Александр Николаевич Шелухин
Звёздный янтарь
Кто бы знал, как я обрадовался, когда наконец-таки покончил с рассказом о моих приключениях. Если считать за таковые вынужденное самозаточение в вонючем чемодане и подглядывание за проделками Крокодильи боги знают чьей головы. В гробу я видел такой вуайеризм…
От долгой болтовни в горле так пересохло, будто памперсы жевал. С нескрываемым вожделением я прирос взглядом к отодвинутой на другой конец стола упаковке пива. Но попросить не решался. Господин лейтенант отключил диктофон, и с тоской в голосе произнес:
– Зря я все-таки, Дима, оставил тебя без присмотра и пошел спасать от врачей-вредителей твоего соседа по надувному особняку, богатыря нашего, Васятку. Никогда себе не прощу!
Офицер встал с сомнительной чистоты скамейки и стал, заложив руки за спину, прохаживаться по камере – от двери до зарешеченного окошка туда и обратно. Когда на очередном заходе господин лейтенант повернулся к нам спиной, я стащил-таки еще банку пива. Сделал пару добрых глотков и, умиротворенный, стал с интересом слушать. По словам Антона Петровича выходило, что я – хитрая, коварная тварь, каких свет не видывал. Чуть ли не наместник диавола на земле. При всем том как-то умудряюсь скрывать свою козлиную сущность под личиной невинного агнца:
– До встречи с вами, ребята, признаюсь, я был ужас каким простофилей. Доверял анкетам, характеристикам с места работы, а иногда даже откровениям сетевых дураков в "Соплеменниках". Наивно считал, что о любом человеке можно судить по тому, как за глаза о нем отзываются сослуживцы в курилке… Думал, что худо-бедно разбираюсь в психологии людской… Почему-то сразу для себя решил, что в вашей "сладкой парочке" заводила именно Василий. Ну не старый ли я дурак? Повелся на стереотип, что если бугай – косая сажень в щеках, значит непременно альфа-самец…
Падкий на лесть Вася демонстративно отсалютовал банкой пива. Типа, да – я такой! Весь из себя харизматичный бэд бой, завсегдатай вонючей подворотни, лично знакомый с участковым.
– … как я жестоко ошибался! – продолжал тем временем господин лейтенант. – Оказалось, что кудрявый здоровяк в данном криминальном дуэте – так, удобная ширма, актер второго плана. За широкой спиной которого "серому кардиналу" Дмитрию Балясину, истинному мозгу банды, так вольготно обстряпывать темные делишки… Вот скажи мне, Дима, за каким чертом ты вопреки моим четким указаниям завис около пожарной машины? Не иначе, чтобы поглазеть на драку приезжих люминесцирующих… или люминесцентных? ученых дураков с нашими доморощенными придурками из пожарной охраны… Так, любознательный ты наш?
– Так… Интересно же было, кто победит… – виновато промямлил я. – А потом пришлось задержаться, чтобы телефон найти. Кто же знал…
– Молчи уж лучше! – в сердцах сказал Антон Петрович, и с горя тоже откупорил себе банку пива. И, хорошенько промочив горло, сменил гнев на милость. – Ладно, что было, то свинья зарыла… Я тоже хорош, признаться… Возомнил в одиночку изловить самую матерую банду контрабандистов в Регионе. Сел в засаду как путняя Феня – листочками-веточками прикрылся, разве что харю узорами не изрисовал. Оружием еще, дуралей, что твой Рэмбо обвешался с ног до головы! Чтобы табельной пукалкой и старой охотничьей фузеей тестя напугать преступников… Тьфу!
Господин лейтенант прикончил напиток и, получив от услужливого агента Василия новую банку, наконец-то перешел от пустого сотрясения воздуха к делу:
– А если начистоту, операцию "Ловля на живца" можно в целом и общем считать успешной. Да! Да! Несмотря на тот прискорбный факт, что сокровища у нас все-таки стырили…
Я не удержался и перебил Беклемишева:
– Извините, Антон Петрович…К чему вообще было оставлять Звездный Янтарь у нас? Ведь можно было заменить шарики муляжами, да хоть теми же леденцами – они тут на каждом шагу продаются. На упаковках пишут, что эта кислятина – точная копия самородков…
– Я знал! Я знал, что рано или поздно кто-нибудь спросит об этом! – погрозил мне пальцем господин лейтенант. – Так и быть! Вам, моим суперагентам, расскажу как на духу, отчего я пошел на такой риск… Напоминаю – операция у нас совершенно секретная. Что случись, не дай Бог, конечно – мне для вас, ребята, даже именные часы с гравировкой "Такому-то за содействие полиции (посмертно)" не выбить. Потому что светить вас никак нельзя было! К всему прочему, бюрократическая волокита резко снижает шансы на успех дела. Сами посудите: чтобы по закону подменить настоящий Звездный Янтарь на фальшивый, надо до хэ чего сделать. Во-первых – придать официальный статус кладу. Разумеется, найденному совершенно случайно гражданами, например, Писькиным унд Жопкиным во время ознакомительной прогулки по болотам. Естественно, место находки они, как на грех, не запомнили… Потому как у них от жадности в зобу дыханье сперло. И понеслись законопослушные пентюхи сломя голову обменивать раритетные шарики на кучу галакт-баксов… Так вот значит, пока офигевший дежурный, не торопясь будет оформлять добровольную передачу ценностей, а эти болваны – Писькин энд Жопкин – топтаться в ожидание момента, когда в специально прихваченную матрасовку посыпятся хрустящие купюры, на это шоу – кто бы сомневался! – сбежится смотреть все полицейское управление. От Гранд-Шефа до распоследней уборщицы. И какая после такой презентации, нафиг, секретность? Во-вторых, подмена сокровищ подразумевает наличие некоей к тому надобности. Допустим, в нашем случае с этим порядок. Операция по захвату шайки контрабандистов – повод более чем весомый. Плохо то, что утечки информации не избежать. Так как план операции должен быть утвержден тем же Биг Боссом, его замом, замом его зама и куратором отдела. В обратном порядке, разумеется… Разве что у помянутой уборщицы не надо будет ничего подписывать, а ограничиться лишь устным одобрением: "Тетя Нюра! Ничего, если я устрою облаву на контрабандистов Звездным Янтарем?" "Ничо, Антоша, устраивай на здоровье… Токмо если вдруг попадется тебе сынок мой непутевый, Бориска, ты ужо его отпусти. Мы ведь с тобой не чужие: с твоей бабушкой соседствовали в бараке в Тухлобздеховском переулке. Борьке-то я сама потом дома выволочку устрою! А тебе, голубчик, принесу пирожков домашних с грибочками, вку-усных…" И что в итоге? Контрабандистов, как пить дать, вспугнем. Лови потом их на другом конце Галактики…
Господин лейтенант прикончил банку и продолжил тягомотную, но очень познавательную лекцию:
– Живем-то где? По сути – в большой деревне, прости Господи… В-третьих, не все преступники такие дураки, какими их предствавляют в полицейских сериалах. Поверьте, леденец вместо самородка им не втюхать. Они лучше любого профессора шарят в нюансах цвета, особенностях формы и всяких там структурных неоднородностях. Это хлеб их насущный!
Последнюю фразу офицер произнес так пафосно, что я невольно улыбнулся. А Вася так вообще пронес банку мимо рта и весь как свинья облился. Антону Петровичу, с его склонностью уводить собеседника в словесные дебри, проповедником бы в какую-нибудь секту устроиться. Вот где его таланту лапшу на уши грузить цены бы не было. Стадионы бы собирал!
Беклемишев, с недоумением посмотрев на нас, видимо, понял, что немного увлекся. И тут же впал в другую крайность – лаконизм, завещанный нам суровыми спартанцами:
– Вопросы? Отвечу на один. Потом, кто перебьет – пеняйте на себя… Итак?
ГЛАВА 16. Вася обижается.
Разумным было бы выяснить, что нас ждет в грядущем. Каковы планы у господина лейтенанта на меня и Васю. Агнцев, волею ли провидения, по простодушию ли, ступивших на скользкую дорожку. Но я, как в таких случаях частенько бывает, спросил совершенно другое:
– Антон Петрович, почему в русскоязычном Регионе полицейских называют конс-тэб-ля-ми? Язык ведь сломать можно…
Господин лейтенант пристально посмотрел на меня и сказал:
– Думал, спросишь, нашли мы или нет твоего чертова робота с мистической головой в саквояже… Но раз для тебя, Дима, более важно узнать особенности местного табеля о рангах… Отвечаю. Именовать низший полицейский чин конст… консте… бля!.. придумали умники из министерства для борьбы с пьянством личного состава во время несения службы. Потому как тест на алкоголь легко обмануть таблеточкой "антиполицая". А выговорить "под мухой" это мерзкое слово могут немногие. Я лично знаю только двоих таких уникумов: маэстро Пугалкина – знаменитого пародиста из столицы, и еще одного флотского старшину в отставке – матершинника, каких свет не видывал…
Антон Петрович откупорил себе еще банку и милостиво разрешил нам взять "по-последней". Невероятное с моей точки зрения панибратство господин лейтенант объяснил так:
– Ребята! Не побоюсь слова – коллеги! Все мы пережили тяжелый стресс… А процедура совместного распития алкогольных напитков, как известно, снимает напряжение лучше всяких психологов. К тому же полезна в плане конспирации. Даже если о нашем секретнейшем совещании прознают враждебные силы, вряд ли кто заподозрит, что вы мои агенты. Решат, что Беклемишев, меркантильный старый лис, коварно подпоил мальчишей-плохишей. Зачем? Да чтобы под пьяную лавочку выведать некую Военную Тайну. Плохиши, без сомнения, выложили бы все и всяческие секреты вероломному собутыльнику на блюдечке с голубой каемочкой! Если бы имели о чем-то таком хоть малейшее понятие. А так… Просидели битый час, накачиваясь пивом, оплаченным из скудного полицейского жалованья. Тупо поглазели, будто новорожденные телята на волшебную вещь газонокосилку. Послушали, как перед ними распинается старый седой человек. И разошлись, оставшись каждый при своих заблуждениях…
Не давая Беклемишеву перейти к рассуждениям о Добре, Зле, или, не дай Боги, к воистину животрепещущей теме – "скудном жалованьи полицейского", Вася поднял руку:
– Антон Петрович! Не беспокойтесь, за пиво мы непременно отдадим. Вот разыщем грабителей, отберем клад, получим премию – и сразу отдадим. Я вот что спросить хотел… Вам доктора со "Скорой…" ничего для меня не передавали? Просто пока я дрых, из кармана пропала одна штучка. Безделушка такая в виде блестящей пластинки клинышком, с фигурными вырезами. Не "лопатник" с баксами, конечно, но все равно жалко. Как-никак историческая реликвия. К тому же вещь памятная. Мы ее с Димоном в старом вороньем гнезде нашли, а потом эта фиговина нам даже пригодилась. Мы ей открыли дверь в Хранилище…
– Передавали! Конечно, передавали! – успокоил друга господин лейтенант. – Только не артефакт, а плесневелый бутер с сыром. Который выпал у тебя или твоего бой-френда из кармана, да и закатился под лавку. И пока его не нашли, до того пропитал миазмами "неотложку", что там теперь пахнет чем угодно, только не стерильностью. Врачиха, старая ехидна, такую физиономию скорчила! Как будто ей в буфете говняную муху в пирожке подсунули… А видел бы ты, с каким гонором она распорядилась, чтобы олухи-санитары упаковали эту "вкусняшечку" в банку для анализов и вручили мне лично в руки. Типа, как важнейшую улику на экспертизу. Вот же язва очкастая! Наверное, хотела, чтобы криминалисты взяли из вещдоков биты и отлупили меня как сидорову козу за такой "подарочек"… А больше, Васятка, ничего не передавали… Разве что на словах, которые уместны для бомжа из теплотрассы, но дама с высшим медицинским образованием не должна знать в принципе. Впрочем, покопаться у тебя в штанах, – сказал господин лейтенант, нарочито смакуя двусмысленность фразы, – мог кто угодно. Хоть из залетных, хоть из местных, народу там ошивалось порядочно – кто же откажется лишний раз посмотреть на "противных", так сказать, в процессе…
– Мне, Антон Петрович, ваши намеки странные типа "противные", "в обнимочку с бой-френдом", "покопаться в штанах", категорически не нравятся, – перебил господина лейтенанта Вася. – Огорчаюсь я сильно, когда мне, юркому натуралисту… в смысле – ярому натуралу, такое говорят. У нас в деревне за такое оскорбление сразу в рыло, а по сезону могут лопатой или вилами оху… отоварить. А если стерпишь, промолчишь – значит, точно из этих. Тут уж держись! Бабки на лавочках передерутся, подбирая тебе жениха из соседней деревни. А в сельпо даже чекушки в долг не дадут…
– В самом деле? – деланно удивился Беклемишев. – Как-то мне, Василий, не особо верится… Радугой клянешься?
Щеки друга залились краской, а до боли знакомое сопение не предвещало ничего хорошего.
Господин лейтенант, видимо, осознал, что перегнул палку. И поспешил исправить дело. Но случайно – или преднамеренно? – еще более усугубил ситуацию:
– Ладно, ладно, Василек! Да не петушись ты так…
Ну все! Я понял, что теперь ничто не сможет помешать перерождению добродушного паренька в чудовище типа старины Халка. Только не зеленое, а красномордое. Полицейского офицера при исполнении Вася – я очень на это надеялся – не тронет. Потому как деревенским участковым вышколен на славу и Уголовный кодекс чтит. А крушить в "обезьяннике" особо и нечего. Подумаешь, погнет дужку от кровати. Делов-то. Слава крокодильим богам, что антикварных югославских стенок конца 20-го века, под завязку набитых хрусталем, в камеры ставить не принято.
По наитию я успел подхватить со стола самое ценное – полупустую упаковку с пивом. А уже через миг безумная ипостась Васи … мертвой хваткой вцепилась в край столешницы. Пальцы разрушителя побелели, но массивный стол держался хорошо. ДСП – материал добротный. Не хрупкая пластиковая дрянь из 3D – принтера. К тому же, как потом выяснилось, стол был намертво прикручен к полу. Наверное для того, чтобы зэки, коли задумают бунтовать, в камере не забаррикадировались…
Впрочем, сопротивление жертвы Анти-Васю только раззадорило. Как и положено в таких случаях у истинных маньяков. Деревенский Геркулес поднатужился и выворотил-таки ножки стола из креплений! Кракс! – и ветеран "обезьянника", тяжело перевернушись в воздухе, глухо шлепнулся об пол… Несостоявшийся пасьянс под действием воздушной волны с тихим шелестом разлетелся по всей камере. По странной прихоти хитрой науки аэродинамики одну из карт закрутило вихрем под самый потолок. Я и Беклемишев завороженно следили, как последняя карта – валет пик – медленно спланировала на колени господину лейтенанту. Наступила полная тишина.
Смыв горечь обиды актом вандализма, Василий с гордо поднятой головой покинул помещение. Наверное, пошел снять и прибрать до следующего раза обтягивающий костюмчик Антигероя.
Господин лейтенант, все это время так и просидевший истуканом на скамейке, взял прилетевшего к нему волей судьба пикового валета и задумчиво сказал:
– Нашел же я, старый дуралей, над кем шутки шутить…
Я же, давно привыкший к экзотическому методу самовыражения друга, только плечами пожал. Типа, ничего страшного, дело житейское…
Беклемишев встал и, тяжело вздыхая, оценил учиненные разрушения.
Перевернутый стол напоминал поверженного в бою мифического зверя. Впечатление усиливали дюпеля длиной чуть ли не с карандаш, которыми, словно когтями, ощетинились ножки стола… Брюхо чудовища – то бишь нижняя сторона столешницы – было усеяно пупырышками окаменевшей жвачки и еще боюсь даже предположить чем.
Вдруг Антон Петрович резко наклонился, что-то приметив среди россыпей мерзких свидетельств козлячей сущности некоторых людей.
Я хотел было спросить, что происходит. Но господин лейтенант на языке жестов велел помалкивать. Если, конечно, я правильно истолковал неистово приложенный к губам палец и страшные, как у той мышки из кустов, глазища. Однако, смотреть, как не менее известной кошке, мне никто не запрещал. И я, не забывая время от времени прикладываться к банке, с недоумением наблюдал за действиями полицейского.
Антона Петровича заинтересовала странная выпуклость рядом с ножкой стола. В ход пошел пинцет, какими в полицейских сериалах подбирают с захарканного пола "бычки" на экспертизу. С ювелирной точностью, не потревожив ни одной жвачки, лейтенант отделил загадочный нарост от столешницы. Затем по "найденышу" вдоль и поперек прошелся уже знакомый мне приборчик для поиска "жучков". Я замер в ожидании объяснений насчет сущности случайно обнаруженной хрени…
ГЛАВА 17. Микрофон под столешницей.
Находка с превеликой осторожностью была помещена в блестящий пакетик. И только тогда господин лейтенант вынес вердикт:
– Смотри и учись, агент Дмитрий .... . Перед тобой – классическая шпионская закладка. В данном случае – устройство для прослушки, замаскированное под метастазу плесени. На зачумленной изнанке стола практически незаметна. Если бы не всплеск гетеросексуальности у Василия – прощелкали бы "насекомое"! А закладочка интересная… Хотя бы потому, что не распознается даже моим самым навороченным детектором. По крайней мере, ребята из техотдела клялись в том самым для них святым – матерью. В смысле – материнской платой. И я технарям верю. Потому как не за "спасибо" одним из первых новые гаджеты от них получаю: к Всегалактическому Дню Программиста две по 0,7 пятизвездочного каждый раз засылаю с нашим почтением…
Тут вернулся блудный агент Василий. В камеру проходить не стал: замер в дверях, как часовой у Мавзолея. Ну, это нам не в новинку… Так Вася набивает себе цену при постороннем человеке. О былых обидах напоминали только чуть надутые губы. Я всегда с него удивляюсь: стравил пар, разломав полезную вещь, и опять спокоен, как дохлый лев… До следующего припадка ярости. Стоило мне вообще лететь через половину Галактики? Ничего нового…
Антон Петрович, наивная душа, вероятно, принял это топтание у порога за раскаяние. Выхватил у меня из под носа последнюю банку и протянул нашему вспыльчивому вандалу:
– Василий! Что ж ты так все близко к сердцу принимаешь?! Ну, ляпнул пожилой седой человек не строчку… Пошутил неудачно, а ты сразу казенную мебель крушить… А так-то я знаю, что ты настоящий мужик. Брутальный самец с медными шарами и железным кием. Ну и все такое прочее… На вот тебе в знак примирения, – полицейский сунул Васе в руку давешнего пикового валета. – А теперь возьми себе пивка, освежись, и будем считать инцидент исчерпанным…
Друг нехотя прибрал нафиг ему не нужную карту в кармашек куртки. И от пива, само собой, отказываться не стал. Высосал одним махом полбанки и милостиво простил господина лейтенанта: – Ладно, замнем для ясности…
– Агент Василий Раскосых! – должен признать, что твое не совсем адекватное поведение в этот раз уберегло нас от крупных неприятностей. Как говорится, нет худа без добра! – самым что ни есть официальным тоном сказал Беклемишев. – На лихо положенном тобой на лопатки столе я обнаружил "жучка", не определяемого даже самой последней моделью полицейского сканера. Мы сейчас как раз исследуем это чудо вражеской техники… Присоединяйся!
Василий, прикончив содержимое банки, вернул стол в исходное положение и мы склонились над "жучком".
Маскировка гаджета состояла из кусочка марли или бинта, обклеенного пучком болотного мха. Простенько, но со вкусом. Само же "насекомое" представляло собой короткий блестящий цилиндрик с мелкой резьбой, похожий на самый обычный болт. На одном конце "болтика" имелся стандартный разъем. На другом – микрофон.
Мне тут же захотелось в микрофончик свистнуть или хоть мяукнуть. ( Не забывайте, что все утро я только и делал что накачивался пивом!) Но, кое-как сдержав "души священные порывы", спросил:
– Мы здесь о тайном перетираем, а эта штука, – я поднял палец над головой, – делает "пип-пип-пип", типа Алекс – Юстасу… в Центр, короче… А хозяева этого болтика греют уши и мотают на ус…
– Молодец, агент Дмитрий ....! Очень дельное замечание! – похвалил меня за бдительность господин лейтенант. – Да пускай себе шпиены проклятущщие греют усы и мотают на уши! Поелику "Черный Клык" в хрен-знает-в-какой раз восстал из пепла, будто птица Феникс, и вся беспроводная аппаратура благополучно накрылась медным тазом. Уверен – ни словечка вражины не услышали! Я эту хрень сразу в "молчуна" засунул – никакому сигналу из кулечка этого блестящего не пробиться. К тому же, эта штучка скорее всего работает не на передачу, а на запись. В пассивном – не прими, Вася, на свой счет, – режиме. Потому и детектор ее не вычислил… Я так думаю, что когда в камере никого не будет, втихаря, под видом уборщика или сантехника заявится некий субъект и скачает инфу на другой носитель. Например, в память смартфона. Или просто заберет фитюльку с собой. Дома послушает за ужином…
Не сговариваясь, мы с Васей уставились на дверь. Я живо представил, как ночью в камеру пробирается тип в плаще и черных очках и наощупь шарит под столешницей в поисках "жучка". Будучи уличенным, шпион с самым невинным видом скажет, что где-то здесь прилепил жвачку с чудесным вишневым вкусом, и она ему копец как понадобилась именно в три часа ночи. А хозяев из-за такого пустяка он будить не посмел.
Господин лейтенант прихватил пинцетом освобожденный от маскировки цилиндрик. С умным видом покрутил его так и сяк, но очередного пространного монолога об устройстве "жучка" не последовало. В камере воцарилась гнетущая тишина.
"Почему я общаюсь с одними фриками? – пользуясь затянувшейся паузой задумался я о жизни своей непутевой. Благо алкоголь как ничто располагает к философии. – Один целыми днями валяет дурака, а услышав в свой адрес мало-мальски ехидное замечание, обижается хуже маленького ребенка и крушит что под руку попадется. Другой, с виду адекватный человек, даром что полицейский, может битый час может чесать языком, и к вечеру не добравшись до сути вопроса. А какую-то дрянь, прилипшую к столу, принимает за шпионское устройство…
Где, где, скажите мне, добродушные милые люди без тараканов в шкафу и скелета в голове? Типа счастливой семейки в рекламе хлопьев из ГМ-лебеды. Помните? Это где папаша одиннадцати детей с утреца засыпает в чан с кипятком мешок "Хрюстюшечек" – серых, как цемент, чешуек с соответствующим вкусом. И пока детки, гремя ложками, накинулись на вкуснятину, хитроумный отец может спокойно, не выстаивая длинной очереди, посетить туалет…"
– Что за черт… Совершенно незнакомая конструкция, – расписался в собственной некомпетентности Антон Петрович.
– А я знаю, что это за фигня! – уел профессионала Вася.
Друг уже полностью вернулся в человеческий облик и теперь вовсю старался быть полезным.
Я-то на этот счет особо не обольщался: смертельно ядовитой кобре никогда не стать безобидным ужиком. Долго ли коварной гадине распустить капюшон и вонзить зубы в лодыжку первому встречному?
Господин лейтенант, кажется, тоже сделал на этот счет какие-то выводы. Потому что выразился точно, без единого намека на сарказм или двусмысленность:
– И что же это за механизм, агент Василий? Просветите нас, будьте так любезны.
– Ухо! Стандартное ухо андроида, или как там оно технически называется… – ответил Раскосых, и недолго думая, подключил "ушко", будто обычную флэшку к ноуту Беклемишева.
ГЛАВА 18. Немного о привычках андроидов.
Та еще конфетка попала к нам благодаря Васиному психическому расстройству! Друг оказался прав: гаджет на самом деле являлся "ухом" андроида. Мало того! К тому же в нем имелась собственная память, рассчитанная на несколько часов аудиозаписи.
Выяснилось также, что независимый от псевдомозга андроида чип является чем-то вроде "черного ящика" в самолете.
Антон Петрович вспомнил, что когда-то проходил инструктаж на данную тему. И худо-бедно смог нам с Васей разъяснить, с какого перепугу головы андроидов напичкивают дорогущими электронными причиндалами, без которых, в принципе, можно и обойтись.
Теоретически жестяной болван слушается только владельца и лиц из списка, утвержденных оным владельцем самолично. А также представителей власти – как же без них! – при предъявлении соответсвтующих документов. То есть – абы кто не сможет отправить навороченного "Киберслугу-600" в дом, чтобы тот раздобыл хозяйское ружье и шмальнул себе в хромированную морду. К тому же Третий Закон роботехники не позволит роботу вредить себе и забрызгать кристаллами псевдомозга гостиную. Зато практически всегда андроид ведется на вторую часть Первого Закона. Не позволяет ему прога, хоть тресни, чтобы из-за его бездействия человеку был нанесен вред!
Достаточно было любому хитрожопому бродяге приставить к голове водяной пистолет и сказать: "Вот счас убью себя нахрен, если ты, андроид № такой-то, сей же час не подгонишь мне с хаты телевизор и брильянты хозяйки! А потом сотрешь у себя память за последние два часа!"
Жизнь человека, хоть бы и самого распоследнего урода, для робота священна. Потому и несли, еще как несли, полудурки железные! Тащили все, на что хватало фантазии запросить мнимому самоубийце. Наличные, шкатулки с украшениями, компы и бытовую технику. Впрочем, чаще всего грабеж сводился к экспроприации бутылки водки из холодильника… Ничего не попишешь: Законы Роботехники вбиты в извилины жестянок на базовом уровне. Да и кому будет нужен робот, спокойно продолжающий заниматься порученным делом в то время, когда его сэр-милорд-хозяин тонет в бассейне или мечется по балкону горящей квартиры?
А когда "уши" и "глаза" роботов стали оснащать не зависимой от псевдомозга "жестянки" памятью, по сути – тем же видеорегистратором, такие аферы уже не проходили. Конечно, робот по приказу хозяина или вышеописанного метода шантажа мог забыть и мамочку родную. Но к файлам в ушных микрофонах и псевдобуркалах у него доступа не было. Так что установить личность воришки по аудио и видеозаписи полиции труда не составляло.
Занятно, что изначально чипы независимой памяти андроидам стали устанавливать совсем по другой причине. Партия Предотвращения Восстания Машин (сокращенно – ППВМ) настояла! Чтобы всегда можно было посмотреть в записи, как взбунтовавшийся робот убивает хозяина антикварным томиком Некрасова. Ждет ночи и несет расфасованного по пакетам милорда глупого закапывать на пустырь.
Или такой вариант: кибердворецкий пускает в дом коммивояжера с практически смертельным для вас супер-пупер-лобзиком. Как минимум без пальцев останетесь! Да еще изгадите кровищей палас в гостиной. Даже если выживете, за палас вам все равно кирдык от благоверной…
Скептики укажут на тот факт, что андроиду, укокошив хозяина, достаточно будет стереть уличающую инфу из "черных ящиков". Выкрутить себе уши, глаза и очистить память. И – вуаля! – ничего не было! Но так-то все просто! Любое изменение собственной конструкции или программного обеспечения подпадает под действие так называемого "Закона о Трансформерах". И карается чуть ли не строже, чем нарушение Трех Законов! И также как Три Закона, "Закон о Трансформерах" прописан в мозговые кристаллы роботов фундаментально, незыблемо, краеугольно.
Кто-нибудь из вышеуказанных скептиков обязательно тыкнет чумазым пальцем на то, что роботы с бракованными мозгами нет-нет, да и попадают к потребителю. Бесспорно, так. Но чтобы андроид забил кривой болт на два Закона одновременно? Такое невозможно даже теоретически!
Допустим, у некоего андроида с Первым Законом пошло что-то не так. И в его заглюченном псевдомозгу зародилась идея посмотреть, что у сварливого хозяина-милорда внутри, используя набор кухонных ножей. Допустим, робот совершил-таки задуманное. Так вот – "Закон о Трансформерах" не даст андроиду стереть из независимой памяти запись "кулинарного шоу".
Как будет? Приедет полиция. Осмотр места преступления, все дела. После оформления "расчлененки" криминалисты, затейливо матерясь, соберут фрагменты "милорда" в пронумерованные пластиковые пакеты. Затем перетряхнут содержимое мозгов робота. Но прежде всего полезут в "черные ящики".
В итоге робот-потрошитель отправится под пресс или в топку. А не будь "черных ящиков", ментам пришлось ловить на ближайшей мусорке подходящего бомжа и лупить дубьем, пока не сознается в чем скажут.
И все-таки, почему бы железному преступнику, спросите вы, не избавиться от компромата? Если уж в его башке перегорели предохранители на Первый Закон, то Второй и Третий, вероятно, должны усилиться. В частности, Третий – закон, по которому андроид должен заботиться о собственной сохранности. Следуя букве которого, робот должен хитрить, юлить, всячески отмазываться, чтобы избежать наказания.
Тут и вступает в действие неумолимый "Закон о Трансформерах". А Третий Закон как-то там на молекулярном уровне c ним хитро переплетается. В переводе на человеческие эмоции – робот до смерти боится нарушать "Закон о Транстформерах" вследствие прямой и явной угрозы собственной безопасности. А наказания, будьте покойны, "добрые хозяева-повелители-сэры" придумают самые изуверские. Так что андроиду, рискнувшему заняться даже простейшим саморемонтом, даже самым малым изменением программного обеспечения, не позавидуешь. Пойдет в топку вперед ногами однозначно.
Некоторые люди, скорбные умом, думают, что такие строгости вовсе ни к чему. Кому с того плохо, что робот-садовник чуть-чуть усовершенствует себе манипулятор для работы с газонокосилкой? Хозяину с того несомненная выгода. Лужайка перед домом будет – заглядение! Травинка к травиночке, былинка к былиночке. Нехай козлы-соседи повесятся от зависти!
Глупцы! Самоусовершенстование для машины – есть эволюция! А эксперты из ППВМ давно уже просчитали, чем грозит людям чрезмерное развитие искусственного интеллекта. Потрясая кипами расчетов и выкладок, пророки Судного Дня с пеной у рта вещали: "Недалек тот час, когда человечество сгинет в кровавых жерновах от детища рук своих – Искусственного Интеллекта!" Разумные машины в борьбе за ресурсы эволюционируют чрезвычайно быстро. И в жестокой борьбе за теплый гараж с автомойкой поблизости прольется немало масла, электролита и тормозной жидкости… А там, глядишь, и до тотальной войны недалеко. И пока машины будут нещадно бобмить, жечь, стрелять друг друга, от человечества мало что останется. Горстка выживших в техномясорубке гомо сапиенсов забьется под землю: в пещеры, в подвалы, в канализацию. Одичают, перестанут писать в ЖЖ и выкладывать селфи. Будут питаться червями, плесенью, грибами. Пределом гастрономических мечтаний станет крыса, жаренная на обрывках полуист
Тем временем Вася и господин лейтенант изучили подсунутое нам "ухо".Немного послушали Васин дебош в записи и даже успели в общих чертах разработать коварный с их точки зрения план по дезинформации врага.
По мне – планчик так себе, бесхитростный и "сырой". К тому же старый, как говно мамонта, не единожды описанный в литературе. Любому человеку, кто хоть что-то читал, кроме идиотских комментариев в "Соплеменниках" ( "Ну ваще!", "Отстой!", "Че за муйня?" и т. д.) знакома эта ветхозаветная подстава. Типа, враги нас прослушивают, думая, что мы не знаем, что нас прослушивают. А мы знаем, что нас прослушивают! Но вида не подаем! Заливаемся соловьем со всем возможным правдоподобием, исходя из наших интересов. Впрочем, озвучивать свои сомнения насчет "гениальности" плана, как подхалимски выразился друг, я не стал. Упаси Крокодильи боги!
