Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
– Или я вообще уже ослеп, оглох и поглупел, или это бесштанное войско идет на самом деле по наши головы, вне зависимости от исхода суда, – прошептал Рик. – Вот они точно профессиональные бойцы, в отличие от соколов на трибуне.
Высокий остроухий демон вышел вперед, играя мускулами. В освещении факелов они казались блестящими, словно натертые маслом. С натяжкой его можно было назвать даже смазливым, если бы не пасть, в которую не вмещались изогнутые клыки. Он поднес ко рту медную раковину и дунул. Звук, напоминающий утробное львиное рычание, прокатился над рядами.
Портал вспыхнул еще ярче, и оттуда вылезла огромная образина с приплюснутым коротким носом, широченными мускулистыми плечами – и отвисшим едва ли не до колен пузом. Вместо человеческих ног у него оказались мохнатые козлиные, заканчивающиеся копытами. Рога, серые и поросшие лишайником, были завернуты в тройную дугу. Чудовище сопровождали три девушки с кукольными нежными личиками и в полупрозрачных одеяниях. Впечатление портили только кроваво-красные рты.
– Это верховный господин Разлома Асмодей, с ним демоницы-алукуа, – шепотом пояснила Кира. – Древнее мамонтов, и очень опасные, питаются кровью своих жертв.
– Кто бы мог подумать, – саркастически хмыкнул Зигфрид. – У нечистых насчет пожрать вообще с фантазией туго: или мясо, или кровь, или ментальная энергия.
У Илоны по спине скользнула струйка холодного пота.
– И вот эта вся гадость точит зубы на Землю? – тихо спросила она.
– Точит, – согласилась Кира. – Да только Иномирье между нею и Разломом стоит. А рухнет оно – и вся эта орава окажется у вас, правильно Рагнар тогда сказал. Рогатые до людей падки, вы, уж простите за натурализм, самые вкусные из всех возможных рас. И баб человеческих они тоже испокон веков воровали, вот только с соколами не сравнить. Врагу не пожелаешь попасть к ним в лапы. Очень плохо, что у вас нет правителя, способного защитить планету…
Небольшая кучка камней под ногами валькирии вдруг осыпалась пылью, и девушка ойкнула от неожиданности.
– Земля сама себе правитель, – напомнила Илона. – А для роли посредника ей хватает пока что меня одной. И она способна защитить и себя, и всех своих детей. Главное сейчас – грамотно и доходчиво объяснить тварям, что они ошиблись адресом, и здесь их никто не ждет.
Рогатый Асмодей тем временем опустился перед трибуной, щелкнул пальцами, и портал за его спиной погас. Затем он повернулся к трем тронам и осклабился, отвешивая шутливый поклон.
– Повелитель Гаруда, – процедил демон задумчиво, словно пробуя имя на вкус. Голос у него оказался низким и рокочущим. – Приветствую тебя.
Сокол сидел тверже мрамора и бледнее мела, сжав губы в узкую линию.
– Верховный господин Разлома Асмодей, – ответил он, наконец. – Приветствую тебя.
Илону невольно бросило в жар. Она кожей ощутила лютую, с трудом сдерживаемую ненависть между этими двумя. Вот только демон вдобавок явно посмеивался над происходящим, ожидая подходящей минуты для провокации.
Гаруда снова встал и хлопнул в ладоши. Левая трибуна на несколько секунд поднялась на ноги, приветствуя судий, Илона с остальными последовали их примеру. Разномастная нечисть, шевелящаяся, словно кишащая блохами шуба, замерла. Верховный демон сидеть со своими подданными побрезговал, умостившись на бархатном диванчике, который притащила следом за ним тройка рогатых полуголых молодчиков. Девки с кукольными лицами опустились на траву у его ног.
– Начинаем, – коротко кивнул соколиный правитель. – Кто представит пострадавшую сторону?
– Я и представлю, – осклабился Асмодей, поглаживая по голове одну из девиц, обнявшую его за левое копыто. – Асцелла со своим отрядом были мне как родные, польза от них в моем войске была великая…
– Пусть будет так. Кто представит интересы обвиняемой?
Камень в посохе Илоны вспыхнул ярко-ярко. Зрители на обеих трибунах повернулись к ней.
– Я, – громко заявила она, снова вставая на ноги. Речь, заготовленная заранее, полилась сама собой. – Мое имя Илона из рода Каменевых, я посланник земного мира, его голос, глаза и уши. Буду говорить за Киру из рода Крыловых… по праву вассалитета.
Рогатый Асмодей изумленно выпучил глаза. Повелитель Гаруда чуть нахмурился.
– Поясните, пожалуйста, свое право.
– Охотно, уважаемый суд. Кира Крылова при первой же встрече соблюла необходимый ритуал, который знаком каждому жителю вашего государства. Будучи безоружной, она встала передо мной на колени и принесла клятву, пообещав содействовать во всех делах. А еще одарила меня своей кровью, которую я тут же приняла с благодарностью.
«А то, что я в это время была тяжело ранена, и на колени перед нами ее швырнула именно Асцелла, мы умолчим. По факту все равно это действо походило на церемонию вассальной присяги».
– Ни у кого нет сомнений в словах госпожи Каменевой? – спросил сокол остальных. Айрел и незнакомый дворф синхронно покачали головами. – Тогда мы признаем за ней право говорить от имени подсудимой Киры…
Верховный демон прервал его самым грубым образом – он заржал, тряся рогатой головой.
– Уважаемый суд хочет сказать, что слова ничтожной человечки могут что-то значить? Дочери Адама и Евы лживы, речи их сладки, зато языки – гнилы. Как могла полукровка-валькирия принести ей вассальную клятву, будучи подданной соколиного государства и жительницей Аквиллариума?
Гаруда перевел вопросительный взгляд на Илону.
– Очень просто, – улыбнулась она в ответ. – Дело в том, что Кира из рода Крыловых более десяти лет не является жительницей Иномирья и гражданкой соколиного государства, ведь ее изгнали. Подтвердить это очень легко – она не имеет в его границах никакого имущества, не платит налоги, не пользуется магией и крыльями. Так ведь, уважаемая Кира Дмитриевна?
– Истинно так, – встала с места валькирия. – Как только меня изгнали, я переехала на Землю, осела в этом городе, где обзавелась паспортом и водительскими правами. Затем купила квартиру, поступила в университет, а после получения диплома устроилась на службу. От гражданства Иномирья после изгнания я отказалась добровольно, поскольку имела на это право.
Соколиный правитель нахмурился еще больше, словно ему напомнили о чем-то неприятном.
– Покажите нынешние документы, – попросил он.
Кира без колебаний вытащила из кармана и подняла в воздух карточку, отпечатанную на твердом картоне.
– Десять лет назад у нас были бумажные паспорта, с разноцветными обложками, а потом государства упразднили вместе с границами, и у каждого жителя планеты они теперь такие, – пояснила Илона. – Взгляните, уважаемые судьи, здесь написано: «Кира Дмитриевна Крылова, гражданка Земли».
– Вижу, – кивнул Гаруда. – Документ подлинный.
– Документ подлинный, – кивнул Айрел.
Дворф лишь что-то буркнул себе под нос.
– Более того, – продолжила Илона, – я смею настаивать, что дело Киры вообще неподвластно юрисдикции Иномирья. Она гражданка Земли, живет по ее законам, и преступление, в котором ее обвиняют, произошло в границах нашего мира.
Во взгляде соколиного правителя промелькнуло удивление.
– Что вы хотите сказать этим, госпожа Каменева?
– А то, повелитель Гаруда, что судить Киру должна я, и как сюзерен, и как посланница Земли, доносящая ее волю до остальных. И договариваться обвинителям нужно лишь со мной. И поэтому я, как наделенная правом…
Договорить ей не дали. Верховный демон снова расхохотался.
– У тебя есть лишь право поцеловать мое копыто, жалкое человеческое отродье, – пророкотал он, и правая трибуна взорвалась мерзопакостным повизгиванием. Хрюкали со смеху свиные пятачки, тряслись, суча лапами, львиные головы. Гоготали мускулистые рогатые воины, показывая в сторону резных кресел неприличные жесты.
– Отец, отдай ее мне после окончания этого балагана! – ощерился демон с раковиной в руках. – Послушаем, что она запоет о своих правах, когда моя охрана интереса ради метнет в нее первый десяток ножей!
– Сиди, – шепнула Илона Рику, уже снявшему пистолет с предохранителя. – Все в порядке.
Она даже не взглянула в сторону беснующейся нечисти. Вместо этого вдохнула, медленно выдохнула и сжала деревянный посох покрепче.
В следующую секунду раздался треск, а затем грохот и крики. Половина каменной трибуны, находившаяся ближе к тронам судий, осыпалась на землю кучей песка. Заорали надрывно черти со свиными пятаками, падая с высоты друг на друга. Взвизгнула ламия, которая смогла сгруппироваться и приземлиться вертикально, но ей тут же рухнул на хвост один из рогатых здоровяков.
Лишь девки в шипастых доспехах продолжали парить над шевелящейся и стонущей кучей тел. Но лица их были перекошены от ужаса. Прекратили смеяться Асмодей и его сын.
– Закончили упражняться в остроумии? – подняла брови Илона, как только вопли начали стихать. – А теперь заткнули свои, эээмм, пищевые и говорительные щели, и чтобы ни звука я больше на суде не слышала. Иначе следующей вниз упадет вон та большая и, без сомнения, тяжелая скала у вас над головами.
Кучка нечистых, пересыпанная песком, моментально затихла.
– Она напала на нас! – взревел, вскакивая, верховный господин Разлома. – Она применила стихийную земляную магию и подвергла нас опасности, нарушив правила, а теперь угрожает!
Троица судий сидела молча и неподвижно, и на их лицах застыло одинаковое изумленное выражение.
– Кто, я? – удивилась Илона. – Как можно, во мне ведь нет ни капли волшебной силы! Здесь все присутствующие могут подтвердить.
– Подтверждаю, – тут же очнулся Гаруда. Остальные двое повторили слово в унисон с секундной задержкой.
А Илона продолжила.
– Я не маг, а лишь посланница, выражающая волю нашего мира. Земле не нравятся гости из Разлома, она не терпит их присутствие с собой рядом, вот и беснуется. Слишком много всякой пакости они творили даже в свои редкие появления. Асцелла с отрядом кровопийц почти пятьдесят лет обитала на кладбище и жрала посетителей, не гнушаясь даже детьми. И меня бы тоже высосала досуха, но вот беда – кровь моя ей поперек горла встала. А когда она попытались меня убить во второй раз, сговорившись с сынами ангелов, Кира из рода Крыловых была вынуждена вмешаться. Она лишь защищала свою госпожу, и ничего более, поэтому предъявленные ей обвинения не имеют под собой оснований.
Илона сделала шаг вперед, и скалистая почва под ее ногами заскрежетала. Небольшая трещина зазмеилась по камням, направляясь в сторону алого дивана. Демоницы-алукуа с визгом вскочили на ноги.
– Ваши подчиненные явились в мой мир без разрешения, – Илона сделала к ним еще шаг. Камень на верхушке посоха замигал раскаленной лампочкой. – Скрывались, как воры, как трусливые крысы, поедая людей в минуты их скорби на могилах родственников, когда они наиболее беззащитны. Если бы змеедевки были живы, они стояли бы сейчас на месте Киры. Не знаю, как в Иномирье, а у нас десять лет назад за массовые убийства, да еще и путем истязаний, давали пожизненные сроки. Сейчас и вовсе казнили бы без суда и следствия.
Гневный рев прокатился над долиной – верховный демон пришел, наконец, в себя.
– Ты ничтожная тварь, – взвыл он. – Вы, люди, только и годитесь, чтобы жрать вас, да мучить смеха ради! Мое войско переломит пополам вставших у нас на пути за сутки, как только мы войдем на Землю! А тебя, языкатая баба, я и вправду отдам своему старшему сыну и его парням для забавы…
Вот он, подходящий момент, и лучше не будет. Все внутри у Илоны натянулось, как струна. Оскалились нечистые, облепившие остатки трибуны. Замерли соколы на противоположной стороне, подобрался Айрел, словно готовясь прыгнуть. Побелел от гнева повелитель Гаруда.
– Асмодей, ты ведешь себя неподобающим образом, демонстрируя неуважение к суду и к нашим союзникам, – начал он, вставая с трона.
Илона быстро оглянулась назад и кивнула друзьям, подавая сигнал минутной готовности. Затем поймала на себе недоуменный взгляд соколиного правителя и одними губами шепнула: «Извини», надеясь, что на таком расстоянии ее поймут правильно.
И повернулась к разозленному демону.
– Отдавай, – кивнула она, уже не подбирая высокопарных слов. – Раз тебя ситуация с дочуркой ничему не научила. Лилит, кажется, ее звали? Впрочем, плевать. Дай мне пару минут, я за мешком для головы сбегаю. Надо самый большой найти, чтобы и черепа телохранителей твоего сыночка тоже влезли. Дарить их мне, правда, некому, ну да ничего, в крепости над парадными дверями прибьем, врагам на устрашение…
На несколько секунд стало так тихо, что из березовой рощи наверху донесся гулкий соловьиный пересвист.
Асмодей открыл рот, судорожно хватая воздух. Илона невольно понадеялась, что он сейчас его хватит удар от злости, и проблема решится сама собой. Но подвел Айрел, успевший минутой ранее вскочить на ноги рядом с соколиным правителем. Услышав про головы и мешок, он замер, не веря своим ушам.
А затем с издевательским хохотом рухнул назад на трон, схватившись за бока.
– Убью мерзавку! Язык вырву! – заорал оскорбленный правитель Разлома. За его спиной поднялись вверх куцеватые кожистые крылья, как у больной летучей мыши.
Илона отскочила в сторону, выставляя вперед посох. Из шара плеснуло янтарным световым залпом, и рогатая образина, кинувшаяся к ней, на полдороге взвизгнула, словно столкнувшись со стеной, упала и откатилась назад, к подножью трех тронов. Айрел отбегал в сторону, прямо на ходу меняя ипостась. Вот он подпрыгнул на двух ногах, с силой оттолкнувшись от большого валуна, а обратно приземлился уже на четыре лапы.
Его рев послужил своеобразным сигналом. Дворф тут же вскарабкался на трон и швырнул в правую трибуну светящийся изумрудным камень. Тот полыхнул ярко-ярко, и рогатые девки с визгом кинулись в стороны, прикрывая ладонями глаза.
Повелитель Гаруда взмыл в воздух с посохом наперевес. Над равниной загрохотало. В серой туче, висевшей в ночном небе клочьями грязной ваты, блеснула молния.
А Илона вдруг почувствовала, как кто-то сзади аккуратно берет ее зубами за шиворот. Прежде, чем она успела испугаться, в ушах засвистел ветер, а потом ее подбросило вверх.
Назад она приземлилась на уже знакомую островатую спину.
– Я такими темпами обзаведусь ногами враскорячку, как у степных кочевников, – выдохнула она. – Может, седло какое на тебя повесить?
– Еще не хватало, – возмутилась Ксана, рывками поднимаясь над скалами. – Ешь больше, попа будет круглее. Хотя, так я тебя вообще не подниму…
Внизу разверзлась настоящая война Рая и Ада, достойная упоминания во всех земных религиозных книгах. Уродливые черти бились почти врукопашную с крылатыми мужчинами, и впрямь походивших на ангелов. Вот Илона увидела Флоки, прижатого к краю трибуны тремя демоницами-алукуа. В руке он сжимал нож из звездного металла, лезвие которого полыхало в темноте. Но древние чудища, окружившие юного соколенка, были сильнее, и уже одерживали верх, когда на головы им вдруг осыпался серебряный дождь. Девки взвыли и бросились врассыпную – странного вида капли обжигали кожу, оставляя на ней кровавые волдыри.
Июлия, выскочившая из-за левой трибуны, помогла пареньку подняться на ноги. Глаза ее сияли раскаленной сталью.
Рик с Кирой и Зигфридом отстреливали врагов, укрывшись за спинками кресел. Вот рыжий полудворф выпрямился, вытянул руку и с издевательской ухмылкой скрутил пальцы в срамной жест. Камни на перчатке ярко сверкнули, и по уцелевшей половине левой трибуны заискрили электрические разряды. Мелкая нечисть, потрясая конечностями, с воем попадала на землю.
Асмодей, огромный и волосатый, возник перед носом у Ксаны так внезапно, что драконица едва не встала на дыбы.
– Убью обеих, – ревел он, и между пальцами сомкнутых ладоней вспыхнул огненный шар. Ксана успела поднырнуть под неповоротливую тушу, и пламя чиркнуло лишь по кончику хвоста. Взвизгнув от боли, драконица обернулась и плюнула зеленой слюной. Вязкая жидкость попала аккурат между рогов, и нечистый взвыл. В воздухе еще сильнее завоняло серой вперемешку с омерзительным амбре немытого козла.
– На скалы! – скомандовала Илона, и подруга штопором рванула вниз.
Приземление оказалось жестковатым. Илона успела соскочить на ноги, а вот Ксана, превратившаяся в полуметре от земли в человека, рухнула на четвереньки и застонала, затем с трудом перекатилась на бок и села.
Илона стояла за ее спиной, наблюдая, как снижается Асмодей. Вид безоружных и тяжело дышащих женщин моментально вернул рогатому хорошее расположение духа.
– Подруге твоей сразу голову откушу, – осклабился он, стуча тяжелыми копытами о землю. – А тебе переломаю руки и ноги, и в таком виде сыну отдам…
Он сделал шаг, другой.
А Илона не сводила глаз с его рогов, которые от кислотной слюны разъело чуть выше основания почти наполовину. Но демон ничего не чувствовал, ведь рог, как известно, материя мертвая.
Земля под ногами загудела. Пальцы на деревянном посохе едва ощутимо кольнуло, а в ушах зазвенели единственно правильные в эту минуту слова. Планета все видела и слышала, и больше ни минуты не желала терпеть рядом с собой нечисть из Разлома.
– Властью, данной мне миром, который породил меня и наделил полномочиями говорить от своего имени…
Еще шаг. Ксана вжалась спиной в колени Илоны и перехватила поудобнее попавшийся под руку булыжник.
– Правом, данным мне родными и близкими, друзьями и союзниками…
Скалится омерзительная харя, трясет козлиной бородой, бьют копыта о каменную твердь.
– Я изгоняю вас из мира Земли отныне и во веки веков. Путь сюда закрыт каждому жителю Разлома, пока наша планета не остынет окончательно, и жизнь на ней не прекратится. И пусть здешний воздух для вас будет омерзителен и ядовит, и почва станет гореть под каждым вашим шагом, и камни начнут сыпаться у вас из-под ног.
Илона взмахнула рукой, и россыпь булыжников, вылетев из-за спины, простучала демону по рогам. Быть может, удар этот в другой ситуации для него значил бы не больше, чем укус пчелы. Но кислотная слюна потомка черных драконов внесла решающую лепту.
Рога, закрученные винтом, треснули и отвалились. Асмодей с отчаянием закричал и вцепился когтистыми лапищами в теменную часть головы, но было уже поздно. Пламя в его глазах потухло, и сам он резко стал не просто безобразным, но и очень жалким. Козел-переросток с человечьим жирным торсом, не более.
Он взглянул на Илону круглыми от ужаса глазами, а затем с судорожным хрипом вцепился себе в горло.
– Больно… больно!..
– Так катись домой, чучело безрогое, – сплюнула Ксана, пытаясь встать на ноги. Получилось с переменным успехом – девушку пошатывало от боли и усталости. Илона живо подхватила подругу за бок, удерживая рядом с собой, а затем направила посох на Асмодея.
– Один рог за Ксаниного прадеда, которого убили твои шакалы, второй – за Кириных родителей, – процедила она. – А если сию минуту не исчезнешь, отобью еще и копыта, по одному на замученных мать и сестру соколиного правителя. И хвост козлячий оторву, найду, за что. Пошел к чертям своим, вонючка.
И часть скалы, на которой хрипел охваченный болью Асмодей, с треском откололась и стекла в долину каменным оползнем. Ксана с Илоной остались стоять на самом краю, глядя вниз.
Бой окончился также резко, как и начался. Мелкая нечисть, визжа на разные голоса, торопливо скрывалась в разнокалиберных по размеру порталах. Уходили, прихрамывая и надрывно кашляя, шипастые девки и молодцы. Навзрыд плакали три демоницы-алукуа, сидя на траве. Вот они кинулись к стонущему господину, вытащили его из-под кучи камней и повели за собой.
Напоследок нечистый оглянулся и вперил полный ненависти взгляд в обеих девчонок. Невольная дрожь прошла по телу, но Илона все равно не опустила глаза. Асмодей что-то прошептал себе под нос и скрылся в портале, который схлопнулся за его спиной.
Долина вздрогнула от раскатившегося во все стороны ликующего рева. Зигфрид, улыбаясь до ушей, подхватил тоненькую Июлию, посадил к себе на предплечье, да так и пошел с ней сквозь толпу к шатрам. Следом, нога в ногу, двигались Кира с Риком. И соколы, отпускавшие в начале встречи насмешки в адрес пришедших, теперь склоняли им вслед головы и прижимали ладони к груди.
– Заслужили, – прокряхтела Ксана, бессильно опускаясь на землю. – Леший, как болят колени!
– И мы заслужили, – хмыкнула Илона, садясь рядом. – Меня тоже ноги не держат. И вроде бой был не таким тяжелым, как с белобрысыми, а поди ж ты, от напряжения аж трясет.
– Я бы удивилась, если б не трясло. Рогатый, похоже, злобу нешуточную затаил. Всплывет однажды, как определенная субстанция в проруби, и отомстит.
– Ничего, такого врага иметь не стыдно, а даже почетно. Будем готовиться. Мы тоже, в конце концов, теперь не лыком шиты. Главное, чтобы этот сукин сын на Иномирье свою козлиную армию не повел, пока соколы воскресших обихаживать будут…
– Не поведет, – раздался из-за спины негромкий мужской голос.
Повелитель Гаруда вышел из березовой рощи, опираясь на посох. Судя по тому, что сокол едва заметно прихрамывал, в битве ему тоже досталось.
– Без рогов Асмодей не может ничего, ни войском управлять, ни магию использовать, – пояснил он. – К тому же, сейчас он займется более важным делом – спасением собственной шкуры от посягательства желающих занять трон. Безрогий вожак – позор для нечистых. А пока они будут в своих дрязгах барахтаться, как пауки в запечатанном кувшине, наша армия окрепнет и на ноги встанет.
Сокол подошел к сидящим на краю скалы девушкам и окинул обеих задумчивым взглядом.
– Беру назад свои слова об умалишенных человеческих женщинах, как и уверенность в том, что вы, люди, ни на что путное не пригодны, – с уважением хмыкнул он. – У вас замечательная команда, госпожа Каменева. И отваги в вас больше, чем во всех человеческих правителях, с которыми мне доводилось взаимодействовать в былые времена. Я очень рад, что мы все же начали сотрудничать.
И самый сильный правитель Иномирья, которого Илона уже привыкла за глаза называть самодовольным индюком, едва заметно склонил голову.
«Не иначе как дракон в лесу на границе между мирами сдох, – с изумлением подумала она. – Или снег завтра над крепостью пойдет».
Но вслух, конечно, сказала совсем другое. Хватит уже панибратских бесед, нужно соответствовать статусу.
– Быть союзниками Иномирья для нас – большая честь, – почтительно кивнула Илона в ответ. – Не поможет ли крылатое войско спуститься вниз двум уставшим человеческим женщинам? Честно признаться, выдохлись мы за сегодняшний день. Все же до всемогущих воинов-соколов нам пока очень далеко…
**
Ночь окутала Медвежью долину и ее окрестности тяжелым иссиня-черным одеялом. От реки потянуло сыростью, по камням пополз промозглый, уже совсем осенний туман.
Но у костров, что разожгли внутри земляного вала соколы, было тепло. Илона сидела у одного из них, пригретая под чьим-то плащом, накинутым на плечи, и лениво прихлебывала восстанавливающий силы отвар из щербатой глиняной кружки. Мир уменьшился до языков пламени у ног, запаха меда и вереска в ладонях и несмолкаемого гула голосов вокруг. Впервые за долгие годы в душе ее царили покой и благодать.
«Я в безопасности, – тихо бормотала под нос Илона, наслаждаясь звучанием этих слов. – Я с друзьями, которые меня защитят. Больше никаких Великих, никаких рогатых и прочей дряни, желающей мучить и порабощать людей».
Она огляделась по сторонам. Ксана дремала неподалеку на куче лапника, укутанная сразу тремя походными одеялами. Целительницы, которые появились сразу после окончания схватки с демонами, замотали ей коленки и ладони тканью, пропитанной мазью с камфорным ароматом. Затем сунули под нос стакан с живой водой, в который предварительно влили немного успокаивающей настойки, и теперь девушка спала, свернувшись калачиком и сложив под щеку перебинтованные руки. Проходивший мимо крылатый мужик с седыми волосами остановился около нее и поправил сползшее с плеча одеяло.
Июлия же пока держалась на ногах, и даже умудрялась поддерживать весьма оживленный диалог с сыном дворфовского короля, которого звали Торвальдом. Сначала она едва его не обидела, нелестно высказавшись по поводу использования стеклянных светильников в боевых условиях. Но дворф быстро сообразил, что прекрасное создание в сверкающих одеждах понимает в технике столько же, сколько и он сам, и моментально ринулся демонстрировать безопасность изобретений Подземного народа, что называется, наглядно. Июлия с азартом поддержала беседу, желая вытянуть из бородача как можно больше ценной информации.
Но теперь, когда новым порталом прибыли целительницы, она то и дело оглядывалась на шатер соколиного правителя, где скрылись Рагнар, Айрел и Хельга.
Кира нашла старых приятелей и удрала с ними к самому дальнему костру. Илона краем глаза заметила блеснувшую в руке одного из соколов фляжку и тихо рассмеялась. Пускай, и вправду ведь заслужили. Зигфрид успел обменяться сердечными рукопожатиями со свитой Торвальда, поболтать с крылатыми стражниками, смотревшими на его перчатки с изумлением, как на необычный артефакт. А затем, помявшись, подошел к Илоне и присел рядом на корточки.
– В крепость о победе через жучка сообщил, чтобы остальные не переживали, – с улыбкой пробасил он. – И предупредил, что задержимся, возможно, до утра…
– Зиг, ты о чем-то хочешь попросить? – улыбнулась в ответ Илона. – Не стесняйся, говори. Только сразу предупреждаю, куда-то далеко пойти я вряд ли в нынешнем состоянии смогу.
– Нет, что ты! – качнул бородой полудворф. – Просто батя кручинится, что мы все на свободе, а четверо наших в стазис-капсулах так и стоят в лаборатории, брошенной белобрысыми. Я хочу рвануть за ними прямо сейчас, возьму грузовик, на котором нефилимка ехала. И это… можно, Рик со мной поедет? А то одному там не по себе.
Илона оглянулась по сторонам в поисках супруга. Рик стоял у входа в земляной вал. Поймав взгляд жены, он с нежностью улыбнулся и кивнул. В районе сердца у Илоны стало тепло и щекотно, как на одуванчиковом поле.
Рик тоже нашел в межмировой заварушке настоящих друзей.
– Конечно, – с радостью согласилась она. – Тем более, мы и вправду тут задержимся. Езжайте спокойно, увидимся утром.
Костер неторопливо догорал. Илона сама незаметно придремала, облокотившись на теплый валун за спиной, и не заметила, как ушли порталами дворфы и драконы. А затем шальная искра попала ей на ногу, и Илона с шипением очнулась.
Сидевшие по другую сторону костра соколы тут же рассмеялись, а затем, смутившись, быстро доложили, что Ксану отправили досыпать в шатер, и что саму Илону они готовы проводить к подруге сию минуту. Подремать подольше очень хотелось, но Илона с сожалением отказалась. У нее оставалось последнее дело на сегодняшние сутки. И самое, пожалуй, важное.
Она скинула теплый плащ с плеча, потянулась, подняла с земли посох и зашагала к темно-синему шатру. Тот, кого она искала, нашелся прямо около входа.
– Я могу чем-то помочь, госпожа Каменева? – спросил повелитель Гаруда, поднимая на нее взгляд. – Может, вам отрядить провожатого до крепости или выдать каких-либо лекарств? А еще вы, наверное, голодны? С полуночи уже три часа прошло.
– Нет, – помотала она головой, набираясь храбрости, а затем выпалила. – Вы свободны на оставшуюся часть ночи?
И тут же едва не взвыла от досады. Прав был Рагнар, говоря, что язык у нее бежит впереди разума. Ну что она такое ляпнула, да еще и рядом с кучей неотесанных солдафонов, гораздых на паскудные шуточки?!
Реакция соколиного правителя не заставила ждать. Дитя жестокого мира, где много тысячелетий у власти стояли циничные и самодовольные мужики из касты воинов, он моментально осклабился во весь рот.
– А вы хотите пригласить меня на свидание?
Со всех сторон раздались похрюкивания. Два молоденьких стражника, стоявших в карауле у шатра, побагровели, переглядываясь и пытаясь сдержать смех. Нет, отступать или возмущаться их поведением теперь нельзя. Кира говорила: если не можешь победить армию остолопов – возглавь ее.
«Я отбрехивалась от подобных шуточек, когда вы еще в пеленки мочились, юмористы недоделанные», – с яростью подумала Илона в адрес стражи, а затем повернулась к Гаруде.
– Очень хочу, – кивнула она с напускным спокойствием. – У нас с вами есть важное дело – заключение договора о согласиях между двумя мирами. Я так понимаю, дворфы с драконами в итоге поступят, как угодно народу соколов. Значит, именно с вами нужно решать этот вопрос.
Брови соколиного правителя взметнулись едва ли не на середину лба.
– При всем моем к вам уважении, это не может подождать несколько дней? Жили как-то тысячи лет без мирного договора, и ничего, всех устраивало. Почему сейчас такая спешка?
– И это очень плохо, что жили тысячи лет без задокументированного свода правил, – насупилась Илона. – Мы до сих пор не знаем, чего от вас можно ожидать. Вы при этом не знаете, чем люди могут помочь жителям Иномирья. А ведь на Земле огромное количество научных достижений, которые мы готовы разделить с вами. Что же касается спешки… У нас в народе говорят: «Куй железо, пока горячо».
И достала из карманов исписанные листы бумаги.
«Вы же через месяц про нашу помощь в войне забудете, – думала она. – А до этого будете оправдываться занятостью, реабилитацией вернувшихся солдат и охраной границ. И если к команде хорошее отношение вполне может сохраниться на годы, то как быть с остальными жителями планеты? Нет уж, голубчики, без оформленного по всем правилам договора я с вас живых не слезу».
– Я вот тут уже начала кое-что набрасывать. У меня, например, есть идеи, как защитить ваших солдат от зимних холодов в походных условиях, и без опасной дряни типа палаток. Они очухаются после воскрешения как раз к середине октября, не за горами будет зима. Плащи на меху прекрасны, как и шатры, но таскать на себе подобную тяжесть после болезни не слишком приятно, а вдобавок и вредно для здоровья.
Гаруда нахмурился.
– Не поймите неправильно, но меня удивляет такое рвение помочь военным силам чужого, хоть и дружественного государства. И очень хочется знать, что за ним стоит?
– Прямая заинтересованность, конечно, – не моргнув глазом, ответила Илона. – Слишком уж хорошо я помню историю Земли. Там, где свергается власть, даже самая завалящая, начинаются бунты, возрастает преступность. Не думаю, что с нашей Полиции нравов сейчас будет хоть сколько-нибудь серьезный толк. Одно дело – совладать с запуганной толпой, другое – с головорезами, которым нечего терять. А когда у людей отнимают живых богов, а идеалы, в которые они верили, рушатся на глазах, по кривой дорожке идут очень многие. Вы ведь и сами это знаете.
По прекрасному лицу соколиного правителя прошла тень. На Илону он взглянул уже совсем по-иному.
– Знаю, госпожа Каменева. Правильно ли я понимаю, что вы хотите договориться о защите мирных жителей от банд головорезов с помощью наших сил? Поверьте, я сам готов был предложить вам поддержку. Не знаю, хватит ли бойцов навести порядок по всей планете, все же народ соколов не так многочислен, как ваш. Но город, в котором вы живете, будет в безопасности, можете не сомневаться. В Аквиллариуме и провинциях никогда не забудут о вашей жертве во имя спасения крылатой армии…
