Исаак Борисович Гилютин
Жизнь и страх в «Крестах» и льдах (и кое-что ещё)
Сан-Францисский Марафон в 2017 году
В последние 15–20 лет мне часто приходится слышать советы благоразумных людей о том, что в моём возрасте уже "пора сбавлять обороты". Я и сам понимаю, что когда-то придётся остановиться, но вижу свою задачу в том, чтобы максимально отдалить это время. Именно поэтому я и дебютировал в прошлом году в соревнованиях на дистанции 5 км в составе Сан-Францисского марафона. Я считаю, что забег на 5 км в СФ марафоне поможет мне избежать душевную травму, когда я уже не смогу «поклоняться» Шасте. Я чувствую, что это время уже не за горами. Бегать же 5 км можно практически в любом возрасте, хотя очевидно, что время пробега с каждым годом будет возрастать. Но можете мне поверить, что ажиотаж и эмоциональный подъём, которые я испытываю до и во время забега аналогичны тем, что были во времена моей молодости на чемпионатах Ленинграда по скалолазанию в 60-х годах прошлого века. И конечно, не стоит сбрасывать со счетов пользу круглогодичных тренировок, без которых не пробежать дистанцию, чтобы не было стыдно перед собой и толпой зрителей.
Итак, СФ марафон состоялся 23 июля. Сразу скажу, что упомянутый Саша, несмотря на огромное желание поучаствовать в нём, не захотел, чтобы я зарегистрировал и его по той причине, что работа и диссертация за прошедший год не позволили ему привести своё тело в соответствующую спортивную форму. Таким образом, он оказался в толпе зрителей вместе с моей дочерью, Кристиной, в то время как её муж, Гейб, выполняя обещание прошлого года, оказался вместе со мной в другой толпе – бегунов.
Хочу поделиться с читателем о своём целевом времени. Поскольку моё время в прошлогоднем забеге было 30 мин и 55 сек., то моей целью этого года было выйти из 32 мин. Меньше 31 минуты быть не могло согласно пословицы «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». А если будет больше 32 мин, это меня очень расстроит. Если же говорить о месте, которое я мечтал занять в таблице с учётом возраста, то это было 78-е, потому что в прошлом году при возрасте 77 лет я занял 77-е место среди 2,400 участников.
Однако реальность оказалась намного хуже, поскольку время, которое я показал было 32 мин 53 сек., а моё место в таблице с учётом возраста 95-е среди 2,254 участников забега – я чуть не выскочил из первой сотни! Анализ этой таблицы показал следующее:
Впереди меня есть только два человека в возрасте за 70 лет: один на 8-м месте в возрасте 74 лет; совершенно очевидно, что он профессиональный бегун и его мне никогда не победить; второй на 62-м месте в возрасте 93 лет! Вот тут есть реальная надежда, что он в ближайшие годы освободит для меня 2-е место. Ну а пока я довольствуюсь своим 3-м местом в общем зачёте с учётом возраста среди участников, которым за 70 лет.
А вывод, который может быть сделан из этого, лишь один: тренироваться ещё больше при подготовке к марафону следующего года. И ещё одна мысль не даёт мне покоя: считаю целесообразным, чтобы в будущем таблица, которую мы здесь обсуждаем, составлялась не только с учётом возраста, но ещё и с учётом роста человека. В противном случае присутствует явная несправедливость. Посмотрите на это фото, где я и мой зять Гейб позируем перед стартом:
На фото хорошо видно его преимущество в длине ног, которые, как известно, являются определяющим фактором в беге. Разве это справедливо мерить нас, таких разных, одним аршином?
Совсем уж необычный партнёр по восхождению на Mt. Shasta
Из десятка маршрутов на Шасту с юга у меня есть самый любимый, который называется через «Old Ski Bowl». А любимый он по нескольким причинам: во-первых, на нём практически не бывает других восходителей и это даёт возможность почувствовать, как будто ты находишься в больших горах, далеко от населённых пунктов; во-вторых, он более крутой, что позволяет быстрее набирать высоту по сравнению с традиционным маршрутом, который называется «Avalanche Gulch» и по которому восходят 99 % всех желающих подняться на вершину; в-третьих, он значительно более живописен, чем «Avalanche Gulch»; в-четвёртых, это то, что он берёт своё начало на высоте 2,400 метров по сравнению с 2,100 метров на «Bunny Flat», где начинается маршрут по «Avalanche Gulch». От «Bunny Flat» к основанию моего любимого маршрута ведёт шоссейная дорога, которая закрыта весь зимний период из-за снега и которую обычно открывают для автомобилей перед праздником 4 июля.
Теперь самое время напомнить, что зимой этого года в северной Калифорнии выпало более 5 метров снега, абсолютный рекорд за последнее столетие! Из-за этого количества снега дорогу к моему маршруту не открыли даже 27 июля и было сказано, что откроют не раньше 5 августа. Имея в виду, что Саша должен улетать домой в Питер 7 августа, нам ничего не остаётся, кроме как пойти традиционным маршрутом, который я так не люблю. Была также альтернатива пройти пешком по закрытой дороге. Но это добавило бы нам 5 км дополнительного пути по дороге с полными рюкзаками вверх и столько же вниз в день спуска. 15 лет назад я это делал с двумя парнями лет 25 каждый. Но тогда моя спортивная форма была на порядок лучше сегодняшней, да и Саша не очень стремился к дополнительным подвигам. Таким образом, решение было принято в пользу традиционного маршрута.
Итак, в четыре утра субботы, 29 июля 2017 года, вдвоём мы отчалили от моего дома в Сан-Хосе и около 11 утра добрались до паркинга на высоте 2,100 метров, где уже стояло не менее сотни автомобилей. С трудом нашли мы место для машины прямо возле шлагбаума, который как раз и закрывал нам путь к моему любимому маршруту. Теперь самое время сказать, что Саше было оказано большое доверие – нести всё общественное снаряжение, как-то: палатка, примус, кастрюлька и еда. Ещё Саша галантно предложил взять мои кошки, а я также галантно согласился их отдать. Раньше я считал неприличным, чтобы кто-то на горе нёс моё личное снаряжение, а вот теперь приходится признать своё несоответствие возрасту 30-летнего человека. Ну вот так я постепенно сдаю свои позиции – горько, но что поделаешь?
Здесь можно посмотреть на два пока ещё свежих лица перед началом восхождения:
Следует заметить, что далеко не все пассажиры этой сотни припаркованных автомобилей намереваются идти на вершину. Добрая половина из них – это туристы, которые прогуливаются до «Horse Camp», хижины, которая принадлежит to Sierra Club. Ходу до неё 1 ½ – 2 часа и к часу дня мы дошли до неё. Она открыта круглый год и в ней можно довольно комфортабельно переночевать прямо на полу, если есть спальный мешок. В летнее время в ней ещё следит за порядком интеллигентная пожилая леди, которая состоит членом Sierra Club. Её труд либо полностью добровольный, либо она получает за свой труд символическую плату. Возле хижины есть водопроводная вода и два биотуалета в стороне, которые работают на солнечной энергии. Из любопытства пошёл я посмотреть на эти туалеты и не пожалел. На одном из них было такое объявление: «В виду того, что в этом году земля перенасыщена влагой, просим вас не пользоваться туалетом, если вам надо только пописать, а вместо этого найдите себе подходящее дерево». Первый раз за свою 40-летнюю жизнь в Америке я столкнулся с просьбой писать не в туалете, а на природе. Обычно наоборот – на природе не разрешается и даже легко можно получить за это штраф.
От «Horse Camp» нам потребовалось ещё шесть часов довольно утомительной работы, чтобы добраться до цели первого дня – «Helen Lake» на высоте 3,200 м. Вторую половину этого времени мы шли по снегу, который к концу дня стал примерзать, и я даже пожалел, что мы вовремя не одели кошки. Мы едва успели поставить палатку на снегу до захода солнца.
На этом фото каждый занят своей работой – Саша с телефоном, я с ледорубом:
https://www.dropbox.com/s/2scnyhuxz5w2glz/Shasta%202017.jpg?dl=0
Когда палатка уже стоит, жизнь на горе становится значительно милее:
Спать по-настоящему, как и всегда, не получилось, но, по крайней мере спина и ноги наши отдохнули. Планировал я выйти утром на час раньше, чем я это всегда делал, но не получилось: несмотря на то, что встали действительно на час раньше обычного, в 2 часа ночи, но вышли, как всегда, в 4 часа утра. В это время выясняется неприятность, связанная сразу с двумя нашими налобными фонарями. Когда мы собирались дома, я показал Саше оба своих фонаря и сказал, что надо бы им обоим поменять батарейки несмотря на то, что они неплохо светят, т. к. я не помню, чтобы я их когда-нибудь менял. Саша же меня уверил, что батарейки у современных фонариков ну очень «долгоиграющие» и не стоит сейчас этим заморачиваться. Мне и в самом деле было лень заниматься этим накануне нашего отъезда, и я с удовольствием с ним согласился. Ну а теперь на склоне, когда они так были необходимы, выяснилось, что яркость сразу обоих фонарей оставляет желать лучшего. Несомненно, что этот факт замедлил наше продвижение по очень длинному ледовому склону, т. к. я почти не различал ледового рельефа под ногами. Этот склон постепенно увеличивает свою крутизну и на самом верху доходит до 35 градусов. В результате мы вылезли на его верх часам к 11 утра – это 7 часов занудной непрерывной работы на кошках!
А до вершины нам потребовалось ещё три часа – там мы оказались в 2 часа дня и в сплошном тумане. Так поздно я до неё ещё никогда не добирался. К счастью, там оказалось ещё 4 человека, так что было кого попросить сделать фото на самой вершине:
В 14:30 начинаем спускаться. Через полтора часа подходим к тому самому противному длинному склону, который в это время превратился из ледового в снежный. И вот только тут, впервые за этот день, мы начали получать неописуемое удовольствие. Только альпинисты знают, каково это скользить на попе по снежному жёлобу, регулируя свою скорость и направление движения с помощью ледоруба. Вот это видео:
Только не обращайте внимание на Сашин комментарий к этому видео, он любит потрепаться, а иногда сильно преувеличить комментируемое событие.
Мы прокатились и прошли ногами этот склон всего за пару часов и к 18:30 были у своей палатки, насколько усталые, настолько и довольные. Ясное дело, ни у кого из нас не было и мысли спускаться в этот же день к машине.
Когда мы немного пришли в себя, то признались друг другу в том, что у обоих из нас были такие моменты, когда хотелось, чтобы другой сказал, что он больше не может и тогда такое признание было бы поводом для того, чтобы прекратить восхождение и возвращаться. Таким образом, выяснилось, что мы оба оказались крепкими орешками – каждый из нас ждал такого признания от другого, но себе не мог позволить такой слабости. А у меня такие мысли появляются каждый раз в последние 15 лет и в те моменты я даю себе слово, что это в последний раз. Правда, через неделю-другую это, данное себе слово, легко забывается и опять хочется повторить. Типичная болезнь альпиниста. Наверное, и у Саши то же самое.
Пока мы переодевались и готовили еду, мне приходит в голову мысль, с которой я тут же делюсь с Сашей: раз уж у нас назавтра будет уйма времени для спуска, то почему бы нам не спуститься по пути моего любимого маршрута, которым мы хотели подняться, но обстоятельства нам не позволили это сделать? Конечно, нам придётся пройти дополнительные 5 км с полными рюкзаками до нашей машины по дороге, которая всё ещё закрыта для автомобилей из-за снега. Но ведь это всё-таки вниз, а не вверх! К тому же этой ночью мы будем спать столько, сколько захотим, не то, что две предыдущие ночи. Зато я смогу показать Саше все прелести моего любимого маршрута. Кроме того, в этом случае наш маршрут за эти три дня получится петлёй – мы начали подниматься на гору слева, а вернёмся к машине справа, сделав таким образом полную петлю, т. е. в этом случае мы идём вниз совершенно, не повторяя путь, пройдённый нами в первый день. В альпинизме очень часто ходят такими петлями, когда поднимаются на гору по более трудному пути, а спускаются по более лёгкому. В нашем случае будет как раз наоборот – мы поднялись по более лёгкому пути, а спускаться будем по более трудному, зато более красивому. Разве красота маршрута этого не стоит?
Утром Саша всё торопил меня побыстрее собираться, очевидно, что ему не терпелось добраться до интернета и прочитать все сообщения, которые у него скопились за эти три дня. Как выяснилось позже, когда мы достигли деревни под горой, таких сообщений оказалось больше 900. Как же это Сашины сотрудники на 3-х его работах, а также его друзья прожили эти 3 дня без связи с ним? Между прочим, два из этих 3-х дней были суббота и воскресение! В общем, Саша меня торопил, а я, наоборот, старался отсрочить выход, имея в виду, что, чем позже мы выйдем, тем снег будет мягче и потому легче будет идти.
Несмотря на то, что не было никаких следов на этом пути (ведь дорога закрыта, кому же здесь ходить?), мне удалось без единой ошибки выйти к перевалу, за которым и открывался чудесный вид на отдельный горный цирк. Ещё через два часа мы почти дошли до закрытой дороги, как вдруг Саша обращает моё внимание справа на настоящий водопад, которого я никогда здесь не видел. В этом нет ничего удивительного – этот водопад следствие необыкновенно снежной зимы. Здесь имеет смысл вернуться немного назад, в наш первый день, когда при подъезде к Шасте, Саша вёл машину и увидел большое озеро, которое тоже называлось тем же именем Шаста. Он вопросительно заметил, что хорошо бы на обратном пути в нём искупаться. А тут перед нами настоящее чудо – водопад. Учитывая, что в тот день мы имеем ничем неограниченное время, я предлагаю Саше искупаться под водопадом, на что он с радостью соглашается, и мы направляемся в сторону водопада.
Я сначала не собирался лезть под водопад, но пока Саша раздевался, я вспомнил своё правило 23-летней давности, когда я только начал вторую молодость в альпинизме со своими новыми друзьями – русскими аспирантами из Стэнфордского университета. Именно тогда я сам установил для себя правило: если я хожу с этими ребятами, то я не должен от них ничем отличаться, даже, когда они позволяют себе чисто мальчишеские выходки. Помнится, когда мы в количестве 8 человек взошли на Мt. Whitney, которая является самой высокой горой на Североамериканском континенте, и спустились к нашим машинам, то оказалось, что сразу за парковкой протекает горная речушка. Понятное дело, что после двух дней на горе, очень хочется помыться. Все они, не сговариваясь, начали раздеваться, и я, конечно, тоже. Велико было моё удивление, когда они все, как один, разделись до гола и влезли в речку. Я, который к этому времени прожил в Америке около 20 лет, прекрасно знал, что, то, что они делают, совершенно не дозволено делать в публичном месте. Ведь там буквально в 5 метрах от берега, отгороженные небольшими кустиками были припаркованы сотни автомобилей и сновали их владельцы! Ребята ведь совсем недавно приехали из России и привезли с собой свой образ жизни. Я сначала попытался им объяснить, что так здесь не принято, но на меня было ноль внимания и тогда мне пришлось просто последовать их примеру, чтобы не выглядеть среди них белой вороной. Тогда эта выходка осталась без последствий и сегодня, наверное, никто и не помнит про этот случай.
Однако правило, которое я тогда для себя вывел, всё ещё остаётся для меня в силе. Поэтому я сказал Саше, что тоже полезу под водопад, хотя, на самом деле, не очень-то это люблю. Но надо признаться, что это было прекрасно, может даже ещё лучше, чем скольжение на попе по снежному склону. Вот Саша совершает свой подвиг:
А вот и я пытаюсь от него не отстать:
Простите мои крики – у меня ведь нет в теле столько жира, сколько у Саши, который его неплохо согревает. И если скольжение на попе всё-таки было ожидаемо, то купание под водопадом наверняка было подарком судьбы и наградой за моё решение совершить спуск по моему любимому маршруту. После такого омовения мы за разговорами почти не заметили, как проскочили те самые 5 км горной дороги.
Здесь следует заметить, что мы не только не увидели следов снега на всём её протяжении, но поняли, что его там уже нет, как минимум, целую неделю, а может и две. Как вы помните, мы из-за этого вынуждены были подниматься по менее интересному маршруту. Честно говоря, не ожидал я от Америки такого раздолбайства! Кстати, когда мы подошли к нашей машине, которая была припаркована совсем рядом со шлагбаумом, который закрывал путь наверх к моему любимому маршруту, мы увидели двух рабочих, которые возились с замком этого шлагбаума – очевидно приехали его открывать, когда нам это было уже не нужно. Сработал закон подлости.
На ходу заскочив в итальянский ресторанчик, чтобы откушать итальянского супчика «minestrone», мы помчались ко мне домой, куда прибыли в 10 вечера понедельника. Дома, при взвешивании выяснилось, что я при моём обычном весе в 67.5 кг, за эти 3 дня потерял 4 кг. Жаль только, что за последующие 10 дней мой вес почти пришёл в свою норму.
Таким образом, главная задача, которая была перед нами поставлена, была решена, и Саша благополучно улетел к себе в Питер с Шастой «в кармане».
Не берите в горы незнакомого человека – это может плохо кончиться
Введение
2018 год – ничем не примечательный, кроме того, что он для меня 79-й год рождения и мне, как и в предыдущие годы очень хотелось отметиться на вершине Mt. Shasta, что должно было быть моим 21-м по счёту восхождением на неё. Я уже говорил, что восхождения в горах я никогда не совершаю в одиночку. Желающих напарников на такое мероприятие с каждым годом становится всё меньше. 15–20 лет назад с этим не было проблем совсем, поскольку многие из моих друзей были либо сами молодыми, либо имели детей-студентов, но теперь все эти студенты сами стали родителями, а их дети ещё не подросли до нужного возраста. Поэтому здесь будет уместно сказать, что в этом году проблема эта разрешилась совсем не традиционным способом.
17 июня я был приглашён в Сан-Франциско на празднование 50-тилетия одним из своих альпинистских приятелей по имени Стас. Там Стас познакомил меня с женщиной по имени Лена. Лена – близкая подруга жены Стаса, Жени, с которой они все трое серьёзно занимаются танцами. Стас мне сразу объявил, что Лена просится на Mt. Shasta и что он мне её очень рекомендует, т. к. она взошла с ним в прошлом году за один день до вершины и обратно. От машины до машины на Bunny Flat они прошли без рюкзаков за четырнадцать часов. Тут бы мне спросить: «а какая цель у человека идти на ту же гору второй раз по тому же маршруту с той лишь разницей, что теперь это будет с рюкзаками»? То, что я сам совершаю именно это из года в год – не в счёт, потому что я законченный мазохист и очень люблю над собой издеваться. Кроме того, альпинизм – моё жизненное хобби и бацилла эта сидит у меня глубоко внутри.
Но вот передо мной стоит симпатичная уже не молодая (лет 35), но физически хорошо сложенная (явно видно, что она регулярно посещает спорт клуб) женщина. Вопрос этот следовало задать, но я его, каюсь, не задал, хотя давно взял за правило не брать на гору незнакомых даже и мужчин старше 37 лет после неприятного эпизода, который я рассказал в одной из глав этой части. И, конечно, в ещё большей степени это правило касалось женщин. Поэтому я вежливо ответил, что её просьбу буду иметь в виду и свяжусь с ней, когда сверстаю свои планы. Про себя же я был уверен, что этому всё равно не бывать.
Однако неожиданно обстоятельства изменились в пользу Лены. Так получилось, что четыре человека из моих друзей, с которыми я ходил в горы в предыдущие годы и которые высказывали страстное желание взойти на Mt. Shasta в этом году, один за другим отпали по разным причинам. Мне же было просто необходимо залезть на гору в этом году, поскольку, с одной стороны, я сознавал, что нахожусь в достаточно хорошей физической форме, а с другой стороны, кто знает сколько ещё раз мне суждено с ней пообщаться? В моём возрасте каждый год на счету. Вот тогда я и вспомнил о Лене и сообщил ей условия, на которых я могу её взять. И главное из этих условий было нести мою палатку. Возражений с её стороны не последовало. Затем я пригласил её приехать в удобное для неё время и часа три рассказывал и показывал снаряжение и одежду, которые ей понадобятся для восхождения. Из её вопросов и ответов я понял, что она мало что полезного усвоила из прошлогоднего восхождения со Стасом и практически новичок в этом деле. Выяснилось также, что у неё совсем нет своего снаряжения, в том числе и рюкзака нужного объёма, и нужной одежды, но что-то из этого ей обещала одолжить её подруга. Когда я предложил ей свой большой рюкзак, которым пользовался до того, как мои друзья 20 лет назад подарили мне меньшего размера и очень красивый со словами «ты больше не должен ходить с таким большим рюкзаком, он тебе не по чину и не по возрасту», Лена не смогла скрыть своё смятение. Со словами «теперь уже поздно что-то менять», она без всякого энтузиазма приняла рюкзак с палаткой, и мы перешли к чаепитию.
За чаем я выяснил, что Лена по профессии психолог и что в её отсутствие (на танцах или на горе) муж её с удовольствием сидит с их двумя детьми. Я высказал пожелание, чтобы мы поехали на моей машине в ночь не на субботу, а на пятницу, тогда у нас будет два дня – пятница и суббота – для восхождения, а воскресенье – запасной день на тот случай, если мы придём с вершины на ночёвку поздно, как это происходило со мной в последние три года. Об этом Лене удалось договориться на работе, и мы так и сделали. Должен признаться, что с того момента, как я пригласил Лену составить мне компанию на Mt. Shasta, меня не покидала мысль, которая хорошо выражается морской пословицей «женщина на корабле – быть беде». Но другого выхода у меня всё равно не было – гора мне нужна была «позарез».
Когда в 3:30 утра пятницы 13 июля 2018 года Лена подъехала к моему дому, выяснилось, что она не только никогда не носила рюкзак такого размера, какой ей предстояло весь день нести на своих плечах а, больше того, она даже не умеет его укладывать. Это было немного удивительным, но отступать было уже поздно. Ещё Лена привезла с собой рюкзак среднего размера и настаивала положить его внутрь моего большого, чтобы во второй день пойти с ним на вершину, оставив большой в палатке. Мне пришлось долго её уговаривать не делать этого: я уже понимал, что Лена плохо представляет, что нас ждёт в первый день подхода с полными рюкзаками до ночёвки на высоте 3,200 метров. Она же хотела увеличить вес и объём своего рюкзака ещё на величину этого второго рюкзака! Затем, несмотря на мою 3-часовую презентацию необходимого снаряжения и одежды, выяснилось, что Лена привезла совсем неподходящую для такого случая верхнюю одежду. Слава богу, у меня в машине всегда есть запасные куртки и хотя бы этот вопрос был решён без обычных длительных дебатов.
Наконец, мы выехали в сторону Mt. Shasta и через пять часов остановились около магазина «Пятый сезон» в деревне под горой, где надо было взять в аренду для Лены ботинки. Всё остальное (каска, ледоруб, телескопические палочки и кошки) она одолжила у подруги. Ещё через час езды мы запарковались в самом высоком паркинге под названием «Old Ski Bowl» на высоте 2,400 метров. Около 12 дня мы стартовали и через семь часов достигли места ночёвки на высоте 3,200 метров без особых проблем. Как я и ожидал, старт в пятницу вместо субботы имеет большое преимущество: всего на ночёвке было не более дюжины палаток против трёх дюжин, которые обычно бывают в субботу в такое время года. Мне досталась самая комфортабельная площадка для палатки: большая, сухая и в дополнение с большой каменной стеной от ветра – просто лучше не бывает. Ещё через 40 минут подошла Лена. Далее ничего интересного для повествования не происходило: поставили палатку, попили чайку и супчика и в 9:30 залегли спать.
Встали мы в 1:30 ночи и в 2:30, надев кошки, вышли на восхождение. В это раннее время мы, кажется, были первые на склоне, но очень скоро нас обогнали почти все, а было их человек 20. Что здесь было необычного, так это состояние снега на длиннющем склоне, который раньше для прохождения занимал у меня пять часов, а последние годы все семь: я первый раз за все мои восхождения на Mt. Shasta шёл ночью не по льду, как обычно, а по снегу – впервые была такая тёплая ночь, что снег на склоне не превратился в лёд. Это сильно облегчило наш подъём, т. к., с одной стороны, не было ледовых калгаспоров, по которым очень неудобно идти в кошках, а, с другой стороны, обогнавшие нас восходители делали хорошие ступени в снегу, которыми мы, естественно, и воспользовались. Ещё нам сильно повезло от того, что практически целый день отсутствовало солнце, всё небо было затянуто облаками – на этой горе в такое время года это очень редкое явление. Впрочем, и небольшой дождичек, который дважды застал нас на склоне, тоже был большой редкостью в такое время года.
Этот длиннющий снежный склон заканчивается ледовым довольно крутым кулуаром под названием «Red Banks Chimney», в котором никогда не бывает солнца. Поскольку Лена шла весь этот склон быстрее меня, я попросил её подождать и пропустить меня вперёд с тем, чтобы она могла видеть, как я буду пользоваться ледорубом в этом кулуаре, самом опасном месте на всём восхождении. Я был вполне удовлетворён тем, что Лена, во-первых, послушалась меня на этот раз без пререканий и, во-вторых, что она прошла этот участок без каких-либо проблем. Теперь на высоте 4,000 метров мы оставляем кошки и ледорубы за дальнейшей их ненадобностью, а я ещё и свой рюкзак, чтобы облегчить дальнейшее движение по так называемому «Misery Hill». Теперь до самой вершины я иду быстрее Лены, поскольку у неё хоть и почти пустой, но всё-таки рюкзак, а я совсем без него.
Когда я поднялся на вершину, она вся была в густом тумане. Минут через 20 поднимается на вершину Лена и первое, что она делает – это поздравляет меня с горой (якобы, с победой!), а у меня к таким вещам чисто профессиональное суеверие. Такую оплошность может совершить только новичок и, вообще, человек не искушённый в этой профессии. Я всегда резко останавливаю таких людей, в том числе и на этот раз, и прошу, чтобы они никогда никого, в том числе и себя любимую, не поздравляли на вершине – это плохая примета. Ведь подняться на вершину – это только половина дела, вторая половина – ещё надо спуститься живыми и невредимыми, а как раз это не всегда получается. Профессионалам хорошо известно, что 80 % всех несчастных случаев в горах происходит именно на спуске. Поэтому я поздравляю своих попутчиков с горой только по возвращении к машине. После такой моей реакции на её поздравление, Лена, похоже, на меня сильно обиделась, приняв мою просьбу за нравоучение. Ведь это она психолог по профессии и учит людей как жить, а тут я позволил себе такое…
Самое интересное, что на этот раз я-то оказался прав – как раз на спуске у нас начались неприятности, из-за которых я и затеял этот рассказ. Итак, мы делаем по фото каждого из нас на вершине и начинаем спуск. Через час подходим к моему оставленному рюкзаку и нашим ледорубам с кошками и вот тут-то всё и началось.
Угрожающие странности поведения на спуске
Во время нашего подъёма я обсуждал вопрос будущего спуска почти со всеми, кто уже спускался с вершины, среди них были и местные гиды. Все без исключения говорили, что спускаться по пути подъёма не будут, поскольку там очень опасно из-за того самого ледового кулуара под названием «Red Banks Chimney». Такое же мнение было и у меня самого, но я там не спускаюсь уже много лет, с тех пор как однажды мне кто-то из спасателей подсказал обходной путь слева по тропе, который правда требует лазание без рюкзака по скале высотой всего 3 метра. Но я всегда пролезаю это место сам, а потом принимаю рюкзаки и остальных членов группы. На этот раз место, где должна была быть тропа занесено снегом и никаких её следов я не вижу. Спустившись пару раз на целую верёвку, которой у нас, конечно, нет (это приблизительно 40 метров), в соседние кулуары и убедившись, что они оба не «съедобны», я решил, что надо позвонить в спасательную службу и спросить у них совета. Как раз для таких случаев свой телефон я всегда держу выключенным, чтобы при необходимости он был полностью заряжен. Телефон Лены к этому времени уже полностью разрядился. Звонить пришлось через 911, который соединял меня с полицией, а уже полиция обещала соединить меня со спасательной службой Mt. Shasta. И вот на этом третьем соединении я почти всегда получал отбой. Может быть, спасатели не воспринимали мой звонок всерьёз, т. к. я сразу заявлял, что с нами всё в порядке, но мы просто не можем найти тропу на спуск, но, скорее всего, там банально была плохая связь.
Так происходило дюжину раз и только однажды мне удалось поговорить со спасателем, который упорно посылал меня на спуск по пути подъёма, чего я точно решил не делать, поскольку понимал, что Лена не обладает достаточным для этого опытом. Во время моих телефонных переговоров я обратил внимание на громадного чёрного ворона (весом не меньше 3 кг), который летал рядом с нами и над нами и время от времени приземлялся, потом снова взлетал. Сам этот факт сильно испортил моё настроение. Дело в том, что хорошо известно, что эти наглецы появляются тогда, когда пахнет смертью или уже на похоронах. Никогда раньше за все 22 года, которые я посещаю Mt. Shasta со всех четырёх её сторон, этот субъект мне на глаза не попадался, а вот сегодня – нате вам, пожалуйста. Ну как я мог тут не вспомнить эпизод из книги Игоря Виноградского «Вторая команда», посвящённой нашей трагедии на Хан-Тенгри по Северной стене в далёком 1970 году:
«Можно верить в мистику – можно не верить в неё, но на второй день, когда тело Вадима было опущено в трещину на леднике на высоте 4,250 м, на морене, где мы два месяца не видели даже мух, вдруг появился этот наглый брюнет (чёрный ворон). Вот поди ж ты! Откуда он взялся?! С обеих сторон – стены ущелья под шесть тысяч метров, снег, ледовые сбросы, вниз по леднику – сто вёрст до первой зелёной травы, откуда эти спутники смерти?!».
Теперь вы можете понять, отчего у меня резко испортилось настроение – в горах я всегда становлюсь суеверным. И, конечно, я тут же сказал себе, что сегодня надо быть вдвойне осторожным. Но для Лены я постарался сделать вид, что ничего особенного не произошло. Однако на все эти переговоры мы потеряли около часа времени, и я понял, что нам всё равно никто помочь не сможет. Тогда я решил идти по снегу в направлении предполагаемой тропы. Очень скоро я узнал это место, которое вело к искомой мною тропе слева. Но тут Лена обратила внимание на снежный склон справа от нас, на котором чётко вырисовывался свежий след от скольжения на попе и сказала мне, что она поедет по ней. Я попросил её остановиться через 40 метров, чтобы решить, что будем делать дальше – то ли переходить на известную мне тропу слева, то ли продолжать скользить на попе по неизвестному мне пути. Тут я вспомнил, как Лена с восторгом рассказывала мне ещё в машине, что на восхождении в прошлом году ей больше всего понравился спуск на попе и она мечтает получить такое же удовольствие и на этот раз. Теперь мне стало понятно, что она «дорвалась» до желаемого и моя задача состоит в том, чтобы она не перешла границы безопасности.