Артур Лидд
История Млечного пути
Корина уже не было видно, его с головой засыпал песок, и Марте пришлось быстро карабкаться вверх, чтобы, не засыпало и ее. Она ползла вверх, кричала, напрягала все свои мышцы, но как не старалась, она почему-то не могла дотянуться до края поверхности, хотя только недавно спускалась с нее в три шага.
А песок все прибывал и прибывал. Его становилось все больше. Он заполнял весь кратер без остатка, и вот уже он касался ее сапог. Марта пыталась нащупать в нем упор, но ноги лишь проваливались в него, словно в воду и это заставляло ее карабкаться дальше. Заставляло пока прямо под ней из этого самого смертоносного песка, не показались руки Корина, а потом и его лицо без глаз. Левой рукой он дотянулся и, схватив Марту за ногу, стал тянуть вниз, а потом принялся трясти.
* * *
– Все в порядке! Все успокойся, это только сон! – Шум Проксима b еще не развеялся в голове Марты, и ее пробуждение еще не было полным, но голос Лены, появившийся где-то сначала вдалеке и становившийся все ближе и ближе, с каждым мгновением, разрезал кошмар сна, а рука, трясущая за ногу, и вовсе заставила открыть глаза.
Марта поднялась и села в соте. Ее руки дрожали, лицо было мокрое от слез, а в голове стоял туман и он был не менее ядовитым, чем на Бете. Перед ней сидела Кравец и, нахмурив брови, но как-то не в этот раз без злобы, с пониманием смотрела на ее бледное напуганное лицо.
– Что произошло? – Голос дрогнул как у ребенка, который вот-вот сейчас расплачется.
– Должно быть, тебе приснился кошмарный сон. – Лена вздохнула и поднялась на ноги, видя, что Марта пришла в себя. – Ты кричала в соте во сне, мне пришлось тебя разбудить. Пойдем, кофе тебе сделаю, чтобы скорее пришла в себя. – Она кивнула, позвав ее за собой, и вышла из кубика. – Я уже несколько раз так будила Марка! – Она продолжала говорить из лобби громко, чтобы ее было слышно. – Когда в соте снится кошмар, мозг сам не в состоянии тебя разбудить. – Слушая ее и начиная вспоминать детали сновидения, такого реалистичного и явного, она постепенно начинала сомневаться в том, что это было не в реальности. – А вообще, считается, что в соте нельзя видеть сны. Так что Вы с Марком, можно сказать, феноменальны.
Марта встала на ноги. В голове еще шумело, а перед глазами стоял явный образ лица Корина с песчаными глазницами. Нет. Это был не сон. Казалось, что он пытался донести до нее что-то, что-то сказать. Его слова не выходили у нее из головы: ты не такая как они. Что это значит? Как кто? Кто они? Но ведь это не все, что он пытался сказать. Он еще сказал, что ему нужна помощь, он просил ему помочь! А еще, что это не он нас бросил, а мы его!
Она на секунду сбросила сама для себя маску ученых степеней и, прислушавшись к своему сердцу и интуиции, вдруг поняла, что ей нужно сейчас делать.
В лобби суетилась Лена. Бленд готовил две порции субститурированного кофе и еще что-то к нему что, наверное, содержало большой процент глюкозы и белка. Благодаря кошмару, она сегодня увидела в Марте не надменного бесчувственного ученого, а обычного человека, будто маленькую беззащитную девочку, которой оказалась нужна помощь. Возможно, это проявились ее материнские инстинкты, которым иногда, из-за нехватки общения с дочерьми, на уровне подсознания, нужно искать выход наружу.
– Ты куда?
Марта, уже почти придя в себя, быстрым шагом обошла вокруг стола и переступила порог в переход в технический модуль.
– Я должна поговорить с командиром! – Но все же она быстро вернулась и забрала свой кофе, кивком поблагодарив Лену за оказанное внимание.
Прежде чем искать Маера, она запустила систему сканирования посланных на поверхность Проксима b зондов, на верстаке. На звук включения системы прибежал Колл.
– Эй! Ты что делаешь?
– Мне нужно знать, включен ли маячок Корина!
– Нужно знать? Зачем? – Колл подозрительно посмотрел на нее, замечая какие-то перемены.
– Вы можете мне показать или нет?
– Да, пожалуйста. – Он начал что-то нажимать, выводя на экран разные ландшафта планеты. – Мне не жалко. – Он усмехнулся.
– Это долго? – Она почувствовала нетерпение и желание того, чтобы все происходило быстро по одному только желанию, а реальность была не такой и это злило.
– Куда спешить-то? Мы тут еще долго будем. – Пара движений пальцами и, кивнув, он отошел от проектора в сторону, давая возможность Марте подойти ближе. – Смотри.
– Куда смотреть? – Она забегала взглядом по голографическому экрану.
– Вот! – Александр ткнул пальцем между двух скал. – Вот тут. Видишь красный слабый сигнал? Это Корин.
– Хорошо, спасибо. – Она сделала еще несколько быстрых глотков уже остывшего субтитурата и, оставив стакан на верстаке, быстрыми шагами направилась в АРМ командира экипажа.
* * *
– Что значит жив? Госпожа Штеер, прошу Вас, успокойтесь и объясните что происходит. – Маер выглядел уставшим.
Да и собственно он и был уставшим. И собственно уже давно таким выглядел.
По истечению немногим больше двадцати четырех часов с того как ему не удалось спуститься на Бету, чтобы тем самым дать шанс команде быстрее вернуться домой. И с тех пор он закрылся в своем кубике и практически не выходил, избегая любого общения с экипажем. Маер был в апатии, у него пропал интерес к жизни. Он уверил себя в том, что этот полет станет последним в его жизни. После всех этих неудач все, что ему хотелось, это чтобы его все оставили в покое. Он отрешился от дальнейшей судьбы этой миссии и пустил все происходящее на борту судна на самотек, предоставив разбираться со всем своей команде самим.
Марта ворвалась в его покои и, усевшись напротив, принялась возбужденно рассказывать ему о своем кошмаре. Командир, наклонив голову на бок, в недоумении наблюдал за ней, впервые не зная, что и подумать. Ее поведение и она сама, были словно сущностями совершенно разных личностей в одном теле.
– Вы никогда не видели снов?
– Я думаю, что это какой-то побочный эффект соты, галлюцинации во время химического сна. – Он ответил первое, что пришло в голову. – Возможно, такое проявляется в результате воздействия определенных психологических факторов на человека.
– Я…
– Сначала Марк говорит о кошмарах в соте, теперь Вы, Марта. – Он причмокнул губами. – Да! Это интересно!
– Гибернация в соте не предусматривает сны, это не возможно. Но я так четко видела его, я чувствовала своим телом вес защитного костюма, я слышала его голос!
– Корина?
– Да, командир! Я больше чем уверена, что он жив.
– Это только сон. – Маер безразлично махнул рукой, хотя прекрасно понимал, что к словам этих двух людей не помешало бы прислушаться.
– Он говорил мне, что ему нужна помощь!
– Отлично! – Маер вдруг вскочил и замахал руками. – Когда я хотел туда спуститься, чтобы оказать или попытаться хотя бы оказать ему эту самую помощь, вы с Леной, – раздражение вырвалось наружу, и он нервно взмахнул руками прямо возле ее лица, – сделали все, чтобы у меня ничего не вышло! Что Вы сейчас от меня хотите! Если команде наплевать на решение командира, пусть эта команда сама решает свои проблемы! Я больше ничего не хочу знать! – он снова упал в кресло и, отвернувшись от прямого взгляда Марты, стал нервно сжимать и разжимать веки.
– Что же Вы хотите делать?
– Я? Ничего, через какой-то месяц тут будет команда Черных Ястребов, вот пусть они и делают. – Он зажмурился так, что веки побелели. – То, что нужно. Хотят, спасают его, хотя нет. Если конечно маячок еще будет подавать сигнал. А впрочем, он им живым и не нужен, его тело будет для них куда полезней… Ваши слова? – Он открыл глаза и тут же прислоним ладонь к лицу, потирая и массируя их.
Вздохнув, Марта поднялась с кресла, и снова осознавая, что командир ей не помощник, а появление ее в АРМ очередная ошибка, хотела покинуть помещение, как вдруг за спиной что-то упало на пол и она, обернувшись, не увидела командира за столом в кресле.
– С Вами все в порядке, Командир? – Обернувшись, она вдруг не увидела командира, а лишь спинку пустого кресла.
– Все хорошо, идите Марта, идите… – Было слышно только его голос, и голос этот был странно хриплым
Подбежав, она нашла его за столом. Видимо он хотел встать, но почему-то упал в обморок. Марта стала поднимать его и усаживать, Маер глухо закряхтел. Она подняла его веко и, увидев налитую кровью из лопнувших капилляров роговицу глаза, поняла причину его обморока. Усадив его обратно в кресло, она быстро сбегала в медицинский блок и стала светить в глаза командиру небольшим приборчиком для измерения давления.
К тому времени Маер уже пришел в себя и сидел бледный, и казалось усталый, ощущая в теле такую ломоту костей, как будто он один вручную загрузил целый грузовой модуль большого судна.
– У Вас, командир, только, что, почти произошел резкий скачек артериального давления. – Она выключила прибор и спрятала его в медицинском кейсе. – Нужно проверять сосуды головного мозга.
– Проверял. Я все знаю, Марта.
– Вам нужно лечение.
– И это я знаю. То, что я здесь, это мой выбор.
– И какой диагноз?
Он посмотрел на нее и усмехнулся.
– Аневризма.
Марта медленно покачала головой.
– Очередной такой приступ, может Вас убить. А приступ этот может быть спровоцирован…
– Хватит! – Он махнул рукой. – Надоели все пугать! Умру, значит, такая моя судьба! Вот только пока я еще жив и пока еще я командир этого судна. Поэтому приказываю не распространяться о моем заболевании и о том, что я сейчас… ну…
– Не скажу, командир. – Она сделала паузу, обдумывая свой новый козырь в рукаве. – Но и Вы мне поможете.
– И как же? – Маер усмехнулся.
– Сейчас мы пойдем с Вами в медицинский блок, и Вы примите препараты. Те, которые я Вам назначу. И поверьте, они Вам помогут, хотя бы избежать кровоизлияния в мозг пока мы не вернемся в Порт. И принимать их Вы будете регулярно до того момента, пока не посетите своего врача на Земле.
– В Порту. – Поправил Маер. – Я не бываю на Земле.
– Как скажите. – Марта пожала плечами.
– И что Вы хотите от меня?
– Мы заключим с Вами небольшой союз. Вы мне поможете.
– Как? – Командир несколько раз кашлянул.
– Поговорим об этом, когда придет время.
Глава 23
История насущных времен
Черный Ястреб дал о себе знать, будучи еще маленькой светящейся точкой, среди миллионов других звезд, видимых с орбиты Проксима b, невооруженным глазом. Система слежения СИД засекла его, как только он приблизился на шесть а.е., и подняла тревогу, приняв по ошибке за астероид, траектория полета которого прямо пересекается с координатами геостационарной орбиты, на которой прибывало судно под командованием Грека Маера.
Когда сработали предупреждающие сигналы на консоле навигации, вахту нес Марк. Он дремал в кресле пилота, откинув спинку и положив ноги на деактивированную панель управления. Его делс, подключившись к микшерам модульного оповещения, воспроизводил какую-то релаксационную музыкальную подборку. Когда же тревожный писк в этих самых микшерах сменил мелодичные симфонии, техник открыл глаза и поморщился.
– Почти уснул.
Он выпрямился и повернулся в кресле, желая скорее увидеть причину того, что заставило его отложить такой сладкий сон.
– Что там у нас…
Только взглянув на консоль, он уж сразу понял, что тревога не ложная и вернуться в релаксационное состояние прослушивания музыки, ему вряд ли уже удастся. Пришлось подняться и пересесть за свое рабочее место.
Только он коснулся ее, как система отслеживания отключила тревогу и выдала первичный отчет о приближении неустановленного объекта с довольно большой скоростью. Без подробного сканирования, объект можно было принять за что угодно. Хоть за астероид, комету или какой ни будь космический мусор. Одно было ясно, что траектория его смещения, прямо совпадает с орбитой Беты.
Запустились сенсоры и коммуникаторы, устанавливая природу объекта. Полетели направленные идентификационные запросы.
Через несколько минут, в результате установления того, что тело теряет скорость, стало ясно, что это космическое судно, двигающееся в реверсном режиме. Когда же, с учетом задержки сигнала, произойдет обмен бортовыми данными, должно будет подтвердиться, что это Черный Ястреб. Хотя сомнений, что это мог оказаться кто-то другой, у Марка не возникало.
Он сбросил на вытянутом из запястья экране делса программу прослушивания музыки и дистанционно подключился к системе управления сотами.
Кликнув на каждую позицию условного расположения камер, он выделил их и отдал команду разбудить экипаж. Одновременно, купола всех устройств гибернации, раскрылись. Начался процесс пробуждения и через несколько минут, члены экипажа шаркающими походками, не до конца пробудившиеся, выползали из своих кубикулов. Потирая глаза и зевая они занимали очередь в прибиот и после располагались в лобби, где Марк уже готовил для каждого завтраки.
Через каких-то тридцать минут, все сидели в кругу белоснежного стола лобби. Лена вытянула по столешнице руки и положила на них голову. Колл просто сидел с закрытыми глазами и громко дышал. На его лице уже практически невозможно было различить следы побоев трехнедельной давности. Командир Маер, не останавливаясь, тер лицо руками, а Марта Штеер казалось, и не спала вовсе, но просто сидела и молчала, глядя то на одного, то на другого.
– Я так понимаю, они уже близко? – Первый заговорил Маер.
– Две астрономические единицы. – Марк, перестав суетиться сел в круг. – Чуть больше.
– Когда они выйдут на орбиту?
– Насколько я знаю технические характеристики Ястребов, то двадцать шесть… тридцать часов.
– В смысле? – Командир поднял на него еще сонные глаза. – Мы не получили от них данные идентификации?
Марк, вздохнул, понимая, что и тут что-то было не так.
– Они сохраняют режим тишины. Наши запросы игнорируют.
– Может задержка сигнала? – Лена подняла голову.
– Первый запрос был послан почти час назад. Навигация не допускает возможности задержки в течение такого времени и на таком расстоянии.
Грек отставил стакан и выпрямил спину. Не хватало еще сюрпризов. Единственная причина, по которой судно не «кричит» на всю систему о том, кто они, откуда и какой их полетный график, соблюдая Конвенцию открытых перелетов в космическом пространстве, может быть, только если экипаж этого судна, задумал что-то не очень хорошее. Они попросту не желают, чтобы данные о них остались в памяти того с кем они сближается. Просто потому, чтобы его потом по этим данным не могли вычислить.
– Не похоже на Ястребов.
– Может, транспондер у них неисправен? – Лена стала делиться своими предположениями, чтобы как-то вывести Маера из состояния провальной задумчивости. – Или с дешифровкой что-то… Или соты их не разбудили вовремя?
– Они в реверсе. – Марк грустно усмехнулся.
Он вообще теперь только так и усмехался, когда вообще усмехался. Улыбался еще реже, а смеяться и шутить, как раньше перестал и вовсе.
– Хорошо. – Командир снова взял стакан, причмокнув, сделал глоток и провел рукой по бородке. – Подождем еще.
– А если они так и не ответят? – Как всегда внезапно, заговорила Марта. – Что делать если мы подождем, а они все равно не ответят на отправленные запросы идентификации?
Маер кивнул, но ей ничего не сказал, а обратился к первому пилоту.
– В любом случае нужно подготовиться. Займись спусковым модулем. Мы должны его предоставить нашим гостям. Пусть он будет готов к работе, и проверь активность и работоспособность ситуационных сенсоров. Пусть обязательно пишут все без исключения. Чтобы не получилось, так как с камерой в шлеме Марка.
Лена вдруг удивленно и вопросительно уставилась на него, словно говоря, что подобные указания следовало бы отдавать в более приватной форме и что некоторым находящимся тут людям, доверять нельзя. Но вслух заговорила про другое.
– Может нам стоит подумать о том, чтобы вооружиться? Не абордаж ли планируют наши гости?
– Чем? – Прогремел голос, а затем и смех, молчавшего все это время Александра Колла. – Болтовертом? Пластиковыми обеденными ножами? – Он поднялся из-за стола. – Вы как хотите, а у меня еще как минимум сутки, чтобы спать. Мог бы и не будить. – Последняя фраза была обращена к Марку.
– В АРМ есть два импульсных разрядника. – Марк повернулся к проходящему мимо него инженеру, но тот уже скрылся в кубике и, судя по доносившимся оттуда звукам, неуклюже залезал в соту.
– Никто не будет не на кого нападать! – Маер стал показывать пальцем на каждого за столом, намекая на то, чтобы все успокоились и перестали нести чушь. – Они летят спасти Корина! Зачем им брать нас на абордаж? Мы же сами их на борт пустим!
– Тогда почему они молчат? – Лена поднялась и нервно прошлась по лобби.
– Спросим у них, когда встретимся. – Командир пожал плечами, делая вид, что ему не просто безразлично, но еще и что нет в этой ситуации ничего необычного, хотя сам прекрасно понимал, что ничего хорошего ждать не приходится.
– Грек! – Она остановилась напротив Маера. – У нас еще есть время убраться отсюда! Просто давай улетим! Запустим реакторы и свалим! Пока они завершат торможение, мы уже будем на расстояние астрономической единицы от этой планеты! Плевать на Колониальную Федерацию! Мы свою работу сделали. Траулеры сброшены. Что еще нужно?
– Лена, все в порядке. Делай то, что я тебе говорю. Хватит паниковать! – Он поднял взгляд и впился им в нее. – Стоило произойти нештатной ситуации, как вы оба, – он кивнул на Марка, – тут же расклеились! Соберитесь! Мне надоело руководить командой трусов, которые перед малейшей трудностью распускают сопли!
В ответ на такую тираду, Лена, что-то прошевелила губами, но тут же отвела взгляд. Зачем-то зло посмотрела на молчавшую Марту, потом на Марка, которого винила в том, что не поддерживает ее в споре с Маером, одним глотком допила остывший кофе и, ударив стаканом о стол, оставив брызги, вышла из лобби.
– Марк!
Сидевший напротив Марк, услышав свое имя, словно от неожиданности дернулся и выпрямился, явно стесняясь своего нервного состояния. С того момента, как его мучили кошмары, прошло три недели и приступы страха, становились все реже. Марк поздоровел, окреп, рука заживала и полимерная жесткая биоповязка сменилась на мягкую эластичную, не сковывающую движения пальцев кисти. Но, присущие ему и так привычные всем в его облике жизнерадостность и вечно позитивное настроение, больше не были частью его жизни. То, что произошло на Проксима b, хоть и отступило, а боль притупилась, но отпечаток оставило неизгладимый. Он больше не улыбался, больше не надоедал всем своими выдумками и рассказами из жизни. Он стал молчаливым и замкнутым, если он что-то говорил, то коротко и мало и чаще всего это были ответы на чьи-то вопросы. Он проводил больше времени наедине с собой и мог сидеть не шевелясь, смотреть в одну точку несколько часов, пока кто ни будь, не толкнет его и не попросит что-то сделать, помочь. Он стал совершенно другим человеком.
– Твоя задача вернуть на С-2 предохранители связи, и починить крышку люка. Займись как можно скорее и потом не вылезай из локационного интерфейса, отслеживай каждую минуту приближения Ястребов!
– Я понял. – Техник встал и безропотно направился в технический модуль готовить вакуумный костюм для выхода в космос.
– И еще!
Марк остановился в переходе уже за спиной командира, но тот продолжал говорить, не оборачиваясь на него, показывая своим видом негодование их поведением.
– Обнови данные зондов, пусть карта рельефа поверхности будет свежей.
– Это не…
– Раз Колл хочет спать, то теперь верстак твой.
– Хорошо.
– И мне нужны точные координаты местонахождения Корина.
– Хорошо.
Когда Марк вышел, дверь за ним закрылась, выехав из плоскости стены, лишь немного прошипев и мягко ударив по уплотнителям, Маер перевел взгляд на Марту.
– Госпожа Штеер, вот мы и остались одни.
– Да, командир.
– Вы обещали мне что-то рассказать. – Он сложил руки на столе.
– Я говорила, что попрошу Вас об одном одолжении.
– Да! Я весь во внимании.
– Командир, – она встала и, обойдя вокруг стола, как бы невзначай, что-то начала делать у кухонного стенда, – Вы знаете, зачем меня внедрили в Вашу команду?
– А можно я не буду отвечать на этот вопрос? – Он перегнулся через спинку кресла, ловя Марту глазами. – Мы же оба знаем, зачем Вы тут!
– В какой-то степени это правда, но не вся.
– Да? Хорошо. Не буду против услышать всю правду.
– Вы можете сколько угодно отрицать мою гипотезу, но на Проксима b возможно есть форма жизни и возможно разумная. – Марта снова заняла место напротив командира.
– Это потому что там есть лед? – Маер развел руками, усмехаясь. – Бред! Не одна форма жизни не способна существовать в атмосфере на семьдесят процентов состоящей из нитрида водорода!
– Если вести речь о биологической форме жизни.
– Ну, насколько мне известно, Ваше Научное сообщество отрицает возможность существования не биологических форм. – Он начал поглаживать бородку.
– Так же как и пятьсот лет назад оно отвергало возможность перемещения в вакууме любых тел со скоростью выше скорости фотона. Но как оказалось все дело в массе и немного других ядерных реакциях.
– Поговорим о движителях основанных на синтезе отрицательно заряженных частиц? – Маер усмехнулся.
– Я пытаюсь сказать, что Колониальной Федерации было заведомо известно, что на этой планете есть что-то, что можно принять за форму жизни. Исчезновение пилота явно спланировано и спланировано именно для того, чтобы спровоцировать спасательную операцию, скорее всего в процессе которой им и предстоит найти доказательства или опровержения этого факта.
– Почему же Вы не встретились с зелеными человечками, пока гуляли по Бете? Если они там есть. – Грека все это начинало веселить и на его лице, за долгое время, появилась улыбка, пусть и ехидная с намеком на издевательство.
– Откуда мне знать? Может у Вас есть более рациональное объяснение происходящему?
У Маера такого объяснения не было.
– Вы правы. – Она вдруг увидела, что его улыбка резко пропала после этих слов. – Я была проинструктирована формировать свой отчет, учитывая так же и анализ, в том числе и поведенческий, деятельности всей команды. Я должна была информировать Колониальную Федерацию о недостатках в Вашей работе.
– Ну, это я и так знал… – Он хмыкнул. – Значит, меня хотят списать?
– Скорее найти рычаг давления на тот случай если найдет Черного Ястреба или кто там летит вместо них, найдет на этой планете что-то такое, что должно будет остаться навсегда в модулях этого судна.
Маер постучал пальцами по столу.
– А причем тут Колониальная Федерация? – Он вдруг оживился, зацепившись за некоторую нестыковку в ее словах. – Разве Вы работаете не на Всемирное Научное Сообщество?
– Меня наняли.
Командир вытаращил на нее удивленный взгляд.
− В смысле Всемирное Научное Сообщество?
– За несколько дней перед вылетом из Порта, меня вызвал вице-президент Колониальной Федерации Вицлав Даранович. Он объяснял мне насколько для него и всего человечества важна эта экспедиция и, какое научное значение она имеет для освоения дальнего космоса.
– Давайте ближе к делу, Марта, – он погладил бородку, – Каковы были условия контракта?
– Мне кажется, это я должна была оказаться на месте Корина Ройа.
– Что? – Командир от услышанного привстал с кресла, и оно ударило его по ногам, собираясь сложиться внутрь стола.
– Я не могу этого утверждать в точности, но мной манипулировали и уже очень давно. Мне внушили, что я занимаю приоритетный пост в иерархии Научного сообщества, что меня с детства готовили к свершениям во имя науки… – Ее взгляд вдруг стал растерянным, а привычная всем холодная непоколебимая маска, испарилась. – Я сейчас думаю, что ничего этого не было.
– Как? – Маер разглядывал ее лицо и с ужасом видел перед собой не ученую, а человека с сильно травмированной психикой, глазами полными боли, слез и ее губы дрожали, прежде чем произнести хоть слово. – Как такое может быть?
– Я не знаю. – Она вытерла скатившуюся по щеке слезу рукавом. – Я не та, кем себя считала все это время. И поняла я это лишь благодаря этой планете.
– Ну а чем может Вам помочь, опальный командир? – Маеру хотелось как-то или чем-то помочь этой девушке, но как это сделать он не знал.
Она вдруг перестала быть для него высокомерной ученой из того слоя общества, обитатели которого привыкли смотреть на других людей с высоты своих должностей и не стесняясь своего положения, всегда напоминать другим об их ничтожности. Вот только надолго ли?
– Я еще сама не понимаю всего, что происходит, но вода… – Она сглотнула ком в горле и потом запила его остывшим субститурированным кофе. – Та субстанция, о которой я Вам говорила, имеющая состав воды в чистом виде, она показала мне мое прошлое и это прошлое не соответствует тому, что я помню. – Марта взглянула на свои ладони и замерла на несколько секунд. – Я хочу, командир Маер, чтобы Вы помогли мне достать доказательства того, что Колониальная Федерация лишила меня прошлого. А я помогу Вам достать доказательства того, что они обманным путем завладели правом на разработку Проксима b. С целью скрыть это и кое что-то еще, – она решила в этот раз не употреблять формулировку «наличие жизни», так как Маер при каждом таком упоминании, неприятно морщился, – инсценировали гибель Вашего пилота. В последующем компания дискредитируют всю команду СИД, чтобы никто из вас не имел больше допуска на орбиту Земли, а вашим словам после всего этого не поверит и ребенок!
– Это очень опасная игра, госпожа Штеер.
– Если вся моя жизнь ложь, если мое детство прошло не в инкубационном лагере Всемирного Научного Сообщества… Если меня не забрала служба по контролю за рождаемостью и популяции населения, когда меня младенцем подбросили к порогу одного из медицинских учреждений Неополиса и не передала ученым, которые дают таким как я, шанс стать людьми… Которые воспитывали меня и таких как я с единственной целью, служить Всемирному Научному Сообществу… Если все это не правда, капитан Маер, то правду я хочу знать, чего бы это мне не стоило! – Она вздохнула и, поправив волосы, снова надела маску невозмутимости и надменности. – Когда я буду знать больше, я Вам скажу, а пока это все.
– Из меня, Марта, обычно получается не очень хороший союзник.
– Это потому что Вам обычно нечего предложить взамен. – Она поднялась и собралась выйти. – Сейчас все по-другому.
И вышла.
* * *
После возвращения с поверхности Проксима b, привезя с собой образцы пород и льда, Марта организовала в медицинском блоке технического модуля СИД что-то похожее на лабораторию. Она перетянула стены полиэтиленовым материалом, зашила вход, дезинфицировала получившееся помещение с помощью медицинского септического баллона, отыскала электронный микроскоп и другие различные инструменты и устройства, сдвинув основное оборудование и манипуляционный стол к дальней стене. Каждый раз, входя туда она, опрыскивала себя и одежду септиком, предохраняя тем самым стерильность своей самодельной лаборатории. Конечно, в ее исследовательском штабе, процесс дезинфекции проходил намного сложнее и серьезнее, и то, что делала она, было лишь жалким подобием, но сейчас ей было этого достаточно. Практически все время она проводила там. Все что удалось ей выяснить о принесенных с Беты образцах это то, что камни есть не что иное, как твердый скальный материал кремниевых пород, обогащенный железом и литием и совершенно не представляющий интереса для изучения. А вот кусок льда, наоборот заставлял умный мозг Марты работать в усиленном режиме, пытаясь разгадать эту загадку. Хотя это была самая обычная вода и по своему химическому составу она была аналогична дистилляту, это-то и не давало ей покоя. Как, на этой планете, окутанной ядовитой атмосферой, состав которой напоминает токсичное ассорти, а верхний пласт коры сложен из кремниевых, в основном осадочных пород, могла оказаться чистейшая, без каких либо примесей, вода? Через ее руки прошли сотни, а то и тысячи различных образцов, привезенных с десятков космических тел Солнечной системы. Были и образцы льда. Только в основном это были либо метановые или азотные рыхлые сгустки, требующие температуры хранения не превышающей двухсот градусов по Цельсию ниже нуля, либо вода, настолько отягощенная всевозможными неорганическими минералами, что ничто живое не способно было с ней сосуществовать. В случае со льдом, принесенным с желтой планеты, все было иначе. Он легко таял, превращаясь в воду, при перемещении его в нулевую температуру и так же вновь легко замерзал при возвращении его в отрицательную среду. Она уже успела за это время изучить физические свойства льда и воды и теперь стоя над открытым мультибоксом, из которого выходили пары, выделяемые жидким азотом, длинными щипцами извлекала небольшой бесформенный белый матовый кусок. Марта положила его в прозрачную полимерную специальную форму и закрыла бокс. Несколько минут она просто стояла над ним и смотрела, как кусок льда, превращался из мутного белого в привычный и прозрачный осколок. Его острые края сглаживались, а на донце формы, под ним, начинала скапливаться чистая жидкость.
Но химический состав в виде чистой формулы воды, был не единственным фактором, который заставлял ее постоянно, каждый день, пока длилось ожидание прибытия Черного Ястреба, возвращаться в импровизированную лабораторию. Стоило ей вступить с этой субстанцией в физический контакт, стоило воде попасть на незащищенный непроницаемым материалом участок кожи, к ней приходили воспоминания, а веер неподконтрольных чувств, нахлестывал ее с такой силой, что когда она ощутила это впервые, то подумала, что заразилась каким-то внеземным вирусом. А может в этой жидкости присутствует токсин, который мультибокс просто не способен идентифицировать? И она обречена?
Но ничего не случилось. Пережив первые приступы страха, душевной боли, стыда, жалости, злости и необузданного волнения, она пришла в себя. Но остались и воспоминания. Воспоминания, которых она никогда не знала, воспоминания событий, которые не должны были происходить с ней, но она точно знала, что когда-то, очень давно переживала все это. Сначала они были неопределенными и фрагментарными, не несущими в себе связанного общей цепочкой, смысла. Но со временем, с каждым днем… А она запрограммировала соту на ежедневное пробуждение и все кто нес вахту ее или не замечали или не обращали на нее внимания, эти воспоминания становились все объемнее и реалистичнее, а потоки чувств налетали более спокойными порывами и на ранних стадиях она могла их даже контролировать.
Сейчас она снова смотрела, как происходит процесс таяния. Помимо основной задачи – вступить в контакт и вспомнить что-то новое из своего несуществующего прошлого, Марта, как истинный ученый, поставила перед собой еще и другой последовательный ряд задач. Она собиралась довести воду до кипения и изучить ее физические свойства при нагревании, а так же хотела захватить полученный из воды пар и произвести с ним ряд опытов. Больше всего ее интересовал процесс молекулярного распада и соединения.