Артур Лидд
История Млечного пути
– Грек! – На поднятый шум в дверной проем заглянул Карнеги.
– Выйди! – Маер заорал на него и снова посмотрел на Марка. – Ты предал меня и свою команду, как предал ее Колл…
– Не было никакой команды! – Марк не выдержал и закричал в ответ, пытаясь сдержать давление слез обиды в глазах и не показать этого. – Колл предал Вас потому что считал плохим командиром, не чувствую ответственности за Вас, а Лена после первого спуска, тогда еще поняла, что Вы уже не тот что раньше и уже не можете принимать серьезные решения, Корин просто погиб, а я…
– Грек, это важно! – Виктор сказал это не очень громко, но так, что услышали его, наверное, во всех номерах.
– Что еще! – Маер повернулся и зло посмотрел в сторону двери.
– Иди и сам посмотри. – Карнеги сказал и вышел, оставив такую интригу, что даже Марку стало интересно, хоть решение собрать вещи и уйти уже полностью сформировалось в его сознании.
Что может произойти такого важного, что заметил даже Карнеги? Теперь, все что было между ними тут на какое-то время отошло на задний план и они оба, нахмурившись от обиды, но переглянувшись и поняв, что никто из них пока еще не в курсе, о чем говорит Виктор, сорвались со своих мест и выбежали из комнаты.
Карнеги уже сидел все на том же диване и жестом руки показал недоумевающим командиру и марку на проекционный экран на стене номера, по которому транслировался очередной информационный блок.
Увидев своими глазами то, что показывали репортеры в видеофрагментах, у обоих просто отвалились челюсти, а у Марка и вовсе по спине покатилась капелька холодного пота.
Первое что они увидели, это портретное изображение Марты Штеер. Потом небоскреб главного штаба Колониальной Федерации «Сириус» в Неополисе, толпа зевак вокруг него, оцепление площади вокруг штаба, силами правопорядка и кружащий где-то вокруг пики небоскреба бесшумный Скорпион.
– Что происходит? Какого черта… – Марк ничего не понимая, посмотрел на командира, но тот только цыкнул на него, чтобы тот замолчал.
* * *
«…Сегодня за два часа до полудня, Неополис потрясла шокирующая новость. В неприступную и сверхсовременную крепость Колониальной Федерации «Сириус», проник террорист. Бывший сотрудник Всемирного Научного Сообщества, ученая, руководитель штаба изучения и освоения дальнего космоса, Марта Штеер. Вооружившись огнестрельным оружием, женщина проникла в кабинет вице-президента Колониальной Федерации Вицлава Дарановича, расположенного на сотом этаже небоскреба, застрелила двоих охранников и взяла вице-президента в заложники…»
Изображение на световой панели скользнуло от лица девушки-репортера в сторону цилиндрической высотки, с обрамленным колоннадой основанием. Взору предстали черные спины бойцов отрядов Правопорядка в первых рядах, но все же на удалении, за которыми немного лениво и хаотично, однако довольно плотно, пестрела толпа людей. И хотя, где-то вдалеке, в общей этой пестрой массе, можно было увидеть задранные над головами плакаты и трансляторы промостоек, а не далеко от них людей в ярких куртках, ведущих себя наиболее активно по сравнению с остальными, все же это сборище больше напоминало уличных зевак, собравшихся вокруг интересного представления бродячего артиста.
«…Командование «Правопорядка» и пресс служба Колониальной Федерации пока что отказываются давать какие-либо комментарии относительно данного случая, отмечая лишь только то, что господин Даранович жив и не подвергается насилию со стороны террориста. Так же умалчивается и о том, какие требования выдвигает Марта Штеер. Связь несанкционированного пикетирования и захват заложника не подтверждается. Возможно, это действительно совпадение…»
Висевший все время уменьшенный и в углу экрана портретный снимок ученой, растянулся и увеличился, заняв все пространство проекции.
«…Непонятно каким образом террорист смогла проникнуть в главный штаб? Как возможно, что Марта Штеер, являясь бывшим сотрудником Всемирного Научного Сообщества, смогла пронести оружие через современную и до сегодняшнего дня считавшуюся непреступной систему безопасности, не имеющей аналогов во всем мире?..»
Камера снова показала главный штаб Колониальной Федерации, а точнее его пик, на фоне серого неба и спустя секунду, увеличила парящую немного в стороне темную размазанную точку, которая превратилась в отдаленное, но понятное любому зрителю боевое пилотируемое транспортное средство – Скорпион.
«…Ситуация осложняется несанкционированным пикетированием, участники которого заявляют об их принадлежности к некой профсоюзной организации и выступают за требования об ограничении политического влияния корпораций на решения правительственного совета Союза Правящих партий Неополиса…»
Следом появились кадры, где некий молодой человек, одетый в ярко-оранжевую куртку, стоя в окружении еще нескольких молодых людей, громко и эмоционально рассказывал о том, как корпорации, преследуя исключительно свои корпоративные цели, оказывает давление на правительство Неополиса, что приводит к законодательным решениям, противоречащим конституционные права простых граждан. И даже, приводил какие-то примеры.
«…По оценке властей города, акция является не согласованной и службе общественного правопорядка, даны четкие указания, принять меры по прекращению и мирному рассредоточению демонстрантов. Стычек вышедших на пикетирование граждан с представителями власти, на данный момент не наблюдается…»
Экран снова заполнило лицо девушки-репортера.
«…О происходящем за стенами главного штаба Колониальной Федерации, нам остается только догадываться. Представителей средств массовой информации за оцепление не допускают. Известно только то, что ожидается прибытие одного из войсковых подразделений Неополиса, которые и возглавят операцию по освобождению заложника. Буквально несколько минут назад на площадь Сады Безмолвия прибыли несколько расчетов неотложной медицинской помощи, однако они продолжают оставаться на почтительном расстоянии от места происшествия, что еще раз доказывает отсутствие пострадавших…»
В самом конце репортажа, за секунду перед словами: «Мы продолжаем следить за развитием событий на площади Сады Безмолвия…», оператор показал подкатившие бригады медиков, но видно было только транспорт. Те, кто прибыл в нем, продолжали оставаться внутри и, судя по всему, заставить их покинуть свои расчеты, может только сообщение отрядов Правопорядка, о наличии пострадавших или жертв.
* * *
– Это Марта?! – Марк усмехнулся, не веря своим глазам.
– Началось! – Маер заметался по номеру, собирая какие-то вещи. – Пора! Собирайтесь быстро, мы вылетаем!
Марк посмотрел на командира, потом на тяжело поднимающегося с дивана Карнеги и снова на поймавшего уже его взгляд командира.
– Так вот чего Вы все это время ждали, командир! – Он покачал головой начиная понимать происходящее. – Вы знали, что это должно случиться!
– Нет времени, Марк. – Он серьезно посмотрел на него, и его глаза горели двумя маленькими, но яркими огоньками. – Только вице-президент Даранович может отдать приказ агентам на ликвидацию меня и вас с Виктором за одно, если узнают, что мы возвращаемся на Бету! – Однако злобы в них уже не было, а только азарт.
Марк с нескрываемым удивлением смотрел на старого командира и на то, как он вдруг в одно мгновение наполнился смыслом и действием, превратившись из жалкого злобного старика в полного энергии целеустремленного человека. Но, что-либо делать по его команде и говорить что-то, он не спешил.
– Сейчас нужно торопиться, пока он еще не в состоянии отдать этот приказ. – Маер закончил речь, застегнув походную сумку. – Что стоишь? Собирай вещи!
– Я не лечу, командир. – Марк отошел в сторону и сложил руки на груди, давая понять, что дальше без него.
Слишком просто было для Грека Маера вот так взять и сказать, что бы он собирал вещи. Слишком просто в этой жизни удается ему манипулировать людьми. Играть на их слабых качествах. Марк такого больше не позволит по отношению к себе. Слишком сильна обида на него. И не только за поганое отношение к нему как к человеку, а еще и за не уважение его личного мнения, выбора и решения. Ну, ушел он на Агольф! И что с того? Разве не имел он права на собственный выбор? Не имел права попытаться что-то поменять в своей жизни? Пусть даже и перемены эти подразумевали разные с Маером дороги. Пусть даже у него ничего не вышло. Не вышло.
А дальше что? Куда дальше? Без денег. Без назначения.
Или домой в Бухарест, играть самого себя в безумном и отвратительном шоу своего отца или наниматься в доки. Там полно рабочих мест, Можно даже найти некоторые с вполне приличным жалованием. Вот только лет через пять в теле будет с десяток раковых опухолей. Ну, или эмфизема легких. Или почки откажут. Что будет, кстати, самым благоприятным вариантом, потому что почки самый дешевый продукт на рынке трансплантологии.
Ничего у него не выйдет. В голове раздался полупьяный голос Ковнера-старшего, явно сдобренный импульсными психостимуляторами: «Марик! Знаешь, почему ты не поступил на факультет эксплуатации космических судов? Почему ты техник, а не пилот? А? Знаешь? Потому что ты дебил! Ты придурок. Сраный клоун. В хорошем, конечно смысле, но сраный клоун. Тебе нужно смешить людей, а не ковыряться в космическом мусоре. Оставь все это тем, кто этого достоин и лети домой. Над тобой же с самого детства все смеялись! Ты же всегда всех до слез доводил своими выходками! А тут вдруг решил стать пилотом! – Он загоготал и вдруг небольшая пауза, а в ней щелчок пьезы нейронаркотика. – Заканчивай ты с этим орбитальным дерьмом и возвращайся домой. Я такую тебе роль приготовил, упадешь, нахрен!»
– Что значит, не лечу? – Грек прекратил суетиться и замер. – Какого хера, Марк?
– Значит это то, командир, что я не хочу быть инструментом в достижении Вами Ваших целей, потешающих Ваше самолюбие в победе над агентами Колониальной Федерации. Дело ведь не в Корине. Дело в том, что Вы остались не удел! Вам не дали разделить со всем миром открытие на этой планете. Вас просто использовали и выкинули как мусор. – Он усмехнулся. – И да, может быть я и ушел на Агольф от Вас, но сделал я это только потому, что как и все нормальные люди хочу такой же нормальной и спокойной жизни, стабильного дохода, семью наконец! Вступать в открытую войну с Колониальной Федерацией, это самоубийство!
– Так зачем вернулся, если это самоубийство?
– Затем, что Агольф должен был стать моим разочарованием, и он им стал. Тот, кто дал мне назначение на него, прекрасно понимал, что я за человек и что я и минуты не смогу выдержать в обществе таких как… – Он махнул рукой и хотел сказать «таких как Карнеги». – Они знали это и знали, что я не знаю. Таким образом, они пытались меня сломать. Мне не вернут мое назначение, для меня теперь закрыты все суда в Порту. Это было их целью. – Он вздохнул. – Должно быть по их задумке, когда я пойму, что оказался в полной заднице, то должен буду вернуться и рассказать им, где прячется Марта Штеер. Но, я, сука, не знал этого тогда! А знал бы, наверное, рассказал. Так что теперь есть так, как есть. Но полечу я с Вами лишь тогда, когда буду знать на что именно иду.
– Марк. – Командир подошел к нему и положил руку на плечо. – Прежде всего, ты должен доверять мне и я думал, что за столько лет, что мы вместе, ты научился это делать. Если я что-то держу в тайне, значит так нужно для общего блага. Придет время, и ты все узнаешь. Поверь, это не единственный мой секрет. – Он пожал плечами. – Да, я знал, что Марта должна предпринять что-то, чтобы Даранович не смог отдать приказ на ликвидацию меня, тем самым открыв нам коридор для старта. Вот только я не знал что именно. И да, это была наша с ней тайна. Что-то еще хочешь узнать? Наберись терпения, собирай свои вещи и бегом к стартовой площадке. – Он усмехнулся. – Будем смотреть, как округляются глаза агентов Колониальной Федерации, понимая, что мы покидаем Порт вовсе не в сторону Земли, а они не в силах ничего с этим поделать!
Глава 57
История насущных времен
Шум голосов, гам и суета в секунду стихли. Большой конференц-зал главного штаба Колониальной Федерации «Сириус», настигла полнейшая тишина, в напряжении нарушаемая только легким эхом неспешных, но тяжелых шагов по мраморному полу. Мрачные мужчины в черных костюмах и идентификаторами СООС на лицах, несколько секунд назад, впустили в высокие и широкие распашные двери из тяжелого дерева, трех человек.
Все участники, в замирании стояли рядом со своими креслами за огромным овальным столом, не смея занять места раньше, чем тот, кто с опозданием, сейчас прогуливается по залу. С каменным лицом и острыми, как бритвы глазами, заточенными годами неограниченной власти, он всматривается в спины и лица собравшихся членов Президиума Колониальной Федерации.
Впрочем, такому человеку престало опаздывать на официальные собрания. В его статусе, появление раньше других считается дурным тоном. Но и задержка раньше разумного времени, может означать степень неуважения или презрения к остальным участникам встречи и встречи в целом.
Сегодня опоздание было разумным. Но, не потому что Президиум и его члены вызывали в душе этого человека, глубокое уважение. Просто, время было ограничено. Слишком плотный график. А кто и что подумает ‒ глубоко плевать. Если они рассчитывают на симпатии с его стороны, то будут глубоко разочарованы первыми же словами его речи. Была бы возможность и эти уроды, ждали бы его появления до самого утра!
Но пока что, никто из присутствующих, не смел даже, дышать.
Большой и грузный с властным и угрюмым невыразительным лицом, генеральный секретарь Союза правящих партий Неополиса, Яков Горбич одетый в белоснежный фрак, наконец-то оказался в центре стола и один из сопровождающих его мальчиков, отодвинул для него кресло. Другой мальчик, пока тот усаживался, приподнял длинный фалд фрака, и выпустил его межу спинкой и сиденьем, тут же придвинутого назад к столу кресла.
Мальчики, которым на вид было не больше пятнадцати лет, одинаково одетые, подстриженные одного роста и телосложения, словно клонированные, отошли на два шага назад и, сложив руки за спиной, замерли. Они остановились, словно вкопанные и ненастоящие, будто манекены в витрине магазина дорогой элитной одежды.
Генсек окинул взглядом Президиум и остановился у противоположного края стола, где свое почетное место занимал президент Колониальной Федерации Герман Торри. Стол был такой большой и длинный, что с трудом можно было увидеть лицо все еще стоящего там человека. Он прищурился, его губы беззвучно зашевелились, словно он что-то говорил, но сам для себя и жестом руки показал присутствующим, что можно садиться.
Снова зал наполнился шумом подвигающихся кресел и ерзаний тел. Однако, через несколько секунд снова воцарилась полная тишина.
– Господа… – Эхо разнесло бас голоса человека в белоснежном одеянии до самого отдаленного уголка этого помещения, как только оператор конференц-зала, выдал на проекционной плоскости стола перед ним, сообщение о готовности всех систем к началу совещания. – Объявляю внеочередное заседание Президиума Колониальной Федерации, открытым!
В этот момент, информационные баннеры загорелись в проекционных плоскостях перед каждым из членов Президиума, информируя о порядках выступлений. И сейчас, каждый из этих людей, не без удивления обратил внимание на то, что заслушивать Горбич будет одного лишь Президента Колониальной Федерации Германа Торри. Однако тема внеочередного собрания, почему-то была все еще скрыта. Как была неизвестна никому и до начала заседания. Так что, руководители разных департаментов, от финансово-экономического, до счетно-производственного, оставались в напряжении. Никто не знал, в чем состояла срочность такого созыва. Но если Генсек отдал команду собраться перед ним здесь и сейчас значит, причина на то имеется и не очень хорошая. Кто-то провинился. Кто-то в чем-то налажал.
Возможно, некоторые личности связывали все это с недавним захватом в заложники вице-президента Вицлава Дарановича, какой-то сотрудницей Всемирного Научного Сообщества. Но, более проницательные прекрасно понимали, что это событие хоть и было громким, но не выходило за рамки обычного конфликта, пусть и переросшего в столь вопиющий и ужасающий акт насилия.
Нет, тут было что-то другое. И это что-то, вышло за пределы штаба Колониальной Федерации вовсе не через парадные двери, а достигло взора Генерального Секретаря Союза Правящих Партий Неополиса совсем не из новостных медиаблоков. А раз так срочно он собрал Президиум, значит, захочет крови. И как показывает практика таких разборов, Торри эту кровь готов отдать с лихвой. Вот только о чьей крови пойдет сегодня речь?
− Господин, Торри? – Говорил Генсек медленно, но громко и голос его не плавал в интонациях, а все время был на одной волне, но какой-то ненастоящей, искусственный, синтетический.
− Господин, Генеральный Секретарь. – Торри под стать ему, ответил уверенным и прямым голосом, без пауз и сразу же, как только слова Горбича долетели до него по глади стола.
− Как здоровье господина Дарановича? Вижу, его кресло пустует. – Он махнул рукой в сторону Торри, но имел в виду свободное кресло справа от него. – Что говорят доктора?
Торри кивнул, как бы с благодарностью за родительскую заботу о своих подопечных.
− Вице-президент Даранович находится в ведомственном реабилитационном центре. Доктора говорят, что он идет на поправку, но о возобновлении служебной деятельности, речи пока не идет.
− Представляю, какой шок должно быть ему пришлось пережить. – Слова снова прозвучали без эмоционально, сказанные как должное, а не как по причине участия.
Торри снова учтиво кивнул.
− Нам всем пришлось пережить шок, связанный с действиями уже второго участника программы «Новая жизнь», но все это естественно несравнимо с физическими и нравственными страданиями господина Дарановича. Созданная по моему распоряжению рабочая комиссия уже плотно занимается личностными проверками всех остальных участников этой программы, а директору главного штаба Всемирного Научного сообщества, направлена петиция, о проведении в отношении руководителя программы «Новая жизнь» должностного компетенционного расследования.
− Хорошо. – Горбич, почесал толстой рукой с короткими пальцами гладко выбритую щеку. – Рад слышать, что у Вас все под контролем.
В этот момент Герман Торри поморщился − «Под контролем». Это было сказано как тонкое издевательство.
− Тогда приступим к повестке нашего сегодняшнего собрания. – Генсек, что-то пролистнул в проекционной плоскости. – У нас только один вопрос. – Он поднял взгляд на Торри, но тут же снова опустил его, читая, а в воздухе повисло грубое напряжение нескольких десятков лиц, с нетерпением ожидавших огласки этой самой повестки. – Отчет президента Торри, о разработке, переданной в ведение Колониальной Федерации, планетарного тела Проксима b.
По конференц-залу прокатился легкий шорох тел, с облегчением откинувшихся на спинки кресел. Можно было расслабиться. Проксима b? Вообще плевать!
− Господин, Генеральный секретарь, насколько мне известно, все отчеты о разработке этого планетарного тела, поступают в адрес секретариата Союза Правящих Партий Неополиса, в точности с установленными сроками и содержат всю необходимую информацию в развернутом виде.
− Я ознакомился с ними. – Он сделал паузу, пытаясь всмотреться в выражение лица Германа Торри, но тот сидел слишком далеко. – В них кое-что было упущено.
− Формированием отчетов занимается исследовательский штаб под протекцией вице-президента Дарановича и… если они что-то упустили, то должно быть это связано с недостаточным контролем, вызванным его отсутствием по причине болезни. – Торри улыбнулся. – Я немедленно отдам указания перепроверить последний отчет и лично проконтролирую его отправку в секретариат.
− Возможно, что это так. – Яков Горбич задумчиво выбил дробь пальцами по столу. – Не сомневаюсь, что Вы все проконтролируете. И все же, раз уж мы тут собрались, мне хотелось бы получить некоторые разъяснения по ставшим известными фактам. – Он немного повернулся в кресле и вытянул руку.
Один из мальчиков молниеносно подскочил к нему, вложил в его широкую ладонь с пигментными вкраплениями на неестественно натянутой коже, какой-то предмет и, так же молниеносно вновь занял свое прежнее положение.
– Неделю назад, сотрудникам секретариата правящих партий, удалось заполучить квант-накопитель с одной очень любопытной информацией. – Он снова почесал щеку. – Судя по всему, это видеозапись с камеры шлема защитного костюма одного из членов экипажа космического судна, которое участвовало в экспедиции на Проксима b! – Он наклонился вперед, ожидая от Торри реакции, но тот молчал и упорно в ответ таранил глазами Генсека. – И в связи с этим, у Союза Правящих Партий Неополиса, есть два вопроса, на которые нам хотелось бы получить от Вас, господин Торри, разъяснения. И первый вопрос. Что делало в пределах этой планеты Ваше судно, если во всех отчетах Вы говорите о готовности полета к Проксима Центавра, только в следующем году?
Президент Колониальной Федерации сжал челюсти с такой силой, что где-то под скулами, что-то хрустнуло. Он вдохнул полную грудь воздуха и задержал дыхание. Сомнений в причине созыва внеочередного заседания Президиума не было и до его начала. Нет смысла удивляться и теперь. Чуда не случилось. Чудес в политике не бывает. Да и иных причин, тем более всего через неделю после захвата вице-президента в заложники, и быть не могло.
− Господин Генеральный секретарь! − Торри выдохнул, не выказывая волнения и ярости от того, что его люди, чтобы такого не произошло, целый месяц выслеживали эту суку Штеер по всем автономиям Неополиса, а она, мало того, что была у них под носом, так еще и чуть не убила Дарановича! – Прежде чем делать какие-то выводы, не могли бы Вы продемонстрировать нам эту видеозапись? Утверждение о том, что экспедиция организованная Колониальной Федерацией уже направлялась в систему Проксима Центавра, звучит крайне абсурдно. Планетарное тело Проксима b, как показали неоднократные исследования, не содержит полезных ископаемых, достаточных в своем количестве, чтобы придать затратам на их добычу, ликвидности. Планы по созданию на ее поверхности научной колонии, по принципу имеющейся на Ганимеде, так же провалились из-за неоправданных затрат на необходимость постоянно курсирующего между системами судна, необходимого для снабжения колонии и решения вопроса о связи между Проксима b и Землей. Потому, было принято решение начать осваивать эту планету в качестве полигона для вывоза на ее поверхность радиоактивных отходов, задействовав в качестве ресурсов, средства, выделяемые на такие нужды нашими заказчиками. Но так как бюджет на текущий год уже сформирован, то такая экспедиция планируется к полету лишь в следующем году. – Он поменял позу и с важным видом, продолжал говорить. – По сути, с нашей стороны все подготовительные мероприятия завершены. Оба наших СИДа уже оснастили силовыми установками нового поколения, которые доставят туда груз в срок чуть больше одного года. С Высшим Научным Сообществом, тоже заключен контракт, на то, что в составе первой экспедиции будет их представитель. Все дело только в бюджете.
Генеральный секретарь выслушал его более чем внимательно. Не перебил и не задал встречных вопросов. Он просто, когда его оппонент замолчал, положил то, что было зажато в его руке, на выделенную на столе область рядом с ним. Это был тот самый квант-накопитель и хранящаяся на нем информация, через считыватель тут же попала в интел-сеть конференц-зала. Незримый глазу оператор, сразу, как только система подтвердила читаемость и совместимость видеозаписи, вывел ее на вспыхнувший над столом фемтосекундный куб и начал воспроизведение.
Запись проигрывалась с предусмотрительно удаленной звуковой дорожкой. Все лишнее было так же подчищено и обрезано, однако хронометрические данные, идентификация космического судна и логотип Колониальной Федерации в правом нижнем углу записи, были оставлены. Фрагмент начинался с того момента, как некий человек, поднимается на ноги посреди песчано-каменистого пейзажа, плотно окутанного туманом и судя по тому как он пытается поймать равновесие и как неуверенно совершает движения, можно решить, что человек или ранен или болен. Иногда в фокус камеры попадают руки и ноги человека. Всем сразу становится понятно, что он одет в защитный костюм. Такой, какие используют пилоты, техники и орбитальные инженеры для работ на поверхностях планетарных тел с наличием атмосферы. В проекции забрала сияли какие-то, никому непонятные символы, данные и иконки. Некоторые из них тревожно мерцали красным цветом. Из-под слоя пыли и недостаточного освещения, можно увидеть, что он оранжевого цвета. Человек идет. Человек смотрит по сторонам. Человек останавливается. Человек держится за камень. Все в тумане. Разглядеть можно лишь пару метров пейзажа, попадающего в фокус камеры. Картинка трясется, мельтешит, резко меняет обзор. Человек снова идет. Человек устает и падает на колени. Человек встает на ноги, держась рукой за большой черный валун. Человек поднимается, опираясь на него и… Снова падает. Человек смотрит на то место, где был большой черный валун, но его там нет.
Некоторые зрители, с интересом привстали в этот момент со своих кресел, чтобы лучше рассмотреть и понять происходящее на проекционном экране. Но большинство все же даже не обратили свои взгляды в сторону записи, продолжая витать в своих мыслях, считать цифры прибыли и думать о том, в каком виде выгодней подать финансовые отчеты.
Тем временем человек на видеозаписи, полз по серому песчанику, спиной вперед, в панике отталкиваясь от почвы ногами и локтями, а из тумана в какой-то момент, прямо на него вынырнуло нечто черное и большое. Оно было бесформенным, но больше шарообразным и на первый взгляд напоминало огромный камень. Камень, который катился прямо на человека. Обзор камеры сначала забегал по сторонам, словно человек искал глазами что-то, что могло бы сойти за средство самообороны от нападения, но ничего не нашел. А когда снова посмотрел вперед, то все увидели, что это самое нечто остановилось и, сначала замерло, а потом с ним стали происходить изменения. Оно словно начало раскрываться. Как огромные лепестки каменного цветка из его нутра стали отделяться несколько частей и выворачиваться наизнанку, обнажая более светлую внутреннюю структуру. Производя с собой такие манипуляции, нечто толи тряслось, толи вибрировало. Человек же, судя по мельтешению камеры, испугался еще сильнее и, развернувшись, попытался подняться и бежать, но через несколько попыток, все время приводящих к очередному падению, в какой-то момент замер, упершись камерой в песчаник. В этот момент замерло и изображение. Потом сменилось логотипом Колониальной Федерации на всех сторонах фемтосекундного куба. А потом куб пропал.
Воцарилась такая тишина, которая не хуже сверхплотного электромагнитного поля, давила на мозг. Даже те из членов Президиума, кто ровно никакого не имел отношения к программам Колониальной Федерации, непосредственно связанным с освоением космического пространства и планетарных тел, изумленно, с раскрытыми ртами, продолжали смотреть на то место над столом, где несколько секунд назад висела проекция.
Первым заговорил президент Торри. У него просто не было выбора. Понимая серьезность ситуации, он прекрасно знал, что должен был начать говорить и не ждать, когда за него это сделает Горбич.
– Уважаемый Генеральный секретарь, уважаемые коллеги! – Он кашлянул, чувствуя, как к горлу подкатил ком, который нельзя выплюнуть естественным путем, но который если от него вовремя не избавиться, может лишить уверенности в себе, а отсутствие уверенности обычно рассматривается, как признак виновности. – То, что мы сейчас видели на этой записи, заставляет одновременно и восхититься и придти в ужас. Восхищение вызывает то, что внеземная жизнь, которую мы возможно, − он акцентировал внимание на слове «возможно», − видели на этой записи и поиски которой ведутся Всемирным Научным Сообществом вот уже много десятилетий, вступает в контакт с человеком! Но сразу позвольте оговориться и повторить свое заявление. Колониальная Федерация не причастна к направлению экспедиции в систему Проксима Центавра. Наших судов там не было. Наших людей там не было, тем более. Лично я, увиденное на этой записи, могу прокомментировать следующим образом. – Торри выпрямился, почувствовав, как рассасывается зловредный ком в его горле. – Или эта запись фальсифицирована, или подобную экспедицию организовал кто-то другой, используя, как мы видели, оборудование с логотипами Колониальной Федерации. В любом случае, а в этом у меня сомнений нет, теперь эту запись этот кто-то пытается использовать против нас, как компрометирующий материал. Еще раз заверю Вас, господин Генеральный секретарь, Колониальная Федерация к этой записи не имеет никакого отношения. – Президент вернул свое тело на спинку кресла, показывая Горбичу и всем остальным свою непоколебимость и уверенность в своей невиновности.
Генсек задумчиво молчал, может быть, подыскивая нужные слова для следующего наступления в своей разоблачающей речи, а может, просто слушая реакции других людей на происходящее. Но все члены Президиума, почувствовав запах поджаренной кожи в натянутом диалоге двух соперничающих сторон, притаились в своих креслах, не издавая не единого шороха.
– Господин Президент. – Горбич поднял тон голоса на ноту выше. – Неужели Вы полагаете, что наши эксперты не провели необходимую работу по установлению подлинности записи и надежности источника?
Этот вопрос Торри оставил без ответа. Он просто развел руками, как бы соглашаясь, но показывая, что ему на это нечего сказать. Однако, Генерального секретаря, такое парирование в споре, должно было, как минимум задеть. Как, максимум – оно прозвучало вызывающе.
Лицо президента Колониальной Федерации, дрогнуло в ухмылке. Как же приятно ощущать, что кто-то, кто выше по рангу и званию, кто привык к подчинению и корпоративному пресмыканию перед ним, кто привык диктовать свои условия и не привык с кем-то считаться, сидит в своем белоснежном костюме, и осознает полную бесполезность всего этого карательного представления. Осознает полную беспомощность в попытках раскрыть обман и вывести мошенников на чистую воду.
А такой безвкусный костюм Торри не одел и под страхом смерти.
Ну, нет. Конечно, прямо сейчас он еще этого не осознал окончательно, но очень скоро осознает. Нотки волнения в его душе уже закрались, как только вместо ответа на его вопрос, он получил неопределенный жест руками.