Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Не переставая радоваться, люди начали рассасываться с площади.
Фуллон смотрел на всё это с довольным прищуром. Когда часть людей разошлась, он дал Лару отмашку:
– Вы знаете, что делать дальше.
– Так точно, товарищ градоначальник.
Мэр кивнул и обернулся к Келю:
– На этой радостной ноте я вынужден с вами попрощаться. Понимаете ли, дела-с, государственные не ждут. Позвольте ещё раз лично поблагодарить вас за оказанную нашему городу услугу. – Лекарь и градоначальник пожали руки на прощанье. – А вам, – он повернулся к Арену, – спасибо за верную службу. На следующие пару дней можете взять выходной за счёт казны города.
– Рад стараться, господин градоначальник. – Вытянувшись в струнку, ответил человек-крепость.
– Тело короля оставьте здесь. – Фуллон указал на край сцены. – Им займутся мои люди. Всего наилучшего!
С этими словами, градоначальник, махнув своим телохранителям, подошёл к Исаю. Чиновники, обсуждая свои дела, растворились в толпе, окружённые плотным кольцом из охранников.
Арен повернулся к Келю:
– Ладно, мне-то защита не нужна. Я пойду домой, отдохну. – Он поднял руку, прощаясь. – Я зайду как-нибудь на днях. Проведаю вас. Заодно и Джил навещу. Мы ведь теперь партнёры.
Кель тоже поднял руку:
– Ага, бывай. Увидимся на днях.
Арен развернулся и пошагал в сторону своего дома.
К лекарю подошёл Лар:
– Вот это да! Когда сутки назад я встречал вас с Монархом у ворот, я и подумать не мог, что всё так обернётся! Вот уж действительно – спасибо! – Стражник одобрительно качал головой, уткнув руки в бока.
Кель усмехнулся и посмотрел на свою книжку, подняв её на уровень груди:
– Я, честно говоря, тоже ожидал абсолютно иного. – Он довольно улыбнулся краешком рта.
Лар оглянулся на площадь:
– Ну, что ж. Приказом градоначальника, для твоего сопровождения было выделено четыре городских стражника, включая меня. – Сержант дотронулся пальцами до накидки. – Куда желаешь направиться?
– В «Ворчливого Пса». – Ответил лекарь. – Мы там остановились.
– Далековато что-то от комиссариата-то, – присвистнул Лар, – ну да ладно, это уж не наши заботы. – Он повернулся к стражникам, стоявшим у основания эшафота. – Отряд, строй-сь! – Стражники встали прямоугольником. Верхний правый угол занимал Лар. – Ну что, двинули? – Обратился он к лекарю.
– Двинули. – Ответил Кель.
***
Люди праздновали прямо на улице. Чтобы пробиться вперёд, стражникам приходилось тихонько, чтобы не нанести ненароком какой-нибудь травмы, распихивать людей руками.
На пути в трактир, сквозь конвой, чтобы пожать руку Келю, пытались прорваться бесчисленные множества мужиков с бутылками и кружками наперевес. Те, кто гуляли толпами, норовили вырвать лекаря из-под защиты стражников, чтобы, подняв его над собой, куда-то отнести на руках. Но Лар и его ребята не филонили. Они старались отпихнуть наиболее адекватных людей как можно мягче. С теми же, кто лез в наглую, разговор был гораздо короче – таких просто напросто толкали. Если нетрезвый горожанин переходил границы и пытался распихать охранников – немедленно получал быстрый и точный удар в нос или живот, и оставался сидеть на земле, либо схватившись за живот, либо утирая кровавые сопли из разбитого носа.
Девушки и женщины махали ручками, порывались чмокнуть в щёчку, кричали слова благодарности и выкрикивали свои имена вместе со словами благодарности. Помимо прочего, они не оставляли попыток выяснить, где можно найти юного благодетеля, чтобы «отблагодарить лично».
Вообще-то, Кель был бы и совсем не против того, чтобы принять подобную благодарность, но сейчас он слишком устал, чтобы обращать внимание на флиртующих и заигрывающих девушек. К тому же, когда лекарь примерно представил последствия, которые могут произойти, если он во всеуслышание объявит место, где остановился, то сразу же зарёкся упоминать название трактира Баруза. Вместо этого он дежурно улыбался им в ответ, и помахивал свободной рукой. Ему не хотелось показаться грубияном: «Ведь благодарность можно принять и потом?», – ухмылялся он про себя.
Когда конвой добрался до входа «Ворчливого Пса», Кель остановился.
Из-за дверей слышались крики радости, музыка, нескладные песни и грохот топота сотни отплясывающих ног. Сквозь окна можно было рассмотреть тёмные силуэты размахивающие кружками в воздухе.
Лар повернулся и вопросительно поглядел на лекаря.
Юноша пожал плечами:
– Я думаю, дальше я и сам справлюсь? – Дружелюбно улыбнулся Кель.
Сержант почесал подбородок:
– Так-то оно так, но давай, на всякий случай, мы зайдём с тобой, посмотрим реакцию толпы, оценим обстановку и, если всё будет спокойно, выставим охрану около входа. Всё-таки нам велено охранять тебя до конца этого дня, а приказы мы привыкли выполнять.
Кель пожал плечами:
– Как скажете, вам лучше знать. Вы здесь стражи покоя и порядка.
Конвой вошёл в трактир.
Зал было не узнать.
Вместо пары десятков людей, рассевшихся по отдельным столикам и перешёптывающихся о своём, в трактире сейчас находилась целая ватага людей.
Праздник был в самом разгаре.
Люди плясали, стоя на полу и на столах. Целые компании, положив руки друг другу на плечи, раскачивались из стороны в сторону и дурным голосом орали задорные песни. Женщины безудержно хохотали, сидя на коленях у знакомых и не очень мужчин. Со всех сторон раздавался стук деревянных кружек и звон бокалов. Даже бард, прошлым днём выводивший мелодии, призванные хоть немного развеселить и поднять дух горожан, сейчас наигрывал быструю, ритмичную, танцевальную музыку. В воздухе витал крепкий запах пота, алкоголя и перегара.
Кель вопросительно посмотрел на Лара.
Сержант, внимательно осмотрев помещене, повернул голову к лекарю:
– Что ж, обстановка вполне спокойная.
Юноша усмехнулся:
– В таком случае, когда её можно будет считать неспокойной?
– Когда кто-нибудь решит проломить стулом собутыльнику голову. – Резко помрачнел Лар.
Кель опешил. Вопросов он решил больше не задавать.
В конце концов, кто-то из гуляк, кому посчастливилось этим утром стоять радом со сценой, отвлёкся от распития, и обратил внимание на вновь прибывших стражников:
– Народ! – Крикнул он, но никто не отреагировал. – Эй, народ!!! – Выдал он во всю мощь своих лёгких. – Только после этого на него обратили внимание, и то, далеко не все. – Народ! Это же тот самый Кель’Доран! – Только когда мужик проорал на весь трактир имя лекаря, народ притих. Лишь бард, поймавший кураж, продолжал играть на своей лютне, не замечая ничего вокруг. До того момента, пока не получил подзатыльник. – Это он сегодня на сцене стоял! Я сам видел! Он из тех, кто крысиного короля порешил! Клянусь всеми освободителями.
Кель замер, не зная, чего ожидать. Он посмотрел на Лара.
Сержант посерьёзнел. Он показал толпе ладонь, предотвращая какие-либо необдуманные действия со стороны празднующих:
– Господин Кель’Доран находится под нашей защитой. Если кто-то, кого он не знает, или не хочет видеть, попытается без спросу приблизиться к его персоне – тот будет иметь дело с городской стражей.
Посетители трактира притихли.
Атмосфера накалилась.
Пока какой-то пузатый мужик, с жёсткой, трехдневной щетиной не разрядил ситуацию. Он произнёс, торжественно подняв в воздух кружку с пивом:
– А что? Разве нам нужно подходить к нему, чтобы выпит за его здоровье, а, народ?!
Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.
Пузатый поднялся:
– За Кель’Дорана!
– За Кель’Дорана!!! – Отозвалась толпа.
– Человека, освободившего Коридель от крысолюдов! Ура! – Продолжил Пузатый.
– Ура!!! Ура!!! Ура!!! – Вторила ему толпа.
Все посетители трактира дружно чокнулись кружками и бокалами.
Откуда-то из-за толпы послышался знакомый, ворчливый голос:
– За поломанную посуду заплатите мне втрое!
Но голос Баруза утонул в радостных воплях, прежде чем он успел договорить до конца.
В зале снова воцарилась атмосфера праздника, зазвучала весёлая музыка, радостные крики и женский смех. Все моментально забыли о виновнике торжества.
Кель с глуповатой улыбкой осматривал посетителей. То, что все теперь знали, как его зовут и кто он такой – невероятно раздувало самомнение и подогревало тщеславие юноши, а особенно тот факт, что для этого ему не пришлось персонально подходить к каждому и ничего рассказывать.
Пока Кель грелся в лучах славы, он не заметил, как навстречу конвою из толпы выплыл Монарх.
Лекарь стушевался. Поначалу испугавшись, он двумя руками прижал к груди заветный томик. Затем, опустив глаза, забормотал, извиняясь:
– Монарх, я, я, я, я… я соврал вам, но я не хотел, я только это, не хотел, точнее хотел, чтобы вы не беспокоились. Я, это, хочу сказать, что, ну, в общем.
Старец примирительно поднял руку, чтобы остановить бессвязный поток слов юноши.
Кель умолк. Неожиданная встреча подбросила в кровь адреналина.
Целитель спрятал руку за спину:
– Позволь мне перебить тебя, мой юный друг. – Лекарь стрельнул на целителя глазами исподлобья, и сразу же снова принялся изучать собственные сапоги. – Я всего лишь хотел сказать, что безумно рад, что ты вернулся целым и невредимым. – Старец усмехнулся. – Ну, и, конечно же, возвратил назад свою книгу. – Целитель мотнул посохом в сторону томика.
Кель слегка приподнял голову и посмотрел в глаза Монарха:
– Вы… вы не сердитесь? – Спросил он неуверенно.
– Сержусь? – Брови старца приподнялись. – От чего же мне сердиться, мой юный друг? – Целитель развёл руки в стороны. – Ведь молодость и безрассудство идут рука об руку! – Он перехватил свой посох обеими руками. – Я ведь когда-то тоже был молодым, и, хоть и с большим трудом, всё ещё могу припомнить свои собственные выходки! – Коротко хохотнул старец. Неожиданно, он посерьёзнел, показав лекарю указательный палец. – Но у меня есть одно условие.
Кель съежился:
– Какое? – Спросил он опасливо.
– Ты должен будешь рассказать мне о своём приключении от начала и до конца. В мельчайших подробностях. – Целитель многозначительно посмотрел на кровавые пятна на одежде лекаря.
С души Келя свалился камень:
– О. – Лекарь выпрямился. – Конечно, для вас – всё, что угодно. – Ответил он, виновато улыбаясь.
– Вот и замечательно. – Монарх стукнул посохом о пол. Из-за толпы послышался сдавленный стон Баруза. Целитель недоумённо обернулся, пробормотав себе под нос. – Вот это слух. – Старец повернулся к Келю. – Итак, мальчик мой, ты так и собираешься здесь стоять, до самого окончания праздника, или всё-таки пройдёшь в зал?
Юноша посмотрел на Лара.
Тот пожал плечами:
– Мы будем сторожить вход, как и договорились. Если понадобится ночью выставить караул у вашей комнаты – только скажи. В случае чего, мы можем обеспечить тебе охрану и на все остальные дни, но нужно будет поговорить с градоначальником или комиссаром по этому поводу.
– Спасибо. – Кивнул Кель и пошёл к Монарху.
– Тебе спасибо! Хоть, наконец-то, свежих овощей поем!
Целитель, не дожидаясь лекаря, развернулся и углубился в толпу.
Когда лекарь его догнал, тот предупредил:
– Послушай, Кель, мальчик мой, тебя здесь уже некоторое время ожидает некий, скажем так, необычный, гость.
– Гость? – Веки лекаря распахнулись. – Уж гостей-то я точно никаких не ожидал. – Он сонно оглянулся на книжку. – А он не может подождать до завтра? Или хотя бы часов восемь? Я жутко устал.
– О-о-о, я думаю, ты переменишь своё мнение, когда встретишься с ним. И будешь весьма и весьма рад повидаться с ним.
– Ладно, раз вы так говорите.
Друзья молча направились к тому самому столику, за которым сидели все вместе всего-то лишь прошлым днём: «Словно целая вечность прошла с того момента», – подметил про себя уставший лекарь.
Когда им удалось выбраться на крохотную, необитаемую территорию возле столика, Кель поднял глаза и обомлел.
Перед ним, на стуле, который до этого занимала Джил, сидел ни кто иной, как отвергнувший их предложение о работе, антиквар Содри’Бенжи.
Первое, что бросилось Келю в глаза, это то, что антиквар заметно посвежел. Лысая макушка блестела, длинные, волнистые волосы расчёсаны, от красных глаз не осталось и следа, а мокрый нос теперь не выглядел так, словно его месяц пытали протиранием платочком. Несмотря на это, кожа старьёвщика всё ещё оставалась бледной. Зато в посветлевших, оживших глазах вновь разгорелся огонёк жизни.
Завидев Келя, Содри торопливо поднялся со своего места и протянул лекарю руку:
– Доброе утро, господин Кель. – Юноша пожал руку старьёвщика, вопросительно глядя на последнего. – В первую очередь, я хотел бы перед вами извиниться за своё поведение, и за то, что так резко отказался от перевода вашей книги.
– Не беспокойтесь об этом. Я понимаю, каково это – потерять семью. Я и сам остался без отца, когда бы ещё совсем ребёнком.
– Да, спасибо. – Прошептал антиквар, отвёдя взгляд в сторону. – Скажите, а … – Содри выдержал короткую паузу, прежде чем перейти на доверительный шёпот, хотя вряд ли кто-то мог подслушать их разговор в таком гомоне, даже если бы и очень захотел. – А вы правда истребили всех крысолюдов? Я имею в виду, абсолютно всех? Прямо как сказали там, на площади? – Поинтересовался антиквар, нервно потирая руки.
Кель тяжело вздохнул:
– Да. Абсолютно всех. И даже больше, чем следовало. – Ответил он тоскливым голосом.
Содри явно не понял последнюю часть, но ответ лекаря его вполне устроил:
– Так это же просто замечательно! – Поднял он радостно руки, но почти сразу же опустил, заметив кислую мину лекаря. – Знаете что? Давайте мне вашу книгу! Я её переведу для вас. Конечно, я не могу похвастаться тем, что я лучший спец по древним человеческим диалектам, но спешу вас заверить, что далеко не профан в этом деле.
Кель озадаченно посмотрел на книгу:
– Так, а… сколько это будет стоить? – Спросил он, передавая томик антиквару, не забыв предварительно вытащить из него расписку банкира. – Прямо сейчас у меня нет с собой денег, но если вы немного подождёте…
– О-о-о, нет-нет-нет. – Замахал рукой в воздухе Содри. Он посмотрел на книжку, и, примерив её на грудь, спрятал за пазуху своей жилетки. – Вы дали мне хоть какой-то повод продолжать жить! Можно сказать, вернули надежду, восстановив справедливость. Теперь, зная, что этот мир не ненавидит меня целиком и полностью, я снова научился чувствовать что-то, кроме жалости к самому себе. – Разоткровенничался антиквар. – Ну, если у вас нет ко мне никаких вопросов, я потороплюсь домой, чтобы немедленно приступить к расшифровке.
Кель отрицательно помотал головой.
– Отлично. – Кивнул старьёвщик. – В таком случае, вынужден откланяться и удалиться восвояси. – Содри поклонился друзьям и принялся пробиваться к выходу сквозь находящуюся в постоянном движении толпу.
Проводив антиквара взглядом, друзья переглянулись.
– Что это было? – Спросил Кель, глядя на зажатый в руке, свёрнутый в трубочку пергамент. – Неужели, снова – злодейство для одних, благо для других?
– Боюсь, что именно так, мой дорогой друг. Судя по всему, депрессия Содри заключалась именно в том, что он искал возмездия, но ни он сам, ни городская стража не могли дать ему то, чего он по-настоящему желал. А ты, ты смог уничтожить всех крысолюдов, даровать душе Содри покой, исполнив его единственное, но самое сокровенное желание. И он решил отблагодарить своего спасителя. Разве это плохо?
Немного помолчав, Кель ответил:
– Я уже и не знаю, что хорошо, что плохо. Второй раз за два дня мне пришлось кого-то резать, совершенно не в медицинских целях, но это почему-то приносит окружающим только радость! Раньше мне казалось, что жизнь – это самое ценное, что может быть у живого существа. А теперь оказывается, что чужая смерть может для кого-то иметь большее значение, чем собственная жизнь. Более того, чьё-то существование превращается в жизнь только благодаря чьей-то смерти!
Старец шмыгнул носом:
– Только эльфы всё возводят в абсолют, мальчик мой. Вот, например, ты побывал в логове крысолюдов, верно?
– Да, это так. – Подтвердил лекарь.
– А теперь скажи мне, чем они занимались там, под землёй? Жили? Существовали? Или выживали?
Юноша призадумался:
– Пожалуй, третье. – Ответил он, погладив подбородок
– Вот видишь? Смерть людей приносила короткие моменты счастья в жизнь крысолюдов, но не превращала выживание в полноценную жизнь. А для семей убитых людей, напротив, жизнь, зачастую, превращалась в существование. Вот, тот же Содри, к примеру. Но прервав чьё-то выживание, ты превратил существование Содри в жизнь.
Кель тряханул головой:
– Что-то я запутался. Слишком много переменных в вашем уравнении жизни и смерти.
Старик слабо улыбнулся:
– Это верно, мой дорогой друг, Кель. – Он кашлянул, прочистив горло. – Но я хочу сказать тебе вот что – не всё на свете делиться на чёрное и белое, и это мы уже выяснили ранее. – Лекарь утвердительно кивнул. – Иногда чья-то смерть приносит только радость, иногда только горе, иногда и то и другое. Просто твоему снаряду не повезло дважды попасть в одну и ту же воронку. – Старец обвёл танцующих людей взглядом. – Не принимай радость этих людей за злорадство. Не суди их, и не обижайся на всё человечество сразу. Где-то, иногда слишком глубоко, в каждом из нас покоиться хотя бы маленькая частичка доброты.
– Звучит как слишком обширная тема для обсуждения. – Вяло улыбнулся Кель.
Старец его поддержал:
– И то верно. – Монарх присел на свободный стул. – Что ж, я полагаю, ты сегодня сильно устал и хотел бы отдохнуть, не так ли?
– Ещё как. – Покивал лекарь.
– В таком случае, не смею тебя задерживать. Ты, совершенно случайно, не потерял ключи во время своих приключений?
На секунду Кель обеспокоился, но сразу же понял, что потеря ключей от комнаты станет самым безобидным, что за сегодня с ним могло произойти. Он устало похлопал по карману, из которого донёсся металлический звяк:
– На месте.
– Желаю тебе приятных сновидений.
– Ага. Спасибо. – Лекарь зашагал к лестнице.
– Кстати, если увидите Рови, можете попросить её постирать мою одежду?
– Разумеется.
Как только Монарх оказался у него за спиной, юноша, остановился, и спросил через плечо:
– А вы не заметили моего отсутствия ночью?
– О? – Целитель развернулся на стуле. – К сожалению, нет. Мы очень мило поболтали в семейном кругу на кухне, а потом я сел работать с бумагами, как и собирался. Я поднялся в нашу комнату, чтобы разбудить тебя и предупредить о своём уходе, и обнаружил твоё отсутствие только когда открыл дверь и обнаружил в твоей кровати карлика с непомерно большой головой. Как раз в это же время мимо трактира прошли глашатаи, объявляя общий сбор на площади. Так уж вышло, что я сразу догадался, в чём дело.
– Понятно. А вы не должны быть в госпитале сейчас, в таком случае?
– Но ты ведь собираешься спать. Кому-то нужно будет приглядывать за Джил? К тому же, – Монарх улыбнулся, – хорошие новости зачастую лечат гораздо лучше самого опытного целителя.
– Спорное утверждение, но давайте оставим эту дискуссию на другой раз.
– Согласен.
Кель поднялся по лестнице.
На удивление, на втором этаже никто ничего не праздновал. Хотя, вероятность того, что кто-то сейчас мог спокойно отдыхать в своей комнате, была крайне мала.
Лекарь подошёл к двери, открыл ключом замок и очень тихо вошёл, стараясь не разбудить Джил.
Поначалу, Кель собирался сразу же войти и завалиться спать. Но когда он посмотрел на свою кровать, то вспомнил, что совершенно забыл о бардаке, который оставил на ней и на столе.
Печально вздохнув, он спрятал расписку в свою тумбочку, и, совершенно забыв об осторожности, громко хлопнул дверцей.
Джил болезненно застонала.
Губы Келя поджались: «Музыка, танцы и песни в два десятка грубых, мужицких глоток её не разбудили, а случайный хлопок дверцей – моментально», – буркнул про себя лекарь.
Артистка, моргнув несколько раз, открыла глаза, но сразу же болезненно поморщилась, толи от боли, толи из-за ударившего в глаза дневного света. Очень медленно повернув голову, она посмотрела на лекаря:
– Кель, это ты? – Спросила она совсем слабым голосом.
– Да, это я.
– Подойди. – Девушка вздохнула, её горло дёрнулось.
Лекарь подошёл ближе и наклонился ухом к лицу артистки:
– Я тебя слушаю.
– Кель, кажется, меня подстрелили? – Задав вопрос, Джил сразу же зашлась в длительном кашле. Когда она закончила – её глаза были закрыты.
– Да. Крысолюды выстрелили в тебя из арбалета какой-то металлической заклёпкой. К счастью, снаряд остановили мышцы твоего живота.
– Понятно. А. – Девушка замолчала. В какой-то момент Келю даже показалось, что она уснула. Но он оказался неправ. – Получается, это ты меня сюда принёс?
– Да. Монарх помог мне закинуть тебя на спину. А потом я побежал. – Глаза лекаря метнулись к бровям, губы растянулись в неловкой улыбке. – И-и-и, судя по скрипу твоих зубов – недостаточно плавно.
– Ясно. – Джил кашлянула. – А что случилось потом?
– Мы прооперировали тебя прямо здесь, в этой комнате, на этом самом столе. – Лекарь разогнулся и, довольной собой, похлопал ладонью по деревянной поверхности стола. – Вместе с Монархом мы приготовили инструменты. Потом, он обезболил тебя и вытащил из твоего живота металлическую заклёпку, пока я фиксировал твои руки и торс.
– Хм. – Губы девушки еле заметно дёрнулись в попытке изобразить усмешку. – Странно, что я ни хрена из этого не помню.
– Ну, – юноша провёл рукой по волосам, – скорее всего, ты подхватила какую-нибудь заразу. Мне кажется, из-за этого ты впала в беспамятство, либо у тебя началась лихорадка, либо ещё какая-то реакция организма. Причин для беспамятства может быть довольно много. – Кель осёкся. – Кстати, а как ты себя чувствуешь?
– Херово. – Коротко резюмировала девушка, посмотрев на юношу как на идиота.
– Понятно.
Оба умолкли.
Неловкую паузу прервала Джил:
– Кель?
– Да?
– Это ты меня раздевал?
Лекарь немного помялся и побегал глазами по комнате, прежде чем ответить:
– Я.
– Выходит, ты видел меня голой?
– Получается, что так.
Краешки губ девушки дёрнулись, изобразив мимолётную улыбку:
– Можешь гордиться. Не многим мужчинам повезло лицезреть то, что довелось тебе.
Кель не стал ничего отвечать на это заявление, но его внутреннее самомнение ещё немного выросло: «Она назвала меня мужчиной!».
– Кель?
– Да?
– Мне кажется, что я должна тебя отблагодарить. – Прежде чем лекарь успел что-либо сказать, Джил продолжила. – Подойди ближе.
Кель не понял, для чего это было нужно, но покорно выполнил приказ девушки. В его душе зародились самодовольные, но довольно призрачные надежды. На всякий случай, он заранее наклонился поближе к лицу девушки. В лицо юноши тут же ударил жар, исходивший от артистки.
– Кель?
– Да?
– Спасибо. – Одними губами пролепетала Джил.
Внутри лекаря всё упало. Воспользовавшись тем, что глаза девушки были закрыты, он скорчил кислую мину, заодно отметив про себя, что нужно поменьше раскатывать губы:
– Да-а, всегда пожалуйста. Всё-таки, это мой долг – помогать людям и …
Артистка его перебила:
– Кель?
– М-м-м? – Он посмотрел на девушку, приподняв одну бровь. Ничего хорошего он больше не ожидал.
– И ещё кое-что. – Произнесла она с придыханием. – Пожалуйста, наклонись ближе.
Сверкнув самому себе бровями, лекарь повиновался. Надежда стукнула по мозгам с новой силой. В лицо снова ударил жар.
Приоткрыв на мгновение свободный от повязки глаз, Джил прошептала:
– Ещё ближе.
Кель приблизился к Джил настолько, что они едва не коснулись носами. Его щёки покраснели. На лбу выступила испарина. Лекарь перестал понимать, поднялась ли его собственная температура, или тепла, излучаемого девушкой, хватало на них обоих: «Неужели, она собирается… Меня? В щеку, или в губы?», – мелькнула мысль в его голове.
– Кель? – Прошептала она.
– Да? – Лекарь слегка повернул голову, с надеждой взглянув на Джил.
– Кель … – Прощебетала она настолько тихо, что пришлось читать по губам.
– Да-да? – Кадык юноши судорожно дёрнулся.
– Это ты приказал прислуге не входить?
Лицо Келя вытянулось:
– Што?
Веки Джил резко распахнулись:
– Так это был ты? – Голос её зазвучал твёрдо, как сталь. От слабости не осталось и следа.
От неожиданности, лекарь отстранился:
– Ну, я, а, ну, в смысле, мы с Монархом решили, что тебе нужен полный покой. Поэтому, я, ну, то есть, он, то есть, мы …
– Так это были вы оба?
– Ну, да. – Сдал товарища юноша.
Джил закатила глаза:
– Ну! Мужичье! Эскулапы недоношенные! Какого беса тогда вы мне даже стакана воды не оставили, а? Я тут от жажды помираю уже несколько часов. Каждый раз, когда кто-то мимо комнаты проходит, я начинаю стонать, в надежде, что хоть кто-нибудь меня услышит и принесёт попить ну, хоть что-нибудь! – Закончив свою тираду, девушка зашлась в длительном, сухом кашле. Её глаза безвольно закрылись
Кель немедленно рванул с места, тараторя на ходу:
– Я сейчас всё принесу! Ты только никуда не уходи! – Поняв, что сморозил глупость, лекарь обернулся.
– Приложу для этого все усилия. – С лёгкой ноткой недовольства в голосе ответила девушка.
Когда лекарь открыл дверь, Джил его окликнула:
– Слышь, Кель.
Юноша вздрогнул и остановился:
– Что-то ещё?
– Это ты мой пояс напялил, что ли?
Лекарь ошалело посмотрел на ремень девушки, увешанный немногочисленными, оставшимися после похода в канализацию, пробирками:
– Э-э-э, нет. У тебя наверное, галлюцинации. Точно! Из-за высокой температуры! Или инфекции! – Последние слова он произносил через щёлочку из-за прикрытой двери. – Сейчас я принесу воды, и тебе сразу же станет легче! – Кель хлопнул дверью и со всех ног побежал вниз. Сон как рукой сняло.
Народ в зале продолжал праздновать. Никто не обратил внимания на лекаря.
Когда Кель, ловко маневрируя между пьющими, танцующими и поющими, добрался до стойки, Баруз даже не посмотрел в его сторону.
Сейчас трактирщик был занят тем, что непрерывно жонглировал. В его руках постоянно мелькали бутылки, бочонки, рюмки, кружки, стаканы, фужеры, подносы, тарелки, закуски и ножи. Закончив очередную инсталляцию, хозяин выкрикивал содержание заказа, и за ним тут же прилетали официантки. Подхватив по подносу в каждую руку, они тут же упархивали к голодным, трезвым, и не очень посетителям.
Подождав, из вежливости, около минуты, Кель решил обратить на себя внимание криком:
– Баруз! Можно попросить у вас воды? – Ему пришлось потрудиться, чтобы перекричать толпу.
Трактирщик лишь на мгновение взглянул на лекаря, а через секунду перед Келем уже стоял поднос с высоким, узким графином и парой стаканов. Лекарь даже моргнуть не успел:
– А вы довольно быстро с этим управляетесь.
– Ха! – Усмехнулся Баруз, не отвлекаясь от дела. – Ещё бы! Я почти всю жизнь в этом деле работаю. Мне уже даже думать не приходиться во время работы. Полбутылки рома и три рюмки!!! – Оповестил он о готовности очередного заказа своих официанток, одна из которых немедленно появилась из неоткуда и так же внезапно исчезла в никуда. – Это для вашей девчонки, что без сознания валяется? – Поинтересовался трактирщик.
Кель взял поднос со стойки, чтобы тот не мешал Барузу работать:
– Да. Да, для неё.
– Слушай, а может, тогда, ещё и ночной горшок прихватишь заодно? Лежачим больным он, говорят, неплохо пригождается.
Кель замялся: «С одной стороны, можно предотвратить неловкие ситуации, вроде этой. – Лекарь посмотрел на чистую, прозрачную воду. – С другой стороны, могут возникнуть неудобные вопросы. Хотя, пока она спит … А ведь можно и выйти. – Юноша усмехнулся. – О чём девушки не знают, о том не смущаются»:
– А, давайте. Где можно его?..
Рука Баруза на секунду исчезла под стойкой. Через мгновение перед лекарем уже стояла ваза, по форме которой нетрудно было догадаться о её истинном предназначении.
– А зачем вам, – Кель завертел головой, перехватив поднос одной рукой, он указал на туалетную комнату, – у вас же прямо тут.
– Ты не представляешь, какие ситуации иногда возникают с посетителями трактиров. А уж какие неприятности они после себя оставляют – и подавно.
Лекарю вовсе и не хотелось этого представлять:
– Да уж, нелегко вам тут приходится.
– Вроде того. – Согласился трактирщик. – Ладно, довольно болтовни. Мне работать надо. – Хозяин продолжил жонглировать предметами, имеющими прямое и не очень отношение к алкоголю.
Прихватив поднос и горшок, Кель направился обратно к лестнице.
На этот раз ему пришлось маневрировать так, что со стороны можно было подумать, что он имеет самое прямое отношения к танцующим.
В одном из своих финтов, Кель случайно заметил Монарха. Тот сидел за их столиком с каким-то старичком, весьма почтительного вида. Они распивали вино, и, судя по лицам обоих, неимоверно наслаждались процессом.
До лестницы юноше удалось добраться, ничего не разбив и не разлив.
Кель вздохнул с облегчением.
Когда он вернулся в комнату – Джил уже спала. Судя по всему, выговор лекарю отнял у неё последние силы.
Юноша на цыпочках обошёл комнату, и поставил поднос с водой на стол.
Подумав немного, он переставил один из стульев поближе к кровати артистки и поставил поднос на сиденье таким образом, чтобы Джил не имела возможности случайно ничего уронить, но при этом, чтобы стаканы и графин оставались в зоне досягаемости девушки.
Поразмышляв ещё немного, Кель на скорую руку смешал для неё жаропонижающую микстуру, не смотря на своё состояние, стараясь тщательно соблюдать пропорции. Благо, все реагенты оставались на столе ещё с ночи.
В один стакан он налил лекарство, а в другой набрал воды. На это, казалось бы, простое действие, ушли его последние силы.
Вазу Кель спрятал под стул девушки.
Разобравшись с делами Джил, лекарь подошёл к своей кровати и откинул одеяло с головы-сумки карлика.
Осмотрев уставшим взглядом бардак, Кель понял, что если он сейчас начнёт с ним разбираться, то непременно уснёт, упав лицом прямиком на ножи. Что, естественно, повлечёт немедленную потерю зрения, или ещё чего-нибудь похуже.
Ради спасения своих глазных яблок, лекарь решил отложить уборку на завтрашний день.
Лениво свалив всё на свою тумбочку, Кель отправил туда же пояс Джил, снаряжённый его пробирками, и испачканную кровью крысолюда-воришки одежду.
Лекарь мешком с картошкой завалился на свой матрас, накрывшись одеялом и простыней.
Он уснул спустя всего каких-то десять секунд.
Его лицо озаряла счастливая улыбка.
Приключение наконец-то возвращалось на круги своя.