полная версия

Анна Д. Фурсова
Счастье в мгновении. Часть 2

Глава 5

Собираясь в модельное агентство, я наношу увлажняющий крем на кожу лица и одновременно другой рукой открываю плейлист в смартфоне, включая песню «All of the stars» Ed Sheeran. Музыка всегда оказывает мне помощь, заглушая тревожащие мысли. Однако не сегодня. Проснувшись, я только и думаю о Джексоне, предаваясь горьким воспоминаниям, когда-то заполнявшим мою жизнь, и о вчерашней встрече. Я была слишком наивной, когда предположила, что смогу всё вычеркнуть из памяти, уснув.

– Милана, как погуляла вчера? – интересуется мама, поднося к губам терпкий кофе и пролистывая модный журнал, который я приносила ей с агентства на прошлой недели. На одной из страниц бумажного сокровища изображена я с последней фотосессии в стиле рок-певицы, а под фотографией помещены мои ответные слова на интервью, взятое в тот же день.

– Здорово! – Я закусываю нижнюю губу, чтобы не сказать ничего лишнего. Уж тем более мыслей о Джексоне. – А ты как провела время? – приступая к естественному макияжу, сообщаю я, дабы не заострять внимания на себе.

– А если поподробнее? – Она как будто чувствует, что я что-то скрываю. – Вы с Даниэлем проводили время? – снимая очки с глаз, которые она использует с недавнего времени для чтения, спрашивает мама.

Сделав песню группы Nickelback «Someday» чуть тише, я коротко отвечаю:

– Да.

Рассказывать маме о Джексоне – это то же самое, что причинить ей физическую боль. Я не нахожу цели лишний раз возвращаться ей к мыслям о прошлом, об измене её бывшего супруга, моего отца, который звонит безостановочно на мобильный телефон уже несколько месяцев. Последнее сообщение от него было прислано два дня назад с текстом: «Скажи мне адрес вашего местонахождения с мамой. Я хочу поговорить с вами, пожалуйста. Позволь мне исправить свою ошибку».

Видимо, папа осознал, что хочет изменить себя или уже изменил, понял, что его действия и непризнанные им ошибки в нужное время, привели к тому, что он остался один… и желает, чтобы мы простили его. Но я не готова к этому… Я знаю, что я прощу его рано или поздно, но не сейчас… моя боль ещё так свежа, в частности, после внезапной встречи с Джексоном. Лучше бы ее не было.

– А подробности? – мягко требует она и закрывает журнал. Потянувшись за электрическим чайником, она подливает кипятка в чашку.

– Мам, я сейчас спешу, – огрызаюсь я. Меня раздражает мысль о том, что иногда она бывает чересчур любопытной о моей личной жизни. – Давай вечером поговорим?.. – смягчаюсь я, корча рожицу в ванной комнате.

– Ты была с Джексоном? – заявляет мама грозным тоном, отчего у меня падает на раковину кисть от туши, искусно оставляя черные следы. – И эти ужасные цветочки от него?

Черт. Откуда?.. Откуда она узнала? У меня расширяются глаза.

– Что ты сказала? – переспрашиваю я, не подавая вида, что я поняла ее.

Замерев над раковиной, я пристально смотрю на себя в зеркало.

Одно имя Джексона образует миллион эмоций у Миланы. Это козни Вселенной?..

– Ответь! – повышает она голос. Я пытаюсь собраться с мыслями и лихорадочно рукой провожу по волосам. – Ты была все это время с Джексоном? – выделяет она его имя.

Я вздыхаю и спокойным голосом отвечаю:

– Но откуда тебе известно о Джексоне и…

– Я видела его! – вскрикивает она. – Дочь, я не хочу, чтобы ты с ним поддерживала общение! – Ее слова заставляют меня пошатнуться. С чего бы такие мысли, что ОНА не хочет, чтобы я общалась с человеком?.. Во мне закипает раздражение.

– Не поняла сейчас. – Я выхожу с ванной комнаты и делаю озабоченный немного напуганный вид.

– Ты уже проходила через это! – приказным тоном сообщает мама и встает с места, идя мыть посуду. – Зачем возвращаться в прошлое?

Как будто я виновата, что мы встретились вчера с Джексоном. Я должна была убежать от него? Скрыться в подземелье? Улететь в другую страну, купив моментально билеты на рейс?

– Мам, я не знала, что он там будет, – тыча ладонью себя в грудь, растерянно отвечаю я.

– Нужно было немедленно покинуть здание! – кричит она, гремя тарелками, выражая на них всю свою злость.

Мама выражает открытую неприязнь к Джексону?

– Мам, ты в порядке? У меня, если что, контракт с агентством. И уйти вчера – означало бы навесить на себя море проблем, – с усилием выговариваю я, пребывая в шоке от ее заявлений.

– Не преувеличивай! Договорилась бы с Максимилианом! – говорит она на высоких тонах.

ЧТО? У меня нет слов. Правый глаз начинает трястись.

– Я сама решу: буду ли я поддерживать с ним общение или нет! – выхожу я из себя. – А можно узнать, почему ты настолько категорична к нему?

Мама фыркает себе под нос, молчком домывая посуду, размышляя над моим вопросом.

Пока она не находит ответа, я беру расческу, устраняя запутавшиеся волосы, придавая им ухоженный вид.

– Не хочу, чтобы ты была связана с Марией… – с ее губ слетает вздох. Она закрывает кран и словно костенеет на месте, смотря на безымянный палец левой руки, на котором она ранее носила обручальное кольцо.

Я подхожу к ней ближе и, обозревая ее, сообщаю, стараясь понять ее мотивы:

– Я не понимаю тебя, объясни.

Мой гнев постепенно переходит в уныние. Ей больно. Она снова вспомнила папу.

– Его мать… Мария… – с трудом сообщает она, – обманывала меня столько лет, притворяясь подругой, а сама за спиной у меня… – Я поглаживаю ее за плечо. Маме трудно это сказать. – С твоим папашей… – ее руки трясутся.

Я ощущаю в маме живую внутреннюю рану, презрение и ненависть к семье Моррисов и к моему отцу. Мама имеет полное право так думать, считать, но запрещать мне видеться с Джексоном, который является сыном Марии, я считаю глупым.

– Мам, – успокаиваю ее я, – но ведь Джексон не связан с Марией сейчас. Да и он не предавал тебя… – уверяю я с жалостью её. – Он другой человек.

В моей последней фразе нет подтверждений. Откуда мне знать, каким человеком он является сейчас? Общение вчера дало каждому из нас познать одно: Джексон встречается с Беллой, а я встречаюсь с Даниэлем.

– Но его мать… – демонстративно вздыхает она и бросает на меня раздраженный взгляд.

– Мамочка, – намеренно произношу я в качестве вступления, – я знаю, что тебе больно и понимаю, что тебе хочется обвинить всех в произошедшем, но давай действовать разумно. Джексон, Питер, ты и я, мы оказались в такой ситуации неожиданно. Джексон и не догадывался, что его мама с моим папой… – Действительно, это больно произносить. – Насколько мне известно, он не поддерживает общения с Марией, – в надежде, что она смягчится, добавляю я.

– Дочь, – поворачивается она ко мне. В ее глазах наворачиваются слезы. – Я просто не хочу, чтобы ты страдала так же, как и я… – Она делает паузу через слово.

От ее меланхоличного взгляда, я чувствую, что разревусь.

– Мам… – с нежностью произношу я и обнимаю ее. – Пойми, ты не сможешь защитить меня ото всего. Это же моя жизнь. Я буду ошибаться, буду падать, подниматься, буду жить дальше, учиться на своих ошибках…

Между нами расстилается тишина. Я осторожно выпускаю маму из объятий.

– Все равно я не желаю, чтобы ты имела с ними дело! – угрюмо отмечает она.

Иногда ее поступки и слова наводят меня на мысль, что в душе она – ребенок лет пяти-шести, который требует, чтобы было так, как захочет он, применяя методики манипуляции.

– Мам, быть может, я больше не увижусь с ним. Мы вчера встретились, поужинали, между нами всё изменилось, – говорю я так, будто сама себе внушаю: – У него есть девушка, – сквозь зубы цежу я. Брюнетка, которая не позволяет ему отойти ни на шаг.

– Вот и славно. А я бы так хотела, чтобы ты была с Даниэлем, – вежливо протягивает мама. – Он не намекал тебе об обручении?

Я давлюсь и, отступив шаг назад, кашляю.

– Мам, прошу, не начинай… – закатываю я глаза. – И вообще ты разве не спешишь на работу? Отделение бухгалтерии не ждёт тебя?

– У меня сегодня выходной… – к моему удивлению, сообщает мама и робко улыбается, проводя пальцем ноги по полу.

Мне знакома эта довольная улыбка и счастливая мордашка. Очень знакома. «Что-то здесь не чисто».

Я подхожу к ней ближе и таращусь на неё, отчего мама смеется и смущается. Точно ребенок.

– Т-ТАК! Я жду подробностей! – подтруниваю я её, садясь на стул, беря имбирное печенье, так как слушать такие рассказы без еды у меня не получается.

Мама смеется громче от моего серьёзного подхода.

– Мам, я не понимаю… – жевавши, сообщаю я. – Что смешного?

– Ты на себя посмотри в зеркало.

– Я люблю слушать романтические истории и хочу услышать твою, – жуя печенье, бормочу я и тянусь за вторым.

Мама закусывает нижнюю губу, улыбаясь, и тихо говорит:

– В общем… – Мама от неловкости покрывается легким румянцем на щеках.

– Доблестный принц нашел тебя? ДА? – восхищённо кричу я, выделяя последнее слово.

– ЭЙ! – Ее взгляд потрясен от того, как быстро я раскрыла ее секрет. Она так краснеет на глазах. Она подобна первоклашке, робеющей при одном вопросе: «Нравится ли тебе кто-нибудь из мальчиков в классе?»

Перескакивая глазами то на меня, то на тумбочку, то на стол, то в окно, мама нервно смеется.

– Мам, ты можешь ответить? Долго ты будешь водить меня за нос?

Она сокрушенно пожимает плечами.

Стоя ко мне спиной, мама, как будто чувствуя в этом свою вину, сообщает:

– Я познакомилась с одним интеллигентным мужчиной… – Она нервничает. – Он в летнее время работает дизайнером в Севилье. По возрасту мы с ним ровесники. Пообщавшись на благотворительном вечере, он пригласил меня в кафе… – Она разворачивается и продолжает улыбчиво: – И мы так хорошо провели с ним время. Сегодня у нас еще одна встреча и…

– ААА, – кричу от счастья я. – УРА, УРА… – Я всплескиваю руками и мгновенно вскакиваю со стула, принимаясь высоко прыгать, жестикулировать руками из стороны в сторону, напевая:

– А у мамы свиданка, а у мамы свиданка…

Мама округляет глаза от моей реакции и смеется до слез, лупясь на меня.

– Дочь, ты… ты чччччееего? – мямлит, не ожидая от меня такой реакции.

И снова я пою:

– У мамы свиданка, свиданка, свид-а-а-нка, – протягиваю от счастья я.

– Милана, остановись! – с потрясением хохочет она, мотая полотенцем перед моим глазами. – Ты слышишь?

Но я ничего не слушаю и продолжаю радоваться за маму, заключив наконец-то её в объятия.

– Ай, задушишь… – доносится от нее в порыве смеха. – Это вообще моя дочь или нет? – Шуточно разглядывает мое лицо.

– Твоя, твоя! – громко сообщаю я. Меня переполняют такие эмоции… не могу объяснить себе. Я так давно не была рада за кого-то.

– Ну да, конечно, – усмехается мама и устремляет взор на время.

Так принцесса опаздывает?

– А что дальше? – тараторю я, допрашивая маму. – Где вы встречаетесь? Что ты наденешь? Какую сделаешь прическу? А макияж? – Я понеслась, как паровоз.

Мама закатывает глаза, бесясь.

– ДОЧЬ! Остановись! – командует она.

– Почему?! – восклицаю я от недоумения. – Ты должна все продумать до мелочей! А вдруг вам суждено быть вместе?

Мама корчит рожицу, сообщая:

– Поверь, внешность – это оболочка, нужно заинтересовать человека внутренней составляющей.

Сразу видно, мама читает книги, которые я себе приобретаю.

– Это ТЫ мне сейчас говоришь? – с иронией высказываюсь я, кладя свою руку ей на плечи, продолжая: – Мам, внешность – это тоже важная вещь! Так, я сейчас же пишу Максимилиану, – с выражением строю план дальнейших действий, так как обстоятельства изменились, – предупрежу, что задержусь… Надо же привести тебя в порядок и подготовить к свиданию!

– Ещё чего придумала! Не пропускай занятия из-за меня.

Зато вчера, когда мы встретились с Джексоном, я должна была уйти с мероприятия, отпросившись у Максимилиана, а сейчас она считает, что пропуск занятия в модельном агентстве, чтобы помочь ей подготовиться к свиданию, – невеская причина.

– Мам, ты для меня важна, и я хочу, чтобы у тебя все получилось с этим человеком, хоть я его и не знаю, но всё же… – искренне бросаю я, строя в голове модельный образ, который подойдет маме к романтической встрече.

– Если все пройдёт хорошо, то я познакомлю вас с ним… – неуверенно слетает с ее губ. В уголках ее глаз пробегают смешливые морщинки. Она испытывает страх, что объяснимо для нее, для человека, который пережил измену.

– Ты у меня шикарная женщина, он придёт в восторг! – закрепляю свои слова, поднимая указательный палец.

– Он ранее был привязан к модельному агентству «Планета стиля». – Слова мамы заставляют меня пошатнуться.

– ЧТО? КАК? – развожу я руками. – ЧТООО? – Не верю ее словам.

– И жил в Сиэтле, поэтому у нас много общего, – робко продолжает она рассказывать то, что говорил мужчина.

– А чем он конкретно занимается?

– Его стезя – это стрижки, покраски, подготовка моделей к съемкам, как я поняла.

А вдруг мне знаком этот человек?

– Подожди, – мои глаза лихорадочно бегают по сторонам, – так я знаю его? Какие у него инициалы?

Мама делает недоумевающее лицо и через секунду разрывается в смехе.

– Мам, что, что такое?

– Я… – смеется она, удерживаясь за стол, – я так растерялась вчера, что и не спросила, как его зовут.

Я надрываю живот, катаясь со смеху.

– Как можно было не спросить его имени? Ма-а-а-ам… – заливаюсь смехом до слез.

– Я как-то и… – Хохочет без остановки.

– Но сегодня узнай хотя бы!

Улыбка мамы через несколько минут сходит на нет, словно её и не было, и начинают слезиться глаза.

– Мамуль, ты чего? – касаюсь её ладони.

– Я не рассчитывала уже на то, что смогу ещё встретить кого-нибудь, пообщаться, поделиться своими переживаниями, с кем мне будет приятно проводить время.

– Мам, ты заслуживаешь этого! Ведь ты чудесный человечек, ты заслуживаешь быть счастливой. То, как с нами обошёлся папа, еще не значит, что твоей личной жизни уже и быть не может. Даже и не смей думать о таком. Сию минуту будем делать из тебя настоящую фотомодель!

– Моя любимая дочь! Люблю тебя!

Такие слова от родителей вдохновляют.

– И я тебя, мам! – Мы обнимаемся. – Мам, мы ещё на твоей свадьбе будем гулять! Так что, начинаем с макияжа?

– Да прям уж… – буркает она, но ей понравилась моя шутка с большой долей правды.

– Да, так и будет!

Мама убирает все слёзы с лица:

– Дочь, спаси…

– Мам, не говори мне это, – резко обрываю её я. – Ты для меня всё… И говорить «спасибо» за то, что я делаю что-то для тебя с любовью, – глупо.

– Когда заканчивается твоё обучение психолога?

– Через несколько месяцев.

Уже осенью я получу заветный диплом по специальности, которая доставляла мне интерес еще с подросткового возраста и буду работать с людьми, которые оказались в трудной жизненной ситуации и которым требуется квалифицированная помощь. Когда мы проходили практику, то меня еще с большим интересом вовлекло в эту сферу. Я поняла, чтобы помочь человеку в первую очередь необходимо поговорить с ним. Всего лишь. Кажется, что просто. Но на деле и общение не получается наладить, однако только общаясь, можно узнать человека ближе, да и собрать все части его проблем, чтобы разрешить их и показать нуждающемуся в помощи человеку месторасположения его крыльев, дабы взлететь ему… и не упасть морально ниже прежнего уровня.

Получение диплома не означает, что я закончу свое обучение. Я буду продолжать двигаться дальше, обучаться, ходить на курсы, форумы, конференции, охватывая все аспекты выбранной мной второй профессии после модельного бизнеса. Предела знаниям нет. Благодаря получаемой информации, мы собираем воедино свой внутренний «компас», который указывает нам путь, выстраиваем приоритеты, формулируем главную миссию всей своей жизни.

– Но я уже вижу результат! – восхищенно заявляет она.

– Мам, не будем терять время, – подначиваю её я. – Я сейчас принесу все средства макияжа и сделаю из тебя богиню.

– Афину? – хихикает мама, вспоминая древнегреческие мифы, легенды, которые ранее увлекали ее до безумия. Правда тогда я еще училась в школе, и мы проходили на уроках историю Древней Греции. А мама тем самым помогала мне писать сочинения и делать доклады, отчего у нее образовался неожиданный интерес… Помнится, как мы с папой не могли вытащить ее из книг, в которых она была так поглощена, что забывала обо всех домашних делах.

Порой, мне кажется, что мама работает не совсем по той профессии, которая бы ей нравилась, приносила удовольствие. Но затевать разговор на эту тему – нет необходимости. Мы снова начнем спорить, но как бы там ни было, я хочу, чтобы мама была счастлива.

– Даже лучше, – подмечаю я.

Перебросившись забавными шутками, мы начинаем процесс подготовки мамы к свиданию, которое должно быть лучшим в ее жизни. А для этого, нужно подчеркнуть все мамины достоинства и сгладить небольшие недостатки в виде парочки морщин у глаз.

* * *

– По-моему, вышло идеально! – поворачиваю я маму к зеркалу. – Бежевого цвета классический брючный костюм изумительно сочетается с твоими каштановыми по плечи локонами. А естественный макияж с добавлением алого цвета матовой помады гармонирует под твой образ. Модель…

– Расписала так… – смеется она, пристально разглядывая себя в зеркале. – А вроде и ничего я такая…

Я смеюсь. Где ее самооценка? Почему она не верит, что она прекрасна?! Неужели в этом виноват мой папа, уничтожив изменой, всё хорошее в маме?..

– Мам, признай себе уже, что ты красивая мадмуазель… И стройная… – восхищенно произношу я.

– Я красивая мадмуазель! – повторяет она за мной, заправляя за уши, накрученные на плойку волосы.

– Вот! – радуюсь я проделанной работе. – Ну что? Самое время тебя отпустить на свидание с безымянным незнакомцем? – подтруниваю ее я.

– Да, безымянным, – с волнением смеется мама, делая несколько фотографий себя в зеркале. «С меня берет пример».

– Мам, стой, не хватает одного!

– Чего? Что-то не так во мне? – тут же начинает переживать.

– Нет, зачем сразу думать о плохом? Не хватает ароматного запаха парфюмерии.

Я мигом бегу в комнату, хватаю духи и, возвратившись, брызгаю полтюбика на маму.

– Дочь, ты собралась сделать из меня флакончик духов? – закатывает она глаза. «У меня научилась».

– Мам, мужчинке понравится… – с доброй насмешкой говорю я, поправляя задравшийся на её затылке воротник от пиджака.

– Тебе не надоело подшучивать надо мной?

– И да, ещё, – смеюсь я. – Тебя можно не ждать сегодня? – намекаю я на то, что она останется на ночь у этого счастливчика. Наверняка у него есть дом или квартира в Мадриде. Гостиница на крайний случай.

– Я ушла! – раздражаясь, заявляет мама.

Волнение берет вверх над ней. Но с другой стороны, кто из нас не трясся перед первым свиданием?

– Но я же по-дружески… – поджимаю я губы, дабы не засмеяться.

– Всё, мне пора, иначе…

Я вставляю:

– Иначе незнакомец будет ждать…

Мама закатывает снова глаза, чмокает осторожно меня в щеку, чтобы не испачкать помадой, вешает золотого цвета сумочку на плечо, которую мне подарила в прошлом году Ритчелл, и уходит.

– И без глупостей, мам! – выкрикиваю ей вслед парочку бесполезных напутствий.

Мама машет мне рукой, не поворачиваясь.

И все-таки я буду очень счастлива, если у мамы все сложится в личной жизни. Я так хочу, чтобы ей не было одиноко, чтобы она поняла, что возраст в любви неважен. Любить можно и в 14, и в 25, и в 45. Важно быть уверенным в этом человеке, ощущать, что он готов построить с тобой пирамиду отношений, каждая ступень которой увеличивает доверие друг к другу и, конечно, любовь. Куда же без нее?!

Я отношу косметические вещи на место и захожу в комнату, бросая взгляд на изображение звезды на браслете, который подарил мне Даниэль. Я уверена в нем, он тот самый человек, который нужен мне.

Поразмышляв на тему о любви, я фиксирую наплывшие мысли в книгу, которую создаю, и отправляюсь, спеша, в модельное агентство.

Глава 6

Я распахиваю со скоростью здание модельного агентства и влетаю внутрь. Мой взгляд падает на Джуану, стоящую возле одного из кабинетов и залипающую в экран смартфона. Ее нетрудно заметить. Моя темнокожая подруга. Коренная испанка с волнистыми темными волосами.

– Привет! – кричу я ей издалека, быстрым шагом идя к ней.

Она поднимает голову и расплывается в белоснежной улыбке.

– Салют, Милана. Я смотрю, наша звездочка, сегодня решила позволить себе опоздать?.. – шуточно толкает меня в плечо. Это прозвище «наша звездочка» придумали члены команды моделей, а затем её взял на ум Максимилиан. Я не могу сказать, что оно мне не нравится, но предпочитаю, когда меня называют по имени, в особенности, как называл когда-то Джексон «Милой». Милая Мила. Эх.

Я стараюсь отдышаться, лихорадочно вдыхая воздух.

– Звезды не опаздывают, а задерживаются, ожидая выход солнца, – через слово, задыхаясь, шучу я.

– Ой, – корчит она рожицу, обозревая мое судорожное дыхание, – может воды?

– Нет-нет, спасибо. И я предупреждала Максимилиана! – уточняю я, чтобы потом не было ко мне претензий.

– Верю, – хихикает на весь коридор она.

Джуана одарена природой грубым звонким голосом, за счет чего, когда она начинает смеяться, создается ощущение, что она хохочет под акустику, разнося звуки в каждый уголок земного шара. Даже ее обыденное общение сводится к тому, что ее регулярно отдергивают, выражая просьбу говорить как можно тише. На что она бесится и отвечает: «Это мой голос. Как хочу, так и буду выражаться».

«У Миланы все друзья особенные. Нет тех, кто был бы похож на каждого. Ритчелл, Джуана, Дж…»

Нет, не Джексон. Мое сознание ошиблось. Он мне никто!

– Милана, ты чего так странно улыбаешься? И почему задержалась, если не секрет?

– Э… м… – Думаю, пока ей лучше не сообщать о том, что у моей мамы кто-то есть. Все же это только первое свидание ее и незнакомца. – Ты лучше скажи мне, зачем Максимилиан нас сегодня собирает? Обещал, что сделает нам выходной. И так чуть ли не каждый день проводим в этих стенах, – недоумеваю я, выстраивая свое дыхание.

Максимилиан – человек, у которого настроение меняется по сто раз за день. Сейчас он может быть добрым, а через полчаса – тираном, готовым разорвать в клочья любого, кто пойдет против его правил. И это будет считаться вполне нормальным. Вот так характер, не так ли? А уж как он меняет решения… Зато он безмерно ответственен и профессионален, оттого и занимает должность руководителя.

– Он перенёс на час сбор, чтобы и ты успела приехать, и другие, поэтому ждём его прихода. А вот для чего – кто его знает?! – докладывает Джуана, скрещивая руки на груди, приветствуя приходящих, возможно, как и я, опаздывающих, моделей нашей большой команды.

– Да, возможно. – Я прикусываю губу, размышляя о встречи мамы с ее ухажером.

– Милана, какая-то ты сегодня неразговорчивая. Точно ты никуда не влипла? – усмехается Джуана. – Зная тебя, ты можешь найти себе приключений. Хотя, я, кажется, знаю, что тебя терзает.

Что правда, то правда.

– Я? Нет, не влипла, а что? – Я скромно улыбаюсь.

– Я слышала, ты ходила на встречу с генеральным директором компании «Счастье равно Успех», ты об этом думаешь?

И снова пошли вопросы про Джексона. Стоп. Откуда? Откуда ей известно, что я была вчера с ним?

– Какой источник информации? – удивляюсь я. – Только не думай, что я…

Она перебивает меня, смеясь, заявляя:

– Ты не видела?.. ООО… – подтрунивает она, раскричавшись на весь коридор. – Ваши лица уже на всех прессах города.

Я замираю на месте и не двигаюсь. Я… я… я. ЧТО? КТО? МЫ? НАС? КАК ТАК?

– ЧТО? – Я хлопаю себя по лбу.

– Да, ты не знала? – делая хвост, сообщает Джуана смеющимся голосом. – Только не падай в обморок.

Несколько секунд я, как вкопанная, смотрю в одну точку, повторяя про себя мысль Джуаны: «Ваши лица уже на всех прессах города».

Меня знобит.

– А можно это увидеть? – отмираю я.

Джуана одним взмахом руки достает из сумки газету. Я трясущейся рукой беру ее, и мой взор падает на оглавление. Переполненная потрясением, я мигом открываю нужную страницу и от прочтения одной строчки, прикрываю ладонью рот, пребывая в полном ужасе. Кто посмел это сделать?

– Чертовы шпионы, – цежу я сквозь зубы.

– А ты прочти далее, – указывает Джуана пальцем на текст ниже. Я окидываю взглядом фотографию нас с Джексоном, помещенную прямо в центр. Мы, улыбаясь друг другу, сидим в ресторане. Нас запечатлели в тот момент, когда мы пристально смотрели друг на друга. Черт. Кто бы это ни был – он поступил мерзко. Текст статьи написан громадными буквами. Я читаю и сглатываю, как будто кровью, морщась от каждого слова: «После успешного завершения очередного благотворительного мероприятия (проводимого ежегодно в рамках поддержки нуждающимся представителям животного мира) генерального директора компании «Счастье равно Успех» – Джексона Морриса заметили в одном из престижных ресторанов Мадрида с моделью всемирного агентства «Планета стиля» – Миланой Фьючерс. Парочка мило беседовала, активно о чем-то дискутируя. Вопрос, тревожащий массы, так ли это, что они обсуждали темы, имеющие исключительно взаимосвязь с мероприятием, или Джексон Моррис открыто изменяет своей девушке – Белле Гонсалес, которая в недавнем интервью объявила, что скоро станет его законной женой?»

Побледнев, я отдаю Джуане влажный от потных рук бумажную дрянь, ставшая моей проблемой. Не намерена продолжать читать. Бред. Чушь. Мое состояние из спокойного превращается в разъяренное. Я ошеломлена. Вот почему Джексон зашифровал свои инициалы в программе благотворительного вечера. Он мне говорил, что никак не привык к папарацци и журналистам, которые достают его повсюду, не давая ему покоя. Но как же нас заметили? Чьих рук это дело?

«Что же теперь будет? Знает ли об этом Джексон? А Белла Гонсалес? Видел ли Даниэль нашу фотографию?»

Мои мысли льются, как летний дождь с грозой.

– И все-таки тебе нужна вода, – уверяет меня Джуана.

Я перевожу ошарашенный взгляд то на нее, то на виднеющуюся из ее сумки газету.

– Всем доброго здравия! – проходя мимо, резким низким голосом приветствует Максимилиан. – Модели, пройдёмте в зал для совещания. Я вас всех вызвал, так как мне нужно поговорить с вами на предельно серьезную тему.

Присутствующие стремятся за руководителем, который держит в руке охапку бумаг.

Сквозь поток своих мыслей, уносящих меня в пропасть, я вежливо сообщаю:

– Здравствуйте, Максимилиан. – Он грозно косится на меня и Джуану.

– Милана, он сегодня, как будто не с той ноги встал… – вздыхает Джуана, шепча мне на ухо. – Сейчас снова будет неустанно твердить, что он недоволен нами, или что мы лишаемся премии… – надувает она губы, следуя за всеми в зал, который мне чем-то напоминает один из кабинетов университета. Пространство облагорожено окнами, посередине стоят кресла, как в конференц-зале, а в середине кабинета, напротив мест для сидения, расположена интерактивная доска, на которой, как правило, Максимилиан пишет красным фломастером информацию, которую каждый из нас должен принять к сведению.

– Джуана, будем надеяться, что новости отличные, – издаю протяжный вздох. – А что мне делать с этой газетой? – ударяюсь случайно локтем о дверь. – Ума не приложу…

– Давай решать проблемы постепенно. Сначала узнаем причины недовольства нашего начальника, а уж потом определим, что там у тебя.

Я бросаю:

– Договорились.

Мы проходим в зал и занимаем свободные места подальше от местонахождения Максимилиана.

В нашей команде двадцать моделей, из них большую часть составляют девушки, но два парня-близнеца также являются ее частью.

Максимилиан, ходя взад-вперед, явно чем-то озабочен. Он потирает виски и начинает:

– Модели, во-первых, хочу поздравить Вас с тем, что вчера на благотворительном мероприятии все прошло успешно. Милана Фьючерс, – ищет меня взглядом, – несмотря на то, что не подготовила свою речь, справилась со своей задачей. Претензий со стороны модельной общественности не поступило, – угрюмо замечает он.

ЧТО? Я поражаюсь тем, что Максимилиан при всех отозвался обо мне в худшем виде. Я собираю все силы в кулак, дабы держать себя в руках и смолчать, но все же… я не считаю, что я так позорно выступила. Моя речь намного, я бы сказала, была достойней той, которую подготовил «главком».

– Извините, Максимилиан, – вмешиваюсь я все-таки. – Я вчера объяснила причину, что…

– Сеньорита Фьючерс, – рычит он, сдвигая брови к переносице, – не перебивайте меня. И давайте договоримся со всеми, что вы будете признавать свои ошибки, а не находить им причины.

Джуана тычет в мою ногу, произнося еле слышно:

– Милана, лучше молчи, мало ли хуже будет.

Я шепотом ей отвечаю:

– Не намерена, Джуана. Я не позволю ему при всех говорить обо мне в таком свете.

– Но я же сказала, что… – не сдерживаюсь я, сообщая вслух.

– Милана Фьючерс, вы меня слышите? Если вы мне не направили свою изменённую почту, то виноваты вы, а не агентство! – отрезает с гордостью он.

В зале стоит тишина.

Я недовольно выдавливаю:

– Я поняла Вас.

Максимилиан не дает мне досказать слово, выразить мнение. Я и хотела добавить, что признаю свою оплошность.

– Так вот, модели. Мы предоставляем Вам возможности, о которых другие только мечтают, – снова начинает он свою мантру, которую ежедневно нам вселяет. – Вы заключили договор с уникальным агентством, которое является лучшим по рейтингу среди стран Европы, поэтому давайте Вы будете выполнять НАШИ требования. Это раз. – Мы с Джуаной синхронно вздыхаем. Это надолго. – С Вами я хотел также обсудить ещё одну деталь. В сведениях о себе, каждый из Вас делал пометки о своей личной жизни, отвечая на три вопроса: «Состоите ли вы в отношениях? Если да, является ли Ваш/Ваша парень/девушка публичной личностью? Сможете ли Вы указать его/ее инициалы и контакты?» Помните ли Вы об этом? – Все отвечают положительно. – Для чего это нужно? В первую очередь, чтобы не возникало конфликтов агентства с другими организациями, учреждениями и не было оскорблений, негативных отзывов, которые усугубляют нашу репутацию. Как только будет такая ситуация с любым из Вас, то независимо от того, занимаете ли Вы бюджетное место в агентстве «Планета стиля» или не занимаете, или Вы являетесь нашей моделью с изюминкой, мы не будем продолжать работать с Вами. Увы, но такие правила. Не я их создавал. Но мне указано, чтобы к ним обращал свое внимание каждый из Вас.

Максимилиан произносит каждое слово с предельной серьёзностью, грозным выражением лица, поглядывая на меня, словно сегодня вся его злость накопилась по причине моего отнюдь неидеального выступления на публику. Но в зависимости для кого неидеального.

– Вы меня услышали, модели?

Доносятся от каждого сухое «да».

– Как я и обещал, сегодня у Вас полноценный выходной, учебных мероприятий не будет. – Разносится ликование, будто он сказал, что нас награждают тройной премией. С учетом того, сколько времени мы проводим в этих стенах, в его словах прозвучала приятная новость. Ведь летом меньше всего хочется круглосуточно работать. – Встречаемся через пять дней в то же время, как и всегда. Если я не ошибаюсь, а я могу ошибаться, то у вас в следующий раз будет два обязательных занятия – «ACTING SKILLS» и «SHOWREEL». Наши специалисты поработают с Вашей мимикой лица, раскрытиями в Вас творческого потенциала… В эту программу включены тренинги на раскрепощение, снятие ментальных и телесных зажимов. И в связи с предстоящей съемкой, о которой я Вас проинформирую на следующей неделе, мы поработаем с позированием на крупном плане. Ещё раз повторю, что хоть Вы уже и полноценные, квалифицированные модели, наше агентство рассчитано на то, чтобы постоянно проводить с Вами занятия, позволяющие развивать Вашу личность и приближать ее к совершенству. Есть ко мне вопросы?