Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
– Его первые же ищейки снесут к драконьей бабушке, – качал головой Мистер Киска, сидевший на вкопанном в землю бревне, которое во всей ограде имело самый презентабельный вид.
– Не трусь, мохнатый, – хмыкнул Гиннар. – Сейчас мы укрепим его, чем надо, и твари к нему даже не приблизятся.
– Снова ваши секретные штучки?
– Они самые. И больше ничего не скажу. Не разбазаривать же наши идеи направо-налево! Мож, соколеныши посмотрят на диковинку в бою, да купят у нас потом хоть с десяток таких для своей армии. А начну языком трепать – передадут Гандальву, его мастера выдумку нашу свистнут, переделают и по всему Иномирью барыжить начнут, цену сбивая… Нечего им!
Старый дворф показал в сгустившуюся ночную темноту дулю и продолжил работу.
Илона подвязала очередной кособокий плетень и потрясла напряженными пальцами. Тревога не отпускала, ворочаясь где-то в желудке тугим холодным комком. Она то и дело смотрела на Алису, стоящую на самом верху поляны. С дочкой были Эльза и Айрел, но спокойствия их присутствие не вселяло.
Где же Индра? Он ходил понурый и злой со вчерашнего вечера, отнекиваясь то головной болью, то усталостью. А когда Илона по привычке положила ладонь принцу на плечо, тот вздрогнул и отшатнулся, хотя, всегда охотно отзывался на ее попытки обнять и утешить. Сам же говорил – почти мама.
Конечно, он тут же извинился, но Илона забеспокоилась, и все хотела поговорить о состоянии юного сокола с Рагнаром, но командир остался в лаборатории, где Рик с Артуром и Кирой второй час взламывали принесенный из грузовика планшет. Мишка на правах инициатора идеи увязался следом за ними, а пухленькая Женька, сердито пыхтя и ругаясь под нос, ставила неподалеку палки под изгородь. Белые омерзительные ночнушки, так похожие на саван, ребята с удовольствием выкинули, облачившись в найденную на складе с одеждой военную униформу.
– Илона Владимировна, а можно, я ее побью? – вдруг повернулась к наставнице Женя, вытирая нос пыльной рукой. Глаза ее, темные и близко посаженные, сердито сверкнули из-под коротко остриженной челки.
– Кого, Женечка?
– Бабу, которая нас слопать хотела! Это получается, они всех ели, кого забирали, да? Ведь так не бывает, чтобы одних ели, а других заколдовывали в Великих! Надо или всех превращать, или никого!
Подивившись в очередной раз житейской мудрости своих подопечных, Илона покачала головой.
– Женя, я понимаю, как тебе обидно, но Вифания очень опасна. Пусть с ней парни поговорят, которые с дядькой Рагнаром приехали. Они сильные…
– А у меня палка есть! – недовольно запыхтела воспитанница, опираясь на вкопанный в землю дрын. – Я ей в лоб дам. Обидно же! Баба Кузя только обзывалась, и няньки старые тоже, а эти не обзываются, зато обманывают, что добрые, а сами злые, значит, они еще хуже!
– Это верно, – с тоской согласилась Илона, раздумывая, как бы доходчивее объяснить Женьке, что не стоит ввязываться в битву, в которой даже суровые иномирные воины за десять лет не смогли одержать полную победу.
Но в этот момент лесную тишину всколыхнул истошный визг.
Вопила Эльза, лежа на земле и держась за плечо. Вскрикнул Айрел, кидаясь к сестре на помощь.
И тоненько, на одной ноте, заскулила Алиса, зажатая в руках нефилимки: безобразной, криворотой, перекошенной от злости. Обстриженные патлы стояли торчком во все стороны, рваные лохмотья сбились на одном плече, открывая грудную клетку, гладкую, как у пластикового пупса.
Но даже в таком виде она была на две головы выше девочки-подростка и гораздо сильнее нее.
– Назад! – рявкнула Вифания Илоне и Женьке, кинувшимся на помощь. – Иначе раскрою ей шею от уха до уха!
И она щелкнула вытянувшимися уродливыми когтями по девчачьему плечику. Алиса замерла, неловко вытянувшись на цыпочках и, кажется, перестала дышать.
– Отпусти ребенка, – взмолилась Илона, замирая в нескольких шагах. – Лучше забери меня, я же вкуснее, у меня выше пятисот баллов!
Только бы тварь послушалась! Илоне хватит сил утянуть ее под землю, да там и оставить. Но не сейчас, когда дочка стоит, прижавшись к белобрысой гадине спиной. Даже камень ей на голову не уронишь – нефилимке все равно хватит времени вспороть когтями сонную артерию на тоненькой шейке.
– Мало, – издевательски ощерилась Вифания. – Пусть недоумка твоя подойдет поближе, тогда подумаю.
Женя вздрогнула и судорожно всхлипнула, косясь на Илону.
– Мама, Женя, не слушайте, – вдруг заговорила Алиса, роняя слезы. – Она все равно меня убьет. Не дайте ей убежать…
– Замолчи, – прошипела Вифания, со всей силы ткнув девочку кулаком в спину. Та стиснула зубы, но не издала ни звука. – Все веселье испортила, маленькая дрянь! Хотя, оно и к лучшему, нет у меня времени с вами возиться, удрать не успею. Поэтому просто сдохни.
Ее ладони со скрюченными пальцами скользнули Алисе на грудь и живот, и резко дернулись внутрь, пронзая острыми когтями ткань ветровки, футболку и тело. Закричали они разом: Илона с Женькой, Алиса и нефилимка, последняя – громче и отчаяннее всех.
Располосованная ветровка рухнула на землю, открывая бесценный подарок на прошедший день рождения – кожаный доспех с золотыми пластинами. Он искрил так ярко, будто на него разом сели сотни светлячков. По животу и грузи скользили крохотные молнии, прямо на глазах затягивая прорехи.
Вифания верещала на одной ноте, жутко и отвратительно, приплясывая на одном месте и тряся пальцами, которые уже начали чернеть. Алиса отшатнулась в сторону, зажимая ладонями верхнюю часть левого бедра. Ткань джинсов начала пропитываться кровью.
«Все-таки задела, тварь», – рыкнула про себя Илона.
Земля содрогнулась, а небольшой холмик, на котором стояла девочка, поехал в сторону от беснующейся Вифании – к Айрелу, держащему за плечи раненую сестру. Дракон едва успел вскочить на ноги, с явным желанием помочь Алисе, как в вышине раздался пронзительный соколиный крик.
А затем с небес прямо на голову нефилимки рухнул темный вихрь, внутри которого смутно угадывались очертания человека. Не удержавшись, Вифания с воплем покатилась по земле, пытаясь сбросить с себя неведомого противника, но бесполезно. Через минуту смерч опал, являя присутствующим Индру. Глаза его почернели, нос заострился, в прорехах разорванной футболки виднелись кровавые полосы от когтей. Принц рычал, с остервенением вдавливая белобрысую в помятую траву.
Земля снова вздрогнула, и Индра свалился со спины поверженной мерзавки. Та осталась лежать ничком, вздрагивая и бестолково суча ногами. Илона щелкнула пальцами, и над головой Вифании зависли сразу несколько больших камней, поднятых из перекопанной под столбы почвы.
– Попробуешь встать – проломлю череп, – предупредила она.
– Ты колдуешь, – прохрипела нефилимка, развернув к Илоне покрасневшее исцарапанное лицо. – Ты тоже иномирная тварь! Но… как?
– Нет, дорогая моя, тварь – это ты, – процедила Илона, едва сдерживая гнев. – А я вполне себе земная, да еще и стопроцентный человек. Вы же хотели, чтобы люди эволюционировали до вашего уровня и могли обладать магией? Считай, это произошло. И теперь я думаю – может быть, все, кого вы сжирали по достижении пятисот баллов, обладали сказочной силой?
Ответить Вифания не успела – Индра вдруг рухнул на колени, обхватив ладонями виски.
– Больно… – хрипло простонал он. – Как больно!
А дальше его спину выгнуло дугой, словно у рассерженной кошки. Сокол вцепился руками в траву и закричал, мотая головой. Илона с ужасом увидела, как из ушей его потекла кровь. Но прежде, чем она успела сделать хоть шаг, Алиса, которой Айрел успел наскоро перевязать бедро оторванным от рубашки лоскутом, кинулась к жениху, тоже упала перед ним на колени и порывисто обняла, пытаясь удержать от падения носом в землю.
Сзади раздались крики. От крепости прямо по реке, по холодным и скользким камням бежала Женька, размахивая руками, следом за ней Кира, Рагнар и Рик с Дарреном.
«Женя у нас самой адекватной оказалась, – подумала Илона, едва не плача от облегчения. – Только у нее хватило ума позвать других на помощь».
Валькирия проворно обогнала пухленькую Женьку и первой выскочила на берег, затем в три прыжка поднялась наверх, на поляну, ошарашенно взглянула на поверженную Вифанию, на Илону, стоявшую над ней с дамокловыми булыжниками. На растерянных драконов и старого дворфа, на распушившегося от негодования кота, так и сидящего на столбе. На Алису и дрожащего от боли Индру, который громко стонал, уткнувшись девочке в плечо.
И лицо ее вдруг озарилось радостью.
– Да неужели? – воскликнула Кира с воодушевлением, совершенно неподходящим для сложившейся ситуации. – А мы уже заждались!
И прыгнула на Илону с воплем: «Все на землю, сейчас рванет!»
Илона едва успела заорать: «Что за муха тебя укусила?», как в ушах засвистело, а затем по поляне промчался ураган, едва не поднявший их обеих в воздух. Илона почувствовала, как Кира цепляется одной рукой за кособокий плетень, а другой вдавливает подругу в землю. Но едва в голове мелькнула предательская мыслишка, что на кривом заборе они сейчас и улетят в небо, словно на сказочном ковре-самолете, как ураган стих.
Илона, кряхтя и почесывая спину, по которой стеганул поломанным стеблем люпиновый куст, поднялась из травы. Кира привалилась спиной к вкопанному Женькой столбику, в растрепанной косе торчали сухие травинки. За покосившейся, но чудом не рухнувшей изгородью сидел Гиннар, впившись в подлокотники инвалидной коляски побелевшими от напряжения пальцами, на коленях у него трясся перепуганный Мистер Киска, и оба даже не реагировали на вынужденное соседство. Айрел с Эльзой осторожно высунулись из-за невысокой земляной насыпи, где успели спрятаться. Нефилимка лежала неподвижно, вцепившись в траву.
И только Индра с Алисой стояли прямо. Девочка обнимала принца за талию, не давая ему упасть, ноги в заляпанных грязью синих кроссовках дрожали от усталости. Индра же держал невесту за плечи, уткнувшись носом ей в волосы, и дышал – медленно, со странным присвистом.
А за спиной у него покачивались огромные крылья, и на угольно-черных перьях мерцали золотые искорки, словно светлячки в теплых южных краях.
– Закончилось? – раздался снизу с тропы тревожный голос Рагнара. Не дожидаясь ответа, соколиный командир первым выскочил на поляну.
Кира в ответ бессильно рассмеялась и показала ему оттопыренный большой палец.
– Полторы минуты! Так быстро на моей памяти ни один из соколят не получал боевую ипостась!
– На моей тоже, – тихо отозвался Рагнар, ошарашенно глядя на воспитанника.
Даррен, поднявшийся следом, пришел в себя быстрее, хотя и реакция его оказалась забавнее. Увидев принца, он тихонько ахнул, как восхищенная девица, прикрыв рот ладонью.
А затем шагнул к Индре с Алисой, без слов опустился на одно колено и склонил голову. Через минуту рядом в таком же положении приземлился Рагнар.
– Вы… вы с ума сошли? – оторопел Индра. – Встаньте оба немедленно! Что за фокусы?
Командир поднял голову, и Илона с удивлением увидела, что в глазах у седого сокола стоят слезы. Рагнар мотнул головой и быстро заморгал, пытаясь скрыть чувства, но голос выдал его.
– Ты темный, – выдохнул он. – Мальчик мой, ты темный князь. Наконец, в нашем войске замкнется усиленный боевой круг, впервые за почти шестьсот лет.
– Что? – ахнул Индра, отстраняясь от Алисы. – Не может быть! Я же полукровка, мать моей матери – человек, я мог стать только стихийником…
И осекся, взглянув себе за плечо.
А Рагнар снова заговорил.
– Мы приветствуем тебя, господин, и готовы по праву высшей крови выполнять твои указы в отсутствие повелителя Гаруды, светлого князя.
– Нет, – мотнул головой Индра, а затем посмотрел на командира умоляющим взглядом. – Я не хочу… Тьфу ты, леший! Я приказываю оставить все, как есть. Будь нашим лидером, Рагнар. И распоряжайся нами по своему разумению.
– Как скажешь, господин, – Рагнар снова склонил голову, а затем вскочил на ноги и со вздохом облегчения сгреб обоих подростков в охапку. – Вы в порядке? Не ранены?
– Алиса ранена, но не тяжело. Я ее крик услышал с того конца скалы, а дальше ничего не помню…
Все, кроме Гиннара и Илоны, тут же столпились около принца, с любопытством трогая прохладные и гладкие, как шелк, маховые перья на черных крыльях. Кира о чем-то говорила с Эльзой, все еще бледной и держащейся за поврежденное плечо. Рагнар проверил рану на бедре Алисы и перетянул повязку чуть выше. Мистер Киска на радостях забыл о собственной важности и терся о ноги Индры, как простой кот.
А Илона, дуя на замерзшие пальцы и мысленно костеря холодные предосенние ночи, оглянулась по сторонам и увидела, как поверженная Вифания по-пластунски уползает по примятой траве к речке.
– А ну, стой! – взревела она, моментально придя в себя. – Ребята, гадина удирает!
Индра обернулся, вытянул руку вслед нефилимке и шевельнул пальцами. Крылья за спиной с тихим шелестом распахнулись в стороны, и на секунду Илоне показалось, что с кончиков перьев стекает клубящийся мрак, ядовито-черный, затягивающий в непроглядную тьму окружающее пространство.
Нет, не показалось. Чернильное облако растянулось в воздухе мглистым плащом и поплыло в сторону Вифании. Та оглянулась, взвыла от ужаса, вскочила на ноги и побежала.
Облако догнало ее у края поляны и скользнуло по голове и плечам, словно лаская. Вот только нежность эта оказалась невыносимой даже для потомка ангелов. Вифания рухнула на землю и забила ногами, пытаясь избавиться от удушающего тумана, но тщетно.
– Что с ней происходит? – испугалась Алиса.
– Из того, что могло бы произойти с вами – ничего, – ответил Индра. – А она так любила смотреть на чужие мучения, что накопила их в памяти огромное количество. Я просто усилил ее воспоминания и заставил пережить их заново. И одномоментно. Разве не этого она хотела?
Вифания в последний раз взвыла и затихла, уронив голову на траву. Остекленевшие желтые глаза с вертикальными зрачками смотрели неподвижно перед собой.
– Не выдержала такого количества горя и скорби, как и любой исполин на ее месте, – резюмировал принц, подняв брови. – Какая жалость. Кто бы мог подумать? Поминаемые ими на каждом углу негативные вибрации действительно убивают!
И повернулся к командиру.
– Рагнар, заберешь тварь? Или, может, сжечь ее к демоновой бабушке, чтобы не начала тут нам под носом разлагаться?
– Сделаем, – кивнул командир. – Все равно теперь ее и некромант не допросит. Ребята, поможете?
Айрел с Эльзой переглянулись с нехорошими ухмылками и синхронно ответили.
– О чем речь!
– Вот и славно, – и Рагнар впервые за вечер улыбнулся. – Ну что, господа союзники, пришло время. Я уверен, гибель одного из своих исполины почуют и через полог, который создал Гиннар. Поэтому сейчас Алиса с Индрой отправляются за исцелением к Ровене, Эльза туда же, как закончит с сожжением твари. Я сообщаю повелителю Гаруде радостную новость о младшем сыне и приказываю войску по ту сторону держаться в полной готовности. По первому же сигналу они откроют порталы и перейдут сюда – массово и в боевой ипостаси, татуировки у них как раз должны были подзажить. Остальные заканчивают с установкой забора и идут в столовую. Спать нам сегодня не придется, поэтому надо поесть и принять стимулирующую настойку.
– Рагнар, не говори пока, что у меня за ипостась, – попросил Индра. – Вдруг отец… не обрадуется?
– Он обрадуется, – твердо заявил седой сокол. – Повелитель Гаруда – не сумасшедший тиран. А с темным князем, даже с одним, армия станет ощутимо сильнее. Но я тебя понял. Просто скажу повелителю, что его младшему сыну пришла пора заменить кинжал на меч, пусть захватит для тебя оружие, достойное взрослого воина. Об остальном уже сами побеседуете.
Дорога до крепости почему-то казалась длиннее, чем обычно. Может быть, из-за накопившейся усталости? Илона украдкой зевнула в кулак и оглянулась назад, где над поляной полыхал драконий костер, в котором заканчивала свое земное существование нефилимка Вифания. И Илона, раньше не верившая в переселение душ и прочие эзотерические бредни, порадовалась, что загробный мир действительно существовал. Очень уж хотелось надеяться, что все жертвы белобрысой хотя бы на краткий миг почувствовали себя отомщенными, даже находясь по иную сторону ткани Мироздания.
Индра нес Алису на руках, а та доверчиво прижималась щекой к его плечу, ни капли не боясь новой силы своего жениха. Что ж, темный – не значит плохой, сами соколы и говорили. Опять же, нефилимы с их проповедями о добре и внутреннем свете оказались намного страшнее и злее.
Они успели перебраться через речку, пройти заросли белокопытника и подняться к каменной площадке перед крепостью, когда Рагнар вдруг остановился, словно громом пораженный.
– Видимо, Ровена права, и мне на старости лет разум совсем отшибло, – сказал он зло. – Обрадовавшись, что Индра получил, наконец, боевое воплощение, я даже не задал себе вопрос, как тварь, которую должны были охранять два сокола и дворф, выбралась на свободу…
Ответом на вопрос послужила Июлия, в ту же секунду выскочившая из дверей, прямо в футболке и резиновых тапочках на босую ногу. Увидев приближающуюся компанию, она замахала руками, призывая всех двигаться быстрее.
И по ее заплаканному лицу Илона поняла – случилась новая беда.
**
Подкреплялись на кухне, наспех и по очереди – сырники, чай с медом, стакан воды с десятью каплями стимулятора, предназначенного для принятия перед боем. Он обострял все органы чувств, прояснял разум и, по всей видимости, положительно влиял на скорость прохождения по телу нервных импульсов. Движения стали точнее, координация – лучше.
«Средство безопасно, но принимать не дольше трех дней. После каждых прошедших суток пьем по стакану живой воды, чтобы помочь организму восстановиться без сна», – наставляла Ровена перед принятием снадобья. Целительница выглядела уставшей, под глазами залегли тени, и Илона невольно ее пожалела. Юлиан сказал, что сестра никогда не участвовала в военных операциях, служа всю жизнь лекарь-мастером королевского лазарета Аквиллариума. Врачевать солдат ей было не впервой, но в ее руки они всегда поступали в мало-мальски стабилизированном состоянии, без открытых переломов конечностей, вывихнутых крыльев и дырок в голове. Сегодняшнее боевое крещение она прошла с честью, но радости ей это явно не прибавило.
– Рыжий дяденька так кричал, так кричал! – огорченным шепотом рассказывала Женька Мишане. После уничтожения тела нефилимки ребята окончательно успокоились и перестали бояться окружающих. – У него череп треснул, так тетя Ровена сказала. И пришлось заливать дырки ядовитой водичкой, я видела ее, она почти черная и плохо пахнет. А седой дядька тоже кричал, что мозги ему наверняка отшибло еще раньше, раз остался наедине с пленным чудищем, самовольно отослав бородатого, который Витткин племянник. И что лучше бы он тебя, Мишка, к ним армию взял, так как вы с рыжим дяденькой по уму одинаковые, но ты хотя бы во всем слушаешься старших.
– А я бы пошел к ним в армию! – заявил Миша, ни капли не удивившись. – С чудищами сражаться весело! И про планшеты я знаю, а они нет.
– У чудищ планшетов нет, – наставительно подняла палец Женя. – И они тебя съедят, ты драться не умеешь.
– А я научусь. Вот Репьева побью, чтобы к маме Оле не лез, и попрошусь к ним. Я умный, меня возьмут.
Илона невольно улыбнулась, слушая наивные разговоры воспитанников. Затем она вышла в столовую, где прямо под открытым окном на диванчике сидели в обнимку Алиса с Индрой. Побочным эффектом исцеления дочки оказалась сильная слабость, и теперь девочка, закутавшись в одеяло, дремала на плече принца. А тот сидел прямо, как молодой тополек, и вокруг кончиков пальцев его клубилась тьма, похожая на крохотное чернильное облачко. Илона собиралась уже развернуться и выйти, чтобы не смущать детей, но Индра поднял голову и посмотрел на нее тревожным и виноватым взглядом.
– Госпожа Илона, вы меня не боитесь? – с беспокойством спросил он.
– Нет, дружочек, – ответила Илона и с радостью осознала – и вправду не боится. Она подошла ближе, и уже сам принц протянул руку и порывисто обнял ее.
– Вы меня простите за сегодняшнюю злость, я теперь понимаю, что это инициация начиналась, – шепотом, чтобы не разбудить Алису, покаялся Индра. – Но кто бы мог подумать, что я стану темным? Это удел чистокровных соколов.
– Главное, чтобы ты был доволен, – ласково сказала Илона, поглаживая парня по взлохмаченным кудрям. – И ни о чем не переживал.
– Я доволен, – кивнул принц. – А насчет переживаний… Можете выполнить одну мою просьбу?
– Смотря какую.
– Нет, пообещайте, – заупрямился Индра. – Вы же сами говорили когда-то, что на душе будет спокойнее, если мы начнем вас слушаться. И мы слушались. Теперь сделайте то же самое, прошу вас. Это важно.
– Ох, я бы поспорила насчет вашего послушания, – засмеялась Илона. – У нас целая романтическая сказка разыгралась как раз потому, что вы оказались неслухами, каких оба мира не видели. Ладно, говори, чего тебе хочется.
Индра помялся и сказал.
– Выпейте несколько капель моей крови. Неважно, разведенными в стакане с водой или в чистом виде.
– Зачем? – опешила Илона. – Я от лечения после стычки со змеедевками до сих пор в себя не пришла, а ты мне новую порцию предлагаешь!
– Это не лечение. День и ночь после инициации я буду находиться на пике магической силы, хоть пока и не умею полноценно ею управлять. Зато могу часть ее передать другим. Правда, эффект тоже сохранится максимум на сутки, но хоть что-то.
– А зачем мне темная магия, когда хватает и земляной?
– Магия и не передастся, – терпеливо объяснял принц. – Вы просто физически станете почти такой же крепкой и выносливой, как я. Конечно, из-за возраста я слабее остальных наших парней, но однозначно сильнее человека. А заварушка с нефилимами начнется уже завтра, может, прямо с утра, я это чувствую. И если вы утомитесь, никакая магия вас не спасет.
Он переложил сопящую Алису головой к себе на колени и снова повернулся к Илоне.
– Соглашайтесь, прошу вас. Вам будет лучше, а мне – спокойнее.
В раскрытое окно дунул прохладный ветерок, принося запахи помятых луговых трав и сырости. Где-то у речки разноголосо пели лягушки, которых Марыся неделю назад притащила со своего болота, дабы защитить от белобрысых. Крохотный медный колокольчик, висящий под потолком, тихонько звенел в такт лесному хору.
Завтрашний день, судя по всему, обещался быть жарким. Хорошо бы взять ребят и прогуляться за грибами или травами для чая, помочить ножки в студеной речной воде, а затем надеть теплые носки и выпить чая с медом, вприкуску с неторопливыми разговорами обо всем на свете, щедро приправленными непотребными шутками Гелиоса. Хорошо бы, да.
Но Гелиос тяжело ранен напавшей на него тварью и вставать с кровати, по словам Ровены, ему нельзя минимум неделю. А на рассвете прибудет крылатое войско повелителя Гаруды и несколько боевых драконов короля Мангуса.
Значит, действительно война. Время настало.
– Хорошо, – неохотно согласилась Илона. – Если это будет лучшим вариантом для всех нас, я согласна.
За час перед рассветом начали снаряжаться к бою. Никто, кроме раненых, не спал, во всех окнах крепости горел свет. Люди, драконы и соколы начищали оружие, холодное и огнестрельное, переодевались в удобную и теплую одежду, собирали каждому члену команды аптечку, где человеческие средства типа перекиси водорода, пластырей и самоклеющихся бинтов перемежались с иномирными настойками, способными прояснить разум, остановить кровотечение и убрать болевой синдром. Илона, увидев среди выданных лично ей в руки пузырьков крохотную рубиново-красную пробирку с изображением золотого орла, только хмыкнула.
«Никогда я не привыкну к этому способу лечения, – думала она, обматывая фиксаторами голеностоп, чтобы в беготне не повредить ненароком связки. – Что бы там в сказках и легендах не говорилось».
Соколы готовились тщательнее. Рыжего оставили в лазарете под присмотром Июлии, а Рагнар вдобавок приказал целительнице заблокировать страдальцу магию огня, «чтобы не рванул в драку сразу, как черепушка затянется». Остальные поверх комплектов человеческой военной одежды натягивали кожаные доспехи с золотыми пластинами, а на руки крепили браслеты с разноцветными камнями.
– Я еще не участвовал в столь масштабной военной операции, – признался Даррен, подкручивая малиновый камень на цепочке, охватывающей запястье. Сокол сиял, будто его ждал званый ужин у собственного повелителя, а не кровавая бойня. – Наконец-то артефакт попробую, который силу созданного урагана у воздушников увеличивает на порядок.
Илона не разделяла его восторга, с волнением думая о том, сколько народу сегодня погибнет. Настроение от последних новостей колебалось в районе нуля. С полчаса назад Артур и Рик закончили взламывать пароль на украденном планшете, и полученная информация привела в ужас всех. Особенно Киру, которая к концу отчета не выдержала и расплакалась. Ровена тут же сунула ей под нос одно из своих успокоительных зелий, но валькирия отказалась.
– Нет, – рыкнула она, пытаясь взять себя в руки. – Я хочу все это помнить и ощущать, есть сойдусь с тварями врукопашную.
Рик и Артур не собирались плакать, но их тоже от новостей словно пыльным мешком пришибло.
– Поэтому нам и запретили летать, – сказал Василий Иванович, качая головой. – Чтобы не видели, сколько людей осталось по всему миру.
Ветеран тяжело ссутулился и опустился в кресло.
– Мы когда-то думали, что страшнее фашистов никого на свете нет. Во времена Главной войны только по официальным данным погибли свыше двадцати миллионов человек. И тогда эти цифры казались бесчеловечными и чудовищными. А сейчас за десять лет под флагом всеобщего благополучия сколько народу осталось на планете?
– Миллиард, – прошептал Рик, до сих пор не веря. – Самое забавное, что до прихода белобрысых мракобесы среди прочего бреда несли чушь про тайное мировое правительство, которое хочет прививками и антибиотиками уничтожить население, оставив один миллиард для работы на себя. Нормальные люди в ответ лишь смеялись и вертели пальцем у виска. А в итоге что получилось?
– Помню я эту байку, – угрюмо кивнул Артур. – Как раз тот золотой миллиард и остался, лишь саму идею наизнанку вывернули. Остальные умерли как раз без нормального лечения и родовспоможения, а также от голода, инфекций и локальных катастроф типа наводнений и засухи. А из новорожденных, особенно в жарких странах, сейчас выживают в лучшем случае трое из десятка. Остаются самые здоровые и крепкие, идеальные кандидаты для нефилимов, желающих за счет людоедства стать сильнее. Ах, да, не все умерли от естественных причин. Примерно полтора миллиарда человек белобрысые сожрали, а также сгубили на опытах и тяжелой работе во имя искупления грехов.
Он перевел взгляд на стол, где около собранной аптечки лежал начищенный «глок» и заявил.
– Не знаю, как вы, но я сегодня не останусь в лаборатории, а тоже пойду в поля. Ненавижу тварей, слов в родном языке не хватит описать, насколько ненавижу.
– Все пойдут, – ответил Рик. – Разве что дворфы останутся, да и за спящими ребятами надо будет кому-то присмотреть. Надеюсь, гады не прорвутся сквозь тот хиленький заборчик, что мы половину ночи ставили.
– Не прорвутся, – заверил Зигфрид, тоже бледный после пережитого. – Батя как раз закончил установку. Тварей ждет отличный сюрприз. Правда, не думаю, что им понравится…
Полудворф взял со стола бумаги с картинками из детской Библии.
– Меня вот эти рисунки больше всего пугают, если честно. Информации о них в планшете мало, но я уверен – они по мотивам древних баек явно придумали какое-то оружие. Шут его знает, что именно, времени подумать и поразгадывать этот сволочной ребус уже нет. Может, порошок, от которого сначала лягушки Марысины слегка болели, а сегодня и мы к едрене фене разложимся на органику. Или саранчу ядовитую, которая жрет не только посевы, но и вообще все живое и теплокровное, оставляя одни скелеты.
– Не каркай, – постучал по дереву Артур. – Тьфу ты, уже и я стал суеверным, как бабка старая. Ох уж эти ваши сказочки.
**
Рагнар действительно час назад орал так, что на руках и шее от гнева вздулись темно-синие вены. Досталось на орехи и Юлиану, и Зигфриду, и Гиннару, попробовавшему вступиться за сына. И лишь Июлия, глядя на Гелиоса, лежащего без сил после лечения мертвой водой, в итоге не выдержала и строго отчитала командира за крики у постели больного, который перенес тяжелое сотрясение мозга.
Седой сокол так удивился гневной тираде от девчонки, которая по меркам его народа считалась практически соплячкой, что замолчал. А потом, смерив нахальную пигалицу тяжелым взглядом, уже спокойнее сказал, что сотрясаться у рыжего в черепушке нечему, судя по его поведению с пленным врагом. И ехидно добавил.
– Раз тебе его жалко, ты и оставайся нянчиться. Ровене в ближайшие несколько часов точно будет не до рыжего. Я тебе даже волшебную чашу выдам, почти как в сказке, вдруг блевать нашего страдальца потянет, уж успей поднести. А ежели в туалет захочет, а ноги идти не будут, так тоже… поухаживаешь. Артефакт многозадачный, для всех подобных дел пригодится.
И, скверно ухмыльнувшись, сунул девушке в руки щербатое цинковое ведро.
– Рагнар, ты чего? – просипел Гелиос. На бледные до полупрозрачности щеки враз нахлынул злой румянец. – Я лучше сдохну, чем девчонке, с ранеными никогда не возившейся, с себя штаны позволю стянуть…
– Да что ты? – хмыкнул Рагнар. – Не замечал раньше за тобой подобной стыдливости. Посмотрел бы я на то, как Гелиос из рода Ульвара бьется с красивой девкой за собственные портки!
И обидно расхохотался. Гелиос в ответ только устало прикрыл глаза. Стать мишенью для насмешек оказалось неприятным, но сил спорить и язвить в ответ не было.
Зато Июлия моментально вскипела.
– И поухаживаю! – рявкнула она, выхватывая ведро из рук Рагнара. – Можно подумать, я там чего-то не видела! И вообще, уходите все, надоели своими воплями, у меня самой голова разболелась, при том, что я здорова! Даже не представляю, как плохо раненому!
И отвернулась к раковине, чтобы намочить холодной водой кусок марли, игнорируя многозначительные ухмылки и перемигивания за спиной.
Когда комната опустела, Гелиос разлепил опухшие веки и с трудом улыбнулся.
– Вот это была всем отповедям отповедь. Только я что-то не могу вспомнить, когда именно ты, кхм, чего-то не видела?
– Так на речке в первые дни, – фыркнула фея, отжимая марлю и осторожно накладывая ее на глаза пострадавшего. – Но я не приглядывалась, честное слово! А вообще, ты не стесняйся, у меня опыт есть, я в студенчестве в больнице подрабатывала, там тоже лежачих было полно, и с катетерами в мочевом пузыре, и обычных. Но в те времена хоть подгузников для взрослых хватало с избытком…
