Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Монарх проводил их взглядом и повернулся к своим товарищам. Перед его взором сейчас еле стояла на ногах парочка молодых людей, с трудом сдерживающих глаза открытыми:
– Хо-хо. Кажется, чем раньше мы окажемся в трактире, тем лучше.
– Истину глаголете. – Широко зевнув, подтвердила Джил.
Друзья направились в противоположную стражникам сторону.
***
Кель шёл, и каждый следующий шаг давался ему с большим трудом, чем предыдущий.
Ноги сейчас ощущались, словные деревянные. Всё, что юноша в данный момент чувствовал, это как усталость из нижних конечностей странноватой щекоткой расползается по всему остальному телу.
Лесные попрыгушки, перекатывания, и болтание на шее Ультона давали о себе знать в полной мере. Мышцы ныли томной, тягучей болью. Той самой, которую лекарь ненавидел больше всех остальных. Как медик, он знал, что чтобы избавиться от неё, нужно принять горячую ванну или как следует прогреться в сауне, но спать сейчас хотелось так сильно, будто всю жизнь, до этого момента, он не смыкал глаз.
На удивление, Келю практически не хотелось в туалет. Единственное, что он смог предположить, что его организм был настолько обезвожен длительным отсутствием сна и упражнениями с главарём бандитов, что он буквально впитал в себя всю влагу, которую лекарь ему любезно предоставил по пути в город.
Юноша настолько вымотался, что, не смотря на любопытство, совершенно не рассматривал город. Он шёл с открытыми глазами, но не обращал внимания на происходящее вокруг. Единственное, что он про себя отметил, так это то, что людей на улице стало больше, по сравнению с ранним утром, но не намного. Если с самого начала дня горожане перемещались по одному, реже по два, то теперь они рассекали улицы тоненькими, живыми ручейками.
Джил устроилась гораздо лучше Келя. Как только они отошли от комиссариата на пару шагов, она, в полной мере ощутив степень сталости, сразу же обратилась к целителю: «Монарх, я вижу, что вы настоящий рыцарь и не бросите девушку в беде. Проводите-ка даму!», и, не дожидаясь ответа, подхватила старика под свободную руку и положила голову ему на плечо.
«С огромной радостью, дорогая моя Джил!», – только и ответил ей целитель и зашагал, выпятив грудь колесом, далеко выбрасывая руку с посохом. Келю показалось, что в этот момент маг даже помолодел на сотню лет. Судя по текущей ситуации, и лесным рассказам мага, юноша сделал вывод, что женское внимание старик ценил на протяжении всей жизни: «Не исключено даже, что выше всего остального».
«Шаг. Ещё шаг. И ещё один».
Сейчас лекарь немного завидовал артистке. Ему хотелось если не повиснуть на Монархе, то хотя бы закинуть руку на плечо. Но высокий рост мага доставлял в этом вопросе определённый дискомфорт, вдобавок к общей неловкости ситуации. По какой-то непонятной причине лекарь сейчас чувствовал себя третьим лишним в этой компании. «А уж если ещё и я на Монарха повешусь, то неловко будет уже ему», – но ставить старика в подобное положение ему не хотелось, поэтому Келю продолжал идти сам.
Компания маневрировала среди домов. Вокруг шумели и разговаривали люди. Рядом кто-то ругался. Но сейчас лекаря всё это абсолютно не интересовало. Сейчас он думал только о шагах. На то, чтобы считать их сил уже не оставалось: «Шаг. Другой. Третий».
Когда целитель в очередной раз стукнул посохом о землю, взгляд Келя случайно упал на хрустальный шар мага. В голове юноши тут же таракашками закопошились неприятные мысли, заставившие его слегка приободриться: «Бесы! Крысолюды! А что, если они на нас нападут? А мы не в состоянии дать хоть как-то отпор!». Но через мгновение он уже успокоился, резонно рассудив, что вся их компания не выглядела богато, особенно в такой грязной одежде, а драконий глаз сложно было принять за дорогую блестяшку, которые, по словам Лара, очень ценили канализационные твари.
Кель продолжил шагать, мечтая как можно скорее попасть в постель.
Неожиданно, заговорила Джил:
– Монарх, я уже видела по пути несколько гостиниц и трактиров. Почему мы продолжаем идти? Я смертельно устала», – немного поныла девушка.
– Видишь ли, моя дорогая Джил, мы направляемся к вполне определённому трактиру.
– На кой нам это? – Недовольно скривилась артистка.
– Видите ли, там нам удастся получить большую скидку на проживание и питание. – Старик хитро улыбнулся. – А ведь нам нужно экономить каждый вятый, чтобы организовать приличную экспедицию. Не так ли, Кель, друг мой?
Лекарь медленно повернул голову к старику:
– Знаете, я почти уже готов заплатить первому попавшемуся тройную цену, лишь бы, наконец-то, прилечь. Да что уж там, я готов заплатить кому-нибудь, чтобы он меня охранял, пока я буду спать прямо тут, на земле.
– Поддерживаю. – Отозвалась девушка.
Реакция молодых людей застала целителя в расплох:
– О. – Улыбка стала неловкой. – В таком случае, потерпите ещё немного, мы почти у цели.
Монарх не соврал. Буквально за углом он остановился и констатировал: «Мы пришли!».
Кель лениво оглядел место назначения. Оно мало чем выделялось на фоне остальных зданий: трёхэтажный дом, с круглыми окнами на первом этаже, и прямоугольными на всех остальных, покрытый светлой штукатуркой со всех четырёх сторон. Широкая, деревянная табличка над входом, гласила, что сие заведение является трактиром, который носит название «Ворчливый пёс». Кель нехотя задрал голову. Шиферная крыша выглядела новее, чем всё остальное. А четыре водостока, расположенных на каждом углу под крышей, намекали на то, что когда-то кровля была намного ниже, чем сейчас.
Монарх отворил дверь, пропуская Келя с Джил вперёд. Дождавшись, пока молодые люди лениво заползут внутрь, он вошёл сам.
Оказавшись внутри, Кель не стал подробно рассматривать убранство трактира. В глаза бросилось только то, что внутри тот был отделан деревом, но менее дорогим и не столь качественным, как у Сола. В зале сидела всего пара посетителей, один из которых завтракал, в другой пил чай.
Лекарь принялся искать взглядом хозяина трактира.
Им оказался человек, на вид лет пятидесяти. Он стоыял за стойкой и протирал кружки, которые весьма пристально рассматривал, маленькой голубой тряпочкой. Вечно нахмуренные брови, под широким, размером с ладонь, лбом, придавали ему угрюмый вид. Не слишком длинные, пепельно-русые волосы трактирщик зачёсывал набок. Кончик чуть крючковатого носа нависал над растрёпанными усами, опущенными ниже линии подбородка, напоминавшими широченную двузубчатую вилку.
Монарх, стоявший позади, вышел вперёд. Трактирщик даже не посмотрел в сторону вновь прибывших. Тогда маг, для привлечения внимания, пару раз сильно стукнул посохом по полу. На шум обернулась вся немногочисленная публика.
– Утро доброе, Баруз!
Трактирщик, заметив целителя, ехидно ухмыльнулся, и, уткнув кулак с тряпочкой в пояс, облокотился локтем другой руки на стойку. Он слегка вытянул шею и губы, приподняв при этом подбородок:
– О! Смотрите-ка! Кто к нам пожаловал! Мой пра-пра-пра-пра-… – Трактирщик задумался на секунду, вперившись взглядом в потолок. – Кстати, а сколько там между тобой и мной «пра»?
Монарх погладил бороду:
– Кажется, в последний раз было семь.
– Примерно пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-дедуля.
Их разговор заставил Келя и Джил встрепенуться. Широко распахнув глаза, они одновременно воскликнули:
– Прадедушка?!
От неожиданности, старик даже отшатнулся:
– Ну да, а что, неужели, я не похож на кого-то, у кого могут быть дети?
– О, конечно, нет, просто, знаете, как-то вы не упоминали … – Начал Кель, но трактирщик не дал ему закончить.
– Это кто? Очередные родственники, которых я первый и последний раз увижу? – Баруз вернул голову и выражение лица в естественное положение, но зато теперь он подозрительно-презрительно приглядывался к товарищам своего деда. Оказалось, что на всё и всегда он смотрел пристально.
– О, нет-нет, Баруз. Это мои новые спутники. Кель и Джил. – Старик кашлянул, глядя на артистку, но, та даже не заметила сильно сокращенного знакомства. – Видишь ли …
– Бесплатно селить не стану. – Отрезал трактирщик.
– Конечно же, мы заплатим. Но могу ли я рассчитывать на скидку? Не бросишь же ты в час нужды старого, больного дедушку? – Монарх театрально приложил ладонь к груди, подогнув колени.
Баруз недовольно шмыгнул носом:
– Ладно. Можете селиться за полцены, но ни медяка меньше!
– Замечательно, замечательно! А найдётся ли в твоём сердце достаточно доброты, чтобы кормить уставших путников по минимальной цене? – Монарх весело улыбнулся, по лисьи прищурив глаза.
Трактирщик мелко затряс головой, пронзительно цокнув языком:
– Хоть бы спросил, как у меня дела, прежде чем выбивать подобные поблажки. – Проворчал он, глядя на прадеда боком.
– О, прости мою неучтивость. – Старик поправил мантию. – Как идут дела с трактиром, Баруз?
– Неплохо. Жаловаться не на что. – Буркнул хозяин. – Ладно, – махнул он рукой, – будет вам скидка и на обеды.
– Премного благодарен! – Монарх даже поднял руки в воздух, чтобы лучше выразить, насколько он обрадовался решению Баруза. – Не зря ты всегда был моим любимым правнуком. С самого детства у тебя было доброе сердце, прямо как и сейчас.
Баруз фыркнул:
– Откуда бы тебе это знать? Когда я пешком под стол ходил – ты всего один раз появился.
Целитель виновато пожал плечами:
– У меня слишком много работы. К тому же, ты сам знаешь, наш род разбросан по всему материку настолько, что некоторые мои потомки до сих пор представляют, как я выгляжу, только по рассказам родителей, а иногда даже и стариков.
– Вот уж спасибо за оказанную честь! – Поддразнил Баруз. – Короче, раз уж жить будете почти на халяву – получите самую маленькую комнату, их тех, что рассчитаны на троих.
– Твоя щедрость не знает границ. – Наклонил голову старик.
– Не-не-не! Больше это не прокатит. Комнату. Одну. На троих. Хотите больше – платите полную стоимость!
Джил не стерпела:
– Давайте уже быстрее, мы на всё согласны.
Хозяин взглянул на девушку. Впервые он улыбнулся и, оставив кружки и тряпочку на прилавке, на пару мгновений куда-то удалился, скрывшись из вижу. Кель решил, что Джил ему чем-то приглянулась.
Лекарь дожидался возвращения трактирщика, оперившись на стену, прикрыв веки.
Баруз вернулся довольно быстро. Он передал Монарху ключи со словами:
– Второй этаж, третья дверь налево.
– Спасибо, но я вернусь позже. Сейчас мне крайне необходимо отлучиться по делам.
– Госпиталь? – Нахмурился трактирщик.
– Именно так. – Маг повернулся к сонным товарищам. – Вы всё слышали. Поднимайтесь и отдыхайте. Вы это заслужили. Об оплате я позабочусь. – Он миловидно улыбнулся. – О, чуть не забыл, одежду оставьте на полу. – Целитель обратился к Барузу. – Пускай Рови постирает всё, что найдёт в комнате, хорошо?
– Ладно, но за стирку вы заплатите по полной! – Настоял трактирщик.
– Да без проблем. – Нетерпеливо вставила Джил и выхватила у мага ключи. – Пойдём. – Махнула она Келю.
Лекарь последовал за ней к лестнице: «Ступенька. Ещё одна, третья, четвёртая …».
Монарх остался внизу и продолжил беседовать с правнуком, но Кель не слышал тему их разговора. И не хотел.
Отсчитав нужную дверь, артистка ловким движением вставила ключ в скважину, но только со второго раза, тихонько ругнувшись, и отворила замок. Она буквально ввалилась внутрь, оставив дверь нараспашку.
Кель зашёл за ней, притворив за собой вход.
Комната оказалась довольно большой, не смотря на увещевания хозяина трактира. Справа и слева, вплотную к стенам, стояли низкие деревянные кровати. Напротив входа, под самым окном стояла ещё одна постель, ничем не отличавшаяся от других. Все они были накрыты белыми простынями, на которых лежал пустой пододеяльник, в ногах же располагалось тёплое одеяло, на случай прохладной ночки. В изголовье у каждой из них поставили небольшие тумбочки. В середине комнаты стоял достаточно большой стол, почему-то с четырьмя стульями: «Наверное, на случай гостей», – предположил лекарь.
Быстро окинув взглядом новое временное жилище, Джил крикнула: «Чур, у окна моя!», и, не принимая никаких возражений, плюхнулась на пуховой матрас.
Кель, снисходительно ухмыльнувшись, выбрал для себя ту, что стояла слева.
Дойдя до тумбочки, он разделся, почувствовав лёгкий дискомфорт – за всё время лечебной практики, он уже привык, что женщины раздевались перед ним, но сам Кель перед чужими людьми раздевался довольно нечасто. Побросав всю одежду на пол, он, в одном исподнем, расположился на кровати, лицом к стене, прикрывшись пододеяльником.
Джил, заметив скованные телодвижения юноши, подозрительно улыбнулась, но тут же закатила глаза:
– А, бесы! Стирка же!
И медленно, нехотя, присела на кровать и принялась стягивать одежду.
Кель уже находился в полудрёме, как вдруг в голове мелькнула мысль, что сейчас можно было воспользоваться ситуацией и одним глазком поглядеть на Джил в нижнем белье.
Собрав все оставшиеся силы, лекарь попытался повернуть голову, но вместо этого закрыл глаза, проезжая носом по подушке, и в то же мгновение уснул.
Часть вторая. Арен
Солнечный лучик лениво полз по комнате.
Начав со стола, он медленно перемещался на пол и постепенно добрался до кровати.
Наконец, он дополз до лица юноши, большую часть дня не размыкавшего глаза.
Кель открыл глаза и в первое мгновение испугался незнакомой обстановки. Потом, вспомнив, где он находится, улыбнулся.
Мышцы ныли, но это чувство не казалось неприятным. Наоборот, сейчас оно ассоциировалось с победой, приключениями и мечтой! «В конце концов, несмотря ни на что, сейчас я нахожусь в Кориделе. Познакомился с интересными, хорошими людьми. У меня появились деньги на полноценную экспедицию. И это всё за один день! За один единственный день я приблизился к своей мечте сильнее, чем за последние несколько лет!»
Лекарь отдёрнул пододеяльник, резко сел на кровать и осмотрелся.
Пока он спал, в комнате ничего не изменилось, за исключением того, что кровать Джил была заправлена, а сама девушка куда-то ушла.
Посмотрев под ноги, Кель не обнаружил там своей одежды, только начищенные до блеска ботинки. Он оглянулся на тумбочку. Всё его, прежде грязное, бельё, хорошенько постирали, аккуратно сложили и даже погладили. Юноша присвистнул: Вот это обслуживание!», – порадовался он.
Поднявшись на ноги, Кель впервые обратил внимание, что над кроватью Монарха висела единственная в комнате полка. Саму же постель маг либо не тронул, либо заправил так, как было до него: «Я слышал, что старики меньше нуждаются во сне, но чтобы настолько? Может быть, он ещё не вернулся из госпиталя?».
Юноша решил не забивать себе спросонья голову подобными мелочами и оделся, детально рассматривая каждый предмет одежды и удивляясь старательности местной прачки.
Погалдев на потолок, Кель не обнаружил там какой-либо люстры. Единственным источником света в комнате оставался канделябр: «Если вечером придётся что-нибудь делать на бумаге – глаза разболятся, что ужас».
Наконец, мозг юноши проснулся окончательно, и получил от организма два сигнала.
Первым о себе напомнил мочевой пузырь. Он сообщал, что давление почти достигло критической точки, и грозился взорваться, если Кель немедленно не посетит уборную.
Желудок же, настойчивым бурчанием напомнил, что последний раз переваривал что-то ещё перед выездом из разбойничьего лагеря.
В голове лекаря забегали мысли.
Он быстро открыл дверцу тумбочки, вытащил свою сумку и пошарил внутри, в поисках заветного томика.
Нащупав книжку, он резко отдёрнул руку и шлёпнул себя по лицу: «Вот дурак! Я же даже не знаю, где Монарх!».
Кель осторожно вернул сумку на место, плотно прикрыв дверцу, и принялся искать ключ от комнаты.
Первым делом он обнаружил на полу следы от обуви Джил: «Почистить-то почистили, а вот подошвой заморачиваться не стали», – определил лекарь. Тем не менее, по всей комнате остались отпечатки только одного типа подошвы, следовательно, Монарх до сих пор не вернулся. Это немного насторожило Келя: «Надеюсь, с ним всё хорошо».
Продолжив поиски, юноша довольно скоро обнаружил искомый предмет на тумбочке артистки.
Приблизившись к кровати девушки, Кель для начала посмотрел в окно – солнце только начинало клониться к закату
Лекарь на секунду сфокусировал взгляд на стекле, украшенном деревянными решётками и, неожиданно для самого себя, взгрустнул: «А Ультон и его банда сейчас, наверное, на небо через железные решётки смотрят. Если у них вообще есть окна», – эта мысль сильно подпортила лекарю настроение.
От досады, он схватил ключи, широко размахнувшись в воздухе рукой.
В связке их оказалось два: «Хм, наверное, один для Монарха?». Приглядевшись лучше, Кель понял что ошибся – ключи оказались разными: коронка одного была длиннее, чем у другого. Тем не менее, оба имели ромбовидную головку.
Кель ещё раз осмотрел комнату и даже заглянул под стол: «Сундука нет. От чего он тогда?» – Лекарь задумчиво погладил подбородок. – «А, разберёмся».
Сделав несколько шагов к двери, лекарь ощутил, что мочевой пузырь поднял бунт, что заставило его поторопиться.
Выскочив за дверь и наспех её заперев, юноша привычным движением собрался спрятать ключи в сумку. Не обнаружив её на привычном месте, он пожал плечами и закинул их в карман штанов: «Пока никуда не собираемся, ничего страшного».
Теперь, пританцовывая, он оглядел этаж, в надежде обнаружить здесь уборную: «Бесы! Надеюсь, она не ниже».
К неимоверному счастью юноши, на противоположной стене, правее его текущего местоположения, стояла заветная дверь, табличка на которой гласила «Туалет».
Кель, продолжая пританцовывать, подошёл и подёргал ручку двери, но она не поддалась: «Бесы! Занято, что ли?».
Оглядевшись, и не встретив в коридоре ни одной живой души, юноша приложился ухом к двери.
Ничего.
Изнутри не доносилось никаких звуков, ни напряжённого пыхтения, ни звона льющейся воды, ничего. Зато, прислушавшись, Келю удалось услышать гомон, еле доносящийся с первого этажа.
Растерявшись, лекарь решил осмотреть щель между дверью и косяком, в надежде найти объединяющую их задвижку, цепочку или что-то, что могло отделять его от цели.
Поравнявшись с ручкой, он заметил под ней замочную скважину:
– О.
Сложив в голове два и два, Кель молниеносным движением руки вытащил из кармана заветную связку и, словно заправский медвежатник, быстро отпер замок.
Очутившись внутри, юноша первым делом принялся искать унитаз, и, о чудо, тот находился прямо напротив входа. Не теряя времени, лекарь шагами, настолько огромными, насколько ему позволяло нынешнее состояние, сократил расстояние.
Спустя несколько мгновений возни с ремнём и штанами, Кель ощутил неземное блаженство.
Справляя свои естественные нужды, юноша решил не терять времени и принялся осматривать помещение.
Внутри оно оказалось полностью выложено плиткой: «Не самая дорогая, но всё же», – отметил про себя Кель. Справа от унитаза стояло деревянное ведёрко. «Пустое. Бесы, откуда воду-то теперь взять?», – раздосадовался лекарь. На противоположной входу стене, немногим выше Келя, находилось круглое окошечко, совсем без стекла: «Для вентиляции, наверное». На другой половине комнаты стояла невысокая, примерно до колена, деревянная ванна со сливом. Вокруг неё располагались небольшие тазики, для того, чтобы поливать себя и ещё кое-что, отчего юноша приподнял бровь и громко свистнул: «Ого! Водопровод! Вот это да! Да у Баруза дела идут не просто хорошо, а очень даже замечательно, судя по всему!».
Совершив акт деуринации, Кель, застегнувшись, взял ведёрко и принялся его наполнять из крана. На удивление, вода набиралась довольно быстро.
Только теперь лекарь заметил, что на правой стене висело зеркальце, под которым висела раковина. Но особое внимание юноши привлёк предмет, лежавший на краю раковины, поверх какой-то деревянной таблички.
Он приблизился к ней. Загадочным предметом оказался амулет для разогревания воды, а на табличке под ним расписали инструкции для его применения: «Чтобы нагреть пять литров воды до температуры тела, опустите амулет в наполненную жидкостью ёмкость, и отсчитайте десять секунд. Если вы умеет читать, но не владеете счётом, то, опустив амулет в воду, глубоко вдохните и выдохните три-четыре раза. ВНИМАНИЕ: строго запрещено погружать в воду руки одновременно с амулетом! Если вы не умеете читать – смотрите инструкции на обороте таблички». Кель, будучи заинтригованным, перевернул дощечку. На обороте изобразили риснуки, с условно нарисованным человечком, который поначалу опускал амулет в воду, и только после этого, другой рукой проверял температуру. Два нижних рисунка были перечёркнуты крест-накрест. На одном человечек опустил руку, в которой держал амулет, в воду, а на другом погрузил свободную руку в ёмкость, пока там находился амулет.
Инструкции позабавили юношу.
Вернув всё на свои места, он поглядел на ванну, переведя после этого взгляд на унитаз. Близость этих двух приборов личной гигиены несколько смущала лекаря: «Ага, не постесняешься тут особо у них», – резюмировал Кель, но сразу же после этого заметил, что всё это время над самой серединой комнаты висела перекладина, к которой крепилась непрозрачная занавеска: «Всё равно не очень приятно».
Внезапно, в дверь постучали. Глухо зазвучал девичий голосок: «Я слышу, у вас вода льётся, вы моетесь? Я тогда попозже приду».
Запаниковав, Кель кинулся к своему ведёрку, запнувшись об один из тазиков, он наделал много шума: «Нет-нет! Подождите, я сейчас».
Быстро избавившись от отходов своей жизнедеятельности, Кель, уже взявшись за ручку, бросил взгляд на окошечко: «А ребята Ультона, сейчас, таких удобств, наверняка, не имеют», – он тут же тряхнул головой, – «Очень, очень неуместная мысль».
Открыв, юноша обнаружил за дверью молоденькую, симпатичную девушку, с длинными, тёмно-каштановыми волосами. Из одежды она носила только белую, к сожалению юноши, непрозрачную, длинную ночную рубашку с тёплыми тапочками. Прижимая руку к талии, под мышкой она держала сменную одежду, мочалку и мыло.
Завидев Келя, девчушка защебетала:
– Ой, я вас отвлекла? Простите, пожалуйста.
Кель отрицательно завертел головой:
– Нет-нет, я уже закончил, проходите. Пожалуйста. – Отвечал он смущённо.
– Благодарю.
Кель, как истукан, продолжал стоять в проёме, пялясь на девушку. Она терпеливо ждала. Наконец, девушка кашлянула, взглядом указав внутрь ванной комнаты.
Юноша оглянулся и, дёрнувшись, неловко попятился, сделав пригласительный жест:
– Прошу. – Только и смог выдавить он оконфужено.
– Спасибо. – Девушка зашла внутрь, плотно прикрыв за собой дверь, тут же заперев её на замок.
Лекарь постоял ещё немного, раздумывая над тем, что ещё можно сказать. Но, решив, что не стоит усугублять и без того довольно неловкую ситуацию, закинул ключи обратно в карман и зашагал к лестнице.
Через пару шагов он остановился, оглянулся, осмотрев похотливым взглядом замочную скважину. Но, подумав ещё немного, прокрутив в голове планировку уборной, понял, что ничего не выйдет.
Провалившееся на стадии планирования подглядывание немного расстроило юношу, но бесовское окошечко на стене вновь напомнило ему о разбойниках: «Ар! И что я так на них зациклился? Они же убийцы и я это знаю! Почему мне их жаль?».
Кель спускался по лестнице, раздумывая над этим вопросом.
В итоге, припомнив встречу с комиссаром, лекарь совсем расстроился. От радости, испытываемой буквально пятнадцать минут назад, не осталось и следа: «И что я такой сердобольный болван?», – поругал он сам себя.
Зал трактира выглядел гораздо оживлённой. Сейчас здесь находилось больше людей, чем с самого утра.
Кто-то занимался поглощением пищи, другие выпивали – кто пиво, кто вино, кто что-то ещё. Некоторые совмещали еду и алкоголь. За столами, где расположилось больше одного посетителя, играли в карты, нарды и шашки. Те же, кто не нашёл, чем занять руки, просто разговаривали между собой.
В дальнем углу сидела парочка подозрительных мужчин в тёмных одеждах. Они что-то обсуждали, постоянно оглядываясь по сторонам.
Посетители-одиночки, в большинстве своём, сидели с хмурыми лицами. Компании, в общем и целом, выглядели веселее, но, несмотря на это, в трактире царила какая-то гнетущая атмосфера. Видимо, даже отдыхая в хорошей компании друзей и знакомых, люди не могли выкинуть из головы крысолюдов.
В другом конце зала, спиной к деревянной балке, стоял бард. Он выводил забавную песенку, ранее неслыханную Келем. В ней рассказывалось о хвастливом рыжебородом воине, которого посрамила молодая девушка-наёмница. Вообще-то, барду неплохо удавалось разрядить местную атмосферу музыкой, так как играл он довольно хорошо.
Каждый отдельный столик не создавал слишком много шума, но совместными усилиями им удавалось добиться уровня галдежа, соответствующего таким заведениям.
Мебель в трактире у Баруза напоминала таковую у Сола, но выглядела более потёртой.
Столы, как и в любом другом нормальном питейном заведении, расставили по центру зала.
Стойка тут располагалась перпендикулярно входу, а не параллельно, как в Рауте. К тому же, она была ниже, чем в портовом городе, но и хозяин этого трактира ростом сильно отставал от великана Сола: «Да что уж там, почти всё население материка Солу до плеча-то едва достанет», – подметил про себя лекарь.
Помимо пивных бочонков, позади стойки Баруз повесил полки, которые уставил бутылками с различными винами, водкой, ромом, настойками, ликёром, бальзамами, виски и чем-то ещё. В общем, у него в ассортименте имелись напитки на любой вкус и кошелёк.
Стену над всем этим великолепием украшала пара оленьих голов, висящих на специально приспособленных для этого деревянных щитках.
Неподалёку от барда стоял огромный каменный камин. От остального помещения огонь отделяла высокая, стальная решётка с острыми наконечниками. Верхушку очага венчала кабанья голова. По сторонам от неё хозяин повесил скрещенные топоры, прикрытые щитом.
По всему трактиру были развешены светильники и амулеты, но как-то бессистемно.
По бокам от стойки расположились три двери. Из одной из них постоянно, то появлялись, то исчезали две официантки, ловко сновавшие между столиков, разнося подносы с едой и кружками, сразу же принимая новые заказы. Вторая дверь находилась прямо под уборной, в которой только что побывал юноша, поэтому он предположил, что комната, скрывающаяся за этой дверью, выполняла те же самые функции. Третья оставалась нетронутой. Кель предположил, что там трактирщик хранил ключи от комнат и всё с ними связанное. И, как выяснилось гораздо позже, не ошибся.
Сам Баруз сейчас спорил с какой-то женщиной. Она пальцем указывала куда-то на пол. Проследив взглядом место, заслужившее столь пристального внимания женщины, лекарь не обнаружил ничего примечательного. Зато, благодаря этой нехитрой манипуляции, Келю удалось найти своих друзей.
Джил сидела вместе с Монархом за столиком, который стоял совсем недалеко от того места, где трактирщик утром передал им ключи от комнаты. Судя по всему, они либо не успели себе ничего заказать, либо вовсе и не собирались, потому что перед девушкой стоял один единственный, наполовину полный стакан воды.
Лекарь приблизился к столику и уселся на последний свободный стул:
– Доброе утро. – Сдержанно поприветствовал он своих товарищей.
– Уже день. – Буркнула в ответ артистка, вместо приветствия.
Выглядела она нездоровой. Об этом говорил её бледный, с зеленоватым отливом, цвет лица.
– Приветствую, мой дорогой друг! – Бодрым голосом ответил Монарх.
Юноша сидел, скрестив руки на груди. Он оглянулся на хозяина трактира и его собеседницу. Показав на них большим пальцем, лекарь спросил:
– С кем это он?
Целитель оглянулся на правнука:
– Со своей женой, милашкой Рови.
– Женой? – Удивился юноша.
Это обстоятельство заставило его внимательнее присмотреться к собеседнице Баруза.
Она оказалась довольно таки миловидной женщиной, примерно одного возраста с мужем – её выдавали, испещрявшие лицо, мелкие морщинки. Тронутые сединой, светло-шоколадные волосы Рови прятала под светлым чепчиком. Помимо фартука, жена трактирщика носила лёгкое бледно-зелёное платье с неглубоким декольте, воротник и талию которого украшали светлые рюшки.
При ближайшем рассмотрении, оказалось, что в этом дуэте спорил только Баруз. Рови смотрела и говорила с мужем совершенно спокойно. В ответ на его грубости, она только обезоруживающе улыбалась, пытаясь в чём-то убедить хозяина трактира.
«Наверное, привыкла к нему за долгую семейную жизнь», – решил про себя Кель. Из их разговора он сумел уловить лишь одна слово, звучавшее чаще остальных: «половица».
– Понятно. – Лекарь перевёл взгляд на Джил. Она икнула. – Что с тобой? Выглядишь не очень хорошо.
– Овощи. – Коротко ответила артистка.
– Что «овощи»? – Не понял юноша.
Джил громко выдохнула:
– Помнишь, когда мы вышли из Раута и там, в лесу, на привале, пообедали овощами? Ты ещё заметил, что они немытые.
– Да, припоминаю. – Кель, задумавшись всего на секунду, понял, что это произошло буквально двенадцать-шестнадцать часов назад: «Будто целая вечность прошла», – с удивлением отметил он.
– Ну вот, почему-то, они дали о себе знать только сейчас.
Кель обеспокоился:
– Давай, я схожу наверх – за сумкой – смешаю тебе микстуру. Вмиг всё пройдёт.
Юноша уже приподнялся на стуле, как его жестом остановил Монарх:
– В этом нет необходимости, друг мой, я уже приготовил для Джил лекарство. Через полчаса ей непременно полегчает.
Лекарь растерялся:
– О, ну ладно. – Он вернулся на место и вновь осмотрел стол. – Ну, с Джил понятно, а вы-то, почему себе ничего не заказали? Или докторов кормят в госпитале?
Монарх покачал головой:
– Конечно же, медицинскому персоналу полагается полноценные завтрак, обед и ужин, но, к сожалению, у меня абсолютно не было времени на перерыв. Всё оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. А здесь я ничего не заказал, потому что только-только вернулся оттуда.
Кель удивлённо уставился на старика – тот совершенно не выглядел сонным или утомлённым:
– Что? Но вы же не спали не намного меньше нашего. – Лекарь нахмурился. – Тогда, в лагере, мы вас разбудили, помните? Вы сами так сказали.
– Совершенно верно, всё так и было.
– Но вы выглядите таким бодрым. Ни капли усталости на лице не видно.
– Видишь ли, мой юный друг Кель, – старик продолжал улыбаться, но по его лицу сразу можно было догадаться, что эта тема являлась для него довольно щекотливой, – с тех самых пор, как моё тело вошло в полную зависимость от производимой моей же душой энергии, я потерял всякую необходимость ко сну. Но, должен отметить, что я не избавился от этой потребности полностью. Тогда, находясь на дереве, я дремал исключительно для того, чтобы скоротать время, потому что не находил каких-либо очевидных возможностей для побега, и не знал, сколько ещё проведу в компании тех неприятных молодых людей. В остальных случаях, пары часов сна мне с лихвой хватает на три-четыре дня (Примечание автора: обсуждается в четвёртой главе – Монарх дожил до своего возраста только благодаря тому, что научился подпитывать свой организм душевной энергией).