Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Кель совсем не одобрял намерения Джил, но он понимал, что она целиком и полностью была права. Поэтому, не стал перечить, и уговаривать её по возможности сохранять жизни головорезам, а вместо этого уточнил:
– Что теперь?
Артистка, вырванная из мечтаний о воздаянии, замерла на один миг, после чего стремительно взглянула на лекаря исподлобья, а затем, закрыв глаза, вздохнула, и, сосредоточившись на деле, выдала:
– Для начала, Монарх должен нас загипнотизировать, как мы и договаривались. После этого начинается основная, самая важная часть. Я приготовлюсь к рывку, и, подловив наилучший момент, быстро вырублю Кривого. Когда они отвлекутся на меня, – Джил посмотрела на старца, – вы, Монарх выйдете из укрытия и начнёте показывать им свои фокусы. – Артистка сделала небольшое отступление. – Кстати, вы возьмёте на себя этих двоих, что всё время перешёптываются, а я Сухого и Пса. – Опустив голову, она скрежетнула зубами. – У них передо мной должок. С одного я по полной спрошу за испорченную одежду, а другой мне ответит за … – Девушка оборвала мысль на полуслове, заиграв желваками, но юноша и без того догадался, что Джил имела в виду выходку Пса возле дороги. Помолчав пару мгновений, переваривая свой гнев, артистка вернулась к изложению плана. – Да. – Коротко подытожила она, а затем продолжила. – Ты, Кель, должен будешь обойти их, и укрыться где-нибудь, хм, – девушка окинула поляну взглядом, погладив подбородок костяшкой указательного пальца, так как руки её были заняты кинжалами, – за палатками. – Вскинув руку, она тем же перстом указала место назначения. – Там тебя будет труднее всего заметить, потому что ты будешь защищён с трёх сторон. – Покачав мечом, лекарь посмотрел в сторону, где ему предстояло играть в прятки с головорезами, и кивнул Джил, в знак согласия. Ответив тем же, артистка вновь обратилась к целителю. – Кстати, Монарх, а за сколько вы рассчитываете управиться со своими двумя бандитами?
Монарх, оторвавшись от дозора, поднял глаза к небу, пригладив волосы на затылке:
– Хм, что ж, откровенно говоря, следуя моим предварительным прикидкам, я рассчитываю потратить на воплощение своей части плана в жизнь не более двух-трёх минут.
– Так быстро? – Бровь артистки невольно приподнялась, после чего она недоверчиво уточнила. – Вы уверены?
– Абсолютно. – Монарх прикрыл глаза, и провёл перед собой ладонью, изобразив успокаивающий жест. – Можете обо мне не беспокоиться.
– Что ж, ладно. – По голосу артистки лекарь понял, что она всё ещё сомневалась в словах целителя, но теперь, после магического трюка с гипнозом, девушка больше опасалась за здоровье старца, так как подозревала, что тот говорил так уверено, потому что просто-напросто недооценивал силу и ловкость противника, либо же сильно переоценивал собственные возможности. Сама же она не могла позволить себе допустить такой оплошности, так как считала себя ключевой фигурой во всём предстоящем действе. – В таком случае, когда прибудет подмога от того часового, о котором вы до этого упоминали – забота о нём ляжет на ваши плечи. Потому что я совершенно себе не представляю, насколько хорошо фехтуют Пёс и Сухой, поэтому не имею ни малейшего понятия, сколько времени у меня займёт надирание их задниц. В случае, если времени вам не хватит – будем импровизировать. – Она многозначительно взглянула на Келя. Лекарь всё понял, и ему стало немного неуютно от внезапно взвалившейся на него ответственности. Но не столько из-за того, что ему могло бы прийтись сделать, сколько от того, что он боялся, что не справится, и из-за него пострадают его товарищи. И от осознания сего факта ему становилось всё больше не по себе.
Из раздумий юношу вырвал голос целителя:
– Ничего не имею против парочки спонтанных решений. – Покладисто согласился старец.
Джил кивнула:
– Хорошо, ну, и, разумеется, если я управлюсь быстрее – то наоборот – часовой станет моей заботой.
– Справедливо. – Кивнул целитель.
– Отлично. – Девушка повернулась к юноше. – Теперь ты, Кель. Для начала, ты прокрадешься к палаткам, и будешь прикрывать спину Монарху. Когда он расправиться со своими, ты должен будешь перебраться на соседнюю сторону, в тыл к Ультону и продолжишь наблюдать оттуда. Всем всё ясно?
Целитель и лекарь кивнули.
Джил дала отмашку старцу:
– Тогда, Монарх, приступайте к гипнозу.
Целитель оглянулся, чтобы удостовериться, что их компании до сих пор удавалось оставаться незамеченной, и мелкими, но крайне быстрыми шагами приблизился к артистке:
– Прежде чем приступить к процедуре, я должен тебя предупредить, моя дорогая Джил, что, скорее всего, ощущения покажутся тебе совершенно новыми, необычными может быть, даже пугающими, но не беспокойся, обещаю тебе, что ничего страшного не произойдёт. Уверяю тебя, у меня всё будет под полным контролем.
Прикрыв глаза, артистка проговорила с лёгким утомлением в голосе:
– Послушайте, Монарх, я уже давно не маленькая девочка. Я тут, – она небрежно мотнула головой в сторону лагерного костра, – между прочим, людей калечить собираюсь. Так что можете не беспокоиться.
– Что ж, если ты настаиваешь.
Целитель отставил руку с посохом за спину, и положил левую ладонь на лоб Джил. Глаза старца и девушки начали светиться. Но свет, источаемый глазами Монарха, был гораздо сильнее, чем таковой у Джил. На мгновение Келю показалось, что из-под повязки артистки начал просачиваться тусклое сияние. От неожиданности, лекарь тряханул головой, поморгал, и потёр веки, для надёжности, а когда он их открыл, никакого свечения уже и в помине не было: «Бр-р, галлюцинации – один из первых признаков переутомления. Хорошо, что Монарх сейчас это исправит» – юноша с почтением посмотрел на вставшего в воодушевляющую позу целителя. В этот же момент старец закрыл глаза, и глубоко вдохнул, а девушка, приподняв голову, уставилась на одну из крон деревьев, образовывавших стены форта, но взгляд её был устремлён в пустоту. Рот Джил невольно приоткрылся, а руки безвольно опустились, но в то же время её пальцы продолжали крепко сжимать рукояти кинжалов, а ноги артистки всё так же надёжно удерживали её на земле. Монарх же, напротив, вёл себя несколько более неспокойно. Его голова, время от времени, почти незаметно дёргалась во все стороны. А его сухие, длинные пальцы без какой-либо закономерности, то сжимались, то разжимались, словно голова артистки в тот момент являлась миниатюрным ксилофоном, а фаланги целителя – игральными палочками, и он всё продолжал наигрывать странную, одному ему понятную, и в то же время беззвучную мелодию. Кель внимательно, и крайне заинтригованно наблюдал за ними. Хотя лекарю уже доводилось видеть подобные манипуляции в исполнении учителя, ему было не менее интересно смотреть, как ту же самую процедуру выполняет кто-то совершенно другой. Но внезапно юноше в голову пришла неожиданная мысль, под воздействием которой он повернул голову в сторону Кинтона, и задумался.
Примерно на середине процесса маг нахмурился, а когда открыл глаза, он и вовсе одарил Джил суровым взглядом. Целитель дождался, пока его собственные глаза перестали источать сияние, и только после этого он очень осторожно отнял ладонь ото лба артистки, и тут же, неторопливым движением, спрятал освободившуюся руку за спину.
Радужки глаз девушки всё продолжали светиться, и она всё так же смотрела куда-то, где находилось что-то очень завораживающее, но где, на самом же деле, не было ничего. Когда же сияние наконец-то начало угасать, и сознание вернулось к Джил, она, растерянно оглядевшись по сторонам, с удивлением посмотрела на свои руки, будто бы увидела их в первый раз, а затем весьма энергично поперепрыгивала с одной нога на другую. Можно было заметить невооружённым глазом, что в тот миг её переполняла энергия. Тем не менее, Монарх совсем не разделял её радости, продолжая пристально смотреть на артистку, хоть она этого и не замечала. Внезапно, когда девушка в очередной раз перепрыгнула с одной ноги на другую, у неё перед глазами сверкнула молния, которая на несколько секунд унесла её разум и мысли совсем в другое место. Вдруг, она увидела саму себя со стороны – но не в отражении в зеркале, не в спокойной воде чистого пруда, и даже не в надраенной до идеального блеска ложке в трактире, нет. Она увидела себя чужими глазами, но не здесь, а где-то в совершенно другом месте, и абсолютно ином времени. Артистке удалось полюбоваться на гораздо более юную себя всего несколько мгновений, да и то, как будто через мутное стекло. Но при этом, Джил была совершенно уверена, что видела она именно себя, а не какую-то другую девушку, потому что человек, глазами которого она сейчас смотрела на себя, точно знал, что это была именно Джилли’Анна. Вернувшись в лиственный форт, девушка, всё так же стоя на одной ноге, вернула не землю и вторую, после чего замерла ненадолго, осознавая, что же с ней только что произошло. И когда Джил всё поняла, она, кисло ухмыльнувшись, посмотрела прямо в глаза Монарху:
– Вот уж никак не ожидала, что нам доводилось встречаться до сегодняшнего дня. Да ещё и при таких странных обстоятельствах.
Целитель, прикрыв глаза, тяжело вздохнул, и утвердительно покачал головой:
– Да. Как видишь, мне тоже довелось в этом поучаствовать. Хотя, тогда у тебя не было никакой возможности не то что запомнить меня, но даже обратить хоть малейшее внимание.
Скрестив руки на груди, но аккуратно, чтобы не поранить саму себя кинжалами, артистка опёрлась лопатками на ствол дерева:
– Но зачем вы мне это показали?
Старец задумчиво обхватил подбородок, подержался за него, и только потом пригладил бороду:
– Видишь ли, моя дорогая Джил, когда я копался у тебя в голове, в мою собственную случайно проскочило одно твоё маленькое воспоминание. – Он загадочно посмотрел на девушку. – Точнее даже сказать, небольшой факт, который денно и нощно не даёт тебе покоя. – Услышав это, Джил понимающе усмехнулась. – Честно признаюсь, я этого не хотел, и это никоим образом не входило в мои намерения, но, – целитель отставил руку в сторону, и добавил с невинным видом, – раз уж так случилось, я решил, что будет честно, если я позволю тебе узнать кое-что и о себе.
Артистка кивнула:
– Что ж, это, – она сделал короткую паузу, пытаясь подобрать нужное слово, – действительно, очень справедливо с вашей стороны. – Они некоторое время молча посмотрели друг на друга, после чего девушка решилась уточнить. – И что теперь?
Монарх вновь завёл свободную руку за спину:
– Учитывая обстоятельства, сложившиеся в текущий момент, я бы предложил пока что оставить этот момент без комментариев. Но только на этот раз. – Добавил целитель, чуть наклонив, и слегка опустив голову. – Хотелось бы только всенепременно подметить, что вы, Джилли’Анна, крайне интересная личность. Гораздо более занимательная, чем пытаетесь показать окружающему миру. – Скривившись, артистка с отрешённым видом потянулась ухом к плечу. Старец же, никак не отреагировав на сей жест, повернулся к лекарю. – Кель, мальчик мой, теперь твой черёд. – Но юноша, целиком погруженный в собственные раздумья, из-за чего, собственно, и не услышал предшествовавшего разговора целителя и артистки, и потому никак на него не отреагировав, полностью проигнорировал призыв Монарха. Лекарь, точно зачарованный, продолжал изучать охранника. Целитель позвал его ещё раз, но теперь немного громче. – Кель, мой юный друг, твоя очередь подвергаться гипнозу!
Но юноша всё так же продолжал стоять столбом, увлечённо о чем-то размышляя. Именно это и спровоцировало старца на то, чтобы, обхватив посох двумя руками, и осторожно, но всё же с приложением силы тыкнуть нерадивого лекаря в район поясницы.
От неожиданности Кель выгнулся, схватившись обеими руками за спину, точно его туда пронзили стрелой. Но затем, поглядев на свои руки, и не обнаружив там ничего нового, лекарь удивлённо похлопал глазами, и, лишний раз доказав, что он совершенно не прислушивался к тому, что происходило у него за спиной, заговорил совершенно об отвлечённой теме, повернув голову в сторону товарищей:
– Слушайте, у меня появилась идея. – Он перевёл взгляд на целителя. – Монарх, если вы не можете загипнотизировать нас так, чтобы мы стали сильнее, может быть, сможете заставить Кинтона драться на нашей стороне? Вы упомянули, что все они бывшие военные – он наверняка лучше меня управляется с мечом, а, следовательно, принесёт в разы больше пользы. – Кель похлопал себя оружием по бедру, и добавил виновато, опустив голову. – Или, по крайней мере, не причинит никакого вреда.
Джил поддержала предложение:
– Вообще, лишняя пара рук нам точно не помешает. – Ей явно пришлась по душе идея союзника, хоть и вынужденного, и столь необычного.
Монарх пожал плечами:
– Идея, конечно, хорошая, мальчик мой, но магический гипноз штука тонкая. – Совместив указательный и большой пальцы свободной руки, целитель провел ею в воздухе, как бы демонстрируя всю глубину правдивости своего изречения. – В отличие от физического, когда гипнотизёр работает с материями более или менее поверхностными: влияет через сознание на подсознание, магический гипноз работает на уровень ниже. Он напрямую воздействует на подсознание через мозг, изменяя его временно, или навсегда. Я могу, например, изменить какую-либо черту характера Кинтона, или заменить одну привычку на другую, но при этом они должны быть хотя бы минимально схожи. Если не вдаваться в тонкости – я сумел заставить Кинтона спать с открытыми глазами, только потому, что у человеческих век есть всего два состояния: они либо полностью закрывают глаза, либо не полностью. Процесс крайне простой, именно поэтому им так легко управлять. Ситуация со сном совершенно идентичная. И, если же я прикажу ему, например, приготовить курицу – он сделает это, но только каким-то одному известным ему способом, так как это весьма абстрактное действие, если можно так выразиться. А чтобы заставить его приготовить мне курицу с яблоками по моему же древнейшему семейному рецепту – мне придётся передать ему список ингредиентов, объяснить, как, чем и что резать, что за чем добавлять, сколько времени что нужно будет обжаривать, и так далее. То есть, заложить в его голову подробный, пошаговый список действий, при этом упомянув все возможные условия, и поправив, если можно так выразиться, разночтения. – Приподняв бровь, Джил как-то недобро взглянула на Монарха, что заставило последнего поторопиться в своих изъяснениях. – Если я упущу хоть что-нибудь, любую мелочь, например, даже сорт яблок, всё может пойти наперекосяк. В общем, я клоню к следующему – я могу приказать Кинтону «атаковать людей возле костра», но вдруг кто-то из вас окажется к нему ближе, чем кто-либо другой? Тогда вы, в пылу битвы, получите совершенно неожиданный удар в спину, и на этом всё закончится. – Мрачно подытожил целитель. – Или, к примеру, я могу заставить его «атаковать своих друзей». Но ведь чужая душа – потёмки, как ни крути. – Целитель пожал плечами. – И я не могу точно сказать, к кому из членов своей шайки как он относится на самом деле. Возможно, на самом деле, он тайно презирает своих товарищей, и, как только он кинется на них с мечом, и поймёт, что поблизости нет его друзей – действие гипноза тут же сойдёт на нет, и тогда он обернётся против нас, прибавив сил отряду противника. И таких спорных моментов, или, лучше сказать, загвоздок, сотни, если не тысячи. Особенно в нашем случае. Как бы там ни было, – он посмотрел на Келя, – да, мальчик мой, это возможно, но это очень тонкая, сложная, и ответственная работа. Боюсь, что если мы на это решимся – то мне предстоит провозиться с подсознанием Кинтона до самого утра, если не до полудня, а такого количества времени, как вы понимаете, у нас нет. – Лекарь и артистка понимающе закивали. – Тем более, если неправильно приготовленную курицу я как-нибудь переживу, то в случае, если кто-то из вас пострадает из-за моей оплошности, я никогда не смогу себя простить.
Кель задумчиво погладил лоб:
– Знаете, учитывая то, что вы собираетесь с нами сделать, и сопоставив это с тем, что я только что услышал – похоже, что вы и не собирались нас гипнотизировать, если я правильно понимаю значение этого слова.
Монарх протяжно хмыкнул на выдохе:
– Верно. Этому процессу больше подошло бы слово «стимуляция», но «гипноз» используется настолько давно, что все уже слишком привыкли, чтобы что-то менять. Пожалуй, это создало бы больше неразберихи, чем принесло бы пользы.
– Неужели воздействовать гипнозом на мышцы настолько легче? – Уточнил лекарь.
Целитель добродушно, но очень коротко и тихо хохотнул:
– Мальчик мой, ты не поверишь, насколько. Мне всего-то нужно будет просто послать пару правильных сигналов через ваши нервные окончания, и тогда ваши надпочечники начнут крайне интенсивно выделять адреналин при малейших признаках волнения или опасности, улучшая, таким образом, вашу реакцию и рефлексы.
Келю совсем не понравилось то, что он услышал:
– Получается, вы хотите заставить адреналин выделяться до самого утра? – Неодобрительным тоном спросил он.
Целитель успел передвинуться поближе к лекарю, и даже занёс руку, чтобы прикоснуться ко лбу юноши, но, уловив нотки недовольства в голосе Келя, отпрянул:
– Совершенно верно.
Лекарь напрягся:
– Но ведь это крайне рискованная задумка. Слишком рискованная. – Схватив одной ладонью локоть соседней руки, другой он начал вдумчиво поглаживать подбородок, роясь в собственной голове, в поисках нужных знаний. – При выделении адреналина сильно подскакивает кровяное давление, и, в добавок, увеличивается нагрузка на сосуды и сердце.
Джил вмешалась в разговор:
– Да ладно тебе, я прекрасно себя чувствую. – В доказательство, артистка подбросила один из кинжалов в воздух, и очень ловко его поймала на обратном пути.
– Это пока что. – Хмуро буркнул Кель. – Если бой затянется – задумка с гипнозом выйдет нам боком.
Монарх помахал в воздухе рукой, призывая обратить на себя внимание:
– Нет-нет, Джил, Кель прав – это весьма опасно, и мне стоило сразу вас предупредить о возможных последствиях, даже несмотря на то, что я в вас уверен, и совсем не сомневаюсь в нашем успехе. Так что давайте я вам объясню всё поподробней. Я приведу ваши организмы в режим так называемой «боевой готовности», это значит, что в моменты, когда вы будете чувствовать возбуждение или опасность – адреналина станет выделяться гораздо больше и интенсивнее, но об этом я уже упоминал. Но что самое главное – в остальное время ваши надпочечники так же будут работать не переставая. Они просто не дадут вам уснуть. То есть в те моменты, когда вы будете чувствовать сонливость, он будут вбрасывать в кровь совсем небольшие дозы адреналина. По ощущениям, это будет как небольшой разряд молнии, – перечисляя, целитель показывал все указанные области на себе, – в руках, груди, ногах и голове. Ощущения, честно сказать, весьма неприятные, но абсолютно безопасные.
И всё же, Монарху всё ещё не удавалось убедить Келя:
– Если заставлять почки работать в таком режиме несколько часов – их можно, буквально, уничтожить. – Скрестив руки на груди, лекарь встал в позу, которая олицетворяла твёрдость его намерений.
– Не беспокойся об этом, Кель, мальчик мой. – Успокаивающим тоном сказал целитель. – Я не новичок, и мне уже доводилось проделывать подобное. Позволю себе заметить, что я крайне опытен в этом деле, и крайне строго научен на своих ошибках. – Целитель на мгновение смущённо опустил взгляд, но, тут же взяв себя в руки, поднял голову. – Если с твоим организмом начнут происходить какие-либо необратимые изменения, или ты почувствуешь себя нехорошо – ты немедленно ощутишь жгучую боль в правой руке. Поверьте мне, друзья, вы ни с чем другим её не спутаете. Это так называемый защитный механизм, который я встроил в свой собственный процесс стимуляции. И я обязательно обучу ему ваши организмы на время действия гипноза. В случае, если эта боль возникнет в каком-либо виде – сразу сообщайте мне об этом, и я немедленно обращу вспять действие гипноза, и, разумеется, приведу в порядок ваше здоровье.
Теперь Монарху удалось убедить Келя вложить меч своего скептицизма в ножны своего благоразумия, поэтому, он, хоть и немного поколебавшись, но всё же согласился:
– Что же, вы меня убедили. – Лекарь резко поднял голову. – Но у меня есть одно условие.
– Какое же? – С искренним интересом уточнил целитель.
– Сейчас у нас нет на это времени, но если … – Лекарь запнулся. – Когда. Когда мы разберёмся с бандитами – я смешаю нам бодрящий напиток из своих ингредиентов, по собственному рецепту, вы сразу же отмените действие гипноза, и мы перейдём на него.
– Как пожелаешь, мальчик мой. Это более чем разумно. Более чем. – Утвердительно покачав головой, старец добавил. – Разумеется, гипноз более надёжная мера, но каждый сам выбирает, что делать со своим здоровьем, так что настаивать я не стану.
Улыбнувшись краешком рта, Кель выпрямился, и заранее опустил руки, потому что знал, что это произошло бы так или иначе:
– В таком случае, приступайте.
Монарх положил ладонь на лоб Келя, и глаза старца в очередной раз засветились. Поначалу лекарь ничего не почувствовал, но в какой-то момент время вокруг него будто замедлилось, а ещё через миг юноша почувствовал, будто начал медленно проваливаться куда-то внутрь себя. Кель увидел, как целитель начал закрывать глаза. Но на этот раз старец делал это медленно. Очень медленно. Гораздо медленнее, чем в предыдущие разы, буквально, со скоростью ползущей улитки. По крайней мере, так это выглядело со стороны лекаря. Юноша ощущал, как его сознание, точно погружаясь в воду, всё продолжало падать куда-то вниз, вытесняемое чем-то другим, чужеродным, но в то же время очень ярким, могущественным и дружелюбным. С каждым миллиметром, пройденным веками Монарха к нижайшей возможной точке, сознание Келя уходило всё глубже и глубже внутрь. Юноша чувствовал, как терял контроль над своим телом. Он словно бы сжимался в маленький шарик, внутри самого себя, который мог только беспомощно наблюдать за происходящим. Когда веки целителя наконец-то сомкнулись – разум Келя отключился окончательно. Если бы его в этот момент ткнули иголкой, он почувствовал бы боль, но не смог отреагировать на неё. И тут юноша понял, что вокруг него начало что-то меняться, но он никак не мог понять, что именно. Он как будто очутился в какой-то мастерской, в которой работа не прекращалась ни на секунду двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю, но при этом рабочие занимались своими делами в кромешной тьме, поэтому нельзя было сказать, кто что делал в любой момент времени. Вдруг, юноша почувствовал, будто всё его тело пронзили раскалённые добела прутья, но ни боли, и ничего подобного или неприятного он не испытал. Напротив, его скукожившееся «я» неожиданно начало расти с невероятной скоростью, и всего за несколько секунд вновь увеличилось до привычных размеров, которые идеально подходили под тело Келя. А спустя ещё несколько мгновений, лекарь ощутил, как по его венам побежала чистая энергия. Она равномерно распределилась от головы до ног юноши, оседая в голове и мышцах, очищая разум и вытесняя усталость. Кель буквально чувствовал, как нечто плохое и неприятное, всё, что накопилось внутри него за этот долгий день, выходило через кожу и отправлялось в никуда.
Кель очнулся. Он ощутил себя изрядно посвежевшим, словно проспал не меньше десяти часов. В какой-то момент он даже пожалел о том, что настоял на своём, потому как ему крайне не хотелось расставаться со столь приятными чувствами, но, вспомнив, какой ценой они давались его организму, тут же осёкся, и ещё больше уверился в правильности своего решения. В то же время лекарь почувствовал жгучую необходимость смочить глаза, которые оставались открытыми на протяжении всего сеанса гипноза.
Проморгавшись, и утерев тут же навернувшиеся слёзы, Кель стал прислушиваться к своим ощущениям:
– Похоже на действие какого-то наркотика.
Монарх приподнял одну бровь:
– Я вижу, ты весьма неплохо разбираешься в медицине. Ученик, воистину достойный своего учителя. – Сказал маг, впечатлившись. – Да, действительно, действие такого гипноза сильно схоже с действием некоторых веществ, неоднозначно влияющих на тело и сознание.
– Даже последствия схожи. – Подвёл невесёлый итог юноша.
Монарх задумчиво погладил бороду:
– Позволю себе не согласиться, мой юный друг. Наркотические вещества, способные вызвать схожий эффект, имеют гораздо более тяжкие последствия от своего применения, вплоть до летальных. И при этом, зачастую, взывают сильнейшее привыкание. В то же время мой метод имеет совершенно иную природу …
Негромко, но очень твёрдо кашлянув, Джил обратила на себя внимание компаньонов, перебив таким образом только зародившуюся научную дискуссию. Артистка взглянула на Келя с некоторым недоумением, и даже вызовом:
– Растяпа, ты чего раскичился? – Девушка мотнула головой в сторону лагерного костра, и добавила с пренебрежением. – Они пьяны, и хотят спать. А подарок Монарха, – Джил постучала пальцем по виску, – залог нашей победы. Тем более это временно, вы сами только что на этом порешили.
Взгляд Келя выражал смятение – ему было немного неловко за то, что он так упорно пытался доказать правильность своей точки зрения, хотя они уже успели до этого расставить все точки на «ё»:
– Вы правы. – Он виновато опустил голову. – Их больше, и поэтому нам нужно использовать любое преимущество, какое мы только можем заиметь, даже если оно может причинить вред нам самим.
Монарх улыбнулся краешком губ, но сей жест сумел очень надёжно спрятаться в седой серебряной бороде целителя.
Джил одобрительно кивнула, после чего подхватила двумя пальцами за рукоять один из своих метательных ножей с пояса, резко выкинула руку вперёд и вверх, разжав пальцы, отчего ножичек успел совершить в воздухе ровно половину полного оборота, когда артистка перехватила его в полёте теми же пальцами, но только теперь за лезвие. Это движение оказалось столько ловким, быстрым, и грациозным, что у Келя от восхищения даже сама собой отвалилась челюсть. Довольная произведённым впечатлением, девушка протянула юноше ножик рукояткой вперёд:
– Держи. Не скальпель, конечно, но, думаю, управишься. В случае чего, загонишь его супостату под ребро.
Кивнув, Кель потянул левую руку, но осёкся на полпути, задумался, и вместо этого, переложил в неё меч, и протянул Джил правую. Сей странный манёвр не ускользнул от цепких взглядов других членов команды, но они не стали ничего спрашивать. Пока что.
Артистка вздохнула, опустив голову, после чего встряхнулась, чтобы взбодриться, а затем скомандовала:
– По местам.
Сама Джил спряталась за дерево, которое росло ближе всех к Кривому. Монарх встал так, чтобы за пару шагов добраться парочки бандитов, которая расположилась напротив Пса и Сухого. А Кель, стараясь производить как можно меньше шума, подобрался на расстояние вытянутой руки к палаткам, на этот раз без каких-либо инцидентов. При этом лекарь старался поднимать ноги как можно выше, чтобы лишний раз не шуршать травой. Артистка это заметила, несмотря на то, что Кель смотрелся довольно комично, она осталась довольна тем, что лекарь наконец-то начал серьёзно относиться к сложившейся ситуации. Когда Кель добрался до места, девушка спросила:
– Ну что, все готовы?
– Да. – Ответил Монарх. Он крепко сжал свой посох обеими руками, сурово глядя на разбойников.
– Готов. – Подтвердил Кель, приготовившись менять позицию при первой же возможности.
Джил кровожадно улыбнулась. В её голосе зазвучал азарт:
– Ну, понеслась!
***
Кривой нервно перебирал пальцами рукоять ножа, с нетерпением наблюдая, как Ультон отделял окорок кабана от остальной тушки. С каждым следующим движением кортика жирный, сочный мясной сок капал на угли, и почти мгновенно испарялся с негромким шипением, распространяя по округе ароматнейший, вызывавший обильное слюноотделение запах жареной свинины.
Наконец, когда нога и её бывший владелец оказались по отдельности, а главарь уселся на своё место, Кривой восторжествовал: «Наконец-то моя очередь!».
Лучник поднялся, приблизился к туше, приготовил свой собственный нож, и отрезал кусок, который причитался ему как часовому, которому всю ночь предстояло стоять на страже, оставаясь при этом стёклым как трезвышко.
Кривой огляделся – остальные так увлеклись своими разговорами, что даже не обратили внимания на готовность ужина. Лучник собрался было окликнуть их, чтобы указать на зажаренного кабанчика, но, кинув косой, завистливый взгляд на один из бочонков, решил промолчать: «А хрен вам. Залили пивом животы, и сидят тут, базарят. Лучше потом ещё себе лишка отрежу, под шумок».
Заткнув нож за пояс, Кривой вернулся на место. Он с вожделением посмотрел на заветный кусок кабанины, и с упоением вдохнул аромат свежеприготовленного мяса: «Да, жаль, что по нашей дороге торговцев специями не проезжало. Я бы сейчас за горстку специй хоть бесу кровь бы пустил. И тогда за два укуса это кусок сожрал бы», – скривившись, посетовал бандит.
От таких мыслей у лучника немедленно потекли слюни, и он решил больше не тянуть времени зазря, пока товарищи не успели расхватать всего остального кабанчика. Разбойник даже успел пошире раскрыть рот, и впиться зубами в обжигающий губы, язык и нёба кусок сочной кабанины, но вместо того, чтобы почувствовать, как в нос ударяет приятный запах костёрного дымка, он почувствовал сильный удар в области затылка.
В последний миг он успел сообразить, что за секунду до этого, он прочувствовал спиной какое-то странной движение за собой, но это никоим образом ему не помогло, и Кривой провалился во тьму.
***
«Это точно сотрясение», – скривившись так, будто это его только что треснули по затылку, отметил про себя Кель, прячась между палаток и наблюдая за тем, как Джил нанесла удар Кривому.
Как раз в тот самый момент, когда лучник поднялся со своего места, артистка собралась совершить рывок, но, выставив вперёд ногу, затормозила, и вернулась на исходную позицию. К счастью, она не успела и пары шагов ступить, поэтому ничем себя и не выдала.
Когда Кривой отрезал себе кусок мяса, и вернулся назад, Джил пробормотала: «Так даже лучше. Теперь он увлечён едой, а не дозором, легче будет застать врасплох». И, не теряя времени, сорвалась.
Совершив несколько гигантских шагов, почти прыжков, Джил быстро сократила расстояние между собой и своей целью, и нанесла сильный, хорошо поставленный удар с вращением корпуса лучнику прямо в затылок, задействовав всю набранную на ходу энергию. Оплеуха получилась такой силы, что со стороны это выглядело, как будто Кривой как-то неловко подпрыгнул из сидячего положения, после чего, покачнувшись, плюхнулся носом в землю, едва не угодив рожей в костёр.