Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
– Чуть по скалам не размазали, твари! – зло заорал он, снижаясь. Лицо его было перепачкано копотью. – Хорошо, отец в защитный кокон запеленал на лету и отбросил в сторону. Почти пять десятков солдат ранены! Ищейки хватают упавших прямо на подлете к земле!
– Не суйся в самое пекло, ты же еще не владеешь полноценно взрослой ипостасью, – всплеснула руками Кира.
– Я воин и сын великого правителя, а не трусливый слизняк, – сокол тут же поджал губы.
– Ты мальчик, которые едва встал на крыло, – валькирия была неумолима. – И у тебя предназначенная невеста, которая умрет следом, если тебя убьют. Это не последнее сражение в твоей жизни. Но если будешь соваться в самую гущу, не имея боевого опыта, оно станет таковым.
Индра сник и тяжело вздохнул. А Илоне пришла в голову идея.
– Дружок, можешь предать отцу, чтобы он на пару минут остановил схватку и отвел соколов выше в небо?
– Передать могу, но не получится, – парень замотал головой. Крылатый шлем, по размеру предназначенный для зрелого бойца, тут же съехал ему на лоб. – Белобрысые заслон поставили прямо в облаках, кто поднимается в вышину, того словно молнией прошибает, и отнимает возможность колдовать.
– А вы под облаками остановитесь и просто парите. Так надо. Я помогу хоть немного.
И Илона рванула по склону вниз, оббежала площадку перед входом в столовую, с шипением проскочила сквозь заросли крапивы и опустилась на колени на самом краю обрыва над Медвежьей долиной, прижав ладони к камням и траве. Земля отозвалась покалыванием в кончиках пальцев и задорным гулом в ушах.
Из долины доносился несмолкаемый рев и истошные крики, от которых волосы вставали дыбом. Илона стиснула зубы и замерла в ожидании. Наконец, всполохи в небе утихли и сотни темных фигур зависли под облаками, покачиваясь на раскинутых крыльях. Нельзя терять ни секунды! Илона глубоко вздохнула, закрыла глаза, и сознание ее полетело во все стороны – по тропинкам, тайным и явным, сквозь корни поломанных деревьев, под телами поверженных врагов и союзников. Впервые она пыталась охватить контролем такое большое пространство, отчаянно надеясь, что сумасбродная стихия не создаст ей внезапных проблем.
Но нет, приятное тепло согревало ладони и коленки сквозь ткань штанов, а неведомая сила вела вперед, ласкаясь, как котенок, и зовя за собой. Потому что любая мощь без контроля разума способна или уничтожить все вокруг, или остаться неподвижной и окаменелой, подверженной любому разрушению извне. Разум же без движения варится в собственном соку, питаясь бесплодными идеями, словно воздушными замками, и в конце концов погибает, задохнувшись в иллюзиях.
Только вместе они способны на все. Даже свернуть горы.
Илона глубоко вдохнула и на медленном плавном выдохе подняла ладони над травой, сжала пальцы и встряхнула ими, будто пытаясь ссыпать с пыльного коврика грязь и мусор.
И почва у самого края тропы, ведущей наверх к крепости, встала на дыбы. Земляной вал высотой не меньше десяти метров покатился вдаль до самого горизонта, стряхивая с себя обломки деревьев и визжащих рептилий. Они падали друг на друга и судорожно сучили лапами, пытаясь удрать в стороны, но долина, как назло, была окружена высокими скалами, и бежать оказалось некуда. Комья глины и камни летели во все стороны, засыпая некоторых тварей по маковку.
Через несколько минут Илона открыла глаза и поняла, что быстро на ноги не встанет. Тело дрожало от напряжения, в ушах стоял гул, сознание возвращалось словно по частям. Окружающий мир слился в сплошной калейдоскоп из разноцветных пятен-стеклышек, подернутых туманом. Вдобавок что-то горячее потекло по губам, падая на жухлую августовскую траву ярко-алыми каплями. Илона провела по лицу рукой, сиплым шепотом пробормотала ругательство и прижала к носу сорванный лист лопуха, пытаясь унять кровотечение.
«Вот и первая кровавая жертва силе, что мне помогает. Все прямо по сюжету страшных древних легенд», – невесело хмыкнула она.
Внизу под скалами до самого горизонта виднелась раскуроченная пустошь с покалеченными ищейками, воющими в голос. Да, как минимум, десятая часть соколиного войска валялась на земле вперемешку с рептилиями, и вид мертвых солдат с переломанными крыльями выворачивал душу наизнанку. Но не переживших земляную встряску тварей все равно оказалось больше.
Присмотревшись, Илона с ужасом увидела среди лежащих под ближайшей сопкой тел седого мужчину, который скомандовал подчиненным отнести их с поляны в безопасное место, и глаза невольно защипало от слез.
«А если из наших парней кто-то тоже не выжил?» – пронзила жуткая мысль.
Вне себя от волнения, Илона вскочила на ноги и поразилась тишине вокруг. Небо не громыхало всполохами, соколы не дрались с белобрысыми, а смотрели вниз во все глаза. Но вот темная фигура с белоснежными крыльями ткнула в небеса сияющим посохом, и над долиной снова прокатился гром, и со злой радостью взревели сотни глоток, и бой возобновился.
С одним дополнением – нефилимы тоже осознали, кто стал причиной гибели целой оравы ищеек. Сразу трое рванули с высоты прямо к Илоне, скалясь перекошенными лицами. Как зачарованная, она смотрела на золотое сияние, полыхающее у белобрысых между ладоней, уже понимая, что сейчас случится что-то плохое. Но сил на побег, а тем более, на драку, не осталось.
«А взяла бы пистолет с собой, и хоть одного бы успела отправить к папашам-ангелам на тот свет, до той минуты, как они меня…»
Додумать Илона не успела – в спину дунул порыв ветра, да такой, что едва не уронил ее на колени. Нефилимам досталось больше. Шквальный ветер враз обернулся скрученным в воронку ураганом, который за несколько секунд вытянулся до размеров пятиэтажного дома, и подхваченные темным потоком белобрысые с отчаянными криками взлетели сначала в небо, а затем – вниз.
Может быть, потомки ангелов и были на порядок сильнее человека, но с высоты на скалы они приземлялись с тем же печальным итогом, что и хрупкие люди.
Илона невольно содрогнулась, услышав, как протяжные крики оборвались резким хрустом. Затем вытерла нос рукавом зеленой ветровки, с облегчением поняла, что кровь больше не течет, и и обернулась.
За спиной в паре метров от земли парил на темных крыльях витязь из боевого усиленного круга. Тот самый, в доспехе с серебристыми пластинами и полностью черной одежде, от манжет на рукавах, расшитых серебряной нитью, до кончиков узорчатых сапог. Илона невольно засмотрелась на спасителя, отличавшегося от общей массы русо-рыжих соколов со светлой кожей и зелеными или синими глазами.
«Говорил же Рагнар, что земли его народа огромны, с два наших континента размером. Есть и северяне, и южане, живущие под палящим солнцем, и восточные племена. Наверняка все они и выглядят по-разному, в зависимости от климатических условий в месте обитания…»
Сокол был почти также высок, как и повелитель Гаруда, да и телосложением не слишком ему уступал. Смуглый, с большими темно-карими глазами, крупным орлиным носом и пухлыми губами, обрамленными изящной бородкой. Но больше всего удивления вызвали волосы – иссиня-черные и длинные, почти до талии, они были сплетены в толстую косу, перевязанную кожаным шнурком с синими бусинами. Вот с кого бы рисовать в детских книжках портрет сказочного Финиста!
Незнакомец смотрел на Илону с ласковой улыбкой, словно не он отправил только что трех исполинов к их священным праотцам.
– Ты в порядке, красавица? – негромким тягучим баритоном спросил он. – Едва успел тебя прикрыть.
«Красавица» в ответ лишь шмыгнула опухшим носом и решила: если переживет сегодняшнюю заварушку, будет общаться с соколами как можно чаще. Ибо ничто так не поднимает самооценку, как доброе слово от красивых крылатых мужиков!
Сапоги, подбитые серебристыми набойками, звякнули о скалистую площадку.
– Напугалась? – с тревогой взглянул темноволосый. – Ты умница, в тебе отваги – как в храбром воине. И владение стихией потрясающее. У тебя кто-то из родителей ведет свой род от нашего племени? Ведь люди не могут колдовать…
– Она человек, Ильяс, – раздался из-за деревьев голос, и на каменный пятачок у обрыва вышла Кира. – Ты что, не чувствуешь?
Лицо черноволосого озарилось неподдельной радостью.
– Кирия! – ахнул он, поворачиваясь. – Я так рад тебя ви…
И осекся, увидев в ответ холодный прищур.
– Здравствуй, Ильяс. Не беспокойся, с Илоной все в порядке, она просто не рассчитала силы. Первый раз в настоящем бою, сам знаешь, как это бывает.
Но Ильяс пропустил половину слов про Илону мимо ушей, не сводя глаз с валькирии.
– А ты как? Ты сама в порядке?
– Лучше всех! – жизнерадостно оскалилась Кира и показала оттопыренный большой палец. – Уже который год на Земле, правда, не на военной службе, а на охране правопорядка, но и этим кто-то должен ведь заниматься.
– Конечно, – губы Ильяса едва тронула слабая улыбка. – Но я думал…
– Ильяс, что гласит первое правило членов боевого круга стихий? – невежливо перебила его Кира.
– Не покидать свой виток, держать энергетическое равновесие, охранять повелителя ценой своей жизни, – послушно заговорил сокол.
– Ну так выполняй, – подняла брови валькирия, давая понять, что разговор закончен. – За Илоной я сама присмотрю. Или ты во мне сомневаешься?
Ильяс растерянно моргнул. Затем нахмурился, отвернулся от неласково встретившей его девчонки, шагнул к Илоне, прижал ладонь к груди, молча склонил голову и взмыл в небо.
– Кира, ты с ума сошла? – зашипела Илона, как только Ильяс перелетел через реку и поднялся в небо над полем с люпинами. – Зачем ты его обидела? Он же по-доброму с тобой…
– Пошли, – буркнула в ответ валькирия и быстро зашагала к крепости.
Илона, ничего не понимая, припустила следом. Небо над головой грохотало, в тяжелых свинцовых тучах сверкали молнии, но Кира, погруженная в одной ей известные мысли, не обращала на происходящее никакого внимания. И лишь когда Илона поравнялась с подругой, та, отрешенно глядя перед собой, с грустью призналась.
– Из-за него меня выгнали из Аквиллариума. И прошу тебя, ни о чем больше не спрашивай. Потом расскажу… когда-нибудь.
**
К полудню поступило радостное известие – соколы с драконами начали одерживать верх. Огромный вклад в битву сделала Илона, выбив из строя земляным валом почти тысячу рептилий.
В крепости царило приподнятое настроение, несмотря на большое количество раненых в лазарете на поляне по соседству. Ксана едва не сбилась с ног, таская лекарства со склада через речку. В итоге случайно выскочила за дворфовскую ограду, желая срезать путь, и едва не попала в зубы притаившемуся в ближайших кустах ищейке. Но вместо того, чтобы испугаться или плюнуть, она внезапно для самой себя рявкнула ящеру в морду и ударила по ней ладонью. Тварь в ответ взвыла – драконьим когтям, появившимся на кончиках пальцев, оказалось по силам вспороть толстую серую шкуру до самого мяса.
Ксана отлично понимала, что ищейка все еще может перекусить ее пополам, поэтому быстро шмыгнула за кривой плетень, поросший за ночь нежно-зелеными твердыми побегами. Тот моментально зашевелил ветвями, словно живой, и выпустил в рептилию залп острых стеблей. Один из них попал прямиком в глаз, тварь со стоном рухнула на землю и больше не встала.
– Я просто вспомнил гребни у соколенышей, которые за спину кидаешь, а потом на их месте вырастает целый лес, – объяснил диковинное поведение заборчика Гиннар, когда Ксана подошла к нему с расспросами. – А у нас в окрестностях бамбука немереное количество, он и без магии прет только в путь. И стебли крепкие, не зря же его земные правители с дурью в голове любили для пыток непотребных использовать. Вот мы и подшаманили с парнями немного…
– А предупреждать? Вдруг бы и в меня попало? – возмутилась Ксана, севшая на землю рядом с Артуром. Когти на пальцах так и не втянулись назад, но теперь на это было плевать. Пускай, зато как в ближнем бою пригодилось!
– Тогда бы не было так весело, – захохотал вредный старик.
У Ксаны от гнева пожелтели глаза, и дворф тут же смолк, на всякий случай втянув голову в плечи. Но драконица только сплюнула в траву шипящей вязкой жидкостью и ушла в крепость, за новой партией бинтов.
– М-да, – тихо хмыкнул Гиннар, глядя ей вслед, и повернул голову к Артуру. – Это ты правильно сделал, что женился, пока она совсем девчонкой была…
– Чего? – изумленно вытаращился Артур.
– Хорошо, говорю, что жену ты молоденькой взял. Ей же двадцати четырех еще нет, а тебе уже за тридцать. Пока она маленькая, ее воспитывать можно.
– Ты что несешь такое? – возмутился ученый. – С чего бы это я жену воспитывал? Она самостоятельная взрослая личность, и выбирал я ее никак не из-за разницы в возрасте!
– Но все равно не прогадал, – Гиннар наставительно поднял вверх узловатый палец. – И не рычи, а слушай старших. Жену, особенно твою, воспитывать надо, а то не ровен час поздно будет…
– Тьфу на тебя, – махнул рукой Артур и ушел к краю скалистой площадки, чтобы стрелять оттуда по подобравшимся к крепости ищейкам и не слушать бредни старого дворфа.
Гелиос, которого Июлия с трудом завела к себе в комнату и устроила в огромном откидном кресле на балконе, сидел неподвижно, уставившись в полыхающее небо. От еды он отказался, но воду пил целыми стаканами.
– Я должен быть там, с другими бойцами! А не сидеть, зарывшись в подушки и одеяла, как робкая девица в первую брачную ночь в ожидании супруга, – рычал сокол от досады.
– Сиди уже, где сидишь, – сочувственно вздохнула Июлия. – У тебя вдобавок к слабости температура поднялась. Не хватало снова покалечиться, а то и погибнуть.
– Моя боевая магия рвется наружу, – признался Гелиос и протянул дрожащую руку к кувшину с водой. – Я же в десятке самых сильных огневиков Аквиллариума, никакая блокировка меня не остановит надолго. Поэтому Ровена с Рагнаром до кучи еще и добавили ресурса моему жизнеогню. И получается, что регенерация у меня сейчас идет бешеными темпами, но магия подавляется полностью. Потому и жар, и ломота в теле…
Он посмотрел на девушку умоляющим взглядом.
– Взяла бы ты у меня еще немного? Сил нет уже терпеть, зуб на зуб не попадает.
– А я уж думала, опять пошлятину какую-нибудь скажешь, – хмыкнула Июлия, садясь на столик рядом с кувшином.
Гелиос опустил глаза.
– Извини меня. Вел себя все эти недели, как сволочь. Не понял сразу, что с тобой по-другому надо…
Июлия чуть не спросила, что значит «по-другому», но вовремя прикусила язык. Раз уж извиняется, значит, действительно так плохо, что впору бить тревогу. Поэтому фея просто взяла его за руку и потянула на себя тягучую, обжигающую, заемную жизненную силу, как котенок – тонкую ниточку из бабушкиного клубка. Зажмурилась от удовольствия, чувствуя карамельную сладость на языке и покалывание в кончиках пальцев.
Совсем немного, просто чтобы стало легче рыжему смешному оболтусу, от мучений которого так неспокойно на сердце. Сокол с облегчением вздохнул, откинулся головой на спинку кресла и прикрыл веки.
Под балконом прямо по оборванным стеблям плюща прошлась Женька в солдатской форме со склада, с дубинкой на плече и пистолетом в кобуре на ремне, важная, как главный стражник королевского дворца из сказки.
– Жень, ты с оружием аккуратнее, из него стрелять уметь надо, – спохватилась Июлия, наклоняясь через перила.
– А я умею! – заверила Илонина воспитанница. – Я все могу! Мы же кино смотрели про рыцарей и про замки, я оттуда помню, что врагов кипятком и смолой со стенок поливали. Смолы, правда, не нашла, зато кипятком Витт поделился. И стрелять умею, и перезаряжать, правда, ненастоящими пульками, но они как настоящие, честное слово! И из лука чуть-чуть могу… могла раньше.
И она пригорюнилась.
Зато рыжий моментально очнулся от дремоты.
– Тебя учили стрелять из лука? Из настоящего, боевого? Кто?
– Не. Из этого, из которого спортсмены стреляют. Илона Владимировна учила.
– А она что, умеет? – поразился Гелиос.
– Не она! А дяденька, которого она приглашала. Он умный, в институте учился долго и историю знает. Илона Владимировна считала, что по книжкам и простым урокам нас нельзя учить, мы же читаем плохо, – Женька заметно смутилась. – Потому и показывала фильмы всякие про древних людей, и дяденьку звала в гости, а он нам кашу гороховую с корицей варил, такую, как рыцари ели, оружие всякое давал пощупать, и стрелять учил. Говорил, надо нас это, как его, погружать! Чтобы мы сами все поняли.
– Погружать в быт людей, которые жили в разные эпохи, – перевела с русского на русский Июлия. – Да, отличный вариант, чтобы хорошо узнать историю! И долго вы так учились?
– Не очень, – Женя помотала головой, отчего челка на лбу встопорщилась. – Нам запретил мужик из этого, из министерства. А Илону Владимировну ругал сильно.
– За что? – поразилась фея.
И Женька растерянно заморгала, а вокруг рта собрались горестные складки.
– За то, что нечего легафрендам в руки острое и стрелятельное давать, мы же дураки и друг другу глаза обязательно выколем, а Илону Владимировну потом в тюрьму посадят. И кормить всякой дрянью нечего, на нее бумажек специальных нет, потравимся еще, а им потом отвечать, – ответила она и жалобно всхлипнула.
– Жень, сам он дурак, – возмутилась Июлия.
– Если дурак, тогда почему он в министерстве, а не у нас в приюте? – резонно заметила Женька. – Я его стукнуть потом хотела, Илона Владимировна не дала, сказала, что меня за такое к психам в больничку упекут, как опасную. И она мне ничем помочь не сможет.
– А хочешь, вместо тебя я его стукну?
Рыжий поднялся с кресла и теперь стоял за спиной Июлии, кутаясь в одеяло. Он улыбался Женьке, словно взрослый брат – младшей сестренке, но Июлия, успевшая узнать его получше, не стала бы обольщаться насчет этой улыбки. Глаза сокола потемнели, а крылья носа аж раздулись от гнева.
– А можно? – восхищенно ахнула Женя.
– Мне все можно, – заявил Гелиос. – А вот обижать беззащитных никому нельзя. Меня ни в какую вашу больничку не упекут, руки коротки. Победим белобрысых с ищейками, и я его стукну, обещаю тебе.
Женька обрадованно кивнула и отправилась дальше – представлять себя рыцарем и совершать обход почти настоящего каменного замка. Когда она скрылась за углом столовой, Июлия подняла глаза на рыжего.
– Ты чему ее учишь? У нас нельзя просто так набить морду, кому хочешь!
– И это плохо, – непререкаемым тоном ответил Гелиос и нахмурился. – Потому у вас и без упырей с прочими чудищами всяких гадов хватает. А получил бы языкастый мужик в торец за свои слова, глядишь, и не обидел бы в следующий раз беззащитных детей, беда которых лишь в том, что тело выросло, а разум – нет.
**
Последний ком земли лег в высокий земляной вал вокруг шатра с ранеными, и Илона вытерла пот со лба. Как жаль, что дворфы не предусмотрели всех возможных проблем, и поставили бамбуковую стреляющую изгородь прямо у тропы над речкой! И раненые, количество которых с каждым часом увеличивалось вдвое, остались практически беззащитны против врага. Двенадцать сбившихся с ног девчонок-целительниц, да Ровена с худощавой знахаркой, представившейся Хельгой, плюс десяток совсем юных соколов на охране всего лагеря – какой с них толк? Да, по всей поляне уже лежали трупы ищеек, пытавшихся поживиться хоть и невкусными, зато ненавистными противниками. Но остальных ящеров судьба собратьев ничему не учила, они все лезли и лезли.
Пришлось снова стоять на коленях среди помятых люпинов, гладить руками теплую почву, извиняться за сгубленные цветы и просить помощи. А целительницы лишь стояли, разинув рты, и наблюдали, как сначала съезжаются в кучу больше десятка шатров, окружая лазарет дополнительным бастионом, затем ползет, как живой, кособокий плетень, огибая скученный и уменьшившийся в размерах лагерь.
Через пару минут явился Зигфрид с двумя «глоками» в руках, с мрачной ухмылкой разрядил оба пистолета в настырных рептилий, а затем смущенно признался, что «батя неприличными словами ругается», так как система передачи энергии в конструкции забора нарушена, и теперь придется ее восстанавливать. Но Илона лишь поинтересовалась в ответ, не предлагает ли Гиннар оставить едва живых союзников ищейкам на растерзание. Зиг тут же залился краской и извинился – за себя и за вредного отца.
Пока дворфы с переменным успехом пытались вернуть забору волшебные свойства, Илона в качестве дополнительного ограждения добавила вокруг него земляной вал, а когда закончила, провалилась в странное серо-зеленое марево и очнулась уже сидящей в траве. Еще и жука золотистого, предназначенного для переговоров с командой, выронила из кармана! Но металлическая диковинка оказалась умнее владелицы, и тут же взобралась по рукаву в волосы, перебирая остренькими лапками.
Пока целительницы приводили Илону в чувство, щебеча наперебой о ее великом даре и о том, что надо себя беречь, явился тяжело дышащий Индра. На его шлеме осталось только одно крыло, зато появилась серьезная вмятина. Принц быстро глотнул янтарной жидкости из флакона, что тут же поднесла одна из знахарок, и быстро заговорил.
– Нефилимы несколько минут назад прислали парламентеров, сказали, что отпустят всех восвояси, и даже позволят забрать людей, что нам помогают, в Иномирье, если отдадим им вас. Напирали, что обычная человечка не стоит потраченных на битву ресурсов, и лучше договориться.
У Илоны враз похолодело в желудке, но Ровена, придерживавшая ее за плечо, тут же возмутилась.
– И вы поверили в эту ерунду? Никогда они нас не отпустят! К тому же, обычная, по их мнению, человечка третью часть рептилий из строя вывела. Нельзя ею жертвовать!
– Мы, по-твоему, совсем сволочи? – возмутился Индра. – К тому же, твари ее оскорбили, заявив, что…
Парень покраснел и уже тише добавил, снова поворачиваясь к Илоне.
– Что вы бесполезны для нужд нашего народа. Не слишком молоды, не слишком красивы, а главное – не можете больше иметь детей, так как пережили тяжелый недуг. И сгодитесь вы только исполинам, в качестве источника питания, так как бунтарского духа и отваги в вас действительно больше, чем в обычном человеке.
– Они такое прилюдно говорили? – опешила Илона. – И твоему отцу, и остальным соколам?!
От жгучего стыда вспыхнули щеки, и она опустила голову, стараясь не замечать сочувственных взглядов целительниц.
– Видимо, они считают, что на войне все средства хороши, – пожал плечами принц, и тут же фыркнул. – А отец им ответил, что исполины лучше бы посмотрели на себя, ибо без магии страшны, как смертный грех, да и годы свои ведут от начала времен, а уж с деторождением и вовсе нехорошо вышло. Но нефилимы, в отличие от госпожи Каменевой, не годятся даже на источник питания, ими побрезгует и самый худосочный кладбищенский упырь. А потом показал состриженные волосы Вифании и сказал, что этот дар ему преподнесли именно вы, и надо быть круглым дураком, чтобы своими руками избавиться от земляного мага, способного поднять целую долину на дыбы. И рассмеялся посланцам в лицо.
Молоденькие врачевательницы захихикали, и Илона тоже нашла в себе силы улыбнуться.
А Индра помрачнел.
– Вот только отец уверен, что твари готовят какую-то диверсию. Просто они хотели лишить нас поддержки союзников и питали надежду все-таки вас заполучить и выпить разум, чтобы обрести дополнительную силу. Поэтому он просит вас держаться рядом с соколиным лагерем, чтобы мы могли даже во время битвы приглядывать и в случае чего…
Договорить он не успел.
Пространство вдруг исказилось и поплыло розовыми пятнами, в ушах раздался гул, от которого враз заныли зубы. Что-то неведомое давило на череп изнутри, к горлу подкатил противный тошнотворный комок. Илона смотрела на изумленную Ровену, которая явно пыталась что-то сказать, но лишь беззвучно открывала рот, словно рыба.
Странное наваждение схлынуло также быстро, как и началось. Осталось лишь ощущение потяжелевшей головы.
– … это за дрянь?!
Индра взволнованно дышал, шлем едва не выпал из дрожащих от волнения рук.
– Не знаю, – также очумело ответила Илона и хотела добавить что-то еще, но тут над поляной раздался женский визг.
Верещала одна из целительниц, указывая трясущимся пальцем на рептилоида, который валялся мертвым неподалеку в траве битых полчаса. Тварь вставала, недоуменно порыкивая и с трудом опираясь на все четыре лапы. А следом, как грибы из мшистой лесной подушки, поднимались головы остальных.
– Волхова задница… – Индра все-таки выронил шлем, и сам вдобавок едва не сел в траву. Но тут же спохватился и стрелой взмыл в небо, заорав во всю глотку, чтобы привлечь внимание других. – Упыри! Ищейки стали упырями!
Воздух перед Илоной задрожал и сгустился в туманное марево, по которому забегали искорки. Вот они слились в одну, та вспыхнула и растеклась стальным мерцанием, превращаясь в ровную поверхность. И в ней, как в зеркале, отразился незнакомый нефилим, сидящий среди разнообразных рычагов и приборов. За спиной его, словно на огромном экране, плыло черное небо, полыхающее звездами.
– Человеческая женщина! – заговорил он, сурово сведя брови. – Ты дурно себя повела, лишив силы нашу сестру Вифанию! Ты покалечила почти тысячу наших меньших собратьев, многие из них были мертвы!..
«Были?! – Илону пробрала дрожь от макушки до пяток. – Почему были?»
– Сдайся, и мы пощадим остальных, – продолжал нефилим. – Ты будешь наказана по всей строгости, но другие спасутся в том мире, откуда пришли. Вы не сможете нас победить.
– Мы уже вас почти победили! – запальчиво крикнула Ровена.
– Вы глупы, – белобрысый холодно усмехнулся. – Мы позволили вам думать, что вы побеждаете. Ничто на свете не способно уничтожить нас окончательно, кроме огня и голода. А вся наша сила накоплена не на Земле. Взгляни на солнце, Илона Каменева, и преклонись перед нашим могуществом! Тебе и твоим друзьям не победить. Но ты можешь выкупить их жизни своею.
Илона непроизвольно подняла голову вверх.
Солнца практически не было видно – его заслонял странный плоский диск, висевший высоко в небе. И Илона, помнившая размеры небесных тел еще по урокам астрономии в школе, похолодела от ужаса.
За спиной белобрысого был отнюдь не экран. А огромные панорамные окна, в которых пестрел огненными всполохами край раскаленного газового шара. Того самого, что освещал миллиарды лет ее родную планету. И если корабль, находясь на околоземной орбите, мог хотя бы частично заслонить Солнце, страшно даже представить, каких он размеров. Десять, двадцать, сто километров, а то и тысячу?!
«Они же как-то прибыли сюда огромной оравой, и жили, воруя технологии и пуская слухи про планету Нибиру и прочую мракобесную чушь. Если корабль размером с остров, на котором мы живем, а ресурсов вроде еды и кислорода достаточно, чего бы и не жить десятилетиями? И не воскрешать своих крокодилов на расстоянии? И не клепать супероружие по картинкам из Библии?» – со смятением думала Илона.
А нефилим продолжал.
– Ваши союзники устали. У пернатых выбыла из строя треть войска, да и драконы обессилели. А мы можем поднимать наших братьев из мертвых столько, сколько нашей душе угодно. Прими эту данность, человеческая женщина, и сдайся. Сохрани жизнь своей семье и друзьям.
Вот и все. Отчаяние сковало горло, не давая нормально дышать. Илона всхлипнула и на дрожащих шагах сделала шаг вперед.
– Вы… обещаете, что отпустите всех?
– Обещаем, – важно кивнул нефилим. – Смотри, наши младшие собратья не нападают на вас. Уходи с ними, и спасешь своих. Иначе мы утопим вас в крови и боли, потому что воскрешение из мертвых – далеко не самый главный дар, которым нас наградили сиятельные прародители.
Действительно, ищейки просто стояли буквально в тридцати локтях – угрюмыми неподвижными изваяниями, ожидающими приказа свыше. Индра был не прав, ни в каких упырей они не превратились. Просто воскресли самым чудодейственным образом, как раскаявшиеся грешники из религиозных книг. Илона явственно видела, как колышутся в такт дыханию уродливые серые бока.
Умирать страшно, но знать, что ты могла спасти своих или просто выгадать им время для побега, но не сделала этого, было еще страшнее.
«Я просто не дамся живой, буду сопротивляться и лупить их камнями до тех пор, пока просто не убьют, – думала Илона, делая еще шаг. – А соколы не дураки, они уведут всех в Иномирье, а там, глядишь, еще через несколько лет накопят силы и попробуют снова, и история повторится уже с другими героями…»
Если за это время нефилимы не выжрут человечество до основания. И если Иномирье не падет от голода, сначала энергетического, а потом обычного.
Но даже маленький шанс лучше абсолютной безнадежности…
Ослепительно яркий серебристый луч со свистом пронесся в паре сантиметров от ее уха, заставив забыть о душевных терзаниях и с воплем подскочить на месте. Он ударил в центр туманной конструкции, которая служила белобрысому зеркалом-проводником, и та лопнула, распавшись на светящиеся брызги, которые погасли, не успев долететь до земли.
Ищейки взревели и ринулись вперед, но с неба вдруг плюнуло огромным клубком огня, и твари с воем разбежались в стороны. Гигантский красно-золотой дракон воспарил над деревьями, хищно щурясь – явно выбирал, куда бы еще прицелиться.
– Решила пожертвовать собой ради спасения союзников? – раздался знакомый насмешливый баритон.
Соколиный правитель стоял у зеленого шатра, опираясь на посох. Осанистый и гордый, словно не сходился до этого в схватке с чудовищами. По синему каменному набалдашнику плясали серебристые молнии.
– Дело похвальное, но глупое, – продолжил он. – Ты принесешь гораздо больше пользы, будучи живой и невредимой.
Судя по всему, зла за прошлую встречу повелитель Гаруда не держал, наоборот, не отдал ее тварям уже дважды. Но у Илоны сердце все равно было не на месте.
– Ты же слышал, что он сказал, – в отчаянии прошептала она. – Будут поднимать тварей до тех пор, пока не убьют вас всех. А еще у них есть тайное оружие, которое они не успели пустить в ход, но пустят, можно не сомневаться. А так вы успели бы уйти.
Стоящие неподалеку две молоденькие знахарки возмущенно фыркнули и переглянулись, явно осуждая панибратские разговоры с собственным повелителем. Но Илоне и до этого было плевать на статусы кичливых иномирных королей, а сейчас, перед лицом гибели, они и вовсе не имели значения.
Гаруда не обратил на непочтительный тон никакого внимания.
– Мы и так можем удрать в любой момент, прихватив вас с собой, – спокойно ответил он. – Но тогда ради чего все это было? Ради чего гибла наша армия, что сейчас на поле брани, что до этого, от мучений и пыток? Раз уж мы пришли, будем биться до конца.
Он повернул голову и взглянул на деревья, за которыми внизу, под скалами, расстилалась покореженная равнина. Основная часть соколиного войска и четверо драконов стянулись туда, и наперебой пулялись в воскресших ищеек и нефилимов то огнем, то потоками воздуха. Небо над долиной клокотало от выплесков магии.
