Александр Николаевич Шелухин
Звёздный янтарь
Должен признаться, я такой умник в прямом смысле задним числом, когда жареный петух уже выполнил свое предназначение. Тревожный звоночек интуиции, к сожалению, пропал втуне… Мне, дураку, утопить бы этот проклятый джойстик в ближайшей луже. Благо было где: зеленый лед таял с совершенно немыслимой скоростью, заполняя мерзкой пенистой жижей все естественные углубления почвы. Так нет же! С бараньей покорностью я набрал требуемую последовательность цифр. Или, говоря высокопарной мовой Головы – Тайное Число, блин…
Как потом я не жалел, что вообще дотронулся до этой пакости, однако поставленной цели добился. "Повелителем" чего-то там, конечно, не стал, зато выносящее мозг пищание прекратилось. Навсегда, что характерно…Да как эффектно! Внутри джойстика заискрило, изо всех щелей повалил белый удушливый дым. Инстинктивно я отбосил "адскую машинку" подальше от себя любимого… Гаджет, неуклюже кувыркнувшись в воздухе, мягко плюхнулся в ближайшую от меня зеленую лужу. Но не потух даже в субстанции, специально предназначенной для борьбы с огнем! Через зеленую пленку на луже было прекрасно видно, как джойстик исходит ядовитым дымом.
Но продукты горения тщетно пытались вырваться наружу! Как оказалось, тягучая жидкость из огнетушителей почти не пропускает через себя газы. Поверхность лужи бурлила под напором мелких пузырьков, как адское варево в котле ведьмы. Однако пузырьки не лопались, а с невообразимой быстротой сливались друг с другом в единое целое! Народившийся пузырище рос буквально на глазах…Не прошло и минуты, как передо мной образовалась гигантская полусфера, искрящаяся в солнечных лучах всеми оттенками зеленого. Прищурившись, я разглядел, как внутри этой чертовой опухоли клубятся туманные вихри. Прямо как пенопластовая "пурга" из идиотской новогодней безделушки.
Между тем пузырик неожиданно, мать его, прекратил рост. Видимо, исчерпал ресурсы зеленых соплей лужи-прародительницы. Зато у продолжавшего коптить почем зря джойстика еще был порох в пороховницах. Я завороженно взирал на тугие бока зеленого феномена, замерев истуканом в статичной позиции, именуемой в простонародье "не вздохнуть, не пернуть". Боялся случайно нарушить установившееся более чем шаткое равновесие…
Я понял, что долго щелкать клювом чревато будет. Ибо на собственном горьком опыте знал, что судьба всех и всяческих пузырей одинакова. Равно как и других надувных объектов типа Полевых Жилых Модулей, латексных кукол и даже безобидных резиновых утят. Рано или поздно лопнуть к чертовой матери – вот их скорбный удел… Что уж говорить о такой недолговечной штуке, как пузырь из склизкой зеленой пены. Не мешкая более, я юркнул в проверенное на деле убежище – старый добрый чемодан друга…
И вовремя! Через миг пузырь лопнул…
Чемодан тряхнуло, по крышке застучали не успевшие растаять ледышки и смачно плюхались комки слизи. А мне "осадки" были нипочем. Даже тесный ящик казался в тот момент вполне комфортным местечком.
Креативная в плане выдумывания всяких пакостей Голова и на этот раз не ударила в грязь лицом. Только непонятно, откуда башка знала, что все произойдет так, а не иначе? Не факт, что кто-то из подошедших людей ринулся бы отвязывать на все лады пищащий и мигающий красным предмет от подозрительного чемодана. Тем паче набирать загадочное Тайное Число. Нормальный человек решил бы, что это бомба. И задал бы стрекача. Пожарную машину ведь что-то разметало в клочья? Интересно, зачем все-таки Голове нужен был этот спектакль?
Впрочем, это только домыслы. А все случившееся – просто цепь случайных совпадений. Так или иначе, гадания на кофейной гуще я решил отложить до лучших времен. Более насущным в тот момент было выбраться из спасительного, но до жути вонючего чемодана, чтобы поскорей убраться со зловещей поляны до возвращения людей.
И только я хотел, что называется, "явить себя миру во всей красе", в крышку чемодана постучали…
ГЛАВА 12. Ура! Люди!
Первой мыслью было: "Мне копец! Голова вернулась!" Сами понимаете, составить компанию, возможно уже откинувшему коньки пожарному в кустах мне совсем не улыбалось…
Стук повторился. Но уже более настойчиво. Как-то надо было реагировать, и я не придумал ничего умнее, чем сказать:
– Кто там?
– Хусейн Саддам! Выходи, мы тебя видели! – строго потребовали снаружи.
На косноязычную болтовню Головы речь ни коим образом не походила, и я с легкой душой выполнил требование. "Слава Крокодильим богам, что наших не стали долго держать в каталажке, – радовался я, вторично покидая убежище. – Вряд ли пакостная Голова будет ошиваться поблизости от такого скопления народа…"
Мои предсказания сбылись ровно наполовину: Головы вкупе с ее железным скакуном, разумеется, и в помине рядом не было. Впрочем, как и собратьев-археологов с Земли. Зато в имелись в наличии: безлошадные ныне пожарные, местная ученая братия в изрядном количестве и, примерно, с дюжину копов. А нет! У полицейских еще собака была! Неизвестной мне породы здоровенный барбос. Тогда чертова дюжина получается…
Вне зависимости от клановой принадлежности присутствующие делились на тех, кто оказался в первых рядах во время "самоликвидации" пузыря, и всех остальных. Неудачники из первых рядов, принявшие на себя основную массу зеленой слизи, торопливо приводили изгаженную одежду в божеский вид. Остервенело скреблись, используя любые подручные средства – от носовых платков до пучков мезлой травы из под ног. Будто прокаженные, честное слово… При этом бедолаги так изысканно, со знанием предмета, матерились, что покраснел бы даже боцман с пиратского парусника. Нечего и говорить, что козлом отпущения, персонально ответственным за случившееся, был назначен ваш покорный слуга. По единодушному мнению пострадавших все это бабл-шоу я специально устроил. Чтобы все – в дерьме, а я – в белом костюме. Вот такой я коварный тип гражданской наружности…
Правда, основную массу народа, которая не пострадала от катаклизма, инцидент с пузыриком даже порадовал. Да что там! Ликованию ротозеев просто не было предела! Только ленивый не достал смартфон, чтобы запечатлеть мое помпезное появление из чемодана. Гаджеты так и мелькали в руках зевак. То брали крупным планом меня и Васин чемодан. То переводили камеры на измазанные зеленой пакостью злые лица коллег и утратившие былой лоск мундиры копов. Не были обделены вниманием быстро вытаивающие из изумрудного льда обломки пожарной машины. Как и ее растерянный экипаж, скорбящий об утрате казенной техники.
Мне было искренне жаль пожарных. Увы! Не пронестись им уже на мощной машине по проспекту, распугивая сиреной говновозки обывателей. Сидеть им теперь до пенсии в конторе, да выписывать штрафы мелким торговцам за просроченные огнетушители.
Что пожарные просто беспокоятся о судьбе товарища, оставленного караулить машину, мне тогда в голову не пришло…
Не припомню, в какой момент все эти шаманские пляски мне стали до лампады… Как-то мне вдруг сразу… поплохело, что ли… А чего вы хотели? Я не железный. Стоило лишь исчезнуть реальной опасности, череда ночных и утренних приключений дала о себе знать. Даже среди людей, которые не прочь четвертовать меня прямо здесь, я почуствовал себя в относительной безопасности. Нервное напряжение спало, и я расслабился, поплыл… Хоть расстреливайте – ухом не поведу.
– Что ты здесь устроил, придурок? – заорал мне чуть ли в ухо, видимо, командир пожарной команды. – И где наш водитель? Отвечай, утырок!
Ага. Тот самый тип, который спровоцировал на "подвиги" лохматого археолога Сергеича. Каким же надо быть нахрапистым хамлом и нетактичным болваном, чтобы вывести из себя тихого, скромного ученого? Этот Сергеич поди за всю жизнь и мухи не обидел (а если и обидел, то потом извинился), а тут такое отмочил…
Для придания весомости словам скандальный вождь пожарных замахнулся, чтобы съездить мне, убогому, по уху… Но ему воспрепятствовали в этом, несомненно, хулиганском начинании полицейские. Двое молодцев в заляпанной униформе оттащили от меня дебошира… Что за чудеса, скажете вы? Полиция подоспела вовремя? Представьте себе. Хотя с моим обычным везением быть мне удавленному, как цыпленку, а трупику моему гнить в какой-нибудь в трясине. В Васин чемодан упакованному…
Рано я радовался! Пожарный расчет дернулся было на выручку командиру, но чей-то властный голос вовремя их образумил:
– Стоять! Всем назад!
Команда исходила от человека невысокого роста в элегантном плаще. До этого он неприметно стоял среди полицейских, оттирая платочком огромную зеленую кляксу на рукаве.
– Это кто еще тут гавкает? – злобно поинтересовался командир расчета, извиваясь ужом в медвежьих лапах копов.
– С вами, младший офицер войск МЧС, не гавкает, а разговаривает комиссар полиции Региона – Дробышев Викентий Алексеевич!
И в подтверждение слов коротышка скинул плащ. От одного только вида его кителя с золотым шитьем, украшенного многочисленными регалиями, гонора у пожарных сразу поубавилось. А их грубиян-командир так вообще прямо на глазах сдулся. Прямо как опереточный бандит Папандопуло в аналогичном случае на свадьбе в Малиновке… Понял, наверное, дурилка картонная, что младшим офицером ему недолго быть осталось… Не зря же гласит итальянская народная мудрость: "Ешь пиццу с грибами, а язык держи за зубами".
– Я не допущу самосуда на вверенной мне территории! – не терпящим возражения тоном отчеканил комиссар. – Данной мне властью беру это дело под личный контроль!
А я даже немного возгордился, что на моем задержании присутствовала такая высокопоставленная фигура. Да, да! Так, не дай Крокодильи Боги, и похвалюсь перед бомжами в каталажке: не рядовой пожиратель пончиков меня на нары гнить законопатил! В натуре. А самый что ни есть настоящий комиссар! К тому же при таком строгом многозвездочном дяденьке пожарным будет затруднительно со мной поквитаться за облыжно приписываемые злодеяния.
Однако меня все больше тревожило, почему не видно никого из наших… Тревожило, конечно, громко сказано. Так, мыслишка промелькнула… (Напомню, что в тот момент находился в состояние полнейшего безразличия, что твой йог в нирване. Даже на замах пожарного у меня не один мускул не дернулся. Чингачгук с его хваленой индейской невозмутимостью пусть нервно курит трубку мира в сторонке…)
Большой Полицейский Босс под прицелом трех десятков смартфонов самолично подошел ко мне, простому смертному. Пару раз его холеные пальцы щелкнули перед моим носом. А я, мерзавец, даже не шелохнулся, сидел себе и пялился остекленелыми глазами в никуда. Так и не дождавшись моей реакции на внешние раздражители, комиссар негромко, чтобы услышал только я, приятным баритоном проговорил:
– Парень! Для своего же блага скажи, или хоть пальцем намекни, если знаешь, где человек этого… брандмейстера?
Для своего блага оно, конечно… Это мы завсегда! Я "намекнул пальцем" на скопление кустов, в котором до сих пор дрых обиженный роботом пожарный.
Комиссар подозвал унтер-офицера – старого служаку, наделенного толикой власти в виде трех золотистых полосок на рукаве. Получив ЦУ унтер тотчас отправил в указанное мной место двоих полицейских с пистолетами наголо. Кстати, местные копы почему-то именовались по английской традиции констэблями. И это в насквозь русскоязычной Колонии! Язык сломать можно…
Назначенные "добровольцы" нехотя пошлепали по зеленым лужам в заросли, бурча себе под нос проклятия в мой адрес. Жалко им, видите ли, новых лакированных штиблет… А вот ринувшийся за полицейскими увальнями спасать товарища пожарный расчет комиссар завернул на исходную. Дескать, такое стадо все следы вместе с уликами затопчет. И там может быть опасно! Сказал еще, что кому не знать, как господам из МЧC, что на болотах полно всякой зубастой живности. Откусят кому чего, а полиция отвечай потом за вас, полоротых…
Так-то резон в словах комиссара был. За его подчиненных-лысопогонников, буде с ними какая беда приключится, на пенсию не попрут. Дело житейское. Такова у простого, как его… констэбля!… служба – и опасна, и трудна. Хоть на первый взгляд совсем и не видна… А вот массовые жертвы даже такому высокопоставленному дяде аукнутся боком. Наподдадут так, что золотое шитье с мундира посыпется!
Ротозеи со смартфонами тут же напрочь позабыли обо мне. Недолго же я возглавлял хит-парад… Все как один уставились на почти добравшихся до места копов. Ну еще бы! Пропустить момент, когда им вцепятся в задницы отощавшие на диетической лягушатине хищники никто не хотел.
Господину комиссару такой оборот дела не понравился. Расследование серьезного преступления превращалось в фарс, бесплатное развлечение для зевак. Впрочем, у него нашлось с собой противоядие от любителей скидывать в Сеть всякие страсти-мордасти… Он достал из внутреннего кармана изящный черный цилиндрик, усеянный разноцветными кнопочками. Что-то быстро понажимал и, нацепив темные очки, поднял гаджет над головой:
– Граждане! Забыл предупредить! Видеосъемка на любые носители данной мне властью запрещаю!
На верхнем конце цилиндрика ослепительно сверкнуло…
ГЛАВА 13. Да здравствуют сенбернары!
Ничего такого не подумайте… Никто из присутствующих не забыл, что здесь произошло. Никто не стоял с бараньими глазами, совершенно не понимая, как вообще сюда попал. И по дороге не мчался фургон, набитый гипнотизерами, чтобы внушить свидетелям ложные воспоминания. До такого беспредела провинциальный комиссар полиции не докатился. А может, у него "сверкалка" не той системы…
Все было проще, обыденней… Через секунд эдак десять после загадочного сверкания телефоны всех присутствующих синхронно накрылись. По-крайней мере, так это выглядело со стороны. Суетливые попытки наладить гаджеты результатов не принесли. По толпе прокатился возмущенный ропот, плавно перешедший в оскорбление сотрудника правоохранительных органов при исполнении им служебных обязанностей. Уголовно наказуемое деяние, между прочим.
Из отрывистых, не всегда цензурных реплик ученых, я понял, что комиссар, скотина такая, через спутник заблокировал их смартфоны. Умудрившись при это феноменальным образом совместить пространство и время. Всем на экраны выскочило сообщение, что любая электронная аппаратура, находящаяся в радиусе двухсот метров от данного места работать не будет. Это что касается пространства. А со временем вышло еще интересней! С телефонов пропала вся инфа, занесенная в память в течение последнего часа. Во как!
На матушке Земле с ее демократическими вольностями такого злостного покушения на свободу информации не могло быть в принципе! Но на провинциальных мирах законы, видимо, пожестче. Ученые побурчали себе под нос, однако рыпаться по-серьезному желающих не нашлось. Да и потом в местный Гаагский Трибунал вряд ли кто побежит жаловаться… Кому охота на их долбаном Антарктическом Материке добывать загадочный цветной лед для коктейлей? А вечерами за лишнюю пайку хлеба готовить бестолкового сынка начальника тюрьмы для поступления в университет.
Да и сказать по правде, ничего интересного далее не произошло. Из кустов не рычали утробно болотные твари, не летели по сторонам кровавые ошметья из нагулянных на пончиках задниц стражей порядка. С пожарным-водителем тоже все было чики-пуки. Полицейские благополучно обнаружили его в указанном мной месте. Дядечка все еще спал, пребывая в блаженном неведении о кошмаре, который здесь творился. Его обрадованные коллеги откуда-то приволокли носилки и утащили спасенного к маячившей неподалеку карете скорой помощи.
Меня же задел за живое тот факт, что на разутом андроидом пожарном были омерзительно дырявые носки с рисунком в виде музыкальных ключей. А так как будучи закупоренным в Васином чемодане я не лесной свежестью дышал, меня чуть не вырвало.
Господин комиссар проводил взглядом кортеж с носилками и, самый чуток покраснев, сказал:
– Вот что… Подозреваемого бы тоже доктору надо показать. Почему вы, сержант, не напомнили мне?
Тут комиссар заметил неладное с моей физиономией:
– Вот видите! Человеку плохо, аж позеленел весь!
Из задних рядов зрителей какой-то доброхот, дай ему Бог здоровья, язвительно крикнул:
– Попить хоть пацану дайте, пустобрехи!
Сделав вид, что последнего слова не слышал, комиссар распорядился:
– Кстати, сержант! Немедленно дайте пареньку водички! И не говорите, что у ваших подчиненных фляжки пустые… Поскольку это будет вопиющее нарушение устава. Да вот у констэбля, вижу, фляга полнехонька! Аж портупею оттягивает!
– Коробейников! Оглох, что ли? Напоить подозреваемого! – рявкнул унтер копу, в недобрый час попавшемуся на глаза начальству.
Пока служивый черепашьими темпами отцеплял с пояса баклажку, я лихорадочно думал. А ведь это шанс! Шанс не отвечать на вопросы полицейских до появления лейтенанта Беклемишева. Поелику аз есмь секретный агент ноль-ноль-пшик и связан клятвой о неразглашении. Просто подарок судьбы, что в свое время Вася обучил меня эксспресс-методу употребления спиртных напитков любой крепости. Это секретное искусство называлось "винт" и оттачивалось адептами на неисчислимых деревенских праздниках: свадьбах, именинах, крестинах и т. д.
"Нажрусь, – решил я, – и с копыт долой! А потом господин лейтенант сам пусть разбирается, о чем мне можно рассказывать его коллегам, а о чем лучше даже не заикаться лет эдак двадцать…"
Я не сомневался, исходя из опыта общения с Беклемишевым, и по мандражу бедняги-констэбля, что во фляге отнюдь не травяной чай. И как только емкость наконец-то попала мне в руки, осуществил коварный план. Резко выдохнул, выверенным движением крутанул фляжку и… что называется, п р и с о с а л с я…
Интуиция меня не подвела! Коньяк! И не хуже, чем у господина лейтенанта! Я чувствовал, как с каждым глоточком жить становилось лучше, можно даже сказать – веселее. Не зря все-таки в стародавние времена доктора прописывали рюмашку коньяка перед обедом. Что-то в этом есть…
Под одобрительный гул толпы залихватски опустошенная емкость вернулась к хозяину. А чтобы не подставить констэбля, человека, безусловно, приличного, не экономящего на здоровье покупкой дешевых суррогатов, я сказал:
– Хор-роша в-водичка! Р-родниковая навер-рное! Ик!..
Крокодильи боги тому свидетели: намерения у меня были самые благие. Которые, как известно, лучший материал для мощения дороги в одно жаркое местечко.
Тем временем взгляд у меня совсем расфокусировался и начали предательски подкашиваться ноги. Ни к селу, ни к городу, я вдруг вспомнил, как поступил в схожей ситуации бравый солдат Швейк. Чтобы поразить полицейского босса начитанностью, я хотел сказать классическое: "Осмелюсь доложить, господин оберлейтенант, через минуту я буду совершенно пьян!" Но, язык вдруг сделался ватным и осилил только флип-версию:
– О… дол… ик!… буду… оху… нно… ян…Ик!
Опозорился, конечно, перед инопланетниками, не то слово…
Впрочем, слова были излишни. Тем более такое куцее ассорти из междометий. По гвардейскому выхлопу комиссар и так все прекрасно понял. А я, перед тем как окончательно вырубиться, увидел, как разъяренный полицейский босс выхватил у констэбля баклажку и "заценил букет". И уже сквозь дрему пробилось начало раз…бона нерадивым копам: "Сержант! Этому, мать его, сенбернару, – пять суток ареста! Остальным – фляги к осмотру! Да я вам…" А что он им, так и осталось покрытым мраком неизвестности – я уснул, свернувшись калачиком на крышке чемодана…
ГЛАВА 14. В Миграционном Коллекторе.
Проснувшись, я долго не мог понять, где я нахожусь. Одно можно было утверждать точно: на президентский люкс апартаменты походили мало. Скорее на тюремную камеру. Да и лежал я не на пуховой перине, а как положено – на нарах. И это минус. Несомненным плюсом был тот факт, что камера не была битком набита уголовниками. В помещении находился лишь один тип, подходящий под определение гопника. За столом вальяжно, по-господски, развалился друг Вася. И занятие-то себе подобрал насквозь аристократическое: раскладывал пасьянс… Здесь же, неизвестно, правда, в каком качестве, примостился на краешке скамейки лейтенант Беклемишев.
Как я вскоре понял, ждали только моего пробуждения. Антону Петровичу, видимо, не терпелось услышать о моих похождениях. Кто бы сомневался.
Полицейский ехидно прогнусавил "Его Величество Король проснулся! Наконец-то!"
Вася тут же был отправлен за фельдшером.
Тутошний эскулап (судя по щетинистой угрюмой морде и несвежему халату – тоже заключенный этой странной тюрьмы), осмотрел меня и поставил диагноз – посталкогольный синдром. И сразу молча свалил из камеры. Даже давление не померял. Не иначе, Вася оторвал герра доктора от увлекательный игры с сокамерниками в "буру" или как его… "очко".
Господин лейтенант признал диагноз верным. Однако, санаторное обхождение мне в этот день не светило. Консилиум из двух живодеров порешал ставить меня на ноги народными средствами. Вот только прописанные этими сволочными "докторами" процедуры больше напоминали средневековые пытки. Живейшее участие в которых принял иуда и продажная шкура Вася. Друг еще называется… Как понимаете, палачам требовалось привести меня в божеский вид. Ибо без толку доправшивать чахлое растение, мечтающее с утра только о живительной влаге…
Поначалу процесс воскрешения не заладился. Горсть антипохмельных таблеток, принудительное умывание ледяной водой в аскетичном санузле помогли слабо. Я лишь чуточку адекватнее стал воспринимать реальность и смог в какой-то мере контролировать полупьяное мычание, заменяющее мне тем утром человеческую речь.
Пока не последовало новых пыток, я ухитрился членораздельно выговорить название лучшего в данном конкретном случае лекарства: "П-и-и-в-а!!!" Раз у Васи не хватило ума сразу догадаться…
Господин лейтенант, поняв, что без допинга мне сейчас кирдык, копец, каюк, недовольно пробурчал: – Ну, если без этого никак… Что же, беги, Василий…
Но Василия не ко времени одолел странный кашель и как бы сами собой зачесались большой и указательный палец на правой руке. Тут и слабоумный догадался бы, что гонец на мели. А господин лейтенант все-таки офицер с высшим образованием… С тяжким вздохом пара галакт-банкнот перекочевала и из бумажника Антона Петровича в Васину лапищу.
Гонец улетучился. А офицер, суровым взглядом пресекая возможные вопросы с моей стороны, расхаживал по помещению, изображая из себя Шерлока Холмса в раздумьях.
Порадовало, что Вася вышел свободно, не барабаня в дверь с криком "Конвой!" А это, как ни крути, плюс… И все-таки, это странное место очень похоже на каталажку: двухъярусные койки, между ними стол и пара скамеек. А на окошках, что характерно – решеточки… А это минус, большой минус…
Я всячески мешал господину лейтенанту, привлекая к себе внимание: ерзал на лавке, сопел и покашливал. Наконец, Беклемишев сдался и изволил рассказать, где мы находимся и по какой причине.
Это подозрительное во всех отношениях место называлось "Коллектором Миграционного Контроля". Так здешние власти завуалировали для пущей толерантности карантинную тюрьму при космодроме. Сюда временно помещали не прошедших медицинский контроль на таможне гостей планеты. Упаси вас боже расчихаться на таможенном досмотре! Сразу подозрение на птичий (свиной, кошачий, лошадиный и т. д.) грипп. Нажатие кнопки – и за спиной таможенника откроется неприметная дверца. Оттуда появится пара мордоворотов в скафандрах и отведут вас в герметичный бокс. До выяснения, так сказать… И ничего не поделаешь: аборигены всегда настороженно относятся к приезжим. А уж суровые чиновники Санэпидконтроля и подавно. Им не надо проблем типа эпидемии чумы, выкосившей в свое время на старушке-Земле популяцию североамериканских индейцев. Будь подобная служба у краснокожих, они вряд ли бы польстились на вшивые одеяла, со злым умыслом подаренные "доброхотами" из Новой Англии.
Причина же нашего пребывания в "Коллекторе…", разумеется, полное или частичное свечение участников археологической экспедиции в темноте. Правда, уже первичные анализы опредили природу божественного вида пострадавших. Виной тому была специальная краска с флюоресцентным эффектом. Как понял господин лейтенант, странный краситель используется для работ в пещерах, бункерах и других местах, где есть проблемы с естественным освещением. Распылил эту пакость на стены грота – вот тебе и свет. Теплый, приятный глазу, безо всяких тяжеленных аккумуляторов свет на пару недель обеспечен. И не надо фонариками друг другу буркала слепить. Так-то эта хрень не ядовита, но при попадании на кожу иногда действует как "озверин" – человек в той или иной мере теряет над собой контроль, становится бесстрашным и до добра это не доводит… Коллеги Беклемишева с помощью нашего завхоза выяснили, что комплект из четырех баллонов спецкраски числится по документам, но отстутсвует на складе экспедиции как таковой. Попросту говоря, баллоны украли и стравили в накопитель воды для гигиенических нужд.
Такие вот дела…
Не так чтобы скоро, но все-таки вернулся Василий, отягощенный двумя упаковками "лекарства". Прикупил "гонец" и закуску – блестящий пакет с сушеными морскими сверчками. ( Я вспомнил: Данилыч очень их нахваливал. Правда, называл этот деликатес не иначе как "м…вошками".) Очень кстати! Хоть и нет аппетита, а что-то закинуть в пустой желудок надо. Еще неизвестно, можно ли у здешнего баландера разжиться пайкой черного или шлемкой болтушки из червивой муки. Так, кажется, говорят обитатели подобных мест.
– Что так долго? – раздраженно спросил Антон Петрович "гонца". – В гипермаркет на распродажу мотался, что ли? Автоматы в двух шагах по коридору…
– Накрылись все "кормушки", – развел друг руками. – Заблокированы э… "приоритетным сигналом от удаленного источника". Во как…
– И как же ты, голубь, выкрутился? – заинтересовался господин лейтенант.
– Да тут у бабулек перед входом в "обезьянник" и закупился. Со скидкой, между прочим, по случаю праздничка…
– А что за праздничек?
– Я в ваших местных памятных датах не силен, – сказал Вася, умело вскрывая упаковку с пивасом. – Но в праздновании непременно приму участие… А! Вспомнил! Одна бабуся на радостях сказала, что "зафурычила башня-кормилица". Только что это на вашем пенсионерском слэнге означает? Может, просветите по доброте душевной? А Димыч пока подлечится…
– Вот оно что… – задумчиво проговорил Беклемишев. И не хуже знаменитого толкователя стихов Шалтая-Болтая перевел на нормальный язык арго уличных торговок:
– Башней-кормилицей старушенции между собой величают "Черный Клык". Вы же с Земли приперлись до 17 квазиавгуста? Значит, успели вкусить прелести нашей сермяжно-кондовой жизни. Компьютеры глючат, беспроводная связь в принципе невозможна. Андроидов включать страшно: ходят как пьяные и зырят не по-доброму. И все время норовят чего-нибудь сломать, прямо как некоторые из присутствующих… Торговые автоматы, что с ними не делали, какую бы защиту не ставили – легко впадают в ступор от чертова "приоритетного сигнала". И с бытовой техникой такая же хрень! У моей тещи "умный" робопылесос нормально работал, а не гонял кота по дому, строго по определенному графику. А именно – когда на космодром спускался с орбиты челнок. "Клык" на это время как-то там глушили на часок-другой… Так вот, за это время бизнес-бабушки набивали торока в автоматических магазинах ходовыми товарами. Когда же "Клык" в очередной раз оживал, перепродавали по спекулятивной цене клеркам из близлежащих офисов шоколадки, быструю лапшу, газировку и чипсы…
– Значит, артефакт и в этот раз, хоть из него выкачали все дерь… всю начинку, все-таки сумел восстановиться? – сделал Василий вполне разумный вывод.
– Получается так… Причем в рекордно короткие сроки, – согласился Беклемишев. – Подумать только! Годовой бюджет Региона вгрохали в дезактивацию. Плюс торжественная церемония. Не хуже, чем на открытии Олимпийских игр. Банкет – шикарнейший! Девяносто девять императорских омаров! Тушеная семиметровая анаконда! А птеродактиль с яблоками? А напитки? Одного шампанского, наверно, цистерна ушла… На детсадовском выпускном у внука олигарха Березинского стол и то победнее смотрелся…
Я в обсуждении нежданного воскрешения "Черного Клыка" участия не принимал. Для приличия пододвинул по одной банке господину лейтенанту и Васе. Не алкаш же я, в конце концов, чтобы пить одному и без повода. И пока офицер костерил "показушников из администрации Региона", усердно восстанавливал health.
На третьей банке "Специального утреннего" я достиг незримой черты, за которой поправка здоровья плавно перетекала в обычную пьянку. Опытный в таких делах Вася – вот же Иуда! – быстро сориентировался и отодвинул от меня початую упаковку "эликсира жизни".
– Антон Петрович! Клиент дозрел! – доложился по инстанции предатель. И взял себе вместо тридцати сребренников очередную банку пиваса.
– Очень хорошо, агент Василий! – сказал господин лейтенант, откладывая мини-комп. – Ты вот что.. Пожалуй, своди клиента еще раз освежиться… Чтобы не запросился писить во время допроса, когда я буду его каверзными вопросиками выводить в тупик и ставить на чистую воду. А я по-быстрому проверю каморку на предмет сюрпризов от Большого Брата, и начнем… Мне ужас как не терпится послушать Дмитрия ...., землекопа на должности палеоботаника из научной экспедиции! Который любезно поведает нам о своих приключениях, необычайных и удивительных. О том, каково оказаться заточенным в чреве гигантского чемодана, о том, как развеять в прах государственного имущества на десятки тысяч, и о многом, многом другом… Разумеется, было бы кощунством не записать эту чудную сагу на диктофон. В назидание потомкам.
ГЛАВА 15. Рассказ о живой Голове и разбор полетов.
Рассказ о сумасшедшей Голове поначалу не вызывал у слушателей доверия. Кивающего на каждое мое слово китайским болванчиком Васю выдавала хитрая морда. Типа, понимаем, не вчера с колхоза приехали, что весь твой рассказ – сказочка для полицейского протокола. А что на самом деле случилось, я поведаю ему потом, в приватном разговоре. К тому же ни за какие коврижки друг не признал бы, что тупо проспал в обнимку с Олежей такое замечательное приключение.
Господин лейтенант тоже отнесся к моим показаниям довольно скептически. "Не верю!", как Станиславский, не кричал, но и за чистую монету принимать рассказ, судя по выражению лица, отказывался. Думаю, тут сказывался его богатый личный опыт общения с нарушителями закона. Беклемишев прекрасно знал, что преступники редко когда сразу признаются в совершенных злодеяниях. На допросах юлят, а если показания нельзя проверить – вообще лгут напропалую. И неустанно клянутся, что ни в чем не виноваты. При нужде присягнут в этом хоть на Универсал-Библии, хоть на Костях Павшего Оленя. Лишь бы не отправиться валить лес, ковыряться в торфянике или колоть экзотический цветной лед для коктейлей. Нужное подчеркнуть. Единственное, чему полицейский поверил безоговорочно, так это описанию до жути прямолинейного марш-броска андроида через болота. И то, наверное, потому что сам лично видел просеку, проложенную от замороженных кусков автолестницы до какого-то там Жабьего Колодца, откуда достать робота проблематично будет, ибо зело борзо глубоко.
