Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Вран мелко помотал головой, словно только очнулся ото сна наяву:
– Да. И она – мой единственный лучик света в этом поганом, тёмном мире. Кроме того, моя жена думает, что я простой охотник. – Внезапно, Вран резко развернулся на месте так, что полы плаща взмыли вверх. Он, чуть пригнувшись, ткнул лекарю в нос кончиком указательного пальца. – И, если вам не повезёт встретиться – то так она и должна продолжать думать. Понятно? – Следопыт в очередной раз прожёг лекаря взглядом.
Губы юноши растянулись в неловкой улыбке, а глаза непроизвольно сузились. Он быстро закивал головой.
– Вот и славно. – Ворон развернулся на месте и зашагал дальше.
Кель незамедлительно последовал за ним:
– А, эм. – Юноше очень хотелось задать другой вопрос, но его пугала возможная реакция Врана. Тем не менее, любопытство, как обычно, победило. – А с дочерью у вас какие отношения?
Охотник повернул голову и приподнял её так, что смотрел на Келя абсолютно сверху вниз:
– А дочь для меня – всё. Ради неё я пойду на что угодно.
«Да это уже итак понятно», – саркастично проговорил Кель, естественно, про себя. А на деле он сказал:
– А что с ней случилось? Вы сказали, что её оцарапали крысолюды?
– Да. Однажды, когда рынок был близок к полному закрытию и запустению, жена с дочкой пошли туда за продуктами. – «Знакомое начало», – горько отметил про себя Кель. – И пока жёнушка выбирала овощи, дочурка отошла поглядеть на блестящие побрякушки на других прилавках. Так получилось, что в тот же день крысолюды совершили свой последний рейд за драгоценностями, после которого торговцы и покинули рынок. И, когда один из них бежал с мешком к прилавку – то столкнулся с моей малюткой. Нам повезло, его руки были заняты, поэтому, он только наотмашь махнул своими грязными когтями и оцарапал руку моей дочки. Этого хватило, чтобы она упала, испугалась и убежала к жене, освобождая твари путь. С рынка они выбрались целыми и почти невредимыми. Почти. Через час рана воспалилась, а через два дочка уже валялась в кровати вся в холодном поту и с высокой температурой. – Окончил свой короткий рассказ охотник.
«Хм намеренно скрывает имена дочки и жены. Ну и ладно. Мне же лучше», – догадался юноша:
– Вран, скажите, а вы знаете, откуда взялись эти крысолюды?
Ворон хмыкнул:
– Ведь это ты побывал в их логове и перебил всех до единого, а не я. И после этого тебе ничего о них не стало известно?
Кель опустил голову, задумавшись. Осматриваясь, он заметил развалившегося в канве пьянчугу:
– Вообще, когда я был там, под землёй, то обратил внимание на одну особенность… – Вран навострил уши. – У них у всех был абсолютно одинаковый голос. Кроме одной самки. Кажется. В смысле, голос-то точно был тот же, а вот отличался только у одной крысолюдки.
Уголки губ следопыта опустились. Он едва заметно кивнул:
– Отличное наблюдение. Из тебя получился бы неплохой разведчик. – То ли насмешливо, то ли серьёзно констатировал он, и тут же глубоко задумался. – На самом деле, я знаю, как они появились. – В глазах лекаря загорелось неподдельное любопытство. – Но, из уважения к человеку, который решил, что этот секрет не должен узнать никто, кроме посвящённого круга лиц – я промолчу. – Любопытство юноши сменилось полнейшим обломом. Что не ушло от внимания Врана. Он едва заметно улыбнулся, самым краешком губ. – Некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми, парень.
Кель не стал ничего на это отвечать.
А Ворон закончил:
– На основе того немного, что тебе удалось выяснить – можно сделать соответствующе выводы. Просто напряги мозги. – Произнёс следопыт в столь не свойственной ему, отеческой манере.
– Попытаюсь. На досуге. Как-нибудь. – Нахмурился лекарь. Оба умолкли. И первым не выдержал юноша. – Так, а, вы же не первый день уже промышляли. – Вран очень внимательно посмотрел на лекаря. Кадык юноши дёрнулся, он начал гораздо тщательнее подбирать слова. – Я хочу сказать, неужели вам не хватило денег с помощника пивовара, чтобы купить лекарства и покончить с этим всем?
Следопыт усмехнулся:
– Девчонка была права. Ты – крайне наивный паренёк.
Кель внутренне содрогнулся: «Откуда ему это известно? – Подумав, он хлопнул себя кулаком по ладони. – Точно! Он же сидел в тот день в трактире, когда мы познакомились Ареном!»:
– А что я не так сказал? – Невинно поинтересовался юноша.
– Если ты не слышал своего друга Монарха – то я тебе напомню. Ультон закапывал добычу в шкатулках, как только одна из них наполнялась. И золота пивовара как раз хватило на один заход. Заодно с моей долей, разумеется. Когда я пришёл забирать принадлежавшие мне вятые, этот ублюдок Ультон только развёл руками и пообещал в следующий раз отдать гораздо больше. Урод. – Вран прохрустел костяшками пальцев. – Благодаря тебе, ситуация с ценами и количеством лекарств скоро стабилизируется, но у меня нет времени ждать. А уж из вашего разговора с Исаем можно было сделать выводы, что во время эпидемии простым людям лекарства было не достать. Тем более, спустя какое-то время. Этот жлоб, поначалу, отказался продать мне лекарства по дешёвке, даже несмотря на все мои заслуги. А ведь именно благодаря моей борьбе он сейчас греет свою безразмерную задницу в чиновничьем кресле. Поначалу, конечно, когда ингредиентов для лекарств было много – он даже выполнял обещание, данное Монарху – старался обеспечить лечением всех и каждого. Но масштабы катастрофы росли – заражённых становилось всё больше, а трав в лесу росло столько же. Спустя некоторое время, он начал продавать остатки за вятые. Градоначальнику это очень не понравилось, но, когда Исай объяснил ему ситуацию, тот опустил руки и наделил комиссара всеми необходимыми полномочиями и пожелал больше не вмешивать его в это дело, чтобы не нести ненужной ответственности. А когда дошло до того, что запасы медикаментов почти истощились – Исай запер их в сейфе, в комнате без окон, а у дверей поставил охрану. – Вран размял плечи. – Без убийства или свидетелей даже украсть было нельзя. – Ворон вздохнул. – Моя дочурка заразилась как раз в это время, когда наш любимый комиссар начал делиться лекарствами только с теми, с кем можно было заиметь хорошие связи. Достать даже самую простую микстуру за приемлемую цену не представлялось возможным обычному охотнику, вроде меня. – Следопыт похлопал себя кулаком в грудь. – Лучше бы он город так от крысолюдов охранял, как эти бесовские склянки.
– Мда. Забавно. – Усмехнулся лекарь.
Ворон медленно повернул к нему голову:
– Что здесь забавного? Мерзкие люди и подземные твари, которые заставили истинное лицо человечества показаться наружу?
– Да нет. – Кель дружелюбно улыбнулся. – Смотрите, в городе появились крысолюды, непонятно откуда, – юноша стрельнул глазами на Врана, надеясь спровоцировать его на объяснения, но тот не отреагировал, – потом, они начали ранить людей, в том числе и вашу дочь. Из-за этого вы собрали банду одичавших головорезов, чтобы заработать вятых на лечение. Они поймали нас, мы побили их и так далее. – Лекарь хохотнул. – Прям целый клубок получается! – Восторженно воскликнул Кель, и предпринял ещё одну попытку. – А за крысолюдами, случайно, не стоят Освободители?
Бровь Ворона чуть приподнялась. Казалось, юноше почти удалось его удивить:
– Не в том направлении копаешь, парень. И вообще, каким образом ты умудрился приписать сюда Освободителей?
«Хорошо, значит, о книге и наших планах ему ничего особо не известно», – порадовался лекарь тому, что ему хитроумно удалось выудить хоть какую-то информацию:
– Да, так. Получилось бы очень забавно. Клубок ниток Уробороса! Замкнутый круг!
– Уроборос, это, кажется, змей, пожирающий собственный хвост?
– Ага. – Кивнул Кель.
– И при чём же он здесь?
– Знаете, говорят, история движется по спирали? События повторяют друг друга, и происходят вновь и вновь, хоть и в другом виде?
– Слышал об этом. Хочешь сказать, что крысолюды уже когда-то были? Я неплохо знаю историю и могу тебя заверить, что ничего подобного раньше не происходило на людском материке.
– Я о гораздо меньших масштабах! Вы слышали об антикваре Содри’Бенжи?
– Так называлась лавка, куда вы ходили два дня назад.
– Верно! Вот это и есть то, о чём я говорю! Гораздо меньшие масштабы! Ваша история и история Содри…
Ворон поднял руку над плечом, призывая Келя замолчать:
– Мне кажется, ты увлёкся, парень. Веди себя тише. Люди спят, всё-таки.
Юноша рассеяно осмотрел улицу. Действительно, окна горели совсем редко, зато уличные фонари светили гораздо чаще, чем через пятьдесят метров. Собрав мысли в кучу, он тряханул головой, чтобы прийти в себя: «Да. Что-то меня понесло не туда. Наверное, спать охота. – Он тихонько посмеялся сам над собой. – Если искать следствия ко всему, то можно, в конце концов, к самому началу времён прийти»:
– А что же соседние города и деревни? – Вран непонимающе посмотрел на лекаря. – В смысле, у них же наверняка были нужные вам травы. Почему они не прислали помощь?
Следопыт глубоко, но сурово вздохнул:
– Да. Очень наивный парень. – Он повернулся к юноше. – Ты вообще меня слушал? Когда я говорил о лекарствах, я имел ввиду абсолютно всё: и что имелось про запас у нас, и в ближайшей, и не очень, округе.
Глаза Келя расширились.
На лице Ворона вновь мелькнула тень улыбки:
– Видимо, ты ни разу не бывал в нашем госпитале, и не можешь оценить масштабы заражения, верно?
Прикинув в голове цифры и всю, полученную только что, информацию, он ужаснулся, что немедленно отразилось на его лице.
Вран кивнул:
– Вот именно.
Кель растеряно смотрел на вымощенную камнем улицу и вертел головой, не в силах поверить словам следопыта: «И эта кучка из пятидесяти крыс, ростом с ребёнка натворила столько дел? О, Освободители, а что было бы, если бы их стало больше? Неужели, убийство их детёнышей было абсолютно правильным решением? Но ведь жизнь каждого – это великий дар…».
Но Ворон не дал юноше особо позаниматься самоедством:
– Мы на месте.
Кель поднял глаза и с ужасом осознал, что от самого «Ворчливого Пса» он не запоминал обратную дорогу.
***
Почему-то Келю казалось, что дом Ворона тоже от фундамента и до крыши будет выкрашен чёрной краской. Но, вопреки ожиданиям, его жилище особо ничем не отличалось от остальных – простая желтоватая штукатурка, два этажа, оканчивающихся черепичной крышей, и прямоугольные окна со ставнями. Единственное что, по внешнему виду он казался новее остальных – под тщательно вымытыми окнами висели резные ящики для цветов, а на отделке дома нигде не виднелось даже единой трещинки: «Может, это из-за темноты? Хотя, скорее, жена держит Ворона в ежовых рукавицах и настаивает на ухаживании за домом. Видна заботливая женская рука. И твёрдая мужская», – предположил юноша.
Дом стоял на довольно таки высоком фундаменте, поэтому, чтобы попасть внутрь, пришлось подняться по лестнице. Перед входной дверью лежал чистый коврик для ног: «Ого. Чистый половой коврик? Может, она помешана на чистоте? Учителю иногда доводилось лечить разных помешанных гипнозом. Не самое приятное зрелище», – насторожился юноша.
Рука Врана исчезла под плащом и появилась уже с зажатым в ней ключом. Он отпер замок и лёгким наклоном головы пригласил юношу войти.
Кель не стал артачиться и принял приглашение.
Внутри оказалось очень темно. Лекарю удалось разглядеть лишь платяной шкаф по левую руку от себя и деревянные крючки на противоположной стороне, и то, только благодаря слабому свету, доносившемуся из дверного проёма в двух шагах от шкафа. Остальную часть узкого коридора пожирала тьма. Пощурившись, юноша напряг зрение так сильно, как только мог, и разглядел в самом конце мрака неясные черты, очень похожие на лестницу: «Должно быть, она ведёт на второй этаж».
Пока Кель рассматривал убранство коридора, следопыт успел пройти вперёд. Он, встав возле проёма, недовольно смотрел на лекаря.
Юноша виновато опустил глаза и проследовал в комнату, откуда шёл слабый свет. Вран вошёл следом.
Лекарь очутился в просторном зале. Посередине, на коврике, разместили широкий прямоугольный стол с четырьмя стульями. В центре стола, на салфетке, стояла стеклянная вазочка с цветами, а рядом с ней единственная свеча, в металлической подставке. В дальнем конце комнаты виднелись полки с разукрашенной посудой и глиняными статуэтками, а под ними стоял массивный деревянный сундук. Но самой интересной для Келя стала софа, пристроившаяся в упор к левой стене, с наваленной на неё кучей тихонько охающих и постанывающих одеял. Кель сразу догадался о причине одержимости покрывал.
Пока он осматривался, Ворон успел его обойти и облокотиться на стол.
Юноша посмотрел на следопыта:
– Это она? – Он мотнул головой в стороны софы.
Ворон кивнул:
– Можешь взять стул, если так будет удобней.
Кель незамедлительно воспользовался предложением Ворона. Когда лекарь поднял стул, намеренно сдвинув его с коврика и скрипнув ножкой по полу, он заметил, что в противоположную стену вмонтировали камин, а в правой была дверь, ведущая на кухню, судя по свету, отражавшемуся от шкафчиков, висящих на стенах, и раковине, расположенной прямо под окном.
Лекарь переставил стул к софе и присел. Вран встал за правым плечом юноши.
Бросив на надзирателя слегка неприязненный взгляд, Кель, наконец, посмотрел на пациентку. Здесь, под четырьмя одеялами, на мягкой, перьевой подушке, лежала маленькая девочка, лет десяти, с длинными, светлыми волосами, в данный момент слипшимися от пота: «Интересно, эта девочка точно его дочь? Столь тёмные волосы у отца, и такие светлые у потомка». Она постоянно вертела головой, силясь изменить положения тела, при этом, болезненно морщась при каждом движении. От внимания лекаря не ушло так же и то, что девочка постоянно то высовывала, то прятала обратно все свои четыре конечности, в дополнение ко всему, не переставая бормотать что-то невнятное едва слышным шёпотом.
Вран коротко кашлянул:
– Будешь приступать к осмотру, или нет?
Кель нахмурился и злобно посмотрел на Ворона:
– Я уже начал, а вы меня отвлекаете.
Кель протяжно вздохнул, почесав нос, и сразу, той же рукой подперев подбородок, уставился на девчушку.
При каждом движении, со лба пациентки разлетались крупные капли холодного пота.
«Так. Неусидчивость, неуёмное желание менять положение тела, бред, повышенная потливость. Зачем столько одеял? Озноб?»:
– Почему вы накрыли её столькими одеялами? – Не поворачиваясь, внимательно рассматривая девочку, спросил Кель.
– Когда всё только началось, у неё был озноб – мы накрыли её двумя. Потом я ушёл на охоту. А когда вернулся – жена добавила ещё два, да и развела костёр. В комнате стояла жара, как в бане. Но я слишком устал после работы, чтобы уточнять и ушёл спать.
– Ага. – Кель недовольно шмыгнул носом. Информация была интересной, но требовала уточнения. А его от Ворона, видимо, было не получить. – Подайте-ка мне свечу.
Брови следопыта дёрнулись:
– Не стану спорить с врачом, но если на неё упадёт хоть капля горячего воска и ей будет больно…
– Да-да-да-да-да, я знаю, моя девчонка пострадает. – Досадливо отмахнулся юноша. – Давайте свечу скорее, без неё я беса с два увижу в этой кромешной тьме.
Врана сильно удивила дерзость Келя, но лекарю было всё равно – он занимался любимой работой, и точно знал, что в знахарстве он что-то да смыслит: «Да что уж там. Без ложной скромности – больше, чем остальные», – выпятил лекарь подбородок, пока следопыт его не видел.
Ворон принёс и передал свечу лекарю.
Кель, осторожно перехватив её за подставку, поднёс к лицу девочки и, стянув зубами перчатку с левой руки, и спрятав её за пояс, аккуратно открыл один глаз дочери следопыта. Что далось ему очень непросто из-за её постоянных переворотов с одного бока на другой.
Пациентка, поморщившись, зажмурила глаза и отвернулась, жалостливо прошептав:
– Не надо, уберите.
Чем немало удивила лекаря:
– Она что, не спит? – Спросил он, развернувшись к отцу девочки.
– Не знаю. Мне казалось, что спит.
Лицо Келя моментально скисло: «Мда. Помощник нашёлся». Он передал Врану подсвечник и приподнялся над софой:
– Ничего, если я откину одеяло? Мне нужно её послушать. – Кель схватился за краешек самого нижнего покрывала.
– Не уверен, что это хорошая идея.
Брови юноши опустились, а веки закрылись наполовину:
– Ладно. Попробуем. – Ответил он обречённым тоном на выдохе, и откинул одеяло. На свет показалось длинное, пожелтевшее от пота, бывшее когда-то белым, платье.
Как только лекарь это сделал, девочка зашлась в сухом, безудержном кашле:
– Ого. Сильная реакция на резкую перемену температуры. – От неожиданности, он даже немного отшатнулся. – Ну, ладно, раз уж начали. – Не договорив, Кель прижал руки девочки к кровати, чтобы как следует её зафиксировать, отчего из её груди вырвался протяжный, полный боли стон, которому чуть-чуть не хватило, чтобы перейти в вой. «Жуть, – подумал лекарь и приложился ухом к груди маленькой пациентки, – так, сипы, особо сильных хрипов нет. Ага. Симптом – длительный, сухой кашель».
Отпустив, и накрыв девочку одеялами, юноша вернулся на стул, и вновь обратился к Врану:
– Когда кашляет, во рту появляется привкус крови?
Охотник мрачно посмотрел на лекаря.
Кель, с недовольным лицом развёл руки и спросил с вызовом:
– Может, тогда позовём вашу жену, раз она больше времени проводит с дочкой? Так мы ни к чему не придём!
– Тебе же будет лучше, если моя жена не …
– Долэс?.. – Неожиданно донесся из-за спины заспанный голос.
Следопыт и лекарь одновременно обернулись.
В проходе на кухню стояла красивая, невысокая женщина средних лет со светлыми волосами, доходившими до самых бёдер. Одета она была в очень изящное, не то тёмно-зелёное, не то чёрное платье. В темноте Келю не удалось как следует её разглядеть.
Спохватившись, Вран быстро впихнул в руки лекарю подсвечник и направился к женщине, очевидно, являвшейся его женой.
«Наверное, её разбудил кашель девочки», – предположил юноша.
Ворон, приобняв жену за плечи, неожиданно, резко смягчившимся тоном, спросил:
– Я думал, ты наверху.
– А-а-а. Нет. – Зевнула она в ответ. – Я ждала тебя, и прикорнула на стуле, на кухне.
– Понятно. Прости, я сегодня припозднился. Давай я провожу тебя наверх, а оставшуюся ночь посижу с нашей девочкой. – Он не спеша повёл её к выходу из комнаты.
Кель решил поставить следопыту подожку. Фигурально выражаясь.
Улыбнувшись как можно шире, он произнёс самым дружелюбным голосом, на какой только был способен:
– Здравствуйте!
Женщина быстро повернула голову и обескуражено уставилась за источник звука.
Ворон сверкнул на лекаря злобными глазами.
Его жена обернулась и с выражением посмотрела на мужа. Затем, он вновь повернулась к юноше и поздоровалась:
– Добрый вечер. А кто вы такой? – Она взглянула на Врана. – Кто этот молодой человек? Ты его знаешь?
Ворон попытался улыбнуться. Видимо, делал он это нечасто, так как получилось не очень:
– Помнишь, я рассказывал тебе, что лично знаком с отличным лекарем? Знакомься, это – Кель. Тот самый, что освободил наш город от крысолюдов и захватил банду Ультона. Ученик самого Дон’Аллана. Как только он закончил все свои дела в Кориделе – он сразу же поспешил к нам.
Лицо жены Ворона сразу же посветлело. Она, сцепив пальцы в замок, прижала их к груди, глубоко и радостно вздохнув:
– Ой, как хорошо! – Воскликнула она и подошла к лекарю. – А меня зовут Нина. Я жена Долэса. Приятно познакомиться.
– И мне тоже очень приятно. – Кель продолжал улыбаться, хитро посматривая на Ворона. Следопыт подозрительно прищурился.
Нина внимательно осмотрела лицо юноши:
– А Долэс рассказывал мне, что вы целитель, а не лекарь. И, вроде бы, упоминал, что вы старше? Кстати, вам очень идёт эта шляпа.
Ворон шагнул вперёд:
– Я…
Но лекарь его перебил:
– О, нет-нет. Я хотел бы стать целителем. Когда стану старше. Видите ли, у меня некоторые проблемы с вратами души и мне нужно скопить определённую сумму денег для ритуала их открытия. И спасибо за комплимент. – Юноша провёл кончиками указательного и большого пальцев по полям шляпы.
– Понятно. – Нина приложила палец к губам. – Должно быть, я что-то не правильно запомнила. – Она выпрямилась. – Так вы сможете помочь нашей дочке?
– Не буду вас обнадёживать. Тем более, я только-только начал осмотр. Давайте для начала закончим его, и я дам вам свой ответ, хорошо? – Нина кивнула. – Замечательно. С дочерью вы сидите? Она вам что-то рассказывала о своих ощущениях? Сможете ответить на вопросы за неё?
– Да. Я могу. – С твёрдой решимостью в голосе подтвердила она.
– Вот и хорошо.
Кель, держа свечу на весу, развернулся на стуле и нагнулся над лицом девочки.
Он очень осторожно переместил подсвечник поближе к своим глазам и попытался поймать голову маленькой пациентки за подбородок. Остановив непрекращающееся вращение, он открыл ей рот и заглянул в него, но, из-за темноты, ничего не увидел. Юноша повернулся к матери ребёнка:
– Нина, подержите голову вашей дочери. Мне нужно осмотреть её язык. Конечно, удобней было бы передать вам свечу, но, как мне кажется, с рождения знакомые прикосновения родного человека доставят ей меньше боли, чем мои.
Жена Ворона нежно сжала щёчки девочки.
Кель, стянув другую перчатку, переложил свечу в правую руку. Мизинцем левой открыл рот пациентки и, крепко надавив на подбородок, осторожно высунул на свет язык девочки, зажав его между большим и указательным пальцем. Перед глазами лекаря показался толстый слой жёлтого налёта, отсутствовавший только на самом кончике языка: «Так, ещё одно подтверждение. Удивительно. Уникальный случай», – подумал он про себя. Кроме того, юноша заметил над губой девчушки признаки заживающего герпеса: «Долготекущая болезнь. Пока всё сходится до безобразия».
Кивнув, он оставил рот пациентки в покое и дал отмашку матери:
– Хорошо. Отпускайте. – Как только голова девочки оказалась на свободе, та немедленно возобновила свою возню. Кель оценивающе посмотрел на дочку Ворона и повернулся к Нине. – Итак, я близок к диагнозу, но мне нужно ещё кое-что выяснить.
– Что угодно. Лишь бы моя девочка была здорова! – Отчаянно выпалила женщина и уставилась на юношу.
Отчего Кель запнулся:
– А, э, да. В общем, я заметил, что у вашей дочери сухой кашель. Она не рассказывала вам, не чувствуется ли во рту привкус крови, особенно по время сильных приступов?
Нина бросила короткий взгляд на больную:
– Поначалу, говорила, что чувствует странный вкус на языке, словно лизнула железяку. А потом, кажется, перестала.
– Замечательно. – Пробормотал юноша под нос, и спросил, гораздо громче. – Вы накрыли её аж четырьмя одеялами. Почему?
– Ну, – несмело начала Нина, – она всё время жаловалась, что ей холодно. И мы решили, что у неё озноб. А потом, когда Долэс ушёл охотиться – наша дочурка сказала, что ей стало легче, и попросила сделать ещё теплее. Тогда я принесла ей все одеяла, что были у нас в доме. – Женщина окинула комнату взглядом. – Тогда она впервые с начала заражения улыбнулась и сказала, что ей стало легче, и попросила сделать ещё теплее. И тогда я решила разжечь камин. Больше она не просила прибавлять температуры.
– Понятно. – Покачал головой юноша: «Значит, улучшение общего состояния от жара». – А что было дальше?
– Мне показалось, что моя доченька идёт на поправку, но потом, ночью, она, неожиданно, начала возиться и вертеться. А потом высунула из-под одеяла ножку и остановилась. Я уж, было, обрадовалась, но она тут же закашлялась и спрятала ступню обратно под одеяло и снова завертелась. – Нина печально опустила взгляд.
– Ясненько. – «От потягушек тоже становилось легче, но при оголении частей тела, или торса сразу же случаются приступы кашля. Точно лихорадка. Но какая? Нужно ещё кое-что уточнить». – А на боли какие-нибудь она жаловалась?
Нина призадумалась на мгновение:
– В груди и голове. Она говорила, что болит так, будто её разрывают на части. Иногда боль усиливалась настолько, что она плакала без остановки по несколько часов.
– О-о-о. Полезно. – Кель собрал в голове все симптомы и прикинул возможные варианты. После перебора по всем критериям, осталось лишь два претендента. – Скажите, а она часто просила пить? Особенно, что-нибудь холодного? – Глаза лекаря сощурились.
Такой, казалось бы, обычный вопрос, заставил рот Нины невольно приоткрыться:
– Да. Да, просила, а как вы узнали? – Кель самодовольно улыбнулся, но ответить не успел. – Как только мы пришли с рынка домой, в тот день – Омри попросила принести ей самую большую кружку холодной воды. А потом, когда болезнь начала ухудшаться – всё время просила холодного молока. Поначалу, я всегда приносила ей его, даже в погреб устала ходить – я столько раз там за всю жизнь не бывала, сколько за время, пока моя дочурка болеет. – Слабо улыбнулась женщина. – Но потом подумала, что при таком жаре от холодного молока у неё может разболеться горло и испугалась. – Нина виновато посмотрела на девочку. – А она всё продолжала просить холодного молока. Но я приносила только тёплое, от которого Омри только плевалась.
– Я так понимаю, Омри – это имя вашей дочери? – Дружелюбно поинтересовался Кель и украдкой посмотрел на Ворона. По глазам следопыта было видно, что он готов прямо сейчас броситься и придушить любознательного юношу. Улыбку с лица лекаря как рукой сняло.
– Да. – Тихо подтвердила Нина. – А что, Долэс вам не рассказывал? – Жена внимательно посмотрела на мужа.
– Как-то не довелось. – Наклонил голову следопыт, метнув на юношу гневный взгляд.
– Ну, что ж, – Кель, уперевшись ладонями в колени, медленно поднялся со стула, – точно могу вам сказать, что вы зазря лишали дочку удовольствия отпить холодного молочка. – Он торжествующе посмотрел на Нину, а потом и на Врана. – Ведь при лихорадке Rhus Toxicodendron это совершенно безопасно, и, более того, неплохо помогает улучшить самочувствие пациента! – Лекарь вытянул руку, ткнув указательным пальцем в сторону потолка.
В диалог снова вступил Вран:
– Что это за дрянь такая?
– Интересный вопрос. – Покачал тем же пальцем юноша. – Это очень, чрезвычайно редкая форма лихорадки, коротко именуемая Рус Токс. Даже удивительно, что крысолюды являлись её переносчиками. Просто таки поразительно, – Кель выставил вперёд ладони с растопыренными пальцами, – каким ветром эту болезнь занесло в канализацию! А точнее, какой водой! – Кель раскрыл рот и весёлыми глазами посмотрел на женатую пару. Но супруги лишь переглянулись и совершенно не оценили каламбура юноши. Лекарь скривился, спрятав руки под плащом. – Я хочу сказать, что обычно её подхватывают на болотах, и то, в редких, очень редких случаях. И мне стало интересно, как она могла попасть сюда, ведь крысолюды – городские твари. И я предположил, что вода с болота каким-то образом попала в вашу систему городского водоснабжения, а крысолюды…
Юношу перебил Ворон:
– Знаешь, если шутку приходиться объяснять – значит, она изначально была не очень.
Кель молча посмотрел на следопыта. Шмыгнув носом, он сменил тему:
– Ладно. Тогда давайте поговорим о лечении.
– Вы знаете, как эта лихорадка лечиться? – Нина смотрела на лекаря с таким выражением, что он подумал, что на её глазах вот-вот навернутся слёзы.
На мгновение, Кель стушевался, но тут же выпятил грудь колесом:
– Конечно. Ведь я, – из-под плаща показалась кисть, и он ткнул сам в себя большим пальцем, – ученик самого Дон’Аллана!
– Спасибо. – Прошептала Нина.
– Но, позволю себе заметить, что первоначально, мой дорогой друг Вран … – Лекарь бросил на следопыта намекающий взгляд. – Заверил меня, что у Омри, вашей дочери, точно такие же симптомы, как у моего приболевшего друга. Но, как выяснилось, это не так, и вашу дочку нужно лечить совершенно от другого. – Ворон скрипнул зубами, а Кель продолжал, подбавив в голос почти незаметную нотку ехидства. – Но вам повезло, что я перестраховался, и прихватил с собой все свои реагенты и могу приготовить необходимые лекарства!
Нина неправильно поняла намёки Келя и обеспокоенно огляделась:
– Ой, но ведь лекарства сейчас безумно дорогие? – Кель уставился на хозяйку дома. Поначалу, он даже не понял, о чём она говорит. – Понимаете, у нас сейчас не очень много денег, но, я прошу вас, как друга моего мужа, дайте нам немного времени и мы обязательно накопим нужную сумму. Если давно познакомились с Долэсом, то знаете, что он честный человек!
Кель ещё некоторое время стоял с приоткрытым ртом и полуприкрытым веком, когда до него, наконец, дошло:
– А-а-а! О-о-о. Нет-нет-нет. – Усмехнувшись, он помахал ладонью в воздухе. – Вы меня неправильно поняли. Вран не доставит нам совершенно никаких беспокойств. Сегодня я помогу вам, и он оставит нас в покое, а завтра наоборот. Да и вообще, может, мы больше никогда не увидимся, но это не повод не помогать друг другу, или искать какой-то выгоды, понимаете? – Кель краем глаза посмотрел на Ворона. Тот кивнул. Они друг друга поняли.
Нина, впервые с момента встречи, искренне улыбнулась:
– Большое вам спасибо! Только скажите, вы постоянно называете Долэса Враном, прямо как его сослуживцы. – Ворон напрягся. – Но, Кель, вы слишком молоды, чтобы быть участником гражданской войны. Наверное, ваш батюшка служил вместе с моим мужем?
– Не совсем. – Лекарь и следопыт переглянулись. – Скажем так, мы познакомились в тех кругах, где вашего супруга называют именно Враном.
Ответ юноши озадачил Нину:
– Вы имеете ввиду, военный госпиталь?
Кель, подняв глаза к потолку, покачал головой, скривив губы:
– Практически. Скажем так, там люди с ранениями получали медицинскую помощь, и было проведено некоторое количество операций. – Уклончиво ответил юноша.
– А-а-а. Я всё поняла! – Вдруг воскликнула Нина.
Глаза Ворона расширились.
Кель, со скрипом, медленно повернул шею в сторону домохозяйки. По крайней мере, ему показалось, что он слышал скрип собственных позвонков.
А Нина, тем временем, продолжала:
– Это военная тайна!
Следопыт и лекарь одновременно облегчённо вздохнули.
Вран подошёл и положил жене руку на плечо:
– Ты всё верно поняла, милая.
А Кель решил больше не дёргать удачу за хвост:
– Хорошо, тогда давайте варить лекарство. Мне нужен будет огонь и что-то, чем можно будет держать пробирку над огнём.
Ворон бросил взгляд на подсвечник:
– Можем ещё свечей принести.
Нина посмотрела на камин:
– Каминные щипцы подойдут?
– Хм. – Кель полез в сумку. – Нужно посмотреть. А они у вас большие?
– Не знаю. – Жена следопыта посмотрела на свои руки и развела ладошки примерно на сорок-сорок пять сантиметров, и посмотрела на лекаря.
– Подойдёт. – Кивнул юноша в ответ и замер. Через мгновение его ладонь встретилась со лбом. Из-за отсутствия на руках перчаток, шлепок получился чрезвычайно громким. – Бесы! Я же не взял с собой ни одной пробирки! – Вран посмотрел на него с очень большим подозрением. Кель, не обратив на это внимания, задумчиво погладил подбородок, когда его взгляд упал на камин, и он щёлкнул пальцами. – У вас есть какая-нибудь металлическая посуда? Такая, что выдержит открытый огонь камина?