Сергей Быльцов
Гераклея
424. Зевс и Гермес рассуждают об участи героев
Потом великий отец с милым сыном от Майи, старшей Плеяды, говорили о судьбах других овеянных славой героев, о том, что Участь, подобная той, что была предначертана сыну Зевса от смертной Алкмены, постигла всех знаменитых героев, а не только Геракла. Ни один из героев, избавлявших мир от чудовищ, не умер естественной смертью потому, что они не умели жить в обыденной жизни – их необыкновенная нечеловеческая сила требовала выхода, и часто она направлялась против обычных людей, а некоторые выступали даже против богов, не для смерти рожденных! Поэтому прославленные герои, сметавшие подобно Гераклу с земного лика чудовищ, сделав свое не легкое дело, должны были уйти с земной сцены по возможности с честью и славой, но не у всех это получалось, и об этом любил поболтать знаменитый бог красноречия:
– …Не хочется мне сейчас вспоминать о богоборцах, нечестивых героях, таких, как Тантал, Сисиф, Салмоней, Иксион, Пандарей, Титий, Алоады…сколько точно их было помнит лишь Мнемосина. Охотно я сейчас вспоминаю судьбу знаменитых героев, по воле вещей Ткачихи, как Геракл, истреблявших чудовищ. Помнишь, отец, как твой сын Персей от Данаи, которой лоно оросил ты животворным дождем золотым, потрясая головой убитой Медусы – Горгоны, сражался за Аргос с самим Дионисом, возомнив себя равным великому Вакху. После нечаянного убийства Акрисия, основал он обильные златом Микены, но они были до основанья разрушены аргивянами. Беллерофонт, твой племянник, победивший Химеру, дерзко захотел вознестись на крылатом брате Пегасе к нам, сюда, на блистательные выси Олимпа и совсем уже к цели был близок, но ты его сбросил на землю вместе с Быстрокрыльцем Медусы. Ты знаешь, конечно, что ставший после падения хромым и слепым Беллерофонт долго скитался, бродя кругом по Алейскому полю, на котором он Химеру убил, несчастный и одинокий он вскоре бесследно пропал. А вот совсем свежая новость: недавно другой твой племянник Тесей, в кносском лабиринте Минотавра убивший, подвергнутый гражданами им же учрежденному остракизму, из отечества был изгнан с позором после бесславного возвращения из Аида. Афиняне не простили Тесею дерзкого похищения дочки твоей Елены Прекрасной и последующую войну за нее с Диоскурами, в которой напрасно погибли многие граждане, а чудесный городок Афидны, где он прятал Елену, был полностью стерт с лика земли, Он отправился на остров Скирос, где позорно погиб, то ли сброшенный со скалы местным царем Ликомедом, то ли разбившийся сам, будучи сильно пьяным. Внук твой Мелеагр, победитель Калидонского вепря, не поделив с братьями матери охотничий трофей, на пиру обоих убил и постыдно погиб, проклятый матерью. Погубили его мстящие за убийства родственников Эринии, внявшие проклятиям Алфеи…
Долго так беседовал отец всех бессмертных и смертных с милым сыном Гермесом, вестником своим и глашатаем, который с детства не лгал, но и никогда не говорил всю правду.
Перед тем, как расстаться с со златожезлым Аргоубийцей, Зевс премудрый решил, о героях заботясь:
– Дабы не сгубили души свои герои средь люда, подвластного смерти, – полубоги, чьи очи средь смертных взирали на яркое солнце, преднамеренно я о них позабочусь. После смерти, блаженными став, будут они пребывать, жизнь и обитель имея в Элисиуме, на Элисейских полях, поодаль от всякого другого умершего люда. В этих счастливых местах умершего героя легчайшая жизнь ожидает. Не будет там никогда ни проливного дождя, ни холодного снега, ни бурь не будет жестоких. Там над цветами и высокими травами свой будет прозрачный эфир, и мягким светом багряным солнце свое будет сиять, и свои загорятся звезды на безмолвном ночном небосклоне. Там, средь лугов, покрытых пурпурными розами, среди плодоносных, пышных, тенистых дерев бесшумно потекут полноводные реки рыбой обильные, а сами блаженные, прохаживаясь вместе и мирно беседуя, проводить будут время в радостных воспоминаниях. Ни изнуряющих дум, ни заботы тяжкой не зная, будут жить здесь безмятежно все прославленные герои. Но только не Геракл! Своего милого сына, прямо с костра погребального я вознесу к нам сюда, на Олимп, как бессмертного бога!
425. Геракл на пиру у Алкимедонта
Деяниру после первой же ночи, проведенной с Гераклом, постигла та же судьба незавидная, что и всех других его женщин и дев. Любвеобильный герой потерял мужской интерес к законной супруге сразу после того, как исчезли все тайны первой ночи. Иногда он восходил на ложе жены в темноте и представлял, что там лежит неизвестная, но делал это скорее не по любви, а по необходимости так же, как в рабстве занимался любовью с назойливой Омфалой. Незнакомые юные девы, особенно царского рода, после женитьбы на Деянире стали еще больше волновать любвеобильное сердце Геракла, ведь у него стало много свободного времени, которое он часто не знал куда деть…
Как-то в Аркадии, Геракл был поражен кипарисовыми стрелками сладкоистомного Эрота одновременно в сердце и в печень. У царя небольшого города в счастливой Аркадии Алкимедонта была юная дочь Фиало, которую он очень любил и лелеял. Он мечтал, выдав дочь замуж за достойного мужа, успеть воспитать еще внуков. По словам аркадцев, Фиало все женское племя на земле многодарной девичьей красотой затмевала.
Алкимедонт в честь Геракла устроил пышный пир, на котором все весело пили и ели, и не было на этом пиршестве обделенных. После того, как питьем и едой пирующие утолили желанье, юноши, влив в кратеры винный напиток до самого верху, всем по кубкам разлили, свершив перед тем богам возлиянье.
Пеньем весь день ублажали певцы и аркадские юноши прославленного героя Геракла, оказывая ему почитанье, как богу. Ему одному, как божеству, на пире предложили возлежать, цари обычно вели так себя, словно боги, герои же чаще в креслах с высокими спинками восседали или на скамьях просто сидели, как обычные люди.
Отпрыск Зевеса умилялся от песен и от одинокого возлежания и многочисленные совершал возлиянья чистым вином, не забывая каждый раз сам осушить чашу иль кубок, говоря, что вода только портит вкус чудесного напитка.
Но больше всего восторгался Геракл видом краснощекой Фиало с выразительными живыми глазами цвета спелой маслины, с темным пушком на верхней припухлой губе и молочно-белыми ровными зубами. Она сидела рядом с отцом и все время смеялась, было видно, что была она очень смешлива. На протяжении всего пира Алкид не мог от нее глаз отвести.
Когда же все отправились спать, у пьяного Геракла, как обычно, проснулось иное желанье, и он, как слышали рабыни и слуги, сам себе под нос так бормотал:
– Вино для всех есть наилучший напиток, душе и телу новые силы дающий. Телу питье чистого хорошего вина приятно и только на пользу идет. Однако вино и для дел Афродиты очень даже пригодно. Поэтому надо мне после такого пышного пира не забывать в эту дивную ночь и о других наслаждениях.
Алкимедонт велел в сени для важного гостя самую крепкую резную кровать принести, из больших подушек пурпурных пышное ложе устроить, покрыть это ложе коврами, сверху пушистым застлать одеялом, чтоб от ночной свежести им закрываться. С факелами в руках поспешили из пиршественной залы рабыни, быстро на прочной кровати постель постелили для могучего сына Кронида и приветливо так ему возвестили:
– Гость дорогой, иди почивать! Для тебя уж готова постель, на которой ты сладким сном насладишься.
426. Геракл насильно овладевает Фиало
Однако о сне, пусть и самом сладком, Геракл даже не помышлял. Он немного подождал пока другие заснут, а потом на собственных бесшумных подошвах (босиком) прокрался на второй этаж, в гинекейон (женская половина в задней или верхней части дома) и осторожно вынес на вытянутых руках улыбавшуюся во сне Фиало в сад, располагавшийся как раз сзади женской половины дома.
Оказавшись на сложенной в кучу скошенной холодной траве и почувствовав на своем девичьем теле чужие руки, девушка проснулась и сначала стала звонко смеяться, как от щекотки. Когда дева поняла, что с ней происходит, то в испуге стала пытаться кричать, но отпрыск Зевеса рот ей заткнул ее же повязкой и сказал:
– Радуйся дева! Сладкую негу любви и пьянящее упоение объятий тебе подарить сейчас я желаю. Не простой смертный ласкает тебя, а знаменитый герой! Тебе завидовать будут подруги, ведь ты прекрасного сына родишь от Геракла. Может быть, то, что будет сейчас, будет самым лучшим во всей твоей жизни.
Дева, утопая в слезах, смогла под повязкой лишь что-то в ответ промычать. Герой в течение буйной ночи несколько раз принимался колебать мощно травянистое ложе Фиало даже не потому, что красою всех нежноласковых жен оказалась она превосходней, а потому, что больше было не с кем ненасытную страсть утолить – рабыни и служанки Геракла уже не прельщали, особенно, если им было за 20.
По своему обыкновению наутро Амфитрионид оставил Фиало, так же как, Парфенопу, Авгу и других юных дев. Семя великого героя никогда не бывало бесплодным, и превратившаяся в женщину дева, стала носительницей поневоле тайного груза.
Зная жестокий нрав отца, всегда смешливая Фиало совсем перестала смеяться, она до последнего дня туго пеленала округлявшийся живот и вскоре незаметно от всех родила, однако тайно вскормить новорожденного ребенка не сумела. Когда суровый родитель заметил, что ставшая неулыбчивой дочь в течение нескольких месяцев все поправлялась, а потом похудела внезапно, он сразу догадался, что она была беременной и тайно родила. Алкимедонт незаметно проследил за дочерью и вскоре обнаружил маленького ребенка, когда Фиало грудью пришла его покормить. Отец приказал крепко связать нечестивую дочь и бросить вместе с новорожденным ребенком в горах, чтобы они там погибли от холода и голода или от зубов свирепых зверей.
Согласно Павсанию, аркадяне назвали новорожденного ребенка Фиало Эхмагором. Так как брошенный ребенок много плакал, то птица кисса (сорока), прислушавшись к его жалкому плачу, сама стала подражать его крику. Сорока, усевшись на ветке высокой, как ребенок кричала и далеко по лесу ее пронзительный крик разносился. По воле зеленоглазой Тюхе, Геракл проходил этой дорогой. Он услыхал крик сороки и счел, что это кричит малый ребенок, свернул с дороги и поспешил на плачущий голос грудного ребенка. Увидев юную женщину, он узнал Фиало, развязал ее узы и спас малютку. С того времени протекающий вблизи источник от имени птицы называется Кисса.
Однако ко всему и ко всем безучастная Милихиос, направив, от скуки, Геракла к бывшей возлюбленной (как всегда, только на одну ночь) и сыну Эхмагору, тут же потеряла к ним всякий интерес. Поэтому, что сталось с Фиало и ее сыном от Геракла, не известно, ибо они умерли в безвестности, как и большинство остальных многочисленных детей Геракла от малоизвестных возлюбленных на одну ночь.
427. Геракл убивает Ормения, чтобы овладеть его дочерью Астидамией
Согласно Диодору Сицилийскому, проходя через Пеласгиотиду, Геракл прибыл к царю Ормению (по Пиндару – Аминтору) и увидел его дочь Астидамию, звонкая слава о красоте которой в то время разносилась тысячеустой молвой по всей просторной Элладе, знаменитой прелестью девушек с кожею нежной.
Говорят, что Геракл, увидев Астидамию в обширном дворе отцовского дома, весь так и застыл, как мраморное изваяние, от беспредельного восторга, похотливым взором приемля, как деве ласковое дыханье Зефира одежды у нежных грудей при движении плавно вздымало. У Астидамии были мягкие льняные волосы, заплетенные на затылке в косы, светло синие глаза и синие прожилки на висках, покрытых редкими льняными завитушками; голубые глаза на невинном, как у ребенка лице, смотрели ласково и доверчиво. Не отрываясь, на нежные груди смотрел Геракл, на округлые ягодицы под пеплосом тонким, смотрел на юную красоту, что на краткое время дала деве Природа. Но скоро уж ему недовольно взглядов одних, ему показалось, что он влюбился в юную Ормения дочь и, забыв о законной жене, он, явившись к отцу, стал свататься настойчиво к ней.
Поскольку знаменитый герой был уже женат на Деянире, то, несмотря на всю свою громкую славу, получил от родителя девы вежливый, но решительный отказ:
– Богоподобный Амфитрионид! Слава и гордость Эллады, герой знаменитейший! Я всегда рад тебя видеть, и всегда приму как самого желанного гостя, но дочь свою, уж прости, тебе не отдам. Разве у тебя нет сейчас законной жены? Как о мужчине, о тебе ходит разная недобрая слава… Говорят, что ты обманул уже многих царевен, и я не могу доверить тебе еще одну, мне самую дорогую на свете.
Услышав такой решительный отказ, Геракл аж в лице изменился и, грозно сдвинув к переносице брови, надменно сказал:
– Ты сам принуждаешь меня к тому, чтоб я не просил, а брал то, что хочу в виде военной добычи!
Не тратя времени на пустые разговоры, Геракл пошел на Ормения войной. Сражение длилось не долго. Как низкие темные тучи на небе Зефир разгоняет, ударяя по ним шквалами ураганного ветра, так под ударами дубины Геракла головы вражьи летели. Бывший прославленный смиритель чудовищ, а теперь не знающий куда себя деть могучий герой быстро захватил неподготовленный к войне город и убил отказавшего ему царя прямо на глазах у его дочери. Благочестивая Астидамия безутешно рыдала вместе со слугами и рабами, раздирая на нежном теле одежды. Всюду стонали служанки, били ладонями в груди от скорби, раздирали ногтями тела, волосы, на себе обрывая, и царапая лица до крови.
Через 9 месяцев Астидамия родила сына Ктесиппа, о судьбе которого даже царице высот Элевфера Мнемосине, Муз породившей прекрасноголосых, ничего не известно. О том, как она стала женщиной Астидамия рассказала своей старшей сестре Меропиде:
– Геракл поступил так, как ведут себя победители в поверженном городе, отданном на разграбление и насилие. Не мне дав даже похоронить родителя, он изнасиловал меня на следующую ночь после убийства отца. Он не ласками нежными со мной сочетался, а надругался надо мной, как будто его сердцем завладела Анадейя, богиня бесстыдства. Мне стыдно об этом не только рассказывать, но даже вспоминать я не могу без содрогания.
428. Дике безрезультатно жалуется на Геракла Зевсу
Орфики в гимне поют, что с блистательных высей Олимпа наблюдает Дике людей многовидное племя, должным карает судом нечестивцев, закон преступивших, все беззаконное к правде ведет, блюдя во всем справедливость. Богине справедливости зримо все, что тайно питается мыслями злыми, ведомо все, что желают свершить нечестивые люди. Дика, единственная из богов и богинь, однажды напав на преступника, обязательно воздает по заслугам, она непримиримый противник всем попирателям прав и верный друг для всех справедливых. Она непорочную совесть всегда направляет, как должно, чистыми мыслями. Она же, при этом, разит беспощадно всех, кто к ней под ярмо не идет, кто умом переметен, всех, кто с прямого пути уклонился, она хлещет бичом преогромным. Дочь Зевса от второй супруги богини правосудия древней титаниды Фемиды Дике обычно находится близ его олимпийского трона.
Богиня справедливости в последние годы не однажды собиралась Гераклу воздать по заслугам, но зная, что сам Зевс его опекает, отцу – главному на земле защитнику и охраннику справедливости не раз говорила:
– Геракл все чаще использует свою огромную силу не для блага людей, а для удовлетворения своих прихотей низменных, особенно – злобной мстительности, непомерной гордыни и похоти лютой. Если б не был он твоим сыном и сам не был бы силой и духом могуч так безмерно, я бы уже давно сразила его беспощадно, отхлестав бичом преогромным, хоть бы за то, что он вчера над Астидамией, несправедливо убитого им Ормения юной дочерью, надругался бесстыдно.
Отец всех бессмертных и смертных, как самый главный охранник справедливости, обычно делал все, что Дике просила, хотя часто и медлил с воздаянием неотвратимым. Однако в этот раз, ласково помавав кустистыми своими бровями, он дочь на колени к себе усадил и так ей ответил:
– Сын мой Геракл – герой, полубог, без сомнения, лучший из лучших, но он живой человек, значит и у него есть пороки и серьезные недостатки, доставшиеся ему от матери, но не потому, что Алкмена плохая, а потому, что она смерти причастна. Все же и он когда настанет предначертанный непреложными Мойрами срок, за все прегрешения будет смертью самой мучительной и ужасной наказан. А за великие подвиги он заслуженно будет обожествлен и, вознесясь к нам на Олимп, избавится от всех смертных своих недостатков, оставив лишь то, что от меня – прекрасное, вековечное, неподвластное смерти. Это ли не высшая справедливость, моя любезная Дике?!
429. Геракл захватывает Эфиру и овладевает Астиохой. Тлеполем
После женитьбы на Деянире, Геракл часто воевал с соседями, но это были небольшие, всегда победоносные войны. Так, однажды Геракл отправился в поход против племени феспротов, населявших Эпир. Захватив древний город Эфиру, где царствовал царь Филант, Геракл сошелся с его совсем еще юной дочерью Астиохой.
Поэтесса Фероника, обучавшая Астиоху дивному крику Каллиопы, так рассказывает о том, что сделал Геракл с малолетней ее ученицей:
– Я сама лицезрела, как Геракл, пораженный эротовыми стрелками огненной страсти, жадно смотрел на юное тело Астиохи, лучшей моей ученицы, редкую красу от богов, получившую вечных. Юной, сияла Астиоха красою так невинно и скромно, как при восходе луна бледно-нежная светит безмятежно в наступившем мягком мраке вечернем. Похоти лютой во благо стыдливую деву знаменитый герой погубил, словно с только, что расцветшей белой розы нежные лепестки грубыми пальцами все оборвал. Он поймал Астиоху в охапку в столовой и при мне и служанках стал, как лоза обвиваться вокруг девы невинной. Крепко держал он ее юное стройное тело, ласкал только, что появившиеся груди юницы, срывая пеплоса складки и сбрасывая последние повязки, что вились вокруг ее гибкого девичьего стана. Астиоха была невинной настолько, что сначала даже мечтательно улыбалась. Я знаю, что она думала, будто все это ей только видится, словно снится, и она лишь приятно изумлялась сладкой яви такого дивного сна. Тут Геракл сладострастно стал целовать ее по-девичьи неподатливые губы и грубо сорвал с ее нежных бедер никем нетронутый пояс. Голосом от нетерпенья дрожащим он ей сказал: «Сейчас мы с тобой прямо здесь, на этом столе жаркой любви предадимся! Страстью такой обжигающей у меня давно уж ум не мутился, с того самого дня, когда я впервые мужчиною стал». И Астиоха, наконец, поняла, что это не сон. Она изо всех сил стала вырываться, я тоже бросилась ей на помощь, но Геракл отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, я упала и разбила голову так, что долго встать не могла. Не может противиться слабая дева герою могучестью превзошедшему всех, даже самых сильных мужей. Я раненая рядом валялась и слышала, как Зевсов отпрыск, насилуя деву, так со злобной усмешкой ей говорил: «Зачем, дева, противишься мне безуспешно? Глупая ты. Ведь я самый могучий в Элладе герой, я лучший из лучших и всеми любимый, особенно девами юными. Все завидовать будут тебе, когда узнают от чьей силы ты сына зачала». Так Астиоха иго насильной любви претерпела и без брачного вено милое девичество потеряла.
После того, как девять раз серповидные сочетавши рога, круг пополнился лунный, вчерашняя девочка Астиоха родила Тлеполема, которого часто путают со знаменитым сыном элевсинского царя Келея и Метаниры Триптолемом.
Несравненный Гомер поет, что Тлеполем Гераклид, как отец, и огромный, и мощный, гордых родосцев, извел в девяти многоскамейный кораблях, полностью снаряженных из Родоса. Тлеполем, копьеборец, гибельный в битвах, силы Геракловой сын, рожденный с младой Астиохой, взятой героем в Эфире, у вод Селлеиса, когда он многие грады рассыпал питомцев Зевсовых юных. Сей Тлеполем лишь возрос в благосозданном доме Геракла, скоро убил, безрассудный, почтенного дядю отцова, старца уже седого, Ликимния, отрасль Арея. Быстро сплотил он суда и с великою собранной ратью скрылся, бежав по морям, устрашаясь мести грозивших всех остальных, – и сынов, и потомков Геракловой силы. Прибыл в Родос, наконец он, скиталец, много бед претерпевший. Там поселились пришельцы тремя племенами и были Зевсом обласканы и любимы, владыкой богов и отцом человеков: Он им богатства несметные свыше пролил, Олимпиец.
Другие говорят, что, возмужав, Тлеполем нечаянно убил в славном гремящими от лошадиного бега долинами Аргосе друга Геракла Ликимния, отца юного Ойона, подло убитого сыновьями Гиппокоонта в Лакедемоне. Тлеполем был изгнан из конелюбивого Аргоса или сам бежал на остров Родос и поселился там. Находясь там, он послал гонца к Феспию, который радушно принимал его отца 50 дней и каждую ночь посылал к нему одну из дочерей, когда тот охотился на Киферонского льва. Гонец должен был передать Феспию, чтобы он семерых сыновей, рожденных его дочерями от Геракла оставил у себя, трех отослал в Фивы, а сорок остальных отправил для основания колонии на остров Сардинию.
Великий Поэт поет, как Тлеполем Гераклид злою судьбой был сведен с героем Сарпедоном божественным в битву. У обоих противников длинные копья навстречу вдруг полетели из рук: угодил Сарпедон Гераклиду в самую шею, и жало насквозь несмиримое вышло: быстро темная хмурая ночь навсегда Тлеполемовы очи непроницаемой мглою покрыла.
Аполлодор говорит, что Тлеполем не погиб от руки Сарпедона. После разрушения Трои люди Тлеполема причалили к берегам Крита, но затем ветры отнесли их, и они заселили Иберийские и Гимнесийские острова…