Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Волк же уже не скулил и не выл, он только жалобно пищал, умоляя о пощаде, полностью отдав свою жизнь в распоряжение судьбе.
Но сегодня она была к нему не благосклонна.
Его мольбы о помощи терялись в неистовом свисте ветра, создаваемого обезумевшим старцем.
Когда поток набрал немыслимую, даже по меркам стихии, силу, тельце зверя, неестественно выгнувшись, издало хруст ломающегося легко, словно веточка, на которую наступил толстяк, позвоночника. Он больше не издавал никаких звуков и никоим образом не сопротивлялся. Безжизненное тело хищника теперь безвольно болталось в воздухе, выворачивая невиданные доселе пируэты, уж точно недоступные живому существу, не забывая при этом омерзительно похрустывать.
Приметив это, Монарх тут же успокоился. Его глаза немедленно прекратили светиться. Это выглядело так, точно кто-то единственным воздухом задул свечку. Он выпрямился, расслабив руки, и принялся приводить в порядок свою одежду. Его лицо снова выражало столь привычную, старческую добродушность.
Искорёженная до неузнаваемости тушка волка шлепнулась на землю. Шерсть животного на спине, начиная от самой головы и до основания хвоста, почернела и едва заметно дымилась. Источая по округе неприятный запах жжёных волос.
Поправив свою мантию, Маг оглянулся, чтобы определить, как идут дела у его друзей. И тут же обнаружил, что у Арена всё было весьма и весьма ужасно. Да что уж там говорить, просто отвратительно, особенно по сравнению с остальными.
Рыжеволчица, заодно с последним выжившим волком, тоже одновременно бросились на стражника.
Не растерявшись, Крепость отогнал их обоих сразу – схватившись за нижнюю часть рукояти молота обеими руками, он совершил скоростной оборот вокруг своей оси: «Примерно, градусов на двести», – предварительно опустив боёк орудия на тот же уровень, где, предположительно, могли бы находиться головы направлявшихся к нему его зверей.
Оба хищника опасливо отскочили в разные стороны.
Но рыжеволчица, в силу наличия более развитого интеллекта, поняла, что её противник не так-то прост и сильно увеличила между ним и собой расстояние, чтобы как следует оценить ситуацию.
Волк же, отскочил всего на пару метров от стражника. Зверь, широко расставив передние лапы, низко припав мохнатой грудью к земле, угрожающе смотрел на Арена, и, злобно оскалив зубы, громко рычал.
Крепость, державший до этого молот обеими руками на вытянутых руках, усмехнулся:
– Ну, что, давай, покажи, на что способен. – И принял боевую позу, пригнувшись, слегка согнув локтевые и коленные суставы.
Приготовившись к броску, волк, выждав пару мгновений, старался уличить наиудачнейший момент для атаки. Но стражник вполне оправдывал прозвище, данное ему при первой встрече лекарем. Он стоял, не двигаясь, и не забывая внимательно наблюдать за соперником, периодически поглядывая на переставшую проявлять активность рыжеволчицу.
Наконец, не выдержав, зверь совершил короткий рывок к Арену.
Стражник, замахнувшись на удар вполсилы, притворился, что собирается ударить из-за плеча справа налево. А когда хищник предусмотрительно отскочил вправо, резко, ещё в полёте, приложив немало усилий, сменил траекторию полёта молота, сместив прицел прямо в центр головы животного.
Результатом обманного манёвра стал полноценный удар, размозживший череп волка до такой степени, что его глаза и уши ввалились внутрь головы. Из освободившихся отверстий тут же потекла густая, алая кровь, обильно смешенная с серым мозговым веществом. Все его четыре конечности расползлись в разные стороны, отчего зверь теперь напоминал каминный коврик в доме очень зажиточного охотника.
Распрямившись, Арен размял шею и плечи, напыщенно усмехнувшись:
– Ха! А сколько гонора-то было! Я ожидал гораздо большего. – Он оглянулся на рыжеволчицу, и произнёс, с вызовом. – Ну, что, теперь твоя очередь?
Бывший вожак своей собственной, небольшой стаи, перестала рычать. Она очень серьёзно посмотрела на стражника, так будто точно понимала, насколько серьёзный бой ей сейчас предстоит. Рыжеволчица внимательно оценила остатки своей крохотной армии – Джил как раз в этот момент выбила своему второму сопернику глаз, а Монарх только начинал творить убийственное заклинание школы ветра и воздуха. В глазах вожака блеснул огонёк самого настоящего разума, Арен совершенно не обратил на это внимания, так как внимательно следил за движениями рыжеволчицы, а вот Келю очень удачно удалось уличить этот самый краткий миг: «Вожак? Вожачка? Вожак-самка? А-а-а, да ну его к бесу! Пусть будет просто вожак!». Лекарь догадался, что рыжеволчица поняла, что этот бой для неё проигран и пыталась оценить, сколько времени у неё оставалось, прежде чем друзья этого человека с молотом разберутся с остальными зверями и все вместе примутся за неё. Кроме того, волчица сообразила, что теперь уйти ей просто-напросто не дадут, и решила, не смотря ни на что, забрать с собой как можно больше, а то и всех присутствующих здесь человеков, если получиться.
Вожак очень спокойно, не рыча и не скаля зубы, приготовилась к броску.
Что сильно насторожило Арена.
Рыжеволчица совершила короткий, контролируемый прыжок, настолько небольшой, что приземлилась всего в метре от того места, где была всего мгновение назад.
Стражник, ожидавший увидеть преодоление гораздо большей дистанции, вновь замахнулся вполсилы, надеясь взять волчицу на тот же приём, что и её предшественника.
Но не тут-то было.
Не ожидая подвоха, Крепость всё же провёл атаку, размашистым ударом направив боёк в то место, где, предположительно, должна была оказаться вожак стаи, но молот, подняв нехилое облако пыли, с глухим звуком бухнулся о землю.
Рыжеволчица незамедлительно попыталась воспользоваться кратким замешательством Арена, и побежала к нему, заранее приоткрыв пасть для укуса.
Но стражник тоже оказался не так-то прост.
Не поднимая оружия с земли, он провел следующую атаку, теперь одной рукой с усилием дёрнув молот снизу вверх, в надежде раздробить или хотя бы выбить нижнюю челюсть вожака.
Заметив это, волчица затормозила, уперевшись всеми четырьмя лапами в землю и резко дёрнула головой в сторону.
Как раз вовремя, чтобы боёк просвистел всего в нескольких сантиметрах от её чёрного, влажного носа.
Арен вложил в это движение столько энергии, что молот тут же оказался у него за спиной, словно нарочно давая произвести атаку с сильным замахом, не тратя на неё слишком много времени. Чем он незамедлительно и воспользовался.
Тем не менее, этого промежутка между непроизвольным замахом и атакой вожаку хватило, чтобы ловко увернуться, нырнув под правую руку стражника.
Перенеся вес тела на обе левые конечности, рыжеволчица поняла, что у неё появилась возможность, совершить бросок, не прикладывая лишних дополнительных усилий. Прямо как только что поступил человек.
Но этот трюк удалось разглядеть и Арену. Когда его молот снова встретился с землёй, подняв очередное облако пыли, стражник сообразил, что позволил рыжеволчице подобраться к себе слишком близко. Чтобы не позволить ей воплотить в жизнь эту уловку, и заодно отогнать её подальше и выиграть пару дополнительных секунд, на то, чтобы прийти в себя и попытаться выдумать новую стратегию, он решил воспользоваться тем же самым методом, что с самого начала – прокрутиться вокруг своей оси.
Кель не мог поверить, с какой лёгкость Арен мог обращаться одной рукой с двуручным молотом. Особенно вспоминая, как просто он метал его во время боя с крысолюдами в канализации.
Приподняв молот, и держа его одной рукой параллельно поверхности земли, Крепость очертил в воздухе оружием дугу, слева направо, как раз в ту сторону, где сейчас стояла волчица.
В принципе, его манёвр можно было бы считать вполне себе удавшимся – рыжеволчица отскочила от очередного удара на довольно большое расстояние – если бы не одно «но». Не рассчитав силу, Арен вложил в замах слишком много энергии, отчего молот, по инерции, прокрутил его на пару лишних десятков градусов. Неуклюже подняв левую ногу в воздух, он плюхнул её с противоположной стороны от древка оружия, чтобы не упасть. Таким образом, он развернулся на месте и остался стоять спиной к своему противнику, с рукояткой молота между ног. Выигранные секунды ушли не на продумывание нового плана, а на попытку как можно быстрее вновь сориентироваться в пространстве.
Увидев это, рыжеволчица поняла, что лучшего шанса у неё не будет, и немедленно бросилась к незадачливому стражнику.
Довольно быстро догадавшись, чем ему грозит этот промах, Арен попытался реабилитироваться, в очередной раз совершив попытку выполнить круговой удар с разворотом.
Но было уже слишком поздно.
Вожак, догадавшись, что раз человек постоянно держит оружие в правой руке, чисто инстинктивно будет крутиться в одну и ту же сторону: «По часовой стрелке», – как позже добавлял от себя Кель, проскочила под левой рукой стражника, как раз в тот момент, когда он оказался лицом к её последнему местоположению.
Пока Крепость обескураженно разглядывал пустую пыльную дорогу, волчица, улучив момент, искала слабое место в обороне противника.
За доли секунды определив, что самой уязвимой точкой является кольчуга, рыжеволчица, как можно шире раскрыв пасть, вонзила острые, словно бритва, клыки в голень неповоротливого стражника.
«Ха! Какими бы умными не были эти волчицы, они не могут знать об истинной крепкости мифрила! – Ликовал Кель, победно скрестив руки на груди. – Она сейчас просто пообломает себе все зубы!»
Но, буквально через мгновение, лицо лекаря начало вытягиваться.
Неожиданно, Арен, истошно заорав, выронил молот и камнем рухнул на здоровое, левое колено. Правой рукой он зажимал раненную голень, так и оставшуюся в вытянутом положении. Из-под его пальцев, спрятанных в кольчужную перчатку, проникая сквозь колечки и вываренную кожу, непрерывно сочились багровые ручейки. Боль оказалась настолько сильной, что Арен, судорожно сжав пальцы левой кисти, с ненавистью и злобой ударил ими о землю, и тут же приложился к кулаку лбом. Его нос был наморщен, веки зажмурены, а зубы, через которые он жадно втягивал дорожную пыль, скрепили друг о друга.
Рыжеволчица, отняв пасть, полную острейших клыков, от ноги поверженного врага, продемонстрировала лекарю морду, шерсть которой окрасилась, от носа, чуть не до самых ушей, в кроваво-красные тона. Что придавало животному устрашающий, почти инфернальный вид.
Глаза, Келя же, в отличие от стражника, наоборот, широко распахнулись, брови поползли вверх, а рот непроизвольно открылся. Руки безвольно повисли, как пара длинных, варёных макарон: «Не может быть! Мифическое животное пробило легендарную броню одними лишь зубами! Да это кольчугу ни грязный мясницкий топор, ни самый острый в мире меч не должны были взять! – Он бросил взгляд на голень Арена. – Она ещё и артерию ему прокусила, судя по всему! Я читал, что животные чуют такие вещи, где нужно наносить удар. Но почему опять именно артерия?!», – негодовал юноша.
Ища помощи, он, в первую очередь, оглянулся в сторону Монарха. Но целитель, как раз в это самое время был в крайней степени увлечён превращением внутренностей волка в кровавую кашу, посредством магии воздуха. И это оказался тот самый момент, когда Кель, обратив внимание на его лицо, не по-детски испугался: «Ладно. Его лучше не отвлекать сейчас».
А вот Джил нигде не было видно: «Бесы! Как сквозь землю провалилась! Куда она делась, что случилось?!», – чуть не взбесился юноша.
Поняв, что помощи ждать неоткуда, он, не разработав даже хоть какого-то начального плана, ринулся в сторону побеждённого стражника.
Содри, заметив это, выпучил глаза и немедленно схватил лекаря за плечо, настороженно поинтересовавшись:
– Кель! Куда это ты собрался?
Лекарь, накренившись назад, поднял правую ногу для очередного шага и чуть не упал. Он посмотрел на антиквара глазами, полными самого настоящего отчаяния:
– Мы должны помочь Арену! Иначе эта рыжеволчица сейчас просто перегрызёт ему глотку!
Старьёвщик посмотрел на юношу очень строго:
– Помни, Кель, Монарх сказал, что мы не должны лезть под руку.
Лекарь растеряно отвёл глаза:
– Да, но … – Тут ему в голову пришли инструкции, целое столетие назад полученные им ещё в лесной крепости. – Мы не должны влезать, пока того не потребует ситуация. Но сейчас-то она накалилась до предела! Это тот момент, когда мы должны вмешаться в ход событий! Ринуться в бой!
Содри отрицательно покачал головой, устало прикрыв веки:
– Я рад, что ты оказался смелым молодым человеком, друг мой Кель, но, боюсь, что этот момент славы принадлежит не тебе. – Антиквар ткнул пальцем в сторону, располагавшуюся чуть правее текущего местоположения раненного человека-крепости.
Не понимая, что старьевщик мог бы иметь ввиду, лекарь, нахмурившись, но, не прикрывая рта, повернул голову в указанном направлении.
Рыжеволчица, осмотревшись, рассудила, что Содри и Кель не представляют для неё никакой опасности, а Монарх был слишком увлечён воплощением своей экзекуции в жизнь. Когда волчица поняла, что время ещё есть, и со стариком будет проще разобраться, если он потратит больше сил на сородича, а девчонка и вовсе исчезала из виду, она, отдышавшись, не торопясь направилась в сторону незащищённой головы шипящего от боли стражника, обойдя его с правого плеча.
Как раз, когда вожак, с удивлением обнаружила, что шея, которую она собиралась быстро и без проблем перегрызть, была защищена непробиваемым, мифриловым воротом и соображала, что делать дальше в этой ситуации, из леса, прямиком из кустов, с правой стороны от волчицы, там, где она не могла бы видеть, выбралась Джил.
Артистка наметила идеальное место для нападения: во-первых, рыжеволчица, увлечённая поиском лучшего способа добить соперника, не могла её видеть, а, во-вторых, благодаря шуму и свисту, создаваемыми ураганным ветром Монарха, она не могла учуять девушку по запаху, или услышать шорох шагов или одежды.
Оказавшись снова на дороге, Джил, поначалу, шла, пригнувшись, на полусогнутых коленях, с каждым шагом всё сильнее увеличивая темп. Как раз, когда волчица поняла, что если выцарапать оппоненту глаза, то, в дальнейшем никакого вреда он причинить не сможет. Она уже даже успела занести для размаха когтистую лапу, когда артистка уже неслась к ней на всех парах, поднимая за собой пыль, немедленно улетавшую в направлении последней жертвы Монарха, держа оба своих кинжала, с монструозными лезвиями наготове. Её лицо в тот момент выглядело предельно сосредоточенно-напряжённым.
В момент, когда вожак уже собралась, непосредственно, нанести удар, Джил, отпружинив от земли, ловко запрыгнула ей на спину, оседлав, как какого-нибудь послушного крупного пони, и тут же схватилась правой рукой за густую, рыжую гриву волчицы.
Рыжая, совершенно не понимая, что только что произошло, попыталась сбросить внезапно образовавшийся груз. Она подпрыгнула по диагонали, в сторону от Арена, с силой оттолкнувшись лапами от земли, и испуганно выгнув могучую спину.
Но Джил не поддалась. Она, как опытная наездница и участница родео, развлечения, популярного на юге материка, о котором Кель когда-то читал, но никогда не видел воочию, крепко обхватила зверя бёдрами, и, при каждом рывке волчицы, лишь совсем немного накренялась в сторону, не забывая размахивать свободной рукой для поддержания равновесия.
При каждом резком движении вожака, с её шерсти во все стороны разлетались мелкие, багряные капельки артериальной крови человека-крепости. В то время как плащ девушки невесомо колыхался в воздухе, покорно повинуясь движениям зверя.
После первой неудачной попытки, рыжеволчица, ещё раз отпрыгнула вправо, при приземлении специально резко упершись лапами в землю, создавая дополнительный импульс для наездника. Когда и второй раз ничего не вышло, вожак попыталась совершить тот же манёвр, но только в обратном направлении. Вновь оказавшись на земле, волчица, в дополнение, взбрыкнула, согнувшись в воздухе полумесяцем, и попыталась тяпнуть Джил за ногу. Но у неё ничего не вышло, так как девушка, предусмотрительно заняла позицию, недоступную для клыков рыжеволчицы.
Сообразив, что так ничего не выйдет, вожак попыталась встать на дыбы, точно ретивая лошадка, чтобы сбросить противника хотя бы себе за спину.
Но Джил снова не поддалась на провокацию. Вместо этого, выгнув спину, выпятив вперёд грудь, она откинула голову назад и распрямила руку, точно готовясь к замаху и задорно воскликнула:
– Ву-ху-у! Н-но, Родная! – Её плащ, при этом, едва не коснулся земли.
Антиквар и лекарь стояли, словно истуканы, с разинутыми, чуть не до самого живота, ртами и выпученными глазами.
Немного придя в себя, юноша выдавил из себя:
– Либо Джил адреналин ударил в голову по самые помидоры, либо у неё все настолько под контролем, что она решила устроить себе развлечение.
– Да уж, – закивал в ответ Содри, – такое представление далеко не каждый день увидишь. – Он развернулся и по-отечески посмотрел на лекаря. – Знаешь, Кель, будь я моложе, я бы, пожалуй, на ней женился.
Юноша бросил на старьевщика растерянный взгляд:
– А не боитесь, что такая заездит до смерти?
– Уверен, оно того стоит. – Многозначительно усмехнувшись, Содри отвернулся и продолжил наблюдать за ходом битвы.
Кель поступил так же: «Надеюсь, с Ареном всё хорошо?», – стражник выглядел не очень хорошо, и уже начинал бледнеть.
Рыжеволчица, не получив желаемых результатов от подъёма на задние лапы, попыталась воплотить в жизнь другой трюк. Теперь она, низко пригнувшись к земле, совершила настолько резкий и сильный рывок вперёд, на какой только была способна. При приземлении, она перенесла весь вес своего тела на передние лапы настолько, что, прорыв неглубокую траншею, зарылась в землю на несколько сантиметров.
В самом конце манёвра, вожак, прикрыв глаза, не рассчитав траектории прыжка, сама того не желая, припала мордой к земле. Джил, воспользовавшись замахом, полученным во время своей идиотской выходки, и инерцией, полученной из рывка волчицы, в дополнение, вложив собственную силу, совершила невероятный по своей мощи удар, направленный в голову рыжеволчицы.
Тем не менее, так как девушка не полностью контролировала ситуацию, клинок, вонзившись в вытянутую часть морды зверя, пробил насквозь обе челюсти, пригвоздив, таким образом, голову волчицы к земле.
По округе в очередной раз разнёсся хруст проламываемых костей.
Кель не мог понять, задумывала ли Джил это с самого начала, или всё вышло спонтанно, но, по крайней мере со стороны, это выглядело так, что девушка спланировала всё именно так с самого начала.
Рыжеволчица, резко открыв переполненные бешенством от внезапной боли глаза, попыталась раскрыть пасть, чтобы диким воем оповестить окружающих о своем несчастье. Но, вместо этого, только вытащила лезвие кинжала из земли на несколько сантиметров и ошалела от внезапно, в очередной раз стрельнувшей во все зубы разом, дикой боли.
Внезапно, вместо того, чтобы продолжать попытки оторвать голову от земли, вожак начала расшатывать стальной кол, сильно ограничивший её движения из стороны в сторону так, будто отряхивалась, чтобы просушиться после преодоления реки, лишь в разы усиливая собственные страдания. С каждым движением её глаза всё сильнее наливались кровью, судя по всему, остановившейся в глазных яблоках по пути к ране, и не желавшей выливаться наружу. Из сжатого рта пошла кровавая пена, разлетавшаяся по округе при каждом рывке зверя.
Джил же использовала замешательство волчицы в своих собственных целях. Она сменила руку, которой держалась за пышную гриву вожака, с правой на левую, а пальцами освободившейся кисти, крепче сжала эфес оружия. Вопреки ожиданиям Келя, её лицо теперь не выражало никакой радости. Ему показалось, что девушка готовилась поставить точку в этой драке.
Так оно и оказалось.
Как только рыжеволчица, ценой невыносимых мучений, освободила свою морду от захвата, она, тут же потеряв рассудок, высоко задрала голову, чтобы вновь совершить отчаянную попытку взвыть, надеясь непонятно на что.
И когда та вновь рискнула открыть пасть, кинжал, хорошо выполняя свою работу, доставил её очередную порцию боли, в очередной раз не дав развести зверю клыки хотя бы на один сантиметр.
Джил, убедившись в том, что её теперь точно не смогут укусить, или ещё чего похуже, быстро отпустила гриву волчицы и молниеносным движением захватила и зафиксировала левым локтем морду вожака чуть ниже торчащего из челюсти кинжала.
Волчица, вместо того, чтобы попытаться опустить голову, всё неверно поняла и взбрыкнула, надеясь хотя бы теперь, когда грива была свободна, сбросить с себя бесовского наездника.
Но, к большому сожалению, она неправильно прочитала движения противника.
Артистка, приняв наиболее надёжное положение, и оценив захват на надёжность, быстро закинула руку с кинжалом за горло рыжеволчицы, и, крепко сжав зубы, распорола противнику глотку, проведя лезвием от уха до уха вожака. Девушка вложила в это движение столько сил и эмоций, что сталь противно скрежетнула по кости.
Кровь, минуя густую, рыжую шерсть, комнатным водопадом полилась на серую дорогу.
Кель невольно потянулся к шее и сглотнул.
Волчица, ещё не до конца осознав свою судьбу, предприняла последнюю попытку вновь обрести свободу. Она приникла к земле, на подкашивающихся ногах, и ещё раз прыгнула с места по диагонали, слева направо.
Но, вместо чего-то внятного, оторвавшись от дороги всего на несколько сантиметром, она, как переспелая груша, безжизненно рухнула набок.
За это время Джил успела только отпустить голову волчицы из захвата, но этого краткого мига ей никак не хватило, чтобы спрыгнуть со спины зверя. Поэтому, рыжеволчица, падая, придавила под своей немаленькой тушей правую ногу девушки.
– Джил! – Одновременно воскликнули Кель и Содри, и тут же кинулись к телу рыжеволчицы.
Как раз, в это же время, Монарх закончил расправляться со своим волком и приводил себя в порядок, не обращая внимания на остальных участников побоища.
Лекарь оказался немного проворнее немолодого антиквара и перегнал его по пути к мёртвой вожаку. Но, оказавшись недалеко от раненного стражника, он завертел головой и крикнул приближающемуся старьёвщику:
– Содри! – Антиквар испугано дёрнул головой в сторону юноши. – Помогите Джил подняться! А я займусь раной Арена!
Не меняя направления, старьевщик промчался к холодеющей туше рыжеволчицы, а лекарь побежал к истекающему кровью стражнику.
Оказавшись рядом, Кель тут же упал на колени возле побеждённого человека-крепости. Он собирался немедленно заняться осмотром, но с негодованием обнаружил, что этому мешают и латная перчатка, зажимающая рану, и кольчуга, из-под которой, собственно, и сочилась кровь:
– Арен! – Стражник не отреагировал. – Арен! Ты меня слышишь? –
Крепость с большим трудом, медленно повернул голову, чтобы видеть собеседника:
– Кель? Ты? – Спросил он дрожащими, белыми, как снег, губами. И, не дождавшись ответа, продолжил. – Кель, кажется, я умираю.
– Не неси чепухи! – Досадливо нахмурился лекарь. – Я здесь! А сейчас и Монарх подойдёт – будешь как новенький! – Всплеснул он руками. – Кстати, об этом. – Кель быстро посмотрел себе за спину. Старец, приведя себя в порядок, с интересом оглядывая результаты сражений, как ни в чём небывало, шёл в направлении своих друзей, мерно постукивая посохом по дороге. – Ты лучше скажи, можно как-то по-быстрому снять твой наголенник? Ну, отстегнуть ремешок, раз-раз и всё? Или только всю штанину целиком снимать?
Но Стражник не ответил.
Юноша, вздохнув, вновь посмотрел на нового пациента, и, не теряя времени, быстро зажал обеими руками область под коленкой стражника, размышляя: «Бесы! Лекарств накупил, а про перевязочные материалы забыл! Ну что я за болван! Если бы не Монарх, опять рубаху пришлось бы рвать ради жгута!», – а сам спросил:
– Арен, ты ощущаешь давление под коленкой? Там, где сейчас лежат мои руки?
Стражник посмотрел вперёд, прислушиваясь к ощущениям:
– Да, но я чувствую что-то ещё. – Ответил он, немного приободрившимся голосом.
«Это нехорошо»:
– Что именно? Покалывание? Или что-то другое?
– Нет. – Неожиданно быстро завертел головой Крепость. – Наверное, мне кажется, холодок.
– Што? – Левый глаз Келя самовольно прищурился. – Холодок? Какой ещё холодок? Может быть, ты имеешь ввиду онемение? – Лекарь вытянул шею. – У тебя голова не кружится?
– Да вот, только что мутно всё в башке было, а теперь, вроде, неплохо. – Приподнявшись на кулаке, ответил стражник. Келю показалось, что он даже порозовел. – Какой-то щекочущий холодок был, а теперь прошёл. – Удивлённо опустив уголки губ, ответил Арен.
У Джил дела обстояли проще и веселее.
Содри, с покрасневшим лицом, натужно приподняв безжизненное тело рыжеволчицы, помог девушке выбраться на свободу из шерстяного плена.
Ещё по пути, вылезая из-под туши, артистка, прихватив свой кинжал, весело, задорно, прокричала, громко хохотнув:
– Ха-ха! Вы это видали!? – Проползя по земле и поднявшись на ноги, Джил встала, и, поблагодарив антиквара за помощь кивком головы, продолжила хвастаться, взволнованно дыша. – Резвая была девочка! Но я оказалась резвее! И быстрее! И лучше! – Джил, осмотревшись, наступила рыжеволчице на шею и, согнувшись, попыталась вытащить застрявший в пасти вожака кинжал.
Содри сделал шаг назад, чтобы не мешать девушке и поинтересовался:
– Джил, а почему ты вышла только сейчас? – Девушка, вытянув губы, и опустив одну бровь, вопросительно уставилась на антиквара. – Я имею ввиду, по какой причине ты не появилась из леса до того, как Арен получил травму?
– А! – Воскликнула артистка и отвернулась. Повертев голову волчицы из стороны в сторону, держась за эфес своего оружия, она попыталась вытянуть кинжал, но тот, крепко засев в кости, не поддавался. – Я, когда расправилась со своими, увидела, что этому обалдую досталась рыжеволчица. – Она мотнула подбородком в сторону Арена, не оставляя попыток освободить кинжал. – Ну, и подумала, что он, вроде как, справляется, и поэтому решила зайти к волчице со спины. – Теперь она мотнула подбородком в сторону, куда смотрела морда убиенной вожака. – Но вот, на полпути, – поняв, что это бесполезно, Джил, взявшись за рукоять, вывернула голову рыжеволчицы так, чтобы кончик лезвия смотрел прямо в землю, – высунулась из кустов, и увидела, что Арену-то конец настанет, если ничего не сделать! – Она высоко задрала левую ногу. – Вот и вышла, где пришлось. – Теперь артистка резко опустила ногу, нанеся мощный удар прямо по макушке волчицы. Раздался глухой шлепок. Голова вожака на скорости устремилась к земле, в конце концов, освободив клинок от костяного плена. В самом конце пути она, оттолкнувшись от земли, на короткий миг подлетела вверх, словно очень упругий мячик, наполовину набитый песком. – Благо, мне повезло, и Монарх создал подходящие условия для нападения. – Джил с торжествующим видом осмотрела свои кинжалы. Оба были в начинающей высыхать крови по самую рукоять. Пожав плечами, она принялась вытирать лезвия об уже испачканный рукав рубахи.
В это время, к компании подошёл Монарх:
– Ну как, все целы? – Участливо улыбнувшись, спросил старец.
Осмотрев всех присутствующих, он особенно остановился на окровавленной ноге крепости:
– Ого. Арен, мальчик мой, тебя ранили? – Его седые брови поползли вверх. – Прошу прощения, я не заметил. – Целитель виновато отвёл глаза, обеими руками взялся за посох и слегка наклонил голову. – Я немного… увлёкся… своей битвой. – Быстро взяв себя в руки, он выпрямился в полный рост, и спрятал освободившуюся кисть за спину. – Как ты себя чувствуешь? – Монарх тут же повернулся к Келю. – Есть какое-нибудь предварительный диагноз, друг мой?
– Хм. – Лекарь собрался, было, погладить подбородок, сняв руки с ноги стражника, но вовремя одумался. – Поначалу, мне показалось, что Арен получил ранение в область голени с повреждением артерии, что повлекло за собой активное кровотечение. – Он умными глазами посмотрел на мага. – Также, я пришёл к выводу, что пациент недооценил степень повреждений и, после того, как действие адреналина, выплеснутого в кровь во время драки, пройдёт, кровотечение усилиться, и станет только хуже. Я имею ввиду и рану и самочувствие. – Кель мотнул головой на Крепость. – Да вот, как он сам утверждает – теперь стало только лучше. – Целитель быстро стрельнул бровями. – Хотя я ничего не успел сделать – только рану рукой прижал, вот и всё. – Пожал плечами юноша.
– Мхм. – Промычал в ответ Монарх, размышляя над полученной информацией. Он повернул голову к стражнику. – Арен, мальчик мой, скажи, всё так и есть, как говорит Кель?
Человек-не-такая-уж-и-крепость кивнул:
– Кель всё правильно говорит, мастер Монарх. – Он посмотрел в сторону своей повреждённой ноги. – Наверное, у страха глаза велики, вот я и отреагировал слишком бурно на ранение. – Он опечалено опустил глаза. – Я ведь не привык к ранам. Отец ковал такие доспехи, чтобы я всегда оставался невредимым.
– Поня-а-атно. – Растянув слово, кивнул старец. – Что ж, – он, приподняв посох, ударил им в землю, – позвольте мне, в таком случае, провести более тщательную диагностику. – Глаза целителя тут же остекленели.
Воспользовавшись паузой, Кель, ведомый любопытством, повернулся посмотреть, чем занимались Джил с Содри. Как оказалось, эти двое, присев на корточки, с интересом осматривали тело поверженной рыжеволчицы, периодически вертя в руках её лапы, хвост, голову и приподнимая тело с земли. Когда антиквар обеспокоенно поинтересовался, не потребуется ли остальным помощь с раной Арена, артистка, только отмахнулась, безразлично ответив, что «эти двое мёртвого из могилы поднимут без некромантии». И они продолжили издеваться над телом несчастного животного.
Кель, весело усмехнувшись, посмотрел на старца, чтобы испытать очередную порцию удивления – Монарх, продолжал смотреть в пустоту стеклянными глазами, но теперь злобно нахмурившись. То, что он обнаружил, ему явно не понравилось. «Неужели, всё настолько плохо? Да, вроде, не похоже», – размышлял лекарь, не подозревая, насколько скоро ему удастся выяснить истинную причину вечнохмурой физиономии старца, когда тот прощупывал тела и души своих спутников.
Кель, тем временем, обернулся, чтобы оценить результаты трудов старца. Увидев оголённый, освобождённый от коры ствол дерева, с кроной, наполовину оставшейся без листвы, лекарь ужаснулся: «И это называется, немного увлёкся?! Во имя Освободителей! Что же будет, когда он увлечётся на полную катушку?!»
Из размышлений его вырвал голос Монарха:
– Итак, Кель, Арен, друзья мои. Я закончил осмотр, и с уверенностью могу сказать, что, – тут она запнулся в первый раз, – ничего страшного не произошло. – Неуклюже встряхнувшись, он продолжил. – Но есть нюанс. – Старец принялся поправлять усы. – Как ты верно подметил, мальчик мой, Кель, рыжеволчице удалось пробить артерию Арена, но с этим мне удастся справиться за считаные минуты. – Он поднял в воздух указательный палец. – В то же время, наш многоуважаемый стражник потерял в битве много крови и с этим могут возникнуть определённые проблемы.