Закончив лекцию, Кель, как полагается хорошему преподавателю, замолчал, давая своему ученику время на осмысление новой информации, а также на то, чтобы задать возникшие по пути вопросы. Однако Джил продолжала смотреть на него, в ожидании какого-нибудь продолжения, и не собиралась ни о чём спрашивать.
На этот раз юноша расстроился не на шутку из-за того, что ему не удалось увлечь своего собеседника. Келю стало казаться, что все его слова пролетели мимо ушей девушки, и, таким образом, весь труд ушёл в песок. Тихонько грустно вздохнув, он перешёл к заключительному слову своих разъяснений:
– Единственное, чего я не смог понять, так это почему на обложке эти знаки расположены именно так? В наше время книги, свитки, и всё, что так или иначе связано с гильдией магов маркируют тем же знаками, но в совершенно другом порядке. Их располагают в следующем порядке, строго вертикально: свет, воздух, вода, нейтралитет, пламя, земля, тьма. И все соседние знаки так же соединены прямыми линиями. Таким образом, они выстроены в том же порядке, что и соответствующие им гильдии в башне магов. Вообще-то в официальной версии знаки антагонистичных школ магии соединены ещё и дуговыми линиями, как небольшая дань памяти Освободителям, но часто ими пренебрегают, так как для многих это выглядит слишком громоздко и непонятно. Однако, судя по состоянию, эту книгу написали намного позже эры Освободителей. Так почему же её промаркировали настолько устаревшим образом? На этот вопрос нам ещё только предстоит найти ответ. Мне кажется, отчасти в этом лежит ключ к разгадке её тайны.
Джил всё с тем же каменным лицом осматривала обложку книги, и ждала, скажет ли Кель что-нибудь ещё. Однако лекарь молча пристально смотрел на артистку, явно давая понять, что эта часть объяснений закончилась, и он требует хоть какой-то ответной реакции. Даже простого «понятно», ему было бы достаточно, чтобы хоть как-то отметить его усилия.
Уловив этот момент, девушка расцепила руки, чтобы указать пальцем на один из символов, изображённых на книге. Предвкушая вопрос, лекарь уже успел обрадоваться, однако у артистки на уме было что-то совсем иное:
– Знак школы магии огня, как ты там его описал? Язычок пламени? Чем-то смахивает на локоны в причёске мадам Падур. Тебе так не показалось? – Глумливо подметила она.
Столь резкая смена темы привела Келя в полное замешательство:
– Что? Кто это?
– Та, на кого ты пялился, когда тебя чуть карета не переехала. – С лёгкой издёвкой пояснила девушка, мотнув подбородком в сторону окон.
Кель посмотрел на Джил с недоумением:
– Что? Ты видела? Отсюда? – Лекарь оглянулся на окна трактира, а затем зачем-то заглянул под стол, и за плечо своей собеседницы. – А ты что, её знаешь? Можешь нас познакомить? Я бы с удовольствием узнал её поближе!
Всплывавшая из воспоминаний красавица-лисица заставила юношу взбодриться и вмиг позабыть обо всём. Но, поймав на себе взгляд девушки, полный ехидства, он понял, что только что добровольно запрыгнул в расставленную специально для него ловушку.
В этот момент Кель осознал, что, несмотря на напускное безразличие, Джил обладала острым слухом и зрением, и обращала внимание и запоминала всё, что происходило вокруг неё, даже то, что, казалось бы, на первый взгляд, совершенно её не касалось. С одной стороны, он обрадовался, потому как это означало, что она действительно выслушала и запомнила всё, что он рассказал ей по ходу лекции. С другой, он начал самую малость её побаиваться, даже, скорее немного беспокоиться, потому как с подобными людьми нужно постоянно держать ухо востро, и тщательно следить за языком и своими действиями.
Чтобы выпутаться из положения, лекарь развернулся к артистке, сел прямо, положив локти на стол, выпятил грудь, расправил плечи, и сказал, нацепив максимально серьёзное выражение лица:
– Подожди, а при чём тут вообще она? – Он зажмурился, и рубанул воздух ребром ладони, как бы отгоняя от себя лишние мысли. – Это случай не имеет к нашему разговору никакого отношения. – Однако, по не сходящей с лица ухмылке Джил он понял, что так просто сорваться с крючка у него бы не вышло. Надув щёки от досады, лекарь выпустил воздух через ноздри. – Знаешь что? – Артистка вопросительно приподняла бровь. – Лучше скажи, много ли ты знаешь о древнейшей истории магии, и Войны-За-Освобождение, в частности?
– Знаю примерно то же, что и все. Около пятисот лет назад эльфы приплыли в земли людей и начали захватывать всех в рабство. Но потом пришли Освободители, первые маги, и дали эльфам такого пинка, что они вылетели с нашего континента, как гордая птица ёж. – Расслабив ладонь, Джил изобразила в воздухе примерную траекторию, по которой, по её мнению, остроухие захватчики покинули материк.
Кель недоумённо взглянул на артистку, и осторожно уточнил:
– Речь ведь идёт про того самого ежа? Ну, который с иголками, круглым носом, и четырьмя лапками?
Джил свела брови:
– Да.
– Но ведь ёж млекопитающее. Не птица?..
Теперь пришла очередь Джил награждать лекаря обескураженным взглядом:
– Ты что, никогда этой шутки не слышал?
– Нет. Что за шутка? – С искренним интересом спросил юноша.
Артистка с прищуром посмотрела на лекаря, и не торопилась отвечать, пытаясь сообразить, не пытался ли новый знакомый сам её подловить в отместку за последний подкол. Но, не обнаружив никаких подводных камней, скрестила руки на груди, и сказала:
– Ёж – птица гордая. Пока не пнёшь – не полетит. – Произнесла она таким тоном, будто её оскорблял сам факт незнания настолько простой и распространённой юморески.
– О!.. – Кель взглянул на Джил, как будто ожидал какого-то продолжения, чтобы шутка превратилась в анекдот, или, хотя бы, каламбур. Но, сообразив, что эта пара предложений являлась законченным произведением юмористического искусства, неловко хохотнул, и произнёс. – Ха. Забавно. – Для пущей убедительности он кивнул, и добавил. – Смешно.
В ответ девушка одарила его кислым взглядом. Оба немного помолчали, просто глядя друг на друга. После чего артистка вздохнула, положила локти на стол, и продолжила с того места, на котором остановилась:
– Короче говоря, после этого Освободители раскрыли людям истинный потенциал души, и научили им пользоваться. – Она скучающим взглядом осмотрела свои недочищенные ногти, а кистью другой руки начала чертить круги в воздухе, как бы показывая, что эта тема ей надоела, и ей хотелось поскорее закончить. – А потом построили башню магов, из которой правили континентом, пока не исчезли. Вот и всё, что мне известно. – Она пожала плечами. – Дочери охотников не особо-то интересуются историей. У нас есть дела поважнее, знаешь ли.
Сцепив пальцы, и широко расставив локти на столе, Джил уставилась на Келя в ожидании, что же последует за её ответом.
Лекарь же, в свою очередь, даже порадовался про себя наличию хотя бы поверхностных знаний у артистки. Он заговорил с энтузиазмом:
– Верно, верно, – покачал юноша головой, – но давай я расскажу тебе поподробнее. – Кель отложил книгу в сторону, а свои руки сложил так, чтобы свободно жестикулировать левой. – Пятьсот лет назад люди жили разрозненно, делясь на племена и кланы, каждый из которых имел свой язык и обычаи. – Начал он так, как обычно преподаватели начинают свой курс лекций для студентов в самый первый день занятий. – Несмотря на то, что они уже успели достичь определённых успехов в строительстве, земледелии, приручили некоторых животных, а кто-то даже изобрел примитивную письменность, люди всё ещё предпочитали жить огромными, обособленными семьями, и ни под каким предлогом не желали объединяться в единый народ. Даже самые банальные аспекты общения, вроде обмена едой, рукодельными товарами, или просьбы о помощи случались в самых исключительных случаях. Чем успешно и воспользовались эльфы. Они пошли на наш род войной. Если то, что произошло, можно так назвать. Это, скорее, больше походило на одностороннее мероприятие по порабощению другой расы военного типа, потому как на протяжении всей кампании они ни разу не встретили достойного сопротивления, и не несли никаких потерь. Они продолжали неспешно захватывать территорию нашего материка, уводя всё больше людей в неволю, пока некоторые особо отчаянные храбрецы пытались объединить людей под общим знаменем, чтобы дать значимый отпор захватчикам. Но, к сожалению, не нашлось ни одного достойного лидера, который смог бы сплотить людей, подарив им хотя бы иллюзию победы. История не запомнила имени даже одного из них, хотя, несомненно, те люди заслужили эту честь. – С горечью в голосе подменит юноша. – Всё упиралось в силу. Люди не желали объединяться под началом даже самых волевых личностей просто потому, что не верили, что даже если бы они и сплотились, то смогли бы противопоставить хоть что-то армии эльфов. Существ, которые от природы обладают более развитыми органами чувств, выше, сильнее, выносливее, и быстрее любого, даже самого лучшего человека. И это, не говоря уже о том, что каменные топоры и копья не добавляли и капли уверенности против кованных мечей, секир и щитов, а ещё стрел с металлическим наконечником. – В голосе лекаря звучала горькая насмешка. – И не стоит забывать, что тела людей защищали лишь варёная и дублёная кожа, а эльфов полные латные доспехи. Поэтому каждое племя заботилось исключительно о спасении шкуры собственных сородичей. Все они кочевали и прятались, в надежде, что именно их не отыщут, и, таким образом, им удастся сохранить свободу, и всё-таки, несмотря ни на что, рано или поздно в рабство попадала очередная семья, считавшая себя самой умной и хитрой. И, когда уже казалось, что всё потеряно и выхода нет, пришли они, – Кель выдержал театральную паузу, во время которой выпятил грудь так, будто самолично принимал участие в указанном историческом событии, – Освободители! Первые маги, когда-либо известные истории. Всего четверо: властелин огня – Вал’Ражин, братья, повелители воздуха и воды, соответственно – Нагур’Мон и Онан’Дэлл, а также заклинатель земли – Джар’Шасс. – Эти имена Кель называл со священным трепетом в голосе, глядя прямо в глаза собеседнице, а вот на лице Джил не дрогнул ни один мускул, но юноша, войдя во вкус, теперь уже вещал, не обращая никакого внимания на степень вовлечённости девушки. – Если говорить точнее, то самым первым магом является Вал’Ражин. Когда эльфы захватили в рабство его клан, он оказался единственным, кому удалось скрыться. Он сбежал в горы, и начал размышлять над планом по вызволению своей семьи из плена. Но у него не получилось придумать ничего достойного. И тогда горе, отчаяние и ярость охватили его с такой силой, что ему показалось, что он начал сгорать изнутри. Но, приглядевшись, он понял, что жар, который он испытывал, оказался не метафорическим – всё вокруг него объяло яркое алое пламя! Тогда-то на него и снизошло озарение – Вал’Ражин открыл истинные способности человеческой души – он долго практиковался, все глубже и глубже познавая вновь открывшиеся способности, и, наконец, покорил огонь, полностью подчинив его своей воле. Овладев этими знаниями, он понял, что может не только помочь своему клану, но и целиком и полностью очистить континент от эльфийской заразы. Но, он был не настолько глуп и самонадеян, и осознавал, что даже с магией в одиночку ни за что не справился бы со всей армией целой расы. Поэтому Вал’Ражин начал поиски, в надежде, что не только ему одному на всём белом свете оказались подвластны силы стихий. И не ошибся. В результате, он нашёл себе учеников, которые позже стали его верными соратниками – людей с действительно могучими душами. – В порыве восхищения героизмом Освободителей, лекарь сам того не заметил, как, воодушевившись, в порыве гордости, сжал кулак, и приложил его к груди на несколько секунд. – Каждый раз, обнаружив новый талант, Вал’Ражин демонстрировал тому свои способности, и обещал обучить подобному, только если тот давал клятву присоединится к его кампании по освобождению материка. Конечно же, восхищённые подобным могуществом, все согласились, не раздумывая. К тому же, братья тоже лишились семьи, чудом избежав рабства, а Джар’Шасс понимал, что, захватив запад и север, эльфы продолжат свою экспансию на юг, и в скором времени доберутся и до его клана. Вал’Ражин прекрасно понимал, что, если он научит всех своих последователей повелевать огнём – эльфы рано или поздно найдут способ защититься от этой стихии. Поэтому он принял решение, по которому обучал их основам магии, но требовал, чтобы каждый стремился покорить новую, нетронутую вершину, и попробовал овладеть какой-то иной стихией. Первый маг огня показал им, как раскрыть врата души и управлять полученной энергией, которую он назвал маной. И желание отомстить и защитить каждого из них, ровно как и сила воли, оказались столь велики, что каждый сумел покорить одну из основных сил природы, чтобы достичь максимальной эффективности в борьбе с эльфами.
Дойдя до конца этого момента, Кель откинулся на спинку стула, чтобы перевести дыхание. Он наконец-то спустился с облаков обратно в трактир Сола, что подтвердилось тем, что он удостоил свою собеседницу осмысленным взглядом, ожидая увидеть на её лице если не восхищение, то хотя бы пресловутое любопытство. И всё же, Джил так же продолжала выслушивать краткий экскурс в историю от юноши с выражением полного безразличия на лице. Хотя исходя из предыдущих выводов, лекарь знал, что, артистка, скорее всего, вникала в его рассказ, ловя каждое слово, но её отсутствие реакции немного его задело, потому как он никак не мог взять в толк, как можно было настолько прохладно относиться к собственному прошлому. Во всяком случае, к столь интересной его части. Тем не менее, это выразилось лишь в том, что уголок губ Келя слегка скривился. Больше ничем юноша не выдал своего недовольства, после чего продолжил своё путешествие по анналам былых времён:
– Вот таким нехитрым образом и началась Война-За-Освобождение. Первые маги, воспользовавшись тем, что противник оказался не готов сражаться против самой природы, уповая на эффект неожиданности, всего лишь вчетвером убили несчётное количество эльфийских солдат, и отвоевали множество поселений, и их становилось всё больше и больше. Они раз за разом успешно уничтожали войска эльфов, попутно возвращая территории людей. Сразу же после освобождения очередного клана они требовали от его членов присоединиться к борьбе против общего врага, под объединённым флагом человечества. Впечатлённые силой магии, люди видели в ней ту самую надежду и мощь, а в Вал’Ражине того самого лидера, который действительно мог что-то изменить, которых им так не хватало, чтобы сплотиться. И, разумеется, ни один клан не сумел им отказать.
Неожиданно, впервые по собственной инициативе, Джил вставила собственную ремарку, перебив Келя:
– Ха! Так я и поверила, что вот прям все, без раздумий, соглашались вступить в их шайку, и топали стройными рядами, вытягивая ножку! – Каждое её слово прямо-таки разило скепсисом.
Лекарь не сумел скрыть радости на лице от того, что ему наконец-то удалось заставить артистку признать, что её увлёк его рассказ, хоть и несколько иным образом, чем ему хотелось бы, но всё же. Сев на стул боком, он закинул ногу на ногу, и опёрся локтем на стол. Долго думать над ответом ему не пришлось:
– Если верить версии из официальных источников, то да. Но если мы обратимся к более достоверной летописи современников Освободителей, – он важно поднял свободный указательный палец вверх, – то обнаружим более правдоподобную версию событий, согласно которой, не все, но многие кланы, конечно, выражали благодарность за спасение из рабства, однако, хотел сохранить свою независимость, и пытались убраться подальше, восвояси. В таких случаях, Освободители заставляли их присоединиться силой. Причём, используя довольно жестокие и кровопролитные методы.
– Хм! – Задрав нос, Джил самодовольно хмыкнула оттого, что ей удалось моментально раскусить подвох.
Кель только улыбнулся в ответ:
– Так или иначе, заполучив в свою армию очередное племя, они немедленно начинали искать людей с наибольшей предрасположенностью к волшебству, и сразу же приступали к их обучению, постоянно увеличивая таким образом численность магов, а значит, всё сильнее укреплять шансы человечества на окончательную и безоговорочную победу. – Вдохновившись собственными речами, Кель самозабвенно продолжал свой рассказ, глядя куда-то поверх головы Джил, словно там открылся портал в прошлое, и он собственными глазами следил за теми событиями, и просто их пересказывал. – Вообще-то, на самом деле, каждый человек может овладеть магией в той или иной степени, просто тогда у Освободителей банально не хватало времени на обучение людей со слабой душевной энергетикой, но сейчас мы не об этом. – Сделал небольшое отступление Кель. – Разумеется, эльфы с большой неохотой отдавали только что завоёванные территории, и не торопились отступать, надеясь придумать какой-то способ противостоять первобытной мощи стихий, но Освободители всегда оказывались на несколько шагов впереди, создавая всё новые разновидности и подвиды магии и заклятий, объединяя и комбинируя свои умения, а также постигая ранее неизведанные глубины собственных возможностей. Так, например, благодаря всё тем же братьям Нагур’Мону и Онан’Дэллу, появились магии льда и молнии – ответвления школы воды и воздуха, соответственно. А когда Нагур’Мон и Вал’Джин объединили свои знания – первый научился создавать горячий пар и управлять им по своему усмотрению. Между прочим, неплохое оружие против закованных в железо противников, даже лучше льда и воды. И это лишь пара примеров из множества. – Важно подняв подбородок, заметил лекарь. – Что же касается тактической стороны вопроса в этой войне – то Освободители решили, для начала, отвоевать западный берег и закрепиться на нём, отрезав, таким образом, войскам эльфов путь к кораблям, а, значит, свести на нет возможность отступления и значительно усложнить связь эльфов со своей столицей и командованием. И вот уже там, в одном из вновь освобождённых племён, на свою удачу, Освободители обнаружили мага, который сумел подчинить своей воле свет и тьму – Нарам’Зарра. Он стал первым, кто научился не только на полную использовать возможности, которые давала душа, но также он узнал, как можно ей манипулировать, и управлять. Мало того, что он первым открыл возможность лечить физические ранения с помощью магии, в то же время он научился исцелять психические заболевания и психологические травмы людей и солдат, в головах которых ужасы войны оставили неизгладимый отпечаток. Таким образом, ему удавалось вернуть в строй воинов, которые стремились на поле битвы, чтобы защищать свои семьи, дома, и свой народ, но просто не могли сделать этого самостоятельно. Но помимо таких сложных операций, он так же научился манипулировать воспоминаниями, добавляя новые, а также подменяя и удаляя старые. Казалось бы, уже немалый список достижений для одного человека. Гораздо больше, чем многие добиваются за всю свою жизни, и всё-таки, Нарам’Зарр не думал останавливаться. В дополнение ко всему, он открыл ещё и проклятья. Как я упоминал ранее, благодаря лучшей конституции тела, физические пытки малоэффективны против эльфов, зато всего одним не самым эффективным проклятием, Нарам’Зарр умудрялся причинять остроухим настолько немыслимые страдания, что они тут же раскалывались, и выкладывали всё, что от них требовалось, лишь бы мучение прекратилось. И вот, в итоге, за все совершённые им открытия, Нарам’Зарр удостоили великой чести, и причислили к лику Освободителей, назвав Пятым Освободителем. В конечном итоге он основал сразу две школы магии – тьмы и свет, и одновременно учил своих последователей, как исцелять тела и души других, так и бесследно их уничтожать. Однако, история обошлась с ним не очень-то справедливо, и до сих, несмотря на то, что все его открытия в конечном итоге принесли просто неизмеримую пользу всему человечеству, его называют самым ужасающим магом в истории, и следующие лет двести после исчезновения Освободителей, если кто-то и вспоминал что-то о Нарам’Зарре, то произносил это шёпотом, ровно как и его имя. А сложилось всё так по одной простой причине. Помимо других своих открытий, Нарам’Зарр научился удерживать и управлять ещё не успевшими отойти в мир иной душами павших воинов в их безжизненных, изувеченных телах, и вести их обратно в бой. Нетрудно представить, какой ужас испытывали солдаты по обе стороны баррикад, увидав как искромсанные, израненные, всё ещё способные кровоточить, начавшие разлагаться трупы, некоторые из которых лишись головы или конечностей, восставали, чтобы продолжить сражаться. Отсюда и возникли его титул и дурная слава.
Артистка солидарно хмыкнула:
– Прямо как в истории с Барри-мостостроителем, которого никто так не называл.
Не сдержав улыбки, лекарь согласно закивал – эту шутку он знал:
– В итоге, это его учение назвали некромантией, а тех, кто желал его постигнуть – некромантами. Действия Нарам’Зарра вызывали у большинства людей диссонанс – они просто не знали, как к нему относится, и недоумевали, как нечто столь скверное и прекрасное могло сочетаться в одном человеке – утром он использовал магию, чтобы вернуть в строй трупы на время сражения, а вечером исцелять тех, кому в очередной бойне повезло немного больше. В общем, окружающие относились к Пятому Освободителю неоднозначно, однако, насколько мне известно, сам он относился к этому индифферентно, и считал, что всё, что он сделал, пошло человечеству во благо, и не разделял что-либо только на тёмное и светлое. – Кель сделал небольшую паузу, припоминая, на чём же он остановился, прежде чем свернул в эти дебри. Вспомнив, он кивнул самому себе. – Итак, война шла с запада на восток. В конце концов, эльфы оказались заперты в резервации в восточной части континента. Люди начали строить высокую стену вдоль границы тех территорий, чтобы запереть остроухих в одном месте. Таким образом, они не могли сбежать, чтобы вернуться домой или начать вести партизанскую войну. Так же, войска людей отогнали их подальше от восточного побережья, построили там форты, и пустили патрули, чтобы эльфы не смогли эвакуироваться на кораблях по воде. Кроме того, вдоль всей стены Освободители решили построить бастионы, куда поставили отряды, чтобы следить за тем, чтобы остроухие не попытался разрушить стену или сделать подкоп. Со временем строительство центрального бастиона, который задумывался так же, как и командный центр, переросло в нечто большее. Люди уже строили не просто главный пост охраны, они строили самую настоящую башню, ту, которую теперь мы привыкли называть башней магов. Освободители настолько впечатлились грандиозностью сего проекта, и тем, сколько труда и усердия вкладывали в него строители, что, в итоге, решили сделать её своей основной резиденцией. А, заодно, главным военным штабом, где первые маги жили, командовали кампанией по освобождению и облагораживанию материка, а также откуда, впоследствии, правили континентом до своего самого последнего дня. Спустя продолжительное время эльфы всё-таки сжалились над своими собратьями, запертыми на материке – уставшими, оголодавшими, сломленными, потерявшими всякую надежду, боевой дух и связь со своими семьями. Правители остроухих проглотили свою гордость, смирились с нежданным поражением, и признали победу людей. Им пришлось подписать акт о полной капитуляции, и согласиться на все условия, выставленные людьми в мирном договоре, который, в том числе, позволял вывезти пленников, изолированных на восточном побережье, на родной континент. Хоть сейчас эльфы общаются с нами и ведут себя так, словно всё в порядке, поговаривают, что на самом деле поражение в войне и последовавший за ним мирный договор оскорбил их настолько, что до сих пор для остроухих он ощущается как плевок в лицо, который невозможно смыть. И что несбывшееся желание по-быстрому заполучить рабов в итоге стало ненавистью, что крепнет с каждым днём, и отчего многие люди считают, что остроухие что-то замышляют. – Поняв, что слишком разошёлся, и начал нагнетать, лекарь сделал глубокий вдох, и продолжил уже спокойнее. – Но в то же время, другие люди считают первых параноиками, и рассчитывают на взаимовыгодное сотрудничество, пусть даже и не испытывают к эльфам приязни. – Лекарь неопределённо пожал плечами. – С тех пор наш материк начал развиваться и процветать. – Оптимистично подытожил Кель. – А башня так до сих пор стоит в восточной части нашего королевства, являясь одновременно и памятником Освободителям, и действующей гильдией магов. А также служит внушительным напоминанием всем тем, кто хотя бы посмеет задуматься о том, чтобы покуситься на наши территории и свободу, что люди могут за себя постоять. – Грозно сдвинув брови закончил, наконец, юноша.
Лекарь взглянул на артистку, ожидая, что хотя бы напоминание о великой победе человечества над эльфами заставит её почувствовать гордость за своих предков, которая хоть как-то отразиться на её лице. Вместо этого его встретило уже успевшее стать привычным равнодушие. Она наклонилась над столом, и ответила ему с напором в голосе, постукивая пальцем по деревянной поверхности:
– История, это, конечно, здо́рово, Кель, – девушка чуть приподнялась со стула, – но ты до сих пор и слова не сказал о цели своей экспедиции. – Чувствовалось, что её терпение начало подходить к концу, что подтвердили брови, угрожающе сблизившиеся друг с другом.
– Ох, верно. – Спохватился лекарь, хлопнув себя ладонью по лбу. С его лица слетело всякое спокойствие. Он снова сел прямо и торопливо приступил к объяснению. – В общем, однажды, перебирая книги в библиотеке учителя, в поисках чего-нибудь новенького и интересного, я наткнулся на это. – Он взял томик, который ранее достал из сумки, и поставил его перед собой перпендикулярно столу, обложкой к артистке. – Истории известен случай, что когда-то, когда Освободители состарились, Вал’Ражин попросил Нарам’Зарра разработать некий ритуал, благодаря которому, по их словам, «они смогли бы вечно служить человечеству, защищая его даже после смерти…».
Рука Джил, лежавшая на виду, сжалась в кулак. Она процедила сквозь зубы:
– Кель, ты начинаешь выводить меня из себя. – Прищурившись, девушка глубоко вздохнула, чтобы сохранить самообладание.
Втянув голову в плечи, лекарь попытался спрятать половину лица за книжкой, использовав её в качестве щита, как будто тонкий томик мог защитить его от гнева метательницы ножей:
– Да-да, я уже вплотную подобрался к сути. – Оправдываясь, мотал головой юноша, на всякий случай опустив голову ещё ниже так, что из-за книжки осталось видно только глаза. Но, услыхав это, девушка тут же расслабилась. А Кель выпрямился и продолжил. – В общем после того, как Освободители покинули башню для исполнения того самого ритуала – их никто больше не видел. – Он добавил загадочно. – Никогда. На протяжении долгих лет тысячи людей пытались отыскать хоть какие-то следы своих благодетелей. Маги-медиумы прочесали весь эфир в надежде обнаружить пусть и крохотные, но отголоски их душ. Лучшие следопыты обошли весь континент вдоль, – он указал рукой в одну сторону, – и поперёк, – и в противоположную. – Но так ничего и не нашли… – Последнюю фразу лекарь произнёс так, точно сей факт являлся для него личной трагедией. – В башне же всех, кто умел читать, и хоть сколько-нибудь понимал в магии, задействовали в штудировании сотен книг и записей, которые Освободители оставили за свою продолжительную жизнь. Они перечитали по тысяче раз всё, что когда-либо вышло из-под пера первых магов, но не нашли ни единой записи, и даже ни одного упоминания о загадочном ритуале, или хотя бы о месте, где он должен был проводиться. – Юноша глубоко вздохнул. – И это неудивительно, ведь, похоже, все научные изыскания, связанные с экспериментами, изучением и созданием ритуала проводились в состоянии строжайшей секретности, и передавались из уст в уста. А все записи, если они, конечно, существовали, очевидно, предусмотрительно уничтожили. – Тут лекарь лукаво прищурился, стрельнул на артистку выразительным взглядом, и прошептал. – По крайней мере, все до сих пор именно так и думают. И, судя по всему, ошибаются.
Наконец-то, Келю удалось задуманное – айсберг ледяного безразличия Джил дал трещину. На этом моменте её взгляд начал выражать глубокую заинтересованность, и артистка даже не пыталась этого скрыть.
Довольный собой, лекарь отложил томик, откинулся на спинку стула, и запрокинул на неё правую руку. Желая подогреть интерес Джил ещё больше, им в полной мере насладиться своей маленькой победой, он неторопливо взял свою кружку, и сказал, как ни в чём ни бывало:
– Ой, что-то я столько говорю, аж в горле пересохло. – После чего сделал пару смачных глотков.
Девушка впилась в лекаря взглядом:
– Продолжай. – Проговорила она медленно, стараясь скрыть нетерпение.
Чтобы ещё немного потянуть время, Кель поставил кружку обратно на стол, скорчил недовольную рожу, притворившись, что ему не понравилось её положение. Передвинул сосуд поближе к краю стола, и покрутил его, якобы стараясь определить нужный угол, после чего, придирчиво осмотрев новое место, удовлетворённо кивнул.
Тихонько хмыкнув, артистка улыбнулась краешком рта, и положила ладонь одной руки на бедро, а указательным пальцем другой начала постукивать по столу. Её позабавила маленькая игра, которую затеял лекарь. И даже то, что юноша намеренно впустую тратил на неё драгоценное время девушки, перестало её беспокоить, так как, судя по всему, дельце намечалось действительно достойное. Как минимум, в теории. Однако, столь незатейливого представления явно не хватило бы, чтобы по-настоящему пронять Джил, и вывести её из себя. И тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы она начала думать, что Кель был не настолько прост, как выглядел поначалу.
Заметив лишь иронию во взгляде и улыбке артистки, лекарь сообразил, что добиться желаемого ему не удалось. Поэтому наконец перестал дурачиться, и продолжил свой рассказ, поудобнее усевшись на стуле, и положив руку на книжку:
– Так вот. На полки учитель выставляет только наиболее значимые и интересные, по его мнению, труды. А так как за всю его долгую практику из подаренного у него скопилось немало дубликатов – их и намного менее достойные экземпляры книг, свитков и трактатов он предпочитает прятать в сундуки. И вот однажды в поисках чего-нибудь новенького и интересного, я перебирал книги в этих сундуках, и совершенно случайно в одном из них, едва ли не самом пыльном и задвинутом как можно дальше, я наткнулся на занимательнейший экземпляр. Тот самый, который в данный момент лежит перед тобой. – Кель мотнул подбородком в сторону томика. – Он сразу бросился мне в глаза из-за своей необычной маркировки, ведь, как я уже рассказывал, в наше время всё, что связано с гильдией…