Дмитрий Александрович Фёдоров
Природа боится пустоты
Атомизм и механицизм. Демокрит
Впрочем, другие регионы Греции также продолжали рождать выдающихся мыслителей. Так наиболее разработанное материалистическое учение древности создал фракиец Демокрит из богатого города Абдеры. Немалые деньги, доставшиеся от отца, он потратил на путешествия и образование. Впрочем, едва ли ему довелось, как утверждают античные биографы, побывать и в Египте, и в Индии, и в Эфиопии. Зато известно, что персы, ненадолго занявшие Фракию, обучали любознательного юношу премудростям вавилонской науки. Также он посещал Афины, общался там с Анаксагором, Сократом и пифагорейцами.
Родившийся и выросший в торговом полисе Демокрит придерживался демократических взглядов и нисколько не уважал костную религиозную традицию предков. Правда, новые идеи тоже казались ему ненадежными: каждый философ учил по-своему, провозглашая святой истиной то, что другие называли нелепостью. Противоречивость греческой и восточной мудрости убедила Демокрита в том, что истинное знание о мире можно получить лишь полностью отказавшись от мнения авторитетов.
Дабы самостоятельно поразмышлять об устройстве вселенной, Демокрит уходил от городской суеты и уединялся на тихих кладбищах. Нередко, осознав ничтожность человеческих дел, он без всякой видимой причины начинал хохотать, отчего и получил прозвище «смеющийся философ». Согражданам такое поведение казалось болезнью или помешательством, но приглашенный Гиппократ заключил, что общается со здоровым и умнейшим человеком.
После всего сказанного нас уже не должно удивить, что воззрения Демокрита оказались во многом противоположны элейской школе. Вопреки мнению Зенона, утверждалось, что расчленять предмет бесконечное число раз невозможно, поскольку все тела состоят из мельчайших частиц, имеющих не нулевую, а некоторую минимальную величину. Такие частицы называются атомами (от греческого слова «ἄτομος» – не разрезаемый). У них нет частей, зато имеется бесконечное разнообразие свойств (размера и формы), а еще они допускают множество вариантов сочетаний, которые и объясняют разнообразие окружающих нас веществ. Всякий предмет – это просто комбинация большого числа сцепленных между собой атомов.
Время также состоит из отдельных кратких моментов, и в любой из них движущееся тело действительно неподвижно, однако при смене моментов оно скачкообразно перемещается в другое место пространства, а наше восприятие делает это прерывное движение плавным. Причем перемещение атомов осуществляется через пустоту, ведь как иначе вообще можно двигаться, если все пространство чем-то заполнено. До Демокрита ни один греческий мыслитель не допускал существования пустоты. Таким образом, все доводы элейцев отпадали – любой путь вполне возможно пройти, ведь, в конце концов, останется лишь один последний атом расстояния, который и будет в итоге пройден за один момент времени.
Чтобы сформировать теперь общую картину мира требовался принцип, управляющий событиями, поэтому Демокрит постулирует всеобщее равенство перед законом (природы) или, по-другому, принцип отсутствия достаточного основания – нет никаких причин для того, чтобы тело или явление имело место в какой-то конкретной форме, если возможны и иные варианты. Другими словами, если какое-либо событие представляется вероятным, то оно обязательно где-нибудь и когда-нибудь имело место, или имеет место сейчас, либо же будет иметь место в будущем. Отсюда вытекал, в том числе, и такой важный вывод: поскольку атомы могут двигаться, то они действительно движутся, а объяснять нужно вовсе не движение, но его изменение, ибо ничто не случается без причины.
С другой стороны, если какая-то одна причина представляется не более существенной чем все другие, то ничего совершаться не будет вовсе. Так, Земля покоится в пространстве потому, что находится в центре нашего мира, и для нее все возможные направления равноправны, иными словами: причина перемещаться вверх ничем не отличается от причины двигаться вниз, вправо или влево. Потому Земля и не движется.
Наиболее разработанное материалистическое учение древности создал фракиец Демокрит из богатого города Абдеры. Немалые деньги, доставшиеся от отца, он потратил на путешествия и образование. Впрочем, едва ли ему довелось, как утверждают античные биографы, побывать и в Египте, и в Индии, и в Эфиопии. Зато известно, что персы, ненадолго занявшие Фракию, обучали любознательного юношу премудростям вавилонской науки. Также он посещал Афины, общался там с Анаксагором, Сократом и пифагорейцами.
Родившийся и выросший в торговом полисе Демокрит придерживался демократических взглядов и нисколько не уважал костную религиозную традицию предков. Правда, новые идеи тоже казались ему ненадежными: каждый философ учил по-своему, провозглашая святой истиной то, что другие называли нелепостью. Противоречивость греческой и восточной мудрости убедила Демокрита в том, что истинное знание о мире можно получить лишь полностью отказавшись от мнения авторитетов.
Дабы самостоятельно поразмышлять об устройстве вселенной, Демокрит уходил от городской суеты и уединялся на тихих кладбищах. Нередко, осознав ничтожность человеческих дел, он без всякой видимой причины начинал хохотать, отчего и получил прозвище «смеющийся философ». Согражданам такое поведение казалось болезнью или помешательством, но приглашенный Гиппократ заключил, что общается со здоровым и умнейшим человеком.
После всего сказанного нас уже не должно удивить, что воззрения Демокрита оказались во многом противоположны элейской школе. Вопреки мнению Зенона, утверждалось, что расчленять предмет бесконечное число раз невозможно, поскольку все тела состоят из мельчайших частиц, имеющих не нулевую, а некоторую минимальную величину. Такие частицы называются атомами (от греческого слова «ἄτομος» – не разрезаемый). У них нет частей, зато имеется бесконечное разнообразие свойств (размера и формы), а еще они допускают множество вариантов сочетаний, которые и объясняют разнообразие окружающих нас веществ. Всякий предмет – это просто комбинация большого числа сцепленных между собой атомов.
Время также состоит из отдельных кратких моментов, и в любой из них движущееся тело действительно неподвижно, однако при смене моментов оно скачкообразно перемещается в другое место пространства, а наше восприятие делает это прерывное движение плавным. Причем перемещение атомов осуществляется через пустоту, ведь как иначе вообще можно двигаться, если все пространство чем-то заполнено. До Демокрита ни один греческий мыслитель не допускал существования пустоты. Таким образом, все доводы элейцев отпадали – любой путь вполне возможно пройти, ведь, в конце концов, останется лишь один последний атом расстояния, который и будет в итоге пройден за один момент времени.
Чтобы сформировать теперь общую картину мира требовался принцип, управляющий событиями, поэтому Демокрит постулирует всеобщее равенство перед законом (природы) или, по-другому, принцип отсутствия достаточного основания – нет никаких причин для того, чтобы тело или явление имело место в какой-то конкретной форме, если возможны и иные варианты. Другими словами, если какое-либо событие представляется вероятным, то оно обязательно где-нибудь и когда-нибудь имело место, или имеет место сейчас, либо же будет иметь место в будущем. Отсюда вытекал, в том числе, и такой важный вывод: поскольку атомы могут двигаться, то они действительно движутся, а объяснять нужно вовсе не движение, но его изменение, ибо ничто не случается без причины.
С другой стороны, если какая-то одна причина представляется не более существенной чем все другие, то ничего совершаться не будет вовсе. Так, Земля покоится в пространстве потому, что находится в центре нашего мира, и для нее все возможные направления равноправны, иными словами: причина перемещаться вверх ничем не отличается от причины двигаться вниз, вправо или влево. Потому Земля и не движется.
Опираясь на указанный принцип, Демокрит дает полностью механистичную космогонию. Изначально в великой пустоте различные атомы носились во всевозможных направлениях, но сходные атомы стали стремиться друг к другу, ибо в природе подобное притягивает подобное. Отклонившись от своих начальных траекторий, они по кривым путям собирались вместе и образовывали множество водоворотов. Из каждого такого вихря возник отдельный упорядоченный мир-космос (от греческого «κόσμος» – порядок, украшение). Все атомы стремились к центру водоворота, но тяжелые в итоге оттеснили легкие на периферию (подобно тому, как сильные люди оттесняют слабых с площади, где происходит что-нибудь интересное). Таким вот образом в середине нашего мира оказались тяжелые частицы земли, выше них – менее тяжелая вода, затем – легкий воздух, и совсем с краю – наилегчайший огонь. В других вихрях могли образоваться миры с несколько иными комбинациями элементов и светил.
Весьма любопытны и взгляды Демокрита на проблему восприятия реальности. Он замечает, что люди по-разному ощущают вкус блюд или цвет предметов: одни говорят, что мёд сладок, а другие – что горек, кому-то предметы кажутся зелеными, хотя остальные считают их красными. Поскольку во всех подобных случаях нет оснований полагать одно мнение более правильным чем другое, то Демокрит приходит к выводу, что никаких вкусов или цветов на самом деле нет. В реальности существуют лишь отдельные источаемые предметами атомы, которые проникают в наши тела и вызывают те или иные субъективные ощущения. Тип такого ощущения зависит от формы попавшего в нас внешнего атома, а также от того, из каких атомов состоят органы чувств конкретного человека: у разных людей тут возможны некоторые отличия. Именно вариабельность в строении глаз или языков вызывает различия в восприятии вкуса и цвета.
Не менее интересна и биологическая концепция Демокрита. Тут он идет еще дальше Эмпедокла и не просто говорит о последовательных попытках творения – каждая более удачная, чем предыдущая, – но постулирует, что в природе выживают только наиболее приспособленные к условиям жизни существа либо же самые совершенные их органы и части, а все прочие вымирают или отмирают.
Точно также по Демокриту возникло и человеческое общество. Изначально люди вели дикую жизнь, боялись зверей, страдали от голода и холода. Самые глупые вымерли, а более сообразительные смогли приспособиться: сперва они научились прятаться в пещерах и укрываться листьями, затем – строить жилища и мастерить одежду. Самые развитые из нас даже объединились в общество и придумали язык. Единственной движущей силой во всем описанном процессе являлась одна лишь нужда, необходимость выжить.
Неудивительно также, что Демокрит не признавал традиционной религии, но при этом не отказывал богам в праве на существование. Он рассуждал весьма оригинальным образом. Раз уж имеется множество миров, то нет оснований считать, будто где-то не могли возникнуть более развитые, нежели мы, существа. Разумеется, они тоже смертны и подвластны законам природы, однако, намного мудрее и культурнее нас. Иногда из иных миров к нам прилетают отдельные атомы и, попадая в спящего человека, дают ему возможность увидеть во сне обитателей других планет. Отсюда и возникли представления о богах.
В вопросах этики Демокрит призывал во всем придерживаться меры, соотносить свое поведение с природными способностями, избегать страстей и крайностей, а вместо этого стремиться пребывать в состоянии благостной безмятежности. Любое зло всегда проистекает от недостатка мудрости, поэтому всякую проблему можно решить с помощью дополнительных знаний.
Конечно, мы должны признать, что с современной точки зрения взгляды Демокрита во многом остаются умозрительными, но все же нельзя не отметить ряд удивительных прозрений и здравых догадок, которые, несомненно, могли возникнуть исключительно лишь при попытке создать материалистическую систему мира. Судя по всему, в своих работах Демокрит постарался охватить все доступные тогда области знания, поэтому античные авторы упоминают около семидесяти его произведений, но до нас, увы, не дошло ни одного. Сохранились лишь отдельные отрывки, причем в основном приводимые другими авторами для опровержения атомизма. Существует легенда, что все тексты Демокрита выкупил и сжег идеалист Платон, но это, скорее всего, неправда. Эпоха рассвета классической Греции клонилась к закату, и в Элладе попросту начинали преобладать совсем другие идеи, поэтому тексты об атомах стали переписывать и читать реже.
Общая характеристика эпохи греческой натурфилософии
Долгие века человечество использовало миф для объяснения своего непреложного места в этом мире. Ритуалы и предания являлись объектами веры и почитания, не подразумевая даже саму возможность критики. Миф был дан изначально, дабы раз и навсегда определить устройство вселенной, нормы поведения и стереотипы мышления. Всякие отношения между явлениями природы мыслились подобно устройству родовой общины, ведь никакой иной сложной структуры человек еще не знал. Каждому полагалось занимать отведенное место, а любой несогласный обвинялся в желании разрушить закон мироздания и тем самым подвергнуть опасности всех вокруг.
С развитием и услужением греческого общества предпринимаются попытки художественно обработать и осовременить мифы. Так, в поэмах Гомера и Гесиода боги уже не выступают в качестве аморфных природных стихий, но обретают человеческий облик с ярко выраженными характерами. Одновременно с этим греки перестают поклоняться тотемам в виде древних валунов и деревьев, но все чаще создают для почитания изящные антропоморфные статуи. Статичная мифологическая картина мира уже не поспевает за социальными изменениями, однако прогресс пока еще не воспринимается обществом как благо. Рождается легенда о давно минувшей эпохе, когда люди жили счастливо и беззаботно, поскольку не гневили богов и следовали установленным нормам поведения. Нынешний же человеческий род, отказывающийся соблюдать традиционные порядки, обречен существовать в тяжелом труде и раздорах.
Тем не менее, рост населения, появление алфавита, интенсивная колонизация, а также удачное соседство с богатыми восточными империями – все это неизбежно вело к окончательному распаду традиционной греческой родовой общины. Зарождаются города-государства, с появлением которых начинают активно развиваться ремесло и торговля. Если изначально полис подразумевал полную автономность своего существования за счет собственной продукции, то спустя недолгое время почти вся Эллада превратилось в сообщество отдельных регионов, занимающихся производством тех или иных товаров для обмена. Стремительно формируются денежные отношения, влекущие сильное социальное расслоение общества.
Все это приводит к тому, что традиционные нормы права больше не могут регулировать общественное и индивидуальное поведение. Древние законы либо ничего не говорят о появившихся новшествах, либо же оказываются с ними несовместными. Требования обычая все чаще вступают в противоречие с реальной жизнью, отчего начинают казаться нелепыми и ненужными. Родственные отношения и привязанность к небольшой территории перестают играть важнейшую роль в жизни многих эллинов, начинающих видеть, что мир слишком велик и сложен, дабы объясняться древними сказками. Конфликт между традицией и потребностями общества заставляет греков сформировать новый миф, который бы определил место каждой вещи, а также место человека в новой структуре космического порядка.
Понятно, что желание объяснять сразу всё вкупе с очень малым объемом знаний о природе могли привести лишь к появлению большого числа умозрительных и спекулятивных систем. Так и произошло. Представители родовитых землевладельцев предпочитали опираться в своих построениях на идеалистический и мифологический фундамент, дабы приспособить старые тезисы (оправдывающие их высокое положение в обществе) к новым реалиям. Передовой торгово-ремесленный класс, напротив, полагался на механистические построения, желая показать несостоятельность и даже абсурдность претензий старой аристократии. Для вовлеченных в средиземноморскую торговлю ионийцев характерна опора на практические знания, а также исключительный интерес к многообразию вещественного мира. Богатые сельскохозяйственные италийские колонии выше всего ценили доводы чистого разума, а глубокие математические исследования использовать для обоснования мистико-философских концепций. Когда, вслед за экономическим развитием, в Афинах (занимающих срединное положение в географии Эллады) возникает интеллектуальная жизнь, то она поначалу пытается объединить и примирить оба этих направления греческой мысли. Естественно, что совместить несовместимое оказывается проблематично.
Современному человеку бывает довольно трудно преодолеть в себе желание усмотреть в рассмотренных выше философских учениях многие черты современной науки. В самом деле, по отдельности мы встречаем у греков немало гениальных догадок, прозрений и идей. Однако в таком деле следует проявлять крайнюю осторожность. Большая часть дошедших до нас текстов той эпохи (чаще всего в виде кратких отрывков) написана достаточно трудным и малопонятным языком, требующим аккуратного толкования. Многие древние слова не имеют однозначного перевода, более того – зачастую совершенно неясно, какой смысл автор вкладывал в придуманные им самим термины. Насколько любой из переводов отражает истинный смысл написанного – определить, пожалуй, невозможно. Понимание этих текстов нередко вызывало большие трудности даже у современников. Первоэлементы или законы вселенной нередко мыслились почти как трансцендентные божества, а натурфилософские теории чаще всего никак не оценивались на соответствие наблюдаемым фактам.
Важно также отметить, что в те времена человек сам по себе, равно как и социальные отношения между людьми, еще не мыслились отдельно от космоса. И общество, и природа по-прежнему были подчинены одним и тем же законам вселенской справедливости или необходимости, которые с очевидностью обосновывали те либо иные взгляды на правильное устройство мира и греческого полиса. Именно об этих всеобщих законах, а также о методах их поиска, шел основной спор в VI-V веках до нашей эры. Нахождение первоосновы всего сущего должно было, как представлялось, дать тот устойчивый фундамент, на котором удастся построить здание нового рационального мифа – философии. Внимательный взгляд на окружающий мир должен был, как казалось, дать ответ на то, как правильно жить. Следующее поколение греческих мыслителей справедливо назовет своих предшественников «толкователями природы».
Основную дискуссию при этом вели не просто любознательные люди, но – весьма влиятельные государственные деятели и знатные граждане, занимавшие видные места в политические жизни своих городов. В чём им точно нельзя было отказать, так это в интеллектуальной смелости: они уверено заявляли, что отказываются принимать любые идеи на веру, а вместо этого требуют обсуждения каждой мысли, включая проверку на логическую непротиворечивость. За подобную дерзость иной раз приходилось дорого платить.
К каким же результатам пришла философская мысль древних греков за два столетия своего развития? Если быть честными, то даже современники считали, что – ни к каким. Было задано множество любопытных вопросов, на некоторые из которых человечество не смогло ответить до сих пор, однако в плане решения насущных для каждого эллина проблем натурфилософы не продвинулась ни на шаг. Борьба общественных групп, войны и бедствия происходили почти безотносительно учений милетцев или элейцев, а устремления пифагорейцев обернулись трагедией для них самих. Требовался какой-то иной подход к тому, чтобы определить истинные законы жизни общества. Размышления о «мире вообще» оказались тупиком.
Вместе с Демокритом эпоха натурфилософии завершилась. Отныне греческая мысль спустилась с неба на землю, поселилась в городах и начала рассуждать о добре и зле.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Я ЗНАЮ, ЧТО Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ
Общественная жизнь Афин
К началу IV века до нашей эры афинская демократия так и не сумела найти решение социальных противоречий рабовладельческой экономики, а потому потерпела поражение в Пелопонесской войне и потеряла свою былую привлекательность. В греческом обществе вновь стали преобладать аристократические взгляды.
В новых условиях больше не могла считаться приемлемой концепция, согласно которой мир образован отдельными атомами, подчиняющимися одинаковым естественным принципам без всякого вмешательства свыше. Многим казалось, будто эта теория дает логическое обоснование тому, что общество также должно состоять из равных граждан, сосуществующих на основании общих и обязательных для каждого законов. Земельная аристократия видела в атомизме вредное для государства безбожие и анархизм. Из-за всего этого учение Демокрита, открывавшее дорогу к развитию греческой мысли в сторону эмпирических наук, оказалось отвергнутым.
Одновременно с этим важно понимать, что и ранее, когда демократические Афины Перикла были центром греческой культуры, там не наблюдалось особого интереса к проблеме устройства мира. На первый взгляд это может показаться несколько странным и даже противоречащим выводам предыдущей главы, однако причина, как представляется, заключается в следующем. Политические изменения, вызванные одновременно внутренними и, что важнее, внешними факторами, происходили в Аттике столь быстро, что афинянам просто не потребовалось отдельного философского учения, на которое можно было бы опираться в борьбе за демократические институты. Если в Малой Азии или на юге Италии отдельные группы населения всего лишь пытались аргументировать свои притязания на какие-то политические права, то в Афинах реформы с неизбежностью происходили следом за развитием экономики. Почти каждому гражданину полиса были очевидны личные выгоды народовластия, так что их не требовалось обосновывать теоретически, но вполне достаточно было просто подкрепить реальной силой. Неудивительно, поэтому, что в Афинах людей занимала в первую очередь правильная организация общественной жизни, а кроме того – способы занять достойное место новой социальной системе.
Последнее обстоятельство особенно важно, ведь в демократическом полисе любой житель мог сделать себе политическую карьеру с помощью природных или приобретенных талантов, а в первую очередь – за счет умения убедить толпу и повести ее за собой. Получив гражданские права, люди обрели право голоса, который, как сразу же выяснилось, мог стать грозным оружием. В Афинах почти на все государственные должности избирали по жребию на непродолжительный срок, а в судах все отвечали лично от своего имени. Таким образом, каждому регулярно приходилось иметь дело с административной машиной, выступать перед публикой либо же исполнять роль судьи.