Артур Лидд
История Млечного пути
– Грек, да она не тебя спасала и не нас, она свою шкуру спасала! Не стань тебя, нас бы всех в расход пустили! И ее за компанию!
– Достаточно! – Он едва не закричал. – Замолчи! Сейчас давай думать о том, как отдать последнюю честь пилоту, который погиб не за что!
– Вот только не надо говорить тут, что ты это делаешь ради пилота! – Она зло засмеялась. – Ты думаешь, я тебя не знаю? Ты просто хочешь знать правду. Тебе нужно любой ценой узнать, что скрывают от тебя! Ты ради этой никому не нужной правды, готов поставить под удар и меня и Марка и СИД. – Она вдруг на несколько секунд замолчала и все осмысливали ее слова, а потом она снова вспылила. – Ты просто не можешь смириться с тем, что придется бросить летать! Вот для чего тебе эта правда нужна. Ты думаешь, она тебя спасет? Как? Что ты будешь с ней делать, когда узнаешь?
– Ты полетишь! – Он ткнул в нее пальцем. – Это приказ!
– Да плевала я на твои приказы! Приказ у тебя вернуться домой. – Она встала и сделала шаг к переходу в технический модуль. – Вот его и выполняй! – не дожидаясь ответа, она ударила кулаком по сенсору и вышла в открывшуюся дверь.
– Я тоже должен там быть. – Маер посмотрел на Марту.
– Вы командир, вряд ли пережили бы и прошлый спуск с эскадрильей, если бы не принятые препараты. – Она косо посмотрела на него.
Маер немного отдышался.
‒ Про это я тоже хотел спросить. ‒ Он прищурился, вспомнив не только свои ощущения во время маневрирования С-2 и спуска сквозь атмосферу желтой планеты, но еще и то, что буквально оказался в сознании Лены на каких-то несколько секунд. ‒ Что за капсулы это были? Явно не ингибиторы. И не думаю, что Вы взяли с собой в этот полет специальную аптечку с набором препаратов для лечения аневризмы.
‒ Давайте будем считать это единичной фармакологической акцией. Вы правы, среди препаратов, что Вы приняли, был не простой ингибитор, но боюсь, что у меня его больше нет.
Она соврала не задумываясь. Не к чему ему знать, что он попросту запил горсть таблеток глотком воды с Беты.
– В спуске должны участвовать как минимум три члена экипажа.
– Значит, придется нарушить правила. – В лобби из кабины пилотов вошел Марк, услышав лишь конец разговора. В его руке был прозрачный планшет с полетными данными.
Он занял место напротив командира, и протянул ему устройство, показывая информацию по экипировки судна топливными ресурсами.
– Смотрите то, что ниже. Сверху данные по реакторам.
– А ты можешь просто сказать есть у нас шанс или нет? – Маеру очень не хотелось углубляться в мелкий шрифт и напрягать мозг россыпью цифр и символов.
– Да, есть. – Он забрал планшет и положил перед собой. – Я рассчитал количество топлива, которое необходимо доэкипировать на С-2, чтобы его стало такое же количество как при первом спуске…
– А что второй спуск затратил меньше топлива?
– Нет, больше, но тогда на борту модуля был транспортер, и его вес сыграл не малую роль.
Маер кивнул, понимая, и Марк продолжил.
– Нужно выйти за борт и переэкипировать С-2 вручную. Нужно забрать у СИД шесть из двадцати топливных кассет.
– Что останется для реверсов? – Маер снова стал поглаживать бородку.
– Остается десять. – Марк поймал взгляд командира с нахмуренными бровями и понял, что нужно объяснять дальше. – Для орбитальных маневров и на маневры по сбросу траулеров ушло восемь кассет, на маневры при подлете к Порту остается двенадцать, из расчета того, что топливными техниками при экипировке на пирсе рассчитывается с запасом десять. – Марк сделал жест рукой. – Если мы заберем недостающие шесть топливных кассет на взлетно-посадочный модуль, то на все маневры останется еще семь.
– Короче, техник! – Маер устал, снова начинала болеть голова, зрение становилось мутным, да еще и непонимание со стороны Лены, вызывало злость и обиду, ему хотелось объявить несколько часов отдыха всем перед новой высадкой и удалиться в АРМ.
– Мы еще ни разу не истратили больше семи топливных кассет при маневре в Порту. – Говоря это, Марк прекрасно понимал сомнительность своих доводов и знал, что оставить минимальный ресурс топлива на маневры в Порту, глупая и несерьезная затея.
Да, этого должно хватить, но в теории. Кто или что может гарантировать, что реверсам не придется отработать ни доли секунды лишнего времени, а расчеты его как техника будут беспрекословно верны? А, как правило, хоть немного, но при стыковках, всегда приходится черпать резерв.
– Все равно в обрез. – Марта покачала головой.
– Ты сможешь лететь? – Он посмотрел на Марка.
– Смогу.
– Тогда всем отдыхать три часа, а потом вы, – он обвел обоих присутствующих жестом руки, – начинайте переэкипировку С-2.
Глава 33
История насущных времен
Проксима Центавра всего несколько минут назад вошла в зенит, и ее древние белоснежные лучи, ослепляя, ударили в глаза сквозь прозрачные забрала блестящих вакуумных костюмов двум членам экипажа магистрального космического судна четвертого поколения СИД «Атлант». Двое, молодые мужчина и женщина, только что покинувшие борт через технический шлюз, плавая в свободном падении на высоте трехсот тысяч метров над условной линией Кармана, казались совсем миниатюрными по сравнению с громадой технологической архитектуры модулей, закованных в светоотражающие панели. Песчинками же они казались в фоне бушующей ураганами и бурями в верхних слоях атмосферы, занявшей все видимое под ними пространство, холодной и ядовитой планеты Проксима b. А для всего Млечного Пути если они и были кем-то, то их размеры были не больше атома. И эти масштабы, эти колоссальные разницы, каждый раз напоминающие человеку в этой вселенной, что он не заслуживает называться даже пылью, можно осознать, лишь оказавшись в свободном падении над таким величественным и гордым телом как это.
Мы не что иное, как паразиты на теле потрясающего существа, но которому до нас нет никакого дела, и которое миллиарды лет живет собственной, никак не зависящей от таких жалких и никчемных существ как мы, жизнью.
Имея массу меньше солнечной в семь раз, красный карлик, хоть и является красным карликом, но с орбиты желтой планеты кажется значительно больше привычной звезды. Его вовсе не красное, наблюдаемое с такого расстояния излучение, подбадриваемое бурной коронарной активностью, при прямом воздействии на планетарно тело, способно за очень короткий промежуток времени разогреть его до трехсот градусов по Цельсию.
От ненавязчивого взгляда в сторону Проксимы, глаза тут же зажмурились и прослезились. Рука машинально потянулась вверх, чтобы вытереть лицо, но бесшумно стукнулась дисплеем блока управления, встроенного в предплечье, о забрало шлема. Всегда так не привычно.
Потом система вентилирования сделала свое дело. Через секунду влажные участки кожи лица стали совершенно сухими. Некомфортные ощущения тут же пропали. Система жизнеобеспечения позаботилась о том, чтобы человек внутри нее думал не о том, как почесать себе нос или вытереть глаза, а думал о том, что ему нужно выполнять функции, ради которых он надел этот костюм и вышел в открытый космос.
Страховочные фалы, подсвеченные встроенными в них, через каждый метр, светоэлементами, обрисовали волновыми дугами пространство от порога шлюза до неуклюжих подобий двух человеческих фигур, при поворотах и движениях, разгорающихся бликами света звезды.
Марк неуклюже одной рукой, чувствуя непривычную невесомость, показал куда-то в непонятном еще для Марты направлении туда, где от основного корпуса одного из модулей судна ответвлялись четыре шарнирные фермы, несущие реакторы термоядерной позитронной силовой установки.
– Нам нужно попасть в самый конец, туда, к реакторному модулю, там топливный блок. ‒ Марта услышала в гарнитуре немного искаженный и взволнованный голос.
Пока СИД находился на орбите Беты, фермы были сложены и прижимали реакторы, каждый из которых был размером с двухэтажный дом, к корпусу модуля. Словно прижимая к себе, судно оберегало их как своих детенышей.
Сейчас, они были подняты и все смотрели в разные стороны. Это было необходимо, чтобы Марк и Марта смогли добраться до топливного блока, находящегося прямо у их основания.
Марта неуклюже, черпая энергию второго закона Ньютона, используя натяжение страховочного фала, перевернулась на сто восемьдесят градусов, отвернувшись от яркого света звезды и, увидела бурлящую атмосферными явлениями планету. Из недр ее груди вырвался звук неподдельного удивления и восторга.
‒ Это тебе не в панораме! Совсем иначе, да? ‒ Она снова услышала голос Марка, который отреагировал на ее восхищение, но пока, находясь под впечатлением, ничего не могла ему ответить.
У нее просто не было слов. Она смотрела на один из полюсов планеты, и зрелище это очень отличалось от экваториального пейзажа.
Ее взору предстала, словно вся вселенная разом, но заключенная в гигантское желтое космическое тело, простирающаяся под ней на расстояния какие только может охватить человеческий взгляд. Большой полюсный ураган, только начиная накручивать вокруг сравнительно небольшого участка, вихревые потоки атмосферы, медленно начинал движение в сторону экватора, не спеша, стягивая к себе ярко-желтые и бело-оранжевые, от преломлений света вышедшей из-за гало звезды, плотные газовые массивы. Словно кто-то принялся скручивать расстеленное на земле покрывало и его раскидистые полотна, сминаясь и деформируясь, начинали играть складками к центру. Кажущиеся медленными процессы, в действительности были смертоносными и разрушительными для человека, да и любых его рукотворных творений. Этой мощи хватит, и доли секунды, что бы разобрать на атомы любой зонд или мелкое судно, если они случайно окажутся в его владениях.
Потоки ветра, состоящего из ядовитого газа, ближе к глазу такого урагана могли достигать сотен метров в секунду, а на поверхности планеты под ним, за один такой природный этюд, мог полностью поменяться рельеф.
Марта знала, что этому урагану не предстоит долгое путешествие. За несколько тысяч километров от экватора он растеряет свою энергию. Сойдет, на нет. Раствориться в этой планете. И дело тут не в разнице постоянных температур между полушариями из-за близости к звезде и ее приливного захвата. При других обстоятельствах у него могло и получиться. Но не в этот раз. Все дело в неудачном месте его рождения. С двух сторон его практически сразу задавили другие атмосферные фронты, и ему ничего не оставалось, как только начать движение в южном направлении. И если какое-нибудь неизведанное науке чудо природы не соизволит изменить его направление, то совсем скоро он окажется там, где атмосферная среда не такая плотная, как у полюсов, где нет достаточных ресурсов для поддержания его мощи, а планета покрыта сплошной желтовато-мутной пеленой газов без плотных скоплений. Там он проживет не долго. Там его покрывало разорвется на множество лоскутов и, пробушевав малыми остатками захваченных выше вихрей, он растворится как капля пресной воды в соленом океане и от его существования не останется и следа.
Наблюдая за колоссальным по своей сущности природным явлением, Марта лишилась своего тела. Ее сознание сосредоточилось в хрусталиках ее глаз. Казалось, не было совершенно ничего, кроме бушующего и переливающегося от ярко-оранжевого до бледно-белого оттенка, десятками цветов, живого существа по имени Проксима b. И ее не было. Она сама словно этот ураган растворилась в величественной красоте жизни и силе, возраст которых достигал миллиардов лет.
– Эй! − Марк поймал рукой извивающийся, подсвеченный трассером фал и подергал. − Ты что там, уснула?
Дождавшись полного растворения урагана, Марта неуклюже отвернулась от Беты и Проксима тут же отразила яркий отблеск от защитного шлема ее костюма.
Она перекрыла забрало рукой.
– Потоки. Они кажутся с орбиты такими медленными и живыми…
– Ты вообще о чем? – Марк усмехнулся.
– Я про атмосферу.
– Да черт с ней! – Он обратил внимание, что Штеер держит руку возле шлема, тогда как он вполне без усилий смотрит на сияние Проксимы, даже не щуря глаз и, отчетливо видит ее как мерцающий шарик размером с небольшое яблоко. – Там, в блоке управления системой жизнеобеспечения есть функция светочувствительности визуального забрала. – Он показал ей левую руку и дисплей, встроенный в предплечье.
Марта немного отвернулась от слепящих лучей и, выпустив из рук фал, за который все это время держалась, словно он не был закреплен у нее на поясе, принялась осваивать нехитрый интерфейс. Потом выбрала в контекстном меню необходимую функцию и звезда тут же потускнела для ее взора.
– Я первый раз в открытом космосе.
– Это я уже понял. – Марк опять усмехнулся, но эта усмешка не была злой и Марта чувствовала его дружелюбное настроение. – Изучать его и чувствовать на себе, две разные вещи?
Она улыбнулась ему, но он этого не увидел.
− Считается, что вакуумные костюмы предназначены для рабочих, инженеров и пилотов. Ученые их не одевают. – Она хотела оправдать тот факт, что никогда не выходила через шлюз тем, что ей это просто было не к чему в ее профессиональной деятельности, но результат вышел другим.
Марк застыл, глядя на нее и, какое-то время молчал, но потом выговорил совсем уже в другой интонации.
− Очень жаль, госпожа ученая, что Вам пришлось надеть его сегодня. – Отвернувшись, он стал стягивать в поясную лебедку распущенный фал, чтобы тот тащил его к шлюзу.
Она встрепенулась внутри себя, поняв, что сказала эти слова не так и не в той форме, что в контексте они должны были звучать иначе и смысл их хоть и был единым, но воспринялись они Марку не так, как она планировала.
Глупая Марта! Всего два месяца назад ей было бы плевать на то, как воспримут люди то, что она говорит, лишь бы они понимали суть сказанного. Теперь она чувствует себя виноватой. Она заставила человека, который ничем не хуже нее, почувствовать ее превосходство над ним. Он добр к ней и старается помочь. Этот простой человек, хоть и обычный техник на космическом судне, но человечностью своей не уступит и взводу ученых высшего звена. Она не желала его обидеть. Но обидела. Почему?
− Марк? – Марта окликнула его и он, уже почти натянув фал, ответил, не оборачиваясь и что-то невнятное. – Прости, что обидела тебя. Я не это хотела сказать.
Лебедка прекратила наматывать витки и, техник повернул голову.
− Да ничего. Я не обиделся.
Потом он словно шутя, поманил ее рукой за собой, и фал потянул его к техническому шлюзу. Марта наблюдая за ним, в точности повторяла все его движения и действия, отставая лишь на несколько секунд.
− И как дальше? – Она подумала о том, что сейчас они снова окажутся у шлюза и нужно будет как-то добраться до реакторного модуля и фал им там уже не поможет. – Тут же есть реверсы?
Конечно, она знает что есть. И если дать ей время разобраться с управлением этой технически сложной экипировки, то она найдет, как управлять ими. Но времени у нее не было.
− Да есть. − Ковнер схватился за специальный поручень у основания шлюза, специально для этого предназначенный. − Но ими нужно пользоваться только в крайних случаях. − Он подтянул остаток фала, который тут же исчез в поясной лебедке, оставив лишь короткий отросток, достаточный для того, чтобы удерживать его рядом с корпусом модуля. – Сжатый азот или углекислый газ в реверсах, это твой единственный шанс вернуться на судно в случае обрыва или расцепления страховки. Его не много и хватит только на двадцать секунд беспрерывного ускорения. − Марк отцепил магнитный карабин на противоположной стороне фала от верхнего поручня и зацепил его за стартовый фиксатор в верхней части шлюза, все проделанное демонстрируя Марте. − Используй инерцию! − И вдруг резко развернулся к ней спиной, оттолкнулся ногой от корпуса судна и быстро поплыл в невесомости вдоль бликующих светоотражающих панелей СИД в направлении следующего выступа. – Главное не предай телу такое ускорение, какое не сможешь погасить без вреда при ударе о корпус. – Страховочный фал, играя подсвечиваемыми ячейками, снова начал вытягиваться вслед за ним.
Добравшись до выступа, он вывернулся и уперся в него ногами, схватившись руками за небольшой технологический поручень, которых как заметила Марта, было довольно много по всем внешним конструкциям судна. Сообразить, что они предназначены именно для удобства перемещения по внешним конструкциям СИД, труда не составило. И тут он, поджав под себя ноги, уперся подошвами в светоотражающую панель и, отпустив поручень, резко разогнул колени. Отразив в движении свет Проксимы Марк, словно мячик отскочил и поплыл в совершенно противоположную от борта сторону, раскинув руки в разные стороны.
Еще бы секунда и Марта, подумав, что с ним что-то случилось, наверное, бросилась бы к его растягивающемуся фалу, чтобы погасить инерцию и начать тянуть назад, но смех в гарнитуре шлема, быстро вернул ее в реальность и напомнил, что это Марк, а не кто-то другой.
Два коротких нажатия на раскладывающийся при необходимости из пояса под правой рукой, джойстик и сжатый газ, вырвавшийся парными белоснежными струями из форсунок встроенных в ранец жизнеобеспечения, моментально остановил его полет и выровнял положение. Еще два нажатия и техник поплыл обратно к судну и Марте. Через несколько секунд он снова сжимал в руках технический поручень.
− Ты же сказал, нужно экономить? − Она усмехнулась.
− Я просто выделываюсь! – Он пожал бы виновато плечами, но костюм не давал воли телесным жестам. − Ну что, плывем дальше?
Марта кивнула и, стараясь казаться увереннее, оттолкнулась от выступа и проплыв несколько метров, поймала поручень, за который только недавно держался Марк. Она была рада тому, что в компании с ней, занимаясь делом, для которого он словно был рожден, Марк смог на какое-то время отстраниться от своих кошмаров пережитого на Бете и хоть немного, но побыть тем старым Марком какого знали все до того злополучного спуска. В космосе, он чувствовал себя словно рыба в океане.
* * *
Защитный люк топливного блока плавно открылся, поднявшись на пневматических опорных стойках. Стопорные болты, вращаясь вокруг своей оси, отлетали вверх после того, как Марк откручивал их с помощью специального болтоверта. Ловкими движениями он ловил их и примагничивал к поясу. Из образовавшейся ниши на него смотрели пять прямоугольных верхушек топливных кассет, полутораметровой длины и уходящие вглубь модуля на два метра. Полностью заправленная топливом такая кассета в условиях Земли была бы совершенно неподъемна для человека, но в условиях нулевой гравитации, ее нужно было только толкнуть и она сама отправится в нужном направлении. Сила толчка лишь зависела от ее массы.
На каждом верхнем основании топливных кассет был информационный дисплей, сообщающий тому, кто открыл люк, о количестве топлива экипированного в нем. Марк знал, что из пяти люков топливного модуля первым делом будет расходоваться самый нижний и соответственно он даже не полезет его открывать. Этот, верхний, последний по затребованию системы расхода топливной энергии, а значит, все кассеты должны быть полностью заправлены.
Он провел блестящей перчаткой по видимой части кассеты рядом с информационным дисплеем и определил местонахождение аварийной ячейки. Ячейка была скрыта небольшой вставкой в виде прямоугольной пластины. При нажатии на она выскочила, обнажив поворотный механический переключатель разблокировки креплений.
– Все нормально? – Марта была немного позади и уже несколько минут смотрела, как техник сосредоточено обследует топливный блок.
Ей уже не терпелось скорее закончить работу и вернуться на борт.
– Да, все отлично. – Прежде чем повернуть переключатель, Марк убедился в полном объеме топлива каждой из пяти кассет, осмотрев каждый информационный дисплей.
Довольно большое устройство, стало медленно выезжать из своего гнезда, подталкиваемое изнутри самим замком. Ее торцевая часть была окрашена в оранжевые полосы, что должно было говорить о категории опасности изделия и особых требований при транспортировке, да и любом с ним обращении. На одном из боков красовался знак химической опасности. Прямоугольная кассета, выплыла из своего гнезда и размером она была с рост человека. Марк налег на нее грудью, остановив движение и, стал переворачивать торцевой стороной к себе.
– Лови! – Он немного толкнул ее в сторону Марты, и кассета слегка стукнувшись о корпус судна, снова начала свое плавание, только теперь уже не вверх, а в руки другого человека.
Как только кассета достигла ее, Марта не медля ни секунды, пристегнула к ней карабин заранее приготовленного фала, зафиксированного за ближайший технический поручень. Немного посторонилась, чтобы та спокойно могла проплыть мимо нее. Потом подергала за трос, убедившись, что карабин надежно держит кассету. Теперь она никуда не денется. Пусть плавает рядом.
А тем временем, в ее сторону уже летело второе прямоугольное тело и Марте пришлось быстро снимать с пояса еще один карабин. Но вот и оно уже отправилось вслед за первой кассетой.
– Тебе страшно будет снова лететь на Бету?
– Что? – Третья, как-то слишком быстро выехала из гнезда и Марк, не поймав ее сразу, бросился за ней следом, отлетев на несколько метров от корпуса реакторного модуля.
– Ты испытываешь страх?
Пойманная кассета теперь летела к Марте, сжимающей в руке новый карабин.
– Я боюсь, я очень боюсь. – Он на секунду остановился и задумался, но услышав щелчок магнитного крепления, вернулся к работе. – Я боялся тогда и боюсь сейчас, я боюсь по ночам, я боюсь каждого внезапного шороха. – Показалась четвертая. – Я устал бояться, Марта. Устал от того, что другим приходится будить меня в соте, потому что меня мучают кошмары, а мозг не может пробудить тело. – Он толкнул ее в сторону ученой. − Я уверен, что вернувшись туда и оказавшись со своими демонами лицом к лицу я, наконец, пойму, что все это не было в реальности или… − Он принялся за пятую кассету. – В любом случае я должен еще раз пережить Бету, потому что это единственный способ избавиться от страха, который если я этого не сделаю, будет преследовать меня до конца моих дней.
Марта промолчала, выслушав его и щелкнув пятым карабином, снова подергала за трос, хотя и так было ясно, что дальше его натяжения кассеты не улетят.
– А Корина ты хорошо знал?
– Хорошо ли я его знал? – Марк опустил люк и отлепил от пояса один из стопорных болтов. – Не то чтобы хорошо… − Он немного задумался, подбирая слова. − Это был первый полет с ним вместе, но мы ладили. А до этого он летал на Пилигриме. Мне нравилось работать с ним в паре. – Болтоверт впился поворотным жалом в стопор.
– Расскажи мне про него.
– Рассказать? – Марк, удивленно не отрываясь от закручивания болтов, посмотрел на Марту – Зачем? В смысле, что ты хочешь знать?
– Мне интересно, каким он был? У него были родители, дом? – Сказав это, она вдруг удивилась сама себе, что заговорила про семью, про то, чего когда-то лишилась сама.
– Я только знаю, что его родители фермеры и живут в какой-то отдаленной автономии Неополиса. Он мало о них рассказывал. Вроде как они не общались. – Расправившись со всеми стопорными болтами, он в несколько движений оказался возле второго люка.
− Не общались? Почему?
− Точно не знаю. Он не любил говорить про это, а я не спрашивал. – Первый стопор прилип к поясу, а Марк смущенный такими расспросами старался отвечать как можно пространственней и неохотнее, чтобы она скорее с ними закончила.
С чего бы она вообще начала этот разговор? Зачем ей, ученой, такие подробности о личной жизни пропавшего члена экипажа? Марк не понимал.
− Ясно.
А Марта оказалась потрясена. Ее разум, подобный тонкой и воспаленной коже, восстанавливающейся после ожога и после того как старая кожа сползла обгоревшими клоками, отказывался воспринимать тот факт, что Корин не общался со своей семьей. Этот парень, которого она знала пусть так недолго и которого так и не оценила, так и не поняла, как теперь хотелось бы ей, не общался со своей матерью и отцом! Разве такое вообще возможно! Ее оголенный разум, отказывался понимать подобные факты. Ей казалось, что покажи на незнакомых и чужих людей и скажи, что Марта, это твои родители, она станет самым счастливым человеком во вселенной и, обняв их, никогда больше не расстанется с ними. А он просто не общался.
– Он был хорошим человеком? – Сейчас этот вопрос показался ей более чем логичным.
Марк снова удивленно посмотрел на нее.
– Наверное… – Последний болт прилип к поясу, болтоверт отправился в разгрузку.
Люк, наконец, открывшись, обнажил головы топливных кассет.
Ему был не понятен странный интерес Марты Штеер к персоне погибшего пилота. Зачем она задает ему все эти вопросы? Марк помнил, как Корин выражал к ней симпатию и об этой симпатии не раз они с ним заводили разговоры, в которых Марк отговаривал друга от того, чтобы тот выказывал внимание к этой ученой. Марта же, насколько ему было известно, все время старалась игнорировать Корина и показывала всем своим видом, что ей совершенно безразлично его внимание. А теперь? Теперь, когда не стало Корина, она сама начала вдруг проявлять к нему интерес. Как такое объяснить? Сначала она вообще переметнулась на их сторону, предав Колониальную Федерацию и Всемирное Научное Сообщество, а потом…
А может, в самом деле, все совсем наоборот? Может сначала был Корин, а потом предательство Колониальной Федерации?
– Ты знаешь, ты ему нравилась. – Он вздохнул, осматривая информационные дисплеи и как бы нехотя продолжая разговор, но все же решил сказать это и посмотреть, что из этого выйдет.
– Нравилась? – Марта не совсем поняла его, но должно быть догадалась, о чем он говорит.
– Да, нравилась. Как женщина! Ты знала об этом? – Он вдруг увидел на верхней части одной из кассет что-то и вдруг стал быстро пересматривать остальные в поисках какой-то понятной только ему информации.
– Что происходит? – Марта почувствовала волнение Марка и, перебирая руками трос, конец которого удерживал пять топливных кассет, стала сближаться с ним.
Марк не мог поверить глазам. Четыре из пяти кассет в этом блоке были заправлены топливом лишь наполовину. Система СИД не могла начать расход не по очереди установки устройств, Марк знал это точно. Они подсоединялись спирально, то есть, даже при любом сбое, система расхода топлива не могла перейти к другой кассете, не израсходовав предыдущую полностью, не говоря уже о том, чтобы взять половину объема топлива из одной кассеты, а половину из другой.
Марк объяснил ей происходящее в двух словах, показав на два дисплея, которые, если наклониться ближе и осветить наплечным фонарем, показывают различные данные и чтобы понять, что это значит, не нужно быть профессиональным техником или инженером.
– Как такое может быть? – Марта посмотрела на Марка, разогнувшись и немного отпрянув от головы кассеты.
– Может… – Техник отвернулся от блока и прислонился к какому-то выступу, держась за фал. – Экипировщики в Порту еще не такое могут!
– Они воруют топливо с судов? – Марта удивилась, словно родилась только вчера и как будто вообще не понимает, как в этом мире все устроено.
– Ты что такая наивная-то? – Марк покачал головой и проплыл до следующего блока. – Посмотрим что тут.
Откручивая болты, он попросил ее, чтобы сэкономить время, поймать их и зафиксировать, а после того как люк поднялся, принялся осматривать головы этих кассет. Убедившись, что тут все нормально, он создал внешний канал связи и вызвал командира Грека Маера, морщинистое и заросшее растительностью лицо которого, тут же появилось периферии визуального забрала шлема с дублированием изображения на блоке управления на левом предплечье.
– Командир. – Разговаривая, он брал у Марты болты и закручивал их в гнезда.
Из этого топливного блока, брать кассеты они не планировали.
– Говори. – Хрипловатый и усталый голос старого человека раздался в шлемах их обоих.
– У нас проблема, мы обнаружили недоэкипировку топливом.
Грек прокашлялся, закрыл глаза, потер виски и, выдохнув, всем видом показывая, что только и ждал плохих новостей, грустно усмехнулся.
– И насколько все плохо? – Он знал, что иногда, когда заказчик заказывает в Порту экипировку топливом с достаточным запасом, работники технических пирсов, отвечающие за подготовку судов к старту, проворачивают подобные махинации, подменяя полные кассеты на неполные, снятые с других судов.
Но сам никогда с этим не сталкивался. И прекрасно понимал, что делают они это грамотно и только тогда, когда знают маршрут судна и что топливо экипируется с избытком. Краденое топливо прекрасно продается за сумму, в половину рыночной стоимости и на него всегда найдется покупатель.
– Минус две кассеты.
Снова повисла пауза. Видимо Маер пытался посчитать расход топлива.
– Это точная информация?
– Как день, командир. Работники доков в Порту перешивают кассеты, чтобы они показывали в системе полный объем, а по факту или пустые совсем или на половину только заправленные.
– Значит на маневры у нас останется только пять кассет.
Марк, конечно, думал, что услышав такую новость, Маер отменит спуск на Бету, но судя по его реакции, он был непоколебим. Даже зная, что маневрировать придется в режиме критического топливного дефицита.
– Какие указания, командир? Берем шестую полную на С-2?
– Берите, будем маневрировать на пяти.
Марк посмотрел на Марту, вздохнул и повернул ручку замка одной из полных кассет, сам не понимая, радоваться ему или нет.