Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 42
История насущных времен
Марк посмотрел на себя в запачканное и запотевшее зеркало в раздевалке бытового помещения. Черная форма с отличительными знаками трансфертного подразделения службы исполнения уголовных наказаний явно придавала его телосложению какую-то неестественную мощь. Он нащупал висящий на поясном ремне импульсный разрядник и сжал рукоять в ладони. Все же было как-то не по себе. Получая назначение из рук всемогущего агента, он рассчитывал, что будет продолжать карьеру навигационного техника космического судна, но оказалось, что он рядовой конвойный, один из десяти бойцов в одном из сменных расчетов экипажа судна Агольф. Не считая командира, старшего помощника и двух пилотов, он, как и все остальные, должен беспрекословно подчиняться старшему по званию и следить за тем, чтобы те, кого нужно доставить на Луну в клетках, вели себя спокойно и не нарушали тишины.
Прозвенел созывающий на общий сбор построения противный звонок и вся масса народа, все облаченные в одинаковые черные комбинезоны с наколенниками и налокотниками, с широкими поясами, к которым крепились специальные средства и локальные коммуникаторы, одной толпой повалила из тесной раздевалки, заставленной вещевыми шкафчиками, на плац. Перед заступлением на смену, ему пришлось сдать свой персональный делс все тому же седому старику на складе снабжения.
Марк не сразу сообразил, что нужно было делать, а сказать ему никто не удосужился, что перед каждым вылетом командир Нотан собирает весь личный состав на плацу. Загремели дверцы шкафчиков и по металлическому полу застучали подошвы форменных сапог. Кто-то, проходя мимо, может нечаянно, а может и специально, толкнул его плечом и Марк неуклюже завалился на свой шкафчик. Пока он поднимался и закрывал дверцу в раздевалку, заглянул один из охранников, из тех, что обеспечивали внутренний режим и не участвовали в трансферте. Еще громче, чем звонок, он резким голосом оглушил тесное помещение, напомнив об общем сборе личного состава на плацу.
Когда Марк выбежал, плац уже был заполнен людьми, а командир Нотан, стоял перед ними всеми, сцепив руки за спиной. Рядом с ним стоял старший помощник и то и дело покрикивал на нерадивых конвойных, никак не находящих свое место в строю.
На бегу надевая шлем, Марк, стараясь быть незаметным, быстро оценил ситуацию и занял место где-то позади основной массы народу с самого левого края. Пока старший помощник Бильд, что-то орал, обещая кого-то выкинуть на Луне вместе с насильниками и убийцами, Марк осмотрел, насколько было возможно, плац.
Общее построение было и в самом деле общем построением. Тут были совершенно все. Впереди в основных двух шеренгах по росту стояли конвойные. Все два расчета по двенадцать человек в каждом. По бокам четыре охранника из специального отряда обеспечения внутреннего режима подразделения, а сзади стояла шеренга обслуживающего персонала.
– Эй, ты! – Стараясь отрешиться от происходящего и сосредоточить свое внимание на чем-то не существенном, Марк все же услышал голос Бильда и, не безошибочно почему-то подумал, что тот обращается именно к нему. – Ты оглох, боец!
– Я? – Марк недоуменно посмотрел на старшего помощника, не понимая, чем мог привлечь его внимание.
– Впереди стоящий! Вытолкни из строя этого придурка!
Черная спина с желтой аббревиатурой службы, повернулась передом, и Марк увидел перед собой квадратное, запакованное в сферический шлем, большое лицо. Боец был как минимум на голову выше его и, не выражая совершенно никаких эмоций, просто вытянул руку, схватился за наплечник костюма и вытолкнул Марка из строя, прямо под ноги старшего помощника. Он едва не упал, потеряв равновесие от сильного толчка и, по шеренгам тут же пронесся грубый смех.
– Боец! – Константин уже подскочил к Марку и, размахивая руками орал, брызжа на него слюной. – Где твой расчет? Я спрашиваю, где твой расчет?!
– Прошу прощения, я тут первый раз…
– Ты тупой?! – Бильд в ярости снял с пояса дубинку и ткнул, не давая разряд, в живот Марку.
– Что? – Марк опешил, когда жало импульсного разрядника уперлось в него.
– Я спрашиваю, ты тупой?! – Шеренга снова разразилась смехом.
– Я? Нет… – Во рту все пересохло, он почувствовал себя униженным настолько, насколько ни разу в жизни еще не чувствовал себя.
– Тогда почему на вопрос, где твой расчет, ты отвечаешь: «прошу прощения»?
И снова смех. Краем уха Марк даже смог выделить из всей этой массы кого-то одного, смеющегося громче остальных. Он не знал что говорить и что отвечать Бильду, поэтому постаравшись сделать как можно более безразличный вид, с трудом пряча обиду и злобу на всех тут находящихся, чувствуя ужасное одиночество, он просто пожал печами.
– В каком ты расчете? – Старший помощник покачал головой, удивляясь тупости новичка.
– В первом… – Марк снова пожал плечами.
– Первый расчет! Поднять правую руку вверх! – Он заорал, что было сил и все его крики отдавались эхом в этом огромном холе из металла, резины и бетона.
Все кто стоял самыми первыми в ряду синхронно выкинули вверх правые руки.
– Это, боец, первый расчет! – Бильд показал разрядником в их сторону. – Ты приписан к первому расчету! Значит и при построении ты тоже должен стоять в первом расчете! – Слюна снова попала на лицо Марка, и он поморщился. – Быстро занять место в первом расчете!
Тут уже он понял, что слово быстро в этом мире было совсем словом не голословным и чаще всего означало, что нужно сменить шаг на бег. И Марк побежал. Хоть было совсем и не далеко, но он пробежал и встал в шеренгу с краю, потеснив остальных.
Константин медленно обошел строй и посмотрел опять на новичка.
– У нас принято строится по росту! – Он сказал это уже более спокойно и Марк, вздохнув, втиснулся куда-то в середину шеренги.
Пока господин Нотан произносил гнусавую речь перед строем всех своих подчиненных, о количестве перевозимых в этот трансферт заключенных и распределял обязанности среди специального персонала, который непосредственно несет ответственность за полет судна и связь с диспетчерами Порта и службы, Марк пытался разобраться в системе и иерархии лунного конвоя. С иерархией оказалось проще. Тут не нужно было обладать особым умом, чтобы понять, что во главе всей этой военизированной помойки стоит великий и могучий командир. Следом за ним, надрывая голосовые связки, бегает и суетится от одного нерадивого бойца к другому, его старший и собственно единственный помощник Константин Бильд. Все остальные, а это расчеты, часовые и персонал базы – грязь, гниль, падаль. Все они находятся в самом низу этой не сложной короткой цепочки и, способны только к беспрекословному подчинению и если потребуется унижению. Им строго настрого запрещалось думать и принимать какие либо решения. У каждого был протокол, определяющий его действия в любой ситуации и выход за рамки этого протокола жестоко карался Бильдом или Нотаном. Если же ты не знаешь как поступить в какой-то непонятной ситуации, то лучше стой, молчи и ничего не делай, пока не получишь нужной команды, а самодеятельность − это ничто иное, как производная от отсутствия дисциплины и расшатанности коллектива.
Порядок был таков. Впереди, перед самым носом у командира выстраивалась шеренга того расчета, который должен был в этот день лететь на Луну и не важно, первый это расчет или второй. За ним соответственно был расчет несший вахту до этого дня, а то есть вернувшийся с трансферта. Вахтовым расчетом считался тот, кто участвовал в последнем полете и теперь после построения все они могли быть свободны. Отправляться по домам, на Землю или тут в Порту, переодевшись в обычную гражданскую одежду, слившись с основной массой людей, заниматься каждый своими делами. Свежий же и отдохнувший расчет, заступал на вахту и отправлялся в семидесятидвухчасовой трансферт. Полеты совершались один раз в неделю. То есть, пока первый расчет находится в трансферте, второй расчет все эти же семьдесят два часа отдыхает. Потом все снова собираются в подразделении, и сутки отводятся первым на доклад о выполненном трансферте и приведении в порядок спецсредств, а вторым на подготовку к предстоящему вылету. В следующие сутки, как правило, транспортники с Земли и основных уровней Порта, доставляют новых заключенных, которых нужно принять и зарегистрировать, после чего они помещаются в общую камеру, так же имеющуюся в подразделении. И дальше, двадцать четыре часа отводится на формирование их по транспортировочным боксам. Эти мероприятия Марк, конечно, пропустил и в связи с тем, что сегодня, в день вылета, был его первый официальный день на этой работе, поучаствовать в столь интересном деле, он сможет в следующий раз. Если конечно, как обещал Нотан, он не выкинет его с позором за зеленые ворота. В день очередного старта, боксы загружаются на Агольф, а после, расчет, выполнивший последний трансферт, отправляется на отдых. Вот и вся недельная суета. Если все делать быстро и при отсутствии разного рода бюрократических форс-мажоров, три дня в подразделении, можно было слоняться без дела и просто не попадаться руководству на глаза.
После проведения брифинга на плацу всему личному составу, командир распустил бойцов, и первый расчет бросился помогать техническому персоналу, загружать боксы с заключенными на борт судна с помощью автономных погрузчиков. Другая команда техников занималась экипировкой Агольфа топливом.
Агольф или космическое судно класса Пилигрим, изначально был создан как грузопассажирское судно для обеспечения земных колоний провиантом и доставки малоиндустриальных грузов на транзитные склады Порта. Чуть позже, их стали оснащать технологическими сцепами для несущей стыковки с траулерами и возможности большей транспортировки грузов. Вообще, Пилигримы, самые массовые аппараты, когда либо, созданные человеком. Их серия насчитывала более семидесяти единиц, но за истечением длительного срока эксплуатации, этот был списан и впоследствии переоборудован для транспортировки преступников на Луну.
Разгонялся Агольф шесть часов. Этого удалось добиться за счет его модернизации по уменьшению массы. Да и крейсерская скорость, в связи с близостью пункта назначения от Земли, была снижена больше чем наполовину от стандартной скорости Пилигримов, оборудованных двумя позитронными силовыми реакторами. Перемещение по модулям судна, в процессе разгона, естественно было запрещено и команда сопровождения из десяти человек, все это время, как полагалось, находились в парках.
Шесть часов безделья – довольно длительный срок, учитывая темперамент и характеры являющихся членами трансфертной команды, персонажей. На СИД такого не было. Там каждый занимался своим делом. Даже в процессе разгона, который по временной продолжительности был гораздо длительнее, чем на Агольфе. И все же, тут каждый старался себя развлечь, как только мог. А время тянулось ужасно долго.
Среди них был и Марк. Он все время ерзал по жесткому сиденью и то и дело подсовывал запястья рук под блоки парка, который из-за длительного износа замка, слишком сильно давил на плечо и когда Агольф дергало при переходе на очередную скоростную ступень, да и просто от резонансного сопротивления, блок больно ударял по ключице.
Марк посмотрел на своих новых коллег. Вот этот первый, что сидел на противоположной стороне крайний слева, был здоровенным детиной, с полностью лишенным, если не разума, то интеллекта точно, выражением лица, и все шесть часов не вынимал палец из носа. Периодически он что-то доставал оттуда, разглядывал, а потом бросал куда-то на пол. Второй, сидящий рядом с детиной, внешним видом напоминал больше солдата. Он был коротко стрижен, а его голову и лицо покрывали мелкие шрамы. Он, спокойно наблюдал за своим соседом по парку и, не выражая никаких эмоций, просто следил, как тот, наслаждается ковырянием в носу, прекрасно проводя наедине с собой и своими слизистыми выделениями скучное время разгона. Потом были двое бойцов, показавшиеся на первый взгляд, совершенно на одно лицо. Они вели себя довольно странно. Все время перешептывались о чем-то и неестественно как-то смеялись. Складывалось впечатление, что они находятся под действием каких-то психотропных веществ. Еще один человек, с противоположного от «ковыряльщика» края, просто спал, подоткнув руки под блок, чтобы они не падали, и не будили его. Четырех человек сидящих слева от себя он толком разглядеть не мог, но от того кто сидел ближе всех к нему воняло потом. Кто-то из них все время цокал языком, а один что-то сначала насвистывал себе под нос, а потом стал петь, чем вызвал у тех, кто не спал бурный смех. Не смеялся только Марк и Ковыряльщик. Марку было не до смеха и его чувство юмора совершенно не совпадало с их восприятием шуток, а тот попросту не обращал ни на кого внимания, наслаждаясь своим занятием. Солдат тоже не смеялся, лишь улыбаясь в одну сторону всей широтой своего рта и выставляя напоказ неполный набор зубов. Судя по ширине его улыбки, можно было сделать вывод, что подобная комплектность его вполне устраивает, а обращаться к имплантологам у него и в мыслях не было.
А вот двое «веселых близнецов» наоборот закатывались со смеху, тряся ногами и держась за животы, хотя Марк так и не понял не единого слова из прозвучавшей песни.
– Эй, лохматый! – Певец, вдруг прекратил свое выступление и, видимо рассчитывая дальше веселить коллег, грубым голосом позвал Ковыряльщика.
Но тот все еще был в себе и в своей правой ноздре.
– Он спит! – Сказал кто-то слева от Марка, и Близнецы снова затрясли в истерике ногами.
– Медведь, когда спит лапу, сосет, а этот в носу ковыряет! – Разговор разрастался.
− А когда сопли у него в носу закончатся, он другими своими дырками займется! – Снова, вызывая новые истерики, выпалил голос слева.
− Сука, кто ни будь, разбудите этого мудака, пока он руку себе в штаны не засунул!
– Эй, лохматый! – Просмеявшись и подождав пока утихнут Близнецы, Певец снова позвал Ковыряльщика, но тот продолжал свое занятие, закрыв глаза и широко открыв рот. – Я к тебе обращаюсь! – Он повысил голос.
– Да оставь его, он не с нами!
– Толкни его, а? – Певец кивнул Солдату.
– Сам толкай, он мне в хрен не впился.
Изнемогающие от скуки все они понимали, что только общение могло им помочь, быстрее пережить этот самый томительный период в полете на Луну.
Видя, что сосед Ковыряльщика не собирается помогать ему, Певец, усмехнувшись, снял беспалую перчатку главелет и немного размахнувшись, запустил ее в Ковыряльщика. Перчатка угодила ему точно по носу, и тот резко дернувшись, пришел в себя, тут же поняв, что смеются все именно над ним.
– Не боишься, что палец поломаешь? – Сквозь слезы истерического смеха спросил зачинщик.
– Я тебе сейчас палец сломаю! – Ковыряльщик, явно разозлившись, стал грозить обидчику кулаком и запустил в ответ в него его же перчаткой, но промахнулся, а тот все продолжал дразнить его, веселя народ. – Только вылезу из парка, тебе пальцы все переломаю! – Он пытался дотянуться до него, но парк четко выполнял свое предназначение и до зачинщика долетали только, брызжущие из его рта слюни и оскорбления.
Спустя какое-то время все успокоились и большинство бойцов дремало. Один из весельчаков громко храпел, а тот, что сидел по левую руку от Марка, все не мог никак найти более удобной позы. Наконец он плюнул на все, достал из кармана субститурированный шоколадный батончик и стал разворачивать яркую упаковку.
– Будешь? – Он повернулся и протянул его Марку.
Техник посмотрел на него. Сквозь густые седые брови на него, сощурившись, смотрели, как подумал почему-то Марк, пара довольно веселых и не глупых глаз, а большое круглое лицо, было затянуто серой бородой. Голос его звучал грубо, но доброжелательно.
– Спасибо, я не голоден. – Марк покачал головой.
– Как тебя зовут? – Сосед по парку откусил сразу половину и стал, сладко причмокивая, жевать.
– Марк.
– Меня все называют Самара. – Проглотив, он отправил в рот оставшуюся половину батончика, а упаковку засунул в карман. – Ты на них на всех внимания не обращай. – Видимо Самара понял, как пугало Марка все то, что делают и говорят его новые коллеги, а что парень был вообще из другого мира, понять много ума было не нужно.
– Да я не обращаю… – Марк пожал плечами.
– Они хоть и отморозки все до единого, но люди веселые. – Он вытер рукавом рот и ладонью бороду и усы.
– Да уж точно не соскучусь. – Марк грустно вздохнул.
– Ничего, – Самара улыбнулся желтым рядом кривых зубов и техник подумал, что среди этого контингента, должно быть считается нормой иметь дефекты ротовой полости. – Как вольешься в коллектив, станет тут легко и просто, будь самим собой, ничего не от кого не скрывай и не прячь. – Он хмыкнул. – Без пререканий выполняй команды командира, дебила Бильда и все будет хорошо.
– Понятно. – Марк посмотрел на одного из весельчаков, сложившегося в неестественной позе в парке и поморщился от его храпа.
– Это братья Словенские, не знаю, что они употребляют, но живут явно в другой реальности.
– Употребляют? − Марк улыбнулся. – А за это не…
Самара махнул рукой, показывая, что в плане допингов и алкоголя командование крайне толерантно.
– Ты сам откуда?
– Из Неополиса.
– Неополис… да! Красивый город. – Самара вдруг задумчиво посмотрел в пустоту. – Мы тут все из Неополиса! – И усмехнулся. – Иначе работать на орбиту не попасть. Родом-то ты откуда?
− Из Бухареста.
Большой и неуклюжий собеседник, все же вызывал у Марка какую-то симпатию.
– А я из Сибири, слышал про нее?
– Говорят там очень холодно. – Техник кивнул головой в знак того, что слышал про такое место.
– Зимой очень холодно, а летом очень жарко. – Самара снова улыбнулся.
– А, правда, что там нет городов, только поселения и автономии?
– Не правда! – Самара поморщился. – Все там есть! Не такие города конечно как Неополис, но есть.
Внезапно, откуда-то сверху пропищал звуковой сигнал и, парки в секунду расстегнулись. Некоторые бойцы просто в сонном состоянии попадали на металлический пол, вызывая дикий смех остальных.
– Сейчас начнется! – В модуле в секунду вспыхнул гул смешанных голосов. – Держись рядом и все будет хорошо. – Самара тяжело поднимался на ноги и кряхтел.
– А что делать нужно?
– Придет старший помощник и расскажет.
Гогот грубых мужских голосов, ругань и крики в момент превратились в тишину, лишь дверь в межмодульный переход, прошипев, отъехала в сторону, и порог перешагнул Константин Бильд. Все выпрямились и замерли в ожидании того что он скажет.
Бильд, подперев руками бока, улыбаясь, не показывая зубов, осмотрел пестрый личный состав, потом зачем-то снял, висящий на стене импульсный разрядник и несколько раз дал разряд в пустоту.
– Все здоровы? – Дубинка снова затрещала в его руке. – Никого подлечить не нужно?
Кто-то покачал отрицательно головой, кто-то слегка усмехнулся. Трудно было понять, что у этого человека в голове. Шутит он или говорит все это совершенно серьезно.
– Значит так! – Он вернул шокер на пояс. – У вас есть пять минут, чтобы оказаться в грузовом модуле. Кто опоздает, буду считать больным и требующим лечения! У нас на борту девятнадцать заключенных, упакованных каждый в отдельный бокс. Наша задача как обычно доставить этих подонков в целости и сохранности к месту их нового постоянного жительства! – Он вдруг отыскал глазами в куче людей Марка и ехидно улыбнулся. – А еще у нас на борту новичок! – Он вытянул вперед руку и поманил.
Марк сделал шаг вперед и слегка кивнул головой, будто приветствуя командира.
– А ну, давай, представься своим новым коллегам!
Новичок смущенно кашлянул в кулак и, стараясь не поднимать взгляд, чтобы не видеть еще десять пар глаз, внимательно устремленные на него и ждущие очередного повода посмеяться над тем, кто окажется слабее их.
– Меня зовут Марк, я буду летать с вами и это мой первый полет на Агольфе… – Он пожал плечами, не понимая, о чем ему вообще стоит сейчас говорить.
– Что ты умеешь делать, Марк? – Константин сделал шаг ему навстречу.
– По специальности я специалист по эксплуатации и техническому обслуживанию навигационных систем космических судов, я летал на Голиафе, Пилигримах и СИД…
– Вот как! – Бильд воскликнул, вскинув руки вверх, делая вид, что удивляется и по людям пробежал легкий смешок. – Значит ты навигационный техник?
Марк снова пожал плечами, не понимая, чего пытается добиться этот человек.
– Только боюсь твои навыки, скорее всего не пригодятся на нашем судне! Скажу тебе просто, Марк, – он положил ему руку на плечо, – там, в грузовом модуле, клетки и в них люди. Быть может эти люди и не являются уже членами земного общества, и они больше по своей природе звери, но все же, хотя бы биологически, они люди. Ты понимаешь это?
– Понимаю.
– А ты понимаешь, что мы везем их на верную гибель?
– На Луну…
– Да, на Луну! – Старший помощник сделал в этот момент странное выражение лица, сведя брови вместе. – Ты знаешь, что происходит после того как клетки будут сброшены на поверхность спутника?
– Ну… – Марк окинул взглядом обступивших их бойцов.
Никто не смеялся и никто не выражал никаких эмоций. Даже намека ни у кого не было на то, что бы поиздеваться над ним. Он вдруг понял, что Бильд пытается донести до него что-то, быть может, и в самом деле важное.
А что касается Луны и того, что на ее поверхности выстроена автономная изоляционная колония, предназначенная для переселения в нее элементов общества, которые признаны судебными органами Земли и Порта опасными для этого самого общества, Марк знал всегда. Знал, как в принципе знал и каждый другой житель Земли. Насильников, убийц и прочих маргиналов ссылали на Луну. Там есть какие-то купола и примитивная инфраструктура, но жить там можно, а вернуться нельзя уже никогда. Вот и все.
– Все что тебе рассказывали о Луне и о том, как там живут заключенные, как они роют себе тоннели вглубь грунта, про купола из бетона… все это бред!
Марк удивленно вытаращил на него глаза.
– Нет никаких тоннелей и куполов, на Луне есть только горы клеток с окоченевшими телами привезенных заключенных внутри каждой. Все эти сказки, только для того, чтобы оправдать перед обществом подобную меру. Понимаешь?
Ковнер сглотнул противную слюну, внезапно наполнившую рот и кивнул. В ногах появилась дрожь.
– Так вот и они, – он показал рукой куда-то в неизвестность, но всем было понятно, что он имеет в виду биобоксы с заключенными, – понимают! Очень хорошо понимают, что жить им осталось шестьдесят часов, а потом такая мучительная смерть, какую не пожелаешь и самому злейшему врагу! – Он убрал руку с его плеча. – И они при первой же возможности сделают все, чтобы прожить как можно больше минут. Твоя задача, как и всех тут, понимать прекрасно, что эти люди уже не живые, они уже трупы, хоть и дышат и двигаются и разговаривают. Ты представляешь, что такое смерть в вакууме?
Марк снова кивнул, с ужасом поняв, что перед ним в эту минуту открывается что-то поистине шокирующее и жуткое, что-то такое, что скрыто от всего остального человечества и знание чего попросту не сопоставимо с цивилизованным обществом, но все же является его частью и, наверное, необходимостью. Знание это доступно лишь немногим посвященным и если такая правда проникнет в социум то, скорее всего, вызовет среди неравнодушных масс огромные волны протестов.
Выходит, весь этот трансферт вовсе и не трансферт, а обычная казнь! Получается, что ссылка на Луну, не возможность выжить для приговоренного преступника, в суровых условиях спутника Земли, без перспективы вернуться в человеческое общество, а однозначная обреченность?
Но почему так? Значит изначально, когда лунная программа только зарождалась, никто и не планировал строить там защитные сооружения. Нужно было лишь решить вопрос с изоляцией от общества тех, кто в это общество не вписывался. И вопрос решился. Возможно даже, кто-то на этой ситуации неплохо наживался, делая вид, что инвестирует трансфертный проект. Возможно, в будущем они и планировали строить там купола. Но, их нет. Что-то пошло не так и все про все забыли. Вот только заключенных, как вывозили туда, так и продолжают вывозить!
А Бильд тем временем продолжал говорить.
− Если ты вдруг решишь облегчить кому-то из них страдания, тебя никто за это не осудит. А если вдруг почувствуешь, что может произойти беда, – он извлек из-за широкого тактического пояса черный нож с тонким длинным лезвием и покрутил им перед Марком, – просто убивай и закрывай клетку. – Нож в его руке заходил в разные стороны, изображая убийство. – Они все равно обречены и очень скоро погибнут, но всеми силами будут стараться забрать тебя с собой!