Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
– А иначе все мы сегодня погибнем, дорогой мой мальчик, – хмыкнул Василий Иванович. – А если рискнем – может, и выживем. И я выживу, с утра пять кружек чая с травками из Витькиной шкатулки выпил, неужто не помогут?
Старик подошел к Индре вплотную и положил руку ему на плечо.
– Алиска говорила, ты у нас остаться решил? Тебе в институт поступать надо, нечего в неучах такому взрослому ходить. А если и вправду хочешь космические корабли строить, то там физика с математикой нужны, без них никак, а в обычную школу тебе нельзя. Так что выучу я тебя за годик-другой, зуб даю, сдашь экзамены на пятерки.
Индра молчал, только смотрел на ветерана запавшими от усталости глазами, в которых плескалась тревога.
– Видишь, никак нельзя помирать ни тебе, ни мне, – спокойно продолжал тот, словно не замечая криков союзников, гибнущих в долине, и суету Зигфрида с Риком и Артуром, вытаскивающих со склада баллоны с химией против насекомых. – Поэтому будем жить. Счастливо или не очень – это уж как получится, но умирать сегодня нечего. Слишком хороший день, слышишь меня?
И юный сокол, прикусив нижнюю губу, снял с головы отцовский венец и протянул его Василию Ивановичу.
– Вот и славненько, – улыбнулся старик. – Лети, орленок, выше солнца, и не тревожься ни о чем. Помоги своему войску. Не победим, так надкусаем.
Индра смутился, щеки его порозовели.
– Я не орленок, эту ипостась получают только правители, те из нас, кто самый достойный…
– Ну, папа же у тебя орел? Значит, и ты орленок, ловкий и отважный. И все у нас получится, главное – верить в свои силы.
– Может, хватит друг перед другом расшаркиваться? Или ждете, пока ваш феникс сам себя на вертел насадит и поджарится? – зашипел Гиннар, не сводивший напряженного взгляда со стены, где в тенистом зеркале рядом с инопланетным звездолетом кружила полыхающая птица. Без управления чужим разумом она пыжилась, как задиристый петушок на рыночных соревнованиях, и бестолково билась грудью в железную обшивку, из которой и впрямь кое-где торчали острые штыри.
Индра торопливо кивнул Василию Ивановичу и тут же рванул в небо, забыв в траве уже бесполезный крылатый шлем. Василий Иванович посмотрел ему вслед и с тихим вздохом опустил серебристый венец из двух переплетенных полосок-веточек на голову. Вот ему, старому богатырю, он оказался впору.
**
… он жил тысячи лет, осеняя своим крылом достойнейших, храня в себе память всех предыдущих поколений правителей. Он приходил во время великой беды, и полчища врагов падали ниц от ужаса перед его величием и могуществом, ибо мог он уничтожать целые города, выпускать моря из берегов, а небо и землю менять местами. Цену он брал за свой призыв под стать своей мощи, выпивая жизнеогонь едва ли не до дна, потому и взывали к нему не часто, а лишь в минуты самого страшного отчаяния.
Но сейчас он столкнулся с чудищем, которого раньше не видывал. Холодное, бездушное, оно лениво плевалось в него раскаленными лучами и не поддавалось никаким атакам. Самое несокрушимое в двух мирах волшебное создание лишь изранило себе грудь о железную кожу твари, заслонившей собой Солнце, и практически обессилело. Все же феникс был существом не только из огня, но и из плоти, а перелет через извечную тьму, мертвую и холодную, отнял очень много энергии. А существо, державшее его своим разумом, не могло помочь практически ничем.
Юноша, почти молодой мужчина, сейчас он казался неразумным мальчишкой в своем отчаянии. Феникс смутно чувствовал огромную любовь своего носителя к нему, и поэтому почти не гневался и даже не пытался испепелить содержимое его черепной коробки. Мальчик был почти бесполезен, он даже не мог подсказать, куда бить. А потом и вовсе пропал.
Феникс заметался в ледяной пустоте. Он и без того с трудом держал согревающую его оболочку, скорлупа которой уже трещала по швам. Нужно было срочно возвращаться, но проклятая железная тварь не поддавалась ударам. Он наскочил раз, другой, третий…
И вздрогнул, услышав в голове у себя незнакомый голос.
– Тише, сынок, тише. Ничего, что я к тебе так фамильярно? Прости уж старика, на почтительность и расшаркивание согласно твоему статусу времени нет. Прекрати бить в обшивку корабля, тем более, около оружейных отсеков, тут броня крепче всего. Нужно лететь до кабины управления, а перед этим подпалить двигатель. Слушай внимательно, я расскажу, как это сделать…
Феникс разозлился. По ту сторону вместо мальчика его рода и племени появился незнакомый человек, вдобавок старый. Разум чужака был ясным и удивительно подвижным для его возраста, да и тело оказалось крепким, но возраст давал о себе знать. Мальчик ощущался как огонь, подвижный и живой. Старик – как неподъемная скала с острыми краями.
«Испепелю!» – взревел феникс и гневно забил крыльями. Но вдруг что-то подхватило его, промчалось невидимым прохладным ветерком вокруг тела, от кончика длинного полыхающего хвоста до клюва, остудило разгоряченную голову.
А перед глазами, как живой, встал мужчина, тот же, который оставался на земле, н одновременно другой – молодой и полный сил, светловолосый, с пышными усами и залихватской улыбкой. В зелено-желтой военной рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнем, на пряжке которого сияла пятиконечная звезда с серпом и молотом внутри. Вот изображение мелькнуло и пропало, и вместо солдата в гимнастерке встал седовласый ученый в темном отглаженном костюме. За спиной его была кафедра, у огромных окон – десятки телескопов, на стенах – картинки планет. Он с воодушевлением рассказывал что-то группе школьников в синих костюмах и коричневых платьях с белыми фартучками, а те слушали его с жадностью, открыв рты.
«Ты звездочет! – поразился феникс. – Воин и мудрец одновременно!»
– Вроде того, – усмехнулся чужак, но по-доброму, как старый друг. – Давай работать, пока окончательно силы не иссякли. Вот смотри, эти торчащие дула – пушки, их облетай стороной. Нам надо опуститься ниже, под брюхо. Видишь место, откуда вырывается пламя? Оно горит с помощью окислителя, за счет него посудина движется в безвоздушном пространстве. Лети туда, я покажу, где двигатель. Бей сначала по нему, а потом по кабине управления, она на самой верхушке.
**
Только ярость, полная боли и злости, мешала Индре погрузиться в бездну отчаяния. Принц полыхал гневом, продираясь сквозь строй уцелевших, и нещадно слал исполинам темные туманные подарки, заставлявшие врагов задыхаться от ужаса и падать вниз.
Но на саранчу, не обладающую интеллектом и сознанием, его магия не действовала. У кузнечиков-переростков были две цели в жизни – жрать и убивать, более высокие материи их не интересовали.
Рагнар загнал остатки войска в небо над лагерем с ранеными и над крепостью. Воздушники, работавшие на пределе сил, окутали территорию вихрями, не пускавшими саранчу внутрь. И теперь та кружила над землей, от бессилия грызя деревья и траву. Огневики время от времени плевали в тварей клубками пламени, но бреши в полчище генно-модифицированных насекомых затягивались мгновенно.
Вот, судорожно кашляя, полетел вниз Ильяс из рода Сахават, воздушное крыло боевого круга. Его едва успели подхватить другие соколы, чтобы тот не разбился о камни. На земле они передали обессилевшего воина целительницам.
«Выгорел, – с тоской подумал Индра. – Минимум неделю не сможет колдовать. Если вообще переживет сегодняшнюю мясорубку. Где же отец? Где госпожа Илона со своим даром? Где хоть какая-то подмога?»
От пятисотенного войска осталась едва ли четверть. Четверо драконов были ранены, один – мертв. Еще один, зеленый, едва держался в воздухе. Правитель Мангус Громовержец в ипостаси рептилии сидел на земле, нахохлившись, как курица, и злобно порыкивал в сторону ищеек, которые кружили неподалеку, пока Ровена врачевала ему подранные зубастой саранчой крылья. Его место над шатром с ранеными заняла Эльза, со злой радостью опалявшая самых прытких нефилимов и ищеек огненной струей.
Подмога пришла неожиданно, откуда не ждали.
– В сторону! – ревел, как укушенный, Айрел, несясь на сумасшедшей скорости между рядами сражающихся, едва не чиркая крылом по воздушной защите. – Задержать дыхание! Натянуть на носы ткань, любую!
А следом за драконом несся Рик.
Индра открыл рот от изумления. Будущий тесть обзавелся зеленым защитным шлемом с очками и крылатым ранцем, изрыгающим пламя, и теперь вполне сносно двигался по воздуху, развив хорошую скорость. В руках у него был огромный баллон, из которого он щедро поливал бесцветным газом саранчу, на лице – респиратор.
Чуть поодаль на дворфовских коврах-самолетах, нагруженных такими же баллонами, летели Артур и Зигфрид, Индра опознал их только по телосложению, так как оба были в противогазах.
Соколы шарахнулись в сторону, пропуская союзников с потравой. Кто-то закашлялся, успев вдохнуть пахнущий миндалем газ, и спикировал вниз, к шатру с ранеными. Войско саранчи заметно поредело, но и оставшихся тварей хватало с избытком. Вдобавок без Ильяса держать небо оказалось сложнее, и Индра с ужасом ощутил давление в ушах и голове. Проклятая махина, невидимый щит белобрысых, опускался ближе к земле, лишая соколов последних остатков магической силы.
– Отступаем! – заорал надорванным хриплым басом Рагнар, поднявшийся выше всех. По лицу его текла кровь. – Снижаемся!
«Не одолеем, – невольно всхлипнул принц. – Земля падет, а следом и Иномирье…»
Грянул гром, да такой, что заложило уши. И прежде, чем Индра успел осознать, что к природным стихиям это звук никак не относится, дрогнула земля, и тучи песка и мелких камней взмыли вверх, отрезая истекающее кровью соколиное войско от всех врагов. Земляной заслон шевелился, как живой, затягивая внутрь себя зубастую саранчу, и выплевывал уже покореженную. Следом закричали исполины, тщетно пытаясь защитить глаза от бьющего в лицо гравия.
Земля дрогнула раз, другой, скалы затрещали, грозясь рухнуть вниз, прямо на головы сражающимся. Завыли ищейки – жутко, мучительно, на разные голоса.
И было, отчего. Индру самого прошиб холодный пот, когда он увидел, как твари погружаются в почву, словно в болото – и на люпиновой поляне, и в долине. Лагерь и крепость оставались при этом на своих местах. Твари судорожно бились и пытались выбраться, но бесполезно.
Правда, десятка три рептилий оказалась проворнее неведомого колдовства и ринулись к спасительной реке, за которой располагалась крепость. Но путь их был недолог и закончился с треском.
С пулеметным. Гиннар сидел за видавшим виды, но начищенным до блеска орудием и с хохотом, достойным главного злодея в человеческом кино, поливал ящериц позолоченным свинцовым потоком. Те едва успели пару раз дернуть конечностями, прежде чем земля поглотила их мертвые тела.
А от речной заводи в овраге между крепостью и поляной потянулся в небо громадный каменный столб, который не обхватили бы одновременно и пяток соколов, взявшихся за руки. Он поднимался медленно, беззвучно и плавно, словно формировался не из толщи земной, а из трепетного эфира.
На вершине его стояла Илона, сама прямая и твердая, как скала, и ветер трепал ее русо-рыжие волосы, словно знамя победителя.
– Еще одна попытка атаковать, и ваши чешуйчатые братики и сестрички превратятся в заготовку для котлет, – громко пригрозила она, и земля дрогнула, подтверждая ее слова.
Давление в ушах и голове моментально исчезло. Индра почувствовал, как тело отмирает из неподвижного состояния, и задышал глубоко и торопливо, полной грудью.
Исполины, парящие в небе рядом с саранчой, замерли.
– Кто ты? – дрожащим голосом крикнул один из них. – Почему стихия тебя слушается?
– Я – человек, – нехорошо усмехнулась Илона в ответ. – Одна из миллиарда дочерей планеты, которую вы пытались поработить и обезлюдить, плоть от ее плоти и кровь от ее крови. Как говорится, из праха встала, в прах и уйду. А пока я вдобавок ее друг. Тот, кто имеет достаточно силы, воли и любви к родному дому, чтобы поднять ее против вас.
– Невозможно! – взвыл один из нефилимов. – Ты просто глупая человеческая женщина, возомнившая себя колдуньей! И у тебя одна задача – послужить питанием нашей расе! Ты не смеешь…
Из песочно-каменистого заслона прямо в воздухе моментально слепился твердый гранитный «пирожок» и ударил его по голове. Нефилим без единого звука рухнул на землю с высоты в несколько этажей и замер внизу поломанной куклой в грязно-белых тряпках.
– Еще кто-то хочет высказать свое ценное мнение? – спокойно осведомилась Илона, сложив руки на груди.
– Вам все равно не победить, – запальчиво крикнула одна из белобрысых женщин. – Убьете всех – и нас снова воскресят братья, оставшиеся в космической колеснице!
– Серьезно? – Илона сделала вид, что очень удивилась. – Так некому вас больше воскрешать. И нечем.
Словно подтверждая ее слова, по небосводу прокатилась яркая вспышка света, и тут же рассеялась в вышине. А из-за тучи показалось привычное жителям обоих миров Солнце.
– Нет больше вашей колесницы, – пояснила Илона для совсем уж непонятливых. – И братьев тоже. Нефилимов на планете-то чуть больше сотни живых осталось, а на свободе и вовсе только вы, остальные с башнями глубоко в почву ушли. Сколько вас здесь живых и невредимых, три десятка от силы? Вот и решайте, или сдаться и уцелеть хоть на какое-то время, потому что вас сначала будут судить, или утоплю в земле прямо сейчас.
Стая саранчи с шорохом и треском опала на землю, совершенно сухая и безжизненная. Видимо, измененные твари тоже не могли жить без управления белобрысыми с корабля. Нефилимы замерли, покачиваясь над покореженными деревьями. Вот один поднял руки, следом другой…
Многоголосый вопль радости пронесся в небе над лагерем. Соколы кричали, подбрасывая вверх оружие и шлемы, а самые отчаянные даже кувыркались в воздушных потоках.
– Вот так-то лучше, – улыбнулась Илона.
А затем неловко ссутулилась, накренилась и рухнула с верхушки каменного столба вниз.
Видимо, соколы и вправду очень ослабли, потому что перехватить ее падение прямо в воздухе попытались не менее двух десятков крылатых воинов. Но первым все равно оказался человек в зеленом шлеме и с реактивным ранцем. Он подхватил Илону за талию и опустил в паривший чуть ниже ковер-самолет, где уже сидели двое – высокий рыжий бородач и черноволосый мужчина плотного телосложения. Противогазы они выкинули где-то над поляной.
Ковер вздрогнул, слегка провис под тяжестью трех тел и поплыл через речку к крепости. Человек в шлеме полетел следом.
«Ничего еще не кончено, – с тревогой думал Индра, наблюдая с высоты, как снижаются на землю остатки войска, едва живые, с трудом держащиеся на ногах. Как между обессилившими воинами снуют целительницы, поднося к пересохшим израненным ртам флакончики с живой водой. – Отец еще там, еще наверху…»
– Господин принц, летите к нам! – крикнула, задрав голову Ровена. – У нас пятьдесят солдат при смерти, ваш дар может их продержать подольше, пока не начнется регенерация внутренних повреждений! Нам не справиться без темного князя!
Индра тут же устыдился собственной душевной слабости и начал снижаться. В конце концов, нечего оплакивать тех, кто еще жив.
**
Илона не помнила, как потеряла сознание и упала с высоты. Очнулась уже на кухне, под общий шум и гам, когда кто-то поднес к ее рту пахнущую медом жидкость в янтарном пузырьке и заставил проглотить.
Голова пусто звенела, как после приступа мигрени. Телу было зябко, одежда вымокла. Хорошо, кто-то добрый и заботливый закутал ее в большую стеганую куртку, явно с мужского плеча. Разлепив мокрые веки, Илона увидела прямо перед носом пробирку с алой жидкостью и с изображением золотого орла на стекле.
– Убери-те… эту ххххолеру, – прохрипела она и закашлялась. – Я не буду это пить.
Собравшиеся захохотали.
– И то правильно, – усмехнулся Витт, неловко вздрагивая уголком рта, который украшала свежая ссадина. – Нечего привыкать к стимуляторам.
Илона обвела кухню мутным взглядом. Рик, Артур, Ксана, Витт с Зигфридом, Мистер Киска…
– Где… остальные?
– Соколы и драконы в лагере, полуживые опекают едва живых, – ответил Рик. – Всех раненых напоили волшебной водичкой, и теперь они сидят тихонечко, как детки в саду во время тихого часа, регенерируют.
Витт фыркнул – сравнение его очень позабавило.
– Гиннар с твоими ребятами наверху, держит на всякий случай под прицелом плененных белобрысых, – продолжил дворф. – Алиса с Кирой около Василия Ивановича, он держал венец и направлял повелителя вместо Индры, пока тот защищал войско. Корабль нефилимов разбили, но благородный старик потерял сознание, теперь его приводят в чувство.
– А соколиный правитель?
– Мы не знаем, – покачал головой Мистер Киска. – Правитель должен уже снизиться, но его не видно… А венец надеть на голову больше некому, Индра помогает врачевать тяжело раненых.
– Да вы с ума сошли?! – вскочила Илона, и тут же едва не упала, схватившись за столешницу. – Он там один в ледяной безвоздушной пустоте, без разума, который направил бы его вниз! Мы благодаря Гаруде справились с тварями, а его на обратном пути никто не страхует?!
Чертыхаясь и прихрамывая, она побежала наружу.
На площадке перед крепостью и столовой сидели кучкой нефилимы под охраной Киры, вооруженной сразу двумя пистолетами. Все, как один, с обрезанными под корень волосами. Вот белобрысая, которая пыталась спорить с Илоной, увидела ее, и остренькое лицо перекосилось от злобы.
– Все из-за тебя, – прошипела нефилимка, плюясь в ее сторону. – Ох, если бы Гавриил был проворнее, когда нашел тебя на ярмарке!
– Ваш Гавриил сидит под замком, плешивый и полинявший, как старое одеяло после стирки, – усмехнулась в ответ Ксана, вышедшая следом. – А еще раз плюнешь в кого-то из нас, и я плюну в ответ кислотой, мало не покажется.
Илона даже не обратила внимания на выпады белобрысой, она напряженно всматривалась в небо.
– Ждешь своего союзника? – разгадала ее намерения нефилимка. – Ну, жди, мы тоже уже заждались.
Далеко в вышине показалась оранжевая точка, яркая, словно пламя. С ее скоростью что-то было не так.
Слишком быстро.
– Он падает, – прокомментировала гадина, острозубо скалясь. – Пока живой, но это ненадолго.
– Ты что несешь? – скривилась Ксана. – Его армия, конечно, проредела, но уж подхватить на лету собственного повелителя сил хватит даже у одного воина.
– Вот только взлететь им никто не даст.
И нефилимка торопливо пробормотала себе под нос фразу на непонятном языке, а затем с гортанным криком хлопнула в ладоши и рухнула на землю, тяжело дыша.
– Небо, – шепнула она побелевшими губами. – Остатков купола хватит прикрыть ваш проклятый лагерь на четверть часа. Жаль, никого не раздавит до смерти. Но выпустить – не выпустит.
– Что за черт? – нахмурилась Кира, взводя курок и прицеливаясь твари в голову. – Что ты сделала?
– Стреляй! – оскалилась та. – Нам уже нечего терять, вы все равно всех казните. А так хоть отомстим напоследок…
Полыхающая точка в небе приближалась. Мигала она неровно, то и дело гасла, а затем вспыхивала с трудом. Вот полуживой феникс залетел в огромные кучевые облака и пропал на пару минут, и за это время Илона успела со страху передумать многое.
Из облаков повелитель Гаруда вылетел уже в привычной ипостаси золотого орла. Даже с земли было видно, что он держится в воздухе с большим трудом. Его качало, а сияние вокруг тела было совсем слабым.
С поляны раздались крики. Соколы пытались взлететь наверх, но лишь судорожно бились о невидимую преграду. Отчаянно ревела Эльза в драконьем обличии, которую прощальный сюрприз врагов застал в воздухе, и она при падении больно ударилась о землю. В середине поляны клубилось черное марево – Индра пытался совладать с упавшим небом самостоятельно, но тщетно, боевой круг выгорел подчистую, а одному магу заслон не поддавался.
Не получалось и вырваться из-под проклятого купола. Илона видела, как бьет плечом с разбегу о невидимую стену Финдан, и как кричит от ярости, боли и бессилия.
– Он сам снизится, уж на это силы хватит, – твердо заявила Ксана. – Вот уж велика беда! Нас сейчас увидит и спикирует к крепости, тут мы его и подберем.
– Если успеет, – загадочно ответила белобрысая, не сводя взгляда с горизонта, где возникла едва видимая россыпь серебристых точек.
Ракеты, сообразила Илона. И летающие колесницы, похожие на истребители былых времен, про которые рассказывал Зигфрид. Двигались они быстро и пощады не знали, ибо управлялись искусственным разумом.
– Останови их немедленно! – Илона кинулась к нефилимке. – А не то…
– Не могу, – с торжеством ухмыльнулась белобрысая. – Нет сил. Вот если бы вы не обрезали мне волосы…
Дальше Илона слушать не стала, рванув к дверям, из которых как раз выходили остальные.
– На соколиного правителя наслали боевую технику, а его войско застряло под невидимым куполом! – закричала она. – Только вы можете подняться в небо на ранцах и ковре-самолете!
Рик вздрогнул и побледнел.
– Не можем, – тихо ответил за него Зигфрид. – Ранец и ковры подпитываются энергией топливных кристаллов, а они после драки с саранчой разряжены в ноль. Ах ты ж, леший…
И он с отчаянием поглядел в небо, где парил едва живой орел. Вдобавок он стал меньше размером, ужавшись до самого обычного беркута.
А крылатые колесницы уже можно было рассмотреть невооруженным глазом. Вот одна из них выпустила сразу семь небольших ракет, которые неминуемо оставили бы от птицы кровавые ошметки, не успей та увернуться в последний момент.
Беркут жалобно, надрывно закричал, и отчаянный вопль его, казалось, слышит вся долина. Возня под куполом на поляне возобновилась с удвоенной силой, но с тем же неуспехом.
– Убьют, сволочи, – всхлипнула Ксана, сжав кулаки. – Еще раз он не увернется, он крыльями-то еле ворочает…
Илона перевела взгляд на подругу. Глаза у той горели желтым огнем, по лицу и рукам полезла черно-зелеными крапинками чешуя.
А у Илоны в ушах раздался голос маленькой девочки, радостно крушившей меньше часа назад явившихся из космоса паразитов, коих за четыре с половиной миллиарда лет было преизрядное количество.
«Помоги ей. Просто скажи, чтобы она не боялась».
Решение было простым – и нереальным настолько, что в любой другой момент Илона не стала бы даже заострять на нем внимание. Но времени на подумать не осталось.
– Ксана, выпусти гнев, – тихо шепнула она. – Не подавляй, выпусти.
– Зачем?!
– Потому что не надо его подавлять, когда самое место для драки. Нам нужны крылья. И нужен дракон. Выпусти его наружу.
– Ты с ума сошла? Я не могу превратиться, Айрел говорил, что во мне почти нет драконьей крови, и Рагнар тоже…
– Но они там, под куполом, а мы здесь. И я тебе говорю, что все получится. И мой дар говорит. Главное – отпусти свой страх, не позволяй ему себя контролировать.
– Твой дар? – удивилась Ксана, забыв на мгновение про схватку в небе. – Но ты же земляной стихией управляешь, при чем тут страхи?
– Нет, – покачала головой Илона. – Мой дар в другом. Я окончательно это поняла, когда земля с моей помощью сама скинула власть белобрысых. Не думаешь же ты, что я, практик со сроком в два с половиной месяца, могла бы управлять всей планетой? Это круто даже для соколиных земляных магов, а уж для человека и вовсе отдает клиникой неврозов, а то и психиатрическим заболеванием.
– Тогда в чем твоя магия?
Илона оглянулась по сторонам и тихо призналась.
– Увеличивать могущество других. Возможно, и приносить удачу. Не знаю, есть ли в природе название этим чарам. Но старый атлант сказал, что у меня нет силы, только дар. А Рагнар неоднократно говорил, что мне нельзя думать о плохом, убью и себя, и друзей. Теперь я, кажется, понимаю, что он имел в виду.
– И что, вот так мне взять и превратиться? – не верила Ксана. – Просто стать драконом?
– Ну, хочешь не сразу, а с разбегу. Пока мы будем думать, соколиного правителя поджарят прямо в полете.
Но Ксана сарказма не услышала, а может, не поняла.
– Да, с разбегу, пожалуй, легче будет, – бормотала она под нос. – Но ты уверена, что получится?
– Я уверена, – кивнула Илона и добавила с ехидцей. – В противном случае сломаем обе шею, падая с обрыва. Брось, ты же видела, что я могу. Просто поверь мне, хорошо?..
…Артур помнил, что в лаборатории должен был остаться еще один кристалл для летающего ранца. Перевернув все вверх дном, он нашел его за мусорным баком. Чертыхнувшись и пообещав самому себе поговорить с остальными по душам на тему бережного отношения к оборудованию, он побежал назад, в надежде, что успеет быстро заменить аккумулятор и поднять Рика в небо. Там, глядишь, и удастся перехватить орла и доставить его под защиту крепости. А Гиннар с помощью пулемета разберется с остальным.
– Рик, давай! – заорал он прямо из дверей. – Сейчас мы эту конструкцию оживим, только захвати с собой оружие…
И осекся, глядя на то, как бегут со всех ног к обрыву Ксана с Илоной, крепко взявшись за руки.
– А куда наши благоверные рванули? – недоуменно уставился Артур им вслед. – Прыгать вниз собрались, что ли?
– Понятия не имею, – дернул плечом Рик, спешно менявший кристалл в аккумуляторе. А затем поднял голову и ахнул. – Эй, девчонки, вы с ума сошли? Вы куда… Нет!
Заорали они хором: Зигфрид с Виттом, Кира и Рик с Артуром. Ибо сумасшедшие бабы и вправду рука об руку сиганули с обрыва, будто внизу их ждали не острые камни, а райские кущи с иномирными медовыми пряниками.
Артур рванул с места первым. Моментально взмокнув от ужаса, он добежал до самого края скалы, свесился вниз…
И снова заорал, когда прямо перед его носом вертикально взмыл в небо черно-зеленый дракон с красивыми желтыми глазами и волнистым гребнем на затылке. Шумно загребая воздух кожистыми острыми крыльями, он поднимался все выше и выше.
На узкой спине, обхватив обеими руками основание шеи, сидела Илона. И судя по зажмуренным глазам, ей тоже было не по себе.
Артур с размаху сел на землю и громко, со вкусом, помянул всю возможную нечистую силу в обоих мирах, а также ее скверных прародителей до седьмого колена. Запас спокойствия на сегодняшний день иссяк окончательно.
– А ведь говорил я, жену твою воспитывать надо, пока маленькая! – довольно заорал с крыши крепости Гиннар. – А теперь поздно уже, совсем пропащая ситуация!
– Это почему же? – возмутился Рик, помогая Артуру подняться. – Можно подумать, он не знал, что жена его драконом может стать!
– Так вот и надо было воспитывать, пока не стала! А теперь уже все. Теперь он попытается, а она ему голову откусит, – и старый дворф с усмешкой провел себя ладонью по горлу. – Так что придется ей в старости невоспитанной помирать, а тебе, если не повезет, то в молодости и дураком неразумным. А все потому, что старших не слушал. Эх, ты, ученый, с перцем копченый!..
