По-настоящему испугалась того, что может оказаться инфицированной инопланетным вирусом, вызывающим подобные галлюцинации. Вирусом или чем-то еще, что было в воде и что не смог распознать ее мультибокс. И даже когда ее пальцы стали сухими и прошли дезинфекцию, как и то место на комбинезоне, о которое она обтерла их, это чувство страха никуда не делось. Притупилось – да. Но не исчезло.
Не пропало окончательно и другое чувство. Так же впервые ощутимое, непонятное и неведомое. Оно было другое не такое как страх, не гадкое и не противное, но не менее сильное, и не менее безысходное.
А еще ей показалось, что когда-то, с ней случилось что-то очень плохое.
* * *
Когда командир Маер вернулся к верстаку, Лену всю трясло от злости. Когда он окликнул ее и она, обернувшись, посмотрела на него, стало жутко от одного только ее побледневшего вида и взгляда полного ненависти.
Как она не пыталась она не могла просмотреть и тридцати секунд записи с камеры, установленной на шлеме Марка. Картинка просто прерывалась через некоторое время после выхода на поверхность команды из челнока. Лена ударила по столешнице кулаком.
– Попробуй свою камеру. – Командир уже стоял за спиной.
Лена посмотрела на него, полуобернувшись, и через минуту в ее руках уже был оранжевый шлем. Она ловко отсоединила камеру, извлекла из нее карту памяти и, не задумываясь, отбросила в сторону все ненужное ей. Маер задумчиво облокотился на верстак.
Как это было не удивительно, но камера Лены была в полном порядке и запись просматривалась с самого включения системы жизнеобеспечения еще до расстыковки С-2, с того самого момента, как только активировались замки ее шлема.
– Видишь! – Она закричала – Это как понимать, Грек?
– Успокойся! – Он положил руку ей на плечо, но она отстранилась.
– Запись кто-то стер! Эта белая сука, она снимала с него костюм! – Она ткнула воздух пальцем в сторону медицинского блока.
– Лена! Лена! – Он все-таки взял ее за плечи и немного тряхнул. – Ты уже определилась, кто там и в чем виноват! Колл или Марта Штеер! Прости, но все, что ты говоришь, пахнет бредом. А у тебя нервный срыв. Так что сначала заткнись, а потом успокойся.
– Оба, Маер! Они оба все это устроили. – Ее голос зазвучал тише. – Они в сговоре.
– Не желаю слушать больше эту чушь! Уж точно у Колла нет причин устраивать саботаж экспедиции! – Он отпустил ее. – Сейчас ты во всех подробностях расскажешь мне, что там произошло. Как бы там не было, Марк хоть и ранен, но жив и с нами, а ранение его не смертельное. Через пару дней будет на ногах. – Он придвинулся к Лене практически вплотную и говорил в полголоса, будто боялся, что их кто-то услышит. – А вот Корин остался там. – На этих словах он вдруг замолчал и, отпустив ее, отошел на несколько шагов назад, а потом его тон и речь внезапно и резко поменялись. – Да как вы вообще допустили такое! Вы оставили его погибать на чужой планете! Ты хоть на секунду представляешь себя на его месте?
– Грек… – Ошеломленно шепотом произнесла Лена. – Ты что несешь? Ты думаешь, я его там оставила? Так это я его бросила? – Она обижено вытаращила глаза на командира, совершенно не ожидая от него подобных обвинений.
– Ты главная на поверхности. Консоль управления была у тебя. – Он сложил руки за спиной. – Ты нажимала кнопку старта!
– А вот так значит?! – Ее глаза вдруг налились слезами обиды. – А не ты ли дал мне последние десять минут? Не ты ли сказал взлетать, если он не выйдет на связь? Ты… – из ее ноздрей едва не полыхали огненные искры, – подлая тварь, Грек, если полагаешь, что таким образом сможешь перевалить вину за свои действия на меня! – Ее кулаки сжались.
Чувство доверия и уверенности в нем, испарилось со скоростью в сто парсек в секунду. Она больше не видела в своем друге, с которым была бок обок уже много лет, союзника и не чувствовала его поддержки.
– Вы почти два часа сидели на своих задницах в модуле и боялись выйти наружу! – Видя ее ошарашенное состояние и удивление в глазах от подобного к ней обращения, Маер надавил с еще большей силой. – До координат метки, сколько? Двадцать? Тридцать минут пути? Почему вы не организовали поиск? Почему не отправились за ним? Может он, как и Марк, повредил защитный костюм и медленно умирал, моля Вас о помощи! А вам просто было плевать! – Он взмахнул руками. – Вот он-то как раз Марка спас! Доставил его к вам. И снова уехал. – Маер выдохнул, стараясь не захлебнуться собственной речью. – Он делал свою работу один! Какого хера, Лена, он делал ее один? Ты там главная! Почему он поехал один? А? – Лена просто молчала, ожидая, наконец, когда командир выговорится. – А потому что, все вы, – он обвел рукой пространство вокруг себя, но имея ввиду весь СИД и его команду, – его терпеть не могли. Ты всегда была против него. Всегда! А Колл… да я больше чем уверен, что спроси его, как зовут нашего второго пилота, он и не вспомнит. – Он обернулся и направился к переходу в АРМ, не считая больше ничего нужным говорить.
– Блестяще! – Лена захлопала в ладоши. – Прекрасный спектакль, командир Маер! – Она засмеялась сквозь слезы и, в смехе ее не было ничего хорошего. – Если ты думаешь, что таким образом сможешь выгородить свою задницу перед боссами Колониальной Федерации, когда они будут смотреть записи с модульных камер, то ты ошибаешься! – Лена сорвалась на крик. – Я расскажу все, как было! Все! Ты меня понял, командир Маер? И скажу сейчас, если эти камеры есть и они записывают наш разговор! Слышите, агенты Колониальной Федерации? – Она стала оборачиваться по сторонам в поисках спрятанных проектировщиками камер в потолочных панелях. – Команду «старт» с поверхности Беты, отдал командир экипажа космического магистрального судна СИД Грек Маер!