Иван Владимирович Кириллов
Кель и Джил. Тайны древних
Заметив это, великан ощерился. Он уже собрался было подняться, чтобы лично вручить юноше промеж рёбер приглашение в «комнату для гостей». Но в этот момент в разговор вмешался Сухой. Буквально за несколько мгновений до этого в душе сухопарого разбойника велась борьба – он не мог решить, стоило ли останавливать вожака от убийства мальчишки. С одной стороны, он опасался навлечь на себя немилость великана за то, что вклинился в его с пареньком беседу. С другой, если бы позже главарь узнал бы, что его не предупредили, и что он, по незнанию, прикончил лекаря, это могло вылиться для Сухого и Пса в гораздо большие неприятности. Порешив, что второй вариант был гораздо хуже, тощий бандит повысил голос:
– Ультон, не кипятись! – Он протянул руку в направлении вожака, но коснуться его не решился. – Этот пацан – лекарь. Живым он может принести нам гораздо больше пользы.
Главарь недобро посмотрел на Сухого, чем заставил того попятиться назад. Но всего через секунду сменил гнев на милость. Хмыкнув, он уселся на место:
– Хм, лекарь, говоришь? – Великан почесал щетину лезвием. – Ладно, пускай тогда ещё поживёт. Немного. – Только теперь вожак удостоил взглядом встретившегося лицом с бревном товарища. Здоровяк похлопал его по спине, и сказал как-то несерьёзно-назидательно. – Как же ты до такого дошёл, Бейтон? Что бы сказала наша матушка, если бы увидела тебя таким? – Далее он пробормотал себе под нос. – А отец бы точно выпорол розгами до крови. – Однако, как оказалось, брат вожака довёл алкоголем своё сознание до такой кондиции, что не смог даже промычать в ответ что-нибудь невразумительное. Было похоже, что совершив скоростной поцелуй с древесиной, Бейтон просто-напросто моментально вырубился. Выпустив воздух через ноздри с неодобрительным видом, Ультон вновь обратился к Сухому. – А девка на что-нибудь сгодиться, кроме пения?
Худощавый бандит пожал плечами:
– Не уверен, но, кажется, она умеет обращаться с ножами. Метает, или вроде того.
Вожак нахмурился, но ненадолго:
– Не думаю, Сухой, что этому будет какое-то применение для нас, но не беспокойся – мы всегда найдём, к чему представить складную девку, – над крепостью раздались гнусные смешки других разбойников, – так что не беспокойся, свою награду ты получишь сполна.
Сухой кивнул:
– Спасибо.
Двое на правом бревне оскалились ещё более мерзко, чем все остальные, и принялись о чем-то возбуждённо перешёптываться. Ультон хохотнул и, подбросив кортик, перевернул его в воздухе, спрятал в ножны, после чего спросил, в этот раз, обращаясь к Псу и Сухому одновременно:
– Рыбка пошла на нерест в указанном месте?
Пёс, почувствовавший себя как будто бы не при делах, и решивший, что ещё немного, и про него и вовсе забудут, и оставят без награды, спешно, радостно выпалил:
– Да-да! Прямо там, где Ворон сказал! Шаг в шаг!
Сухой внезапно нахмурился, затем быстро сместился в сторону Пса и, сделав длинный выпад, смачно, от души, треснул того кулаком в скулу.
Пёс отшатнулся, ошалело посмотрев на напарника выпученными глазами, схватился за ушибленное место, и собрался было заорать от возмущения, но вовремя одумался, оглянувшись на Ультона. Вместо этого он злобно зашипел, подвывая от боли:
– Ты чё, у-у-у-ый! Совсем охренел?!
Не разжимая кулака, Сухой опустил голову, и посмотрел на напарника исподлобья, после чего злобно добавил, ткнув указательным пальцем в сторону Пса:
– Это ты охренел, дегенерат! Всем же сказано было – ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае, не упоминать Ворона!
Толстопузый бандит обиженно забулькал:
– Да ведь ты сам же только что его упомянул!
Худощавый немедленго выпалил в ответ:
– Да потому что ты уже о нём сказал, придурок!
Следует заметить, что вся эта дискуссия проходила на пониженных тонах, едва ли не шёпотом, что, лично для Келя, придавало ситуации некоторую комичность, хотя в тот момент им было не до смеха.
– Ну да, – понуро признал Пёс, – ну, а чё такого-то?! – Тугоумный разбойник сжал кулак, видимо, собираясь отомстить за несправедливо нанесённую обиду, устроив потасовку, но его остановил Ультон, подняв руку:
– Ты бы радовался, Пёс, что тебе Сухой преподал тебе урок раньше, чем это сделал я. Иначе ты бы сейчас зубы с земли собирал. – К великану вернулось ледяное спокойствие. – Но если ты ещё хоть раз упомянешь Ворона при чужаках – одними зубами уже не отделаешься. – Главарь многозначительно пробежался пальцами по ножнам. – Я понятно объясняю?
Пёс потускнел, сейчас он выглядел, как провинившийся мальчишка, которого только что отчитала строгая нянечка. Он пробубнил в свойственной ему манере:
– Понял я, понял.
– Молодец. – Без энтузиазма похвалил подчинённого Ультон. Теперь он вновь обратился к Сухому. – Что-нибудь ценное у них при себе было?
Кивнув, Сухой отошёл от напарника, обошёл пленных, снял сумку Келя с плеча, и поставил свою поклажу на землю перед главарём. Развернув плащ Джил, он продемонстрировал тому добычу:
– Пацан нёс с собой лекарскую сумку – в темноте я не разглядел, но, кажется, в ней полно реагентов. Пополним собственные запасы.
Ультону такой ответ явно пришёлся по душе:
– Отлично. Наконец-то у старика снова появиться возможность нас подлатать, в случае чего. Что-нибудь ещё?
– Да. – Худосочный бандит указал пальцем на рюкзак и пояс Джил. – У девки мы отобрали больше дюжины метательных ножей и один необычный, с лезвием странной формы и вообще без рукояти. Ещё на поясе она таскала пару здоровенных кинжалов, с виду, очень дорогих, явно мастерской работы. Думаю, они станут отличным дополнением для твоей коллекции, Ультон. – Сухой молча уставился на главаря, в ожидании реакции.
Тот в ответ снисходительно махнул рукой:
– Звучит интересно. Но отложим это до завтра – посмотрю при свете дня.
Сухой кивнул и добавил, обвернувшись на пленников:
– По поводу девки – я решил, что раз у неё было при себе столько оружия, значит, она явно не пальцем деланная, поэтому я не разрешать им самим идти до лагеря, а заставил Пса тащить их в сети.
– Правильно. Молодец, Сухой, далеко пойдёшь. – Великан одобрительно кивнул, не меняя выражения лица. – Много золота у них было с собой?
Сухой замялся:
– Не могу сказать. Мы не стали тщательно осматривать их барахло – боялись, как бы нас следопыты Раутовские не сцапали прямо там, на дороге.
– Верное решение, Сухой. Хорошо, хорошо. Ладно, тащите их вместе с добычей к дереву, – вожак махнул рукой в указанном направлении, – утром посмотрим, что они там прячут в своих сумках. – Главарь мотнул головой в сторону мешка, который охранял один из бандитов. – А вы возьмите себе бочонок на двоих и присоединяйтесь к пирушке – хоть и не положено вам, но заслужили.
Сухой как будто только этого и ждал. Он уже собрался дать сигнал Псу, но осёкся, и виновато поведал вожаку:
– Ультон, тут такое дело. Мы замешкались, и привязывали верёвку слишком долго, поэтому они успели порезать сеть.
Великан нахмурился:
– Показывайте. – Властно отрезал он.
Сухой повернул голову к Келю:
– Пацан, а ну, покажи-ка главному дырень.
Кель послушно взялся за сетку по краям от разреза, и продемонстрировал размер отверстия Ультону.
Тот взмахнул рукой, и гневно высказался:
– Испоганили, бесовы малолетки! Ну ничего, мы с вас спросим за неё сторицей. – Великан повернулся к подчинённым, насупившись. – А вы, осталопы, могли бы и поторопиться! – Сухой и Пёс опасливо переглянулись, приготовившись, но, внезапно, ко всеобщему удивлению и явному облегчению нерасторопных разбойников, главарь успокоился, но его губы исказила кривая недовольная ухмылка. – Ладно, что сделано, то сделано. Просто запихайте их в ещё одну сеть, и оставьте на дереве до утра.
Сухой, обрадованный реакцией вожака, махнул рукой Псу. В этот раз напарник даже не стал возмущаться, а наоборот, молча и расторопно схватился за верёвку, после чего потянул пленников на противоположную сторону лагеря. Худощавый бандит, собрав хабар, последовал за ним.
Пока пленников тащили к дереву, каждый разбойник посчитал своим долгом похотливо посмотреть на Джил, либо показать Келю неприличный жест. Отчего лекарю стало обидно, и он начал испытывать к бандитам ещё большую неприязнь, чем прежде: «Мало того, что лишили свободы, так ещё и издеваются», – мстительно подумал юноша.
Охранник оказался таким же, как и остальные – ничем не примечательным разбойником, за исключением того, что он оказался одним из тех, кому досталась пурпурная накидка, и меч солдат Раута в качестве оружия. Он стоял, опёршись спиной на дерево, скрестив руки на груди. Рядом с ним, под деревом, Кель приметил лекарскую сумку, очень похожую на его собственную: «Видимо, здесь их неведомый «старик» хранит свои припасы», – метко подметил лекарь.
Не здороваясь, охранник кивнул на пленников:
– Кого это вы припёрли?
Сухой, на удивление, оказался немного более воспитанным:
– Здорово, Кинтон. Да вот, по наводке Ворона поймал. Если дальше дела пойдут так же хорошо – у нас будет целый урожай из таких же висеть, прямо здесь, на этих деревьях. – Сухой обвёл рукой близлежавшую растительность.
Охранник, однако, не разделял энтузиазма соратника:
– И на кой нам здесь такая туча народу?
Худощавый бандит постучал себе пальцем по виску:
– Э-э-э, соображать же надо! Ну как «на кой»? За знатных людей можно требовать выкуп!
– А за обычных?
– А с обычными у нас разговор короткий. – Сухой похлопал себя по мечу.
Кинтон повёл бровью:
– Чё мы тогда пивовара порешили?
– Сам же знаешь, так получилось. – Сухой недоброжелательно взглянул на охранника.
Кинтон выглянул из-за плеча худощавого товарища, и критически поглядел на пленников:
– А эти чем такие особенные? На купцов не похожи. На детей знати тоже не особо. – Всё не унимался охранник.
– Чё ты вдруг такой разговорчивый стал, а, Кинтон? Скучно в дозоре стоять? – Невежливо огрызнулся Сухой. – Ты же всё сам прекрасно слышал, чай, не в километре от костра стоишь.
Охранник явно намеревался ещё немного поиграть на нервах Сухого, как, внезапно, в разговор вмешался Пёс:
– Так куда мы их повесим? – Толстопузому бандиту явно нетерпелось поскорее вернуться к костру, чтоб испить заслуженного нелёгким трудом пива.
Сухой и Кинтон переглянулись. Из-за Пса всё их настроение вести дискуссию явно куда-то улетучилось.
Охранник кивнул в сторону мешка, за которым следил всё это время:
– Рядом с этим и вешайте, мне что, всю ночь башкой крутить что ли?
Пёс потащил пленников под ветку, указанную Кинтоном, и принялся упаковывать узников в другую сеть, как приказал Ультон. Сухой же аккуратно опустил добычу под дерево, туда, где уже лежала другая лекарская сумка.
Кинтон не оставил этот момент без внимания:
– Что это?
– Добыча.
– На кой она мне здесь? Кинь её в общак.
Сухому начала надоедать придирчивость охранника:
– За ней не нужно следить. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я на все сто уверен, что ночью она от тебя никуда не убежит. Кроме того, Ультон сказал оставить тут – значит, она будет лежать тут, а утром всё поделим. Все вопросы к главарю.
Сухой собрался возвращаться к костру, и уже даже развернулся, но Кинтон его остановил:
– А если дождь ночью пойдёт? Прикажешь мне пост покидать и твоё барахло таскать к общаку, чтобы оно не промокло? Так не пойдёт. Ультон из меня всё говно выбьет за нарушение дисциплины.
Скорчив недовольную мину, Сухой обернулся:
– Всё не получится, уж слишком много выбивать придётся. – Съязвил худосочный разбойник. – Не веди себя как дерьмо, Кинтон. Никому не нравится работать, пока остальные отдыхают. Но сегодня твоя очередь охранять, а завтра чья-то ещё. Вот тогда и нажрёшься по самые уши. По-другому никак.
Кинтон оттолкнулся лопатками от дерева, и, наклонив голову, ответил угрожающе:
– Ты это меня сейчас дерьмом назвал? Чё, снова зубы лишние появились?
Сухому явно не хотелось идти на конфликт, да и, как показалось Келю, он слегка побаивался Кинтона, но, видимо, натура худощавого бандита не позволила ему ретироваться, а может быть, по какой-то другой причине, но он совершенно точно уже собирался что-то ответить охраннику, набычившись, когда его опять перебил Пёс, на этот раз выручив товарища:
– Чё вы там болтаете, пока я работаю один, а? Помогите-ка мне. – Пропыхтел толстопузый разбойник.
Оба оглянулись на товарища. Пёс успел затащить пленников на другую сетку, перекинуть верёвку через ветку, и теперь пытался поднять их в одиночку, однако, это ему не удавалось. Спорщики молча переглянулись, обозначив, что конфликт не исчерпан, и поспешили на помощь грузному соратнику.
Схватившись за верёвку втроём, они легко подтянули Келя и Джил на высоту человеческого роста над землёй. Лекарь и артистка из-за скачкообразных движений перемешались в сетке, и пару раз стукнулись друг об друга.
Когда бандиты надёжно закрепили верёвку, Пёс уже было собрался подорваться обратно к костру, но его остановило то, что Сухой и Кинтон остались стоять на месте, оценивающе глядя на получившуюся конструкцию. Худощавый бандит уточнил с сомнением в голосе:
– А ветка их всех выдержит?
Охранник почесал затылок, и погладил подбородок, прежде чем выдал:
– Выдержит. – Коротко резюмировал он.
– Пожалуй, ты прав. – Согласился Сухой. – Ладно, Пёс, пошли, приложимся к заслуженной выпивке.
Пёс кивнул, и, прежде чем Кинтон успел возвратиться к выяснению отношений насчёт местоположения добычи, напарники быстрым шагом направились в сторону телеги с пивом.
Кинтон безразлично осмотрел пленников. На удивление, он даже не очень похотливо посмотрел на Джил, в отличие от остальных разбойников. Затем, он подошёл к плащу артистки, в который была завёрнута вся добыча, и пнул его. По звукам звякнувших склянок, Кель понял, что охранник попал по его сумке: «Хорошо, что все мои ёмкости изготовлены из толстого походного стекла», – утерев пот со лба, подумал лекарь. Выместив зло на ни в чём неповинном хабаре, и удовлетворившись результатом, Кинтон вернулся на своё прежнее место, приняв ту же позу, в которой его застали пленники.
Кель смотрел в спину удалявшимся всё дальше похитителям: «По крайней мере, нас не убили сразу». Он старался сохранять оптимизм, подбадривая себя так, как только мог. Получалось не очень.
***
Дождавшись, пока Пёс и Сухой скрылись из виду, Кель решил узнать у Джил, что та думала о сложившейся ситуации.
Но она его опередила:
– Ты идиот! – Воскликнула артистка злобно.
– Чего? – Опешил Кель, и от неожиданности втянул голову в плечи.
– Ты думаешь…
Начала было девушка, но её перебил Кинтон:
– А ну, заткнитесь там, сопляки! Охота потрепаться – делайте это шёпотом, а продолжите орать – обоим языки отрежу. – Он угрожающе похлопал по эфесу меча.
Развернувшись, Джил недобро посмотрела на охранника, но ничего не сказала. Вместо этого она продолжила отчитывать Келя, теперь шёпотом:
– Думаешь, я не заметила, что ты собирался вытворить там, на дороге?
Лекарь виновато потупился, а артистка всё не унималась:
– Ну накинулся бы ты на Пса, и что дальше? Попытался бы избить его? Да у него масса тела раза в два, если не в три больше, чем у тебя. Он бы тебя с лёгкостью переборол, разве что ты не успел бы по-быстрому выдавить ему глаза, но что-то мне подсказывает, что ты бы на это не пошёл. – Окатив лекаря осуждающим взглядом, артистка продолжила нагнетать. – Ну ладно, предположим, тебе удалось обезвредить толстяка на несколько секунд. А что дальше? Даже если бы мне и повезло, и я успела бы сориентироваться, и проткнуть Сухому горло, а если бы не успела?.. – Её возмущение было настолько велико, что воздух в её легких закончился раньше, чем она успела выразить свою мысль. – А что, если бы Сухой оказался немного проворнее, чем я? Что, если бы он успел снести тебе полголовы своим мечом? Ну, убила бы я их обоих, а в итоге, три трупа. – Келю показалось, что если бы в этот момент откуда-нибудь взялась бы даже очень маленькая искра, Джил взорвалась бы с такой силой, что в радиусе двух километров от эпицентра осталась бы только выжженная земля, и ничего более. – Короче, в следующий раз десять раз подумай, прежде чем что-то делать. Наши шансы выбраться невредимыми были настолько малы, что не стоило даже и пытаться. И вообще, мне казалось, что здесь я телохранитель, а ты – умник, а чуть не совершил такую глупую ошибку.
Хоть артистка завелась не на шутку, лекарь всё же подметил, что её мелодичный шёпот, даже весьма злобный, звучал очень успокаивающе, почти убаюкивающе:
– Душить. – Потупившись пролепетал юноша.
– Что? – Не поняла Джил.
– Я не собирался его избивать, я хотел его задушить.
– Ох, во имя Освободителей, зачем? – Артистка закатила глаза.
– Пёс грязно приставал к тебе, кто знает, как далеко он зашёл бы? Я не мог позволить произойти этому.
Почему-то такой ответ заставил Джил сбавить обороты. Вздохнув, девушка поудобнее развалилась в сетке, настолько, насколько это было возможно, и попыталась расслабиться:
– Вообще, как вариант. Это могло бы сработать. – Она с отрешённым видом ощупала свою талию в том месте, где совсем недавно располагалась целая армада её любимых метательных ножей. – И всё-таки, какой же ты наивный.
– Почему это? – От удивления лекарь вытянул шею.
– А ты до сих пор не понял? – Девушка взглянула на юношу как на неразумного ребёнка. – Никуда бы он не зашёл. Даже если Пёс настолько туп, чтобы попробовать заняться подобным на дороге, где в любой момент могут появиться как и случайные путники, так и розыскной отряд из Раута. – Сухой гораздо более разумен, и ни за что не позволили бы этому болвану тратить драгоценное время. Да и вряд ли он стал бы рисковать своей шкурой, чтобы этот свинтус удовлетворил свои низменные потребности.
От осознания того, что он чуть зазря не положил свою жизнью на весы со смертью, и почти подставил их обоих, Келю стало совсем паршиво. Джил продолжала экзекуцию:
– А главарю ты зачем надерзил? Не будь ты лекарем – висела бы я тут одна сейчас, а ты бы под телегой отдыхал, с пивоваром и охранниками. – Она добавила даже с каким-то сарказмом, хоть и невесёлым. – Заводил бы новые знакомства, запивал червей грунтовыми водами.
Кель не выдержал, зашептав с напором:
– А потому что если бы ты свой рот не закрыла – они бы тебя изнасиловали, не дожидаясь утра!
– Ничего подобного. – Усмехнулась Джил.
– И почему это ты в этом так уверена? – Прищурившись уточнил Кель.
– А ты не видел? – Беспечно ответила артистка. – Они ж пьяны вусмерть. Даже если кому-то из них предложили мешок золота за то, чтобы меня поиметь – ничего бы не вышло.
– О-о-о, что, правда? – С максимальным скептицизмом протянул юноша.
– Мхм. – Девушка довольно улыбнулась, и объяснила. – Как только заметила повозку с пивом, я сразу решила их немного позлить. Тем более, если безопасность девичьей чести была гарантирована – то почему бы и нет?
– Здо́рово-здо́рово, – погримасничал юноша, – только вот ты не учла па-а-арочку мелких моментов.
– Каких это? – Джил улыбнулась ещё шире, ожидая, что Кель ляпнет очередную глупость.
– Они несколько раз упоминали, что где-то здесь есть другой лекарь. – Начал он издалека.
Выпустив воздух через неплотно стиснутые губы, артистка безразлично взмахнула рукой:
– Пф-ф. И что с того?
– А то, что у меня в сумке есть препараты, которые мёртвого поднимут, не то, что либидо пьяного мужика! Уверен, если бы ты их разозлила как следует – они бы привлекли своего лекаря ради такого случая! Кроме того, Сухой и Пёс ещё не успели напиться!
– Не, это маловероятно. – С железной уверенность заявила девушка.
– И почему же? – Сдвинув брови уточнил Кель.
– Ха. – Джил наклонила голову, и принялась объяснять с таким видом, будто ей приходилось разъяснять что-то очевидное. – Ты слишком плохо знаешь мужиков. Никому из них не доставило бы никакого удовольствия смотреть на этот балаган, особенно в то время, когда ты на ногах-то не можешь удержаться, не то, что на женщине. Они бы просто не дали этим двоим ничего со мной сделать, чтобы не портить себе настроение.
Слегка задумавшись, лекарь поставил себя на место одного из пьяных разбойников, и с досадой, но в то же время и с облегчением признал, что артистка была права по крайней мере с этой стороны вопроса. Однако она упускала один очень важный факт:
– А часовые? – Вкрадчиво уточнил юноша.
Девушка приподняла одну бровь:
– Что «часовые»?
– Когда ты их заметила, ты не подумала о том, что они в этот вечер ни капли в рот не брали, из-за этого злы, и способны на многое?
Бровь Джил приподнялась ещё выше:
– Я ж тебе только что объяснила про пьяных и их настроение.
– В том-то и дело. – Угрюмо парировал лекарь.
– Да в чём же? – С нетерпением выпалила артистка.
– Ультон не позволяет часовым пить. Следовательно, они считают себя обделёнными, и, судя по реплике Сухого, остальные это понимают. Думаю, никто из выпивших не был бы против, если бы Ультон позволил часовым выпустить пар, поразвлёкшись с вновь пойманной девочкой.
Девушка смешалась, но буквально через мгновение нашлась, что ответить:
– Скорее нет, чем да. Судя по всему, у них тут железная дисциплина. А для этого им пришлось бы покинуть свой пост.
– Ага. – Мрачно согласился юноша, но тут же добавил. – Минут на пять.
Джил медленно повернула голову в его сторону, и спросила настороженно:
– О чём это ты?
– Да говорю, что там дел было бы минут на пять. – Насупившись, Кель обвёл лагерь рукой. – Что-то я здесь не вижу гарема. Да и по пути сюда нам не встретилось ни одного борделя. Они бы покидали пост совсем ненадолго. – Он начал загибать пальцы. – Итого, что мы имели бы: крепость в безопасности, часовые отныне счастливы занимать свой пост, потрачено пять минут, а твоя психика сломана до конца жизни.
Укоризненно взглянув на артистку, лекарь обиженно отвернулся, скрестив руки на груди, насколько это было возможно, находясь с другим человеком в одной сети. При этом он довольно сильно раскачал ветку. Из-за этого он не увидел, что впервые за всё время их знакомства лицо Джил выражало искреннее изумление, от осознания того, что Кель действительно спас её от ужасной участи. Приподнявшись, она опустила глаза, и тихонько прошептала:
– Кель, послушай, ты прав. Я об этом совсем не подумала. Прости.
Лекарь, недолго думая, повернулся обратно, потому как понимал, что в тот момент было не до глупых обид. Разворачиваясь, он вновь раскачал ветку:
– Ладно, забыли. – Он перешёл на еле слышный шёпот, такой, чтобы охранник, которому, на удивление, было абсолютно плевать на то, о чём переговаривались пленники, не мог его услышать. – Надо как-то выбираться отсюда. У тебя есть план?
Неожиданно, Джил вновь ехидно заулыбалась:
– Слушай, Кель, а зачем ты с собой таскаешь средства, – она косо взглянула на сумку лекаря, после чего пару раз согнула и разогнула указательный и средний пальцы на одной из рук, – «для мужского здоровья», а?
Настолько широкой улыбки на лице девушке юноше ещё не доводилось видеть. Он ответил, смущенно нахмурившись:
– Ничего такого я специально с собой не таскаю. У меня просто имеются нужные компоненты и реагенты, чтобы смешать такую микстуру.
– Понятно. – Выдохнув, Джил приняла серьёзный вид, и тоже перешла на еле слышный шёпот. От улыбки на её лице не осталось и следа. – Я уже продумала план побега. – Она посмотрела на свою левую руку. – Ты уже, небось, догадался, зачем мне нужны деревянные кольца?
Кель ненадолго задумался:
– Кажется, ты дёргаешь пальцем, и у тебя из рукава выскакивает нож?
– Почти. – Артистка кивнула. – Не выскакивает, выстреливает.
– Выстреливает? – Лекарь не понял, что именно он сказал не так. – А в чём разница?
Девушка скорчила кислую мину:
– В скорости полёта, балда.
– А, ну да, точно. – Юноша пожурил себя за недогадливость, потому что ответ действительно был очевиден, и он мог бы догадаться сам.
– Ага, ну так вот – это полу-магическая штучка, результат совместной работы магов и гномов с Кадиреса. Кучу денег за неё отвалила. – Джил покрутила левым запястьем перед лицом Келя, хотя через её одежду лекарь не увидел даже очертаний занятного устройства. – Как только я резко дёргаю пальцами – из моего рукава на большой скорости вылетает нож. Ни лесок, ни верёвочек, ничего такого. Как мне объяснили – кольца напрямую связаны с механизмом через мою душу с помощью магии. Поэтому я могу хоть вечность перебирать пальцами – ножи не выстрелят до тех пор, пока это не будет мне действительно нужно. Короче говоря, кольца каким-то образом понимают мои команды.
– Из-за этого у тебя шрамы на пальцах? – Внезапно переведя тему, уточнил юноша, взглянув на руку девушки.
Внимательность Келя вновь удивила Джил:
– Да. Ты заметил? – В голосе артистки появилась досада. – Я чуть ли не каждый день практикуюсь, чтобы научиться ловить ножи в полёте за неострую часть, и до сих пор никак даже сносно не получается. Все пальцы уже искромсала. – Она мотнула головой, чтобы выбросить эти мысли из головы. – Ладно, это сейчас не имеет никакого значения, главное, что в моём рукаве остался ещё один козырь. – Многозначительно взглянув на собеседника, девушка растопырила пальцы на левой ладони, выгнув кисть.
Кель взвился:
– Что? Ты рисковала моими пальцами, лишь бы не отдавать им нож?! – Лекарь чуть не сорвался на крик, но всё же удержался, и продолжил шептать. – А если бы Пёс нашёл его? Я остался бы без пальца, а ты без своего ножа!
– Успокойся. – Лицо Джил вновь приняло нейтрально-вымученное выражение. – Во-первых, всего без одного. – Юноша хотел что-то на это возразить, но артистка не дала ему этого сделать. – Тем более, у тебя же есть твой учитель. Он бы отрастил тебе новый. Ну, или кто-нибудь из гильдии магов – ты же всё равно туда направляешься, верно? – У Келя имелось, что на это возразить, но он не стал ничего говорить, вместо этого он очень обиженно взглянул на девушку, в чьих словах имелся смысл. – А во-вторых, я по, скажем так, всем телом чувствовала, что мои руки эту похотливую мразь в тот момент интересовали меньше всего. – Лекаря такой ответ не удовлетворил. Он продолжал смотреть на девушку уязвлённым взглядом. Тогда она решила пустить в ход последний аргумент. – Тем более что тебе дороже, жизнь или один палец?
– Жизнь. – Буркнул Кель. – Но что это за жизнь для хирурга с неполноценной рукой? – Судя по голосу лекаря, этот вопрос был риторическим. – Вообще, нам повезло, что Пёс оказался сладострастной свиньей.
Джил недовольно скривилась:
– Нам? А может, а может, это тебе повезло, что ты родился парнем, а твоим напарником стала девушка?
Лекарь задумался над тем, что только что сказала артистка. Он попытался представить себя на месте девушки в тот момент, когда её своими мерзопакостными руками облапывал Пёс. Ему хватило всего мгновения, чтобы вздрогнуть от отвращения. Поэтому он решил дальше не развивать эту тему:
– Ладно, хорошо. – Юноша погладил лоб. – Слушай, а что бы мы делали, если бы они всё-таки отобрали у тебя этот нож? У тебя был какой-нибудь запасной план? – Голова Джил начала медленно опускаться, таким образом, что она начала смотреть на Келя исподлобья. Поняв, как это прозвучало из его уст, лекарь поспешил оправдаться, начав активно жестикулировать руками. – Нет-нет, ты не подумай ничего такого, я в тебе ни капельки не сомневаюсь. Просто интересно, правда.
Такой ответ пришёлся артистке по душе:
– Придумала. – Она кивнула. – У меня припрятан ещё один нож, но, чтобы его достать, мне бы пришлось раздеваться. – Джил съехидничала. – А в тесной ловушке, да ещё и на людях заниматься подобным не совсем удобно, знаешь ли. – Джил снова сменила тон на серьёзный. – А излишняя возня привлекла бы слишком много ненужного внимания. Поэтому, я решила немного рискнуть. В общем, какая разница? Всё ведь вышло настолько хорошо, насколько было возможно. Ладно, мне нужно, чтобы ты выслушал меня очень внимательно.
Бурное воображение лекаря тут же начало представлять всевозможные места, в которые артистка могла спрятать свой самый последний нож. Однако голос разума подсказывал, что с точек зрения физиологии и анатомии это было как минимум крайне некомфортно, а как максимум – невозможно. Кроме того, ему всё ещё было немного обидно за свою фалангу: «Возиться ей, значит, неудобно, а оставлять меня без пальца – нормально», – посетовал про себя юноша, хотя очень чётко осознавал, что девушка поступила правильно. Тряханув головой, он отогнал абсолютно все неуместные мысли, так как прекрасно понимал, что в тот момент гораздо важнее было внимательно выслушать план побега.
Дождавшись, пока Кель обратит на неё свой взор, и кивнёт, Джил начала:
– Значит так, мы немного подождём, пока остальные члены банды нажрутся до беспамятства. – Она пожала плечами. – Всё равно торопиться нам некуда. Затем, под каким-то предлогом попросим охранника подойти к нам как можно ближе. Когда он окажется достаточно близко – я выстрелю ему в глаз ножом. – Лекарь скривился, но перебивать не решился. Сдвинув брови, артистка ненадолго задумалась. – Нет, в глаз нельзя, он может заорать, и тогда поднимется тревога. Придётся целиться в горло – тогда он захлебнется собственной кровью, даже пискнуть не успеет. – Она очень внимательно посмотрела на юношу. – Вот тут в дело вступаешь ты. – Кель навострил уши. – Всё время ты должен будешь находиться на подстраховке. Как только я выполню свою часть, ты любой ценой должен будешь схватить его хоть за волосы, хоть за одежду, если этого не успею сделать я. Главное – не дать телу упасть. Хотя нет, когда он подойдёт на расстояние вытянутой руки – сразу же попытайся его схватить – так будет надёжней, а я в это же время перережу ему глотку, понял?
– Понял. А зачем нам его хватать? – Лекарь посмотрел вниз. – Под нами трава – даже если он упадёт – никто не услышит ни звука.
Артистка отмахнулась:
– Дело не в этом. Нам нужно будет вернуть этот нож, вытянув его из его горла.
– Ага. – Юноша погладил подбородок. – А зачем нам так рисковать? У тебя же другой нож есть? В смысле, пока я буду держать тело – нас могут заметить. А так мы его уроним, и, может быть, если кто-то заметит отсутствие Кинтона, то подумают, что он отошёл до ветру, и у нас будет время, чтобы достать запасной нож?
Поджав губы, девушка отрицательно помотала головой:
– Так не пойдёт. Во-первых, я уже сказала, что тот нож придётся очень долго и муторно доставать. Возня, время, лишнее внимание, ну, ты понял. – Джил явно не нравилось повторяться по нескольку раз. – А во-вторых, он метательный. – Она добавила с некоторым нажимом и неодобрением. – Уж не знаю, что ты там рассматривал во время привала, но, если ты не заметил, конкретно мои метательные ножи больше предназначены для нанесения колющего урона, а нам тут предстоит верёвки резать. – Она подёргала одну из ячеек сети, словно бы это была струна. – Так что поймать тело Кинтона – это для нас, буквально, вопрос жизни и смерти. – Кель понимающе кивнул, Джил поступила точно так же, и продолжила разъяснение. – После этого я вырываю нож у него из глотки, и начинаю резать верёвки, а ты держишь труп, чтобы, если кто-то глянет в нашу сторону, он подумал, что мы о чём-то говорим с охранником. Как только освободимся, закидываем тело в сеть, чтобы ловушка не казалось пустой, и никто ничего не заподозрил.