Улыбка лекаря поугасла, но не исчезла, если бы его догадка оказалась правдой, она бы его изрядно повеселила, а так всё оказалось гораздо прозаичнее:
– О, ну, знаете, я подумал, что вдруг у них как в той сказке «Давид и Гектор», слышали о такой? В ней рассказывается про двух братьев Давиде и Гекторе. Так сложилось, что Давид приходился Гектору младшим братом, но при этом он сам был гораздо выше ростом и сильнее физически. И хотя Гектор был гораздо более юрким и ловким, благодаря своим малым размерам, Давид не считал эти качества хоть сколько-нибудь значимыми, и потому не воспринимал брата всерьёз. Давид всё время поучал Гектора, и указывал тому, что делать, так как считал себя более мудрым из-за внушительных габаритов. На самом же деле, из них двоих, Гектор, помимо того, что был очень пронырливым, являлся гораздо более опытным и умным, поэтому относился к покровительству брата крайне снисходительно, и старался делать вид, что внемлет наставлениям Давида. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Давид не достал Гектора своими поучениями настолько, что тот исхитрился, и проучил его, обманом заставив …
Не успел Кель закончить свою мысль, как Джил начала что-то очень раздражённо нашёптывать, ни к кому конкретно не обращаясь. Кроме парочки ругательств, лекарю удалось уловить лишь общий смысл сказанного, который заключался примерно в следующем: «… вместо того, чтобы следить за обстановкой, эти двое языками чешут, пока я тут работаю, так их растак и через туды растуды …». Юноша понял, что девушка недвусмысленно намекала, что тот миг совершенно точно не был самым лучшим, чтобы вспоминать сказки.
Тем не менее, увещевания и упрёки Джил являлись корректными лишь наполовину, потому как Монарх, выслушивая Келя, продолжал неусыпно наблюдать за действиями разбойников:
– Звучит очень интересно, мальчик мой, хоть и не совсем подходит для нашей ситуации, но, несомненно, крайне любопытная история. Кроме того, мне никогда не доводилось слышать такой сказки, хотя я весьма и весьма увлекаюсь рассказами и легендами разного рода.
Не ожидая, что его небольшая историйка настолько сильно заинтересует целителя, лекарь даже немного растерялся:
– О, ну, она появилась относительно недавно, и, в основном, распространена на юге континента, поэтому, неудивительно, что до этого вам её не приходилось слышать.
– Мхм, мхм. – Промычал в ответ старец, поглаживая бороду, не поворачивая головы. – А ты, мальчик мой, тоже коллекционируешь различные рассказы?
Юноша самую малость замялся:
– Ну, не то, чтобы «коллекционирую». Но когда мне становится совсем уж невмоготу сидеть за научной литературой – я для развлечения начинал почитывать книжки со сказками и легендами. Наиболее интересные из них запоминал, и пересказывал своим друзьям и знакомым – им они тоже очень нравились.
Подняв руку, призывая всех замолчать, Джил очень чётко проговорила:
– Почти готово. – Она обратилась к Монарху. – Всё чисто?
– Чисто. – Кивком и словом подтвердил целитель.
– Отлично. Готовься, Кель. – Бросила она лекарю.
– Готовиться к чему?
Не успел юноша ничего сообразить, как артистка, перерезав последнюю верёвку, которая стояла на их пути к свободе, схватилась за края разреза, раскрыла его пошире, и спрыгнула на землю. Ещё в прыжке она выпустила верёвку из рук, после чего приземлилась на землю тихо, словно кошка и, двигаясь столь же грациозно, сразу же скрылась за ближайшим деревом. Кель же, будучи не готовым к столь стремительному развитию событий, схватился за верхнюю часть сети, чтобы не вывалиться мешком с камнями следом за Джил. Лишь усилием воли ему удалось подавить вскрик, который вот-вот собирался вырваться наружу. Вместо этого он, попыхтев, восстановил равновесие, после чего, очень осторожно взявшись за края разреза, прямо как до этого сделала артистка, тоже попытался спрыгнуть незаметно. Но, предприняв попытку, в следующий момент, вместо твёрдой земли под ногами, он почувствовал, как его левая ступня, соскользнув, застряла в одной из ячеек сети. Лекарь попытался крепче схватиться за верёвки, чтобы хоть как-то удержать равновесие, но его пальцы, как назло, соскользнули, и юноша булыжником полетел вниз. Его глаза широко распахнулись от осознания того, что он только что совершил непростительную оплошность, а ещё оттого, что, судя по всему, приземляться ему предстояло на голову. Но, к счастью, полученного ускорения Келю хватило, чтобы совершить в воздухе некое подобие неуклюжего сальто, а его ступне, чтобы выскочить из сетки, отчего лекарь рухнул на землю спиной.
Юноше повезло, так как благодаря траве, грохнувшись, он наделал совсем немного шума, но, при этом, оказавшись на земле, он, к сожалению, ещё и непроизвольно охнул.
Джил, наблюдавшую за акробатическим пируэтом Келя из-за дерева, прошиб холодный пот. Артистка перестала дышать, и начала готовиться к бою один против шестерых, опасаясь даже пошевелиться, не то, что выглянуть из-за ствола, чтобы оценить ситуацию. Очень медленно подняв голову, так, чтобы не хрустнул ни единый шейный позвонок, девушка с отчаянием посмотрела на старца.
Монарх, вздохнув от досады за неловкость Келя, одними глазами посмотрел в сторону бандитов, и обомлел.
Ультон смотрел в их сторону.
Целитель замер, и начал одной лишь мимикой лица показывать лекарю и артистке, чтобы те оставались на своих местах, и не двигались.
Наконец, спустя всего две секунды, которые показались пленникам тремя вечностями, главарь бандитов насмешливо выпалил, обратившись к охраннику:
– Не вздыхай ты так, Кинтон, завтра твоя очередь придёт – вот и отдохнёшь, а пока работай, с-с-салага! – Произнеся последнее слово, великан хохотнул, а разбойники из его окружения, побросав на охранника косые взгляды, мерзко захихикали над ситуацией товарища.
Однако Кинтон, как ему и было приказано, никак не отреагировал.
После этого эпизода, головорезы незамедлительно вернулись к своему застолью. Один из разбойников периодически поднимался, чтобы перевернуть на вертеле кабанчика, чтобы тот прожаривался равномерно.
Лицо артистки, которое уже успело побледнеть, начало вновь постепенно наливаться красками.
Старец медленно поднял голову, чтобы оценить обстановку. Заметив нездоровый цвет кожи девушки, и выпученные глаза юноши, который всё это время лежал, ни жив, ни мёртв, не меняя позы, Монарх принялся приводить их в чувство:
– Кель, Джил, дети мои, спокойно. Никто не смотрит в нашу сторону. Ультон что-то очень увлечённо обсуждает с Кривым. Остальные же о чём-то переговариваются друг с другом, и не обращают на нас никакого внимания. Всё хорошо, можете действовать.
Артистка наконец-то выдохнула. Она посмотрела на лекаря почти даже с ненавистью, и злобно прошипела:
– Бесы бы тебя разодрали, Кель! Грация как у мешка с камнями! Грёбаный растяпа!
– Это вышло случайно! Прости, я был не готов. – Начал оправдываться Кель.
– Меньше отвлекался бы на всякую ерунду – подготовился бы! – Рыкнула девушка.
– Ну, прости меня, прости! Ты права. – Лекарь понимал, что совершил огромную глупость, и едва всех не подвёл. – Я понял, что нужно больше уделять внимания тому, что ты говоришь, и меньше обсуждать всякие посторонние вещи. Обещаю, до исполнения самого последнего пункта нашего плана я буду сосредоточен только на нём, и ни на что больше не отвлекусь.
Джил тяжело вздохнула, ей не оставалось ничего, кроме как простить незадачливого юношу, и поверить ему на слово:
– Ты уверен, что сможешь прикрыть нас, в случае чего? Может быть, будет лучше, если ты здесь и отсидишься до самого конца?
Кель замотал головой, и активно зажестикулировал кистями рук:
– Нет, Джил, поверь мне! Это была случайность! Всего лишь случайность! Я всё сделаю правильно! Я вас не подведу, обещаю!
– Ладно. – Артистка медленно выпустила воздух через ноздри. – Прячься за соседнее дерево. – Она мотнула головой себе за спину, и указала туда же большим пальцем правой руки.
Кивнув, лекарь медленно перевернулся на живот, после чего, встав на четвереньки, припал как можно ближе к траве, и, задирая конечности как можно выше, чтобы одежда не тёрлась о траву, и, таким образом, не издавала шума, пополз в указанном направлении.
Артистка тихонько усмехнулась. В другой ситуации она бы в голос посмеялась над несуразным положением напарника, но в тот миг ей было совсем не до смеха.
Оказавшись на нужном месте, юноша распрямился, и, осторожно выглянув из-за дерева, принялся следить за действиями разбойников. Его локти и коленки позеленели, изгваздавшись об траву.
Убедившись, что Кель добрался до дерева без происшествий, и не сумеет сотворить очередную глупость, Джил обратилась к старцу:
– Монарх, вы с ножом управитесь? Сами сеть сможете разрезать? Или мне вам помочь?
Целитель кивнул:
– Сумею. Я всё ещё неплохо владею своим разумом и руками, моя дорогая Джил, в конце концов, они одновременно и мой рабочий инструмент, и самый надёжный способ заработка. – Он с некоторым сожалением оглядел свои ноги. – А вот с возвращением на твёрдую почву мне понадобится помощь.
Джил одним широким, бесшумным шагом выскочила из-за укрытия, передала раздвоенный клинок старцу, и так же быстро и незаметно скрылась из поля зрения бандитов. После чего скомандовала:
– Кель, следи за лагерем, а я помогу Монарху спуститься.
Хоть лекарь и без того тем и занимался, но всё же ответил, не отвлекаясь от дела:
– Понял.
Целителю пришлось потратить немного времени, чтобы крепко обхватить неудобную рукоять клинка артистки. После этого он принялся довольно споро разрезать удерживавшие его верёвки.
Лекарь осторожно выглянул из-за левой половины ствола.
Пёс и Сухой всё ещё раскачивались, шёпотом напевая какую-то песню. Ультон перестал разговаривать с Кривоым, вместо этого, теперь он что-то обсуждал с бандитами, сидевшими от него по правую руку. Сам же часовой в кои-то веки не смотрел по сторонам, позволив себе расслабиться, он вслушивался в беседу главаря с соратниками.
Поняв, что тут всё было в порядке, юноша собрался посмотреть, что творилось на другой половине лагеря, в надежде обнаружить там пропавшего брата главаря, в виде парочки ног, торчавших из одной из палаток. Прокатившись затылком по стволу, таким образом повернув голову на другую сторону, к своему большому удивлению, Кель обнаружил, что по соседству с ним, облокотившись на соседнее дерево, стояла какая-то длинная палка, и находилась она там не просто так, да и выглядела совсем не как обыкновенный кусок древесины. Он окинул её проницательным взглядом, и, при более детальном рассмотрении, палка оказалась самым настоящим посохом, длинна которого простиралась чуть выше, чем рост среднестатистического человека. Древесина, из которой его изготовили, принадлежала к тёмным породам. Нижняя часть посоха была непрямой, и слегка изгибалась под разными очень тупыми углами, средняя ничем не выделялась, и на всём протяжении сохраняла одинаковую толщину, зато ближе к верхушке посох становился значительно массивнее, по сравнению с остальными его частями. По всей длине посоха виднелись небольшие бугорки и неровности. В общем-то, Кель не отличил бы сей артефакт от обыкновенной палки, если бы вершину посоха не венчал тёмно-зелёный, почти чёрный, хрустальный шар, размером с два человеческих кулака, не самых маленьких, между прочим. Он бы и не заметил его, если бы тот не светился в темноте загадочным, будто бы потусторонним светом. Вообще-то, внутри шара, клубясь и переливаясь, шевелился какой-то странный, непроницаемый чёрный дым. И периодически, будто бы с трудом пробиваясь сквозь этот туман, то тут, то там на поверхности шара вспыхивал тот самый зеленоватый свет. Как будто в самом центре шара сидел очень яркий светлячок, главной задачей которого было, во что бы то ни стало, бороться с дымкой, разгоняя её, чтобы его свет постоянно прорывался наружу. Лекарь сразу сообразил, кто являлся владельцем этого необычного артефакта, поэтому поспешил незамедлительно поделиться своей загадкой с артисткой:
– Джил! – Девушка его не услышала, поэтому ему пришлось повторить. Он протянул, гораздо более настойчиво. – Джи-и-и-ы-ы-л!
– Чего? – В голосе артистки звучали нотки недовольства.
– Джил, я, кажется, нашёл посох, о котором говорил Монарх! – От восторга юноше захотелось замахать руками, но он сдержался.
Девушке же, напротив, эта новость не показалось столь захватывающей, но всё же вызвала одобрение:
– Отлично, одной проблемой меньше. Он далеко?
Кель оглянулся на предмет обсуждения, чтобы зачем-то визуально оценить расстояние, которое их разделяло. Затем снова повернулся к Дижл:
– Нет, он всё это время стоял рядом с нами. За соседним деревом.
– Хорошо, молодец, продолжай следить за лагерем, мы почти закончили. – Артистка спешно похвалила лекаря, чтобы тот больше не отвлекал её от наблюдения за прогрессом Монарха.
Довольный тем, что он принёс хоть какую-никакую пользу, юноша всё-таки повернул голову, и принялся осматривать вторую половину лагеря.
Двое бандитов, с которыми теперь разговаривал Ультон, больше не перешёптывались, они очень внимательно слушали, что им рассказывал главарь.
Следов Бейтона нигде не было.
Лекарь начал осматривать палатки, надеясь, что заваливаясь спать, брат Ультона мог оставить один из пологов открытым. Но, освещаемые тусклым светом лагерного костра, палатки выглядели всё такими же нетронутыми, прямо как когда пленников только-только приволокли в лагерь. Юноша принялся внимательнее осматривать каждую палатку, надеясь обнаружить внутри хотя бы одной из них следы присутствия жизни: «Может быть, Бейтон смог полностью влезть в палатку, прежде чем вырубился, и сейчас начнёт ворочаться. Вот тогда я его и обнаружу!» – возгордившись собственными дедуктивными способностями, торжественно подумал Кель. Но палатки, словно бы назло лекарю, продолжали стоять неподвижно, ведь, благодаря лиственным стенам крепости, тот же ветер не мог их пошевелить. Кроме того, даже спустя несколько минут, ни из одной из них не начал доноситься нетрезвый храп.
Кель почему-то решил, что Джил обязательно нужно было это знать, чтобы распланировать дальнейшие действия:
– Джил, брата Ультона нигде нет, ни у костра, ни в палатке. Он просто пропал. – Лекарь пожал плечами, хотя артистка этого не видела. – Непонятно, куда.
Девушка бросила с досадой, не поворачивая головы:
– Мы знаем, что он мертвецки пьян, этого достаточно, чтобы быть уверенными, что он не сможет доставить нам никаких серьёзных неприятностей. В случае чего, мы быстро с ним расправимся. – Кель уже успел немного расстроиться, подумав, что вместо того, чтобы делать что-то полезное, опять начал заниматься какой-то глупостью. Но не успел он как следует расстроиться, как Джил снова его похвалила. – Но ты молодец – продолжай подмечать детали, только не зацикливайся на Бейтоне – за остальными тоже нужно следить.
Воспрянув духом, лекарь продолжил осматривать лагерь с утроенным усердием, хотя, как бы юноша не пытался выглядеть ещё чего-нибудь примечательного, в лагере ничего особенного и не происходило.
Разбойники то что-то тихонько напевали себе под нос, то отвлекались на болтовню друг с другом, то начинали вразнобой о чём-то спорить, что-то друг другу доказывая, то умолкали, внимательно вслушиваясь в слова главаря.
В какой-то момент Ультон поднялся со своего места, и, подойдя к костру, вытащил свой кортик из ножен, и статно, неспешно, надрезал им кабанчика, проверив его на степень поражённости. Из разреза в костёр, шипя и тут же испаряясь, закапал сочный мясной сок, что свидетельствовало о том, что тушке ещё требовалось время до окончательного приготовления. Несмотря на это, великан отрезал себе небольшой кусочек, и тут же съел, как следует прожевав. У остальных бандитов от этой сцены чуть ли не слюнки потекли, но без разрешения Ультона никто не решился приступать к ужину. Что-то сказав, видимо, о степени готовности кабанчика, главарь сел обратно на своё место, повернулся в профиль, и снова начал что-то говорить.
Внезапно, настолько, что лекарь, увлёкшись своим занятием, даже вздрогнул от неожиданности, Джил спросила:
– Кель, у нас всё готово, как обстановка?
– А? – Юноша, вырванный из погружения в свою шпионскую деятельность, не сразу сообразил, чего от него хотели. – А, да, всё чисто, на нас никто не смотрит.
– Отлично. – Кивнула артистка. – Монарх, вы сможете повиснуть на сети? А я вас подхвачу.
– Да, так уж вышло, что я довольно худощав, поэтому, мои руки до сих пор способны выдержать вес моего тела. – Подтвердил целитель.
– Тогда давайте. – Скомандовала девушка.
Монарх, зажав нож Джил промеж пальцев так, чтобы он не мешался, ухватился за верхнюю, неповреждённую часть своей сети и начал медленно просовывать ноги в образовавшуюся дыру. В силу того, что старец не мог спуститься самостоятельно, ему пришлось разрезать больше верёвок, чем его двум юным друзьям, поэтому у него и ушло на это более значительное количество времени.
Целитель завис в воздухе, держась руками за сеть и оголив кожаные сандалии, одетые поверх серых носков. Как только он оказался в таком положении, Джил, на всякий случай выглянув из-за дерева, чтобы убедиться, что всё было чисто, рысью метнулась к Монарху, и, обхватив его голени руками, просунула голову промеж костлявых, худосочных ног так, что мантия старца стала для неё чем-то вроде капюшона. Рассержено тряханув головой, чтобы смахнуть ткань с глаз, чтобы она не мешалась, артистка скомандовала:
– Отпускайте.
Целитель послушно разжал пальцы, перенеся весь свой вес на плечи хрупкой на вид девушки. Но Джил не отшатнулась, не покачнулась, и даже не шелохнулась, как Монарх и утверждал ранее, он действительно оказался очень лёгким, почти невесомым.
Кель же, при всём при этом, не мог видеть всех этих манипуляций своих новых друзей, так как продолжал пристально наблюдать за лагерем бандитов.
После того, как Джил сорвалась из своего укрытия, лекарь вновь увидел своих товарищей только тогда, когда девушка вернулась на прежнее место, неся Монарха на своих плечах.
Оказавшись вне зоны видимости головорезов, артистка присела, чтобы целитель мог спокойно спуститься на землю. Оказавшись на своих двоих, старец, благодарственно поклонившись, вернул девушке нож. Джил кивнула, и быстро спрятала клинок обратно в рукав. Раздался тихий шелчок. Как теперь выяснилось, природа не обделила Монарха ростом. Он был выше лекаря примерно на голову. Кель даже начал недоумевать, как при таком росте, свесившись из сетки, старец умудрился не достать до земли ступнями: «Наверное, у него с суставами действительно всё не очень хорошо, раз он побоялся спрыгивать даже с такой малой высоты», – пожав плечами, лекарь сразу же перестал об этом думать, и продолжил слежку за лагерем.
В этот момент лекарь обратил внимание, что вся спина артистки, да, собственно, и та часть, что находилась немного пониже, чуть ли не до черноты испачкались о траву и грязь, пока Пёс и Сухой тащили их в лагерь. Кашлянув, для привлечения внимания, что не сработало, юноша попытался деликатно сообщить об этом девушке:
– Джил, кажется, у тебя одёжка немного попортилась. – Кель, было, указал пальцем на место загрязнения, но, осёкшись, тут же его убрал.
Артистка с недоумением взглянула на Келя, после чего спешно провела рукой по спине. Когда в следующий момент девушка осмотрела свою почерневшую ладонь, выражение её лица с сосредоточенного сменилось на разъярённое. Она наморщила нос, подняла одну бровь, прищурила глаз, а её рот скривился так, что это не предвещало ничего хорошего ни для кого. На секунду Келю даже показалось, что девушка зарычала. Лекарь сообразил, что его извазюканные в траве коленки и локти были ничем, по сравнению с его собственной спиной. Но Джил не стала спускать свою злость на юношу. Вместо этого она, сжав кулак, закрыла глаза, и медленно выдохнула через ноздри, взяв себя в руки и успокоившись. Затем, артистка начала раздавать инструкции очень ровным голосом, чеканя каждое слово:
– Итак, Монарх, Кель нашёл ваш посох, он у соседнего дерева. – Мотнув головой в нужном направлении, девушка выглянула из-за ствола, чтобы убедиться в безопасности перемещений целителя. – Сейчас никто не смотрит, идите скорее.
– О, мхм, честно говоря, я знал, где он находился всё это время, но я искренне благодарен вам за заботу, мои юные друзья. – Пока старец это всё произносил, он успел спрятать руки за спину, после чего просеменил мимо лекаря, и, спрятавшись за так удобно выросшим на этом месте третьим деревом, взял в руки свой посох, и принялся заботливо поглаживать хрустальный шар, завороженно рассматривая каждую новую вспышку зеленоватого света, прорывавшуюся сквозь туман.
Юноша догадывался об истинном происхождении этого необычайного шара, и ему аж до боли в зубах хотелось немедля обсудить сей вопрос со старцем, но, припомнив своё обещание, данное артистке, он удержался, и промолчал: «Сейчас нельзя отвлекаться», – твёрдо приказал он сам себе.
Джил продолжала делиться инструкциями:
– Итак, Монарх, вы будете следить за лагерем, пока я буду доставать из мешка свои вещи. Если кто-то хотя бы качнёт головой в нашу сторону, или даже бросит случайный взгляд – сразу же сообщайте мне.
Целитель кивнул:
– Хорошо. – Он прижался спиной к дереву, и приступил к наблюдению.
– Кель. – Лекарь повернулся к артистке, навострив уши. – Пока Монарх следит за лагерем, мы должны успеть вооружиться. Сейчас ты должен будешь стащить меч у Кинтона, а я в это время достану свой ремень и плащ. Постарайся не производить лишнего шума. Если Монарх подаст какой-нибудь сигнал – сразу же падай на землю и притворяйся дохлым. Всё понял?
– Да. – Кивнул лекарь.
– Отлично. – Девушка вытянула шею, и спросила у целителя. – Всё чисто?
– Да, можете приступать. – Сообщил старец, не отрываясь от дозора.
Джил пригнулась, и, точно чёрная кошка в вечерних сумерках, стремительно, но в то же время бесшумно и незаметно двинулась к той части дерева, у которого лежали все их вещи.
Проводив артистку взглядом, Кель присел, и, точно толстый котяра под тёплыми лучами летнего солнца, начал медленно красться к дереву, у которого неподвижно, точно оловянный солдатик, стоял охранник. Оказавшись на месте, лекарь оглянулся.
Артистка уже успела распотрошить мешок, которым служил её собственный плащ, и вовсю перебирала свои вещи, цепляя их туда, где им и положено было находиться.
Лекарь же не был столь уверен в успехе своего начинания, поэтому, на всякий случай, решил ещё раз проверить, достаточно ли в глубоком трансе находился охранник. Кинтон мирно стоял на том же месте, где ему сказал оставаться Монарх. Он всё так же не менял позы, продолжая моргать через равные промежутки времени, а его грудь всё ещё равномерно вздымалась, и опускалась. Юноша осторожно высунулся из-за дерева, и поводил ладонью перед лицом Кинтона. В этот момент бандит внезапно коротко всхрапнул на вдоху, дёрнув плечом. Кель испугано отдёрнулся, и немедленно спрятался обратно за дерево: «Он что, вышел из транса?!» – с ужасом пронеслось в голове юноши. Глаза лекаря забегали из стороны в сторону, а дыхание значительно участилось. Он не знал, как сообщить товарищам о нежданном открытии, потому как, сам того не желая, остолбенел, и ему не оставалось ничего другого, кроме как смиренно ожидать продолжения в виде неминуемого краха всего плана. Однако, к большому облегчению поспешного на выводы молодого человека, никакого продолжения и не последовало. Придя в себя и отдышавшись, юноша вновь выглянул из-за дерева. Кинтон не подавал никаких признаков свободной воли: «Должно быть, мне просто не повезло, что именно в этот момент его нёба и язычок расслабились», – бесшумно выпустив весь воздух из лёгких через рот, подумал Кель, утерев со лба внезапно выступившую испарину.
Наконец, полностью удостоверившись, что охранник был не опасен, Кель осмотрел меч Кинтона. Разбойник не пользовался ножнами, вместо них он носил пояс с двумя петельками, расположенными на боках, пришитыми туда специально для ношения оружия.
Лекарь, убедившись, что за ним никто не наблюдал, медленно потянулся к рукояти меча, как, неожиданно, его окликнул приятный женский голос:
– Ну чего ж ты там копошишься? – Как оказалось, это негодовала Джил. Собственно, в ближайшей сотне шагов вокруг них других представительниц прекрасной половины человечества и не наблюдалось.
От неожиданности, Кель в очередной раз осёкся, и стремительно спрятался за дерево. Он смотрел на артистку большими глазами, полными негодованием:
– Тьфу ты! – С досадой прошипел он. – Я уже почти его достал! – Возмущённым тоном сообщил он девушке.
– Пока ты там копался, я успела всю свою снарягу вернуть. – Джил демонстративно подняла полу плаща. – Тебе, в отличии от меня, нужно было-то всего лишь забрать у Кинтона меч. Неужели нельзя было управиться побыстрее?
Теперь, даже несмотря на полумрак, лекарю удалось в подробностях рассмотреть пояс артистки, который до этого ему довелось лишь мельком наблюдать в таверне.
Как он и ожидал, по бокам девушка носила большие кинжалы, с изящными эфесами, явно специально изготовленными под Джил, чтобы они удобнее ложились в её небольшие ладони, а остальное свободное пространство на поясе занимали петельки, в каждой из которых покоилось по метательному ножу. Сами же лезвия грозных клинков артистки покоились в искусно изготовленных ножнах тонкой работы, очевидно, вышедших из-под молота настоящего мастера.
– У меня возникла небольшая проблема. – Обиженно нахмурившись, поведал юноша.
– И что же это за проблема такая, которая не позволила тебе по-быстрому выполнить одну-единственную простую задачку? – Прищурившись, с недовольством принялась выяснять девушка, потому как подозревала, что Кель вновь отвлёкся на какую-то ерунду.
Но тут вмешался Монарх:
– Мои юные друзья, сейчас не самое подходящее время для споров.
Лекарь согласился:
– Верно. – Он повернулся к девушке. – Ты же сама мне сказала не шуметь, вот я и удостоверился, что Кинтон не поднимет тревогу, пока я буду его обезоруживать. – Тут юноше захотелось топнуть ногой от досады, но он сдержал себя. – А он как раз шевельнулся, когда я к нему приблизился. Поэтому мне пришлось ещё раз всё перепроверить. И вот, когда я уже почти вытащил у него меч, ты меня отвлекла! – Негодующе прошептал Кель.
Джил явно хотела что-то ответить, скорее всего, как обычно, съязвить, и даже успела приоткрыть рот, но, вместо этого, сдвинув брови, коротко бросила:
– Ладно уж, только давай побыстрее. – После чего принялась поправлять свои пояс и плащ, попутно засовывая обратно в голенища сапог метательные ножи, которые её оттуда ранее заставили изъять Сухой и Пёс.
Юноша развернулся. Охранник, который явно всё это время мог слышать их тихие разговоры, не проявил к освободившимся пленникам ни малейшего внимания. Кель, на этот раз уверенный в успехе, медленно потянулся к рукояти меча. Крепко за неё схватившись, он на всякий случай всё же поднял глаза на Кинтона – тот находился в гипнотическом трансе, и, похоже, не собирался из него возвращаться в ближайшее время. Лекарь неспешно, без лишних движений, вытащил меч охранника из петельки и, как только оружие оказалось на свободе, юноша тут же прижал его к своей ноге, после чего стремительно юркнул за дерево, окончательно скрывшись с того места, где его могли заметить сидевшие у костра головорезы.
Джил наблюдала за всем этим, скрестив руки, и облокотившись на ствол собственного укрытия:
– Да ты прям мастер маскировки, – с иронией подметила артистка, – он же спит. – Добавила девушка с лёгкой насмешкой в голосе, едва наклонив голову в сторону Кинтона.
Лекарю оставалось только пожать плечами:
– Люди под гипнозом иногда ведут себя совершенно непредсказуемо. Он на всех воздействует по-разному. – Объяснил своё поведение Кель. – Мне частенько приходилось наблюдать, как учитель применял его для лечения и обезболивания. И некоторые, впадая в транс, такое вытворяли, – лекарь на мгновение закатил глаза, откинув голову назад, и всего на секунду погрузился в воспоминания, – в общем, иногда приходилось задействовать пару-тройку пациентов, чтобы буяна к кровати привязать. Поэтому я решил, что будет лучше перебдеть, чем недобдеть.
Монарх поддержал Келя, не прерывая слежки:
– Это верно. Но такое происходит, в основном, с людьми с сильными психическими отклонениями или эмоциональными проблемам. – Важным тоном подметил целитель. – А у Кинтона мне таковых наблюдать не приходилось.
– Ну, я же не мог об этом знать. – Пожал плечами лекарь.
В знак солидарности, старец поступил точно так же, отставив свободную ладонь в сторону.
– Тогда, получается, ты всё сделал правильно, Растяпа. – Подытожила Джил, вооружаясь кинжалами. Однако её похвальба прозвучала настолько обыденно, что ничуть не порадовала Келя. – В вашей этой магии сам бес ноги попереломал бы, – артистка зачем-то парировала последний аргумент лекаря, – куда уж мне разбираться в тонкостях? – С этими словами девушка, скрестив руки, вытащила правый кинжал левой рукой, а левый, соответственно, правой, потому как, как оказалось, своё оружие Джил предпочитала держать обратным хватом.
Кель приметил, что лезвия кинжалов артистки слегка загибались ближе к острию, это показалось ему довольно интересным моментом, который мог кое-что поведать о стиле боя девушки. Тем не менее, увидев в руках Джил летальное оружие, лекарь тут же скривился, и зашептал недовольным тоном:
– Мы же договорились, что обойдёмся без кровопролития!
Закатив глаза, Джил устало вздохнула, после чего окатила лекаря взглядом, полным негодования:
– Знаешь, растяпа, с одной стороны меня приятно удивляет, и иногда даже завораживает и поражает глубина твоего человеколюбия, а с другой, огорчает и вызывает недоумение, что оно распространяется даже на таких выродоков, как эта вот шайка. – Артистка качнула головой в сторону лагерного костра. Снисходительно посмотрев на юношу, девушка подняла один из своих кинжалов на уровень головы, таким образом, прикрыв рот, и едва ли не половину лица, настолько большими оказались лезвия её оружия. – Не беспокойся, я собиралась использовать их как кастеты, чтобы отвешивать удары поувесистей. Но! – Джил распрямила указательный палец так, что он вытянулся едва ли не в идеальную прямую. – Сразу предупреждаю – если ситуация выйдет из-под контроля – начну резать. – Коротко резюмировав, мрачно усмехнулась Джил, и, явно забывшись на несколько секунд, еле слышно, угрюмо пробормотала себе под нос. – «Приставить» они меня хотели куда-нибудь. – Она провела кончиком пальца по острию одного из кинжалов, завороженно наблюдая за своими собственными действиями. – Посмотрим, как вы запоёте, когда я сама вам «приставлю»… клинок к глотке.