Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
– Сейчас что-нибудь найду. – Нина убежала на кухню.
Ворон посмотрел ей вслед:
– А я разожгу огонь.
Следопыт скрылся на кухне. Оттуда начали доноситься звуки возни.
Чтобы не терять времени, Кель достал из сумки все реагенты, расставил их на столе, и принялся постепенно складывать в сумку ненужные, приговаривая:
– Так. Вытяжка из мандрагоры нужна. Белый герардин? Хм. Нет. Хорошо, что я его побольше купил. Красный пепел? Определённо необходим. Венерины Ноготки? – По привычке, лекарь открыл мешочек и зацепил пальцами горсточку желтых лепестков, совершенно случайно захватив плод, скрытый под зелёной кожурой: «Волчьи клыки! – Юноша настороженно оглянулся на кухню. – Не-не-не. Что за глупость? Даже думать не стоит. Оно вообще того не стоит! Но ведь… Нет. Пусть лучше он меня убьёт, чем я совершу нечто-то подобное». Он быстро спрятал плод обратно в лепестки. – А Ноготки всё-таки пригодятся.
В это время с кухни вернулся Вран. Он нёс в руках охапку дров и пучок хвороста. Забрав один из стульев, он переставил его к камину, достал с полки огниво, расположил хворост в топке и приступил к разведению огня, заодно подгоняя лекаря:
– Ещё не закончил?
– Пока нет. Подбираю для вашей дочери только самое лучшее. – Ворон иронично хмыкнул, а Кель продолжил перебор: «Так, трава-метун. Ну, можно выварить в общей массе. Хуже точно не станет, а то и лучше». После досмотра, ещё часть банок отправилась в сумку: «Это всё не пригодится. Ага! Стебельки цветка Форбольда! То, что нужно!». Всё остальное лекарь сгрёб обратно в сумку.
Как раз, когда он закончил, прекратилась и суета на кухне. В зал вошла Нина, неся в руках ни то ковшик, ни то кастрюльку:
– Это подойдёт?
Кель принял посуду из рук домохозяйки и осмотрел – стенки оказались достаточно толстыми – это ему понравилось: «А вот вытяжки придётся израсходовать немало», – это ему не понравилось. «Но ведь теперь у меня есть мерные стаканчики? Хотя, Вран вряд ли позволит мне сварить ровно столько, сколько понадобиться девочке. Точно потребует больше, для надёжности». Лекарь ответил, дружелюбно улыбнувшись:
– Да, конечно, приготовим смеси с запасом.
Хозяйка с благодарностью посмотрела на него, кивнула, и пошла к дочке. Присев на стул, Нина стала очень осторожно гладить Омри по волосам, стараясь очень аккуратно привести причёску девочки к подобающему виду.
Кель же, зажав промеж пальцев свободной руки все свои скляночки и мешочки, двинулся к камину.
Вран очень участливо уступил лекарю своё место и подал ему щипцы.
Кель благодарственно кивнул, и расставил на камнях все свои реагенты.
Ворон же, не теряя ни минуты, взял другой стул и приземлился рядом с юношей.
Кель посмотрел на него очень многозначительно.
Следопыт, нарочито громко, сказал:
– Дорогой мой друг Кель, мне хотелось бы, если ты не против, понаблюдать за твоей работой. Посмотреть на мастера в действии, если ты понимаешь, о чём я.
Лекарь оглянулся на Нину и зашептал в ответ, нагнувшись ближе к собеседнику:
– Вы мне до сих пор не верите? После всего, что здесь произошло?
Вран тоже перешёл на шёпот:
– Ты чуть не сдал меня и мои связи с бандой. Кроме того, я видел, как ты занимался алхимией, прежде чем отправиться в логово крысолюдов. Я бы именно тогда привёл тебя сюда, если бы за тобой не увязался тот увалень Арен.
Юноша выпрямился на стуле: «Он видел всё, что я смешивал? Вот это зрение у него. У меня из света три свечи было только, да горелка. Хотя, может, с тёмной улицы, без фонарей такое легче заметить?»:
– Конечно. Почему нет? Мой дорогой товарищ Вран. – Ответил он, вытянул из-за пояса перчатки и натягивая их.
Кель взял бутылочку с вытяжкой из мандрагоры и вылил половину в кастрюльку. Посмотрев на Ворона, и поймав на себе его хмурый взгляд, он опустошил банку до последней капли:
– Итак, для начала мы берём основу для нашей микстуры. В данном случае это – вытяжка из корня мандрагоры. Мутно-красная жидкость. Мандрагора – поистине удивительное растение! Каждой её части найдётся применение в медицине. Вот несколько примеров…
Ворон недовольно кашлянул.
– Хотя, чего мучать людей примерами? Давайте сразу перейдём к следующему шагу – ставим нашу ёмкость на огонь. – Кель, перехватив щипцами кастрюльку, перенёс её на возгоревшиеся дрова. – Чтобы вытяжка вступила в реакцию с остальными ингредиентами – её следует хорошенько разогреть.
Алхимик и его бородатый «помощник» молча дождались появления пузырьков на поверхности вытяжки и Кель продолжил:
– Дальше, перед нами встаёт выбор – что добавить следующим? – Он поднял первый мешочек. – Венерины ноготки? – Второй. – Стебельки Форбольда. – Третий. – Метун-траву. – И банку с порошочком. – Или красный пепел? Вообще-то, стебельки Форбольда следует добавлять в последнюю очередь, а метун-траву отварить в готовом растворе, для придания дополнительных лекарственных свойств. Поэтому, следует выбрать либо венерины ноготки, либо красный пепел. – Кель поднял и открыл мешочек. – В данном случае мы выберем Венерины Ноготки, так как лепестки будут растворяться в вытяжке довольно долго, а вот пыль можно добавить в любой момент и помешать ложечкой. – Кель подцепил горсточку лепестков и добавил в раствор, а мешочек вернул на место. – Пока мы ждём, я хотел бы немного рассказать о Венериных коготках. Это желтые, расширяющиеся к одной стороне лепестки простого полевого цветка под названием Венерия. Он относиться к классу… – Кель поймал на себе суровый взгляд Ворона. – К виду?.. – Вран отрицательно покачал головой. – А, с другой стороны, уже вечер, за день все наговорились, давайте проведём это время в тишине. – Лекарь, скорчив обиженную мину, развалился на стуле, скрестив руки на груди.
Растворения лепестков они дожидались в тишине. Когда коготки исчезли, а раствор стал зеленовато-голубым, Кель, приподнявшись, продолжил:
– Теперь нам необходимо добавить красную пыль. – Лекарь аккуратно, стараясь не дышать, вытащил пробку из банки. Как только он это сделал, из горлышка поднялся розовый туман. Юноша очень медленно наклонил баночку, и из неё в раствор тонкой кровавой струйкой побежал красный песочек. Руки Келя дрожали от усталости после тяжёлого дня, поэтому, во время этой нехитрой процедуры, над котелком поднимался розовый туман, постепенно перерастая в самое настоящее облако. Закончив, лекарь немедленно заткнул банку пробкой и рукой разогнал кровавое облачко. – Уф. Есть, чем размешать? А то он на дне скопиться и ничего путного не получиться.
Вран медленно огляделся по сторонам:
– Деревянная ложка подойдёт? С неё потом можно будет есть?
– Лучше будет помыть с мылом перед тем, как садиться кушать.
– Отлично. – Ворон собрался, было, встать, но, посмотрев на лекаря, вернулся на место и крикнул жене. – Любимая, Нина, принеси нам, пожалуйста, самую длинную деревянную ложку с кухни.
– Секундочку. – Жена следопыта нехотя оставила своё дитя, и, сбегав на кухню, принесла и отдала Келю ложку.
– Спасибо. – Улыбнулся он и принялся размешивать варево, заодно стараясь прочитать лекцию. Нина же вернулась к своему ребёнку. – Так вот, красная пыль, это на самом деле, семена, извлечённые из плода…
Но его перебил Ворон:
– Я знаю, что это за плод.
– Ага. – Недовольно поморщился юноша. – Так вот, эти семена сушат до такой степени, чтобы, когда их раздавят, они превращались в песочек, называемый красной пылью. А ценят его за свойства…
И снова Вран не дал досказать:
– О свойствах я тоже наслышан. Лучше расскажи, – он покосился на жену, – мой дорогой друг, почему очерёдность между коготками и пылью не имеет значения, а стебли важно добавлять под конец?
– Замечательный вопрос, мой глубокоуважаемый товарищ Вран! – Ответил Кель. Поняв, что переигрывает, он сбавил обороты. – Так получилось, что стебли Форбольда нивелируют свойства, придаваемые раствору Венериными коготками. В то время как красная пыль, благодаря тем самым свойствам, так ценимым алхимиками, о которых я хотел рассказать чуть-чуть ранее – укрепляет этот эффект, из-за некоторой схожести этих растений, но, при этом, абсолютно не мешают другими реагентам передавать свои свойства снадобьям. Таки образом, мы можем либо добавить красной пыли, а потом коготки, и получить устойчивые свойства. Либо растворить лепестки, чтобы закрепить эффект красной пылью.
Тем временем, раствор приобрёл болотный цвет, лишь отливавший голубоватым, когда на него падали лучики танцующего огонька свечи.
Кель, уже не стараясь ничего объяснять, просто добавил стебельки в лекарство. По мере их растворения, жидкость становилась всё гуще и гуще.
Юноша наблюдал за этим совершенно спокойно, а вот Вран насторожился:
– Что происходит? Это невозможно пить. Ты готовишь какую-то мазь?
Кель отрицательно покачал головой:
– Нет. Стебельки Форбольда со всеми смесями так делают. Он снова станет жидким, когда остынет. Кстати, – лекарь оглянулся на жену следопыта. – Нина, вы сможете добавлять это лекарство в холодное молоко. Так оно станет совсем жидким, а Омри даже не заметит подвоха.
– Это здорово. Спасибо. – Улыбнулась женщина, нежно приводя волосы дочери в порядок.
Юноша ещё раз перемешал смесь. Когда он вытянул ложку, часть загустевшего лекарства попыталась сбежать из кастрюльки, зацепившись за кончик деревяшки, но тут же, с противным плюхом вернулось на место, оставив на ложке лишь пару болотно-зелёных комочков.
Кель удовлетворительно кивнул:
– В принципе, готово. Но мы, для надёжности, ещё выварим сок травы-метун.
– Это ещё к чему? – Настороженно поинтересовался следопыт.
Лекарь пожал плечами:
– Говорю же, для надёжности. Хуже не станет, а, если повезёт, у Омри быстрее спадёт жар и облегчится кашель.
– Ясно.
Кель, раскрыв очередной мешочек, насыпал в кастрюльку с десяток травинок.
Когда они, очень медленно, утонули в густой микстуре, юноша подождал ещё около пяти минут, взялся за щипцы и снял посудину с огня, переставив её на камни камина:
– Ну, вот и готово. – Он повернулся к Нине. – Принесите, пожалуйста, кувшин молока – сразу и опробуем, что из этого получилось!
– Ой! Конечно! – Женщина летящей походкой удалилась на кухню. Скрипнула и ударилась о что-то дверца погреба.
Кель с довольным видом посмотрел на Ворона. Тот его радости не разделял:
– Попробуй сам.
– Што? – Брови юноши поползли вверх.
– Зачерпни ложкой и попробуй сам. Чего непонятного?
Лицо юноши теперь выражало огорчение:
– Всё ещё не доверяете, да?
– Доверяй, но проверяй. – Вран пожал плечами и скрестил руки на груди.
Обречённо вздохнув, Кель вытянул несколько грамм лекарства из кастрюльки на кончике ложки. Он с надеждой посмотрел на густую массу, а потом на Ворона:
– Она горячая.
Следопыт сохранял каменное выражение лица:
– Хороший врач и на вкус способен определить свойства приготовленного им лекарства. Иначе, какой из него медик? – Он очертил рукой нижнюю дугу. – Прошу.
Кель с опасливым прищуром посмотрел на микстуру и, сквозь губы, на полсантиметра высунул язык, чтобы сразу его спрятать:
– Она очень горячая. И густая. – Он жалостливо посмотрел на Врана.
– Не испытывай моё терпение. – Пригрозил охотник.
– Ладно-ладно! Сейчас. – Кель с отчаянием посмотрел на приготовленное им же лекарство, и, продолжительно подув на него, разом слизнул с ложки. Язык пронзила жгучая боль. Проглотив смесь, юноша почувствовал, что его язык словно стягивает, как в те моменты, когда тот пересыхает от жажды: «Ну, всё. Обжёг язык. Ненавижу обжигать язык». Он испытующе посмотрел на Ворона. – Ну, фто, дофофьны?
– Да. – Уголки губ следопыта поползли вверх. – Благодарю за проведённый эксперимент.
Кель обижено скривил губы.
С кухни послышался стук шагов, поднимающихся по лестнице. Тяжелая, деревянная дверь погреба вновь упала на пол. В дверном проёме появилась Нина. В руках она держала влажный глиняный кувшин, с капельками конденсата, и большую, деревянную кружку. Жена следопыта подошла к столу:
– Наливать? – Спросила она у лекаря.
Прежде чем ответить, Кель поводил обожжённым языком по нёбу:
– Да. Давайте попробуем.
Пока Нина наполняла кружку, юноша зачерпнул большую ложку лекарства, поднялся и подошёл к столу.
Как только женщина передвинула молоко к нему, Кель тут же погрузил в него ложку, и принялся тщательно размешивать состав.
Несколько раз ему приходилось вытаскивать ложку и проверять её на наличие нерастворившегося лекарства, прежде чем оно полностью растворилось в молоке.
Покончив с этим, Кель снова передвинул кружку к матери ребёнка.
Нина вопросительно посмотрела на юношу.
Лекарь пожал плечами:
– Это же ваше дитя, значит, исцеление должно прийти из рук родного человека. – Дружелюбно улыбнулся он. – Давайте, посмотрим, что произойдёт.
Нина опасливо подняла кружку до уровня груди. В её глазах читался страх.
«Интересно, она боится, что ничего не произойдёт, или просто не верит, что, наконец-то, придёт чудесное исцеление?», – отчасти, Кель её понимал. Он испытывал примерно то же самое после операций, когда от того, насколько хорошо он выполнял свою работу, зависела жизнь пациента.
Все трое приблизились к софе.
Нина села на середину и, поставив кувшин на коленки, ласково обратилась к дочери:
– Омри, дорогая моя, мама принесла тебе холодного молочка. Как ты любишь. Давай выпьем? И тебе станет легче. Давай?
Услышав слова «холодное» и «молоко» в одном предложении, Омри остановилась и попыталась открыть глаза. Вместо этого у неё получилось лишь частое моргание.
Нина очень нежно запустила дочери руку между лопаток и осторожно помогла приподняться. После этого она тихонько приложила кувшин к губам девочки.
Почувствовав спасительный холодок, Омри обеими руками схватилась за ёмкость с молоком и одним глотком, словно просоленный моряк бутылку рома, опрокинула в себя прохладную жидкость.
Опустошив кружку, девочка завалилась обратно на софу, ещё в полёте натянув одеяла по самую голову.
Нина поднялась и встала в один ряд с мужчинами.
Кель кашлянул:
– Осталось только подождать. Если трава-метун возымеет своё действие – то и все остальные ингредиенты подобраны правильно.
Следующие пять минут прошли в напряжённой тишине.
На удивление, с каждой минутой Омри начинала вертеться всё реже и реже. Глаза Нины загорались. В них вновь появился огонёк жизни.
В конце концов, девочка совсем затихла.
Супруги настороженно посмотрели на Келя.
Юноша, широко улыбнувшись, сказал:
– А теперь, отдёрните одеяло.
Нина опасливо потянулась к голове дочери.
Когда же она сдёрнула одеяло, то болезненно скривилась, ожидая услышать судорожный кашель родного ребёнка.
Но, вопреки всем ожиданиям, в комнате стояла тишина.
Омри, сжавшись в позу эмбриона, вытянула руку вверх и тихонько простонала:
– Холодно. Не надо. Мамочка, верни мне одеяло.
От неожиданности, Нина разжала руки, чтобы прикрыть непроизвольно открывшийся от счастья рот. Кувшин упал на пол, с грохотом разлетевшись на глиняные черепки. Но домохозяйке было уже всё равно. Не веря своим глазам, она резко повернулась к лекарю, потом к мужу и, быстро присев на софу, со всей силы обняла успокоившуюся дочку. Из её глаз покатились слёзы счастья. Она самозабвенно, не умолкая ни на секунду, благодарила Келя:
– Спасибо вам, спасибо! Какая радость! Омри, доченька моя! – Лекарю показалось, что ещё чуть-чуть, и женщина начнёт прыгать по комнате, вопя от радости.
Юноша украдкой взглянул на Врана. На удивление, тот улыбался. Впервые по-настоящему улыбался, переводя глаза с жены на дочь и обратно. Поймав на себе его взгляд, Ворон даже учтиво поклонился. Но не слишком сильно. Недостаточно сильно, как показалось лично Келю.
Зато лекарь с искренней улыбкой наблюдал за счастливой матерью.
Нина продолжала плакать:
– О, Освободители! Спасибо вам, Кель, спасибо! Ах, если бы мы только чем-то могли вас отблагодарить!
Радость с лица лекаря сдуло в мгновение ока.
Он виновато посмотрел на следопыта.
Тот сразу же помрачнел.
Растянув губы в неловкой улыбке, Кель проговорил:
– Вообще-то, есть кое-что, что вы могли бы для меня сделать.
Ворон сдвинул брови:
– Что же, мой дорогой друг?
– Ну, так получилось, что я не запомнил дорогу домой. – Лекарь отвёл глаза и потыкал кончиками указательных пальцев друг в друга. – Меня бы проводить обратно до «Ворчливого Пса».
Ворон испытующе посмотрел на юношу. Он вздохнул и обращатился к жене:
– Нина, дорогая моя, ты не сильно расстроишься, если я разделю с тобой этот радостный момент немного позже?
Жена следопыта на мгновение отлипла от ребёнка:
– Что? Да-да, конечно, любимый! Это самое меньшее, что мы можем сделать для господина Келя! И не забудь свой лук! Ночью на улицах всегда полно опасных людей.
– Конечно, дорогая. Мой лук всегда со мной. – Вран провёл пальцами по резной рукояти своего оружия. – Идём. – Бросил он Келю строгим тоном и вышел из комнаты.
Лекарь последовал за ним.
Прежде чем войти в коридор, он на мгновение задержался в дверном проёме и бросил взгляд на счастливую мать: «Мда. Ещё один человек в копилку, кому смерть крысолюдов принесла только счастье. Да ещё какое», – Кель, расстроено опустив печальные глаза, покинул дом Ворона.
***
Кель и Вран молча шли в направлении «Ворчливого Пса».
Фонари, даже из тех немногих, что были зажжены этим вечером, успели потухнуть. А в домах свет горел только у самых ярых полуночников: «Наверное, учёные или писатели, трудятся над своими произведениями, не смыкая глаз», – думал лекарь, щуря веки, глядя себе под ноги, чтобы не обломать их о внезапную кочку. На улице стояла настолько непроглядная тьма, что только кошки и убийцы могли бы в ней хоть что-то разглядеть.
Ворон же шёл с гордо поднятой головой, кроме того, теперь он держался вровень с юношей, что, несомненно, было очень приятно для последнего: «Интересно, это у него зрение такое хорошее, или он просто наизусть выучил рельеф всех городских улиц? А, может, ему ещё с войны магическим образом обеспечили ночное зрение? Я где-то читал, что лучшим солдатам-разведчикам проводили такие операции бесплатно».
Келю не очень хотелось напоминать о войне кому-то вроде Ворона. Но, любопытство, как всегда, взяло верх. И начать юноша решил издалека:
– Вран?
Следопыт ответил лёгким поворотом головы.
– А как вы будете возвращаться назад? Уже темно, и одному, как ни крути, легче стать жертвой каких-нибудь бандитов.
Ворон только хмыкнул:
– По крышам. – Ответил он, повернувшись лицом к дороге.
Такой ответ только ещё больше заинтриговал Келя:
– Что? Как это?
– Обыкновенно. Заберусь на ваш трактир, и по крышам доберусь до дома. Это быстрее, безопасней и легче позволяет оставаться незамеченным. Это с тобой мне приходиться идти длинным путём.
– Понятно. – Кель немного расстроился, что разговор ушёл в сторону от глаз следопыта, но этот момент тут же затмил другой, когда юноша вспомнил самую первую угрозу Ворона. Лекарь поёжился. – Вран? – Следопыт снова лишь слегка повернул голову. – А теперь, вы оставите нас в покое? Вы не причините вреда Монарху и Джилли?
Охотник сурово посмотрел на лекаря, и, отвернувшись, ответил:
– Я честный человек. И когда затевал эту компанию – то делал это ради жизни и здоровья своей дочери. Сейчас Омри ничего не угрожает, и, для своей же безопасности, и ради сохранения семьи, я порву все связи с недавним прошлым. Кстати, – Вран строго посмотрел на юношу, – для твоего же блага, тебе тоже лучше забыть все имена, что ты узнал сегодня после выхода из сарая.
– Да, конечно, без проблем. Услуга за услугу, как говорят деловые люди. – Примирительно, но, одновременно, как-то по-подхалимски улыбнулся юноша.
Глядя на лекаря, Ворон второй раз за этот вечер улыбнулся по-настоящему:
– Хороший ты парень, Кель. Умный, временами, дерзкий, но до ужаса наивный. – Лекарь не знал, как реагировать на подобную похвалу, поэтому просто продолжал слушать. – Помнишь, когда вы попали в сети Ультона, и висели над землёй, и ты попросил свою девчонку не убивать бандитов? – Улыбка Врана расширилась. – Даже тогда, года ещё не знал о награде за их головы? Просто из человеколюбия? И это когда у вас была отличная возможность сбежать, расправившись только лишь с одним из них? – Из Ворон вырвался короткий, прерывистый смех, такой, словно кто-то очень медленно забивал гвоздь. – Меня тогда на смех потянуло, впервые, наверное, за последние лет пять-шесть. С трудом удалось сохранить маскировку, даже с дерева чуть не свалился. – Быстро окунувшись в воспоминания, следопыт хохотнул последний раз и сразу же нацепил обратно свою каменную маску. «Да уж, чувство юмора на высоте у этого человека», – тихонько усмехнулся себе под нос лекарь. Прежде, чем продолжить, Вран выдержал паузу настолько долгую, что Кель успел подумать, что разговор окончен. – Слушай, парень. Когда я следил за вами в трактире, то подслушал ваш спор. Не буду врать, это было неслучайно. – Кель с интересом посмотрел на следопыта, за что мгновенно поплатился спотыканием о ближайшую кочку. – Мне показалось, что ты чувствуешь себя виноватым, за то, что с ними случилось? Тебе кажется, что ты несёшь ответственность за вмешательство в этот, так называемый «путь»?
На этот раз Келю даже не пришлось виновато опускать глаза – с последнего спотыкания, он начал внимательней следить, куда наступает, не поднимая головы:
– Вроде того.
Вран ухмыльнулся:
– Так вот. Сегодня ты мне помог, а я, считай, ничего для тебя не сделал в ответ. Поэтому, я приоткрою для тебя маленькую тайну, чтобы очистить твою совесть. – Юноша поднял удивлённые глаза на следопыта, но очередная кочка тут же испортила момент: «Бесы! Кто вообще строил этот город? Военные? Кто так мостит улицы? Это для того, чтобы враг не прошёл, или что вообще?!», – возмущался про себя Кель, злобно глядя на камни. Ворон очень сурово на него посмотрел. – Ты меня слушаешь?
– А? Да, прощу прощения. Так, что за тайна?
– Ты не вмешивался в их судьбу. Ты её лишь отсрочил. – Констатировал Вран спокойно, как удав.
Кель же, в свою очередь, растерялся. В его голове не возникло ни единого предположения о том, что Ворон мог иметь ввиду:
– Что это значит? – Мелькнула идея. – О! Вы хотите сказать, что мы все когда-нибудь умрём? Но тогда это неправильно! Если так рассуждать – то сама жизнь не имеет смысла.
Ворон показал из-под плаща распрямлённую ладонь, призывая лекаря замолчать. Подействовало:
– Не суетись, парень. – Рука спряталась обратно. – Я хочу сказать, что если бы вы не прирезали их тогда, то я бы занялся этим сам.
– Что?! – Брови лекаря поползли вверх, но глаза, при этом, были направлены строго в землю.
– Именно так. – Подтвердил Вран. – Тем же вечером я собирался перебить всю банду, чтобы освободить Монарха и замести все следы, ведущие ко мне. Ультон обманул меня и не оставил иного выбора, как попытаться воспользоваться услугами известного целителя. Несмотря на то, насколько это было рискованно.
Кель рассеяно и нервно принялся гладить лоб ладонью:
– Но ведь это не имеет никакого смысла! Пёс сразу же проговорился, что именно вы дали им наводку на меня и Джил!
– Верно. Это тоже было частью плана.
– Что? – Лицо юноши исказила гримаса полнейшего непонимания. – Как лишение нас свободы могло бы помочь?!
– Очень просто. Мне нужен был хороший отвлекающий манёвр.
– А? Но… отвлекающий? Как мы могли отвлечь целую ораву головорезов? Станцевать перед ними? Или что?
– Вообще-то, я рассчитывал, что Ультон и его команда решат немедленно изнасиловать твою девчонку. Кажется, её зовут Джил? – Произнося это, Ворон не повёл даже бровью.
– Чего-о-о-о?! – Кель не выдержал и поднял на следопыта полные ненависти глаза.
Вран же посмотрел на лекаря очень спокойно:
– Не думай, что я какое-то бессердечное чудовище. Я не дал бы этому произойти ни при каких обстоятельствах. – Заверил он юношу тоном, не приемлющим возражений. – Любого нормального мужчину, воздерживавшегося последние пару месяцев, обнажённое женское тело увлечёт больше, чем колодец с холодной водой странника, на неделю затерявшегося в пустыне. По крайней мере, так должно было быть.
На этот аргумент Келю нечего было ответить. Тем не менее, у него всё ещё нашлось, что сказать:
– Но ведь они и пальцем Джил не тронули. Что вы тогда собирались сделать? Бросить нас на произвол судьбы?
– Нет. – Отрезал Ворон. – Эти пьяные, недисциплинированные свиньи даже надругательство над женщиной среди своих приоритетов поставили ниже бочки с пивом.
– И что в итоге?
– Я просто убил бы их всех другим способом. Но перед этим, заставил бы Ультона сознаться, где он спрятал золото.
Последняя реплика рассмешила Келя:
– Он смахивал на крепкого орешка. Даже на булыжник, я бы сказал. – Заулыбался юноша.
– Поверь, если бы мне это было необходимо – то и самая крепкая гора поведала бы мне свои секреты. Я умею кое-что пострашнее, чем пробитая артерия подмышкой. – Ворон произнёс это таким тоном, что лекарь ни на секунду не засомневался в правдивости его утверждения.
– Но, в итоге, мы на дереве, Монарх тоже там, отвлекающий манёвр не сработал. Что дальше?
– Откровенно говоря, на тот момент я ещё не решил, какая расправа будет лучше. Тогда я обдумывал два варианта – отравить весь их алкоголь, но тогда с вами могло что-нибудь случиться, пока они дошли бы до отравленных бочек. Либо, перебить их во сне.
– Но, как? У них ведь были часовые, и, какая-никакая, охрана?
Вран посмотрел на юношу с вызовом:
– Не забывай, парень, что перед тобой тот, кто продумывал и обучал их методам обороны. Больше половины из которых они успешно нарушили. После того, как они бы легли спать, для начала, я перерезал бы глотку часовому, патрулировавшему наружную стену. Потом, пробравшись внутрь через верхушки деревьев, чтобы не наделать лишнего шума, подкрался к вашему охраннику, всадил бы ему клинок в горло, а затем, точным выстрелом снял бы лучника. А уж вырезать спящих – дело техники. – Ворон помрачнел. – Благо, опыт имеется. – От последних полученных сведений у Келя по коже пробежался морозец. – Но я не успел запланировать ничего конкретного, так как подслушал ваш план побега, и решил подождать и посмотреть, что из этого выйдет.
Кель недоумённо глянул на следопыта:
– Вы всё это время были рядом?
Ворон пожал плечами:
– Такое представление не каждый день увидишь.
– Но …
Вран не дал юноше договорить:
– Мне нужен был либо опытный лекарь, либо деньги. При любом из исходов, я получил бы что-то одно. – «Не бессердечное чудовище, говоришь?», – лекарь с презрением посмотрел на Врана, а тот продолжал. – Но, так получалось, что деньги могли бы мне и не помочь. Поэтому, если бы что-то пошло не так, я готов был вмешаться, даже рискуя раскрыть своё прикрытие.
– Что? Но? А… – Взгляд Келя заметался по сторонам. – А когда Ультон стоял над Джил с дубиной? Почему вы ничего не сделали?
– Я держал лук наготове, и на тот момент успел натянуть тетиву. Но ты подоспел вовремя.
Кель нахмурился и подумал: «Ага. Минимальная защита. Отлично, спасибо», – но вслух ничего не сказал, только недовольно посмотрел на Врана.
Он это заметил:
– Сделанного не воротишь, парень, в любом случае. – Вран о чём-то глубоко задумался, настолько, что перестав держать голову прямо, уставился себе под ноги. – В общем, я хочу сказать – что бы ты там не думал – ты не сократил «путь» бандитов Ультона и не исказил его. Ты лишь отсрочил исполнение смертельного приговора. Так что можешь переставать корить себя, Кель. Они бы расстались с жизнью рано или поздно.
Юноша отвёл взгляд.
Лекарю показалось, что после подобных слов он должен был почувствовать себя хоть немного лучше, но ничего подобного не произошло. Даже наоборот, от огромного айсберга чувства вины откололась лишь небольшая ледышка и уплыла в самую глубину души Келя обратившись там в странное чувство неотвратимости неизбежного.
Рука лекаря непроизвольно дёрнулась к груди:
– Спасибо. – Сказал он вслух.
«Наверное», – додумал про себя.
Тут, Келю, неожиданно, вспоминался ещё один занимательный, с его точки зрения, момент:
– А что бы вы сделали, если в лагере нашлось бы золото? – Спросил он, не то насмешливо, не то опасливо.
– Если там лежал бы полная шкатулка с вятыми – конечно, порешал бы вас всех, не задумываясь, и забрал всё себе.
От услышанного, Кель встал, как вкопанный, с выпученными глазами.
Вран остановился, обернулся, и, окинув юношу вопросительным взглядом, улыбнулся:
– Расслабься, парень, я пошутил.
У лекаря дёрнулся глаз: «Ещё один пример замечательного чувства юмора ветерана». Постояв ещё немного, для надёжности, он продолжил путь.
А Ворон закончил свою мысль:
– Тем более, предпринимать что-то ради того, что удалось достать из шкатулок вашей девчонке – не было никакого смысла.
Кель посмотрел на следопыта. Новая информация о действиях Джил его очень сильно смутила, и это можно было заметить по его лицу:
– Что? Вы видели, как она что-то достала из шкатулок?
Вран не стал даже оборачиваться ради ответа:
– Я точно видел блеск золота. Его ни с чем не спутаешь. Тем более, из шкатулки Ультона.
– Интересно. – Пробормотал себе под нос Кель. Он решил взять этот момент себе на заметку, но тему развивать не особо-то хотелось.
Ворон, не дождавшись никакой реакции, продолжил:
– Кроме того, если бы мне срочно понадобилось золото – я просто украл бы его из вашей комнаты. Но я совсем не алчный человек. Я никогда не возьму чужого без крайней необходимости. Тем более, мне нужен был отличный лекарь, и я сделал ставку на тебя, парень. И, теперь вижу, что не прогадал. И это несмотря на то, что изначально в мои планы входил Монарх, как самый надёжный вариант.
Кель улыбнулся:
– Буду считать это вместо «спасибо».
– Как пожелаешь. – Ворон размял шею. – Кстати, мы пришли.
От неожиданности, лекарь кинул на следопыта короткий взгляд, и продолжительно моргнул. После этого, он повернул голову в другую сторону, и понял, что так сильно увлёкся разговорами, что совершенно не запомнил дорогу и от дома охотника к трактиру, и не заметил тусклого света, доносившегося из круглых оконцев трактира «Ворчливый Пёс».
Кель обернулся и посмотрел на Врана с едва уловимой печалью в глазах.
Следопыт опёрся на одну ногу, скрестив руки на груди:
– Пришло время прощаться, парень.
– Ага. – Кель опустил голову. – Ну, полагаю, мы больше никогда не увидимся?
– Скорее всего, так. – Пожал плечами Вран.
– Тогда, пока. Желаю вам и вашей семье всего хорошего. – Губы лекаря растянулись в ухмылке. – И не болеть.
– Мхм. – Промычал Ворон в ответ. – И ты береги себя парень. Но помни. – Он вынул из сгиба указательный палец и продемонстрировал его юноше. – Нашей сегодняшней встречи никогда не существовало. А если мы когда-нибудь увидимся, то притворимся, словно знакомимся в первый раз. И ты останешься тем, кто ты есть на самом деле, а меня узнаешь как самого обычного семьянина, зарабатывающего на жизнь охотой.