Милорад Экмечич
История сербов в Новое время (1492–1992). Долгий путь от меча до орала
Для сербов кризис, связанный с принятием конституции 1974 года, стал серьезным откатом назад. Все, кто пытался проанализировать новую конституцию с точки зрения национальных интересов сербов, сурово преследовались. Ведущий философ и правовед Белградского университета Михайло Джурич[1197] получил тюремный срок за работу, в которой доказывал, что Югославия после принятия новой конституции фактически перестала существовать. В качестве спонтанного ответа на хорватское «массовое движение» (Маспок) сербы в хорватской провинции начали создавать свою «ночную стражу», опасаясь погромов, которые могла учинить почувствовавшая дух национализма толпа. Культурный клуб «Просвета» из города Книн организовал симпозиум, на который позвали литераторов и видных интеллектуалов из Сербии. Хорватские власти расценили это как национализм, организацию запретили как националистическую, а в окрестностях Книна Тито устроил военные маневры. В 1917 году сербы из Краины первыми начали уходить в леса, создав свои «зеленые кадры», в 1939-м после маршей хорватской Крестьянской стражи по сербским селам краишники придумали свою Сербскую стражу в шайкачах[1198], в 1971-м они же первыми на собственной шкуре ощутили приближение гражданской войны. Поскольку в Боснии и Герцеговине границы муниципальных образований были проведены так, чтобы сербы в них не составляли большинства, сербам из Боснийской Краины пришлось искать поддержки у сербов из Книнской Краины. В окрестностях горы Озрен в Боснии сербы в это же время пытаются соединить свои муниципальные образования в некие более крупные объединения, в которых они составляли бы большинство.
Босния и Герцеговина переживала те же драматические события, что и Хорватия. До создания ночной крестьянской стражи, которая стала генеральной репетицией будущей войны, там не дошло, но усилилась внутренняя миграция населения, обусловленная политическими причинами. Огромное количество интеллектуалов покинули Сараево, не в силах терпеть прессинг и страх. Была обновлена организация «Молодые мусульмане», после войны она считалась нелегальной и профашистской. Во время войны их идеология формировалась издававшимся в Берлине журналом Moslemische Revue, они принимали нацистскую идеологию, хотя и уклонялись от политического союза с нацистами или другими европейскими партиями.
После 1945 года «Молодые мусульмане» постепенно обновляются. Во главе у них четверо молодых людей, в том числе Алия Изетбегович, который в 1946 году пишет для самиздатовского журнала «Муджахид» («Борец за веру»), тайно печатавшегося на шапирографе. Главного редактора этого издания Халида Бибера арестовали и расстреляли. Арестован был и Изетбегович, который на допросах держался стойко и получил самый большой среди молодых активистов тюремный срок – три года. Организация при этом продолжала расти, в 1949 году в ней было уже несколько сотен тайных членов. Все они давали клятву, символически начинавшуюся со слова «джихад». Все они клялись хранить верность организации под угрозой смерти. Полиции удалось открыть 806 ячеек «Молодых мусульман». Их идейными целями были создание глобального «исламистана», реисламизация общества в Боснии, внедрение законов шариата во все общественные институты. Банки не должны работать на прибыль, только военная индустрия принадлежит государству, все остальное – частное. Земля может принадлежать только государству или тем, кто непосредственно на ней работает. Слово «мусульманин» в Югославии должно писаться с большой буквы, как обозначение национальности.
После разгрома в 1949 году «Молодые мусульмане» ожидали перемен и дождались их в 1962-м. Алия Изетбегович в мемуарах констатирует, что даже он был в опасной близости от ухода с пути веры. Обучаясь на юридическом факультете, он указывал национальность «серб», но потом вернулся на истинный путь. К 1970 году Изетбегович формулирует знаменитую «Исламскую декларацию», в которой он суммирует идеологические тезисы, впервые сформулированные еще в 1940-м. Он находился под влиянием исламских мыслителей, особенно идеолога современного фундаментализма Сейида Кутба[1199]. Сочинение Изетбеговича 20 лет ходило по рукам в виде рукописи, прежде чем было опубликовано в Сараеве в 1991 году. При этом вторую его книгу, «Ислам между Востоком и Западом», сараевское издательство Исламского религиозного объединения отклонило, поскольку издатели не были согласны с тем, что все нормы ислама нужно навязывать современному обществу. Не были они согласны и с тем, что боснийские мусульмане являются отдельной нацией, хотя они могут стать таковой в будущем, если будут демографическим большинством в республике. Белградские интеллектуалы, в первую очередь Добрица Чосич, добились того, что вторую книгу Изетбеговича опубликовали в Белграде в 1981 году. Ее сразу же перевели на английский, она выдержала массу переизданий и принесла Изетбеговичу славу одного из виднейших исламских мыслителей современности.
Изетбегович предрекает, что мусульмане в Боснии и Герцеговине возьмут власть, но внедрить в жизнь нормы шариата у них получится, только когда они станут демографическим большинством. В 1983 году «Молодых мусульман» опять разогнали, Изетбеговича судили и приговорили к новому тюремному сроку – 14 годам, из которых он отсидел шесть.
В Боснии и Герцеговине происходили те же процессы, что в Хорватии, – цели и идеи самодеятельных оппозиционных организаций перенимал Союз коммунистов и претворял их в жизнь. Часть государственных и партийных функционеров одновременно были идеологами, а позднее политическими вождями партий (Нияз Дуракович, Златко Лагумджия[1200], Ариф Танович, Мухамед Филипович). Бывшую Коммунистическую партию в Боснии превратили в мусульманскую, решительно порвавшую со своей исторической прародительницей.
Уже в конце жизни, 1 мая 1980 года, Иосип Броз Тито попытался внести некоторые изменения в систему государственного управления и отказаться от системы ротации применительно к должности президента. С его смертью исчезла и должность «пожизненного президента». Изначально Тито хотел видеть преемником Бранко Микулича[1201]. Это был редкий для своего поколения политик, которого невозможно отнести к «титовским птенчикам», карьеру он сделал, но не обогатился при этом. Общественность охотно приняла его кандидатуру, ожидая, что хорват из Боснии и Герцеговины не будет зацикливаться на угрозе «великосербского унитаризма». Однако словенское партийное руководство помешало назначению Микулича и вернуло систему ротации[1202]. Результатом стало то, что каждый из представителей союзных республик в коллективном руководстве отстаивал интересы своей нации, а под конец все они работали на распад Югославии. Выглядевший снаружи сияющим и гладким, изнутри Тито давно был ветхим, легко внушаемым и управляемым.
Владислав Марьянович в уже упоминавшейся книге о Центральной Европе отмечает, что Тито до самого конца жизни не терял интереса к проекту Союза центральноевропейских государств. В этом проекте активно участвовал глобальный финансист с хорошими связями в американских стратегических структурах – Джордж Сорос[1203]. Руководство США считало, что ключевую роль в подавлении коммунистической угрозы в Центральной Европе играет Австрия, в силу этого американцы поддерживали политику Австрии по собиранию земель этого региона. Излишне напоминать, что активным сторонником центральноевропейской интеграции был Ватикан во главе с папой Каролем Войтылой. Еще при жизни Иосипа Броз Тито в Триесте начал выходить журнал Neues Mitteleuropa – орган движения за центральноевропейскую интеграцию. Маршала Тито незадолго до кончины это издание оценивало как «первого и главного человека центральноевропейского государства», которое будет создано вокруг ядра Югославии. В это государство должны были войти все земли Австро-Венгрии, а также Румыния, Болгария, Польша, Албания и неавстрийская часть Югославии. Все перечисленные территории должны были получить импульс к развитию в центральноевропейском духе. Столицей стала бы Вена, в редакции журнала уже даже придумывали эскизы монет, флага и герба нового государства Срединной Европы. Кто финансировал это издание, кто вообще за ним стоял – точно неизвестно, можно утверждать лишь, что это не были югославы.
В обеспечение интеграционных процессов оказались втянуты многие видные интеллектуалы Австрии, может быть, даже все ведущие австрийские умы. Самым выдающимся из них был католический клерикальный автор Эрхард Бузек[1204]. В 1986 году под его редакцией вышел сборник «Проект Средняя Европа» (Projekt Mitteleuropa). Бузек остался верен идее центральноевропейского государства и после того, как власти Австрии, вступив в 1989 году в Евросоюз, от этой идеи отказались. Он выступал за вступление в Евросоюз Центральноевропейской конфедерации как единого целого. Можно вспомнить, какой критике подвергли Бузека и его идеи на конференции в Австрийской академии наук в 1995 году; особенно отличился тогда Вольфганг Моммзен[1205]. Немецкий историк обрушился на австрийского коллегу, заявив, что адепты идеи «Миттельевропы» всегда были противниками демократии и гражданских свобод. В лице Моммзена мы имеем потомственного реакционера и кровопийцу меттерниховского образца.
В круг адептов «Миттельевропы» входят интеллектуалы из Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины. В Сараеве публикуется книга Смаила Балича[1206], беглого нацистского пособника, о культуре боснийских мусульман, которая быстро становится чем-то типа идеологического учебника. Мухамед Хаджияхич стал вполне официальным ученым, представляющим Боснию за рубежом, на научных симпозиумах о положении этнических меньшинств. Из Лондона пригласили историка Ноэля Малкольма, который из сочинений Хаджияхича и Мухамеда Филиповича в 1994 году скомпилирует книгу «Босния, краткая история». Один сербский историк эту книгу в своей рецензии назвал «Босния, слишком мало истории»[1207]. Многие историки вообще сомневаются в том, что Малкольм – автор этой книги, слишком уж в ней хорошо прослеживается болезнь боснийских мусульманских интеллектуалов – стремление полностью мифологизировать свое прошлое. Или, возможно, эта зараза поразила уже и иностранцев.
В Хорватии происходят те же процессы, но с еще большим размахом. Появление «бывших», персонажей из времен НДХ и фашистской оккупации, предсказуемо вызывает национальные травмы у сербов. Происходит это на фоне американской политики дестабилизации всех коммунистических стран. Во время тайной встречи римского папы и президента Рейгана[1208] в папской библиотеке в Ватикане 7 июня 1982 года заключен союз между Святым престолом и американским правительством. Советник Рейгана Ричард Аллен[1209] назвал этот союз «величайшим тайным союзом всех времен». Только в далеком будущем, причем, сдается нам, это вопрос не десятилетий, а столетий, станет, возможно, публичным достоянием информация о том, как западные представления о будущем Югославии эволюционировали от идеи поставить вместо маршала Тито какого-нибудь заслуженного диссидента до уверенности в том, что, даже ведомая католиками, Югославия не несет Западу ничего хорошего и лучше ее просто развалить. Представляется, что узловой момент здесь – именно создание альянса Ватикана и президента Рейгана в 1982 году и открытие посольства США в Ватикане в 1984-м. По мере того как католическая сецессия набирала обороты, контакты американцев с сербскими диссидентами принимали чисто туристический характер.
Без давления извне Югославия не распалась бы. Лучшие люди Хорватии, от Иосипа Броза до Мирослава Крлежи, по-другому вели бы себя в критическое для страны время, если бы не ощущали это внешнее давление. Как и Владко Мачек в 1941 году, они не были противниками общего с сербами государства. Тито мог в минуту опасности устроить государственный переворот. Крлежа неоднократно говорил о том, что армия может спасти югославское единство. Именно маршал Тито несет ответственность за распад Югославии – страны, которую он сам создал. Не имеющий глобального видения будущего, непревзойденный в краткосрочных импровизациях и интригах против друзей и врагов, Тито стал заложником собственных ошибок. Надо сказать, что Иосип Броз видел негативные последствия многих своих решений. Для истории он остался «великим автором без сочинений», как назвал его поэт Матия Бечкович. Великий в том смысле, в каком были великими оперные певцы до появления граммофона. Главной импровизацией в его жизни было подрубание того сука, на котором он сам же и сидел. И все-таки он внушил многим простым людям веру в то, что Югославия могла бы сохраниться и существовать по сей день, если бы не религиозная нетерпимость, которая это государство разрушила дважды в его истории.
Памятная монета в 200 динаров, выпущенная к 85-летию Иосипа Броз Тито, главы СФРЮ. Серебро, 1977 г.
Общий кризис коммунистических режимов имел наиболее негативные последствия именно в Югославии. Начиная с подавления Венгерского восстания 1956 года, когда маршал Тито активно подталкивал советское руководство к использованию силовых методов, коммунистическая идеология во всем мире постепенно оказалась охвачена кризисными явлениями. Коммунизм перестал восприниматься как новая религия, а неспособность поддерживать гонку вооружений с США вызвала застой в экономике всех стран социалистического лагеря. Экономика переживала стагнацию по причине невозможности перехода к рыночным отношениям и законному получению прибыли. Международная торговля для социалистического лагеря превратилась в разновидность бартера, а вернее клиринга, когда готовая продукция обменивалась на сырье.
С 1982 года Соединенные Штаты активно работали над откалыванием отдельных социалистических государств от советского блока. Здесь важнейшую роль сыграл Совет национальной безопасности США (СНБ – NSC)[1210], который с 1982 года начал активно вмешиваться во внутреннюю политику всех социалистических государств. На югославском направлении СНБ активно работал с 14 марта 1984 года. До этого американское руководство рассматривало Югославию как внеблокового союзника, в одном ряду с Австрией и Швецией. Америка поддерживала целостность Югославии, но вместе с тем лоббировала введение многопартийной системы. Национальный фонд поддержки демократии (НФД – NED)[1211] был создан в 1982 году со скромным бюджетом в 30 миллионов долларов. Пять миллионов они сразу дали польскому профсоюзному движению, которое провоцировало кризис в этой стране. Но это, скажем так, уровень начальной школы, американские методы внутренней дестабилизации государств совершенствовались с каждым годом.
Слободан Милошевич выступает на митинге в Газиместане, 28 июня 1989 г. Фотография Р. Прелича (ТАНЮГ)
Заручившиеся поддержкой Ватикана Соединенные Штаты считали, что их главный союзник в Европе – Германия, а не Великобритания. Ведомая христианским консервативным блоком ХДС/ХСС, Германия стала более энергично влезать в югославские внутренние проблемы. Во время кризиса, связанного с попыткой ЦК Союза коммунистов Сербии лишить автономные образования непропорционально широких прав и вернуть власть в Косове и Воеводине Белграду, западные государства поддержали автономии. В 1986 году во главе компартий Сербии и Словении становятся Слободан Милошевич и Милан Кучан.
В 1961–1981 годах Косово навсегда покинуло 42,2 % местных сербов и 63,3 % черногорцев. Федеральные власти в Белграде полностью утратили способность модерировать межреспубликанские конфликты, национальные интересы республик увеличивали вероятность распада. В ноябре 1986 года студенты в Любляне опубликовали петиции, из которых одна требовала пересмотра закона о службе в армии, другая требовала покончить с проведением так называемой Эстафеты молодости – молодые спортсмены несли эстафетную палочку по городам и весям Югославии, передавая друг другу, заканчивала она свое путешествие в Белграде, на стадионе, вручением в руки маршалу Тито. С 1988 года практика этих эстафет, потерявших всякий смысл после смерти Тито, прекращается и забывается.
23 апреля 1987 года, после его выступления на Косовом поле, восходит звезда Слободана Милошевича[1212]. Взлет Милошевича был обусловлен тем, что у сербских коммунистов не было доверенного человека в ближнем окружении маршала Тито. Милошевич первым смог пересечь границу начальственного кабинета и выйти навстречу народу. В те годы демонстрации на улицах Белграда и других городов зачастую собирали до миллиона человек. Это пробуждение сербского народа произошло в довольно неблагоприятный момент, когда Запад поддерживал только те массовые протесты в Югославии, которые имели целью появление многопартийной системы и отказ от коммунистических форм хозяйствования. В январе 1989 года в Словении различные политические группы, в значительной части состоящие из реэмигрантов, вернувшихся из-за границы, договариваются о введении многопартийной системы. Словенский ЦК партии поддерживает косовских албанцев в их конфликте с федеральными властями, стремившимися вернуть права и свободы автономии к положению до 1974 года.
Все это время немецкие спецслужбы проводят регулярные консультации со словенской и хорватской оппозицией, как пишет Эрих Шмидт-Энбом. Франьо Туджмана немцы тайно посещали в тюрьме Градишка, известно даже имя конкретного сотрудника BND, состоявшего в контакте с Туджманом, звали его Клаус Дёрнер. Получают публичную поддержку лидеры католической молодежи в Загребе Иван Чичко и Дражен Будиша. К 1989 году в Хорватии из местных оппозиционеров и реэмигрантов создаются группы политических единомышленников, фактически речь идет о создании политических партий. Главная национальная партия, Хорватское демократическое содружество, учреждена 19 января 1989 года на тайной встрече актива на даче в Пльешевице[1213]. Тогда же впервые формулируются программные для этой партии цели, прежде всего создание независимого хорватского государства до реки Дрины. Желая избежать конфликта с мусульманской оппозицией, хорваты указывают, что независимая Сербия должна иметь границей ту же Дрину, то есть Сербия не может претендовать на Боснию и Герцеговину. Отделения партии моментально открываются по всей Хорватии и Боснии, в Книне отделение Хорватского демократического союза открыто 1 марта 1990 года.
Этническая структура Югославии по переписи 1991 г.
В Словении местные политики 27 сентября 1989 года потребовали исполнения заложенного в конституции права на самоопределение вплоть до отделения. 4 февраля 1990 года словенские делегаты покинули съезд Союза коммунистов Югославии, сорвав таким образом съезд и уничтожив СКЮ. На референдуме 23 декабря 1990 года словенцы проголосовали за независимое государство, каковое и провозгласили 30 декабря. Хорваты повторили эти действия 21 декабря 1991 года.
Коммунисты Боснии и Герцеговины напряженно работали над тем, чтобы не отстать в этой гонке, финалом которой был распад югославского государства. В июне 1990-го в Боснии приняты две поправки к конституции 1974 года, упразднившие норму, согласно которой части республики могут отделиться от нее и присоединиться к соседней республике, если на голосовании проект отделения наберет ⅔ голосов. Босния и Герцеговина провозглашена неделимым государством в югославском союзе социалистических государств.
Но эти меры запоздали, поскольку 27 марта 1990 года было принято решение о создании из остатков движения «Молодые мусульмане» политической партии. Она была сформирована 26 мая 1990 года под названием Партия демократического действия, с 120 отделениями на местах. Но в ней сразу же вспыхнул конфликт по вопросу о сохранении югославского государства. Лидер партии Алия Изетбегович 16 сентября 1990 года заявил перед 200 000 собравшихся на митинг в Велика-Кладуше, что Босния и Герцеговина выйдет из состава СФРЮ, если это сделает Хорватия. В ответ на это один из создателей партии Маид Хаджиомерагич вышел из ее рядов, потому что посчитал это фактическим объявлением гражданской войны с сербами. С Изетбеговичем в этом вопросе не было согласно и Исламское религиозное объединение – из-за акцента на мусульманство как национальность, а не религиозную принадлежность. Боснийский мусульманский фундаментализм представлял собой удивительное движение, которое даже не пыталось быть конструктивным. Боснийские мусульмане были верными оруженосцами разрушителей Югославии.
Программное интервью, которое Алия Изетбегович дал вскоре после основания Партии демократического действия журналисту В. Вучуревичу. Start Magazin, 7 июля 1990 г. Народная библиотека
Ватикан, Германия и США поддержали выход Хорватии и Словении из СФРЮ. Госсекретарь Джеймс Бейкер[1214] вспоминал в 2005-м, что в 1991 году сообщил руководству Югославии: Соединенные Штаты не будут поддерживать изменение границ и выход республик из состава СФРЮ в одностороннем порядке, без согласия федерального центра. Он осудил словенское руководство за то, что оно нарушило обещание вести переговоры с Белградом и добиваться независимости сугубо мирным путем. Вместо переговоров словенцы применили силу и в середине 1991 года заняли всю линию границы Республики Словения, что вызвало вооруженные столкновения с Югославской народной армией. Бейкер обвинил словенские власти в том, что именно на них лежит ответственность за развязывание гражданской войны.
Символ гиперинфляции в Югославии. Купюра в 500 000 000 000 динаров, 1993 г.
На самом же деле американское правительство серьезно посодействовало началу гражданской войны в Югославии. На американцев давили Германия и Ватикан, требуя признания независимости Словении и Хорватии. Конгресс США 5 марта 1990 года принял решение об экономических санкциях против Югославии. К концу этого года югославская экономика имела 10 % отрицательного экономического роста. Причем санкции касались только тех республик СФРЮ, где не были проведены демократические выборы, то есть ударили они по Сербии и Черногории.
В мае 1990 года немецкий министр иностранных дел Геншер поддержал выход Хорватии из Югославии. Хорватские улицы моментально стали ареной национальных столкновений, а 5 мая 1991-го националисты напали на казармы ЮНА в Госпиче. Создавалось впечатление, что в Хорватии самовосстановился фашизм, разгромленный в 1945 году. Начались неочевидные стороннему взгляду миграции населения, продолжавшиеся на протяжении всего кризиса, – люди стремились выбраться из населенных пунктов, где их единоверцы были в меньшинстве, в города и села, в которых эта религия составляла большинство.
Лучше всего изменения в составе населения ощущались в районах Хорватии, где проживали сербы. В Книне в 1981 году сербы составляли 80 % населения. 17 августа 1990 года там приступили к защите сербских поселений с помощью баррикад из стройматериалов («балван революция»)[1215]. В сентябре 1994-го папа Войтыла подарил католическому собору в Книне колокол; спустя год после того, как колокол зазвонил, сербы были полностью изгнаны из Книнской Краины. Вместо христианского смирения, поддержка Ватикана только подливала масла в огонь. Религиозная война 1945 года начиналась заново, с не меньшим размахом. Но на этот раз ситуацию усугубили и американские грязные методики воздействия, применявшиеся как никогда широко.
Противостояние по религиозному принципу, естественно, затронуло и Боснию и Герцеговину. Наряду с «Территориальной обороной», которой обзавелись все югославские республики, создаются и партийные вооруженные формирования. Здесь также Хорватия опережала всех соседей. Мусульманская Партия демократического действия 31 марта 1991 года создала собственные отряды боевиков – «Патриотическая лига», в полном соответствии с идеями Изетбеговича из 1970-х о том, что исламское государство должно быть создано с оружием в руках. Уже к февралю следующего года в распоряжении Изетбеговича была настоящая армия в 120 000 человек, из них 40 000 вооруженных. По всей Боснии и Герцеговине создаются также хорватские кризисные штабы, будущим исследователям предстоит выяснить, случайно ли то, что мусульманские и хорватские вооруженные отряды создавались одновременно. В июне 1991-го новые хорватские власти создали в Башко-Полье, на границе с Западной Герцеговиной, военную школу, которая должна была готовить командиров для хорватских формирований в соседней республике. Методология исторической науки говорит нам о том, что два совпадающих по времени события часто имеют одну и ту же причину. Происходившее одновременно вооружение хорватов и мусульман в Боснии и Герцеговине вселяет подозрения в том, что здесь не обошлось без компетентного руководства некой третьей стороны, вероятнее всего – западных спецслужб. Сербы в Боснии и Герцеговине последними создали свою политическую партию, ею стала образованная 12 июля 1990 года Сербская демократическая партия.
В процессе объявления Хорватией независимости, а именно 28 февраля 1991 года, сербы в Книнской Краине приняли решение, что в случае одностороннего объявления Хорватией отделения от СФРЮ, без одобрения Белграда, они провозглашают отделение от Хорватии. Так и произошло: отделение Хорватии было произведено без участия сербов, даже сербских депутатов в хорватском саборе не уведомили о голосовании по этому вопросу. 19 мая произошло нападение на казармы в Госпиче, к 2 июля вся Хорватия полыхала, и только 16 августа сербы из Славонии провозгласили автономию.
В Боснии и Герцеговине гражданская война началась с выступления министра иностранных дел Австрии Алоиза Мока[1216], требовавшего от сербов не препятствовать «демократическим процессам» в республике. Мусульманские и хорватские партии Боснии 29 февраля 1992 года в одиночку, без сербов, провели референдум о независимости. До этого американскому послу Уоррену Циммерману[1217] удалось сорвать переговоры Алии Изетбеговича со Слободаном Милошевичем, на которых должна была обсуждаться возможность сохранения СФРЮ без Словении и Хорватии, но с Боснией и Герцеговиной. По тому же сценарию, что в Хорватии, сербы объявили, что в случае одностороннего выхода республики из СФРЮ сербские области выйдут из состава Боснии и Герцеговины. Но их позиция не была принята в расчет, и 29 февраля в республике состоялся референдум о независимости. Один из вожаков отряда «Зеленые береты», мусульманской военизированной организации, совершил нападение на сербскую свадьбу в Сараеве[1218]. Помимо участников свадьбы, во время начавшихся в городе беспорядков был убит православный монах и тяжело ранен православный священник. На следующий день после убийства отца жениха на сербской свадьбе сербы возвели в городе 20 баррикад.
К концу марта гражданская война в Боснии и Герцеговине уже шла полным ходом. Массовые погромы сербского населения случились в Купресе, Сиековаце и Биелине. Правительство Боснии и Герцеговины 5 апреля ввело военное положение по всей республике; одновременно с этим Европейский союз и США признали независимость Боснии и Герцеговины. При этом Босния была «фантомным государством», как называл ее один историк. Из семи членов президиума республики в заседаниях участвовали только четверо – мусульмане и хорваты. Парламент за три месяца ни разу не смог собрать достаточное для кворума количество депутатов. В день признания США независимости Боснии и Герцеговины в правительстве не нашлось никого, кто мог бы принять поздравления. «Усеченный президиум» во главе с Алией Изетбеговичем избрал в качестве государственных символов белый флаг и герб, причем герб по незнанию взяли сербский[1219].
Глава кабинета президента Франции Юбер Ведрин[1220] в книге о внешней политике президента Франсуа Миттерана[1221] отмечает, что руководство НАТО после успеха операции «Буря в пустыне» против Ирака пришло к выводу, что «новый мировой порядок» вполне можно установить путем вооруженной интервенции. Сербы были первыми, на ком решили опробовать эту тактику. В общественном мнении стран НАТО распад Югославии интерпретировался как их собственная победа в борьбе с коммунизмом. Был создан единый международный фронт против руководства Югославии в Белграде, во главе с Германией и «Ватиканом, вдохновлявшим хорватских католиков на войну против православных сербов». Президент Миттеран неоднократно пытался образумить немецкого канцлера и ослабить его давление на сербов, хорошо понимая, что за антисербской кампанией стоят Ватикан и католические круги в Германии. Римская газета Il Manifesto[1222] в 1999 году опубликовала информацию, которую с тех пор никто так и не опроверг, что Святой престол в начале 1990-х выделил 40 миллионов долларов на помощь хорватам в гражданской войне.
Последним европейским государством, признавшим распад СФРЮ, была Великобритания. Британцы не спешили признавать Хорватию, поскольку из трех критериев, необходимых для создания успешного независимого государства (четкая национальная идентичность, неоспоримая национальная территория и способность самостоятельно обороняться), новое государство не соответствовало ни одному. Однако, когда Евросоюз подписал смертный приговор Югославии, признав независимость ее бывших республик, Британия изменила свою позицию в обмен на особое положение в Евросоюзе. В тот момент генерал Дража Михаилович должен был перевернуться в гробу, поскольку еще в 1946 году предупреждал потомков буквально об этом – британцы предадут коммунистическую Югославию так же, как предали Королевство Югославия[1223]. В странах Запада набирала обороты откровенная, неприкрытая сербофобия. В наибольшей степени ей оказались подвержены те страны, где исторически была склонность к явному или тайному антисемитизму.
Сложилась парадоксальная ситуация: с точки зрения международного права распад Югославии должен был быть повсеместно порицаем, как противоречащий всем международным законодательным нормам. Получилось, однако, с точностью до наоборот: международное право было отброшено за ненадобностью, его заменила доктрина признания всех новых независимых государств, если они изначально готовы выполнять определенные требования. Разрушение Югославии стало моделью, по которой распался Советский Союз, а вместе с ним и принцип федеративного многонационального государства. Профессор оксфордского Линакр-колледжа Ричард Каплан в докторской диссертации «Европа и признание новых государств в Югославии»[1224] детально анализирует процесс отхода Западной Европы от старых норм международного права на фоне распада Югославии. Главным принципом нового международного права становится право силы. Конвенция Монтевидео 1933 года закрепила четыре признака, определяющих правоспособность государства с точки зрения международного публичного права, согласно ей государство не может считаться независимым, если не имеет однозначно определенной территории, если на его территории проживает этническая группа, которая также претендует на собственную государственность, если оно не в состоянии самостоятельно обеспечивать внешнюю политику и оборону[1225]. Великобритания в 1984 году подтвердила, что следует этим принципам. Но, с другой стороны, в принятой 4 ноября 1991-го Конвенции об автономии меньшинств в новых государствах[1226] указывалось, что национальные меньшинства имеют право на свою культуру, административные органы и вооруженные силы (полицию). Арбитражная комиссия Международной конференции по Югославии во главе с французским юристом Робером Бадинтером[1227] пришла к выводу, что Хорватия не соответствует критериям независимого государства. В ответ на это канцлер Гельмут Коль направил в Загреб своего специалиста по международному праву Кристиана Томашека, который стал консультантом хорватских властей. В результате Хорватию признали независимой в нарушение всех положений международного права.