полная версия

Анна Д. Фурсова
Счастье в мгновении. Часть 2

Гости торжества встают с мест. Некоторые плачут. С еще большим уровнем громкости взрываются аплодисменты, превращающиеся в оглушительные овации, доносится звонкое «ура».

– Милана, я в восторге от тебя! Будь счастлива! – взвизгивает Ден, покачивая головой от удивления.

– Спасибо! – говорю в ответ.

– Друзья, после таких с-слов… – трогательно говорит Ритчелл, запинаясь, – давайте сделаем перерыв, и затем я продолжу. Нужно выдохнуть от слез.

Она ставит песню «You and me» Lifehouse.

– Да! – отзывается Джуана, продолжая плакать и отходит от столика, чтобы придти в себя. Обеспокоенный Итан устремляется за ней.

«Всех довела до слез».

– Милана, за тебя! – поднимает бокал Митчелл, я широко улыбаюсь и киваю.

Оглядываюсь по сторонам. Человек, хорошо знающий, что есть водные стихии, показывает мне жестом «класс».

Питер подаёт мне руку, я спускаюсь со ступеньки на фоне четкости очертания волн.

Мы беззвучно сплетаемся в объятиях, как никогда раньше, и плачем. Боже. Питер плачет. Я плачу сильней. Неудержимо. Тела дребезжат. Он крепче обнимает меня, прижимая за затылок к себе. Его сотрясающееся дыхание вызывает во мне учащенный пульс. В этих соленых ручейках – то, что мы хотим сказать друг другу. Он прижимает ещё крепче. Нам обоим пришлось тяжело, но Питеру, брошенному в котёл судьбы, еще тяжелее. Заря надежды подхватила его, когда умирающий издавал последние хрипения, находясь в агонии, спасла и подарила настоящий рассвет, рассвет нового сердца, со временем отданного другой… Но то, что нас связывало когда-то, – всегда будет жить в нас.

Поддержка глазами в полном молчании – несказанное благословение.

А тихие волны, волны-дети, в это время сливаются с другими, учась подражать своим родителям, представляющие и заседающие на морском троне величия и могущества.

– Мила, – срывает с его уст. – Я так счас-ст-л-л-л-и-ив…

– Питер, – сглатываю слюну, шмыгнув носом. Я не в силах сказать что-либо еще.

– Я счастлив, что у меня такая сестрёнка. Спасибо тебе за жизнь! – отрывисто исходит от него.

– Люблю… Мой брат, мой старший брат!

– И я тебя люблю, моя младшая любимая сестренка!

К нам подходит Ритчелл.

– Любимые мои, – уже обнимаю обоих, – спасибо вам за это. Это одно из лучших моих дней рождений. Это же моя мечта вот так отпраздновать день рождения. Питер, лишь сейчас понимаю, о какой мечте ты говорил. Яхта и море – идеальное сочетание.

– Не совсем, – красный, как рак, он улыбается. – Все ещё впереди.

– Да, всё впереди, иди за столик, пробуй блюда и наслаждайся мгновением! – счастливо говорит Ритчелл.

– Люблю!

– И я тебя, Милана!

– Питер, ну-ка щёлкни нас на камеру, – говорю я. – Она в моей сумке. Найдешь?

– Секунду, мои дамы. – Мы переглядываемся и расплываемся в улыбке с подругой.

– Ритчелл, что за новые изменения в твоем образе? – спрашиваю, пока Питер достает фотоаппарат в моей сумке.

– Нравится? – Она намеренно делает разные позы, крутя головой.

– Ты – богиня, тебе безумно идет!

– Спасиииибо! – визжит она, добавляя: – Питер, давай быстрее, и я пойду толкать речь Милане и дарить ей наш с тобой подарок, – смеётся Ритчелл. – У нас их два: один от нас двоих, а другой – в честь моего извинения.

– Ритчелл, можно доставать еще одну партию салфеток? – хохочу я.

– Да! Даже три! – шутит она, обнимая меня за плечи.

– Вы готовы? – Он настраивает камеру на нас. – Ой, а что это? – указывает Питер на сохранившееся фото.

Я поднимаюсь на носки и замечаю, что там изображена фотография меня, Марка и мамы. Питер пристально таращится на Марка.

– Это Марк с мамой и мной. Они приходили утром, ну как утром, днём, поздравлять меня.

– О… – удивляется Ритчелл. – Вы красивые втроём. Как семья. Дочь с родителями.

– Ритчелл, нет… Хоть и папа так обошёлся с нами, но Марк мне не заменит отца.

– Понимаю, – говорит Питер, задумавшись.

– Так, дорогой, ты долго будешь стоять и смотреть?! Ну-ка быстро, фотографируй нас! – подбадривает она его, зная, что чувствует сейчас Питер. История нашего прошлого с братом, как оголенный провод.

– Да-да, – соглашается без всяких претензий брат и фотографирует нас с подругой, а затем втроём на переднюю камеру.

– Милана, готовься к подарку, – восклицает подруга.

– Интригуешь! – радостно лепечу я.

Заняв столик, подготовленный лично для меня, я нацепляю кусочек красной запеченной рыбы на вилку и наслаждаюсь неповторимым сливочным вкусом, не испуская с виду подругу. Она нажимает на кнопку ноутбука, демонстрируя видеозапись, смонтированную разными видео от наших прогулок, встреч, дней, проведённых вместе, и произносит вслух, читая по листику:

– Дорогая подруга! У тебя сегодня День Рождения! – Голос Ритчелл трясётся. Я, пригубив сок, внимательно слушаю её. – Вселенная подарила нам прекрасную, умную и талантливую девушку. Тебя! Я поздравляю тебя с этим днем. Желаю вечно улыбаться и плакать от счастья, карьерных успехов тебе, дорогая, и крепкого здоровья. Будь счастлива!!! Никогда не теряй веры ни во что, гордо иди вперёд! Ты – кузнец своего счастья. В твоих руках всё! Так иди вперёд и не слушай никого, кроме своего сердца. Ведь оно не подведёт. Наслаждайся! Танцуй! Пой! Пиши! Твори! Ты такая талантливая, ты даже не представляешь насколько, – восклицает с выражением она. Мои глаза снова наполняются слезами. – О боже, Милана, ты почти написала книгу, свою собственную книгу! Ты понимаешь это? Это нереально круто. – И снова от друзей слышатся слова удивления. Никто об этом не знал. – Я так горжусь тобой. Я благодарю Вселенную за то, что в моей жизни есть ты! С тобой можно поговорить по душам, ржать до боли в животе, а также можно пустить слезу, слушая твои стихотворения, которые так ярко отзываются в душе. – Ден вскрикивает от глубокого поражения. И про стихи знали лишь те, кто был подписан на меня в социальных сетях. – Я с тобой делюсь тем, чтобы другим и не сказала бы, не открылась… Ты – моя душевная сестра. Родная моя, как я тебя люблю! – Глаза Ритчелл подернуты пеленой от слез. Я заливаюсь в слезах и не знаю, как прекратить плакать. Весь вечер плачу. – Слушай, что мы только не проходили вместе. Сколько раз мы прекращали общаться, но настоящая дружба – это такая штука, чтобы не произошло, она не заканчивается, а только крепчает со временем. Помнишь, как мы ходили по магазинам? На каток? А как фотографировались с зонтом и, о боже, играли в бадминтон в твоём доме, чуть дерево не сломали… – Смеется через слезы. – И это малая часть того, что я сейчас вспомнила. Думаю, ты тоже. Пусть у нас будет больше встреч, чтобы потом гулять и, смеясь, вспоминать, что было. Давай творить историю нашей дружбы и дальше! Будь счастлива. Люби себя. Балуй себя. Кайфуй от себя. Ведь счастье в мгновении. С Днём Рождения! Помни, что я всегда рядом!

Мои слёзы не прекращаются.

Ритчелл идет ко мне, чтобы преподнести мне подарочную коробку.

У меня самая лучшая подруга во всей Вселенной.

– Ритчелл, спасибо, у меня нет слов… – дрожащим голосом говорю я.

– Это не все, моя хорошая. Держи, этот подарок принадлежит тебе. И ты сейчас же его раскроешь, чтобы посмотреть: понравилось ли тебе или нет.

Я отпускаю ее с объятий и с улыбкой на лице беру подарок.

– Ритчелл, мне страшно открывать, – гогочу я. – После всех твоих подарков, я и боюсь представить, что здесь.

– Открывай уж, – смеётся она, глубоко выдыхая от слез.

Я раскрываю коробочку.

– ААААА, – взвизгиваю я, – это же… фотоальбом?..

– Да, в нем наши с тобой воспоминания с подробным описанием. С самого первого дня дружбы. Пришлось постараться, чтобы его сделать. И…

Я останавливаю ее мысли и, обняв подругу, начинаю прыгать с ней на месте от счастья. Да, на яхте. Да, на каблуках. И да, мы обе «дурки». Сумасшедшие. Но неразлучные.

– Но смотреть ты будешь его в другой день, в спокойной обстановке, хорошо?

– Да! Спасибо!!!

Мой взгляд падает на конверт, лежащий на первой странице альбома.

– Ой, а это что?..

– Совсем забыла, – взволновано говорит она. – Этот конвертик ты откроешь завтра! Это не рекомендация, а указание! – шуточно говорит она.

– А что в нем?

– Милана, прошу, не задавай вопросы. Ты завтра утром откроешь его и узнаешь все! Это от нас с Питером!

– Хорошо, спасибо большое вам! И за путешествие!

– Это ещё не все, Милана. Подарки продолжаются.

– Вы меня балуете с Питером… Мне даже и неловко как-то.

– Так, идём за твой столик, неловкая ты моя, на котором еда почти не сдвинута с места.

Танцуя в такт зажигательной музыки, мы двигаемся к столику.

Питер заинтересовано болтает с Деном, последний странно поглядывает на меня. Говорят обо мне?

Я приступаю пробовать устрицы вместе с Ритчелл. «Хм… специфично, но вкусно».

Разговаривая со школьными друзьями, принимая их поздравления, тёплые слова, их рассказы о деятельности, которой они занимаются, о целях, которые ими достигнуты, я и не замечаю, как вечереет и небо становится тёмно-тёмно синим. И плавно переходит в черноту. Загораются небесные светила – звезды, озаряющие мою душу и тело теплом, энергией, подавая мне горсти счастья.

Я делаю всё, чтобы не думать о нём, но не получается. Я бы рада была забыть, но не могу… Кажется, что и он думает обо мне. Быть может, наши души с Джексоном окутаны во мраке, склонившись над «мертвым» озером, в далеко забытой глубокой пещере, поэтому мы не вместе сейчас?

Нужно написать ему сообщение, поздравить его.

– Милана, идём танцевать! – жизнерадостно сообщает Элена, обрывая мои планы. – Хватит кушать!

И хватит думать!

– Идём!

– Что на тебя так смотрит этот шляпник-моряк? – подключается к нам Лилия.

Я смеюсь, пожав плечами.

Песня «El Perdon» Enrique Iglesias застилает пространство яхты. И под чистым сиянием вечных звёзд я погружаюсь в танцы, разводя руками в точность музыкальной композиции. Я лихорадочно окунаюсь в вихрь нескончаемого веселья в попытке прогнать боль. Но рана не заживает. Я больна. Я одержима. Страстью.

Ветер, словно одаряет меня поздравлениями и не рвёт волосы, а приглаживает их.

– Милана, переводи! – намекает Элена на испанский текст музыки.

– Ха-ха, – смеюсь я, продолжая зажигать в переливающемся от страз платье, как звезда.

Ритчелл ставит следующую песню «Corazon» Maluma feat. Nego do Borel. И мы втроём, как в старые добрые времена, энергично двигаемся под музыку.

– Я так понимаю, у нас теперь все испанские песни будут? – хохочет Митчелл, подходя в наш танцевальный круг.

– А почему бы и нет? – смеюсь я.

На нас смотрят не отрывая взгляда Питер, Ден, Джейкоб, Кевин.

– Девчонки, какие вы счастливые, от вас даже парни не могут глаз оторвать! – молвлю я.

– Милана, твоё счастье тоже рядом, – выдаёт Ритчелл.

О чем она?

– Ритчелл, вы с Питером такие красивые, – рассуждает Элена. – Я весь вечер наблюдаю, как он пожирает тебя влюблёнными глазами.

– Он очень ее любит… – вставляю счастливо я.

– Девочки, не смущайте, сеньориту! – хохочет подруга.

Я отхожу от них, чтобы попить сока, так как от жарких танцев во мне образовалась жажда. Наливаю себе напиток в бокал, и обращаю внимание, как мы поворачиваем в обратную сторону. И вот наступает конец странствованию. Пригубив бокал, взираю на звёздное небо и наслаждаюсь лёгким и тёплым ветерком, целующим меня в щеку. Какая красота. Умиротворение. Нахожусь словно между небом и морем. Неизмеримое пространство, неуловимое одним взглядом.

Подняв голову на вверх, мысленно проговариваю: «Дедуль, я представляю, как ты сейчас поздравляешь меня с днём рождения, говоришь самые красивые слова на свете. Люблю тебя и буду любить. Ты был прав, говоря мне, что после смерти человек прекращает своё существование только на Земле, но в сердцах своих родных и близких людей он остаётся жить… Так и, ты, живёшь во мне. И так будет всегда, пока я не перенесу память о тебе своим детям, которые будут жить после меня…»

– Сестрёнка, ты чего здесь она?

Поглощенная созерцанием ночного неба, говорю:

– Здесь так хорошо… Спасибо вам с Ритчелл за этот вечер в Барселоне.

– Не только нужно благодарить нас, – отвечает Питер и смотрит на Ритчелл, показывающую ему рукой какой-то жест, понятный только Питеру, на что он кивает головой и добавляет: – Сейчас будет исполнение твоей мечты.

– Что? – смеюсь я. – Снова сюрприз?

– Увидишь. – Улыбка расплывается на его устах.

Проходит несколько секунд и воспроизводится песня «My heart will go on» Celine Dion, James Horner.

– Это сюрприз?

– Исполни свою мечту.

– Питер, это будет глупо… – смеюсь я.

– Иди же! Ты мечтала об этом!

– Питер, меня посчитают ненормальной.

– Иди! Немедленно! – командует он. – Когда, если не сейчас?

Он прав. Сердце зовет это сделать. А зову сердца нельзя не последовать.

Вращающиеся огни на яхте создают неповторимую, исключительную атмосферу.

Направившись к передней части яхты, я словно медленно волочу за собой шлейф из звёзд любви. Ступая, прокручиваю слова песни: «Нас любовь однажды на миг лишь коснется, словно лучик света из тьмы. Даже после смерти эта нить не порвется, ведь в ней продолжаемся мы…»

Я люблю его за то, что он смог прикоснуться ко мне не только губами, но и сердцем, заполнив пустые места.

Упершись о фальшборт – перила на палубе, я закрываю глаза, уходя в свои мысли под эту самую животрепещущую песню и представляю, как меня обнимает Джексон, сообщая на ушко, как сильно меня любит. Мысленно я реализую это желание, воображая момент между взглядом и поцелуем. И, глубоко погружаясь в свои чувства, незримо ощущаю на себе чьи-то прикосновения, расплавляющие кожу. Кто-то широко расправляет мои руки в сторону, прикасаясь к шее горячими, как огонь, губами. Не открывая глаз, я замираю при мысли, что позади меня может оказаться тот, кому я посвящаю свои думы. Сердце трясется с невыразимой скоростью. Ветер теребит мои кудри, приподнимая их ввысь. Меня окутывает океан мурашек, пробирающих насквозь. Я перестаю дышать… и парю, парю над водным пламенем, по волнам. Тело наполняется вдохновением с ног до головы. Сердце вырывается из груди, как пленник на свободу. Во внутреннем море – шторм, сбивающий всё на своем пути, отчего я перестаю вдыхать воздух.

– Между нами Вселенная жизни и Вселенная смерти, а стоят они на мосту под названием «Любовь»… – доносится шепот.

Я впадаю в растерянность. Это прозвучало из тайников моей души?

Я медленно-медленно открываю глаза и, не в силах пошевелиться, из-под ресниц взираю на запястье человека, держащего мою руку. Дернувшись, я застываю, становясь неподвижной, и лишь окаменелыми зрачками глаз смотрю на прицепленную к запястью призрака подвеску с надписью «Счастье в мгновении». Задыхаюсь. Стук моего сердца превышает звучание волн. Делаю плавный оборот головой и… Обращаюсь в соляной столп. Отмерев, я полностью поспешно оборачиваюсь. Эти черты лица, глаза, прикрытые солнечными очками, знакомое прерывистое дыхание, исходящее от человека, говорят мне о том, что это… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. Мысли стали сверх реальными или это реальность?

– Д-Дже-к-сон? – по буквам произношу я, как буду учу алфавит. – Но… но как ты?.. Я… я… я…

Это опасный мираж, вовлекающий меня в бездну?

– Моя малышка, – издает еле слышный звук образ любимого, – думала, что я упущу возможность быть рядом с тобой? – исходит ласковым голосом от Джексона.

– Д-Джексон? – Я не могу поверить в то, что видят мои глаза. Я оживила свои мысли?

Его рука, скользнув по обнаженному предплечью, обвивается с необычайной нежностью вокруг моего запястья, словно он нащупывает мой пульс, выбивающийся из вены.

– Не Джексон. Одержимый любовью юнец.

В крови вспыхивает огонь. Готовая без чувств упасть к нему на руки, я нахожусь во власти внутренних стихий.

– Я… я… я… – Раскрыв рот, я смотрю на него ошарашенными глазами. Сердце продолжает вырываться наружу, давая сигнал об отсутствии кислорода.

– Я тебя оставил без слов? – улыбается он, приподнимая очки и шляпу. Его зеленые глаза тут же засверкали разноцветными огнями, а лицо осветила нежная улыбка. – Это Джексон. Твой Джексон.

Ахнув от поразившей меня на повал минуты жизни, я медленно расплываюсь в широкой улыбке. Интуиция не подвела меня. Я знала, что он где-то близко.

– Но зачем ты… – испуганно произношу я. – О боже. Ты же не ведёшь яхту.

– Малышка, он поставлен на автоматический режим. Если что – Питер на чеку, – спокойным голосом отвечает он, взирая в мои глаза, полные изумления.

– Подожди, Питер знал, что управляющий яхты – ты? – Глаза становятся круглыми. Покосившись на Питера, находящегося у штурвала, приподнявший нам руку, я размышляю.

– Да, это же сюрприз, – мило отвечает Джексон, добавляя: – И Ритчелл. – Что? – С Днём Рождения, моя малышка. Готова принимать поздравления?

– Подожди… – Я хочу во всем разобраться. – Но они мне ничего не сказали… – Не могу придти в себя. – Но зачем ты скрываешься и… – Я нахожусь в состоянии абстракции.

– Любимая, именно здесь ни орды фотографов, ни одного репортера. Да и зачем кому-то знать об этом? Тем более нашим друзьям, они же забьют вопросами. – Он пошел на это ради меня? В мыслях не укладывается. – Ты готова получать от меня поздравления?

Пребывая в ошарашенном и потрясенном состоянии, отмечаю, как горят мои щёки.

– Джексон, я не верю, что это ты… – дрожащим голосом от удивления говорю я. – Но у меня даже нет подарка и…

– Прикоснись ко мне, и ты почувствуешь, что это я, – тянет соблазнительно он.

«И стоит взглянуть на него, как моё сердце и тело тут же отдаются ему…»

– Любимая, ты была уверена, что я забыл?.. – спрашивает неотразимым чувственным голосом руководитель этого таинственного путешествия, который вмиг, как в сказке, преобразовался в Джексона, человека с которым моё сердце не находится на месте. Я пожимаю плечами, стоя в оцепенении. – «Счастье в мгновении» всегда со мной. Каждое тринадцатое июля я надеваю его на свою руку, вспоминая тот день… – с долей меланхолии пронзает он меня своим голосом.

– Джексон, хочу поздравить тебя и… – Осознание начинает ко мне приходить. Я готовила для него речь ночью на случай, если бы мы встретились в этот день. И мы встретились посреди этих вод, на поверхности которых от волн образуется пена, похожая на сахарную пудру.

– Нет! – перебивает он меня. – Сейчас я буду поздравлять тебя, свою любимую малышку, которой сегодня исполнилось двадцать два года.

Я киваю.

– Питер будет управлять катером, а ты сейчас возвращайся к друзьям и жди моего подарка. Ритчелл должна огласить это. И тс-с, – шипит он, – малышка, никто не должен знать, кто я.

– Мексиканец. – Ко мне возвращается смех.

Он улыбается, донося мне на ушко:

– По уши влюбленный в тебя.

Я отхожу и с каждой минутой соображаю о причинах скрывать, что капитан яхты – Джексон. Правда приведет к лишним вопросам от друзей, что нам пока обоим не нужно. Джексон приносит себя в жертву, не имея шанса пообщаться со старыми друзьями, под этой маскировкой. И черт. Это из-за меня. На что мы идём лишь бы быть друг с другом.

И о боже, это же так было романтично. Интересно, кому пришла идея сделать из Джексона управляющего? Всё так, как в настоящем романтическом кино.

Счастливая, я лечу на крыльях любви искать Ритчелл, чтобы немедля высказать ей все свои эмоции.

Заметив её, смеющуюся и заслушавшуюся рассказами Элены, я перебиваю их беседу:

– Ритчелл, можно тебя на минутку? – Я сияю, как луна, освещающая обратный путь.

– Нет, Милана, – продолжая смеяться высказывает Ритчелл и оставляет нас с Эленой. Взяв микрофон, она обводит взглядом лист сценария. Она же – ведущий моего дня рождения. И не только моего. Ещё и Джексона. Моего капитана. Как он сказал мне? Одержимого любовью юнца.

Я поглядываю издалека на Джексона, он в свою очередь общается с Питером, показывая, как необходимо управлять катером.

– Милана, на что ты смотришь и улыбаешься? – выдаёт Элена, беря со столика персик.

– Э… на небо, – продолжаю непроизвольно улыбаться я, перебирая в голове все то, что было минутами ранее.

«Мечта сбылась, как сказал бы Питер».

– Да, виды здесь, конечно… Барселона – очень красивый город.

Сейчас в моих мыслях только один человек.

– Дорогие, – начинает Ритчелл, – сейчас будет отдельный подарок Милане от нашего главного человека на борту – капитана! – празднично говорит подруга. – Встречайте!

Раздаются аплодисменты со стороны друзей. Заинтригованные, они встают с мест, занимая места напротив сцены, на танцполе. Джексон, не снимая своих чёрных очков с глаз, соломенной шляпы, которая подходит ему, движется с большим чехлом. Подойдя ближе к микрофону, он достаёт музыкальный инструмент – гитару.

– Мексиканец, заряжай нас позитивом, – выкрикивает Итан, на что разносится гул от смеха.

– Эта песня для тебя, модель Милана Фьючерс, – с волнением в голосе выражается он.

Я с трепетом ожидаю его выступление. И с бьющимся сердцем стою и жду. Что же он будет петь?..

– Что за дурацкая шляпа? А очки к чему? Почему он их не снимает? Это левый мексиканец. Странный он, – слышу я отклики от друзей.

Джексон начинает создавать мелодию, и, кажется, я начинаю догадывается, какую песню он будет исполнять, – «My love» группы Westlife. Но это же песня о признании в любви и…

Джексон приступает к пению этой волшебной песни. Его пленительный взгляд устремляется на меня. Я смотрю на него, чувствуя как по моей щеке льются незаметные слезы. Он словно признаётся мне в своих чувствах. Мы зажигаем огонь нашей любви. Я не могу сдержать эмоций. В это мгновение включаются дополнительные мерцающие огни на яхте. Я плачу и кружусь на месте под песню. По телу бегут мурашки, бросает в жар от его притягивающего голоса… Я так его люблю.

«А может быть наша любовь больше, чем любовь?..» Его голос окончательно сводит меня с ума, я пускаю слезы от счастья.

Я сверлю взглядом человека, человека, удлиняющего каждую минуту моей жизни до бесконечности.

Раздаётся визжание, бурные аплодисменты, ликование. Наградив его рукоплесканиями, я одновременно утираю пальцами слезы, которые сегодня бьют все рекорды мира по их количеству. Мы смотрим друг на друга и замираем, видя в каждом, – свою жизнь, свой мир. А большего и не надо. Этот подарок превзошёл даже полет на воздушном шаре.

– А теперь медленные танцы! Парни приглашайте любимым дам! – заявляет Ритчелл. Льется песня «Give me love» Ed Sheeran.

Я возвращаюсь к столику, чтобы взять свою сумочку и поправить вечерний макияж. Наверняка он уже весь стек и под глазами заседает тушь.

Взяв зеркальце, я открываю его и вздрагиваю, говоря: «Ой», заметив в отражении Джексона. Бедная моя сердечная мышца.

– Это был самый лучший подарок. Джексон, я восторге. Как видишь, погрязла в океане слез, – лепечу я дрожащим голосом.

– Потанцуем?.. – маняще говорит он.

– Угу, – бормочу я и кладу сумочку трясущимися руками на столик. Джексон берет мою ладонь, и мы, делая пару шагов к середине яхты, медленно начинаем танцевать. Одна его рука ложится на мою талию, другая обхватывает мою ладонь. Я кладу руку на его грудь, ощущая повышенное сердцебиение.

Ритчелл отключает все огни.

Звезды ложатся на нас. Свет исходит только от Луны.

Тону не только при одном взгляде на него, но и в вечернем полумраке.

Мы молчим, двигаясь в такт этой потрясающей песни, я отвожу в сторону глаза от нарастающего волнения. И как бы я не скрывала свою любовь к нему, она проявляется даже в моём дыхании…

– Особое искусство – наша любовь… – влюблено произносит Джексон.

– Или непостижимая химия, понятная лишь нам обоим, – с неотразимой любовью добавляю я.

«Или любовь, недоступная для чужих глаз».

Шлейфом, пока мы кружимся, струится любопытный шёпот. «Почему она танцует с этим мексиканцем? Может, это ее бойфренд? И к чему была та песня, которую он пел? Разве она заключается в поздравлении?»

– Как только мы прибудем обратно в Барселону, ты незамедлительно сядешь в машину к Тайлеру и поедешь с ним в определённое место… – ЧТО? Я теряюсь в сознании. – Я кое-что подготовил для тебя.

– Джексон, но как же… – Что это за подарок и почему нужно для этого куда-то ехать?

– Тс-с, – закрывает большим пальцем мои губы Джексон, отчего я соглашаюсь на все, что исходит от него, на каждое его слово и действие. – Я пока все улажу. Помни, что это главный подарок для моей малышки.

Я беззвучно поднимаю глаза, всматриваясь на него через стекло очков.

– Но поторопись, малышка, – маняще произносит он.

Я широко-широко расплываюсь в улыбке.

Джексон неожиданно со всей резкостью наклоняет меня почти до пола яхты, придерживая рукой за спину, шепча в глаза:

– До скорой встречи, моя модель.

Я приоткрываю рот, прерывисто дыша ото всего, что происходит.

Музыка подходит к концу. Джексон моментально скрывается, становясь на своё прежнее место рядом со штурвалом.

Зная, что Джексон когда-то подарил мне на день рождение полет на воздушном шаре, сознание создаёт такую мысль: «Что же он подарит в мои двадцать два года?..» А я ничего не купила для него.

– Милана, а теперь можем поговорить, – говорит Ритчелл. – Ты такая ошеломлённая… – хохочет она, прекрасно зная причину моего изумления. Я обнимаю подругу.

– Спасибо тебе за все… – щебечу я, выпуская ее из объятий.

– Милана, я же обещала, что исправлю ошибку и, конечно же, я хочу видеть тебя счастливой. А мне известно, с кем ты по-настоящему счастлива. И, – прислоняет она руку к моему сердцу, – слушай его всегда!

– Спасибо, моя дорогая! Люблю тебя!

– И не забывай о моем подарке, который можешь раскрыть только завтра! – радостно восклицает она.

– Даааа, – восхищённо говорю я. – И всё же, как вам пришла идея с Питером все это воплотить?

Ритчелл смеётся.

– Милана, это не наша идея. Только один человек все это создал.

Она показывает глазами на Джексона.

– Что? – вылетает удивлённо от меня.

– Да, мы с Питером хотели действительно просто посидеть в кафе с тобой и с Даниэлем, кстати как он вообще? Мне Питер рассказал, что там снова что-то случилось у него.

Не хотелось бы сейчас обращаться к мыслям о Даниэле.

– Тот же человек на него напал. Надеюсь, всё разрешится, – говорю я и меняю тему: – Ритчелл, тебе же известно о сюрпризе Джексона?.. Колись!

Ритчелл старается скрыть улыбку.

– Так, говори же!

– Милана, нет, сама скоро всё увидишь. И хочу сказать от себя. Он… – делает короткую паузу, – так тебя любит…

От этой мысли подруги я становлюсь ещё счастливее.

– Правда?

– Милана, я ошиблась в нем. Он сделал всё это ради ТЕБЯ, – выделяет она последнее слово. – Думаешь, что он не захотел бы пообщаться с нашими друзьями? Но эти игры нужны лишь для того, чтобы ТЫ была счастлива.

Я повторно заключаю подругу в объятия.

– Милана, задушишь, – смеётся Ритчелл.

– Всё, всё, – хохочу я.

– Так, что за секретики у вас тут? – подходит к нам Митчелл. – Я тоже хочу быть причастной к ним.

Не вдаваясь в подробности беседы, мы втроем начинаем зажигать под музыку. Я чувствую, как невероятно счастлива в эту секунду своей жизни, за которую я так благодарю Вселенную.

Танцуя, я таращусь на Джексона, который всё это время болтает с Питером.

– А сейчас пришло время для ещё последнего подарка! – произносит в микрофон Ритчелл, запыхавшаяся от танцев.

Питер выносит праздничный торт, в который вставлены двадцать две свечи.

Я подхожу ближе, становлюсь в округе друзей, ожидая сигнала, когда можно будет их задувать и загадывать сокровенное желание.

– Милана, готова? – смеётся Ден. – Их уже не восемнадцать.

– Да, – хохочу я.

– Давай! – торжественно произносит Питер. – Мои руки уже не выдерживают его держать.

Я бросаю взор на Джексона, который в этот момент обшаривает меня пристальным взглядом, и загадываю желание про себя: «Я хочу всю свою жизнь прожить с этим человеком…» Мои щеки надуваются воздухом, который я переношу на свечи, туша их.

– Ураааааа!!! – ликует Ритчелл.

– Урааааа! С Днём Рождения! – голосят Митчелл и Элена.

Я обнимаю друзей, принимая их поздравления.

Сиюминутно раздаётся салют под песню «The Winner Takes It All» ABBA. Я смотрю на небо, облепленное искрами красных, зеленых, золотых оттенков. Неописуемое зрелище. Взирая на каждый залп фейерверка, несущий в себе ослепительные ракурсы, которые так и хочется запечатлеть на камеру, я осознаю, как же я счастлива. Как же мне хотелось бы, чтобы такие мгновения случались у каждого человека на планете, как можно чаще.

– А теперь по сценарию – общее фото на память! – орет Ритчелл, перекрикивая музыку.

– Становимся все в кучку! – говорю я.

– А что мне делать? – хохочет Питер, держа в руках торт. Он вцепился в него, как в игрока команды «Реал Мадрид».

– Питер, ты что прилип к нему, – безостановочно смеюсь я, – клади на стол.

Ритчелл щёлкает на камеру друзей со мной, затем ставит таймер, чтобы сделать общее фото.

Питон мотается из стороны в сторону, не зная, куда поставить кулинарный шедевр, который не умещается из-за стоящей посуды на столиках.

– Питер, – в один голос кричим мы с Ритчелл, – иди сюда уже.

Он продолжает носиться с тортом, друзья заливаются громким смехом. Ритчелл делает пару шагов к Питеру, таща его за рукав пиджака и в эту секунду фотоаппарат создаёт снимок, который, как мне кажется, получился самым искренним и забавным.

Трапезничая шоколадно-ореховым бисквитом, я размышляю, что через считанные минуты мы доберёмся до берега и меня будет ожидать подарок от Джексона, до которого я ещё должна доехать на машине его телохранителя. Как все загадочно, таинственно, любопытно и от этого ещё больше во мне загорается искра, символизирующая счастье.