Артур Лидд
История Млечного пути
Я открыл четвертый кубик, где спал инженер по координации работ, геофизик Александр Колл. Это был крупный мужчина с густой черной бородой, обладающий обширными знаниями и опытом в нашем деле и который знает все о том, как и куда нужно сбрасывать траулеры. Как только мы достигнем цели полета, и спустимся на поверхность Проксима b, командование относительно нашей непосредственной миссии перейдет к нему. Мы все должны будем делать то, что он говорит, и естественно будем делать все, как он скажет.
Последний кубик, который я открыл, был выделен ученой по имени Марта Штеер, приставленной к нам довольно молодой особы, с какой-то там ученой степенью и не по возрасту наделенной должностью руководителя научного штаба изучения дальнего космоса. Белые прямые волосы до плеч, четкие черты лица, бледная кожа. Она была молода, спокойна в поведении и своей надменностью, как показалось без исключения всем, выражала превосходство вообще над людьми второго сорта, такими как мы.
– Командир, как Вы думаете, зачем они к нам ее подсадили?
– Глупый вопрос. – Маер встал и бросил пустую тарелку с ложкой в супрессор. – Ученые должны следить за всем, что происходит на борту и будет происходить на поверхности. А так как мы вне зоны досягаемости быстрым обменом информацией, она будет фиксировать все, что видит и думает, чтобы потом передать своим и те будут давать нашим действиям оценку. ‒ Он пожал плечами. ‒ Они потом сделают все так, будто все это научная экспедиция.
– А то, что у нас шестьсот тысяч тон стронция-90 в траулерах и нам нужно от него избавиться, это как? Тоже типа научный эксперимент? – я усмехнулся, все еще глядя, как плавно и равномерно под куполом соты поднималась и опускалась грудь девушки в синем комбинезоне.
– Я думаю, про это, они потом умолчат. – Командир вытер руки бумажным полотенцем, затем вытер бородку и, скомкав, бросил его вслед за тарелкой. Теперь сытый и совсем уже бодрый он направился в кабину пилотов, но при выходе из лобби остановился и обернулся, видя, что я все еще смотрю на нее. – Запал на нее что ли?
Я, кашлянув в кулак, повернулся и закрыл дверь кубикула. Как-то в тот момент от его едкого вопроса я почувствовал нелепое смущение.
– Да нет…
– Да ладно! Думаю, если тебе удастся залезть ей под юбку, это пойдет нам только на пользу. – Он усмехнулся и вышел.
Я пошел за ним.
– Ты должен кое-что знать о компании, на которую мы работаем. – Командир сел в кресло первого пилота и стал проверять главную консоль – Не стоит думать, что у меня такие теплые отношения с ними, что я могу просить их, о чем только вздумается, и что они выполняют все мои капризы. Понимаешь, Колониальная Федерация, это сборище хитрых, жадных и алчных мудаков. Для них не существует ничего кроме их личной выгоды. Все мои капризы они выполняют лишь только по тому, что я им пока еще нужен, а угодить мне, для них, раз плюнуть. Но поверь, – он поднял палец вверх, – стоит мне сделать что-то не по их правилам или как-то перейти кому-то из них дорогу, они избавятся от меня также быстро, как и от любого другого человека. А потом сделают вид, что меня вообще никогда не существовало. Никогда не верь их агентам. Все они будут тебе улыбаться в глаза и обещать золотые горы, но им глубоко на тебя плевать и разговаривают они с тобой только пока им это выгодно. А эта ученая особь, строит из себя непонятно что, только потому, что находится под их протекцией и по тому, что ей перед полетом промыли мозги и наказали не верить ни мне, ни любому из нас. Так что, любой косой взгляд не по делу в ее сторону она будет воспринимать, если не как угрозу, но как попытку войти к ней в доверие чтобы выудить информацию, которой она не собирается делиться ни с кем кроме своего босса. Она здесь только для того, чтобы мы случайно не присвоили себе заслуги компании, профинансировавшей эту, не иначе, как только лишь научную исследовательскую экспедицию к чужой звезде. Ясно тебе?
– Ясно, командир.
– Что тебе ясно? – Маер посмотрел на меня, улыбаясь.
– Под юбку мне к ней не залезть.
– Ну, это я не знаю, как стараться будешь! ‒ Он засмеялся вдруг, каким-то уж совсем, старческим смешком.
– Пойду спать.
– Помощь нужна? – Он имел в виду с настройкой соты, так как лежа не очень удобно нажимать на сенсор.
– Ну, если колыбельную споете.
Командир обернулся и тоже в шутку ответил:
– А ну пошел отсюда, сопляк!
Я вышел в лобби и налил себе воды в пластиковый стакан, хотя и не рекомендовалось за час до сна в соте пить жидкости, но пить очень хотелось. Потом открыл свой кубикул, запустил компьютер соты, который надписью на мониторе приветствовал меня, открыл свой шкафчик и, сняв с руки делс, положил на полочку. Потом снял обувь и лег. Где-то под собой я нащупал датчик соты, про который забыл, и мне пришлось приподниматься, чтобы вытащить оптик. В мыслях я выругался, потому что оказалось, что с прошлого пробуждения я в беспамятстве закинул его, и он залетел под настил. Так что пришлось вставать совсем, вылезая из капсулы, вытаскивая его. Наконец справившись с такой непростой задачей, я прицепил датчик сатурации к указательному пальцу левой руки, а правой наклонил на себя монитор соты, чтобы в лежачем положении можно было управлять системой.
Несколько нажатий по сенсорной панели и на экране появился таймер в тридцать секунд. Я опустил руку и стал слушать тишину, которую нарушали щелчки таймера. На пятой секунде купол медленно закрылся, и система подала внутрь дыхательную смесь, пропитанную нейротоксином.
Сколько же я смогу сопротивляться ему? Я стал смотреть сквозь прозрачный купол на потолок кубикула и делать как можно меньше вдохов, но уже на двадцатой секунде мой мозг окутал туман. В голове слышались странные звуки типа пения птиц. Это был всего лишь побочный эффект. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул. Сопротивляться больше не было смысла, и на выдохе я почувствовал, что проваливаюсь в бездну. Я крепко спал.
Глава 7
Я Корин Ройа и это моя история
Пробуждение было резким. Кто меня разбудил, я не помню, но переместив с трудом тело из лежащего положения в сидячее, до меня сквозь шум в голове стало доходить, что на борту происходит какая-то непонятная суета. Топот ног, громкие и неразборчивые, говорившие наперебой друг другу, спорящие и казалось взволнованные, голоса. Нет, это явно не моя вахта, я точно не дежурю, может просто сбой в системе соты? Что происходит? Почему никто не спит?
В дверном проеме появилась Лена.
– Проснулся? Давай быстро приходи в себя, у нас общий сбор!
Я помотал головой и снова откинулся на спину. Какой сбор…. О чем она вообще… Глаза закрылись сами собой, голова шла кругом. Еще пару часов поспать бы! Организм наотрез отказывался включаться, и я перевернулся со спины на живот и прилип лицом к мягкой поверхности внутреннего наполнителя соты. Что-то, пробормотав несуразное, я снова погрузился в себя, но вдруг внезапный сильный толчок ногой в пятую точку быстро вывел меня из состояния транса. Что-то точно случилось!
– Ты что тупой? Встал быстро!
Тут я вскочил как ошпаренный и заметался по кубику в поисках обуви, наконец, начиная соображать, что на борту и в самом деле что-то происходит.
– Тебя одного ждем. – Лена вышла, а я продолжал искать ботинки, которые точно помню, оставил прямо у выхода из кубикула, но их нигде не было.
Уже через пару секунд, я босой, с мешками под глазами, врезаясь в борта дверных проемов и не понимая до сих пор, что происходит, почему все проснулись, может авария на борту, может с курса сбились, выскочил в технический модуль. Выскочил и предстал перед всем экипажем, собравшимся вокруг проекционного верстака во главе с командиром Маером. Все естественно, если и говорили о чем то, то замолчали и смотрели на меня. Я же понимая, что опоздал на какой-то видимо важный брифинг, виновато поприветствовал всех и смиренно замолчал.
– С добрым утром, пилот. Очень долго просыпаетесь. Мы уже начали думать, что у Вас некоторые запоздалые после сна процессы стали вырываться из организма прямо в соте!
По людям пробежал смешок.
– Простите командир.
– Да ничего, можете пользоваться уборной, там уже свободно! – Он махнул в сторону туалета и повернулся к столу. Кто-то ехидно хихикнул, остальные сдерживали смех. – Мы подождем.
От его слов, сказанных при всем экипаже, мне стало не по себе. Тупое смущение и обида подкатили к горлу. Я поймал на себе его взгляд и тут же отвел свой. Нет, несомненно, виноват! Само собой, проснись я вовремя, сделал бы над собой усилие и встряхнулся, не уснул бы снова на целых тридцать, как оказалось, минут, то успел бы на брифинг и ничего подобного не произошло. Но то, как он смотрел на меня, какой интонацией в голосе были сказаны его слова! Это была совсем не ирония и даже не сарказм. Он именно хотел унизить меня в глазах остальных членов экипажа и это ему удалось. Как впрочем, удалось всегда. На последней передаче вахты он был со мной как бы на равных, давал советы, учил чему-то, как учит старший младшего, почти как отец сына. Не было ни его холодных колкостей, ни язвительных замечаний. Сейчас же мне кажется, что он меня ненавидит. Готов унижать прилюдно до тех пор, пока не выдохнется и не устанет. Никогда не знаешь чего от него ожидать, толи он по голове погладит и похвалит, за что ни будь, толи закидает унизительными подколками, давая понять, что я никто и звать меня никак. Пришлось сглотнуть противный комок, стоящий в горле, вместе с обидой.
Я посмотрел на экипаж, который тут же отвлекся и забыл обо мне. Все внимательно слушали командира. А вот и она – девушка из Всемирного научного сообщества. Кстати, она не засмеялась и даже не улыбнулась, когда Маер меня унижал. Интересно, почему? Неужели она и в самом деле такая серьезная, или только делает видимость? Интересно, а она была на Ганимеде?
Вот и живот начал крутить, функции кишечника, похоже, проснулись. Ну, уж нет! Я ему не доставлю такого удовольствия, снова издеваться надо мной. Не пойду в уборную, пока все тут… буду терпеть, пусть хоть кишки взорвутся!
– Ладно. Итак, как я уже сказал, через сто четыре часа мы выйдем на орбиту Беты. О том, что нам предстоит делать все в курсе, опыт у всех имеется, ну… кроме нашего второго пилота. – Маер снова заставил всех посмотреть на меня.
Я тут же выпрямился, как ни в чем не бывало, стараясь не показать всем присутствующим виду, что терплю из последних сил.
– Он первый раз с нами.
Как будто никто этого не знал и, обязательно нужно было на этом сделать акцент.
‒ Поэтому, Корин, прошу быть внимательным и делать все, что скажут твои старшие товарищи. ‒ Маер повернулся к столешнице верстака и провел ладонью над сенсором, включая аппаратные функции этого сложного многофункционального устройства. ‒ Теперь, что касается технологического процесса, расскажет наш инженер по координации. ‒ Он кивнул крепкому мужчине с заросшей черной бородой по самые глаза и копной таких же черных вьющихся волос. ‒ Александр, тебе слово.
Так вот оно что! Мы приближаемся к Проксима Центавра! Я уставился на витраж иллюминации технического отсека, еще не окончательно придя в себя, но стараясь припомнить свои последние вахты.
Такое бывает. Спустя час или два после этого пробуждения, они постепенно всплывут в памяти. Просто в голове все перемешалось под воздействием нейротоксинов соты. Просто лучше, чем другие, запомнилась другая, более ранняя вахта. Остальные были однообразны и слились между собой ничем не примечательными событиями и действиями, совершенными много раз в одной и той же последовательности, словно интуитивно, словно на автоматической программе. Так что, мое сознание запихнуло их куда подальше, сочтя ненужными и неважными для дальнейшего существования. Начни вспоминать, разделять воспоминания, которые будут возвращаться постепенно в сознании, и невозможно будет определить и понять, к какому периоду нужно относить появляющиеся в памяти фрагменты.
Но где же звезда?
Конечно, звезда ведь была прямо по курсу, и увидеть ее свечение было возможно только из блока управления.
Александр Колл посмотрел из-под густых бровей, на собравшуюся команду и занял место Маера возле верстака. Над столом засветился экран выбора команд и после нескольких движений руки, Александр выбрал подходящую проекцию и вывел ее над центром верстака. Такая же фемтосекундная технология СОИР, что используется в персональных делсах, высветила проекционную модель планеты, зажигая с помощью невидимого лазерного луча, в качестве пикселей, атомы азота прямо в воздушном пространстве над столешницей.
– Итак, должен сразу сказать, мы не на Юпитере, чего нам ждать от этой планеты неизвестно. Нам о ней вообще не очень-то много известно, несмотря на имеющиеся исследовательские данные, любезно предоставленные штабом изучения и освоения дальнего космоса Всемирного научного сообщества. – Он едва заметно подмигнул одним глазом, стоящей немного в стороне Марте Штеер, но та словно не заметила его жеста. − И все же, чтобы они там не исследовали, лично для нас эта информация мало чем будет полезна. Такая уж у нас узкая специализация! – Он усмехнулся и все подхватили его приподнятое настроение. − Те карты рельефа, что имеются, выполнены или не с той высоты или не там где нужно. Из предполетных брифингов мы знаем, что температура среды довольно низкая, так что для сброса нам будет нужна зона экватора. ‒ Он развернул проекцию другой стороной и увеличил экваториальную зону. И тут есть ряд проблем. Во-первых, экваториальная зона насыщена нестабильными атмосферными фронтами в верхних слоях, судя по всему из-за разницы температур между двумя полушариями, так как планета находится в приливном захвате звезды. И это вторая проблема. – Он зачем-то осмотрел каждого, словно выискивая того, кто желает высказать свое мнение, но таких не оказалось и Колл продолжил. – Угол наклона оси Беты, около ста десяти градусов, то есть граница дня и ночи у нее протянута в большей части экваториальной широты.
− Как Уран? – Раздался голос Марка.
− Почти. – Колл кивнул. – Мы, конечно, постараемся выбрать наиболее светлое место для посадки модуля, но это не означает, что на Бете нет смены времен суток. – Тут он видимо уловил молчаливые вопросительные взгляды и сделал небольшую паузу. – Бета имеет либрацию по широте величиной, приблизительно до двадцати градусов. Это все, что можно выяснить по имеющейся информации и, дополнив наши знания о ней с помощью бортовых магниферов. Когда подойдем ближе, сможем узнать больше.
− Это значит, что в пределах экватора, либрация создает смену суток? – Маер решил уточнить.
− Именно так. – Александр повернул голову в сторону командира. – Теневая область с постоянной цикличностью периодически перекрывает освещенные области.
− Мы знаем, сколько в среднем длится ночь на этой планете в этих областях?
Колл повернулся лицом к верстаку и крутанул голограмму. Изображение планеты было не четким и мало детализированным Информации для создания модели с более высоким разрешением явно не доставало, от чего возникал вопрос, каким образом вообще ученые несколько лет исследовали ее.
− Пока нет. Но скоро узнаем. Думаю, в любом случае должны уложиться в один цикл. Как только выйдем на орбиту, запустим зонды, которые считают рельеф, метеоусловия и сообщат данные об атмосфере. Самое сложное, на мой взгляд, будет коррекция сброса при прохождении верхних слоев, так как они очень плотные. ‒ Александр указал на повторяющийся фрагмент закручивания вихря в атмосфере Проксима b. ‒ И насколько мы знаем, ветра там намного сильнее, чем на поверхности, но будет видно. Далее! После того как я выберу место сброса, нужно будет ставить метки. Обычно у нас второй пилот и техник задействуются. – Он посмотрел на Маера.
– Все как обычно. ‒ Маер стоял и грыз ноготь большого пальца правой руки.
– Хорошо. Значит, как обычно. ‒ Колл одобрительно кивнул. ‒ Лена, ‒ он взглянул на Лену, ‒ после того как будет сформирован картографический анализ и я определюсь с выбором точки сброса, за тобой будет выбор места посадки челнока.
‒ О, конечно! Сразу после того как ты со своими обязанностями разберешься. ‒ Она стояла как всегда уверенная в себе, сильная, высокая, сложив руки на груди и, все же ни от кого не ускользнула ее грубость в ответе инженеру.
Колл едва заметно повел бровью и продолжил, а командир Маер недовольно поежился и перестал грызть ноготь. Явно между ними двумя была натянута некая напряженная струна, проявление которой точно не нравилось Маеру.
‒ Марк и… − показалось, что на долю секунды, он забыл мое имя, ‒ Корин. После того как я размечу виртуальный квадрат, у вас будут по две метки. Марк, ‒ Он повернулся к технику. ‒ Ты уже опытный боец, я думаю товарища в беде не оставишь, подучишь его тонкостям работы?
‒ Даже не сомневайся. Сделаю из него профи! ‒ Светлое лицо парня засияло добродушной улыбкой.
‒ Отлично, но в любом случае мы все будем на каналах цифровой связи. В любых вопросах буду помогать и подсказывать. ‒ Его взор снова обратился на командира. ‒ В общем-то, у меня тогда все. Более детальный брифинг проведем непосредственно перед спуском, когда будем владеть полной картиной того с чем предстоит иметь дело. ‒ Он погасил проекцию и отошел от стола, снова пропуская к нему Маера.
‒ Вы все слышали. Ваши обязанности вам разъяснили. Подробный инструктаж будет уже на орбите Беты. ‒ Он сложил ладони вместе. ‒ Вопросы?
Все отрицательно покачали головами.
– Прекрасно. Тогда, Марк, в течение получаса жду тебя у себя в кабинете с отчетом о векторе курса и докладом о готовности приступить к торможению.
Марк кивнул.
– Так мальчики и девочки, не расслабляться! Пока есть время до того как реакторы перейдут в реверсный режим, заниматься проверкой и калибровкой оборудования. Доклад от каждого по внутренней связи о работоспособности всего за что отвечаете, через час! ‒ Он сделал жест рукой говорящий о том, чтобы все начинали расходиться. ‒ За работу!
– Командир Маер. ‒ У верстака вдруг внезапно появилась та, что все время оставалась как будто в стороне и в то же время где-то рядом. ‒ Я могу сказать пару слов? ‒ Марта Штеер вышла из круга и смотрела ему прямо в глаза, чего он совсем не ожидал, думая или надеясь, что ученая все же до конца этой миссии останется только сторонним безмолвным наблюдателем.
– Да, пожалуйста. – Командир, недовольно хмыкнув, отошел в сторону, пропуская ее, а все остальные удивленно переглянулись и подумали: «она умеет разговаривать!».
Я посмотрел на Лену. Та готова была вцепиться ей в горло и рвать зубами. От неприязни к ней, ее надменности и, как все подумали наглости, она прикусила нижнюю губу и не отрывала от нее взгляд, видимо представляя, что сказала бы ей, не будь тут Маера. Однако причиной ее гнева могла быть не только эта ученая. Марта могла быть только объектом ее гнева. Я посмотрел на Александра Колла. Тому, казалось, все было безразлично.
– Я много времени не отниму. ‒ Она сложила ладони вместе в районе груди и осмотрела еще не до конца адаптировавшийся после сна в сотах экипаж оценивающим взглядом. ‒ У нас не было возможности, как следует познакомиться, так что позвольте представиться, меня зовут Марта Штеер. На этом судне я представляю интересы Всемирного научного сообщества, а так же я руководитель штаба по изучению и освоению дальнего космоса. И мне хотелось бы напомнить всем вам, что эта экспедиция носит не только коммерческий характер, но так же представляет особую научную важность. ‒ Она переступила с ноги на ногу и извлекла из кармана комбинезона миниатюрный квантовый накопитель информации. ‒ Так как, из проведенного только что инструктажа мне стало ясно, что никто из вас не имеет ни малейшего представления о том, где мы находимся и что такое планетарное тело в системе звезды М-класса и учитывая, что на борту я единственный ученый, мне хотелось бы провести свой небольшой брифинг. ‒ Марта повернулась к верстаку и положила карту памяти на сенсор.
Мутное изображение планеты сменилось масштабированным и довольно четким изображением системы Проксима Центавра, которое тут же по команде ловких движений пальцев рук, увеличилось до самой звезды, изображенной в виде красноватого нестабильного светящегося шара, вытеснив все остальные объекты за видимую область проекции.
‒ Простите, госпожа Штеер. ‒ Маер кашлянул в кулак, перебивая ее. ‒ При всем уважении к Вам и Научному Сообществу я, как и весь мой экипаж не очень понимаем, для чего нам нужна вся эта информация? Мы не ученые. Мы инженеры и пилоты, и в отличие от Вас перед нами стоят несколько иные, пусть и коммерческие задачи, для выполнения которых нам совершенно не требуются знания относительно… ‒ он посмотрел в потолок, придумывая, что сказать ‒ …количества сжигаемого звездой гелия в год, или… ионизации атомов в ее короне, например. ‒ Он подошел ближе и, окинув взглядом команду, увидел одобрительные ухмылки в лицах. ‒ Мы, так сказать, принимаем ситуацию такой, какая она есть и работаем с тем, что имеем.
‒ Мне понятны Ваши доводы, командир. ‒ Ее голос зазвучал вдруг резко и громко. ‒ И, тем не менее, от Вашего работодателя Вы должны были получить определенные инструкции относительно меня и научной части этой экспедиции. У меня имеется определенный регламент, который подразумевает соответствующий порядок действий на поверхности Проксима b и, я буду ждать от Вас полагающегося сотрудничества. Так что, я проведу свой брифинг независимо от того, необходима Вам эта информация или нет. Все это войдет в мой отчет.
‒ Если эта миссия так важна, почему бы Научному Сообществу не отправить сюда свою команду? ‒ Отражающийся эхом от металла стен, раздался недовольный голос Лены, перебив Марту. ‒ Можно подумать, мы сюда прилетели в шарады играть. Почему бы и не потратить несколько часов на глупые научные исследования! ‒ Она усмехнулась.
‒ Да все очень просто! ‒ В разговор вмешался Александр Колл. ‒ У Научного Сообщества нет денег для подобных экспедиций! Их шаткая репутация, вот уже больше сотни лет, подрывается очередными провалами. Им просто необходим какой-то научный прорыв. Если бы не открытый двести лет назад полимагнитный синтез нейтрино, их бы вообще уже не было в природе. ‒ Он пожал плечами. ‒ Все Ваше существование, ‒ он перевел все свое внимание на Марту, ‒ держится на заслугах прошлого. В век индустриальной колонизации никто не хочет инвестировать средства в сомнительные исследования дальнего космоса, когда «золотые жилы» у инвесторов прямо под носом. Вот они и липнут, словно паразиты на чужие кормушки, показывая свою важность и ища хоть что-то, что можно преподнести человечеству как величайшее открытие.
‒ Я не собираюсь с Вами спорить, инженер. ‒ Марта сделала шаг вперед, словно наступая на Колла. ‒ Только Вам стоило бы задуматься над первопричинами всего того, что повлияло на упадок научного прогресса в наши дни. Быть может все дело и есть как раз в том, что пожиная плоды прошлых столетий, человечество по невежественной своей природе не считает приоритетными цели исследований и открытий новых горизонтов. ‒ Что бросалось в глаза, так это ее холодная непоколебимость в поведении и словах, казалось, ее ничего не могло вывести из себя и пока все слушали Колла, Лену и Маера на ее лице не дрогнул ни один мускул, а после она продолжила отстаивать свою точку зрения совершенно без каких либо эмоций. ‒ Вы получали от Научного Сообщества прогресс в течение многих лет до тех пор, пока этот прогресс достиг такого уровня, который мы видим сейчас, позволив человечеству создавать колонии по всей Солнечной системе. И что после? ‒ Она сделала паузу, ожидая, что ее снова перебьют, но этого не произошло. ‒ Вы, ‒ она видимо имела в виду человечество в целом, ‒ решили что этого достаточно для того чтобы строить экономические альянсы и жить на широкую ногу. Вы решили, что освоив с нашей помощью межпланетные перелеты и обуздав гравитацию, достигли высшего эволюционного предела. Мы стали попросту вам не нужны! Каких еще вы желаете открытий? Каких научных прорывов ждете от нас? ‒ Она снова сделала паузу. ‒ Вот именно. Вам и так неплохо живется. ‒ Она махнула рукой и немного, больше демонстративно, чем по настоящему, улыбнулась, чувствуя свое превосходство. ‒ Научное Сообщество не занимается разработкой и усовершенствованием бурового оборудования, не изобретает новые защитные костюмы… это прерогатива корпораций и их исследовательских институтов. Научное Сообщество делает нечто больше. Мы расширяем горизонты сознания людей. Мы выводим человечество на новый уровень развития. Мы дали вам эту эпоху и в новую эпоху рано или поздно вас приведем! А если инвесторам нужно больше времени, чтобы понять важность нашего существования, так мы будем ждать, приспосабливаясь к тем условиям какие есть, даже если для этого придется стать паразитами!
В какой-то момент Грек Маер попытался вставить свое слово, чтобы остановить затянувшуюся речь ученой, но она моментально осекла его, подняв тон голоса и давая понять, что необходимо ждать очередную паузу для того, чтобы вступить в дискуссию.
Несомненно он мог бы настоять на своем и все же перебить Марту прекратив ее монолог, причем со стороны вся эта ситуация выглядела именно так ‒ лекция перед аудиторией безмозглых студентов. И все же в моем лице она была достойна восхищения. Заткнуть рот Коллу! Заставить вечно бунтующий характер Лены стоять и спокойно слушать ее, уткнув взгляд в пол! Поставить на место командира Маера! Я был от нее без ума. Это было что-то. Такого холодного и непоколебимого образа я не встречал. А она продолжала, лишь немного сменив позу.
‒ Вот уже почти пятьсот лет человечество осваивает космос и Солнечную систему, а чего мы добились? Все преследуемые компаниями-инвесторами цели, только материальная выгода. Вы перелетаете с астероида на астероид, со спутника на спутник, опустошая их от полезных ископаемых. Разворошив Европу и Каллисто, выкопав все, что содержит кадмий и стронций, вы без зазрения совести отправитесь на другой спутник Юпитера, а когда будет покончено с ними со всеми, вы отправитесь дальше. К Сатурну. И через каких-то пятьдесят лет от его колец не останется ничего, потому что колониям нужны кислород и вода, а в кольцах воды сотни тысяч тонн. Через тысячу лет мы получим обнищалую и покоящуюся в руинах Солнечную систему, которую сами до этого и довели. Вот только на эволюционной лестнице за все это время мы не поднялись даже на половину ступени! Чего мы добились за эти триста лет? Может, нашли жизнь на других планетах? Может, разгадали тайну происхождения Вселенной? Может происхождения человечества? А? ‒ Она заглянула в глаза каждому из команды, не сходя со своего места у верстака, который уже погасил проекцию, перейдя в спящий режим работы. ‒ Может кто-то создал искусственный интеллект способный конкурировать с человеческим разумом? Может, прочитали нейронный код человека? Нет. ‒ Она выдохнула. ‒ Научное сообщество готово работать во всех этих направлениях. Мы готовы, если придется, взять вас за ноги и силой заставить шагнуть вверх. Но вы сами связываете нам руки, словно боясь, что мы получим больше могущества и власти.
‒ Госпожа Штеер. ‒ Маер, наконец, дождался своей очереди говорить. ‒ Очень бурная речь. Мы все просто заслушались. Признаю, нужно иметь особый дар оратора, чтобы повернуть столетнюю историю промахов и провалов, стоящих инвесторам миллиардных убытков, не просто в свое оправдание, а сделать виноватым в них все человечество. ‒ Он погладил бородку и вышел немного вперед. ‒ Хочу Вас разочаровать, тут нет политиков, репортеров и представителей колониальных компаний. Нам, по сути, безразличны ваши суждения относительно прошлого и будущего человечества. Мы прилетели сюда с целью утилизировать восемьсот тысяч тон радиоактивного топлива, которое больше года заставляло светиться и работать Порт, колонии и саму Землю. Нам тут как-то наплевать на эволюцию! ‒ Он вдруг повернулся к команде. ‒ Тут кто-то считает себя обезьяной?
Раздался гогот. Я же только улыбнулся, начиная сильнее чувствовать желание попасть в уборную.
‒ Я попросила бы Вас… ‒ Марта начала говорить, подумав, что командир дает ей возможность ответить, но это была его излюбленная уловка.
‒ Нет, это я попросил бы Вас! ‒ Он резко повернулся к ней, почти до крика повысив голос, в нотах которого слышался гнев. ‒ Не вмешиваться в работу моих людей! Вы находитесь на борту моего судна и, здесь действует только один регламент! Мой! И Вы будете, как и все тут, подчиняться командиру экипажа! ‒ Маер был красный от злости, а руки сжаты в кулаки с такой силой, что побелели запястья. ‒ Я даю Вам право следовать Вашей научной программе, когда окажитесь на поверхности Проксима b в составе команды высадки, только там. ‒ Секунду, помолчав, он разжал кулаки, снова погладил бородку и его голос зазвучал более спокойно. ‒ На борту СИД Вам надлежит вести себя исключительно нейтрально, стараясь своими действиями не мешать работе инженеров и пилотов. Вы можете пользоваться кухонным стендом, санитарно-гигиеническим блоком и отведенным кубикулом без ограничений. Перемещаться можете так же без ограничений только по бытовому модулю, основному помещению технического модуля, и находиться в панорамном блоке. Теперь, и до возвращения в Порт эти правила будут основными в Вашей жизни, а за неподчинение к Вам будут применены точно такие же дисциплинарные наказания, как и к любому другому члену экипажа. Научные же лекции можете оставить при себе, но если решите написать о них в своем отчете, я возражать не буду. ‒ Договорив, он развернулся и хотел уйти, но вдруг остановился. ‒ И да! Чтобы мне там не говорили ваши агенты, по поводу научной сути этой экспедиции, мне глубоко плевать и никакой штатной единицы, если Вы еще не поняли, в помощь Вам выделено не будет!
После этих слов, его легкие сапоги быстро застучали в сторону лобби, а все остальные удовлетворенные его речью, начали неспешно расходиться.
Я посмотрел на Марту, боясь увидеть в ее лице стыд и обиду, посмотрел так, чтобы она ни в коем случае не поняла этого, но не увидел совершенно ничего. Все такое же бледное холодное лицо без единой эмоции. Несколько секунд она еще стояла на том же месте, на котором выслушивала разгромную тираду командира, а когда последний член экипажа повернулся к ней спиной, то так же молча, развернулась и спокойно зашагала по перфорированному полу модуля к подъемнику на панораму.
Я пулей полетел в санузел, сам удивляясь себе, как еще не лопнул мой мочевой пузырь. Когда же закончил все свои дела и вышел, то тут же почувствовал дикий голод. Нужно было срочно что-нибудь перекусить.