Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
– Боюсь, не получится, – фыркнул Индра. – Если мы будем заниматься тем, о чем думает твоя мама, моих ушей ей не достанется. Потому что сначала отец оторвет мне голову. У нас в Иномирье законы суровее ваших.
– Ужас какой! А жить мы будем где, когда станем взрослыми, там или тут?
– На Земле, я надеюсь. В доме Киры, я уже узнал, там есть много больших квартир на продажу. Главное – победить белобрысых. А сегодня как следует отметить твой день.
– Отличный план, – кивнула девочка. – Только пойдем, с ребятами полчасика посидим? В том кафе с блинами. Они по тебе тоже скучали.
Глава 2
В открытую форточку спальни даже сквозь задернутые шторы со двора отчетливо доносились пение птиц, верещание соседской детворы и ругань дворника Вениамина Петровича, сердечно благословляющего плохой кармой того, кто в очередной раз оставил пакет с мусором на газоне у подъезда. Но даже это не портило отличного настроения.
Илона блаженно жмурилась, лежа в одиночку на огромной кровати. Как хорошо, что сегодня не нужно вскакивать ни свет, ни заря! Надоело каждое утро пить очередной иномирный чай, потому что кофе Рагнар разрешил употреблять только в обед, и то одну чашку. Утомили гимнастика и «легкая» пробежка, после которой во время принятия душа у нее тряслись коленки, да и полезный завтрак практически без хлеба тоже начал раздражать. Булки командир ей вообще есть запретил, мол, от них клонит в сон и падает концентрация.
После завтрака были тренировки с песком и камнями. Бесконечные «восьмерки» и круги в воздухе, бесконтактное жонглирование огромными булыжниками. Рагнар особенно полюбил одну забаву – подкидывать по одному каменюки величиной с кулак, чтобы она успевала подхватить каждый силой мысли и встроить в уже вращающееся над головой каменное кольцо. Цель упражнения – продержаться, как можно дольше, а затем успеть вовремя отскочить в сторону, когда концентрация терялась и они летели на пол.
Потом снова душ, потому что после тренировок всю одежду можно было выжимать, сытный обед и еще более сложное задание: лежать несколько часов, но не засыпать, а наоборот – тренировать ментальную энергию через взаимодействие собственного сознания с духом земли. Илона позволяла теплому, щекочущему и живому потоку унести себя за пределы спальни и исследовала пространство совершенно неведомыми ей доселе органами чувств. Она смотрела на мир из стены бункера, из травинок, растущих в скале, из камня, которым подпирал открытое окно своей комнаты Юлиан. Самый старший и серьезный из всей троицы сокол часто проводил свободное время за книгами и картами окрестностей, которые сам сначала составлял, а затем дополнял.
Со временем Илона научилась «уходить» из катакомб на пару километров, слыша все, что происходит вокруг, до малейшего мышиного писка. Со сном больше проблем не возникало, женщина едва успевала по вечерам донести голову до подушки. Физическая усталость стала почти постоянной ее спутницей.
Справедливости ради, Рагнар оказался отличным руководителем, никого не обижал и не ущемлял, наоборот, делал людям серьезные поблажки, Илона это прекрасно понимала. Со своих ребят он драл три шкуры: они и бегали, и по деревьям лазали, и по земле ползали каждый день на расстояние не меньше километра, возвращаясь с тренировок чумазые, как черти. Стиральные машинки работали целыми днями на износ.
Почти не отрабатывал провинности только Юлиан, потому что просто их не допускал. Гелиосу и Даррену везло меньше. В первый раз, когда они почти на десять минут задержались с пробежки (было скользко после дождя), и Рагнар тут же заставил их принять упор лежа и отжаться по тридцать раз, Илона от души пожалела уставших и грязных парней, кряхтящих в мокрой траве. Но сочувствие кончилось буквально через пару дней, когда троица молодых соколов напугала Июлию. Итогом стал новый спонтанный скачок способностей феи и грандиозный скандал, который по накалу страстей запросто тянул на межмировой.
А началось все с речушки, что текла рядом с бункером. Точнее, с тихой заводи, который Илона обнаружила в двух шагах от катакомб еще до появления гостей из Иномирья. Путь к ней преграждали заросли борщевика, поэтому никто из людей сюда носа не совал. Но у Рагнара оказались с собой эликсиры, которые вывели всю ядовитую поросль за половину часа, оставалось убрать и сжечь жухлые побеги.
Невысокий и весело журчащий водопад стекал в скалистую чашу размером с кухню Каменевых, но неглубокую – маленькому Витту по подбородок, здоровенным соколам по грудь. Солнце освещало ее с утра и до позднего вечера, так что вода в теплые деньки успевала прогреваться уже к полудню. Неудивительно, что каждый участник команды хотя бы полчаса в сутки с удовольствием плескался в природном бассейне, смывая усталость после физических нагрузок.
Конфуз случился, когда Июлия с Ксаной и Илоной задержались по делам в раскаленном от жары городе до самого вечера. Упарившиеся девчонки весь обратный путь мечтали о том, как приедут, натянут купальники и окунутся в прохладную воду. Июлия измучилась больше всех, поэтому, пока остальные разбирали сумки с продуктами и кормом для многочисленных кошек, которых сюда перевезли уже две семьи, фея быстро переоделась, схватила полотенце и ринулась к лесной речушке.
Особенностью берега в этом месте был постоянный шум, состоящий из грохота падающей воды и несмолкаемого шелеста огромных лопухов. А особенностью членов элитного разведотряда соколиного повелителя Гаруды – купание после тренировок в ближайших речках и озерах в самом, можно сказать, натуральном виде. В конце концов, кого им стесняться, не друг друга же?
Поэтому столкновение одной невнимательной от усталости девицы и трех сказочных витязей в состоянии «в чем мать снесла» нос к носу на узкой тропе в зарослях белокопытника стало неожиданностью для обеих сторон. Позже, когда все страсти улеглись, рассерженная Июлия оправдывалась перед подругами, что, наверное, ослепла и потеряла разум от неземной красоты гостей, вот и повела себя неучтивым образом. А именно – завизжала и автоматически ударила потоком воздуха, как ищейку в лесу. Вот только соколы взмыли гораздо выше ящера и пролетели не менее десяти метров, а затем громко плюхнулись в реку, подняв тучи брызг.
На крики живо прибежали Рагнар и Илона. Перед их взглядом предстала занятная картина – красная от гнева фея вопила пожарной сиреной, стоя над заводью, в которую почти по самые глаза погрузились фыркающие от смеха парни.
Рагнар, узнав, что случилось, удивленно уставился на девушку.
– Июлия, ты голого мужика никогда не видела?
– Видела! – рявкнула та в ответ.
– А чего орешь, будто вурдалак за бок цапнул?
– Потому что так близко ни разу еще не видела, – заржал из воды Гелиос.
– Неправда! – еще больше разозлилась Июлия. – Просто наши мужики не бегают в общественных местах в непотребном виде, смущая окружающих! Вы что, и со второго этажа без штанов спускались?
– Так не по общему коридору же, а на крыльях, с балкона! А твоих шагов мы просто не услышали! – пытался оправдаться Юлиан. – Чего сразу драться-то?
– Я нечаянно, – тут же пошла на попятную фея. – Просто не ожидала… Это ненормально, в конце концов, мы же не ходим нагишом перед вами!
– Ее рыжий напугал, он ближе всех стоял, – сообщил присутствующим Даррен, а затем, подумав секунду, дополнил в красках, чем именно рыжий мог напугать девчонку.
От хорового гоготания с ближайших деревьев посрывались, испуганно каркая, вороны. Улыбнулся даже Рагнар, заметив, что в провинциях после подобных случаев девицы очень быстро выходят замуж за тех, с кем столкнулись случайно на лесной тропинке у озера. И поскольку официальное супружество несет пользу любому государству, ненормальным считать это нельзя. А Гелиос вдобавок предположил, что хитрые девки наверняка не случайно бегают около водоема в момент купания мужчин. На этой фразе у Июлии вытянулось лицо, а ресницы задрожали от обиды.
И тут Илона решила, что с подруги хватит, и заявила, что провинции остались в Иномирье, а здесь Земля, где существуют правила приличия, которые не зря придуманы умными людьми. И лично ее, живущую почти пятнадцать лет в счастливом браке, голозадые мужики не могут чем-либо ни напугать, ни удивить. Но, кроме взрослых, в бункере есть еще и дети. И если в следующий раз в такой же ситуации окажется Алиса, до своей свадьбы ни один из соколов не доживет, потому что она моментально придавит всех троих куском ближайшей скалы.
Хулиганы мигом устыдились и прекратили смеяться. Смущать нежную и скромную девочку-подростка, по уши влюбленную в их младшего товарища, никому не хотелось. Поэтому парни бесшумно скользнули в камыши, росшие у воды, и взмыли оттуда рыжеперыми птицами, которым штаны действительно были без надобности. Фея сердито махнула рукой и отправилась остывать в душ. Окунаться в речку у нее пропало всякое желание.
Ближе к вечеру, когда шутки Гелиоса о том, что Июлия, как честный человек, теперь обязана на нем жениться, почти довели девушку до белого каления, деликатный Витт предложил поставить у выхода, ведущего в купальню, перекладину и повязывать на ней полоски ткани, синие или красные. В зависимости от того, мальчики или девочки заняли береговую территорию. И конфликт сам собой сошел на нет.
Но если бы все проблемы решались так просто! На следующий же день троица соколов слегла пластом.
– Это фея нас из мести прокляла, я знаю, – стонал Даррен, поминутно свешивая голову с кровати к ведру, стоявшему на полу. – Меня с обеда полощет, а Юлиан из туалета второй час выйти не может!
Гелиос кряхтел без слов, прикрывая мокрым полотенцем отекшие веки, будто покусанные пчелами.
Июлия сидела, ни жива, ни мертва, и клялась без перерыва, что она не при чем, и у нее даже в мыслях не было никому вредить. А командир смотрел на нее с нехорошим прищуром, и по лицу явственно читалось – не верил.
В итоге Илона пришла узнать, по какому поводу случился очередной сыр-бор, и ей хватило одного взгляда, чтобы понять – дело не в проклятии. Работа в Доме призрения с теми, кто порой до старости вел себя, как подросток, добавила ей в копилку весьма разнообразного жизненного опыта.
– Признавайтесь немедленно, чего нажрались втихомолку? – напустилась она на парней, отодвигая опешившего от ее натиска Рагнара в сторону.
– Ягод… – прогундосил Гелиос, сопя опухшим носом. – Красных таких, мясистых, Кира вчера ящик привезла, сказала, можно салаты делать. А мы их час назад просто так приговорили…
– Вы серьезно втроем слопали ящик помидоров? – ахнула Илона. – Разве можно есть в таком количестве фрукты и овощи, которые в вашем мире не растут?
– Ну все же их понемногу ели, и ничего, – прохрипел Даррен, снова свешиваясь над ведром.
Илона с выражением лица, которое говорило яснее любых слов, повернулась к Рагнару.
– Это проклятие вызвано аллергией или отравлением, помноженными на безалаберность. Лечится промыванием желудка подсоленной водой и несколькими таблетками, от диареи и от аллергии, Марыся из здешней аптечки выдаст. Как им станет легче – можно выписать розги для профилактики, если вы такое у себя в отряде практикуете. Чтобы не объедались незнакомой флорой и фауной без предварительных проб.
– Не практикуем, но, кажется, придется, – сконфуженно ответил Рагнар, а затем поднял стонущих подчиненных и повел к туалету.
Больше двух суток после этого соколы вели себя тише воды, ниже травы. Илона успела даже испугаться, вдруг и вправду непривычный продукт серьезно подорвал иномирцам здоровье? Но нет, совсем скоро они очухались, и острые шуточки с неизменным налетом похабщины возобновились.
Однако Илона все равно не могла на них сердиться. Парни, конечно, были оболтусами, особенно двое младших, но все их хулиганские выходки не имели под собой злой основы и явно были предназначены для работы на публику. Тем более, в серьезных обстоятельствах они вели себя совершенно по-иному.
Илона зевнула и перекатилась на другой бок, вспоминая две ситуации, после которых ее отношение к молодым соколам кардинально изменилось. Первая случилась где-то через неделю после их появления. Накануне Илона перегрелась на солнце и плохо спала, поэтому встала с головной болью и ощущением, будто всю влагу из тела вытянул безымянный злой дух. Рагнар в ответ на жалобное лепетание о том, что она устала и плохо себя чувствует, лишь сурово свел брови, сказал: «Жидкости побольше выпей» и отправил Илону на пробежку.
На завтрак она пришла позже всех, когда на кухне никого не осталось, и практически ничего не съела – от усталости тошнило и знобило, аж зубы стучали. В это же время на пороге появился Гелиос, свежий после тренировки и душа, и донельзя довольный жизнью.
– Ого, – ехидно оскалил он зубы. – Я смотрю, совсем заездил тебя наш командир.
Илона в ответ даже не разозлилась на скверную шутку, просто не осталось сил.
– Заездил, – согласилась она спокойно. – И что?
Рыжий сокол неопределенно хмыкнул, затем подошел, наклонился и быстро коснулся губами ее лба. Илона едва успела открыть рот, чтобы спросить, что он творит, а воспаленный мозг будто окатила прохладная морская волна. Головная боль растворилась в небытие, сознание прояснилось, дышать стало легче.
– Это что было такое? – ахнула она, рассматривая свои пальцы, которые вдруг прекратили дрожать.
– Прямая передача силы, – охотно ответил Гелиос, наливая в стакан воды. – На, попей и посиди минут десять, уляжется, как родная, сможешь тренироваться до вечера. А на Рагнара не сердись. Мы же все понимаем, что времени до грандиозной заварушки мало осталось, надо использовать его с толком.
И ушел из кухни, насвистывая себе под нос.
«Даже гадость на прощание не сказал», – подивилась Илона, привыкая к новым ощущениям.
Второй случай произошел спустя пару дней. Илона как раз держала концентрацию, перепрыгивая сознанием из камня в камень на берегу около речки, когда уловила тихий, но очень горький плач.
Рыдала сидевшая на большом валуне Алиса, и она была не одна, всхлипывания заглушало басовитое воркование Даррена. Дочку свою Илона отчетливо не слышала – та сидела ближе к водопаду, и шум воды заглушал ее шепот. Зато речь сокола лилась прямо в уши.
– Что ты, птичка маленькая, – бормотал Даррен, неловко поглаживая девочку по плечу, – не мог Индра забыть о тебе. Скорее всего, принц болеет тяжелее, чем мы думали. Не плачь.
Алиса пробормотала что-то неразборчивое, уткнувшись лицом в ладони.
– Да какие могут быть красавицы, которые лучше тебя?! – искренне возмутился зеленоглазый сокол. – Видела бы ты тех красавиц! Мы после облавы на волкодлаков принесли голову их вожака во дворец, чтобы повелителю и другим придворным показать, так визг стоял, в тронном зале чуть стекла не повылетали! Им упыря дохлого покажи – в обморок упадут. На кой леший они ему нужны? Ты на змеиного царя выйти в бой не побоялась, и сердце свое отдавала земной матушке за его жизнь, думаешь, он после такого сможет тебя забыть? Не плачь, ласточка, вернется твой жених обязательно, и все у вас будет хорошо…
Дальше Илона не стала греть уши и тактично утекла сквозь камни в землю, наблюдать, как кроты роют норки, и преисполняться благодарностью к молодым раздолбаям, которые оказались намного лучше, чем девчонки себе напридумывали. За дочку им вообще следовало сказать отдельное спасибо, потому что никто больше не относился к ней с таким трепетом и заботой, как родители и эти трое. Как-то Юлиан наткнулся на Алису, прикорнувшую на кухне с книжкой со сказками, и поинтересовался с усмешкой, не поздновато ли ей читать такое в почти 14 лет.
– Не поздновато, – серьезно ответила девочка. – Я вашу страну своей энергией питаю, чтобы хоть немного перепало Индре, и он поправился скорее.
Юлиан растроганно хмыкнул и не стал ничего говорить в ответ. Но с тех пор все трое окружили девочку ненавязчивым вниманием, приглядывая за ней и порой сопровождая в город. Надо ли говорить, что именно у Алисы с ребятами не было вообще никаких проблем? Они понимали друг друга с полуслова и за прошедшие три недели ни разу не поссорились.
Дворфы и ученые тоже не теряли времени даром. Выяснилось, что у взрослых соколов тоже есть электромагнитные поля, приборы возле них зашкаливали. Только у Рагнара оно было ровным и стабильным, хоть и достаточно высоким.
– Я все-таки уже птица в возрасте, мне больше тысячи лет, – признался командир, повергая этой новостью Артура с Риком в шок. – Было бы стыдно не уметь контролировать свои выплески. Обалдуи мои, кстати, энергетически мощнее, но пока своей силой управляют плохо, потому и почувствовать ее легко. И в бою они меня разве что втроем одолеют.
– Получается, на разведку сюда вам надо было отправлять или детей, или стариков, чтобы белобрысые их не учуяли, – задумчиво сказал Артур. – М-да, безрадостная картина вырисовывается.
Дело оставалось за малым – придумать, как скрыть иномирцев от вражьего поиска, причем, без применения магии или артефактов.
С оружием против ищеек дело продвигалось гораздо быстрее. Лапа чешуйчатой твари, распластанная на мелкие кусочки, охотно съеживалась и ужаривалась от воздействия золота из бороды Полоза и антибиотиков, а также не терпела влияния хлоросодержащих жидкостей для мытья полов, репеллентов против кровососущих насекомых и других чудес старой химической промышленности.
– Экие они у нас чувствительные, химические ожоги от нескольких капель, – довольно сопел старый дворф, записывая результаты очередного эксперимента. – Кстати, если сделать пули с золотым напылением, сработают не хуже, чем серебро против упырей. Можно парой выстрелов огромную тушу с ног свалить.
– Потому и запретили они все, что можно, – соглашался Рик. – Жаль, живого ищейки нет, сравнить не получится. Воткнули бы в одну лапу вакцину от гриппа, а в другую – антибиотик…
– Какой ты коварный, – смеялась Июлия. – Достаточно для начала облить их старой краской для волос.
…Про работу Илона и думать забыла, и очнулась только к концу третьей недели, когда примерила свою форму сотрудника Дома призрения и обнаружила, что одежда ей велика. Весы, к ее вящей радости, показали минус пять килограмм. Рагнар же восторгов не разделил, а наоборот, нахмурился и долго держал ее за запястье, просчитывая ритм пульса. А затем без долгих разговоров отправил Илону на пару дней домой, в Большие Лопухи, наказав кофе не пить, сладкого не есть и как следует отдохнуть.
– Переборщили мы с тобой. Так и выгореть недолго.
– Но я никогда так хорошо себя не чувствовала, – удивилась Илона. – Устаю сильно, этого не отнять, зато голова не болит и почти месяц ни насморка, ни кашля.
– А сердце за головой не поспевает, – Рагнар оставался непреклонен. – Скачет, как заяц по бездорожью.
И добавил с ухмылкой, отвечая на еще незаданный вопрос.
– Рика с тобой не отпущу, даже не проси. Тебе надо выспаться.
И отправил ее восвояси, выдав с собой три разных эликсира, которые нужно было добавлять по десять капель в каждое питье. А смущенная последним высказыванием Илона молча его послушалась.
«Видимо, я и вправду устала, – думала она, лениво потягиваясь. – Как можно было употреблять без опаски все эти снадобья, особенно после случая с помидорами? Хорошо, если на неведомую иномирную диковинку вылезет обычная аллергия, а не крылья с клювом».
Но все же – насколько прекрасно заниматься больше суток исключительно своими делами! Вдобавок с готовкой на праздник Алисы очень помог Витт, сказав, что обидится, если девочке закажут именинный торт где-то на стороне, когда он учился кондитерскому делу у лучших мастеров Европы. Правда, было это в начале прошлого века, но здесь же никого не волнуют подобные тонкости? Оставалось дождаться девчонок, поехавших за подарками, и обещавших забрать Илону с Алисой на обратном пути. Вот только дочка задерживается со школы уже на полчаса. Может, с одноклассниками зашла в кафе?
Подруги явились минут через десять в компании Киры, что встретилась им в торговом центре час назад, и затребовали прохладной воды с лимоном, мягких подушек под спину и разговора о наболевшем без чужих ушей.
– Сыта по горло их манерами, – сердилась Ксана. – Ладно, два младших идиота, но сегодня и Юлиан выдал прямо с утра. Ковыляю на кухню, живот болит, настроение на нуле, а он смотрит с жалостью, и спрашивает, мол, лунные дни у тебя? Хорошо, кроме нас никого не было, я со стыда чуть на месте не провалилась! Тебе, говорю, какое дело? А он усмехнулся так понимающе, достал из пакета с травяными запасами зеленые пилюли, на шарики похожие, протянул и говорит – две штуки в день, уже к обеду станет легче.
– А что тебя смущает? – не поняла Кира. – У него три старшие сестры, и одна из них – целительница. Кому разбираться, как не ему? Помогло же?
– Помогло почти сразу, но… Постой, они что, такие вещи обсуждают? – ужаснулась Ксана. – Но это же неприлично!
– А чего неприличного? Особенно, если в боевой команде девки есть, например, валькирии. Представляешь, в какой-нибудь заварушке скрутит ей живот, а она на одной из центровых позиций, прикрывает магов или самого правителя? Вся операция прахом пойдет, и товарищи погибнут. Правильно целители сделали, что дали ребятам с собой еще и средств от столь деликатной проблемы. По-хорошему, командир отряда должен был изначально озаботиться и выдать вам таблетки вместе с инструкциями…
У Ксаны с Июлией вытянулись лица. Видимо, они мысленно благодарили всех богов, что не пришлось разговаривать об этом еще и с Рагнаром.
– Однако, правильные какие целители, – хмыкнула Илона. – Обо всех возможных проблемах позаботились, уважаю.
– А как иначе? Это только в фантастических книжках герои не кашляют, не страдают диареей или запорами, не цепляют вшей, не мучаются аллергией на укусы насекомых. Мы же все живые, – валькирия лукаво посмотрела на подругу. – Ты со своим гипертрофированным опекунским инстинктом, наверное, выдала бы бойцам с собой еще и пару бутылочек с детским питанием. Вдруг они кого-то маленького и несчастного подберут по дороге?
– Нет, я со всеми вами теперь злобный циник и мизантроп, который в сказки не верит. Выдала бы антигельминтных таблеток, противовирусных, антисептика пару литров… Ах, да, и мешок средств, препятствующих нежелательному зачатию.
Девчонки так и покатились со смеху.
– Илона, я тебя не узнаю, – Кира открыла рот от удивления. – Наверное, ребята на тебя тоже плохо влияют.
– Нет, я просто думаю много и сразу наперед, – Илона пожала плечами. – Один Финист пятьсот лет назад, шарясь на Земле по бабам, влип в историю, которая едва не стала серьезной проблемой для обоих миров. А тут сразу три великовозрастных бугая, у которых тестостерон скоро из ушей польется, если судить по их поведению. Вспомни, как мы проезжали пару недель назад мимо парка, где девчонки из Просветленных йогой на лужайке у забора занимались. Я думала, эти олухи себе шеи свернут! А с учетом того, что они красивые и наверняка женскому полу умеют зубы заговаривать… Я бы на месте Гаруды всерьез озаботилась дисциплиной в собственной армии, потому что, если это члены элитного разведотряда, боюсь себе представить, какова обычная крылатая пехота.
– Они просто перед вами выпендриваются, потому что на их выходки реагируете, – защищала старых друзей валькирия. – Со мной они себя так не ведут.
– Зато меня уже достали, – посетовала Июлия. – Я только выдохнула, что на работе месяц не надо появляться и смотреть на некоторых коллег, распускающих передо мной хвосты, как на тебе – и дома похожее светлое счастье нарисовалось!
– Я тебе сколько раз говорила – дай ты рыжему в лоб. Он меня тоже в детстве дразнил, я ему нос сломала, живо нормальным стал.
– Так он один из трех твоих товарищей? – ахнула Илона. – А остальные двое?
– А остальные в первом отряде были, который после нашествия белобрысых на Землю с разведкой ушел. Считаются пропавшими без вести, но мы же понимаем, что на самом деле случилось…
Все тут же замолчали и пригорюнились.
– Они нормальные, честное слово, – продолжала убеждать девчонок валькирия. – Просто молодые еще. Юлиану пятьдесят, и он самый старший, с Гелиосом мы ровесники, нам по тридцать пять, Даррену тридцать. Но эти цифры ничего не значат ни у валькирий, ни у соколов, мы взрослеем гораздо позже, сами же видите. Рагнару больше тысячи, а выглядит он, как холеный детектив или искатель приключений из старых голливудских фильмов. А парни… они и есть парни. Любимые семьями, балованные, но они хорошие.
– Индра был другим, – напомнила Июлия.
– Индра травмирован с самого детства, и все его благородство, обостренное чувство справедливости и желание защищать слабых растет из невроза, – вздохнула Кира. – Принц всю жизнь доказывает себе и другим, что достоин быть сыном своего отца, несмотря на происхождение. Это очень удобно для других, но каково ему самому?
Снова помолчали, задумавшись о невеселом.
– Я уже переживаю за пацана, – призналась Ксана. – Вернулся бы поскорее.
– Может, и вернется, – загадочно произнесла валькирия. – И станет у нас в крепости хоть немного спокойнее…
Зазвонил телефон. Илона чертыхнулась и поднялась с места.
– Мам, не переживай! – торопливо затараторила в трубку Алиса. – Мы домой уже идем! Мы сначала в кафе с ребятами были, потом с велосипедом в автобус не пустили, пошли пешком, звоним с телефона-автомата у торгового центра…
– Мы – это кто? – уточнила Илона.
На том конце провода повисло молчание, затем раздался тихий шепот и писк Алисы.
– Госпожа Илона, это я, – услышала женщина в трубке юношеский голос, от которого ее пробрала дрожь. – Вы мне только уши сразу не обрывайте, как обещали, хорошо? А то бойцу на войне без ушей никак. Мы ничего плохого не делали, а об остальном я расскажу всю правду, честное слово!
Илона поймала себя на том, что невольно улыбается во весь рот.
– Домой иди скорее, чудо в перьях, – выдохнула она, ощущая, будто с плеч упала огромная гора. – Мы тебя три недели ждем, уже сердце не на месте.
– Домой?.. – голос сокола дрогнул. – Уже лечу. Будем максимум через полчаса.
**
– Я не могу считаться полноценным воином, потому что до сих пор не получил боевую ипостась, – рассказывал Индра, отхлебывая из кружки вожделенный кофе с молоком. Говорить правду было трудно, но с каждым словом становилось легче. – Советники отца считают, что я дефективный – родился слабым, много болел, часто плакал, с трудом обрел птичье воплощение, и то, когда оказался на пороге жизни и смерти. Наверное, будь я филином или даже простым воробьем, которому только зерно перебирать, все бы, даже повелитель, вздохнули с облегчением. Но я сокол, а значит, мой удел – воин, защитник своей страны и всего Иномирья, который сражается и побеждает.
Девчонки слушали его, открыв рты, и только Кира, наверняка уже знавшая эту историю от бывших товарищей по отряду, сочувственно качала головой.
– Но, кроме соколиного обличья, у каждого воина должна быть боевая ипостась. Она всегда приходит спонтанно, и до сих пор неизвестно, что провоцирует инициацию. Просто в какой-то момент юных соколят скручивает от боли, они падают и кричат. Выглядит со стороны жутко, – невесело хмыкнул Индра. – Зато после пары часов мучений ты сливаешься со своим естеством, со своей природной силой и обретаешь полноценное могущество – крылья и боевую магию. И теперь можешь сражаться с высоты. Ведь основное наше преимущество – битва с неба. Какой толк от воина, который не может взлететь? А могу только в птичьем состоянии, но разве можно в нем полноценно драться? Любая тварь белобрысых перекусит меня пополам.
– Так еще, может, не время? – спросила Алиса, прижавшись щекой к его плечу.
– Может, – кивнул Индра. – На это и надежда. Инициация должна пройти до восемнадцати лет, хотя, большая часть соколят получает боевую ипостась уже к пятнадцати. Но я действительно родился слабым, и отец говорит, надо просто подождать. Вот и жду, осталось чуть больше года. И я, наконец, обрету могущество… или стану у себя на родине никем.
– Дикарские нравы, – поморщилась Июлия. – Ты сильный и отважный, настоящий защитник безо всех этих финтифлюшек.
– Это здесь, на Земле. Но не в Иномирье, – терпеливо напомнил сокол и тяжело вздохнул. – Впрочем, я получил разрешение жить здесь, когда стану взрослым. Буду налаживать отношения между двумя мирами. Хоть какой-то из меня выйдет толк.
Но в зеленых глазах мелькнула такая глубокая тоска, что Илона поняла – до конца своей длинной жизни принц понесет эту тяжелую ношу. Словно потерял пальцы на руке. И вроде жить можно, но меч держать не получится, а значит, и в кастовом обществе, где правят воины, ты действительно никто.
– Индра, вот мне, если честно, плевать, есть у тебя крылья или нет, – с жаром сказала она. – Главное – у тебя есть золотое сердце и сильный характер. Я рада, что все случилось так, как случилось, хоть и очень злилась поначалу.
Илона взяла со стола опустевшую кофейную кружку и, не удержавшись, наклонилась и чмокнула парня в лоб.
– А вообще я очень надеюсь, что однажды стану тебе хорошей тещей, – засмеялась она.
У Индры дернулся кадык на горле, он с шумом втянул носом воздух и быстро заморгал.
– Вы мне почти как мама, – признался он, – и я уверен, что теща из вас выйдет замечательная. А я всегда вас буду защищать, что бы не случилось… И вас тоже.
И сокол с нежностью посмотрел на притихших Ксану с Июлией.
– Все, прекратите, я сейчас заплачу! – шутливо замахала руками Ксана. – Давайте собираться и ехать, Рагнар ради праздника тренировки отменил, но все равно дел у нас по горло. Отметим, наконец, возвращение нашего блудного птенчика и день рождения его невесты.
**
И праздник удался. Наверное, так всегда и бывает, когда находишься в компании людей, которые неожиданно стали тебе ближе всех на свете. Даже если кто-то из них и вовсе не люди.
Витта, желающего угостить своими кулинарными шедеврами всех присутствующих, включая кошек, пришлось усаживать за общий стол насильно. Серый котенок из пятерки приемышей, воспользовавшись суетой, стащил со стола отбивную и с утробным воем, достойным, по словам Рагнара, верховных демонов Разлома, уволок ее в коридор.
– Удивительное животное, – покачал головой Гелиос, глядя ему вслед. – Ведет себя, как наглая эгоистичная скотина, которой весь мир принадлежит по праву рождения, но все его любят и прощают. Потому что такой обаятельный и милый гад, словами не передать, и даже сердиться не хочется.
– Ты сейчас только что описал себя, – хмыкнула Кира под общий хохот остальных.
Рыжий надулся и сделал вид, что очень увлечен куском именинного торта.
Алиса тем временем любовалась у себя в комнате на совместный подарок соколов и дворфов – новенький и очень легкий кожаный доспех, подогнанный точно по девичьей фигурке и украшенный золотыми пластинами.
