Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
«Идеально! – возликовал Кель. – Теперь вторая».
Юноша достал и откупорил пробирку номер два.
С правым котелком всё обстояло несколько сложнее – он находился на некотором отдалении как от решётки, так и от остальных сосудов с варевом.
Просунув, на этот раз левую, руку между прутьями, Кель неспешно согнул и разогнул её несколько раз, пытаясь рассчитать необходимую для броска силу. Во время очередной попытки, лекарь немного не рассчитал замах, отчего общая масса желеобразного яда разделилась на две неравные части. Глаза лекаря полезли из орбит, на лбу моментально выступили крупные капли пота. Одна из половинок яда чуть не выплеснулась наружу, но юноша успел предать пробирке вертикальное положение до того, как это случилось. Утерев свободной рукой испарину со лба, Кель подумал: «Надо быть осторожнее. От этого слишком многое зависит».
Собравшись с мыслями, прикрыв один глаз, лекарь, замахнувшись, бросил склянку, немного не вовремя разжав руку.
Кель понял, что перестарался, пока пробирка ещё находилась в воздухе. Описав дугу, склянка самым своим центром приземлилась на толстую, чугунную стенку правого котла.
Юноша так и замер, с просунутой через решётку рукой. Его глаза остекленели, а рот непроизвольно открылся. Он перестал дышать.
Пробирка начала медленно накреняться в сторону от варева.
С каждым миллиметром, пройдённым склянкой, челюсть Келя опускалась всё ниже. В беззвучном крике, он приложился плечом к прутьям решётки. До боли растягивая руку, он тянулся к пробирке так, как будто у него был хоть малейший шанс её достать
Когда угол наклона склянки уже почти достиг критической точки, та часть яда, что чуть ранее отделилась от общей массы, из-за неловкости Келя, вдруг поползла к свободе.
Время для лекаря замедлилось.
Меньшая часть яда, со скоростью улитки, успешно покинула стеклянный плен склянки. Бесформенная зелёная капля медленно, словно пёрышко, по крайней мере, именно так в данный момент показалось юноше, долетела до пола и, с глухим плюхом, расползлась по полу.
Яд, оставшийся в пробирке, перевесил её в обратную сторону, и она, звонко стукнувшись о стенку котелка, весело бухнулась в подозрительного вида суп.
Моментально взяв себя в руки, Кель поспешно прилёг за решёткой, ещё не до конца понимая, что именно сейчас произошло.
Повар, с недовольным видом, обернулся на крайний правый котелок. Повернувшись к залу он крикнул:
– Слышь! Кто ещё чёт кинет в котёл! – Он обвёл ручонкой свои кухонные владения. – Сам будет готовить! Поняли?!
Несколько крысолюдов, из тех, что сейчас наблюдали за тем, как король делал выговор провинившемуся ранее собрату в голубой курточке, непонятливо оглянулись на повара. Переглянувшись между собой, они пожали плечами и продолжили наблюдать за шоу.
Повар, обиженно фыркнув, продолжил заниматься готовкой.
Кель сел на колени. Его лицо сейчас выражало полное недоумение и непонимание – выпучив глаза и изобразив ртом букву «О», выставив напоказ зубы, лекарь тряс ладонями, с растопыренными пальцами, на уровне груди, силясь не закричать: «Как?! Какова вероятность, что всё могло пойти именно так?! Почему вообще всё, что я задумываю, всегда идёт не так?!».
Глубоко вдохнув, Кель досчитал до десяти, сжав кулаки: «Ладно. Главное, всё прошло хорошо. Единственный минус в том, что те, кто отведает из правого котла, умрут позже, чем те, кто поест из центрального».
Выполнив свою часть плана, лекарь решил на сразу, сломя голову, бежать к Арену, а остаться, чтобы дождаться церемонии раздачи супа. Просто чтобы убедиться, что крысолюды собирались именно есть это варево.
В свою очередь, повар, закончив размешивать суп в правом котле, отставил черпак в сторону, не торопясь спустился с табуретки, не спеша переставил её к центральному котлу, переставил черпак, прислонив его к стенке котла, медленно поднялся на табуретку, подхватил черпак и принялся размешивать супчик. Помешав варево около пяти минут, крысолюд попробовал его на вкус. Судя по выражению морды, он остался доволен результатом. После этого, он отставил черпак в сторону и не торопясь спустился с табуретки, не спеша, переставил её к правому котлу и переставил черпак, прислонив его к стенке котла. Затем, медленно поднялся на табуретку, подхватил черпак и принялся размешивать супчик.
Келю очень захотелось зарядить чем-нибудь нерасторопному повару по мохнатой башке. Он даже пощупал пробирку номер девять, с прозрачным экстрактом лаванды, но решил всё-таки не испытывать судьбу.
В этот момент король закончил отчитывать нетерпеливого крысолюда в голубой курточке, и нарушитель, понурив голову, пополз к соломенным тюфякам. «Похоже, сегодня он остался без ужина», – констатировал лекарь.
Юноше стало немного жалко воришку. Но, тряханув головой, он осёкся: «Они не достойны сострадания. Всё их племя это убийцы и воры и я прекрасно это знаю», – твёрдо проговорил про себя лекарь.
Когда повар, в конце концов, закончил размешивать варево в последнем котле, и попробовал его, он заорал на весь зал:
– Готово! Слышь! Идите жрать! Пожалуйста!
Крысолюды, все как один, резко обернулись на повара. Похватав свои тарелки, они всей толпой, толкаясь, и обзывая друг друга, кинулись занимать очередь, образуя кучу малу.
Кель, довольно кивнув, прихватил отложенный в сторону арбалет и пополз обратно к коллектору.
***
Арен, всё это время стоявший на страже, оглянулся на шум.
Кель вылез из трубы и показал Крепости большой палец.
Стражник кивнул.
Спустившись из тоннеля на плиту, лекарь не спеша подошёл к арке и прислонился к стене, на противоположной от Крепости стороне.
Лекарь молчал.
Не выдержав, Арен спросил:
– Ну, как всё прошло?
Кель замялся:
– Скажем так, не без мелких трудностей.
– Так нам ждать гостей, или как? – Подозрительно прищурился крепость.
– Нет. Меня не заметили.
– Это хорошо. – Кивнул стражник.
Дальше борцы с монстрами стояли молча, ожидая предсмертных хрипов со стороны зала. Пока что со стороны убежища доносились только довольные возгласы, громкое чавканье и стук столовых приборов о днища опустевших тарелок.
От нечего делать, Кель принялся неспешно перебирать руками пробирки, со скучающим лицом. Коснувшись склянки под номером четыре, лекарь остановился. Его глаза сверкнули. Немного подумав, юноша переложил ладонь на пробирку номер восемь. Кель ехидно ухмыльнулся – его посетила идея:
– Слушай, Арен.
– Чего?
– Стражник, по имени Лар …
– Знаю такого. – Перебил Крепость.
Кель скривился:
– Да не в этом дело. Короче, Лар рассказывал, что крысолюды не шибко-то умом от десятилетних детей отличаются. Это правда? – Вкрадчиво поинтересовался лекарь.
– Типа того. Мне рассказывали, что у них типа колли… колле… мозги одни на всех, в общем.
– Коллективный разум?
– Ага. Мол, по отдельности они вообще не соображают. А как кучкой соберутся – что-то решить да и смогут.
– Понятно. – Покачал головой юноша. – Ладно, слушай, как думаешь, если ты одну склянку с газом разобьёшь, они второй раз попадутся на ту же уловку?
Стражник почесал затылок, даже одной рукой ему не составляло особо труда удерживать столь массивный молот на весу:
– Мне рассказывали, что поначалу, пару раз их ещё удавалось поймать в простецкие ловушки. Типа ящика, который стоит на палочке с привязанной к ней ниткой. Но они слишком быстро научились на своих ошибках и стали умело обходить всякие сложные засады и распознавать хитрые трюки.
– Отлично. – Улыбнулся Кель. – Есть у меня одна идейка. Нужно только подгадать нужный момент …
***
Как только первая партия крысолюдов, закончив трапезу, поднялась из-за стола и направилась к соломе, те, кто до этого момента спал на тюфяках или слонялся без дела, сразу же подхватили грязные, ещё не успевшие остыть, тарелки и дружной толпой понеслись к валявшейся на полу еде.
Джи, крысолюдка, чье имя Кель узнал гораздо, гораздо позже после произошедших в убежище событий, носившая на голове тёплый, пурпурный платок, с синенькими цветочками, стояла в стороне от остальных, терпеливо дожидаясь своей очереди. Она привыкла подходить к столу последней. Этот вариант казался ей лучше, чем толкаться и ругаться с сородичами
Повар, стоя на своей табуретке, опёрся обеими когтистыми ручонками на стенки котла и тяжело дышал. Он совершенно не замечал, что плоть на его ладонях плавится и, отслаиваясь, остаётся на толстой, чугунной поверхности котелка.
Остальные крысолюды тоже не замечали странного состояния своего собрата. Вместо этого они начали стучать ложками по пустующим тарелкам, нагло требуя своей порции варева, чтобы, наконец, взять из общей кучи фрукт, кусок мяса или рыбы и отправиться назад к столу:
– Слышь! Ты это! Давай быстрей! Жрать охота! А ну! Разливай! – Именно так звучала большая часть требований.
Но повар не обращал на них совершенно никакого внимания. Его мохнатая голова всё ниже и ниже опускалась над бурлящим варевом.
Только крысолюдка Джи обратила внимания на поведение повара. Подозрительно прищурив глаза, она обернулась, чтобы посмотреть на своих отужинавших собратьев.
Почти каждый сытый крысолюд сейчас остервенело чесал горло, или тёр раскрасневшиеся чёрные глазёнки.
Крысолюдка в пурпурном тёплом платочке, с синими цветочками решила пойти и поинтересоваться, как чувствуют себя её сородичи.
В тот же момент, как она отошла от еды на несколько шагов, из арки, в направлении разгневанной, голодной толпы, выкатилась небольшая, стеклянная баночка с содержимым сливового цвета.
Стражники, охранявшие вход, только удивлённо переглянулись и, вместо того, чтобы посмотреть в тоннель, заинтригованно наблюдали за пробиркой.
Один из голодных крысолюдов, тот, что стоял ближе всего к выходу, первым обратил внимание на баночку. Он перестал требовать супа и, вместо этого, опустившись на четвереньки, понюхал пробирку. Его глаза широко раскрылись. Всё ещё стоя на четырёх конечностях, глупая тварь оббежала склянку по кругу, и снова принюхалась. Наконец, распознав запах, любопытный крысолюд сел на задние лапы, а ручонками перехватил баночку, продолжая её обнюхивать. В конце концов, он поднял её над головой настолько высоко, насколько мог, восторженно вскрикнув:
– Смотрите! – Голодные монстры разом обернулись на крикуна. Джи, успевшая дойти до столов, тоже остановилась, чтобы посмотреть на находку сородича. Усатый нос повара в этот же момент начал погружаться в бурлящую жижу. – Что я нашёл! Цветочная вода! – Радостный крысолюд подбежал к своим собратьям.
Король, стражники и дежурные, все с интересом наблюдали за крысолюдом со склянкой. Джи оказалась единственной, кто обратил внимание на неестественные почёсывания отужинавших крысолюдов и странное поведение повара.
– Слышьте! Давайте откроем! – С этими словами крысолюд, не дожидаясь ничьего одобрения, ловко откупорил пробирку.
– Стой! – Закричала Джи совершенно нормальным, женским голосом, столь сильно выделявшим её среди всех остальных подземных обитателей.
Но слишком поздно.
Кель, всё это время стоявший по ту сторону арки и самодовольно улыбавшийся, внезапно похолодел. Услышав человеческий голос, явно принадлежавший женщине: «О, Освободители! Неужели там есть живые люди?!»
Получившая свободу сливовая жидкость зашипела и начала быстро испаряться. Поднимавшиеся со дна склянки пузырьки лопались, образовывая в воздухе густое, непрозрачное лиловое облако.
Крысолюд выронил пробирку из рук.
Каждый монстр, успевший вдохнуть хоть немного лилового тумана, тут же схватился за горло и захрипел. Через двадцать секунд, все они упали на землю, бессильно извиваясь в предсмертной агонии, бессистемно размахивая лысым хвостом. Тем не менее, несколько голодных крысолюдов, совсем забыв о еде, успели отскочить от смертоносного облака.
Труп повара плавал в бурлящем супе. Вместо мяса и кожи на его ладонях и пальцах виднелись только белые кости.
Передохли даже мухи, грозовой тучей кружившие над едой.
Глаза Джи расширились от ужаса. За спиной послышались истошные, хриплые вопли. Она резко обернулась, чтобы понять, что же случилось.
От того, что она увидела, у неё перехватило дыхание.
Те крысолюды, что успели поесть, не переставая орать, катались по полу, расчёсывая налившиеся кровью глаза. Из под их век, багровым ручейком, сочилась кровь. Причём непонятно было, полилась ли она из-за расчёсывания или какой-то другой, пугающей, причине. Некоторые уже валялись на полу без движения. Их пустые, наполненные лишь кровавой кашей глазницы безжизненно смотрели в пустоту. Почти все они перед смертью успели расцарапать горло до такой степени, что его можно было разглядеть изнутри. Те же, кто ещё оставался в живых, только начинали судорожно почёсывать мохнатую шею скрюченными когтистыми пальцами.
Крысолюдка в пурпурном платочке с синими цветочками оглянулась на короля.
Тот, приподнявшись на троне, сильно вытянул шею и озадаченно смотрел на происходящий в его владениях ужас.
Но Джи всё поняла.
Она немедленно бросилась к кучам тряпья, лежавшим вдоль левой стены. В её покрытой платком головке каруселью вертелась одна единственная мысль: «Лишь бы снаружи не оказалось засады».
***
Стражники с самодельными пиками ошарашенно наблюдали за мучениями и смертью своих собратьев, когда в проёме, что им следовало бы охранять, появился высокий силуэт с молотом наперевес.
Вшух.
Бах!
Вшух.
Бах!
Стражники не успели даже пикнуть, как Арен, двумя короткими, но мощными ударами размазал их по стенам, превращая внутренности в кашу.
Король обернулся. Вылупившись на Арена, он завопил:
– Теперь всё понятно! На нас напали! – Не смотря на то, что его голос не отличался от остальных, речь его была более плавной и менее отрывистой.
Дежурные тут же похвастались за мешки с золотом.
Кель заметил, что в этот момент за ними промелькнуло что-то фиолетово-синее.
Король заорал на подчинённых дурным голосом:
– Идиоты! Он один!
Дежурные, не выпуская мешков из кривых ручонок, непонимающе переглянулись.
Крысиный монарх перешёл на визг:
– Убейте его! Убейте же! Н-н-немедленно! – Король беспомощно размахивал когтистыми ручками, подпрыгивая на своём троне, как капризный ребенок.
Арен же, не теряя времени, медленно приближался к центру комнаты. Твёрдый взгляд под сдвинутыми бровями, был устремлён чётко вперёд.
Крысолюды, что смогли пережить атаку газом, плотным кольцом окружили стражника, пока дежурные не могли сообразить, что им делать. Но живучие твари, достав из-за пояса свои нехитрые оружия, стояли, как вкопанные, не в состоянии решиться на нападение.
Замешательство туннельных монстров оказалось лишь уловкой. Пока крысолюды, стоявшие перед Ареном притворялись, что никак не могут собраться и ринуться в атаку, двое других, оказавшихся за спиной Крепости, стали медленно, стараясь не шкрябать по земле когтями, приближаться к стражнику со спины. Один из них, судя по одежде, был самцом. Он держал наготове ржавый, заляпанный высохшими каплями крови, мясницкий тесак. Вторая, крысолюдка, одетая в серое платье, натянутое под самые подмышки, была безоружна. Он кралась, выставив вперёд лишь свои когтистые лапы.
Кель, бросив короткий взгляд на мифриловую кольчугу, лишь усмехнулся наивности хитрых тварей.
Арен, совершенно не замечая подвоха, самодовольно улыбнулся, о чём, благодаря повязке, никто, кроме него самого, так и не узнал. Стражник непринуждённо разжал ладонь. С его пальцев на пол скатилась пробирка толстого стекла, содержащая внутри себя жидкость сливового цвета. Крысолюды с любопытством уставились на стекляшку. Стражник высоко поднял ногу. Когда до острозубых монстров дошло, что именно сейчас произойдёт, они, побросав свои ножички и заточки, попытались дать дёру. Но не успели. Крепость резко, с силой, опустил ногу, громко топнув ступней по пробирке.
Раздался хруст.
Сливового цвета жидкость, вся разом вступив в контакт с воздухом, лиловой вспышкой заполнила всё пространство на четыре метра вокруг стражника.
Крысолюды, окружавшие Арена, схватились за шею, и полукругом попадали на пол, истошно хрипя и, по змеиному, извиваясь в невыносимой агонии.
В тот же миг, как Крепость расколол склянку, крысолюд с тесаком, замахнувшись на всю длину своих небольших ручонок, со всей силы лупанул ржавым тесаком по голени стражника. Оружие крысолюда, звонко брякнув о мифриловую кольчугу, резко отскочило. Канализационная тварь, ожидавшая совсем не таких последствий, разжала цепкие пальцы – тесак отлетел в сторону. Но крысолюду уже было всё равно – увлекшись претворением своего коварного плана в жизнь, он совершенно не обратил внимания на растоптанную Ареном склянку. И теперь его бездыханное, мохнатое тельце органично вписалась в общую картину бескровного побоища.
Крысолюдке, одетой в серое платье, натянутое под самыми подмышками, повезло больше. В момент, когда Крепость поднял ногу, она успела вцепиться в кольчугу на голенище стражника, а когда лиловая смерть уже наложила свои холодные руки на глотки её сородичей, она продолжала ползти всё выше, теперь цепляясь когтями за тёмно-синюю накидку Арена.
Прежде чем стражник успел сообразить, что происходит, крысолюдка вцепилась ему в волосы и, мощным рывком, таким, что голова Крепости запрокинулась, встала ему на плечи.
Арен мотнул всем корпусом, в попытке сбросить незваную гостью, но та уже крепко вцепилась в гриву стражника.
Не теряя времени, крысолюдка попыталась добраться своими кривыми когтями до шеи Арена, но, в итоге, лишь скользнула по латному вороту настолько безрезультатно, словно его смазали маслом, совсем не оставляя на броне следов.
Лиловый туман поднимался всё выше.
Задумавшись всего на мгновение, крысолюдка предприняла попытку выцарапать Арену глаза. Но этого секундного замешательства стражнику хватило, чтобы, задрав руку, схватить ловкую тварь за шкирку и со всей силы, с наклоном тела, метнуть её в ближайшую стену.
Крысолюдка попыталась схватить Крепость за уши, чтобы нанести ему хоть какой-то вред, но, к сожалению для Арена, немного промахнулась и ухватила нечто другое.
Прежде чем крысолюдка успела долететь до конечной точки своего назначения, стражник, перехватив молот одной рукой, опустил его бойком к земле и, взяв разгон, выставил вперёд правое плечо.
Как только хвост твари коснулся вертикальной поверхности, Арен тут же, мощнейшим ударом ребристого наплечника, припечатал крысолюдку к стене.
Раздался жалобный писк, смешанный со смачным хрустом.
Пока стражник так стоял, в его мифриловый нарукавник прилетел первый арбалетный болт. Звонко отскочив, снаряд приземлился прямиком в тарелку, находившуюся на одном из столов, стоявших в центре комнаты, не оставив на броне даже миллиметровой царапинки.
Оказалось, что дежурные наконец-то сообразили, чего от них хотел правитель.
Увидев, что выстрел не нанёс каких-либо существенных повреждений, дежурные опустили арбалеты и испуганно уставились на непробиваемого человека.
Король быстро осмотрел Арена, затем перевёл взгляд на своих подчинённых и, заметив их замешательство, взвизгнул:
– Чего встали?! Атакуйте!
Дежурные, коротко посмотрев на своего правителя, подняли арбалеты, целясь в единственную незащищенную часть тела стражника.
Арен, не отходя от стены, вывернул левое плечо так, чтобы максимально защитить голову от повреждений.
Раздалось семь выстрелов.
Болты, заклёпки и гайки, все, долетев до поверхности ребристого наплечника, будто издеваясь над крысолюдами, звонко отскакивали от мифрила, весело разлетаясь в разные стороны.
Арен, дождавшись окончания атаки, отстранился от стены. Его лицо исказила гримаса невыносимой злобы, глаза налились кровью. Вдыхая прохладный канализационный воздух через сжатые до предела зубы, Крепость выдыхал еле заметный пар через широко раздувшиеся ноздри.
Коленки дежурных крысолюдов затряслись от страха.
Кель, всё это время наблюдавший за боевыми успехами стражника из тени, не переставал радоваться своей удаче. Книга практически была у него в руках! «И за ранение Дижл вы заплатили мне сторицей!», – лекарь немного пугался своей собственной кровожадности, но сладкий привкус мести затмевал его рассудок.
Когда Арен, наконец, отошёл от стены, а лиловая дымка немного рассеялась, Кель, бросивший короткий взгляд на припечатанную крысолюдку, ужаснулся.
Короткие ручонки твари выгнулись настолько неестественным образом, словно у неё внезапно появилась лишняя пара локтей. Юноша поморщился, но обеспокоило его не физическое состояние крысолюдки. Совсем не оно. В скрюченных, онемевших от предсмертной судороги когтистых лапах, ловкая тварь сжимала белую повязку, насквозь пропитанную голубоватым, нейтрализующим газ раствором.
«О, бесы! Арен, нет!» – Кель, схватившись под плащом за пробирку номер восемь, сделал первый шаг из арки, в сторону стражника, но вовремя остановился: «Стоп. Арен ещё на ногах. И стоит довольно твёрдо. Может быть, он успел задержать дыхание и яд на него не подействовал? – Лекарь вернулся на место. – Понаблюдаю ещё немного. Это лучше, чем лезть под руку во время битвы. Верно? Ведь именно так мне говорила Джил перед битвой с Ультоном».
Кель огляделся. В помещении стало заметно темнее. Он нахмурился: «Неужто, люстры с каждым убитым гаснет все сильнее? Значит, моя теория была верна».
Арен продолжал стоять, держа молот в одной руке. Он, всё еще тяжело дыша, глядел на дежурных исподлобья.
Король возопил:
– Чего встали?! Перезаряжайтесь!
Крысолюды, до этого мгновения стоявшие без дела, зашевелились. Одни запустили свои мелкие ручонки в кармашки на одежде, другие – в мешочки, висевшие за поясом.
Стражник подкинул боёк молота в воздух, вновь перехватив рукоять обеими руками. Резко выдохнув напоследок, он, замахнувшись молотом, рыча, понёсся на парализованных от страха крысолюдов:
– А-а-а-р-р-р!
Король прикрыл голову руками, но ком концентрированной ярости промчался мимо него.
В три гигантских шага добравшись до монстров, Арен нанёс первый удар.
Одним махом ему удалось зацепить троих крысолюдов, словно специально стоявших вровень. Остальные пять успели отскочить.
Первый, по кому пришёлся удар, коротко вскрикнув, отлетел на добрых пять метров в сторону. Судя по безвольно повисшей руке и неестественно сплюснутой половине грудной клетки, подняться он уже не смог бы не под каким предлогом.
Второй крысолюд, удар по которому смягчил первый несчастный, лишь завалился на бок, крутанувшись в воздухе.
Третьего молот задел чирком. Он, коротко крутанувшись вокруг своей оси, выпустил из рук арбалет и так и остался стоять на месте.
Второго поверженного крысолюда Арен добил, топнув всем своим весом бедолаге по животу. Выпустив изо рта фонтанчик крови, крысолюд перестал дышать.
Не сходя с места, стражник нанёс третьему крысолюду сокрушающий удар кулаком в висок, вложив в поворот корпуса максимум скорости. Судя по уху, скрывшемуся в черепе, летальный исход для мерзкой твари наступил мгновенно.
«Скорее всего, осколки костей попали в мозг», – констатировал Кель. С каждой смертью в помещении становилось всё темнее и темнее. Теперь лекарь едва мог рассмотреть бой стражника с крысолюдами.
Пяток дежурных, поняв, что дела плохи, плюнули на перезарядку арбалетов и кинулись врассыпную.
Король вопил:
– Трусы! Куда вы! Защищайте своего короля!
Почему-то только сейчас Кель вспомнил фразу Ультона о верных крысах и трусливых львах.
Завидев бегущего в страхе врага, Арен, инстинктивно, кинулся в погоню. Но, пройдя всего два шага, понял, что за пятью кролями сразу ему никак не угнаться. Поэтому, быстро развернувшись на месте, он схватил бездыханный трупик только что раздавленного собственной ногой крысолюда и, заведя руку за спину, метнул тело твари так легко, словно она ничего не весила:
– Р-р-р-р-а-а-а!
Меховой снаряд достиг своей цели. Сбитый с ног четвёртый дежурный покатился кубарем, пока его голова не достигла ближайшей стены.
Не дожидаясь результатов броска, Арен, крутанувшись вокруг своей оси, запустил молот в полёт.
Спустя всего две секунды, молот достиг цели, врезавшись в спину пятого крысолюда. От стен зала отразился треск ломающихся позвонков крысолюда.
Вопреки ожиданиям юноши, Крепость не побежал к своему оружию, вместо этого он пустился в погоню за двумя крысолюдами, бежавшими совсем рядом друг с другом.
Тяжело топая, Арен в мгновение ока достиг обе свои цели. Схватив шестого и седьмого крысолюдов за глотки, стражник с такой силой треснул их затылками, что у несчастных глаза вылетели из орбит.
Отбросив в сторону тушки мертвых дежурных, Арен огляделся в поисках последнего, восьмого дежурного.
Последний, оставшийся невредимым, крысолюд, трясся от ужаса, забившись в самый дальний угол зала. Его зубы выстукивали неровную, барабанную дробь.
Арен, не торопясь, направился к нему.
Когда стражник дошёл до последнего крысолюда, тот успел напустить под собой большую, зловонную, жёлтую лужу.
Без тени отвращения на лице, Крепость схватил крысолюда за глотку и направился к пятому дежурному, чтобы проверить у него наличие пульса или дыхания.
Восьмой крысолюд извивался, царапался, и предпринимал попытки прокусить перчатку Арена, чтобы заставить цепкие, твёрдые, словно сталь, пальцы стражника разжаться хоть на мгновение. Безуспешно. На протяжении всего пути, крысолюд дёргался, вырисовывая в воздухе восьмёрки лысым хвостом, разбрызгивая по округе мелкие капельки собственной мочи.
Когда Крепость добрался до пятого дежурного, восьмой затих, безжизненно обмякнув в руке стражника.
Единственный, оставшийся в живых, крысолюд-дежурный лежал вверх тормашками, спиной прислонившись к стене. Судя по всему, он потерял создание от удара головой. Не мудрствуя лукаво, Арен мощным ударом ступни размозжил тому череп.
Отбросив зажатое в руке тельце, Крепость, тяжелыми шагами, пошёл к своему молоту.
Арен добрался до своего оружия, еле переставляя ноги. На его лбу выступили крупные капли холодного пота. Лицо мертвенно побледнело. Схватившись за самый краешек рукояти, стражник медленно поволок молот в сторону трона.
Король всё это время сидел без движения, ошарашенно наблюдая за экзекуцией над своим народом. Наконец, поняв, какая судьба его ожидает, он вскочил со своего стула. Грузно приземлившись на пол, он обхватил обеими ручонками эфес своего меча. Судя по тому, что он так и не смог его поднять, король раньше вообще ни разу не пускал свой клинок в дело.
Грузно бухнувшись с безжизненного тела крысолюда на пол, боёк молота, тащась по земле, высекал искры, озаряя каменные стены зала звонким скрежетом.
Крысиный король, оставив последние попытки вооружиться и хоть как-то защитить себя, принялся, к огромному удивлению Келя, качать права:
– Ты! Жалкий человек! – Пузатый крысолюд ткнул когтистым пальцем в бледного стражника. – Как ты посмел явиться сюда! В мой дом! Ты убил всех моих подданных! – Не обращая никакого внимания на тираду крысолюда, Арен продолжал шаг за шагом приближаться к трону. – Прояви хоть каплю уважения! Убирайся отсюда немедленно и оставь меня в покое, пока я тебе ещё позволяю! Я! Король всех крысолюдов!
Подобравшись к крысиному монарху на расстояние вытянутой руки, Арен остановился.
Король самодовольно, снизу вверх посмотрел на человека-крепость. Он явно ожидал, что стражник сейчас, в порыве раскаяния, падёт перед ним ниц.
И Арен отвёл правую ногу назад, словно в действительности собирался припасть на колено, чтобы поклясться в верности своему новому правителю.
Но, вместо этого, взяв хороший замах, Крепость со всей дури треснул носком латного сапога по наглой, мохнатой морде канализационного провокатора.
Заверещав, король завалился на спину. Резкая боль пронзила челюсть крысолюда. Из его выпученных, черных как ночь, глаз хлынули крупные, размером с виноградину, слёзы. Правитель жалостливо обхватил вытянутую часть морды.
Арен, собрав последние силы и волю в кулак, подкинул молот в воздух, перехватив его обеими руками. Хрипло выдохнув, он возвёл молот над головой и со всего маху ударил короля в живот.
Крысиный правитель затих. Из лопнувшего живота, просачиваясь через петельки и остальные отверстия в рубашке, хлынул густой, желтый, смешанный с кровью, отвратительный подкожный жир.
Впервые за вечер, к горлу Келя подкатил комок. Кое-как сдержав рвотный рефлекс, лекарь приготовился бежать в Арену.
Пальцы стражника разжались. Набалдашник рукояти глухо стукнулся о каменный пол.
Арен сделал шаг. Упал на колено. Опёршись рукой на другое, попытался встать. Удалось приподняться. Но в следующий миг, человек-крепость, будто внутри него что-то оборвалось, грохнулся на пол, громко прогремев латными доспехами на весь зал.
– Арен! – Кель побежал к Крепости.
Но как только лекарь начал движение, он краем глаза заметил, что от стены, совсем рядом с поверженным стражником, отделилась тень.
От неожиданности, юноша затормозил. Присмотревшись, он с ужасом распознал того самого воришку в голубой курточке, которого немного ранее ныне почивший король за кражу отстранил от обеда.
Бунтарь прыгучими шагами крался к Арену. На ходу он достал с пояса свою железную заточку и, оскалив желтые зубы, направился к незащищённой голове человека-крепости.
Кель немедленно возобновил движение, положив руку на эфес кинжала, но понял, что не успевает. Лекарь бросил короткий взгляд на арбалет Крысюка, который всё это время сжимал в руке. Не мешкая, юноша присел на одно колено и прицелился, прикрыв один глаз.
Воришка успел встать над латным воротом стражника и, найдя уязвимое место, занести свой грязный нож над своими ушами, целясь в шею валяющегося без сознания Арена.
Рука Келя дрогнула: «А что, если я промахнусь? – Лекарь тряхнул головой – Нет! Не сейчас! Возьми себя в руки, тряпка!»
Резко распрямив локоть, лекарь выстрелил, наведя оружие на голову крысолюда.
Раздался свист.
Заклёпка угодила крысолюду в самый центр его мерзкого, чёрного глаза. Воришка разжал пальцы. Нож, стукнувшись о мохнатую голову несостоявшегося палача, с громким звоном упал крысолюду за спину. Воришка заорал. Он пытался своими маленькими лапками поймать быстро вытекавший, вперемешку с кровью, глаз и запихать его обратно. Но тщетно. Водянистая, тягучая жидкость, просачиваясь сквозь пальцы, продолжала безостановочно капать на пол. Крысолюд отчаянно завыл.
Кель, не смотря на то, что ему стало неимоверно жалко воришку в голубой курточке, достал кинжал и, откинув в сторону разряженный арбалет, понёсся на крысолюда.
Воришка, заслышав быстрые шаги, дёрнул ушами, но к тому моменту, как он развернулся, лекарь успел сбить его с ног и придавить всем своим весом к земле, коленями зажав когтистые лапы твари.
Крысолюд беспомощно вертел головой, силясь разглядеть здоровым глазом того, кто на него напал: