Дмитрий Александрович Фёдоров
Природа боится пустоты
Политическая борьба. Софисты
Разумеется, некоторые греческие интеллектуалы захотели извлечь выгоду из сложившихся обстоятельств. Таких людей называли софистами (от слова «σοφιστής» – мудрец), и они сумели превратить философию в весьма прибыльное дело. Прежние учителя редко выступали для большой аудитории, но, напротив, собирали закрытый кружок последователей, которым и открывали свои знания. Софисты поступали иначе: странствовали от одного города к другому и устраивали там платные публичные выступления, либо же давали частные уроки ораторского искусства. Они учили красоте речи, мастерству выигрывать любой спор, а также различным нужным для этого риторическим уловкам. Занятия стоили немалых денег, но желающих приобщиться к новой мудрости хватало. При этом ученики софистов вовсе не желали становиться учеными, но получали образование исключительно ради перспективы занять выгодную должность. От науки бралось то немногое, что являлось полезным на практике: помогало решать административные задачи, выступать в суде, быть интересным собеседником в обществе. Софисты поэтому излагали в первую очередь учения об устройстве государства, о морали и нравственности или о счастье. Точные науки сами по себе не отрицались и даже иногда изучались, но оценивалась крайне скептически (тем более что реальные результаты умозрительной натурфилософии были тогда весьма скромными).
Напомним, что сам демократический строй заключался, прежде всего, в том, что богатые могли наслаждаться своим положением, не угнетая остальных свободных граждан, за которых трудились многочисленные рабы. Софисты же в первую очередь обучали именно тех, у кого имелись средства на образование, так что их деятельность носила четкий классовый характер.
Протагор
Когда говорят о софистах, то всегда начинают с Протагора. Этот земляк и старший современник Демокрита обучал красноречию каждого, кто был готов достойно заплатить. Занятия пользовались немалым спросом и, судя по всему, стоили своих денег. Разумеется, риторика была востребована в первую очередь там, где многие обладали правом выступать в государственных учреждениях, поэтому Протагор перебрался в Афины и стал ведущим идеологом демократии. Он утверждал, что человек сам является мерой всех вещей, а посему всякий предмет либо явление существуют для каждого из нас именно в том виде, каким мы его представляем. В некотором смысле тут наблюдался перенос мнения Гераклита в область личных ощущений: все вещи текучи, о каждой можно высказать противоположные суждения. Так, разные люди могут назвать один и тот же фрукт кислым либо сладким, но оба будут по-своему правы, ведь для каждого существует его собственные отдельный мир, а вне нас – лишь неопределенная материя.
На вопрос о том, как же познать объективный мир, если он видится уникальным для каждого из нас, Протагор отвечал просто – голосованием. Таким образом, принцип демократии распространялся и на теорию познания: группе людей следует принять за истину мнение большинства.
В этом смысле Протагор заявлял, что вся мудрость, которой он учит, предназначена для управления государством, ибо Зевс каждого человека наделил стыдом и правдой, дабы люди могли жить сообща, объединяться в государства и не обижать друг друга. Именно поэтому в политических вопросах необходимо слушать всякого человека, поскольку каждый причастен к справедливости и рассудительности. Однако добродетельное поведение само по себе не есть врожденное качество, и ему необходимо обучаться у хороших преподавателей (например, у Протагора).
Подобные рассуждения, несомненно, приходились по нраву большинству афинян, но популярность была переменчива даже в те далекие времена. На свою беду Протагор, оставаясь до конца последовательным, заключил, что не может однозначно сказать, существуют ли боги, либо же не существуют. Такой ответ сочли богохульством и вынесли приговор – изгнание. Вынужденный покинуть Афины опальный мудрец хотел отправиться на Сицилию, но погиб во время кораблекрушения.
Горгий
Другой известный софист – Горгий из сицилийского города Леонтины – был современником Протагора и пользовался в Греции невероятной популярностью. Он много путешествовал, часто выступал на различных мероприятиях и везде имел грандиозный успех. Его речи казались современникам чем-то невероятным, они буквально пленяли слушателей. Горгий всегда тщательно подбирал слова и никогда не скупился на метафоры, аллегории, гиперболы, антитезы и созвучия, которые превращали любое выступление в чарующую поэзию и неизменно вызывали требуемые эмоции. Одновременно с этим немалое внимание уделялось и точности логических построений: при необходимости Горгий выстраивал длинные цепи неопровержимых аргументов, способных убедить даже самых придирчивых судей. Каждую свою речь он тщательно прорабатывал и составлял по определенным синтаксическим схемам, которые, как ему было известно из опыта, наиболее удачно воспринимаются слушателями. С другой стороны, Горгий не боялся импровизаций, поскольку заранее продумывал варианты ответов на любые виды возражений.
Известно, что Горгий родился в семье врача и обучался у прославленного медика Эмпедокла, так что уже с молодых лет он узнал, как правильно уговорить пациента принять горькие лекарства либо согласиться на болезненную операцию. Со временем Горгию удалось выработать сугубо прагматичное отношение к ораторскому искусству: речь не должна быть правдивой или честной, ведь ее основная цель – убедить слушателей и склонить их к нужному решению. Для этого хороши любые средства, а в зависимости от обстоятельств нужно воздействовать и на разум, и на душу, а то и вовсе прибегать к различным ухищрениям.
Когда во время Пелопонесской войны Леонтины решили попросить у Афин защиты от агрессивных Сиракуз, то именно Горгию поручили возглавить посольство. Красотой и убедительностью своих речей он настолько очаровал афинян, что те отбросили всякие сомнения и начали Сицилийскую компанию, которая, как нам уже известно, закончилась катастрофой. На популярности самого Горгия это, впрочем, никак не отразилось – он продолжил успешно выступать в разных городах и обучать богачей красноречию. Многочисленные упреки в неискренности и даже прямом обмане нисколько не уменьшали числа его слушателей, ведь они искали собственной выгоды, а до истины им не было никакого дела. Тут достаточно будет отметить, что у Горгия среди прочих обучался афинянин Алквиад, посвятивший свою жизнь беспринципной борьбе за власть и сумевший во время Пелопонесской войны удачно повоевать за обе стороны.
Одновременно с этим Горгий, изучивший в молодости натурфилософию, написал трактат «О несуществующем или о природе» где по всем правилам философской полемики доказывал, что ничего не существует, а если бы нечто и существовало, то оно было бы непознаваемо, а будь оно даже и познаваемо, то такое познание нельзя было бы выразить словами и сообщить другим. Данное произведение не дошло до нас целиком, поэтому трудно оценить, являлось ли оно просто пародией или же было реальным манифестом радикального нигилизма, однако нешуточный и глубокий характер аргументации позволяют заключить, что это, скорее всего, был серьезный труд, направленный против влияния материалистических школ.
Антифон
Особый интерес представляют также мысли софиста Антифонта. В своих сочинениях он доказывал, что все люди абсолютно равны – и варвары, и эллины, и знать, и простонародье, – ведь каждый рождается голым, ест руками и дышит воздухом. Всякие различия, как этнические, так и социальные суть лишь вредные предрассудки.
В другом месте Антифонт утверждал, что истина заключается в природе, а всякие человеческие законы являются лишь мнением или домыслами, а потому в отсутствии свидетелей всегда следует поступать согласно природе, даже если это нарушает постановления государства. Более того, опираясь на собственные наблюдения, Антифонт называл суды сплошной несправедливостью, где помогают сильным и обижают слабых, ведь умеющий убедительно говорить всегда берет там верх, пусть даже он и неправ. Честному порядочному человеку вообще не следует связываться с системой правосудия.
Подобные взгляды не просто бросали вызов классовым предрассудкам полисной аристократии, но осуждали всю идеологию рабовладельческого общества, уверенного в превосходстве культурных греков над невежественными варварами.
С другой стороны, все сказанное не мешало Антифонту зарабатывать свой хлеб написанием речей для судебных заседаний.
Софисты и кризис афинской демократии
Протогора и Горгия относят к старшим софистам – тем, кто профессионально обучал других искусству красиво говорить. Для них было важно уметь одинаково убедительно выступить как в защиту, так и в опровержение любого тезиса независимо от его истинности. Таких учителей с одной стороны уважали и высоко ценили, но при этом одновременно считали манипуляторами и лжецами, готовыми пуститься на любые уловки ради своей выгоды. Софисты подняли мастерство дискуссии на невиданный доселе уровень, а также внесли большой вклад в изучение устройства языка и человеческого мышления.
Пусть Протагор еще не противопоставлял природу и закон, но в эпоху кризиса греческой (в первую очередь Афинской) демократии вопросы космологии и естествознания все больше отходили на второй план, уступая место проблеме личного поведения человека. В этих условиях поднятые Антифонтом вопросы стали ключевыми для следующего поколения софистов.
Так, феноменальный эрудит Гиппий, способный без подготовки выступить на любую тему, отстаивал мнение, что раз уж все люди сходственны внешне, то, значит, все они являются согражданами по природе, и лишь человеческий закон принуждает их жить и поступать вопреки своей натуре. Дабы каждый мог действовать сообразно естеству, необходимо отменить постановления всех государств и ввести единый для всех природный закон, постичь который можно изучив те основы нравственности, которые являются общими для эллинов и варваров. Таким образом, отрицалась не только разница между полисами или их гражданами, но и разница между народами, что полностью противоречило устоям греческого общества.
Другой софист младшего поколения по имени Алкидамант пошел еще дальше и осмелился провозгласить, что природа никого не сотворила рабом.
Одновременно с этим Ликофрон объявил, что простолюдин ничем не отличается от аристократа, и потому благородство происхождения ничего не значит. Государство же, по мнению Ликофрона, существует для удовлетворения нужд граждан и должно защищать каждого от посягательств на его права. Обеспечить выполнение такой задачи можно лишь в случае, если всякий будет соблюдать ряд обязательств перед другими людьми. Однако ежели принятые законы перестают соответствовать личным интересам индивида, то никто не обязан их соблюдать, и любой человек может действовать сообразно природным потребностям.
Удивительно, но радикальные взгляды молодых софистов пришлись по нраву многим аристократам, которые лишь приветствовали проповедь неподчинения государству. Это легко понять, если вспомнить, что во многих полисах тогда установилось демократическое правление, ограничившее привилегии знати. В самом деле, если государственные законы ничего не значат, а нравственные нормы сомнительны, то, очевидно, сила может выступать вполне достойным источником права. Более того, заявлялось, что существующие установления специально выдуманы хитрой и алчной толпой, дабы обманом убедить сильных людей, будто бы им полагается равная доля со слабыми.
Борьба с софистами и антидемократическая реакция. Сократ.
Впрочем, позиция софистов, доказывающих, что людские обычаи условны, а добро и зло относительны, находила опору и среди демократически настроенных слоев греческого общества. Однако многих всё же возмущала подобная беспринципность, ведь именно популисты и демагоги втянули Афины в сицилийскую авантюру, повлекшую тяжелейшее поражение. Сегодня мы с высоты современного нам исторического знания можем утверждать, что случившееся было объективно неизбежным, и афинскому могуществу так или иначе в скором времени наступил бы конец. Тогда ситуация виделась несколько иначе – невежественная толпа голосовала за решения, противоречащие словам опытных полководцев и мудрых политиков; честных и невиновных людей наказывали; бездари, раздающие невыполнимые обещания, пробирались наверх. Результатом оказался крах.
Многие считали софистов ответственными за случившееся, ведь именно они обеспечивали идеологическую поддержку творящемуся хаосу. Кому-нибудь оставалось лишь сформулировать накопившиеся возражения, и такой человек нашелся. Непримиримую борьбу с софистическими взглядами решил вести сын афинского скульптора и повитухи по имени Сократ. Он учил добродетели как таковой и, в противоположность своим оппонентам, которые называли себя мудрецами, постоянно подчеркивал, что ничего не знает, а потому денег ни с кого никогда не брал.
Знания об устройстве мира Сократ считал малополезными для жизни, а потому полностью посвятил себя проблеме нравственности, и его позиция тут была следующей. Справедливость абсолютна и тождественна пользе, а посему все справедливое полезно, а несправедливое вредно. Истина также абсолютна и является благом (ведь знать правду – это, несомненно, хорошо), откуда неизбежно вытекает тождество добродетели и знания. Следовательно, люди поступают дурно лишь из-за того, что не ведают, в чем состоит добро, а в чем – зло. Познавший истину человек не станет поступать плохо, поскольку ему очевидна противоестественность такого действия. При этом Сократ полагал, что знание истины уже изначально сокрыто внутри каждого человека, просто люди не понимают этого факта, а потому все, что требуется для добродетельного поведения – это познать самого себя. Отсюда вытекало, что добродетели можно обучить, чем, собственно, и решил заняться Сократ. Его методом были не речи и наставления, а диалог.
Нельзя точно установить, имелась ли вообще у Сократа полная проработанная философская система: он был грамотен, но не записывал своих мыслей. Не являясь знатным или богатым гражданином, Сократ все же отличался необычайным благородством поведения и неординарностью поступков. Он вел аскетичную праведную жизнь, пренебрегал деньгами, был принципиально справедлив, усердно укреплял свой организм физическими упражнениями, в бою показывал себя отважным и умелым воином, не боялся холода, не пьянел от вина.
Сократ ходил по городу босой и в старой одежде, собирал вокруг себя молодых людей и беседовал с ними о добре и зле. Особенно же сильно любил он притвориться простаком и неожиданно обратиться к видным людям (нередко – к известным софистам) с какой-нибудь странной проблемой. Например, просил дать определение добра, справедливости либо мужества. Обычно Сократ скромно заявлял, что ничего не знает и хочет получить мудрое разъяснение. Поначалу на это реагировали снисходительно и давали развернутые ответы, однако на этом дело не закачивалось. Ловкими наводящими вопросами Сократ постепенно доводил слова оппонента до абсурда, выявлял в них противоречия и несоответствия поступкам. Через некоторое время собеседник оказывался вынужденным признать верной именно ту позицию, которая исподволь подсказывалась ему изначально. Такой метод ведения беседы Сократ называл майевтикой (от греческого «μαιευτική» – повивальное искусство), подчеркивая, что лишь помогает человеку разродиться сокрытым внутри него знанием.
При этом хоть Сократ и являлся выходцем из афинского простонародья, но пропагандировал аристократический строй, утверждая, что живущий в государстве человек фактически заключает с этим государством договор и обязан потому исполнять все его законы, обряды, и постановления. При этом каждый гражданин должен заниматься своим делом, то есть таким, в котором он является профессионалом. В самом деле, все соглашаются с тем, что за лошадьми надлежит следить конюху, обувь чинить – башмачнику, а вести корабль через моря – кормчему. Посторонним людям вмешиваться в чужую работу не следует, иначе не выйдет беда. Но тогда логично заключить, что и государственные дела необходимо поручать лишь специально обученным профессионалам, но ни в коем случае не каждому гражданину, как это сделано в демократическом полисе. По мнению Сократа, власть в государстве должна находиться в руках аристократов, поскольку лишь им не требуется зарабатывать себе на жизнь, и они могут уже с детства обучаться искусству управления.
Несмотря на свою антидемократическую позицию, Сократ все же добросовестно исполнял возлагаемые на него государственные обязанности. Он участвовал в трёх сражениях Пелопонесской войны, где проявил себя доблестным гоплитом и даже, спасая раненого полководца Алкивиада (своего ученика), в одиночку разогнал дубиной спартанскую фалангу. Затем на народном собрании Сократ единственный пытался не допустить вынесения смертного приговора стратегам, победившим в морском сражении, но не сумевшим выловить из воды тела погибших афинян. Характерно также, что после того как Спарта установила в Афинах олигархический режим Тридцати тиранов, Сократ открыто осуждал их жестокое правление и отказывался им повиноваться, хотя многие из них были его учениками.
Тем не менее, когда афинский народ свергнул, наконец, иго тирании, то семидесятилетнего Сократа демократическим голосованием приговорили к смерти. Основанием для этого послужили богохульство и развращение молодежи, но на деле горожане просто мстили философу за бесчинства его учеников. Хотя, возможно, большинство просто решило, что легче заставить Сократа замолчать, чем устранить из общества то зло, о котором он постоянно говорил.
Падение демократии. Последователи Сократа. Платон
Смерть Сократа знаменовала трагическое завершение великой истории Афин. После окончания Пелопонесской войны политическое лидерство перешло к Спарте, и Грецию охватила мрачная интеллектуальная реакция. В эту пору становятся популярными философские школы учеников Сократа, по-разному трактующих его этические принципы. Так, киники стремились к полной личной и духовной независимости, а потому жили в природной простоте, отвергая все потребности кроме самых основных. Киренаики, напротив, заявляли, что высшей жизненной ценностью является достижение максимума удовольствий и наслаждений. Оба этих учения оказались востребованными, поскольку помогали эллинам найти свое место в мире, где их полисы стремительно теряли независимость. Важно отметить, что и киники, и киренаики выступали яростными противниками материализма, отрицая всякую достоверность естествознания.
Однако самым значимым из всех греческих философов оказался ученик Сократа по имени Аристокл. Нам он более известен под прозвищем Платон, которое можно перевести как «широкоплечий». Некоторые источники утверждают, что он был олимпийским чемпионом по борьбе. Весьма характерно, что эллины уважали одного из своих мудрейших современников именно за физическую силу.
Вся древняя, средневековая и даже нынешняя философия несет на себе отпечаток платоновских воззрений: соглашается либо спорит с ними. Их влияние на дальнейшее формирование западной научной мысли огромно. Хотя более правильным, пожалуй, будет сказать, что Платон просто озвучил и сформулировал интеллектуальную программу, которая наиболее полно отвечала потребностям развития Европы и Ближнего Востока на многие века вперед.
Родившийся в первые годы Пелопонесской войны Платон к ее завершению был уже достаточно здравомыслящим молодым человеком, чтобы однозначно заключить – причины поражения Афин кроются в порочности демократии. Победившие спартанцы оставили в акрополе свой гарнизон и установили олигархический режим Тридцати тиранов, чему аристократ Платон был поначалу весьма рад. Он воспринял перемены с энтузиазмом и даже включился в государственную жизнь, однако развязанный террор вынудил Платона разочароваться в тирании. Когда с помощью Фив удалось восстановить в Афинах народное правление, то смертельный приговор, вынесенный Сократу, лишь укрепил Платона в его политических взглядах.
Неудивительно, что из всей накопленной греками мудрости Платон взял лишь то, что помогало ему вести борьбу с демократией. От Пифагора он воспринял веру в потусторонний мир и стремление математически обосновать мистические построения; от Парменида – убежденность, что любые изменения иллюзорны, а реальность вечна и постоянна; от Гераклита – доктрину, что в чувственный мир непостоянен. Все эти концепции, сложенные вместе, однозначно говорили, что истинное знание может быть достигнуто только лишь разумом, но никак не эмпирически.
Кроме того, Платон перенял у Сократа увлечение моральными вопросами и веру в высший приоритет идеи Блага, понимание которого только и способно сделать из человека хорошего государственного деятеля. Постулировалось, что Благо является общим для всех и каждого, и постичь его возможно только путем соответствующего интеллектуального и нравственного воспитания под руководством правильного наставника. Очевидно, что только аристократы имели достаточно средств и досуга, чтобы в должном объеме обучиться всей необходимой мудрости.
При этом Платон, разумеется, отрицательно относился к натурфилософии и естествознанию, ведь они в греческом сознании были почти неразрывно связаны с демократическими устремлениями. Философию предполагалось излагать в сугубо идеалистическом ключе, чему весьма помогали наработки пифагорейцев и элейцев, а поэтому превыше прочих наук Платон ставил математику, однако, далеко не всякую. Так, например, он считал недопустимым рассматривать числовые и вычислительные вопросы, равно как и задачи, для решения которых требовались сложные инструменты или механизмы, ведь всё это является уделом ремесленников, а не философов. Из прикладных вопросов одобрялось лишь то, что используется в военном деле. Впрочем, Платон достаточно хорошо ознакомился со многими положениями науки своего времени, но сделал это в первую очередь для того, чтобы опровергнуть философию материалистов, а особенно – Демокрита (которого принципиально ни разу не упомянул в своих многочисленных текстах).
Материалисты эмпирики считали человеческое тело инструментом соприкосновения с реальным миром, но для Платона оно – злой посредник, искажающий восприятие и отвлекающий нас чувственными ощущениями от интеллектуального созерцания истины. Зрение или слух ненадежны, они могут обмануть, но мысль и логика, если оставят тело, способны устремиться к истинному бытию и даже прийти к реальным абсолютным сущностям. Таким образом, вместо научного наблюдения и опыта предлагалось положиться на мистическое прозрение и математические рассуждения.
Умение постигать геометрические истины, верность которых логически очевидна каждому, считалось обязательным условием для того, чтобы подготовить свой ум к восприятию высших идей. Кроме того, Платон пытался математически обосновать неравенство между людьми, доказывая, что надлежащая мера справедливости должна определяться геометрически (пропорционально достоинству человека), а не арифметически (по равенству меры или числа). Плутарх трактовал платоновский тезис «бог всегда геометризирует» в том смысле, что бог является противником демократии.
Развивая мысль учителя, Платон полагал рациональное исследование понятий единственным источником знания. Фактически же все свои выводы он получал интуитивно, полагаясь на свою богатую фантазию и мистический склад ума. Так, заявлялось, что лишь общие понятия (идеи) являются истинными сущностями – неподвижными, неизменными и вечными. Подобно тому, как в логике общие понятия распадаются на рода, рода – на виды, а виды – на конкретные вещи, также и иерархию идей Платон мыслил в виде пирамиды, на вершине которой находится высшая идея Блага, ниже – менее общие идеи, которые также распадаются на свои еще более частные варианты. Материальные же предметы находятся в самом низу и представляют собой лишь тени – тусклые и искаженные отображения идей высшего уровня.
В самом деле, говорит Платон, каждая вещь одному из нас кажется прекрасной, а другому – безобразной, то есть всякий предмет сочетает в себе взаимоисключающие свойства, а, значит, является нереальным. Отсюда необходимо заключить, что чувства дают нам лишь мнение о мире, тогда как истинное знание относится не к отдельному красивому предмету, но к «прекрасному самому по себе». Так, в мире рождается множество кошек, и все они различны, точно также и плотники делают множество разнообразных кроватей, но обо всех них мы говорим: «Это кошка» или «Это кровать». Очевидно, что слова «кошка» и «кровать» необходимы в языке, но под каждым из них мы подразумеваем не конкретное животное или конкретный предмет мебели, но напротив –
нечто общее, нечто универсальное, что есть у всех кошек и у всех кроватей. Эти отраженные в нашем мышлении «кошка» и «кровать» не имеют конкретного места в пространстве и времени, но являются вечными и неизменными идеями, а отдельные реальные кошки и кровати возникают как частные несовершенные воплощения этих идей.
Соответственно, философом является тот, кто способен созерцать не отдельные кажущиеся предметы и явления, но истинные их формы, то есть идеи. К частным же мирским делам и событиям философу следует относиться пренебрежительно.
Человеческая душа также является сверхчувственной сущностью, вечной и неподвижной, но выступающей причиной движения. Из положения о вечности вытекало, что душа бессмертна, она существует всегда, переселяясь из одного тела в другое. При этом всякое наше истинное знание об идеях возможно лишь потому, что души некоторых людей (философов) еще сохранили некоторые воспоминания о том времени, когда они не были заключены в смертные тела и могли непосредственно созерцать Абсолют.