Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
– А тебе всё бы деньги. – Подковырнул её Кель в ответ.
Арен продолжал топать, не обращая внимания на беседу до тех пор, пока его ни о чём не спрашивали.
Весело переглянувшись, Кель и Джил умолкли.
«Да уж. Ну и разговорчик получился. Вот тебе и захотел разбавить атмосферу», – обескуражено размышлял лекарь.
Даже несмотря на, казалось бы, неплохое завершение диалога, продолжать беседу о магических предметах юноше совсем не хотелось: «А то ляпнут ещё чего-нибудь не того. Или разругаются опять», – унывал он.
Как вдруг Джил сама задала лекарю вопрос:
– А ты, Кель? Какой артефакт бы хотел заиметь?
Приятно удивлённый проявленной девушкой инициативой, юноша приободрился:
– А я, пожалуй, выбрал бы что-нибудь, чтобы придумать лекарство от всех болезней. – Добродушно вздохнул он.
Арен покачал головой, опустив уголки рта:
– Да-а-а. Неплохая идея. Но моя – всё равно лучше!
Ему удалось немало удивить юношу:
– Почему это?
Крепость снисходительно посмотрел на лекаря:
– К тебе с утра до ночи будут стоять очереди из больных. – Арен указал рукой за горизонт. – Ни свободного времени не останется, ничего.
– Но ведь у меня будет рецепт, и я смогу им поделиться со всем миром! – Находчиво парировал лекарь.
– А кто тогда будет это лекарство готовить? Ведь все будут здоровы, и услуги травников больше не понадобятся?
– А я сделаю так, чтобы рецепт был простой! – Вспылил Кель. – И у твоего желания тоже имеются нюансы, между прочим! Если ты хочешь, чтобы преступления показывались только рядом – то как ты сможешь восстановить справедливость повсеместно?
– Э-э-э, – Арен, хитроумно улыбнувшись, покачал большим пальцем, спрятанным в латной перчатке, – я не зря так долго думал! Я предусмотрел всё до мелочей! Если бы я знал обо всей творящейся несправедливости, но не мог бы её предотвратить – про меня бы все думали что-нибудь нехорошее. – Покачал он головой, нацепив умное лицо. – А бегать даже по всему Кориделю – крайне утомительное занятие! А так – у меня было бы время и на отдых и возможность побольше заработать!
– Ну и ну. – Покачал головой Кель. – И как бы ты себя чувствовал, если бы знал, что мог получить что-то, чтобы знать о всех преступлениях, но не сделал этого?
Стражник пожал плечами:
– Так в других городах тоже есть стражники. Нас же всех учат одному и тому же. И присяга у нас одинаковая. Вот пусть они и работают.
Ответ Крепости повеселил лекаря:
– А если они будут не настолько добросовестно выполнять свою работу, как ты, что тогда? – Вкрадчиво поинтересовался юноша.
– Ну, – Арен поднял глаза к небу, – их же много? Точно найдётся парочка, кто будет тщательно выполнять поставленную перед ними задачу!
Джил, переведя взор со стражника на лекаря, собралась, было, ехидно усмехнуться, но, припомнив свой прокол, сразу же передумала:
– Вы мусолите какие-то дурацкие мелочи. – Она скорчила такое лицо, будто всё, что Кель и Арен сейчас обсуждали, было настолько незначительно, по сравнению с тем, что собиралась сказать она, что про это можно было сразу же забыть. – Но, всё-таки, здоровяк в чём-то прав, – девушка, не оборачиваясь, потыкала большим пальцем в сторону стражника, – Если будет лекарство от всех болезней – лекари и целители станут просто не нужны. Какой смысл тогда в твоей мечте стать магом?
– Так ведь, я хочу помогать людям, а для этого совсем не обязательно становиться именно целителем. – Развел Кель руками. – Помнишь, Монарх рассказывал, что почти все маги, так или иначе, могут помогать в строительстве? – Он произнёс это так, словно к чему-то подстрекал своих товарищей. – Да и, кроме того, исцелять прикосновением, это, конечно, здорово, но вот, – Кель сложил пальцы так, что каждый кончик касался своего основания, и принялся быстро сгибать и разгибать руки от груди, точно пускал из них один за другим огненные шары, – создавать пламя из ничего – тоже чрезвычайно захватывающее занятие! Или, – он начал чертить кистями перевёрнутые восьмёрки в воздухе, – управлять водой! А ещё, – теперь лекарь, направив ладони в землю, резко дёргал ими так, словно силой мысли вырывал из земли куски и разбрасывал их в разные стороны, – или манипулировать камнями, как будто они твои послушные марионетки! – Кель так увлёкся изложением своих гипотетических возможностей в области магии, что совершенно не заметил, как оба его товарища уже некоторое время смотрели на него с доброй, дружеской насмешкой. Когда лекарь повернулся к ним, с широко раскрытыми от восхищения веками и ртом, надеясь увидеть в их глазах сочувствие или, хотя бы, понимание, то сразу же наигранно скис, спрятал руки под плащ и пробурчал. – Да ну вас, уже и помечтать нельзя. – Но, тут же не выдержал, и улыбнулся. – А хотите, я вам, лучше, расскажу шутку?
– Почему бы и нет? – Улыбнувшись краешком рта, Джил посмотрела на Келя так, как смотря на маленького ребёнка, когда ему доверяют сделать что-то взрослое, но, на самом деле, не ожидают, что у него что-то получится.
– Давай! – Арен с вызовом посмотрел на Келя. – Но только учти – я знаю очень много шуток! Меня так легко не удивить!
– О, что ж, в таком случае, – он посмотрел на Крепость со смешинкой в газах, – я принимаю бой. – Он театрально поклонился. – Итак, кто умеет играть на лютне настолько завораживающе, что аж за душу берёт? – Кель уставился на друзей с замиранием сердца, готовясь произвести своей хохмой фурор. Прямо сейчас он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться раньше времени.
Спутники лекаря призадумались.
– Ладно, юморист, жги сердца. – Сдалась Джил.
Но Арен не собирался так быстро складывать оружия:
– Нет-нет! Подождите. Я ещё думаю. – Наморщив лоб, стражник продолжал задумчиво смотреть себе под ноги. Но, в конце концов, и он тоже не выдержал. – Ладно, кто же это?
– Некромант!!! – Нетерпеливо выпалил Кель.
Артистка весело усмехнулась. Она посмотрела на лекаря так, что он сразу понял, что превзошёл её ожидания.
Стражник отреагировал более бурно. Он, закинув голову далеко назад, настолько громогласно захохотал, что Монарх и Содри настороженно оглянулись с испуганным выражением на немолодых лицах. Вытирая покатившуюся по щеке слезу, Арен проговорил:
– Неплохо! Такой шутки я ещё не слышал! – Покивал Крепость головой. – Давайте теперь я вам расскажу! Одну из своих любимых! – Поднеся кулак к губам, Арен прокашлялся и приготовился рассказывать. – Сколько нужно стражников, чтобы зажечь свечу?
Кель принялся серьёзно размышлять над возможным ответом, решив не уступать стражнику в усердии.
Джил же, рассудив, что мальчишки могут ребячиться сколько угодно, а она не станет напрягать свои мозги ради чего-то подобного, просто посмотрела вперёд. И увиденное ей очень не понравилось.
Монарх и Содри стояли на месте, бдительно осматриваясь по сторонам и внимательно прислушиваясь к каждому звуку.
Как раз, когда Кель собирался выдвинуть первую версию, Джил подняла кулак и приказала командирским шёпотом:
– Тихо! – Произнесла она напряжённо. Парни непонимающе посмотрели на неё. – Что-то не так. – Пояснила девушка, оглянувшись на них. – Идёмте к Монарху, только постарайтесь не шуметь.
Тройка молодых, опасливо оглядываясь, зашагала к магу и антиквару, стараясь не издавать лишних звуков. Только доспехи Арена подло бряцали при каждом его движении.
День выдался пасмурным, и только лёгкий ветерок трепал кроны деревьев. Шелест листвы и далёкое пение птиц оставались единственными звуками, разносившимся по округе. Разумеется, в дополнение к звону брони стражника.
Как только все трое приблизились к старшим членам экспедиции, Джил незамедлительно обратилась к целителю, стоявшему с кулаком, заведённым за спину:
– Монарх, что случилось?
– У нас гости, дорогая моя. – Констатировал старец, не поворачивая головы. Сейчас он смотрел в пустоту остекленевшими глазами. – И, судя по тому, что я не могу уловить ни малейшего дыхания их души – они явно не люди. – Внезапно, Монарх дёрнулся. – А вот теперь я точно могу сказать, что …
Но, прежде чем он успел договорить, поблизости громко зашуршали кусты.
Со стороны леса, прямо сквозь лиственную преграду, на дорогу по очереди, друг за другом, выходили волки.
Первой на глаза путникам показалась огромная, свирепая, рыжеволчица. Следом за ней вышли пять самых обычных волков.
Все они были разных размеров и возрастов. Но глава стаи, рыжеволчица, превосходила своих сородичей в весе и росте, прямо как рассказывал Монарх по пути в Коридель.
Хищники, медленно, кровожадно скаля зубы, прижав к вытянутой голове острые уши, чуть не волоча бежевой мохнатой грудью по земле, постепенно окружали незадачливых путешественников, по-боевому вытянув серые хвосты.
Кель и Содри смотрели на животных с неподдельным испугом.
Джил, Монарх и Арен сурово оглядывали своих соперников.
Стражник, сбросив с плеча мешок с припасами, медленно потянулся к рукоятке молота.
Артистка, скинув на землю рюкзак, не торопясь вытянула длинные кинжалы из ножен.
Обративший на оружие девушки внимание стражник, немало удивился.
Целитель, приподняв посох, обхватил его обеими руками.
Содри, наклонившись к уху старца, боязливо спросил:
– Монарх, может, мы сумеем обойтись без драки? Отдадим им часть нашей еды и просто уйдём, пока они будут есть?
Маг отвечал, нахмурившись:
– Нет. Ничего не выйдет. Они уже приготовились нападать и просто так нас не отпустят. – Целитель резко повысил голос. – Джил, Арен! Становимся в круг, спина к спине! И готовимся к бою!
Девушка и Крепость переглянулись, и, не сговариваясь, развернулись на месте в разные стороны. Они оба сделал по два шага вперёд, все время держа оружие наготове.
Волки продолжали кружить вокруг своих жертв, выбирая удобный момент для начала атаки.
Монарх яростно прокричал:
– Не поворачивайте голову! Они стараются нас дезориентировать! Смотрите строго перед собой и готовьтесь к рывку! Каждый берёт на себя по два волка! Кому-то из нас не повезёт и ему придётся справляться с рыжеволчицей! Следите за парой, что в данный момент находятся перед вами! Будьте готовы к неожиданности каждую секунду!
– Поняла! – Откликнулась Джил.
– Ясно. – Угрюмо кивнув головой, отозвался Арен.
Кель, оглядевшись, осторожным шёпотом спросил у целителя:
– Монарх, а что делать нам с Содри?
– Встаньте поближе друг к другу и соберите наши вещи в кучу. – Ответил он, не поворачивая головы. – Лучшее, что вы можете сделать – это освободить нам место, не привлекать к себе внимания и не попадаться под руку.
– Но!… – Попытался возразить лекарь, но его тут же схватил за руку Содри.
– Кель, пойдём. Не будем мешать воинам выполнять их работу.
Бросив в спину целителя полный негодования взгляд и обиженно вжав голову в плечи, юноша, подхватил мешок Арена, который, к слову, оказался гораздо тяжелее, чем выглядел, и направился к центру образованного его друзьями треугольника: «Опять кто-то будет драться за меня! Да я целый город освободил от террора крысолюдов! Почему они, до сих пор считают меня беспомощным? – Кель взглянул на заднюю сторону кирасы Арена. – Хотя, конечно, я одержал победу не физической силой. Ладно, – вздохнул он, – я помогу им, если кого-то ранят. Но, в следующий раз, перед походом обязательно смешаю ядов и тоже буду полезен!», – все эти мысли ураганом пронеслись в голове юноши за столь короткое время, что волки не успели сделать и пары шагов в реальности. Лекарь и антиквар так же встали спина к спине. Содри предварительно снял свой рюкзак, чтобы обеспечить себе большую маневренность, на всякий случай и кинул его к остальным вещам.
Все трое из внешнего кольца стояли, приняв боевые позы, как и полагалось, готовясь к нападению в любой момент.
Арен не выдержал и поинтересовался:
– Джил, твои кинжалы явно работы моего отца. Я его почерк везде узнаю. – Он желчно усмехнулся. – Как простая уличная артистка умудрилась заполучить нечто подобное?
– Не твоё дело. – Злобно огрызнулась девушка в ответ.
– Молчать! – Гневно скомандовал Монарх. – Всем сосредоточиться!
Воины послушались.
По какой-то, непонятной ему самому, причине, Кель больше всего беспокоился именно за Джил. Именно поэтому он принялся наблюдать за ней. Не забывая, при этом, периодически вертеть головой, чтобы оставаться в курсе успехов остальных боевых членов экспедиции.
В какой-то момент рыжеволчица яростно залаяла и остальные члены стаи тут же яростно бросились на свои жертвы.
Артистке достались самый маленький и самый большой, разумеется, после хозяйки стаи, экземпляры.
Первым прыжок совершил самый младший из зверей. Он, взяв короткий разбег, сильно издалека прыгнул в сторону девушки.
Чем она незамедлительно воспользовалась.
Джил совершила короткий рывок вперёд, ещё в движении присев на одно колено, отчего немного проехалась по земле, оставляя за собой темный след. Выполнив этот нехитрый манёвр, она тут же согнулась, низко опустив, и слегка повернув голову, грудью коснувшись коленной чашечки. Один кинжал она сразу же воткнула в землю по самую гарду, для придания себе дополнительной устойчивости, а руку со вторым вывернула так, что лезвие оказалось самой высокой точкой этой композиции.
Как раз, когда морда волка оказалась аккурат над Джил, она, сверкнув глазами, улучила нужный момент и легким движением приподняла кинжал до нужной высоты, вонзая его в живот зверя.
Набранной хищником скорости как раз хватило, чтобы лезвие распороло ему брюхо от груди почти до самого хвоста. Кроме того, массы его тела было бы вполне достаточно, чтобы утащить за собой и девушку, но воткнутый в землю нож помогал удержаться в исходном положении.
Ещё в полёте волк понял, что что-то пошло не так, и удивлённо вытаращил жёлтые глаза, широко раскрыв пасть.
Спустя всего пару мгновений, он, подняв крохотное облачко пыли, мешком с камнями приземлился туда, где только что стояла Джил. Волк лежал, жалобно скуля и беспомощно роя лапами землю. Его кишки бесформенной кровавой массой вывалились из брюшной полости на землю, постепенно окрашивая её в багряные тона. Горько скривившись, Кель, сквозь огромную рану рассматривал, как разрезанный надвое желудок и лёгкие зверя вздымаются и опускаются, чтобы в последний раз вдохнуть свежего, живительного лесного воздуха. Его язык вывалился наружу. Волк зачем-то облизывал землю, видимо, надеясь каким-то образом найти в этом спасение: «С первым расправились. И довольно легко». Хищник ещё довольно долго прибывал в агонии, поэтому лекарю не удалось застать его кончину, так как он отвлёкся, чтобы продолжить наблюдать за боем.
Второй волк, не давая Джил и секунды на передышку, тут же бросился на неё, вслед за своим менее крупным товарищем.
Артистка, не меняя положения тела, отпустила левый кинжал, тот, что воткнула в землю, и один молниеносным движением, спрятав руку под плащ, метнула в направлении хищника ножик, явно намереваясь пробить тому лёгкое.
Но, прежде чем это случилось, зверь успел совершить стремительный прыжок в сторону девушки. Нож угодил прямиком в левую переднюю лапу волка, и, пробив её насквозь, вылез из загрубевших подушечек на пальцах.
За зверем в воздухе оставалась красивая, багряная пунктирная линия, состоявшая из мелких капелек крови, немедленно опадавших на землю, словно бы расчерчивающих траекторию его полёта.
Так как бросок ножа не возымел ожидаемого воздействия, Джил, чтобы увернуться от летящей на неё рычащей, серой туши, пришлось совершить быстрый перекат вправо, оставив один из кинжалов так и торчать посередине поля боя.
Волк, приземлившись рядом с растущим из земли эфесом, тут же болезненно поджал раненную лапу, жалостно заскулив. Но, развернув морду в сторону девушки, тут же оскалился, и, припадая на покалеченную конечность, неловко развернулся в сторону артистки.
Хоть бросок и не принёс желаемых результатов, и Джил не удалось одной единственной атакой расправиться с диким животными, волк всё же слишком сильно потерял в манёвренности, чтобы оставаться столь же опасным противником, как и вначале. Он, не переставая устрашающе рычать, медленно поковылял к своей, как он всё ещё надеялся, добыче.
Решив не искушать судьбу, девушка, отставив одну ногу назад, вытянула вперёд правую руку, выгнув кисть перпендикулярно плечу, быстро распрямила и согнула пальцы, целясь в голову зверя.
Как всегда, клинок вылетел с невероятной скоростью. Лезвие, вонзившись наполовину, угодило прямо в яблочко. Глазное. Левое. Удар оказался настолько сильным, что голова волка безвольно дёрнулась в сторону, заставив его пошатнуться всем телом. По грани лезвия, проваливаясь в вырез на клинке, стекая по густой шерсти на землю, закапала кровавя юшка, вперемешку с остатками глазной жидкости животного.
Волк, медленно повернув голову в сторону своей недоброжелательницы, презрительно, бешено посмотрел на неё единственным оставшимся глазом.
Он похромал к девушке настолько быстро, насколько позволяли полученные раны. При каждом его шаге, когда он припадал на раненную конечность, остатки глаза вперемешку с кровью весело подпрыгивали на клинке, поднимаясь ввысь и опускаясь обратно мерзкими алыми каплями.
Как раз в этот момент Кель снова посмотрел в сторону девушки. В голове лекаря вихрем пронеслись воспоминания о последней битве в канализации, а в ушах зазвучал жалостливый, хоть и мерзкий, отрывистый голос: «Не убивай! Слышь! Прошу тебя! Только не убивай!», – он эхом отражался от стенок черепа юноши, заставляя того малодушно поёжиться.
Кель бросил короткий взгляд на Джил.
Она стояла, недоумённо глядя на усердно сопротивляющееся своей судьбе животное, что-то лепеча себе под нос.
«Вот стойкий засранец!», – удалось прочитать лекарю по губам девушки.
Пока артистка раздумывала над тем, как ей лучше поступить, хищник, с трудом преодолев некоторое расстояние, остановился, и, собрав все оставшиеся силы, пригнулся к земле и совершил последний в своей жизни рывок в сторону предполагаемой жертвы.
Джил даже растерялась от такого внезапного поворота событий. Но всего на одно-единственное мгновение. Чтобы увернуться от этой атаки, ей потребовалось кувыркнуться вперёд через голову, таким образом, что в конце манёвра она оказалась стоять на корточках, упираясь рукой в землю, за спиной волка, который пролетел прямо над ней.
Приземлившись, зверь незамедлительно грохнулся мордой оземь, прочертив торчавшим из глазницы клинком линию на земле, злобно клацнув зубами по пустоте ещё находясь в воздухе. Он не то взвыл, не то захрипел от пронзившей голову боли. Задняя часть его туловища самовольно поднялась вверх, а шерсть встала дыбом.
Пока он медленно приходил в себя, Джил, оказавшаяся у хищника в тылу, быстро поднялась, и постаралась максимально бесшумно, приставным шагом, зайти с левой стороны, где теперь у того располагалась слепая зона, не переставая держать кинжал наготове.
Волк взволнованно вертел мордой, в надежде отыскать, с какой стороны к нему приближается смерть. Видимо, от всего пережитого, кровь барабанной дробью стучала у него в ушах, и он не мог ничего услышать.
Но только когда он догадался, что новоиспечённый охотник заходит к нему оттуда, где он не может его видеть, и попытался развернуться, опираясь на раненную лапу, Джил уже успела приблизиться к волку на максимально близкое расстояние и, присев на одно колено, обхватить его челюсти рукой, сжав их настолько сильно, насколько могла.
Зверь незамедлительно начал сопротивляться. Прижав уши к голове, ощерив задние зубы, он попытался разжать руку артистки, чтобы освободиться из захвата. Волк со всей силы старался открыть пасть. От боли, ярости и напряжения, его челюсти ходили ходуном, едва не высекая искры из клыков. И, судя по тому, что пальцы Джил начали постепенно разъезжаться, у него кое-что начинало получаться. Хищник рычал громко, отрывисто. Чем больше усилий он прилагал, тем более яростным и угрожающим становился рык. От усердия он даже приподнял раненную лапу. Как только он оторвал от земли и вторую, намереваясь пустить в дело когти, фактически, присев перед девушкой, и перенеся свой весь на её ладонь, та незамедлительно привела в исполнение последнюю часть плана, не давая зверю и малейшего шанса выйти из захвата живым.
Лицо Джил покраснело он напряжения, а зубы крепко сжались. Артистка, взяв максимально доступный ей замах, вонзила клинок кинжала прямиком в голову волка, пробив её насквозь так легко, точно горшочек с маслом в жаркий летний день. Значительная часть лезвия вылезла с другой стороны. Раздался хруст пробиваемой сталью кости.
Оставшийся целым глаз животного закатился. Судорожно подёргиваясь всем телом, волк стал заваливаться набок. Его хвост, будто потеряв связь с головой, самовольно то выпрямлялся, то, повиливая, опускался к земле.
Но артистка не дала зверю упасть на землю, чтобы уже там легко расстаться с жизнью. Для надёжности, она ещё насколько раз с силой повертела кинжал вправо и влево вдоль оси эфеса оружия, в черепушке зверя.
С каждым движением клинка, агония волка становилась все сильнее. Он конвульсивно дёргал лапами в разные стороны, лихорадочно трясясь всем остальным телом.
Наконец, убедившись, что этот зверь их больше не потревожит, Джил распрямилась и освободила голову зверя от посторонних предметов, разбрызгав по округе небольшой фонтанчик крови, как бы разрешая последнему грохнуться набок и спокойно умереть. Она, тяжело дыша, горой возвышалась над поверженным противником, держа грозное оружие возле груди. С клинка медленно, капля за каплей, на землю падала кровь.
Не дожидаясь, пока конечности животного перестанут дёргаться, девушка, бесцеремонно прижав раненную лапу к земле ногой, нагнулась и вырвала свой метательный нож из мягкой, загрубевшей подушечки на пальце волка. После этого, переместив сапог на морду животного, она таким же образом извлекла из глазницы снаряд для механизмов на запястьях.
Из ран зверя на голове и лапе, теряясь в густой шерсти, постепенно замедляясь, побежала холодеющая кровь.
Не теряя времени, Джил побежала к эфесу, оставшемуся торчать из земли, на ходу вытирая о рукава маленький метательный нож, внушительных размеров кинжал и снаряд, заодно вставляя его на место. Вся её одежда успела испачкаться в пыли.
Когда бой девушки окончился, Кель повернул голову в сторону Монарха. Судя по всему, у того всё шло ещё лучше, чем у уличной артистки.
На старца нападали волки примерно одинакового размера.
С самого начала, маг, буквально единственным мановением руки расправился с одним из зверей. Тем, что был немного крупнее. Поначалу, он опустил веки, а когда распахнул, его глаза уже светились знакомым белым светом. Целитель распрямил руку. Едва заметным движением, точно растягивая густое тесто кончиками пальцев, он вытянул из земли у себя под ногами несколько литров кристально чистой воды, всё ещё не отрывая взгляда от несущихся на него свирепых животных. В следующий миг, резко распрямив пальцы в направлении бегущих, он разделил жидкость на несколько частей, и превратил её в пятёрку острых, словно меч, и крепких как камень, ромбовидных сосулек. Они неровной дугой висели в воздухе, мерно покачиваясь, издалека напоминая лекарю огромные, военные корабли Раута, едва движимые могучими морскими волнами. Когда Монрах, на одно мгновение, расслабил пальцы, сосульки опустились вслед за ними на несколько сантиметров, точно послушные марионетки. Но затем, когда маг взмахнул кистью так, будто пытался отогнать от себя назойливую муху, сосульки со скоростью пушечного ядра понеслись в направлении обидчиков своего создателя.
В отличие от менее опытного собрата, выбравшего целью Джил, который бросился к ней, не дожидаясь более умелого сородича, эти волки, услышав команду вожака, рванули в направлении старца оба одновременно. Они бежали на небольшом расстоянии друг от друга, угрожающе рыча и демонстрируя острые зубы.
Но сосульки оказались быстрее.
Первая, перебив животному правую лапу пополам, разломив кость надвое, полетела дальше, чирком задев заднюю его конечность, оставив после себя немаленькую, кровоточащую рану.
Вторая, разодрав ухо волка на мелкие лоскутки, пролетела мимо, не нанеся каких-либо существенных повреждений.
Остальные три воткнулись в мохнатое туловище зверя на разном расстоянии друг от друга, пробивая толстую шкуру легко, точно бумажный лист кончиком заострённого пера. Третья вонзилась в шею, раздробив в костяную крошку шейные позвонки волка: «Отчего, скорее всего, и наступила мгновенная смерть», – диагностировал Кель. Четвёртая, со смачным хрустом пробив лопатку, добралась до лёгкого животного, и так там и засела. Пятая, пролетев дальше остальных, кровожадно впилась в поясницу зверя, совсем рядом с позвоночником: «Таким образом, проколов либо почки, либо прямую кишку», – констатировал лекарь, продолжая перебирать возможные причины смерти хищника.
Изувеченный волк, волоча лапой, болтающейся на одних только окровавленных сухожилиях, безжизненно рухнул наземь, по инерции проползя ещё около полутра метров, оставляя за собой неглубокую, нечёткую траншею на сухой, серой земле. Он замер, достигнув конца своего пути, так ни разу больше не шелохнувшись до самого конца боя.
Второй зверь, не обратив внимания на потерю бойца, продолжал нестись на мага стремительно, как стрела. И ему даже почти удалось вплотную подобраться к старцу.
Его пыл Монарх охладил менее жестоким способом. По крайней мере, так казалось Келю поначалу. Целитель, держа посох одной рукой, направил его нижним концом прямо в морду оголтело несущемуся животному.
Бом!
Лес озарила яркая вспышка, вырывавшаяся из глаз Монарха. А рука, удерживавшая посох, резко дёрнулась в сторону, противоположную направлению заклинания, словно старец держал в руке корабельную кулеврину.
На волка обрушился воздушный удар такой силы, что тому немедленно пришлось прекратить движение. Теперь, вместо этого, зверь, уперевшись когтям в землю, испуганно выгнув спину, старался удержатся на месте, чтобы не улететь в ближайшее дерево.
До лица Келя долетел лишь лёгкий ветерок, игриво потрепавший волосы. Тем не менее, ему удалось перенести лекаря воспоминаниями обратно в лагерь Ультона, в тот момент, когда маг тем же самым приёмом расправлялся с Писклей и его товарищем Карсоном.
Монарх, прокрутив своё оружие над головой, упер его обратно в землю и удивлённо хмыкнул, бросив на зверя оценивающий взгляд:
– Не ожидал, что ему удастся… Хорошо, в таком случае, необходимо закрепить результат. – С этими словами, целитель, дождавшись, пока волк потеряет бдительность, и расслабиться, отставил одну ногу и руку назад, крутанув посох в воздухе и, перехватив один конец подмышкой, и направив его на волка драконьим глазом, выполнил ещё одно заклинание воздушного удара, не давая тому и секунды на передышку. Глаза старца вновь разгорелись ярче звёзд.
Бом!
Хищник, совершив в воздухе двойное сальто, кубарем пролетел значительное расстояние и приземлился головой вниз за трупом своего партнёра, жалобно заскулив.
В это время, Кель заметил, что великолепно выполнившие свою работу сосульки уже начинали подтаивать, возвращаясь обратно в землю, увлекая за собой в подземное царство свежую, горючую кровь, чтобы, очистив её через почву, пополнить ряды неудержимых потоков грунтовых вод.
Всё ещё живой экземпляр, комично упав на спину, теперь перевернулся на живот и поднялся. Сейчас он растеряно смотрел по сторонам, пытаясь определить, в какой стороне оказался он сам и где в данный момент находится его жертва.
Монарх недобро нахмурился. Не давая зверю сориентироваться, он широкими шагами рванулся в направлении последнего. С каждым пройденным метром, его глаза начинали сиять всё ярче и ярче. Как раз, когда хищник повернулся и заметил приближающего целителя, старец успел сократить расстояние до нужной ему величины. Теперь, развернувшись в анфас к Келю, старец, отведя перевёрнутый посох за спину, крепко расставив ноги на ширине плеч, вытянул в направлении волка распрямлённую ладонь. Его пальцы напряжённо согнулись так, точно он сжимал в руке небольшой детский мячик. Кожа на ладони Монарха выкрутилась в спираль. В следующую секунду из неё вырвался мощнейший поток воздуха, заставивший его мантию развеваться, будто старец стоял на носу стремительно разрезающего волны корабля.
Абсолютно вся шерсть волка сейчас была направлена в одну, по направлению штормового ветра, сторону, уши его безвольно трепались, глаза болезненно закрывались сами собой, а черные, узкие губы волнообразно колыхались.
Маг поймал зверя потоком и поднял его над землей настолько легко, будто он ничего не весил, словно невесомая пушинка.
Волк, испуганно болтая лапами в воздухе, ошарашенно вращал глазами, совершенно не понимая, что происходит.
Лицо старца ужесточилось. Наклонившись вперёд и опустив голову, он ещё сильнее напряг пальцы, придавая потоку дополнительной силы. Свет, источаемый его глазами, вспыхнул ещё ярче.
Хищник же камнем полетел к ближайшему дереву. Он так крепко приложился о его ствол, что тут же во все стороны разлетелись мелкие щепки. Но их сразу же подхватил и унёс с собой поток воздуха, создаваемый целителем, не дав улететь слишком далеко. Зашуршали кроны ближайших деревьев. Зверь, истошно дергаясь, жалобно, чуть не плача, выл, стараясь поскорее вырваться из смертельной хватки мага, и поскорее убежать в родной, безопасный лес.
Но Монарх ни на секунду не собирался его отпускать. Убедившись, что зверь надёжно зафиксирован на дереве, старец медленно, с трудом, начал приближаться к своему противнику. С каждым пройдённым шагом, кожа на ладони целителя закручивалась всё сильнее, глаза разгорались всё ярче, а ветер начинал дуть всё опаснее, грозя увлечь за собой окружающих. В какой-то момент, он достиг такого уровня, что кора с чудовищной скоростью начала слетать со ствола дерева, а хищника закручивало в бараний рог, буквально, всверливая в древесину, из которой уже пошёл дым. В воздухе бы запахло палёной шерстью, если бы ветер старца не увлекал за собой все мыслимые и немыслимые запахи.
Лицо Монарха исказила гримаса такой немыслимой, невыразимой ярости, что Кель, никогда до этого не видевший его таким, знатно струхнул. На шее выступили вены, губы растянулись в ужасающей, кровожадной улыбке, а брови сдвинулись друг к другу настолько близко, что ещё чуть-чуть и им удалось бы встретиться. Не выдержав, целитель злостно, громко зарычал, уподобляясь тому, над кем прямо сейчас собирался расправиться. Теперь листва на всех деревьях, в радиусе, как минимум, десяти метров, неистово шуршала, облетая, покидая родные кроны. Привычный звук дуновения сильного ветра перешёл в натуральный свист, а роба старца уже не просто колыхалась, сейчас её рукава раздулись, будто ветровой мешок, до самых плеч оголив худощавые, покрытые старческими пятнами руки, а нижняя её часть плотно облегала ноги целителя, демонстрируя всем присутствующим контуры цыплячьих ног.