полная версия

Анна Д. Фурсова
Счастье в мгновении. Часть 2

Глава 15

– Это удивительное место. Не перестану я повторять, – наконец выпаливаю я, заправляя волосы в одну сторону.

– Это место – лучший вариант побыть наедине со своими мыслями… – высказывается Джексон, глядя на меня.

Я наклоняюсь корпусом тела, опираясь локтями на колени и прислоняю костяшки пальцев рук к подбородку.

– Я заметила по твоим ночным сообщениям, что в тебе возросло чувство рифмы? – завожу я тему для разговора.

– Возможно. – Через секунду добавляет. – У нас красиво получается вместе… – выделяет он последнее слово голосом.

Я моментально, сама того не ожидая, поднимаю на него глаза:

– Да, но Джексон… – прошу его я, не сообщать такие слова. Никаких «вместе».

– Милана, – обрывает он меня, – прошу, давай позволим себе, на день, забыться и просто насладиться тем, что мы видим вокруг себя без «но».

Я киваю и закрываю глаза, слыша звуки природы, сочетание легкого ветерка и едва ощущаемых волн, истекающих от озера.

– Производя анализ сообщений, присланных тобой мне в ночное время, я смею предположить, что ты продолжаешь писать стихи?..

Я открываю глаза, поражаясь подбору слов, сказанных им мне.

– Да, и книгу ещё пишу, а ты? – Если бы был подписан на меня в социальных сетях, то знал бы и о книге, и о стихах. Хотя… в публикациях слишком много правды обо мне. Он коснулся бы моей души, прочтя всего лишь одну строчку выложенной прозы о любви. – Пишешь песни? Играешь на гитаре? – Вспоминается момент из прошлого: признание его в любви в виде сыгранной и исполненной им песни на гитаре.

Джексон округляет глаза:

– Удивляешь, буду рад прочитать. Каков жанр, юная писательница?..

Я расплываюсь в смущенной улыбке.

«А где ответ на мой вопрос?»

– Роман о любви, о счастье, о жизни, – почесывая нос, сообщаю я.

Он не обмолвился и словом о себе. Почему он не желает отвечать на вопросы?

– Милана, имею честь спросить кое о чем у тебя? – Он останавливает движение лодки и проводит рукой по лбу.

«Волнуется?»

Я застываю, встречаясь с зелеными глазами Джексона, полные задумчивости.

Почему он спрашивает меня, а сам игнорирует мои вопросы?

– Ты счастлива?.. – Я сплетаю пальцы на руках, смотря сначала на них, затем отвожу взгляд на облака, появившиеся на небе, которые незаметно плывут и заигрывают с лучиками солнца.

– У меня есть всё, чтобы быть счастливой, – нахожу я стандартный ответ. – А ты?.. – Я готова была к такому вопросу.

– У меня тоже есть всё, чтобы быть счастливым, но… – Он прерывает себя и глубоко вздыхает.

– Но?.. – Я жду продолжения его фразы, всматриваясь на его руки, положение которых он меняет несколько раз за секунду.

Только я успела успокоиться, как волнение, появившееся у Джексона, снова переносится на меня.

– Мне не хватает одного для счастья… – тихо доносится от него.

– Чего же? – смотря пристально на Джексона, на одном дыхании, идёт от меня.

Глядя мне в глаза, он выдает ответ:

– Тебя… – Мое сердце екает и стреляет в желудок, который успевает свернуться в узел.

Я не знаю, что ответить. Я не знаю, к чему приведёт наш разговор. Каждое его слово, каждый его взгляд делает меня совершенно другим человеком, или, наоборот, самой собой.

– М-меня? – осекаюсь я, ощущая частички пота, появляющиеся на моем лице.

Джексон смотрит под ноги и молчит.

Я цепенею посреди озера. Мне не хватает воздуха, чтобы дышать.

– То есть… – Он растерян и встревожен. Его приподнимающаяся от усиленных движений грудь, доведет меня до обморока. Но распространяющаяся надгробная тишина между нами еще больше порождает беспокойство.

«Боже…»

– Милана… – доносят его губы моё имя.

– Джексон… – произношу трепетно я, останавливая свой взгляд на его мускулистых руках.

Он хочет что-то сказать, но не знает, как заставить себя.

– Я уезжал в другую страну, – говорит эмоционально он, перебирая пальцами рук по ноге, – я начинал жить с самого начала, – повышает звучание своего голоса. – Я думал, что ты навсегда исчезла с моей жизни, подобно потухшей звезде… – Я стараюсь дышать. – Но встретив тебя, я понял, что…

– Понял, что это была ошибка – встреча со мной? – предполагаю взолнованно я и поправляю: – Я имею в виду, наша встреча с тобой изменила нашу новую прежнюю жизнь.

Джексон проводит руками по глазам. Он не на шутку издерган.

– Ты для меня – звезда, которая при одном сиянии возобновляет жизнь в моем организме. Без тебя мой внутренний мир – сух, мертв… Я не представляю себе возможным жить без тебя… Ты тот свет в конце тоннеля, который обогащает мою жизнь всем необходимым. – Этой фразы оказалось достаточно, чтобы меня пронзило электрическим током. Сердце подскакивает, переворачивается и снова работает в прежнем ритме.

Я чуть ли падаю в это чудесное озеро, слушая ошеломляющее признание из уст мужчины, который не давал покоя моим мыслям с той секунды, когда наши глаза встретились друг с другом в тысячной толпе.

– Что т-ты т-творишь, Джексон? – пребывая в состоянии крайнего удивления, заикаясь, почти с криком задаю ему вопрос.

Мои зрачки вылетают из орбит, когда Джексон встает с места, делает пару шагов ко мне и падает к моим ногам. Его голова ложиться на мои колени, а тело сотрясается от испытываемых им чувств. Мои глаза не верят тому, что сейчас происходит, как и мое сознание. Он берет мои руки и прижимает их к своему лицу, закрывая ими глаза. Дрожь в его теле не даёт мне сосредоточиться и разумно мыслить, как и все его действия.

– Джексон… – вздыхаю я. – Ты ненормальный? – с меня выскакивает короткий нервный смешок.

– Да, я ненормальный! – признает он с чувством обиды на себя. – Я с ума сошёл, когда увидел тебя… И… Черт… – громко изнемогает он.

Имеет ли силу фраза: «Будем друзьями?» Или в прошлый раз она прозвучала неофициально? Нужно заключить для этого соглашение? Или потребуется обоюдное согласие сторон?»

– Джексон, ни к чему все это! – обрываю с волнением я. – Ты меня пригласил сюда, чтобы сказать это? Всё в прошлом, пойми… – жалобно произношу я, уговаривая в этом себя.

– Понять тебя? – Его глаза дико бегают. – Милана, нет, Милана!..

Он касается губами моих рук, нежно целуя их.

– Они по-прежнему родные… – шепчет нежно-нежно он, отчего я не могу убрать их от него. – Понимаешь?

Я теряюсь. Мои защитные слова не срабатывают даже в отношении себя. Я противоречу своим истинным желаниям. Я же только и думаю о том, что желаю всеми фибрами души поцеловать в его пухлые, родные губы…

Джексон дотрагивается рукой до моих ямочек. Я смотрю на него и в моих глазах – слезы… Я же только и мечтала об этом все эти годы, что он приедет и скажет мне то, что говорит в эту секунду.

– Я не могу объяснить, что со мной происходит… – словно извиняется он. – Эта встреча всё изменила… – судорожно вздыхает он, сбрасывая свои руки. – Я как будто вернулся в то время, когда мы с тобой… – с усилием добавляет он. – Я… я… прости. – Он берется за голову, сидя также на коленях.

Я перевариваю происходящее.

Нет. Я не могу так. Я не могу подавлять то, что рвется наружу. Я же люблю его. Я сдаюсь.

В отсутствии слов я ловлю его лицо руками, обхватываю шею Джексона и начинаю следовать своим истинным желаниям. Я овладеваю его горячие, манящие губы, прикрыв от наслаждения глаза, и лишая себя способности дышать и думать. Он прижимает меня за затылок, с жадностью крепко впиваясь в мои губы. Его язык опаливает жаром мои губы, скользя глубже. Участившееся сердцебиение Джексона сталкивается с моим, образуя единый сердечный ритм. Приостанавливаясь в скорости поцелуя, Джексон посасывает мою нижнюю губу, увеличивая во мне чувство возбуждения… Нас окутывает волна желания.

Это самый романтический момент за последние годы. Наш поцелуй посреди этого неописуемого своими живописными видами озера.

Отойдя от поцелуя, я медленно открываю глаза и крепко обнимаю его, прижимая его голову к себе и цепляясь руками в волосы. Джексон, успокаиваясь, выдыхает. А меня по-прежнему продолжает трясти. Это сделала я сама? Я его поцеловала? Я призналась в любви таким образом? Я?

Спустя пятиминутное молчание, Джексон отслоняется, залитый весь багровым оттенком, и счастливым голосом заключает:

– Милана, а теперь настало время для этого.

Я судорожно глотаю слюну и присаживаюсь удобнее.

– Для чего?

– Мне нужно охладиться немного.

ЧТО? Что сделать?

Джексон снимает одежду, оголяя свой торс, на котором выделяются мышцы. Я невольно опускаю взгляд к низу его мускулистого живота, мускулы на котором стали рельефными. Это чертовски сексуально. В эту секунду я окончательно забываю, что значит дышать, пробегая глазами по его телу.

– Джексон, ты чего?.. – ужасаюсь я.

Мы же не… Что он делает?

– А ты как думаешь? – резвится он.

Что его так взбодрило?

– Ты же не…

Я не договариваю фразу, как Джексон ныряет из лодки в озеро, обрызгивая меня с ног до головы. Я вздрагиваю от неожиданности, обращая внимание, что верхняя часть моей одежды намокла.

– Джексон, – кричу недовольно я, – ты… ты меня обрызгал!

– Вода потрясающая. Ты же не собираешься все время париться в этой лодке? – плавая, сообщает радостно он. – Я и думал, что после… э… м-м… – теряется он и проводит рукой по мокрым волосам, держась в воде, – после катания будем купаться.

– Ты думал, но не я! – злюсь я, не вынося нахождения себя в мокрой одежде, хоть и сейчас лето. – Джексон, вот ты, как всегда, со своими неожиданными сюрпризами! – размахиваю я руками.

– Признай, ты от каждого из них в восторге! – поддразнивает он.

– А вот и нет! – скрещиваю руки на груди.

– А вот и да! – восклицает «живым» голосом он. – Давай, иди ко мне, малышка.

«Малышка… ах…»

Я стараюсь опомниться от пьянящего счастья слышать слово «малышка».

– Джексон… – стараюсь сделать серьезное лицо, но у меня не получается. – Я не буду купаться!

– Поплаваем вместе, почему нет? – спокойно отмечает он, смеясь.

– Потому что нет!

Джексон наклоняет лодку, захватывая меня руками, таща за собой в озеро.

– ДЖЕКС-СОН! – ору я, начиная смеяться. – Я укушу тебя сейчас!

– Укуси, – раскатистым смехом заливается Джексон.

Мое тело полностью находится в воде. Я барахтаюсь, дабы не утонуть, так как плавать на «отлично» я так и не научилась.

– Ты же знаешь, что я не являюсь любителем таких процедур, – надуваю я губы от ярости. Можно было и спросить у меня, хочу ли я плавать или нет. – Джексон, моя же одежда теперь ВСЯ намокла! – Я хмурю брови.

– Высохнет. Ты посмотри, какая жара в Мадриде.

Я закатываю глаза, слыша слова Джексона, который имеет бесконечный запас аргументов в своем лексиконе.

– Я это видел, – с иронией произносит Джексон, проплывая ближе ко мне.

– Что? – Я откидываю голову назад, смачивая все волосы.

– То, что ты закатила глаза. Иди-ка ко мне, малышка…

Я смеюсь и резко отплываю, брызгаясь в его сторону.

– Что ты делаешь, Милана? – хохочет он, вытирая глаза от воды.

– На тебе, на тебе, – брызгаюсь я и громко смеюсь.

– Так, значит, так? – поднимает он шуточно голос.

– Я тебя сейчас поймаю! – игриво заявляет он.

– А вот и нет.

Я старательно усиливаю, что есть мочи, скорость плавания и уплываю от Джексона к берегу, но он захватывает мою ногу, не давая возможности плыть.

– Ай, Джексон! Я сейчас утону, отпусти.

– Я же сказал, что ты не уплывешь от меня!

Я изо всех сил выкарабкиваюсь из власти Джексона, но мои усилия не приводят к результату. Его крепкие руки полностью захватывают меня.

– Этот растрёпанный внешний вид с чёлкой делает тебя соблазняющей…

Я приоткрываю произвольно рот и касаюсь рукой до щетины на щеках у Джексона. Дотрагиваясь, я погружаясь в воспоминания, когда впервые коснулась его.

– А ты колючий… как ежик, – хихикаю я, улыбаясь.

– Тебя это заводит? – возбуждающим голосом выдавливает Джексон.

– Джексон! – толкаю его, упираясь о его накаченную грудь.

– Больно же! – морщится Джексон.

– Тебя это заводит? – повторяю вопрос.

Мы смотрим в глаза друг другу, произвольно улыбаясь. Мое тело кричит о любви к Джексону.

– Как насчёт ужина? – предлагает он, убирая волосы с моего лица за уши.

– Не откажусь, – смущенно отвечаю я.

– Тогда плывём к берегу?

– На перегонки? На три, – с насмешкой говорю я.

– Раз.

– Два, – выкрикиваю, смеясь, я.

– Три!

Набирая обороты, я практически переплываю Джексона, приближаясь к берегу.

«И плавать-то научилась».

Джексон устремляется под воду и оказывается через несколько секунд впереди меня.

– Малышка, что-то ты отстаёшь. Тебе мешает одежда!

Его чуткая пошлость в поддразниваниях мне безумно нравится. Я понимаю, к чему клонит Джексон. Мы оба чувствуем, как нарастает желание между нами. Ещё секунда, и мы не сможем остановиться…

– Эй, мы почти одновременно доплыли.

– Коне-е-е-чно… – усмехается он. Вот такого Джексона я знала всегда: веселого, счастливого, полного живучести. – Что желаешь на ужин? Какие предпочтения? – спрашивает Джексон, ступив на сушу.

«Тебя, Джексон», – отвечает мое подсознание.

Я, как мокрый суслик, выхожу из воды, на что Джексон, не прикрывая рот, смеется во все горло.

– Очень смешно. Замечу, вина лежит на тебе.

Джексон продолжает хохотать, затем, кашлянув, заявляет:

– Так, какие предпочтения, мисс Фьючерс?

Я выжимаю волосы, майку, а вот с джинсами беда. Не буду же я их снимать с себя перед Джексоном? Я резко выдыхаю воздух, отвечая на его вопросы:

– Я могла бы приготовить что-нибудь?.. Если имеются продукты. И если ты не против?

– Против!

Я не сомневалась. Он же стал принципиальным. Его ничего не устраивает.

– Против?

– Против, чтобы ты готовила одна. Приготовим что-нибудь вместе?

Я улыбаюсь. Его предложение весьма неожиданно, как и всё, что происходит сегодня.

Джексон устремляется вперед к домику, а я, захватив сумочку, оставленную на берегу, иду за ним следом. Я осматриваю себя, опустив вниз голову, ощущая, что моя одежда насквозь мокрая и кроме сушки ей больше ни чем не помочь. Как я буду в таком виде готовить еду? Не зная, как более корректнее задать вопрос о смене одежды Джексону, я все же пытаюсь сформулировать мысль.

– Джексон, не найдётся для меня лишней одежды?

– А зачем она тебе? – игриво отвечает Джексон.

– Давай без шуток, просто мне не совсем комфортно в этом…

– К сожалению нет. Но есть несколько новых белоснежных халатов, если подойдёт.

– Конечно, да, спасибо!

Приближаясь к дому, я обозреваю его пристальным взглядом со всех сторон. Миниатюрный двухэтажный высококлассный коттедж, утопающий в белых гроздьях душистой акации, внутри которого, наверняка, сделан ремонт, подобно пятизвездочному отелю. Безупречный палисадник, рассеченный дорожкой, ведущий к дому, с идеальным зеленым газоном по обе стороны захватывает у меня дыхание. Что-то похожее я наблюдала в фильмах, в сюжетах которых богатые и обеспеченные граждане, занимающие высокую должность или являющиеся крупными предпринимателями, владеющие империями, могли позволить себе купить высококлассный дом для проживания.

– Прошу, заходи, малышка, – прерывает мои захватывающие эмоции Джексон. – Чувствуй себя, как дома.

Я улыбаюсь и неторопливо прохожу в «царство» своего старого друга детства. Мой взгляд сразу падает на мраморные полы. На стенах коридора запечатлены фрески с ангелами, как в одном из залов музея. Я вскидываю голову. Мое сознание моментально поражает высота потолков, несмотря на то, что дом, как мне показалось, не очень большой. Глядя на пространство помещения, я восхищаюсь выбранным исключительным белым тоном интерьера. Входом в кухню служит большая искусная арка, расположенная правее. Глаз изумляет серебряного оттенка кухня со стеклянным столом и четырьмя виднеющимися богатыми стульями премиум-класса, на спинках которых изготовлены узоры-завитушки. Наличие панорамного остекления позволяет увидеть живописный вид на лужайку перед домом, великолепное озеро… Одна из дверей, ведущих, как я полагаю, в гостиную комнату, напротив нас в десяти метрах, закрыта. Левее – белого оттенка крутая лестница, необходимая для направления на второй этаж.

– Вау… – Сглатываю я от восторга, который испытываю в настоящую секунду. «Вот это до-о-м…» – Впечатляет, – круглые глаза застывают на моем лице.

– Я знал, что тебе понравится здесь, – выпаливает с насмешкой от моей реакции Джексон, и тут же добавляет: – Я хотел сказать, что…

Я смотрю на него, чувствуя на себе его тревожность, словно что-то нам мешает быть самими собой.

– Я поняла, Джексон. Мне безумно здесь уютно. – Я искренне улыбаюсь, дабы устранить неловкость. – А ты часто здесь проводишь время?

Джексон тихо смеется. Его почти обнаженное тело, заметные вены на руках дразнят меня, принуждая мыслить в другом направлении.

– Что-то не так?

– Я впервые здесь… – Джексон тянется за полотенцем и вытирает голову, добавляя, едва слышно, – с тобой…

От сказанных слов Джексоном, я цепляюсь ногой о ногу и меня начинает штормить.

Он купил этот шикарный дом, чтобы пригласить мою персону сюда?

– Ч-что? – бормочу я нечленораздельно.

– Ну ещё я был здесь, когда покупал его, заключая договор купли-продажи, – хохочет Джексон.

– То есть ты купил этот дом, чтобы… – Я храбро поворачиваю голову в его сторону.

– Чтобы приезжая в Мадрид было место, где жить, а не проводить ночи в гостиницах… – умело находит ответ Джексон, почёсывая нос.

Джексон врет. Обучаясь на психолога, я уже успела изучить в курсе психологии личности все уловки человека, который говорит ложь.

– А если быть честным?

Джексон не находит слов. И всё же между нами чувствуются годы разлуки, из-за которых мы значительно отдалились друг от друга.

– Милана, приготовим вместе пиццу? – уходя от темы, с нежностью в голосе, спрашивает Джексон, опуская вниз глаза.

– Супер!

– Я принесу тебе одежду и покажу месторасположение ванной.

– Да, спасибо…

Джексон моментально скрывается, оставляя меня одну среди мега просторного коридора, совмещенного с кухней. На пол капает вода от моей мокрой одежды, а по коже бегают мурашки от излишней прохлады в доме, вызванной работой кондиционеров. Буду верить, что это купание в озере не скажется на моем здоровье, так как болеть мне совершенно нельзя. Тем более с предстоящими на носу мероприятиями.

Он возвращается, одетый в прежнюю одежду.

– Держи, – сообщает Джексон, протягивая мне белоснежный халат, – ванная на 2 этаже, рядом со спальней.

Из его уст словно «спальня» прозвучало с вызовом.

– Как все запутано… – нервно смеюсь я.

– Наоборот, все очень просто, – предоставляет он моему вниманию улыбку и сосредоточенно треб лоб. – Я буду ждать тебя на кухне. Пока посмотрю, что там по количеству продуктов…

– Да, отлично, – говорю я, идя по лестнице на второй этаж.

Стоя под душем, тёплыми струями воды я прогоняю с себя терзающие мысли, захватывающие мой на половину функционирующий сознательный процесс.

Я без конца перекручиваю его слова: «Ты для меня – звезда, которая при одном сиянии возобновляет жизнь в моем организме. Без тебя мой внутренний мир – сух, мертв… Я не представляю себе возможным жить без тебя… Ты тот свет в конце тоннеля, который обогащает мою жизнь всем необходимым».

Сердце шепчет: «Я так тебя люблю…» Но я не осмелилась ничего промолвить о своей любви лишь с жадностью вцепилась в его губы, словно в них весь кислород. Я чувствую, как сияю живой энергией.

Всё то, что сейчас происходит между нами, приведёт к последствиям. Каждый из нас это понимает. Я уже дважды предала Даниэля, когда отдалась во власть чувств, поцеловав Джексона. И самое чертовски ужасное, что я продолжаю желать быть ближе к нему, вернуть всё, что было между нами когда-то. Мы же так нужны друг другу…

Вешая на сушилку мокрые вещи, я надеваю на обнаженное тело халат, данный мне Джексоном; просушиваю волосы, укладываю челку, снимаю макияж, так как от воды моя тушь уже давно стекла, оставив чёрные круги под глазами, которые уж точно не делают меня привлекательной.

Но, по возможности, обязательно стоит предупредить Даниэля, что я задержусь и приеду домой после ужина с Джексоном. Надеюсь, что моя одежда высохнет к тому времени.

Глава 16

Ощущая пронзающую боль в желудке то ли от отсутствия полноценного обеда и ужина, то ли от того, что я нахожусь вместе с Джексоном в этом удивительном сказочном месте в отсутствии других людей, постоянно мешающих нам, я решаю быстрее к нему спуститься.

Подглядывая за ним через пару ступенек лестницы, я вижу, как его рука касается смартфона, включая песню, по звучанию которой её можно идентифицировать – «Thinking out Loud» исполнителя Ed Sheeran. Под ритм начинающейся музыки он достает продукты из холодильной камеры. Он снова переоделся? На нем белые джинсовые шорты по колено, а верхняя часть его мускулистого тела не прикрыта. Это для того, чтобы соблазнить меня?

«Его вздутые вены на руках, накаченные мышцы делают его таким сексуальным…»

«Милана! Не позволяй себе думать об этом!»

Я спускаюсь по лестнице и у меня выскакивает:

– Ух ты… романтично.

Джексон, пронзая меня зеленым взглядом, отзывается:

– Я знал, что ты заценишь это… – Я подхожу ближе к нему. Он словно ощупывает мое тело, заставляя сердце стучать, как обезумевшее. – Вау…

Он расплывается в улыбке, прислоняя большой палец к своим губам, отчего мои щеки вспыхивают румянцем.

– Ты прекрасна в этом одеянии.

Вернее, как турист, остановившийся на ночь в гостинице. Но и в этом можно найти положительную сторону. Этот махровый белый халат приятно прилегает к телу, создавая ощущение мягкости.

Я с чувством волнения смеюсь:

– Спасибо, Джексон.

С его губ срывается соблазнительный короткий вздох. Он пристально смотрит на меня, как на статую в музее, и я разряжаю со сделанным спокойствием нашу романтично-напряженную обстановку вопросом:

– Ну что, будем готовить?

– Пиццу «Маргариту»? – предлагает, закусив нижнюю губу, Джексон, застывший на месте. В его глазах горит огонь, прожигающий меня насквозь.

– Нашу любимую, – робко улыбаюсь я, утопая в призывном взгляде его зеленых глаз.

– Разумеется. – Он отмирает, становясь рядом со мной, возле столешницы. – Смотри, вот тут, – показывает он рукой, с еще большей вздутой веной, которая, кажется, что непременно лопнет, – ингредиенты для теста, а для начинки, м-м… секунду. – Он отходит к холодильнику, стоящему возле входа в дом, и приносит пакет с продуктами. Из-за его прозрачности я вижу в нем овощи и разнообразные молочные продукты. – Я заказывал всё это утром, поэтому гарантирую их качество! – Я не перестаю наслаждаться звуками его низкого голоса.

– Ты спланировал ещё утром, что мы будем готовить пиццу? – прямо спрашиваю я, разводя тесто, которое по собственному рецепту получается при выпечке невероятно вкусным.

Джексон раскладывает содержимое пакета, отвечая:

– А почему бы и нет?! Я и вовсе не ложил…

– Не ложился? – смотря только на тесто, удивленно спрашиваю я.

– Ну как… – мнется он, явно не подумав до этого о сказанном, – не мог уснуть до пяти утра.

«Почему он не мог уснуть?..»

Я догадываюсь. Но… Вечно это «но».

– Как и я, бессонница, – неуверенно бормочу я и чуть громче добавляю: – И как ни странно, сейчас я хорошо себя чувствую.

– Как думаешь, какая причина нашей бессонницы? – Он пробегает пальцами по моей руке, лежащей на коврике, на котором я замешиваю тесто. Из-под ресниц видно, как он игриво улыбается. Я несколько раз моргаю, продолжая заниматься тестом и намеренно тянусь за мукой, устраняя мучительные прикосновения руки Джексона.

– Э… Ну так, очень много информации за день… – говорю я первое, что приходит мне в голову, – переизбыток чувств.

– Чувств? – оживленно выскакивает из него. Мой искренний ответ заставил его мгновенно вспыхнуть.

Я теряю или уже потеряла контроль над собой?

«Милана, теперь от дополнительных вопросов тебе не уйти, как на экзамене, брякнешь что-нибудь, не совсем подходящее по твоему вопросу, и затем начинается самый настоящий допрос от преподавателя…»

Собираясь с остатками здравого смысла, я все же произношу:

– Да, я думала о…

– О ком? – тут же вставляет Джексон, и я чувствую, как он внимательно смотрит мне в спину. Он играет со мной словами.

– О модельном, встречах, показах, – волнуюсь я, ускоряясь в движениях для создания эластичного теста.

– Да? – короткий смешок касается его губ.

– Да, а что в этом такого смешного?

– Нет-нет, ничего… – продолжает хохотать он. Я густо краснею. Надо же было так ляпнуть. – Совсем ничего, – с сарказмом дополняет.

– Джексон, ты издеваешься сейчас или как?! – неуверенно пытаюсь злиться я.

– Я? – Джексон закатывается в дурацком смехе. – Если только каплю.

– Большую каплю! – поправляю я, криво улыбаясь.

– Вы только посмотрите, малышка, начала злиться.

Я делаю резкий поворот головой в сторону Джексона и сдерживаюсь, дабы не засмеяться.

«Каждый из нас прекрасно осознает, почему мы не могли спокойно уснуть в ту ночь. Мы пребывали в мыслях друг о друге…»

– Джексон, давай распределим обязанности. Ты будешь резать овощи, – указывая пальцем, улыбаясь, говорю я, – а я буду заведовать всем остальным.

Джексон подвигается ко мне ближе, наклоняется, запихивая в моё обоняние пары «морского бриза с ноткой мандарина» и говорит шепотом, исполненным страстным желанием, в мое ухо:

– Хочешь показать свою независимость? Не находишь удовлетворения быть в моем подчинении?

Сердце пускается вскачь. При звуках этого сочного баритона, я не дышу и не моргаю. Его манящий голос заколдовывает каждую клетку моего тела, принуждая думать о запретном. Но ведь запретный плод, так сладок, не так ли?

– Да, – протягиваю так тихо я, словно мышка, скрывая свой истинный ответ.

Только одному человеку я хотела бы подчинить свой разум и тело. И этим человеком является он, Джексон Моррис.

Воздух между нами сильнее сгущается, наполняясь ощущением напряженности.

– Уверена? – трогая губами мочку моего уха, он произносит соблазняющими нотками своего мужского голоса.

– Как никогда и ни в чем в своей жизни, – отрезаю я, хватая ртом воздух, и отхожу на пару шагов, ополаскивая руки холодной водой, чтобы не позволить тесту прилипать к рукам при накладывании его на сковороду.

Я делаю всё, чтобы не давать ему поводов и не позволять ему сводить меня с колеи от его жаждущих продолжения прикосновений.

– А я вот нет. – Он с минуту безучастно смотрит на меня.

– Джексон, я хочу кушать! – уверенно проговариваю я, не отвлекаясь на привлекательность мыслей, действий, изливающихся от него. – Давай ускорим процесс приготовления пищи.

– Хочешь кушать или?.. – нежно, будто пропев, сообщает Джексон, повторно заигрывая. Почему в каждом его слове я слышу намек? Или я неверно толкую его мысли?

– Да! – слегка повышаю голос, а затем опускаю невольно взгляд к низу его живота и сглатывая, сообщаю: – Джексон, твои мысли сейчас…

Джексон не дает завершить мне мысль:

– Мои думы лишь об одном в эти минуты… – признается с жалостью он. – Ты права… Но всё, я уже сосредоточен на приготовлении нашей изумительной пиццы со свежими томатами!

Так лучше. Спокойнее. Или. Черт. Я уже не знаю, чего я хочу.

Сменяется игравшая песня на «Rise» Jonas Blue feat. Jack & Jack.

Джексон создает невидимую дистанцию между нами и молча нарезает помидоры, параллельно наблюдая за моим выражением лица. Вероятно, он имеет предположение, что мне якобы не нравятся его намеки, зачастую слишком «прямые» намеки. Он ошибается, если так думает. Но нам нельзя. Никак. Совершенно. Даже эти поцелуи. Целых два. Это просто поцелуи. Дружеские.

Мы так завуалировано говорим друг с другом, сопротивляясь своим настоящим чувствам. Мы убиваем их. Мы ведем себя так друг с другом, словно для наших чувств существует ещё одна жизнь.

– Овощи готовы! – доносит он, как будто исполнил приказ. Его настроение изменилось не в лучшую сторону. Но мне так нравился тот Джексон, который шутил и смеялся, сообщая скрытые в словах комплименты, подчас с ноткой скабрезности.

– Джексон Моррис, Вы гениальный повар! – торжественно произношу я. Джексон дергается от громкости моих слов. Я сошла с ума. Это точно. – Такие талантливые повара требуются в местной пекарне в моем квартале.

Шутить над Джексоном – моё второе кредо, идущее после писательства.

– Обхотаться можно, – серьёзно отвечает Джексон, даже не улыбаясь. Он обижен на то, что я обрываю все его действия и не даю ему свободно выражать то, что он чувствует?

Нужно его взбодрить. Пора вспомнить наше детство и подколоть Джексона. Это мне никто не запретит. Да и постыдного здесь нет.

Подсыпав ещё немного муки себе на руку, я медленно разворачиваюсь к нему, он в это время ищет приправы к пицце.

– Джексон, смотри-и-и-и… – специально протягиваю я, выжидая нужный момент.

Он резко, как солдат, оборачивается и вся мука, оставленная на моей ладони, ложится на лицевую часть его тела.

Я прыскаю от смеха, видя ошарашенные глаза Джексона, на ресницах которого мука, подобно излишнему нанесению пудры.

– ЧТО. ТЫ. ТВОРИШЬ, – отрывисто кричит Джексон смешным голосом, на миг не понимая, что произошло. – Ты же знаешь, что со мной шутки плохи? Или ты уже забыла?!

Я смеюсь до боли в желудке, не переставая смотреть на то, как «белый» Джексон стоит посреди кухни и кашляет, очищая от неё нос, глаза, рот.

– Ты-ты-ты… Ха… ха… ха… – Я задыхаюсь от смеха, который позволяет мне расслабиться и снизить нервозность и тревожность, которые поселились во мне с момента нашей встречи.

– Так, значит, битва миров? – хохочет вызывающе Джексон, влажными салфетками устраняя мои старания профессионального моментального макияжа.

– Тебе не выиграть! – показываю я жестом.

Он взирает на что-то через мое плечо, сосредоточившись на какой-то мысли. Я слежу за его глазами и утыкаюсь взглядом в клетку куриных яиц, осознавая, что он замышляет. Он все ещё помнит ту ночёвку у меня, на которой мы подобным образом играли друг с другом?

– А вот и нет! – обрываю я ход его прямого умысла. – Ты не сделаешь этого! – смеюсь от страха я.

– А вот и да!

Я так и знала, он не остановится. Джексон умело схватывает яйцо. Начинается настоящая битва, точно игра в «кошки-мышки». Я мечусь из стороны в сторону, убегая от него.

– Джексон! Если ты посмеешь разбить мне его на мою чистую голову, то я… – угрожаю шуточно я, бегая по кухне.

– Что ты?.. М-м-м? – усмехается он надо мной.

– Джексон, ну я же пошути-и-и-и-ла с мукой, – умоляющим голосом тяну я и продолжаю смеяться.

Я удираю от него, захватывая горсти муки по дороге, сыпля их ему в лицо, защищаясь.

– И я хочу пошутить! – Он носится за мной, как угорелый. – А ты быстрая!

– Ещё как… – поддразниваю я, пролезая под стол кухни.

– Ну что, готовься, Милана, я почти поймал тебя! – делает детский голос Джексон.

Я невольно выбираю сложный путь и через стол подбегаю к окну. Сбежать отсюда невозможно, только если выпрыгнуть. Джексон замедляет скорость и постепенно приближается ко мне, а я отхожу назад до тех пор, пока мое тело не упирается в батарею.