Артур Лидд
История Млечного пути
Глава 62
История минувших времен
По бетонному полу, состоящему из монолитных бетонных плит, толщиной с десяток метров каждая, шагали несколько пар ног. Покрытие бетонного пола, черное, плотное и эластичное полимерное наплавление, напоминающее обычную резину, прекрасно поглощало звук шагов и казалось, что четверо мужчин идут по узкому, плохо освещенному коридору с низкими потолками, практически бесшумно, как в вакууме.
Но вакуума здесь не было. Уже не было. Вакуум остался немного позади, если вакуумом разумно будет назвать разряженную атмосферу Европы, спутника Юпитера. По крайней мере, для обычного человека разница между космическим вакуумом и вакуумом Европы, при атмосферном давлении ниже земного более чем в тысячу раз, была крайне не существенной и совершенно незаметной. Людей, прибывших в это место, отделила от него шлюзовая камера, через которую двое прибывших, прошли минуту назад. Двое же других мужчин, их встречали.
По обе стороны стен проходили связки труб внутренних коммуникаций. С каждым поворотом коридора или ответвлением его в другой сектор, трубы повторяли то же самое. Внутри этих термоизоляционных труб, тянулись кабели сверхпроводников, которые разносили в каждое выдолбленное в коре спутника помещение, жизненно необходимую энергию – электричество, вырабатываемое автономным термоядерным реактором.
Электричество давало тепло, а тепло на Европе, было самым ценным ресурсом, ведь температура за пределами секторов опускалась на такие критические отметки, которые на Земле не встречаются ни на одном из полюсов. Человек без защитного костюма, мог продержаться на ее поверхности лишь десять секунд, первые пять из которых он будет в сознании. Еще через пять секунд густеет кровь, останавливается сердце и замирает мозговая активность. Условия выживания в этом мире могли ограничиваться только бетонными стенами колониального рудодобывающего комплекса, толщиной в несколько метров и только этими трубами, которые в прямом смысле этого слова, несли ее обитателям жизнь.
Мужчины шли целенаправленно вперед от внешнего шлюза, который обеспечивал доступ к стартовой платформе в административный корпус или сектор, как принято называть во всех четырех рудодобывающих колониях обособленные специализированные помещения.
Двое мужчин, что двигались впереди, по своему внешнему виду и одинаковой одежде, выдавали в себе местных обитателей, работников комплекса. На них была простая светлая одежда, поверх которой одеты терможилеты. Не вооруженным взглядом было понятно, что они родственники, а точнее отец и сын. Так они были похожи и лицом и походкой и комплектностью тел, а различались только возрастом с разницей лет так в тридцать.
Остальные двое были довольно пестрой парой в фоне серости и однотонности колониальных коридоров. Первый – небольшого роста в стандартном сером защитном костюме пилота, предназначенном для работ на поверхностях планетарных тел и его шлем откинут назад, а система жизнеобеспечения отключена.
Второй – высокий и довольно крупный мужчина в боевой амуниции и регалиями Черных Ястребов, с аккуратной бородой, вплетенными в нее маленькими косичками и волосами до плеч, тоже с откинутым шлемом и грубым лицом, шел позади всех и периодически посматривал на низкий потолок, боясь зацепить его головой.
Наконец, коридор закончился и, перед ними распахнулись створки клетевого лифта, а когда они закрылись, взяв на борт их всех, то скоростное устройство довольно не мягко, но быстро принялось опускать их через ствол шахты на самый нижний уровень комплекса. На глубину четыре тысячи метров, под толщу ледяной коры, покрывающей весь спутник.
В момент спуска им казалось, что и без того слабая гравитация, вовсе скатилась в нулевую отметку и это могло действительно показаться так, если бы не ноги, за все время спуска так и не оторвавшиеся от металлического пола лифта.
Спуск занял восемь минут и когда двери вновь распахнулись, а вес тел немного прибавился, то разницы от пребывания на верхнем уровне никто не почувствовал. Все было так же серо, технологично, тесно и по особенному тихо. Лишь только коридор был не прямой, а судя по всему, дугообразный, уходя закруглением вокруг рабочих и производственных помещений, разветвляясь дважды на бытовые и жилые сектора.
По своей инфраструктуре колония на Европе впрочем, как и на Марсе, Каллисто и Ио, не отличалась заурядностью и была настолько проста, что изучить каждый ее сантиметр, возможно, было за один неполный день. Два пробитых, сначала в ледяной коре, а потом в скалистой породе, глубинных ствола, связывали два основных уровня рудодобывающего комплекса между собой. Связывали на поверхности и связывали на глубине. Один ствол предназначался для спуска и подъема людей, другой – для поднятия руды.
Старший, сотрудник группы контроля, учтиво пропустил посетителей вперед и вместе с сыном, они вышли следом за ними.
Идущие навстречу им двое работников в инженерных костюмах, приветствовали их молчаливыми кивками.
Делегация двинулась дальше.
Одно из ответвлений основного коридора уводило в административный и жилой сектора. В них проживают несколько семей, прикомандированные в эту рудодобывающую колонию компаниями-инвесторами и соинвесторами Колониальной Федерации, а называются эти семьи – группами контроля. Они руководят работой комплекса, ведут статистику и контролируют объемы добыч, а так же ведут учет и распределение добытых ископаемых. Есть тут и жилые помещения для пары десятков инженеров, технолога-штейгера, заведующего всеми технологическими процессами, маркшейдеров и обслуживающего персонала, в том числе пары медиков. И все они синхронно, в полном взаимодействии друг с другом, техникой и электроникой выполняют сложные технические задачи, благодаря которым, собственно существует, функционирует и приносит доход один из пяти комплексов рудодобычи, которые и составляют колонию на Европе.
По другую сторону основного коридора располагается второй жилой сектор, где в тесных комнатах, на трехъярусных кроватях теснятся на отдыхе сменные бригады старателей. Но слабое эхо почему-то не доносит до гостей комплекса грубые мужские голоса, может сотни, а может и больше тех, кто должен находиться сейчас в это время не на смене и кто еще не заснул крепким сном без сновидений изможденного и пропитавшегося неземной пылью недр, рудодобытчика.
Еще дальше, широкие двери ведут в демаркационную портальную галерею, где рабочие проходят санитарную обработку, надевают защитные костюмы, получают необходимое оборудование и рабочий инструмент, перед тем как пройти в большие металлические ворота и оказаться непосредственно в руднике.
Ну а дальше, каждый начинает выполнять строго отведенные ему функции. Кто-то орудует вибропушкой, кто-то управляет грейферами или другими машинизированными средствами, а кто-то, как и в старые времена в шахтах Земли там, где нет возможности или имеется опасность из-за близости пустотных газов использовать тяжелую технику, дробит породу обычной киркой.
При необходимости, в рудник спускается инженерный персонал и чаще маркшейдеры, на которых собственно и лежит ответственность о планировании и продвижении бурения. Направит специалист ход бурения не в ту сторону и на выходе процент содержания руды будет меньше запланированного. А это убытки. Так что, ремесло подобных профессий ценится в Солнечной Системе и труд высококвалифицированных специалистов оплачивается довольно высоко.
Дробление породы в самом низу рудника происходит без какого-либо разбора или анализа. Вырезанный грейферами и другими машинами из недр планетарного тела грунт, в виде каменных глыб поднимается хопперами на следующий уровень, где мощные шнеки, перемалывает его и измельчает практически в песок, после чего все это загружается в новые подъемники, которые доставляют его выше – в анализатор. Там измельченная порода подвергается анализу и сортируется в зависимости от процента содержания в ней никеля и стронция, а после отправляется на том же уровне в концентрационные приемники на флотационное и радиометрическое обогащение.
В итоге, на поверхность, в распределительный дебаркадер приходит уже руда, содержащая максимальный процент полезных ископаемых, и здесь под контролем уже другого обслуживающего персонала – техников, автоматика, управляемая программным обеспечением, производит ее загрузку на грузоподъемники и траулеры непрерывно пребывающих на орбиту судов.
Увидеть разом все это колоссальное технологическое взаимодействие машин и людей, оценив все это как один единый промышленный организм, конечно не удастся. Вид с поверхности – это только протовакуумные купола и часть транспортной инфраструктуры. С орбиты и вовсе все это сливается в один белоснежный пейзаж и только изнутри возможно хоть как-то прочувствовать всю эту мощь, достойную восхищения машину, где люди лишь малая доля колоссального производственного процесса. Машинам тут было отведено явно больше места, чем человеку!
Когда же в полной мере погружаешься в эту машину, в эту колониальную рудодобывающую махину, когда осознаешь всю эту слаженность работы и ощущаешь взаимодействие друг с другом ее частей, пусть даже самых малых, да еще и на расстоянии восьмисот миллионов километров от Земли… Невольно приходит понимание величия и вселенского доминирования человеческой цивилизации, которая не как паразит, но как потребитель по праву, высасывает из всего, до чего дотягиваются ненасытные руки, необходимые ресурсы.
– Сами понимаете, удобств особых мы тут не испытываем, довольствуемся малым, живем скромно. – Хозяин разместил гостей на вполне удобной, хоть и не совсем мягкой небольшой кушетке в одной из двух комнат отведенного его семье жилого помещения и подкатил к ним низкий чайный столик. – Натан, принеси наши лучшие запасы. – Он помахал суетливо руками на сына и тот исчез в дверях.
Маер осмотрелся. Полукруглое помещение, типичное жилье семей групп контроля в колониях, с небольшим набором необходимой мебели, спальных мест в альковах и еще разных ниш в серых стенах со стоящими на них фоторамками и какими-то сувенирами. Сувениры в основном были в виде необычного вида минеральных кристаллов, добытых тут или в других рудодобывающих комплексах, куда ранее заносила карьера хозяина этого дома. Что-то все же Маеру не давало покоя. Что же за гостеприимство такое? Он еще раз посмотрел на лысеющего хозяина и тот, поймав его взгляд, грустно вздохнул. Его бледный вид… Нехватка витаминов и солнечного света? Легкий тремор рук… Последствия долгого пребывания в низкой гравитации?
Да нет! Что-то уж очень сильно волновало этого человека, хоть он и всеми силами пытается не показывать этого своим видом. Ответ не заставил себя долго ждать.
– Десять тысяч тонн, командир Маер. Мы можем Вам загрузить только десять тонн. – Слова его прозвучали словно признание в жестоком убийстве, за которое его непременно ждала ссылка на Луну.
Вернулся Натан и в руках он держал поднос с красивой мутной бутылкой, какими-то сушеными фруктами и овальными маленькими стаканчиками.
– Что значит десять тысяч тонн? – Маер вскинул от удивления брови. – Ваша группа контроля заявила о полном выполнении плана добыч, если бы наше руководство знало, что у Вас под загрузку только десять тонн руды, меня не направили бы к Вам!
Натан не произнося не слова, но чувствуя напряжение отца, дрожащими руками наливал гостям спиртное.
– Это было две недели назад. – Отто снова вздохнул и умыл лицо руками без воды. – Сейчас ситуация изменилась. Мы всегда заявляем о выполненных планах немного заранее.
Маер поднес выпивку ко рту, но вдруг приостановился, вслушиваясь в смысл речи главы семьи.
− Если быть точнее, то мы его уже выполнили, возникли трудности с подъемом руды на поверхность.
– Трудности? – Грек опрокинул в себя обжигающий напиток и в принципе уже понял, что тут происходит, но нужно было, чтобы глава группы контроля сказал это сам. – Что-то с оборудованием?
– Рабочие устроили стачку, командир, они заперлись в шахте и отказываются работать. – Он пожал плечами, словно ведет рассказ о чем-то совершенно обыденном. – Они блокировали хоппер-линию. Требуют прекращения контрактов.
– Вы доложили курирующему агенту? – Маер совершенно спокойно зачерпнул в ладонь горсть сушеного винограда и закинул в рот.
– Мы ведем переговоры. Надеемся урегулировать конфликт самостоятельно, чтобы не допустить того, что случилось на Марсе.
– Давайте так, Отто… – Маер поднял бутыль и сам налил себе и молчащему все это время Виктору Карнеги. – Вы давно ведете переговоры?
– Немного больше сорока восьми часов.
Грек опрокинул в себя алкоголь и где-то с минуту просто рассматривал стакан, испытывая терпение всех, а потом заговорил.
– Значит, будет так. Вы пытались не предотвратить то, что случилось на Марсе. Вы пытались заставить их доставить на поверхность хотя бы то, что Вы пообещали компании.
– Все так работают! – Отто вспылил. – При нормальных условиях труда и спокойствии рабочих, все группы выставляют готовность плана заранее! Это нормально, командир!
– Только когда твои люди не бунтуют! – Он махнул на него рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи.
– Ну, это пока еще не бунт…
– Забастовка? – Маер усмехнулся. – Сколько им нужно времени, чтобы понять, что на самом деле колония никем и ничем не охраняется? Что их тут несколько сотен, а групп контроля всего пять, включая семью представителя Союза Правящих Партий Неополиса. Сколько среди вас взрослых мужчин, способных дать отпор толпе шахтеров, которые возьмут в руки кирки и решат все же выйти из шахты?
Хозяин вздохнул, а его сын Натан едва не выронил из рук поднос. Видимо отец, все это время убеждал его, что бояться тут нечего и той бойни, что произошла полтора года назад в марсианской колонии, у них не случиться. Он сможет все уладить.
Ответственность за добычу ископаемых на группах контроля лежала колоссальная. И спрос со стороны курирующих агентов был огромен. Четыре семьи, каждая из которой, работая на своего соинвестора Колониальной Федерации, старается всеми силами принести своим работодателям как можно больше прибыли за пять лет командировочного срока, понимая, что от этого напрямую зависит их гонорар по окончании контракта. Провинность же, приведшая к уменьшению прибыли, наказывалась соответственно штрафными санкциями.
На совместных сессиях по колониальным доходам, соинвесторы устанавливали новые планы добыч на каждые последующие пять лет. Каждый план подразумевал вывоз с колонии определенного количества ископаемых один раз в тридцать суток и грузовые суда, всегда прибывали на погрузку по графику в строгой очередности.
Хитрые главы семейств, все время изыскивали возможности, как-то обманными путями, загрузить для своей компании хоть на тонну, но больше руды, за счет других групп, что часто приводило к внутренним конфликтам в колониях.
– Что мне делать, командир Маер? – Отто взмахнул руками и нервно поднялся на ноги. – Сами понимаете, что я не мог сказать про забастовку, не сдав план!
– Лично для Вас последствия были бы куда меньше, сообщи Вы своему агенту про забастовку сразу, чем вообще скрыв это. Теперь и плана нет, и рабочие бастуют!
– Что мне делать? – Он снова уселся напротив и повторил вопрос.
– Я просто командир грузового судна. Меня, так же как и Вас послали в эту колонию. Я не могу судить о правильности принятия Вами решений, и не вправе советовать Вам какое решение принимать дальше.
– Но, Вы командир Маер! – Отто вдруг улыбнулся, и командир улыбнулся в ответ. – Целый профсоюз носит Ваше имя. Вам, думаю, уже не один раз приходилось работать с такими проблемами…
Маер кашлянув в кулак, налил и выпил, решив, что эта последняя. Такая лестная просьба в симбиозе с алкоголем, наполняла его опасной гордостью, которая могла заставить искренне начать помогать попавшему в беду мелкому чиновнику, не ради спасения жизни и судьбы человеческой, а ради того чтобы просто показать, кто такой Грек Маер и на что он способен.
− Ну, во-первых, я уже давно не глава профсоюза, а во-вторых, сами знаете, юрисдикция этой организации распространяется исключительно на тех, кто работает на околоземной орбите. И то не на всех. Вахтовики-контрактники не могут в него вступить. – Он закусил и прожевал. – Чего Вы хотите? Чтобы я вышел к вашим бастующим людям и пообещал им членство в организации, к которой уже давно не имею никакого отношения, кроме как сам являюсь ее рядовым вкладчиком?
− Нет. Нет, конечно, я просто думал…
Но Маер его вдруг перебил.
– А не докладывать агенту о забастовке было коллективным решением? Я так понимаю, что другие семьи тоже молчат?
Глава группы контроля кивнул.
– Вы выступали яростно против того чтобы принять такое решение? – Это был вопрос.
– Мы все понимали, что нам не поздоровится, если не будет загружен заявленный план. – Но по ответу Отто было видно, что он не совсем понимает своего собеседника.
– Вы яростно выступали против коллективного решения! – И это был уже не вопрос, а утверждение. – Ваш заявленный план уже на поверхности. – Маер снова выпил, позабыв, что предыдущая должна была стать последней.
– Я не понимаю.
– Что тут не понятного? Десять тонн, это четвертая часть того что уже успели поднять на поверхность рабочие до того как начали забастовку, ведь так? Вы же поделили общее количество на всех?
– Да так.
– Ваш заявленный план?
– Тридцать тонн.
– Значит, грузите нам тридцать тонн.
– Как! – Он отшатнулся назад, словно ударенный током, считая подобную схему выхода из своего профессионального кризиса безумной и совершенно не реальной. – Остальные группы будут контролировать загрузку! Да и потом как мне быть? Они же нас порвут в клочья за такое!
– После того как Вы выступили на собрание групп контроля за необходимость доклада курирующим агентам о начале забастовки и отказались поддерживать коллективное решение о сокрытии этого факта, Вас и вашу семью арестовали и заперли в Вашей ячейке жилого сектора. Я благодаря помощи Черных Ястребов, – Маер кивнул на Карнеги, – освободил Вас и отбил от других семей нашу добычу, Вас же забрал с собой и доставил в Порт, где все это Вы расскажете агентам Колониальной Федерации.
Отто замолчал и медленно снова опустился на диван, выдвинутый из алькова. Маер вполне мог подождать его решения. Время пока позволяло.
– И Вы готовы мне помочь? – Отто вытер выступивший пот со лба.
– Помочь в чем, Отто? – Командир усмехнулся. – Я вообще не имею никакого права и уж тем более полномочий курировать деятельность групп контроля. Это просто совет. Наверное, будь я на Вашем месте, то поступил бы именно так. Но, − он махнул рукой, − я тут всего каких-то полчаса, а вы уже больше года, ситуация Вам понятна намного лучше чем мне, так что Отто, не мне Вам, говорить что делать.
Отто сделал несколько шагов к выходу и вдруг остановился с задумчивым лицом.
– Должно быть я, после того как это все закончится, если конечно все это закончится хорошим концом, обязан буду как-то выразить Вам, командир, свою благодарность.
– Просто давайте притащим в Порт не десять, а тридцать тонн руды! – Маер улыбнулся. – Планы на будущее будем строить после того как все это останется позади.
– Я сделаю все что смогу. – Хозяин кивнул и направился к выходу.
Ему нужно было придумать, как отвлечь других сотрудников групп контроля от погрузки.
– Мы бы хотели ожидать начала погрузочных работ на стартовой площадке.
– Да, да, да… – Глава семейства озадаченно обернулся в дверях. – Натан Вас проводит к шлюзу. – Он сделал сыну жест и тот, оживившись, пригласил гостей к выходу.
* * *
В шлюзе, молчаливый Натан попрощался с гостями и, выйдя, запустил систему разгерметизации. Начался полуминутный отсчет, в течение которого необходимо было надеть шлемы защитных костюмов и включить систему жизнеобеспечения. Через десять секунд, все время молчащий Виктор Карнеги, уже по внутреннему каналу цифровой связи, заговорил с командиром Маером.
– И что это было за представление? – Он издал рыкающий звук, который сошел за усмешку. – Зачем тебе это было нужно?
– По большому счету исключительно ради того, чтобы притащить в Порт тридцать тысяч тонн руды.
Двери шлюза, напряженно разъехались в сторону и остатки воздуха, не успевшие спрятаться в соплах компрессионных турбин, вырвались наружу в сумерки дня, разлетевшись молекулами на несколько более плотных соединений.
Мужчины ступили на расчищенную дорожку из серого льда, подсвеченную через каждые пару метров люминафоровыми столбиками. Дорожка вела к посадочной площадке, оборудованной на безопасном расстояние от купола.
− С того момента, как он начал управлять тут группой контроля, я прилетаю сюда уже третий раз. – Маер продолжал говорить, хоть Виктор и не ждал от него никаких больше объяснений. – Вроде бы как он до этого работал на Марсе. Не главой групп контроля, инженером группы и перевод на повышение получил за месяц до бунта. Должно быть, вздохнул с облегчением, когда «мыльный пузырь терпения» лопнул на его прежнем месте работы. А теперь бунтуют у него под носом.
− Грек, это поветрие какое-то. Как вирус. – Виктор говорил нехотя. – Одна колония за другой.
− Просто Колониальной Федерации следовало бы начать менять политику управления колониальными владениями. Система, в которой группы контроля рвут прибыли на куски, стравливая тем самым между собой своих работодателей, не к чему хорошему не приведет. Время идет. Планы растут. колонии расширяются. Все было хорошо и все всех устраивало, от совета директоров до рабочего в руднике, когда комплексов было всего два, а старателей не тысячи, а сотни. Увеличение масштабов требует совсем другого подхода к управлению.
− Тут ты прав.
Они остановились и посмотрели вправо. Вдали равнина нежно касалась линии мрачного горизонта.
Несмотря на дневной цикл, небо Европы было почти черным и усеяно бледными звездами в фоне непривычно далекого, но все же яркого Солнца. Прямо над ними плыл Ио, чем-то напоминающий Луну, а линия горизонта, что привлекла их взгляды, медленно начинала озаряться, отражая свет звезды в белоснежном видимом спектре. Это был Юпитер. Европа входила в быстротечную фазу эклиптики, когда родительская планета, слегка показывала один из своих полюсов в горизонтальной видимости южного полушария спутника. Именно тогда, когда приливные силы доходят до максимального противостояния с инерцией движения.
В течение какого-то часа, едва показавшийся газовый гигант, словно мелькнувшая спина белоснежного исполинского кита на черной глади вселенского моря, вновь скроется из виду, но в тот момент Грек Маер стоял и думал о том, что именно ради таких моментов он когда-то стал тем, кем он стал. И он тихо, но по-доброму, как сам считал, презирал людей проживающих свои жизни в гравитационном колодце, относясь в душе к ним так, словно они и не до конца люди, что ли… Должно быть, так относились кроманьонцы к неандертальцам. Только без ненависти и вражды.
Для него они были брошенными и забытыми эволюцией существа. Эволюцией, что заставила какую-то избранную часть человеческого общества, вырваться из оков Земли, перейти в новую эру своей цивилизации и увидеть свое истинное будущее в этой Вселенной. Увидеть белоснежную спину юпитерианского кита, над черными водами европианского неба, стоя на белой ледяной суше за миллионы километров от того места, что всегда было их домом.
Когда-то неандертальцы так и не смогли осознать, оказавшись в тупике своего развития, что некая часть их, унаследовав новую эволюционную ветвь, перешли в иную ступень, заняв доминирующее место в общей экосистеме. Потому, кроманьонцы просто-напросто вырезали их, считая животными и недостойными занимать место в пищевой цепочке жестокого человеческого мира.
И что дальше? Что ждет современного человека еще лет через сто, двести… через тысячу. Не решат ли те, кто считает себя выше «приземленных» существ, просто избавиться от своих недоразвитых конкурентов внизу? Члены Совета Управления орбитальной станцией Порт уже считают всех кто «ниже» ущербными варварами! А их история насчитывает всего-то едва больше двухсот лет.
− Думаю, что он просто устал. – Маер развернулся и продолжил шествие к платформе, где их мирно ждал транспортный взлетно-посадочный модуль С-2.
− Кто?
− Отто.
− А. – Виктор протянул звук понимания.
– Он хороший человек, просто погнался за лучшей жизнью для своей семьи в эту колонию, а теперь если все расскажет, так как есть, то будет до конца дней вкалывать сам в шахтах, чтобы выплатить неустойку.
− Ясно. – Карнеги сделал логичное умозаключение. – Ты помогаешь ему из жалости.
− Наверное, и поэтому тоже. – Хотя командир знал, что не поэтому, а просто ему нужно было еще раз кому-то показать, величие души Грека Маера.
Наконец дорожка закончилась, и они оказались перед транспортным модулем, раскрылившимся задранными в режим ожидания турбореакторами. Возле опущенной рампы была еще одна высокая фигура в защитном костюме пилота.
– Грек, что так долго? – Гарнитура раздалась женским голосом.
− Заждалась? – Маер усмехнулся.
− Есть немного.
– Ждем еще. – Он присел на выступ рампы и положил руки на колени. – Так нужно.
* * *
Глава группы контроля рудодобывающего комплекса «Европа-4» Отто Фон Рихтер метался по одному из пустующих помещений жилого сектора под номером два, куда он забрел, когда отправил Натана проводить гостей до шлюза, чтобы подумать и решить, как быть дальше. Спасительный вариант развития событий, предложенный командиром Маером, его вполне устраивал. Только вот все это теряло всяческий смысл, не отдай он команду верхним бригадам техников, произвести загрузку руды на грузовой подъемник висящего где-то на орбите Пилигрима, и не в том объеме в каком было решено на общем собрании глав групп контроля, а именно все тридцать тысяч тонн. Без этого условия, помощи от командира ждать смысла не было. Все было просто и логично. Отдай он сейчас такую команду, то ее тут же отменят другие группы, имеющие все одинаковые полномочия. Все что на поверхности, должно делиться поровну. Оставался только один вариант – взять и убить их. Отто усмехнулся. Нет, конечно же, это не вариант. Что же делать…
Он уселся на один из спальных ярусов и взялся руками за голову. Он думал. Он думал, а времени оставалось все меньше. Маер долго ждать не будет. Он отстоит положенное по протоколу время и улетит на орбиту, доложив руководству об отказе со стороны группы контроля осуществлять загрузку.
И тут он вдруг подскочил с места и пулей вылетел в коридор, а потом и в первый жилой сектор.
– Натан! – Его голос был возбужден. – Бери сестру и мать, надевайте защитные костюмы и идите к шлюзу. Ждите меня там.
– Отец? Что происходит? – Он почему-то от страха заговорил шепотом.
– Все нормально, сын. Делай так, как я говорю. И все будет хорошо! Ты понял? Ждите меня в шлюзе, мы улетаем с этими людьми.
– А вещи, отец, нужно собрать вещи!
– Только документы и самое необходимое, больше ничего не брать! Ясно тебе?
– Да.
– И матери с сестрой тоже скажи! Ясно?
– Да!
– Все, давай иди!
– С тобой все будет нормально? – Он испугано смотрел на отца. – Ты долго?
– Все будет хорошо! – Отто потрепал его по волосам и отпустил, а сам подошел к столу и достал из него металлическую коробочку, в которой лежал небольшой черный полимерный кинетический пистолет, выдаваемый всем главам семейств для экстренных случаев.
Проверил боекомплект одноразового оружия, предназначенного для гражданской самозащиты, хотя знал прекрасно, что еще ни разу в жизни не стрелял из него, а значит все десять безгильзовых снарядов в несъемной обойме на месте. Должно хватить. Он спрятал его в одежде и, покинув жилое помещение, направился вниз по переходу к основанию шахты.
Довольно большие полукруглые металлические ворота, запирали вход в распределительный уровень шахты из основного коридора. Распределительный уровень представлял собой довольно просторную пещеру внутри породы, через которую можно было дальше попадать на любые другие уровни шахты. Он был ближе всего к внутренней инфраструктуре колонии и, именно там скопилось несколько сотен недовольных условиями труда и просроченными контрактами рабочих.
Ворота так же были оборудованы небольшой дверью, через которую мог пройти один человек. Ее Отто и распечатал, чувствуя, как сильно забилось где-то внутри его сердце. Как волнуется он перед тем, что предстоит ему совершить.
– Эй! Есть кто! – Он крикнул внутрь темноты, призывая кого-то из шахтеров, как и в прошлый раз, направить представителя для переговоров.
Все чего они хотели это вернуться из этого ада домой и получить свои выплаты. Но у восьмидесяти процентов рабочих срок контракта вышел еще несколько месяцев назад, а их смена не прибыла, и вывозить их на Землю никто не собирался.
Через пару минут у ворот появился высокий мужчина с обросшим лицом и лохматой головой. На нем был грязный и местами залатанный защитный костюм с откинутым шлемом, а в руках он держал какой-то острый колющий инструмент. Увидев его, Отто понял, что сейчас он точно без каких либо сомнений сделает то, что решил.
– Мы Вас все слушаем. – Мужчина сказал это спокойно, без какого либо намека на агрессию. – Когда нас заберут отсюда?
– Я разговаривал со своим руководством на Земле, и они сказали, что смена уже в пути. – Он запустил руку под одежду, схватился за рукоять оружия и шахтер перевел взгляд на его пояс. – А еще они вот что передали всем Вам. – Казалось, он даже и подумать не мог, что глава одного из семейства групп контроля, может поступить вот именно таким подлым образом.
Раздалось два выстрела. Обе пули попали куда-то в бородатого грязного рабочего, и он по склону покатился вниз в темноту к остальным шахтерам. Недолго думая, Отто произвел еще восемь выстрелов, никуда не целясь, отправив пули вслед за переговорщиком. Где-то в темноте раздались крики и стоны. Потом он бросил туда же пистолет и, лишь слегка прикрыв дверь, быстро побежал отдавать команду на начало погрузки.
Толпа же шахтеров, что собралась в распределителе, поняв, что кто-то наверху стрелял и ранил одного из них, а точнее того кому было доверено вести переговоры с руководством колонии, на некоторое время затихла. Люди, попросту опешили, не ожидая подобного поворота событий. Но как всегда бывает в подобных случаях, находится лидер, что делает шаг вперед и, поднимая над головой кирку, кричит что-то про месть, несправедливость и про то, что их гораздо больше и они способны отстоять свои права силой.
За ним, конечно же, ринулись не все. Кто-то еще прекрасно понимал, что примени они против аристократии силу и сразу все в пределах этого спутника становятся для Вселенной, Земли и всего человечества вне закона. И без того шаткие и сомнительные права рабочего класса постоянно пренебрегаются и не ставятся даже рядом с правами других сословий, так теперь их вообще, скорее всего, просто перебьют как стадо скота спустя пару недель, прислав до ушей вооруженный отряд Черных Ястребов.